Странник

– Товарищ младший лейтенант госбезопасности. Я младший лейтенант госбезопасности Крымов. Где расположено выделенное мне помещение?

– Предъявите документы,

– Пожалуйста, – Крымов показал удостоверение, не выпуская его из рук.

– Минуту.

Комендант покопался в ящике стола и достал связку из трех ключей.

– Вот, пожалуйста. Последний кабинет налево в правом коридоре на третьем этаже.

– Спасибо.

Подойдя к лестнице, Крымов уточнил:

– На лифте или пешком?

– Пешком.

Поднявшись на третий этаж, Крымов замер в раздумье: который коридор комендант считал правым? После недолгих колебаний он завернул направо от лестницы. Коридор был коротким и оканчивался дверью с постом охраны перед ним. Предъявив документы, они прошли в дверь и оказались в продолжении коридора. Крымов постучал в первую дверь справа, потом слева, обе оказались запреты и на стук никто не откликнулся. Зато вторая дверь справа открылась. Крымов спросил, где склад, выслушал ответ, закрыл дверь и пошёл по коридору. Сергею Петровичу не оставалось ничего другого, как пойти за ним. Дойдя до конца коридора Крымов завернул за угол и постучал в третью дверь справа. Секунд через тридцать дверь открылась, из неё выглянул человек лет тридцати с пустыми петлицами и вопросительно посмотрел на Крымова. Тот спросил:

– Склад здесь?

– Да.

Покопавшись в карманах, Крымов достал бумагу, развернул её и показал человеку в дверях, видимо, кладовщику.

– Мне сказали, что мои вещи теперь здесь.

Внимательно изучив бумагу кладовщик сказал:

– Вы хотите забрать свою форму?

– Форму тоже могу забрать, если ты её запакуешь. Но, сейчас, меня интересует оружие. Утром я просил подготовить что‑нибудь для его ношения под одеждой. Но думал, что приду завтра, а получилось сейчас.

– Да, я в курсе. Вам уже приготовили. И куртку и кобуру. Заходите.

Комната, куда они зашли, оказались разделённой на две неравные части прилавком вроде магазинного. В дальней, большей, части комнаты стояло несколько стеллажей, развёрнутых торцами к двери и окну в противоположной стене. Кладовщик сразу прошёл за прилавок и перекрыл проход в нём. Покопавшись на одном из стеллажей, он принёс серый холщовый мешок и лёгкую куртку, подошёл к другому стеллажу и спросил:

– Под правую или левую руку?

– Лучше под обе, – ответил Крымов.

– Под обе по особому распоряжению.

– Тогда под правую.

Кладовщик положил на прилавок кобуру с какими‑то странными ремнями. Немного подумав, Сергей Петрович решил, что это наплечная кобура, он видел такую в известном сериале про Питерских сыщиков. Тем временем кладовщик прошёл к стоящему в левом ближнем углу сейфу. Открыв сейф ключом, висевшем на тонком кожаном ремешке, прикреплённом к поясу брюк, кладовщик вынул из него бумажный пакет и сразу запер сейф, а пакет положил перед Крымовым.

– Проверьте, Ваш?

Крымов вынул из пакета пистолет, прочитал номер, затем достал две обоймы и проверил патроны в них.

– Где расписаться?

На этот раз заполнение бумаг заняло не более двух минут.

Расписавшись в нужных местах, Крымов одел кобуру, сверху куртку (посмотрев на неё, Сергей Петрович понял, что видел такие в старых фильмах, но как называется такой фасон он не знал), вставил обойму в пистолет, передёрнул затвор (кладовщик слегка дёрнулся и открыл рот, но промолчал), убрал пистолет в кобуру, потом левой рукой засунул запасную обойму куда‑то под куртку и сказал кладовщику:

– Спасибо и до свидания, – Сергею Петровичу, – Пойдёмте, – и направился к двери.

Выйдя в коридор, они повернули направо и дошли до конца коридора. Немного повозившись с ключами, Крымов открыл последнюю дверь слева. Комната оказалась довольно просторной, с большим окном. В ней стояли 2 письменных стола, несколько стульев и сейф с приоткрытой дверцей. Заглянув в него, Крымов засунул внутрь мешок с вещами и пошёл к двери.

– Сегодня нам тут делать нечего.

Выйдя в коридор, он запер дверь ключом и они направились к выходу. Выйдя из здания, Сергей Петрович поглядел на витрину сорокового гастронома – она была тускло освещена, магазин, явно, был закрыт. Они повернули налево и пошли в квартиру, в которую их поселили. На Малой Лубянке им встретилась большая, человек пятнадцать, компания веселящейся молодёжи. «Ночь на 22‑е июня, – вспомнил Сергей Петрович, – Выпускной бал».

Зайдя в свою комнату, Сергей Петрович нашёл розетку, достал из сумки зарядку, вставил её в розетку, подключил телефон, сел на стул и стал вспоминать, о каких событиях войны и послевоенного периода стоило бы рассказать, чтобы попытаться улучшить будущее и, в идеале, предотвратить развал страны. Зашёл Крымов:

– Чем занимаетесь?

– Да вот, записываю для памяти, о чем надо рассказать.

– Дадите посмотреть?

Сергей Петрович подумал, ещё раз просмотрел записанный текст и покачал головой.

– Нет, тут есть пункты, о которых Вам знать не стоит, по крайней мере без санкции высшего начальства.

– И сколько человек, по Вашему мнению, могут иметь доступ к этому секрету?

– В идеале – один.

Ещё минут через пятнадцать список был готов:

Склады

Устав

Главком ВВС

* Лёгкие ночные бомбардировщики

* ПЕ‑2

Начальник медуправления

* Пенициллин

* Сфагнум (кукушкин лен)

Управление боеприпасов (?)

* Кумулятивный заряд

* Противотанковый гранатомёт

* Противотанковые бомбы

Управление вооружений (?)

* Переходный патрон

* Калашников (или НКВД?)

Начальник тыла

* Разгрузка?

3 ошибки Сталина

Ленд‑лиз

Бадаевские склады

Экономическая модель

Ракетно‑ядерный щит

Лженауки

Выключив телефон, Сергей Петрович с удивлением понял, что хочет спать. Посетив туалет, он пожелал Крымову спокойной ночи, разделся и лёг в кровать. Но уснул не сразу, мешали мысли о том, как и почему он провалился в прошлое. Очень хотелось верить, что это произошло не в результате какого‑то природного явления или ошибки экспериментаторов из далёкого будущего (был такой сюжет в каком‑то фантастическом рассказе семидесятых годов), а был, непонятно кем и как, переброшен целенаправленно. Потому что только такой вариант давал надежду на возвращение назад в будущее и встречу с любимой женой.

Потом он вспомнил про пандемию и вновь задумался, не занёс ли заразу в прошлое. Но решил, что усилия правительства по вакцинации уже создали достаточно высокий популяционный иммунитет, и вероятность заболеть была минимальной. Тем более, что сам он привился вторым компонентом отечественной вакцины ещё в мае20. С этой мыслью он и уснул.

Уже лет пять Сергей Петрович без будильника просыпался в шесть утра плюс‑минус тридцать минут. Вот и теперь он проснулся в четверть седьмого. Не спеша сделал зарядку с преобладанием упражнений на растяжку мышц спины, сходил в туалет, умылся и прополоскал рот (зубной щётки не было), глядя в зеркало, почесал отросшую щетину (бритвы тоже не было) и зашёл на кухню. Холодильника там не оказалось. Пошарив по шкафам, Сергей Петрович убедился, что, кроме довольно скромного набора посуды, в них ничего нет, грустно вздохнул и пошёл обратно в комнату. В коридоре встретил уже одевшегося Крымова.

– Доброе утро! Правильно ли я понимаю, что завтрак нам не светит?

– Доброе утро! Почему же, сейчас сходим в столовую, в новом здании она, вроде, тоже есть.

– Нам же велели сидеть около телефона и ждать вызова. Кстати, а радио или радиоточка здесь есть? Стоит последить за новостями.

– Вы чего‑то ждёте?

– Конечно. В МОЕЙ истории о начале войны было объявлено в 12 часов, обращение правительства зачитал Молотов.

– Вы же говорили, что война начнётся… началась в четыре утра.

– Да, в четыре. Но, из‑за проблем со связью, Генштаб не смог быстро разобраться в обстановке и обращение было готово только после одиннадцати. Если по радио что‑то скажут раньше, значит моя информация помогла и связь удалось сохранить.

– И почему товарищ Молотов, а не товарищ Сталин?

– Не знаю, почему, но Сталин выступил по радио только через неделю21. Недоброжелатели говорили, что растерялся и заливал страх вином. Но лично я думаю, что у него были проблемы со здоровьем. Сталин ведь перенёс несколько микроинсультов, да и умер от инсульта. В смысле, умрёт. А я, похоже, умру от голода.

– Если оденетесь, то не умрёте.

Крымов пошёл умываться, а Рябов – одеваться. Минут через десять они входили в здание. Крымов выяснил у караульного на входе, что столовая находится на первом этаже, а потом спросил:

– Откуда можно позвонить по внутреннему?

– Звоните отсюда, – и показал на стоящий на столе телефон.

Крымов взял трубку, набрал короткий номер и, дождавшись ответа, сказал в трубку:

– Старший лейтенант госбезопасности Крымов. Запишите в журнал, что я нахожусь в столовой нового корпуса.

Положив трубку, он пошёл в сторону столовой, Сергей Петрович последовал за ним. Столовая, действительно, находилась на первом этаже, чуть дальше комнаты коменданта здания. В её просторном зале явно были расставлены ещё не все столы и подавальщица была только одна. Зато на входе висело меню. Может, такое было и в основном здании Наркомата, но Крымов к нему не подходил, а Сергей Петрович не заметил.

Выбор блюд в меню был не очень богатый – по два варианта в каждой позиции. Сергей Петрович выбрал жареную рыбу с картофельным пюре, какао и какую‑то булочку, Крымов взял то же самое. Еду пришлось ждать минут пять, вряд ли её готовили под заказ, скорее разогревали на плите (микроволновок‑то ещё не придумали). Как и в первой столовой, хлеб подали не спрашивая. Ели не спеша, но молча. У обоих было много вопросов, которые хотелось бы задать сидящему напротив человеку, но оба понимали, что столовая, даже служебная столовая НКВД, не лучшее место для этого.

Поев, пошли обратно на квартиру. С поста охраны у выхода из здания Крымов опять куда‑то позвонил и доложил, что возвращается к месту постоянной дислокации. Немного не доходя до подъезда, их поджидал кандидат Меньшов в штатском. Зайдя в квартиру Крымов выдал ему деньги и приказал купить продуктов. Меньшов уже повернулся к выходу, когда Рябов сказал:

– Вы бы список составили, а то накупит, чего не надо, а про необходимое даже не подумает.

Карандаш и бумага нашлись в ящике письменного стола в комнате, в которой ночевал Крымов. Сергей Петрович в выбор продуктов не вмешивался, только напомнил про соль, а под конец попросил купить зубную щётку и порошок и бритвенные принадлежности. Крымов почесав щетину на подбородке, велел отложить продукты на потом а начать с аптеки и галантереи. И выдал ему ключ от входной двери.

Заперев дверь за Меньшовым, Крымов прошёл на кухню и включил висящую над столом тарелку громкоговорителя. Передавали концерт по заявкам. Сергея Петровича он не интересовал, тем не менее он сел с телефоном на кухне и задумался, что бы ещё внести в список тем, даже минимальная информация по которым могла бы благоприятно сказаться на будущем развитии страны.

Крымов сел напротив и, немного помявшись, спросил:

– Сергей Петрович, а как оно там будет в будущем?

Рябов выключил телефон и пару секунд подумал над ответом:

– Да в общем‑то также, как и сейчас. Нет, техника и уровень жизни, конечно, сильно продвинутся вперёд. Вот такие телефоны детям будут покупать, когда они пойдут в первый класс школы. От Москвы до Ленинграда можно будет доехать на машине за шесть часов, на поезде за четыре или долететь на самолёте за час с мелочью. Люди полетят в космос, пока не далеко, не дальше Луны, но вокруг Земли уже лет двадцать летает космическая станция с экипажем. Не говоря уж об автоматических аппаратах, которые крутятся по своим орбитам сотнями. Эти спутники работают на разведку и геологоразведку, помогают метеорологам и капитанам Севморпути, обеспечивают связь, наблюдение за лесными пожарами и сельскохозяйственными вредителями и многое другое. Но самое главное, люди, остались прежними. Большинство честно работают в меру своих сил и способностей, но хватает и тех, кто работать не хочет, зато готов украсть или убить за не очень‑то большие деньги. И самая страшная категория, люди, готовые оболгать соседа или знакомого, чтобы отобрать у него что‑то, не важно, что: комнату в коммуналке, должность на работе, убрать с дороги более талантливого конкурента или просто напакостить более успешному соседу или знакомому. Правда для этих поставили довольно жёсткий заслон – в уголовном кодексе прописана ответственность за ложный донос в виде лишения свободы на несколько лет и эта статья реально применяется.

Пока Крымов обдумывал услышанное, по радио передали новости. Сергей Петрович выслушал их внимательно, но ничего интересного не было. Зато в самом конце диктор объявил: «В десять часов будет передано обращение товарища Сталина к Советскому народу». И почти тут же зазвонил телефон, висевший на стене в коридоре. Пока Крымов ходил к нему, Сергей Петрович пришёл себя.

– И где этот кандидат? Нас вызывают к наркому к десяти часам. Нельзя же идти в таком виде.

– А что, галантерейные магазины, сейчас, открываются до десяти часов?

– И то верно, пойдёмте в парикмахерскую.

Оставив Меньшову записку, быстро собрались и вышли из дома. Парикмахерская оказалась совсем не далеко, в здании МИДа на площади Воровского. По дороге зашли в «свой» кабинет в НКВД и Крымов переоделся в свою слегка помятую форму.

Сергей Петрович несколько раз стригся в этой парикмахерской в конце 70‑х – начале 80‑х. Тогда здесь работали хорошие мастера и хорошо стригли. Но это была ведомственная парикмахерская и людям “с улицы” приходилось пропускать сотрудников МИДа. Вот и сейчас, в зале ожидания сидело человек 5‑6 и, судя по их грустному виду, сидели они давно. Рябов подумал, что у дипломатических работников, сегодня, то же аврал. Крымов прошёл в зал, через пару минут вышел и сказал:

– Сейчас пригласят.

И действительно, не прошло и пяти минут, как к мастеру пригласили сначала Сергея Петровича, а потом Крымова. За всю свою, достаточно долгую, жизнь Сергей Петрович брился в парикмахерской всего один раз и это было очень давно, поэтому сравнивать было не с чем. Но МИДовская опасная бритва в умелых руках опытного мастера однозначно давала сто очков вперёд по сравнению с бритьём безопасной бритвой советских времён. Крымов расплатился в кассе, отнёс чеки мастеру, и они пошли в здание НКВД.

Несмотря на то, что в парикмахерской их пропустили без очереди, в приёмную наркома внутренних дел Берии они вошли без двух минут десять. За столом сидел тот же человек с тремя кубиками в петлицах, который был здесь вчера утром. Он вопросительно посмотрел на вошедших. Крымов в полголоса отрапортовал:

– Младший лейтенант госбезопасности Крымов и консультант Рябов по вызову наркома прибыли.

Человек за столом сверился с лежащим перед ним списком и показал на стулья:

– Присаживайтесь, товарищ нарком занят.

– Простите, а обращение товарища Сталина к Советскому народу можно услышать? – спросил Сергей Петрович.

– Нет, здесь нет радио. Но нам принесут стенограмму, как только она будет готова.

Минут через десять из кабинета Берии вышло пять или шесть человек в форме, с разным количеством шпал и ромбов в петлицах. Большинство из них не обратили на сидящих в приёмной никакого внимания, только один, удивлённо взглянув на штатского, повернулся к секретарю. Но тот уже поднялся со стула и шёл к двери в кабинет. Блюститель порядка понял, что сейчас не время для любопытства и пошёл к выходу. А секретарь, заглянув в кабинет, пригласил туда Крымова и Сергея Петровича.

Берия выглядел уставшим.

– Здравствуйте, товарищи. Присаживайтесь.

После того, как вошедшие расселись, он продолжил:

– Ваша информация, товарищ Рябов, подтвердилась. Вы немного напутали с датами и временем, но главное полностью подтвердилось. Благодаря этому мы смогли провести контрдиверсионную операцию. Диверсантов было много и в разных местах получилось по‑разному, в основном их уничтожили или отогнали от связистов. Но в одном месте удалось захватить живыми двух человек из трёх, – нарком усмехнулся, – Они перерезали линию связи к полевому лагерю, в котором, среди прочих, размещался дивизионный разведбат. И комендант лагеря догадался выделить в охрану связистам не комендантский взвод или обычных пехотинцев, а именно разведчиков. Сейчас одного диверсанта оперируют, а второго допрашивают.

– Я бы наградил коменданта, – сказал Сергей Петрович. – И разведчиков, конечно, но о них вспомнят, если найдут время, а про коменданта забудут.

Берия немного подумал и согласился:

– Пожалуй, вы правы, – он сделал пометку в блокноте, – Мне передали, что у Вас есть какая‑то информация по воинским складам.

– Не по самим складам, конечно, а по их уничтожению. Я полагаю, что в случае, угрозы захвата складов противником они должны быть уничтожены. И заниматься этим должны, скорее всего, органы НКВД.

Берия кивнул.

– Соответственно, есть какие‑то приказы или инструкции, в каком порядке уничтожать это имущество. Я уверен, что первым пунктом там идёт оружие и техника. И это величайшая глупость, бесполезная трата времени и ресурсов. Немцам не нужны наши трёхлинейки22, максимы23 и лёгкие танки. У них хватает своего стрелкового оружия, причём лучшего качества, а наши Т‑34 сделают ненужными все лёгкие танки. Ещё орудиями немцы, может быть, и воспользовались бы, но не сейчас, а года через два, когда будут думать не об атаке, а об обороне. Но, к тому времени, вся захваченная у нас техника уже будет отправлена в переплавку, а мартену всё равно, кидают в него исправную пушку или разломанную на части. Так что на уничтожение всего этого не надо тратить силы и время. А вот горючее – это кровь войны. У нас это, пока, плохо понимают, а вот у немцев армия моторизованная. И они с удовольствием им попользуются на дармовщину. К тому же и плечо доставки короче. Значит, его надо уничтожить в первую очередь. Дальше продовольствие. Жизнь в Германии не очень сытная, хоть продукты и везут со всей Европы, а скоро повезут и от нас. А дармовую тушёнку и крупы немцы воспримут как подарок судьбы, хоть это и не совсем то, к чему они привыкли. Теперь прогноз погоды, которого, пока, не знает никто, кроме меня. Ближайшая зима будет суровой, а немецкое командование, исходя из доктрины блицкрига, не запаслось зимним обмундированием. Они попросту рассчитывают, что к зиме большую часть войск вывезут во Францию или обратно в Германию, а те, что останутся здесь, будут расквартированы в городах. Но Красная армия сорвёт эти планы и Вермахту придётся зимовать здесь, в основном в поле, в окопах. Не надо дарить им тёплую одежду, они не посмотрят, что она немного не того цвета и фасона, напялят на себя всё, до чего смогут дотянуться, в том числе женские платки.

Остаются взрывчатые вещества и боеприпасы. Собственно, боеприпасам немцы не обрадуются, их надо охранять и как‑то от них избавляться, а динамит и прочее им могут пригодиться, но не прямо сейчас, а тогда, когда они перейдут к обороне. Это не отменяет необходимости их уничтожить. Но когда и как – надо смотреть в каждом конкретном случае особо. Что я имею в виду. В 90‑е годы в стране было (или будет?) много аварий на складах хранения боеприпасов и взрывчатых веществ. Проще говоря – пожаров. Тушить их невозможно, а снаряды разлетались на многие километры вокруг. Я к чему. Если такой склад расположен близко к дороге, по которой пойдут колонны немецкой техники, то имеет смысл его поджечь в тот момент, когда эти колонны начнут своё движение мимо него. Конечно, десятикилометровый участок шоссе, в большинстве случаев, можно как‑то обойти, но скорость движения снизится и это вполне может повлиять на темп наступления.

– Я Вашу логику понял. Это всё надо оформить протоколом. Значит так, – Берия повернулся к Крымову, – Ты назначаешься командиром Особой консультативной группы при Секретариате НКВД СССР, всякие технические бумаги будешь проводить через начальника Секретариата, а по реальной работе подчиняешься непосредственно мне. Тебе присваивается звание старшего лейтенанта госбезопасности. В штат группы входят товарищ Рябов, – он заглянул в лежащую перед ним папку, – и кандидат Меньшов с повышением в звании до сержанта госбезопасности. Обязательно затребуй стенографистку, чтобы ускорить процесс фиксации на бумаге того, что товарищ Рябов сможет сообщить. Сколько и каких людей тебе понадобится – определишь сам. Первый вариант штатного расписания, где возможно – с указанием конкретных людей, представишь товарищу Мамулову24 завтра, максимум – послезавтра. В 1‑м управлении вам делать нечего, поэтому затребуешь у коменданта здания другое помещение, но это после того, как будет подписан приказ о создании группы. Требование на выделение материальных ресурсов так же подашь товарищу Мамулову завтра или послезавтра. Вопросы есть?

– Под какие задачи составлять штатное расписание и требование на материальные ресурсы?

Берия немного подумал.

– Официальную задачу сформулируешь сам. Неофициально – охрана и обеспечение жизни и работы товарища Рябова. Пока он живёт на квартире, которую выделило 1‑е управление, после официального оформления группы подберёте в КЭЧ25 что‑нибудь более удобное и менее заметное, товарищ Судоплатов не гарантирует, что эта квартира ещё не засвечена. Ещё вопросы есть? Если нет, то можете идти.

Крымов встал и пошёл к двери, Сергей Петрович остался сидеть. Берия вопросительно посмотрел на него.

– У меня есть ещё один вопрос, – заметив, что Крымов остановился, добавил, – Можно в письменном виде?

Берия молча протянул ему карандаш и лист бумаги. Взяв их, Сергей Петрович написал: «Кто расскажет Сталину об его ошибках?» и протянул бумагу Берии. Пока нарком читал, он добавил вслух:

– Мне кажется, что будет лучше, если об этом будет знать минимум людей. Я мог бы рассказать всё непосредственно человеку, который, потом, доложит Иосифу Виссарионовичу. Но лучший вариант – сообщить обо всём лично.

– Сколько есть времени?

– Ну, Вы уже поняли, что с определением сроков у меня есть некоторые проблемы. Но думаю, что неделя есть.

– Хорошо, я согласую этот вопрос. До свидания.

Сергей Петрович поднялся.

– До свидания.

Уже почти дойдя до двери, Сергей Петрович обернулся:

– А нам поверят на слово, если мы скажем, что Вы приказали выделить в нашу группу стенографистку? Она нужна не через пару дней, а уже сегодня.

Крымов, уже взявшийся за ручку двери, тоже повернулся.

Берия посмотрел на часы, вздохнул и сказал:

– Передайте секретарю, чтобы немедленно зашёл. С блокнотом. И немного подождите, сейчас подготовлю бумагу

Когда они вышли в приёмную, там уже ждали человек десять. При виде открывшейся двери они зашевелились, но Крымов сказал секретарю:

– Лёша, товарищ нарком просил тебя немедленно зайти, – и, после секундной паузы, – С блокнотом.

Секретарь, рванувшийся к двери, был вынужден вернуться к столу за блокнотом и карандашом. Войдя в кабинет, он плотно закрыл за собой дверь.

Минуты через три дверь распахнулась, из неё вышел секретарь и сказал:

– Заходите, товарищи.

Закрыв за последним дверь, он сел за стол, заправил в пишущую машинку лист бумаги и начал что‑то печатать, заглядывая в блокнот. Закончив печатать, вынул бумагу из машинки, положил её в кожаную папку и ушёл в кабинет, тщательно закрыв за собой дверь.

– Вот скотина, даже сесть не предложил, – сказал Крымов.

Сергей Петрович, стоявший у окна и наблюдавший за происходящим на площади, обернулся и спросил:

– А без приглашения нельзя?

– Пока он старше по званию, нельзя.

Вскоре секретарь вышел, аккуратно закрыл дверь, снова сел за пишущую машинку и начал перепечатывать текст, который носил в кабинет. Закончив печать, он вновь положил бумагу в папку, первый вариант порвал и бросил в корзину и ушёл в кабинет. Ещё через пару минут секретарь вышел, заправил в машинку конверт и что‑то напечатал на нём. Вынув из папки лист бумаги с текстом, секретарь сложил его вчетверо, положил в конверт, а конверт запечатал и протянул Крымову.

– Витя, передай это в Отдел кадров.

– Ладно. Можно идти?

– Идите.

Сергей Петрович вспомнил о речи Сталина.

– Извините, Вы обещали дать стенограмму выступления товарища Сталина.

– Я помню, но принесли только один экземпляр и я не могу дать его Вам с собой, а на то, чтобы читать здесь, у Вас нет времени.

– Жаль.

Выйдя в коридор, Крымов прочитал надпись на конверте: «Заместителю наркома внутренних дел СССР по кадрам капитану государственной безопасности Б.П.Обручникову»

– Ну что ж, пойдёмте в кадры.

Опять безликие коридоры и лестницы, но теперь Сергей Петрович понимал, что у него есть право, по крайней мере формальное, ходить здесь самостоятельно и старался запомнить дорогу.

***

Пока наши герои преодолевают лабиринт ведомственных коридоров, давайте заглянем в конверт, который им вручил капитан госбезопасности по имени Алексей. На листе бумаги формата А4 было напечатано на машинке: