Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!

И все-таки девица умудрилась царапнуть по самолюбию, которое в приличном объеме имелось в закромах даннтиэлевой души. Как легко она его прочла! Несколько фраз, а сколько яда. Тем обиднее, что вполне справедливого.

Вспомнив о задиристой девчонке, наивно пытавшейся заставить его отмывать чужие фрукты, Данн принялся разыскивать глазами хрупкую фигурку в не то зеленом, не то голубом платье. Методично очерчивал взглядом дорожки, скользил по неправдоподобно зеленой траве…

Сам не знал, зачем занимается этой чепухой. Неужто соскучился по острому язычку? В Хитане мало кто осмеливался ему дерзить. Да и в любой другой провинции Эррена люди, как правило, читали газеты и узнавали его по одной только эмблеме не плаще. Словом, непривычное ощущение.

Что-то манило его взгляд в сторону фонтана. Там галдела толпа, но не это привлекло внимание. Все тело подобралось: мастер защиты от проклятий вдруг ощутил знакомый сладковатый аромат. Дыхание темной стороны.

И хоть для Данна не было ничего привычнее этого запаха, он все равно неприязненно передернул плечами. Нечего делать Тьме посреди жизнерадостного, раскрашенного в осенние тона Аквелукского парка!

Толпа расступилась, и он с разгона врезался в зеленый взгляд. Нашлась его мелкая зараза.

Лежавшая на траве девица неприязненно скривилась и спешно зажмурилась. Узнала. Тем проще: он тоже позволил себе отвернуться и зашагать в другую сторону. Ей помогут. Или нет. Не его, Варх дери, заботы.

То, что ему скучно, еще не значит, что он начнет с энтузиазмом разгребать проблемы всех местных. В толпе полно взрослых магов с полным резервом, он бегло считал их ауры издалека. Кто-нибудь вызовет целителя или довезет девчонку в лечебницу, если дело совсем плохо.

Данн плотнее запахнул перепачканный плащ, поднял воротник, защищая себя от пронизывающего ветра, и пошел к дороге. Остановит первый вояжер и поедет в местную гавань, подальше от чужих проблем. Не так и кошмарно в тех залах ожидания.

Это все не его варховы проблемы. Фрукты, лавка, девчонка… Наверное, отравилась одним из тех яблок. Или нет. Не его дело.

В городе есть местное подразделение маггвардии, вечером он направит им записку с наводкой, пускай сами разбираются с неблагонадежным поставщиком. И лечебница тоже есть, как он слышал, вполне пристойная.

Данн великодушно разрешил себе идти дальше. И сам же себя не послушался.

Что-то во взгляде заносчивой девчонки не отпускало. Она давно закрыла глаза, толпа плотно сомкнулась над ней, но это не мешало Рэдхэйвену помнить. Взгляд, исполненный безумной, бесконечной боли, въелся в него, просочился под кожу. Он видел такие раньше.

Маг остановился, обернулся и напряженно вцепился глазами в толпу. Данн что-то упускал. Непохоже это на отравление омраченным яблоком.

Тонкая бледная рука просунулась между чужих ног и безвольно упала на зеленую траву. От хрупкого запястья тянулись темные вены, он умудрился разглядеть их даже со своего конца парка. Вся ее кожа до локтя подернулась серой паутинкой. Такое он тоже раньше видел.

К гхаррам! Час до рейса у него есть, и если девице еще можно помочь…

Толпа расступилась сама, едва Данн потревожил темной аурой личное пространство крайних. Ему даже кашлять, в отличие от девицы, не пришлось. Инстинкты самосохранения не дремали и отбросили публику на несколько метров в стороны.

Впрочем, любопытство – совершенно глупая черта! – отчаянно с полезными инстинктами боролось. Так что совсем расходиться никто не спешил.

Пихнув в бок нервного белобрысого паренька, усердно трясшего девчонку, как какую-нибудь тряпичную куклу, Данн склонился над умирающей. Ведь именно таковой она и была. Теперь, вблизи, он видел это ясно.

– Вы целитель? – недоверчиво протянула бабка, стоявшая ближе всех. То ли уже плохо чувствовала ауру, то ли решила, что на своем веку боялась достаточно.

– Скорее, наоборот, – усмехнулся непрошенной черной мысли Даннтиэль.

Странные магические хвори его увлекали, но не более того. Было нечто волнительное в том, чтобы смотреть, как хрупкая жизнь по невнятным причинам вытекает сквозь пальцы. И торжественное, величественное, гордое – в том, чтобы нащупать верную нить, дернуть умело и вернуть эту утекающую жизнь на место.

Пожалуй, в эти моменты Данн ощущал себя кем-то вроде Варха Всемогущего. Но если не получалось, сильно не расстраивался. Не страшно: потешит самолюбие в другой раз. Эгоистично, но он с собой давно примирился.

Черная венка угрожающе пульсировала на девчачьей шее, удобно лежавшей в его ладони. Тьма уже и сюда добралась, распробовала сладкую невинность… Шустрая, плутовка.

Прорвав завесу, Тьма охватила девицу целиком, заполнила сладостным ядом, как трепетный хрустальный сосуд. Несколько минут – и приговор будет приведен в исполнение.

Демоны мрака! Данн тут ничем не поможет. Все кончено, хоть со стороны пока незаметно. И потому белобрысый еще заламывает руки в глупой надежде.

Почему это произошло? Куда делся крепкий барьер, призванный стоять на защите святая святых – человеческой души? Отчего так ослаб, что дал трещину? Много, много вопросов… Чужих, не его. Маггвардия во всем разберется.

Неприятная мысль скрутила живот: скорее всего, защитный барьер треснул неспроста. Такое редко, но случалось – из-за наследственных хворей и слишком смелых магических экспериментов. И был еще один вариант, самый гадкий…

– Эй, сир, вы куда?! – вскрикнул парень, едва Рэдхэйвен начал подниматься с колен.

Данн на него не смотрел – как примагниченный, пялился на пухлую, добела закушенную губу. Зачем-то бросил скупое «Прости» и опустил невесомую голову на траву. Попытался встать, да только чуть рядом с девицей не завалился, измазав остатки одежды в местной грязи.

– Что за?.. – дернул ногой, не желавшей распрямляться. Что-то его не отпускало.

Данн распахнул плащ, покрутился, пытаясь понять, за что зацепился брюками. И обнаружил на ткани целых пять намертво сжатых тонких пальцев. Тьма ее раздери! Девчонка держала крепко, моля об одной единственной попытке.

Черные пушистые ресницы дрогнули. Из-под приоткрывшихся век появились бледно-зеленые глаза, исполненные такой муки, что холодом пробрало.

Нет, она не просила. Не жаловалась. Просто смотрела с ужасом, не понимая, что с ней творится. Не осознавая еще, что умирает.

Захотелось вдруг соврать малодушно. Обнадежить, что завтра утром доставучая зараза проснется в собственной постели. Что сможет снова наслаждаться рукоделием, журналами, пением птиц… Или чем там девицам в этом возрасте наслаждаться положено?

– Хорошо, – ответил Данн скорее себе, чем девчонке. – Я попробую.

Шикнул злобно, и любопытствующую толпу отбросило еще на пару метров. Ему нужен воздух и пространство.

Посмотрел на девчонку строго, безмолвно упрекая в том, что она втягивает его в Варх знает что. Она тут же захлопнула веки, избегая укора. Обмякла, удрав в спасительный обморок, оставив его наедине с проблемой. Зараза.

Данн пробежался пальцами по вороту платья, слишком легкого для промозглой погоды. Бессердечно вырвал с мясом несколько пуговиц, освобождая задыхающееся горло. Вернул правую ладонь на горячий затылок, левую разместил между ключиц. Вот так, кожа к коже. Он знал, что делать, но от этого было не легче.

Даннтиэль звал, и Тьма откликалась. Сначала неохотно, а потом с жадным, алчущим энтузиазмом: она давно ждала этой встречи. Странный, никому не слышный диалог…

Черные вены, опутавшие девчачьи руки до самых плеч, пульсировали, шевелились. Скользкими змейками тянули хвосты к бледной шее. К точкам, которых касались пальцы мастера. Сворачивались в клубки и концентрировались смертельным сгустком в ложбинке между ключиц.

Во что он ввязывается? Во что он, Тьма его побери, ввязывается?!

К гхаррам… Или сейчас, или уже никогда. Совсем никогда. Данн резко выдохнул и впился в нежную шею губами.

Едва он коснулся тонкой кожи, девчонка вынырнула из обморока. Вскрикнула, всплакнула судорожно и вся затряслась.

– Отпусти! – прорычал Данн настойчиво, предвкушая поток боли, который вот-вот заструится по его венам.

Как он позволил себя в это втянуть? Уже ведь не так молод, как в академические годы, чтобы участвовать в сомнительных экспериментах.

Но отступать было поздно. Темная сладко-горькая мерзость послушно вытекала из юного тела и впитывалась ему под кожу. Почти сразу же она растворялась, пропадала, оставляя после себя лишь тоскливую боль.

Данн осел на траву и прикрыл глаза, надеясь избавиться от мельтешащих перед ними черных точек. Лишнее напоминание, что ему давно не двадцать.

Аквелукская девица снова лежала без сознания. На бледные щеки возвращался румянец, ресницы остановили суетную дрожь. Можно было поверить, что беда миновала. Но Даннтиэль слишком хорошо знал Тьму.

Так просто от лакомой добычи она не откажется, а защитный барьер разорван в клочья. На восстановление магических связей уйдет не меньше недели. Сколько раз за эти дни грязь изнанки сумеет пробраться внутрь?

– Ты был с ней до приступа? – не вставая с травы, наклонил к себе патлатого белобрысого паренька. – Какой уровень силы?

– Я только учусь…

Данн распрямился, покосился на Звездносвод, поморщился. Вархова бездна! Полчаса до отправления!

Даже королевского мастера проклятий воздушное судно ждать не будет. Хотя бы потому, что он сейчас не на службе. И вопрос, что ведет его в Анжар, куда более личный и серьезный, чем обычные поручения Ее Величества.

Рэдхэйвен пригляделся к ауре, окутывающей мальчишку. Неплохо одарен и резерв до краев наполнен, но… Мда, слишком юн и беззаботен, чтобы знать те чары, которые его интересуют.

– Тормози первый вояжер, какой увидишь, – подтолкнул парня к пыльной дороге, а сам подхватил девчонку на руки. Удивительно: создание со столь тяжелым, изматывающим нравом почти ничего не весило.

Толпа начала рассасываться. Если кто и хотел задать вопрос о здоровье девицы, то не решался, наталкиваясь на жуткий взгляд. После тесного общения с Тьмой Рэдхэйвен был не в настроении вести светские беседы. Их взаимные счеты тянули на очень, очень длинный список.

Через пару минут парню удалось поймать приличный транспорт, и Данн погрузил омраченную девицу внутрь.

– Ты едешь с ней, – схватил мальчишку за отворот плаща и цепко посмотрел в глаза, убеждаясь, что каждое его слово попадает в цель. – Вези ее домой.

– Может, в лечебницу лучше? У нас отличные целители, не хуже столичных…

– Домой, не сворачивая, – хрипло бросил Данн, разыскивая в горле свой обычный голос.

Не стал тратить время на объяснения. Аквелукским лекарям девицу не спасти. Велика вероятность, что во всем Эррене только один маг способен справиться со столь необычной хворью.

– Вели переодеть в другую одежду. Уложить в постель и плотно зашторить окна, – сыпал инструкциями королевский мастер, явно не за этим всем сорвавшийся со службы перед самым Балом Варховых даров. – Все, что было на ней – сжечь.

– А потом? – белобрысый неуверенно переминался с ноги на ногу.

– И предупреди, что я приду к вечеру, – нехотя добавил Рэдхэйвен.

Видно, подошло время для подвига по расписанию. Жаль только, час подвернулся катастрофически неудобный.

Воздушные суда ходят в Анжар каждый день. И Данн еще мог потешить себя надеждой, что завтра утром все-таки попадет на рейс и прилетит в срок… Но только если родственники болтливой девицы из Аквелука откажутся от его услуг. В противном случае он застрянет в этой пахучей деревне на неделю. Проклятье!

А ведь он еще успевает на сегодняшний рейс. Не поздно оставить все, как есть. Бросить вархову зеленоглазую заразу в лечебнице. Он ведь оказал первую помощь, а дальше… Разве это его проблема? Разве не ждут его крайне важные дела в Анжаре – тоже, к слову, вопрос жизни и смерти?

Но нет, проходить мимо надо было раньше. Намного раньше, еще у фруктовой лавки, а лучше – в книжной… До того, как девчонка задела за живое, ковырнув до мяса, царапнув по кости. Как расшевелила совесть, сдобрив ее изрядной порцией честной злости.

– А она не того… к вечеру? – промямлил, судя по всему, ее ухажер.

– До полуночи должна дотянуть, – проворчал Данн.

Он ведь давно примирился со своей натурой, его все устраивало. Так какого Варха он ввязывается в чужую беду, в которую его не звали?

– А как вы найдете?..

– Не беспокойся. Тьму я всегда найду.

Данн пропустил парня и захлопнул дверцу вояжера, прикидывая, сколько писем ему нужно отправить. На самом деле, он давно понял, что ни в какой Анжар не едет.

Сразу, как увидел исполненный боли и страха зеленый взгляд. Как ощутил пальцы, крепко сомкнувшиеся на его одежде. Даже если родственники окажутся глупцами и откажутся от его услуг, он найдет способ их переубедить.

Глава 4

Даннтиэль

Дом был мрачен и тосклив. Мудрыми старыми стенами он чувствовал беду, свалившуюся на бедное семейство.

Внутри было пыльно и ветхо. Пахло книгами, памятными альбомами, вызволенными с чердаков, и сентиментальными безделушками, что обычно хранят в закрытых картонных коробках.

Навстречу Данну вышел старик, который при ближайшем рассмотрении оказался куда моложе предполагаемого возраста. Скорее отец, чем дед. А морщины на лбу углубились только сегодня, и причина тому была известна.

– Кто вы? – поприветствовал гостя сухим кивком хозяин дома.

Мыслями он явно находился не здесь, а с девицей, лежавшей на верхнем этаже. Данн отсюда мог определить дверь, за которой ждала зараза. Так же, как без труда нашел этот дом, наполненный тоскливым мраком.

Тьма имела совершенно специфический аромат и вкус. Он его всегда узнавал, такой дразняще терпкий, сладковато-приторный, знакомый. Рэдхэйвен с ним давно сроднился по долгу службы.

Данн слишком измотался сегодня, чтобы церемониться со стариком. Он с прошлой ночи на ногах и давно был не прочь прилечь. Или хотя бы присесть, устроившись в самом темном углу какой-нибудь пустующей харчевни за стаканом анжарского крепкого… Там он вполне сносно провел бы время, дожидаясь утреннего рейса.

Затоптав в пахучую аквелукскую землю пустые надежды, Данн сунул хозяину визитку с эмблемой двора на титульной стороне. Ожидал, что папаша кивнет уважительно и приосанится, как обычно бывало… Но старик только недоверчиво фыркнул. Да эта вежливость у них наследственная!

– «Главный мастер защиты от проклятий королевского двора», – прочитал старик по слогам, вертя карточку в ладони. Стушевался едва заметно, но быстро взял себя в руки. – Кхм, я, кажется, видел ваше фото… в «Либтоунском Вестнике» этим летом.

Данн болезненно поморщился. Летом… Скорее, там была дурацкая карикатура с участием юбок Ее Величества. Но в данный момент он был не против даже такого нелепого узнавания. И впервые за карьеру испытал благодарность к главной газетной сплетнице Мэтьюз-Грейс.

– И вы нам поможете? – неуверенно уточнил старик.

– Попытаюсь. Но на своих условиях, – Данн нахмурил лоб и прошелся по коридору. Дальше его не пригласили, а значит, обсуждать «неприятную часть» придется в проходе. – Восстановление барьера – процесс небыстрый. Сами понимаете, насколько аппетитной выглядит ваша дочь в глазах Тьмы. Или… не понимаете?

Прищурился, нацелив острый взгляд на хозяина. Тот под ним даже не дрогнул.

– Она крепкая девочка. И телом, и магией, – зачем-то заверил его старый чародей.

Будто тренированные ноги и сильная искра хоть кому-то помогли убежать от Тьмы!

– Очень аппетитной, – Данн до боли выгнул бровь, надеясь побыстрее достичь с папашей взаимопонимания и перейти к еще более неприятной части. Их впереди было до Варха, и все как одна паршивые. – И невыносимо желанной.

Хозяин растерянно почесал короткую бороду, провел рукой по лысеющей макушке, выдохнул… и, поразмыслив, согласно кивнул. Еще какой желанной. Такие подарки Тьме достаются редко.

Позади старика открылась дверь, и мимо них прошла полная женщина приятной наружности, не то кухарка, не то экономка. Из проема показалась роскошная библиотека – явный центр притяжения всего дома. Даже отсюда чувствовался щекотный аромат ветхих изданий.

Маги-интеллигенты… Нет, он ничего не имел против умников, не вылезающих из библиотек. Но те, как правило, слишком некрепко стояли на земле, все норовя долететь мыслями до варховых золотых облаков. Ученых редко заботили скучные мирские проблемы. В этом они с Данном, пожалуй, были похожи.

Осознавал ли стоящий впереди мужчина, что уже почти невозможно отвоевать девчонку у опьяненной Тьмы? Одурманенной, распробовавшей вкус невинной жертвы? Как обезумевшая гончая, учуявшая манящий запах крови, она станет выслеживать ее снова и снова. Забираться в нежное тело, мучить, очернять, отвоевывая для себя душу по кусочкам…

Единственный способ договориться с Тьмой на ее территории – предложить что-нибудь взамен. Нечто столь желанное, что затмит даже дурманящий аромат невинности. И по счастливой случайности у Данна было чем ее приманить.

– Моя девочка не сделала ничего дурного, Варх свидетель! – горячо прохрипел старик, пошатываясь, словно в бреду. – Днем приходили целители… А потом служительницы храма Имиры Сиятельной… Они говорили… всякое.

– И каков вердикт? – с насмешливым интересом уточнил Данн, догадываясь, каким будет ответ.

– Лекари незнакомы с подобной хворью. Они предположили проклятье, но снять не смогли, – сердито выдохнул папаша, со злом сминая в кулаке визитку. – Храмовницы призвали меня смириться с карой, ибо только черные души становятся жертвами Тьмы.

Хозяин развернулся и, дергано шагая, вошел в библиотеку. Он громко сопел и не спешил снова смотреть на гостя. Бубнил себе под нос, словно вовсе не с Данном разговаривал: «Моя жена была ученым… Выдающимся, одаренным, не каким-нибудь шарлатаном! Отец ее больше смыслил в религии, чем в науке… Но где они, эти наука и религия, когда моя малышка мечется в постели от боли?».

– Так что вы скажете, королевский мастер? – воскликнул старик с вызовом, опираясь дрожащей ладонью на книжный шкаф. – Это кара, болезнь или проклятье? Заслужила моя девочка наказание или это нелепая случайность?

– Не проклятье и не кара, – холодно выдал Рэдхэйвен и сделал шаг назад, избегая чужих заразительных эмоций. – Первое я бы не пропустил, что до второго… Аура девчонки сияет, как тот начищенный артефакт, что стоит у вас над камином. На мой взгляд, даже перебор с чистотой для ее возраста.

– Ну, это уж не вам решать! – воинственно взвился папаша, как-то резко помолодев.

– Я буду приходить каждый вечер, в десять по Звездносводу, – перешел Даннтиэль к самой неприятной части. Пустые скандалы его раздражали, но реакцию он легко мог предугадать. – Встречать не нужно. К этому моменту в доме должно быть тихо и темно.

Маг коротко кивнул, соглашаясь, что эти требования исполнить в его силах.

– Я буду подниматься к ней в комнату и оставаться до утра. Никто не должен в это время туда входить. Никто, даже вы. До самого рассвета, что бы вы ни услышали, – Данн договорил уверенно и спокойно, но лицо старика все равно побелело и предательски сползло.

Мда… такая вот нынче медицина. Мисс Мэтьюз-Грейс была бы счастлива о ней написать в своей газетенке. Такая жирная почва для скандала.

– Вы будете оставаться… с моей девочкой… наедине? В ее спальне? По ночам?! – взревел гордый папаша и смерил незваного гостя гневным взглядом.

Данн устало воздел глаза к потолку: очень, очень неприятная часть.

– Именно так. И ваши отцовские страхи меня мало волнуют. К тому же невоспитанная девица не в моем вкусе, – поморщился Данн, вспомнив перепалку в парке.

Не знал, кого больше в этом пытается убедить – себя или сердобольного папашу. Зеленоглазая зараза и впрямь ничем не походила на столичных девушек, с которыми он заводил короткие романы время от времени.

На последнюю – так особенно. Прямо скажем, они были похожи ничуть не больше, чем небо и земля, Варх и Тьма, помпезный королевский двор и горящий сочной листвой парк Аквелука…

– Мне совсем нельзя присутствовать? – прошептал старик, покорно проглотив обиду.

– Я не готов открывать публике свои… кхм… «нетрадиционные целительские методики», – проворчал мастер защиты.

Данн не утруждал себя сомнениями, а не звучит ли это как-то двусмысленно? Видит Тьма, оно и выглядит так же. И именно поэтому папаше лучше не смотреть, для их обоюдного блага и психического здоровья.

– Соглашайтесь или отказывайтесь. Решение за вами, – передернул плечами, уговаривая себя уйти, если укажут на дверь. Видит Тьма, с него достаточно унижений для одного дня.

– Зачем вам это? – спросил старик, все еще крутя мятую карточку в узловатых пальцах. – Не поймите неправильно… Вы состоите на службе у Ее Величества. И вряд ли она послала вас в Аквелук помочь моей дочери. Вряд ли короне вообще есть дело до здоровья моей малышки.

Глаза старика не озарились блеском благоговения на словах о монаршей особе. Что в них сверкало, так это ярость. Рэдхэйвен был почти уверен: не будь ситуация трагичной, маг захлопнул бы перед его носом дверь.

Впрочем, все свое недовольство хозяин скрыл за маской равнодушной учтивости. Он точно когда-то жил в столице, раз научился быстро прятать эмоции. Без этой способности в Хитане никак.

– У меня полно свободного времени, – лениво соврал Даннтиэль, пожав плечом. Игра в гляделки с непробиваемым магом порядком утомила. – И надо чем-то разбавить скуку. У вашей… кхм… «малышки» интересный случай.

«Интересный случай», мда… И поэтому он еще час назад отправил письмо Найджелу и сообщил, что опоздает на неделю? То, другое дело тоже было неотложным.

И все-таки Данн остался в Аквелуке – небольшом городишке, последней остановке на пути в Анжар. Себе он правдиво ответить не мог, но отцу девчонки нужно было сказать хоть что-то.

– И это все? Вам… скучно?

На морщинистый лоб выскользнуло что-то вроде отвращения. Но затем старик поразмыслил и, видимо, счел эту причину не самой паршивой из возможных. Даже как будто успокоился.

«Столичный сноб, убивающий скуку странными способами» вполне вписывался в его картину мира и подозрений не вызывал. В отличие от хитанца, который решил бы помочь по доброте душевной и из сочувствия к чужой беде.

– Я не люблю бросать начатое, – добавил Данн, морща нос. Запах Тьмы и книг, намешанный в доме, уже въелся в его одежду. – То, с чем мы столкнулись, весьма специфическое явление. И, пожалуй, мне любопытно, подействует ли мой… кхм… метод.

– «Нетрадиционный», – проворчал старик, брезгливо выбрасывая визитку в урну для бумаг.

– Экспериментальный. И еще: я сделаю это не бесплатно, – Рэдхэйвен склонил голову набок и сощурил глаза, с интересом наблюдая за реакцией. Он не бедствовал, но полагал, что любая работа должна оплачиваться. По справедливости и исходя из возможностей. – Через неделю я выставлю вам счет.

– Просите все, что угодно, мастер Рэдхэйвен, – побежденно пробормотал хозяин дома, окончательно успокоившись на слове «счет». Картинка в его голове полностью собралась.

– Именно так я и сделаю. Закончив лечение, попрошу у вас… то, что мне угодно.

***

На верхний этаж вела красивая витая лестница. Чувствовалось, что еще утром здесь кипела жизнь.

Дом утопал в цветах, но теперь их запах забивала расползшаяся по пространству Тьма. Невидимая, неосязаемая, но присутствующая столь явственно, что хотелось немедленно выйти на улицу и продышаться. И все-таки Данн сделал еще один шаг вперед, забираясь на последнюю ступеньку.

Узкий коридор, разграничивающий спальни, был украшен сотней симпатичных мелочей. С десяток рамок с портретами красивой зеленоглазой женщины с аристократическими чертами и темными волосами, заплетенными в толстую косу. Коллекция безделушек под стеклом – всяческих шестеренок и устаревших бытовых артефактов, которыми уж лет сто, как не пользовались в Эррене.

Он толкнул левую дверь и вошел в спальню. Шторы, как он и просил, были плотно задернуты. Девчонку переодели в белую сорочку до пят и уложили на постель.

Она была на самой границе сознания – еще не в обмороке, но и не в ясном уме. Лежала на подушках, раскинув руки и жалобно похныкивая в забытьи.

Он едва не опоздал, расшаркиваясь с дотошным папашей. Варх дери… Надо было просто выбить дверь и пройти наверх, не дожидаясь великодушного разрешения!

Данн нагнулся над кроватью, пытаясь получше рассмотреть ее в полумраке. Серая тень вновь натянулась на миловидное лицо. Глаза впали, под ними пролегли синие пятна. Но болезненный вид лишь сильнее выявил красивые черты.

Упрямые черные брови, пушок длинных ресниц, разметанные в подушке темные волосы… Узкое, продолговатое лицо, скульптурно очерченный подбородок… Высокий бледный лоб, покрытый испариной. Пухлая нижняя губа, искусанная в кровь…