Кирсанова. Такая работа

– Рудин, у тебя агентура в том районе среди легкомысленных девиц имеется? – начальник обратился к капитану.

– Так точно, есть парочка «барабанщиц». Спрошу, – ответил Рудин.

– Спроси. Павел Захарович, побеседуйте с коллегами Демчева. Может, там что интересное есть.

– Понял, Михал Михалыч, – ответил майор.

Сипягин перевел взгляд на Лену. Та, хмурясь, рассматривала фото разыскиваемого.

– О чем думаешь, Кирсанова?

– Пытаюсь понять, как его вообще занесло в район водохранилища, – тихо, не отрывая глаз от фотографии, проговорила она. – Не алкоголь же поехал покупать в бюджетном магазине – такие привыкли отовариваться в сетях премиум класса. И жена вела себя подозрительно: не сообщила о пропаже мужа, не позвонила ему.

– А как тебе такая версия: он поругался с женой, психанул и поехал кататься по городу, случайно заехал в непрестижный район, тут его догнала обида, и он решил купить спиртное, чтобы расслабиться?

– Вполне вероятно, – согласилась Лена.

– Вот что, бери жену в работу. Если что – вызывай официально, а истерики пусть дома оставляет. И проверь тот бильярдный клуб – возможно, он там с кем-нибудь поделился своими настроениями.

***

Охранник скептически оглядел ее зеленый «Matiz», но красное удостоверение сделало свое дело – шлагбаум поднялся, запуская пошарпанную малолитражку на придомовую территорию элитного жилого комплекса.

Домов было три, высоченных, с гранитным фасадом, с расположившимися на первых этажах спа-салонами, магазинами, кафе и прочими заведениями, без которых местная элита не представляла себе полноценной жизни.

Лена припарковалась у первого дома и вышла из машины. Уже закрывая дверь, услышала звенящий в кармане куртки телефон.

– Да, мама! – сказала Лена, шагая к подъезду.

– Лена, ты приедешь в субботу?

– Мам, я не знаю.

– Почему? Ты же в отпуске?

– Уже нет. Меня срочно вызвали.

Лена остановилась, одной рукой вытащила из кармана листик с домашним адресом Демчевых и проверила номер квартиры.

– Это как-то связано с фрагментами тела, которые нашли в реке? Я по телевизору видела.

– Нет, расчлененка уже в производстве у Следственного комитета, – Лена нетерпеливо приложила телефон к другому уху.

– «Расчлененка в производстве» – ты вообще слышишь, как это звучит?! Вы там скоро по-человечески говорить разучитесь! – возмутилась мать.

– Мама, не начинай! Это моя работа!

– Опять эта твоя работа! Прав был Максим!

– Мам, давай не будем, а?

– Хорошо, не будем. Ждем в субботу, в шесть вечера. И не в этих твоих джинсах вечных, умоляю! Надень платье и прическу сделай нормальную. И про макияж не забудь.

Лена застыла на ступенях.

– Вы там смотрины решили устроить? Не приеду!

– Лена, в субботу у папы день рождения. Будут гости, а ты в этих своих джинсах…

– Блин! – Лена хлопнула себя по лбу. – Слушай, я помню, конечно.

– Я вижу, как ты помнишь. Папа с тобой поговорить хочет.

Через несколько секунд Лена услышала насмешливый голос отца.

– Дочь, ты сильно не волнуйся. Но если выкроишь время, то буду рад. И, разумеется, приму тебя в любом виде.

Лена виновато улыбнулась.

– Спасибо, пап. Я обязательно постараюсь приехать.

– Пока, дочь.

– Пока, пап.

Лена спрятала телефон, мысленно отругала себя за свою забывчивость и набрала номер квартиры на кнопочной панели видеодомофона. Практически сразу из динамика послышался голос:

– Вы к кому?

– Из полиции. Старший лейтенант Кирсанова.

Она поднесла развернутое удостоверение к панели с видеоглазком.

– Минуту, я Марии Антоновне скажу!

Через несколько секунд голос, нервный и резкий, спросил:

– Кто вы?!

Пришлось снова показать удостоверение и представиться.

– Старший лейтенант? – удивленно спросил голос в домофоне. – А что, повыше званием никого не нашлось?

– Все генералы сейчас лично обходят квартиры и ищут свидетелей.

– Вы там все такие юмористы?! – домофон выдал визгливые нотки. – Вы нашли Вадика?!

– Нет. Мария Антоновна, мне нужно задать вам несколько вопросов…

– Да сколько можно уже?! Вместо того, чтобы искать, выполнять свои обязанности, вы задаете вопросы! Вчера приходил такой бугай рыжий, тоже старший лейтенант, и я ему все сказала!

Лена прислонилась плечом к мраморной стене.

– Мария Антоновна, вы хотите, чтобы мы вас вызвали?

– Я никуда не пойду! Я беременная!

– Я тоже! Однако, хожу по квартирам и стараюсь честно выполнять свои обязанности!

Никаких угрызений совести по поводу своего вранья Лена не испытала. В конце концов, ради дела можно и соврать.

– Вы тоже? – домофон сменил тон с воинственного на растерянный. – Ну, раз вы тоже…

Стеклянная дверь щелкнула магнитным замком и слегка отворилась. Лена потянула за ручку и оказалась в очень просторном помещении, которое даже подъездом назвать было трудно: стены из белого камня, с декоративными вставками из натурального дерева, на полу – кварцевый гранит.

Вдоль стены – ровные ряды почтовых ящиков, и не каких-нибудь перекошенных, грозящих обвалиться под собственным весом и от напиханных внутрь рекламных буклетов, а аккуратных, из матовой нержавеющей стали с выгравированными цифрами. Много дверей, но не с номерами квартир, а с табличками: «колясочная», «инженерное помещение», «выход на парковку»…

Вокруг царила такая чистота и роскошь, что Лене незамедлительно захотелось остаться тут жить, хотя бы в подъезде. Или в помещении для консьержа, площадью квадратов двадцать, и почему-то пустующем. Наверное, до сих пор не могут найти достойную кандидатуру с двумя высшими образованиями и знаниями иностранных языков.

Лифтов было три: два пассажирских и грузовой, и все – блистающие золоченым напылением. Лена подошла к одному, нажала кнопку вызова. Двери открылись бесшумно и мягко, и она оказалась в Зазеркалье. Даже потолок был зеркальным, со встроенными точечными светильниками и мигающим глазком видеокамеры.

Надавив на кнопку 20 этажа, она посмотрела в одно из своих многочисленных отражений. Наверное, надо было надеть форму – так было бы убедительнее, а то эти джинсы, высокие ботинки и кожаная куртка, при всей своей практичности, доверия не вызывают.

Цифры на табло стремительно сменяли друг друга, и вот она уже на нужном этаже. Выйдя из лифта и отметив, что здесь всего две квартиры, она подошла к тяжелой двери, отделанной темным деревом. Потянулась к звонку, но дверь открылась, и выглянула маленькая женщина лет шестидесяти-шестидесяти пяти, в белоснежной, со вкусом сшитой, униформе.

– Здравствуйте, – кивнула Лена.

Домработница посторонилась, и Лена шагнула в квартиру.

Хорошо, что была прелюдия в виде шикарного подъезда – это хоть как-то подготовило к роскоши самой квартиры. Лене вдруг показалось, что сейчас выйдет камердинер в накрахмаленном парике, в золотой ливрее и с серебряным подносом на белой перчатке, и предложит бокал искрящегося шампанского.

Но камердинер, видно, проигнорировал ее приход, зато в просторный холл вышла супруга разыскиваемого. Невысокая, с ощутимо выпирающим животом под атласным халатом. Хозяйку можно было бы даже назвать привлекательной, если бы не брезгливо опущенные уголки губ и несколько высокомерный взгляд.

– Старший лейтенант Кирсанова. Уголовный розыск, – снова представилась Лена. – Доброе утро.

– Соня, тапки дай гостье, – бросила хозяйка и скрылась в комнате, оставив дверь открытой.

Лена сняла куртку, переобулась в мягкие тапочки и, держа в руке записную книжку, зашла в гостиную. Хозяйка сидела за длинным, цвета слоновой кости, столом и пила чай.

– Кофе не предлагаю, вам вредно, – сказала она. – Чай?

«От кофе бы не отказалась», – с сожалением подумала Лена. Но делать нечего – надо и дальше изображать беременную сотрудницу уголовного розыска, если это помогает наладить контакт.

– Нет, спасибо, – Лена отодвинула тяжелый, с гнутой спинкой, стул и села. Раскрыла записную книжку.

– У вас какой срок? Маленький, наверное? – спросила хозяйка.

– Да, небольшой, – Лена щелкнула кнопкой автоматической ручки. – Мария Антоновна, скажите…

– Можно просто по имени. Чувствую себя старой. К тому же, я младше вас.

«Не удержалась, чтобы не уколоть», – усмехнулась про себя Лена.

– Мария, скажите, что мог делать ваш муж в районе Колкинского водохранилища, да еще в такое позднее время?

Похоже, Мария действительно была не в курсе. Она пожала плечами.

– Понятия не имею. Когда сообщили, что машину обнаружили там, то я себе тот же вопрос задала.

– Может быть, у него там знакомые или друзья?

– Знакомых или друзей у него там нет и быть не может – там же бомжатник, насколько мне известно.

– Обычный район. Старый просто.

– Я так и сказала.

– Враги у вашего мужа были?

– Враги?! – удивилась Мария.

– Недоброжелатели, конкуренты? Может быть, кто-то ему угрожал? Или вы случайно слышали, как он с кем-то разговаривает на повышенных тонах по телефону?

Мария задумалась, поводила безупречно наманикюренным указательным пальцем по гладкой столешнице. По морщине, разрезавшей лоб, Лена поняла, что Мария честно пыталась что-нибудь вспомнить.

– У Вадика ничего своего нет, даже эту квартиру нам купил свекр. И бизнес – тоже свекра, поэтому если говорить про конкурентов, то это точно не про Вадика. Подобные вопросы надо задавать Николаю Адриановичу.

– Другими словами, вы не слышали, чтобы вашему мужу кто-то угрожал?

– Да кому он нужен?! – отмахнулась Мария.

«А вот это уже интересно! Сколько пренебрежения к любимому Вадику. В словах, жестах. Любопытно».

Лена сделала пометку в книжке.

Мария, видно, поняв, что ведет себя не как подобает любящей и обеспокоенной жене, решила исправиться, но сделала это слишком суетливо и поспешно, что только прибавило подозрений:

– Я в том плане, что он безобидный! А вы что подумали?

– Ничего не подумала, – успокоила Лена. – Собираю информацию.

– Какая скучная работа! Неужели вам нравится?! Вы симпатичная и фигура у вас хорошая, могли бы найти что-нибудь поприличнее.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Лена, ни на минуту не поверив в искренность сказанного.

– И зарплата устраивает?

«Ты с какой целью мне тут зубы заговариваешь, Машутка?», – подумала Лена, но вслух ответила, улыбнувшись:

– Устраивает.

Мария скользнула оценивающим взглядом по ее джинсам и рубашке в мелкую клетку, затем с жалостью посмотрела на коротко стриженные ногти и волосы, стянутые на затылке в конский хвост, а потом, с явным неодобрением, – на рукоятку пистолета, торчащую из наплечной кобуры.

– Женщина всегда должна быть женщиной! – назидательно и не в тему сказала Мария.

– Золотые слова! У вас с мужем в последнее время разногласий не было?

Мария поднесла чашку к губам и, пристально глядя на гостью, сделала неторопливый глоток.

«Время тянет. Обдумывает ответ», – догадалась Лена.

Чашка вернулась на блюдце.

– Что за вопросы? Вы мужа моего ищете или в наши отношения лезете? Вы меня в чем-то подозреваете?

«Перешла в наступление. Значит, не все так гладко», – отметила Кирсанова, но вслух сказала дружелюбно:

– Мария, просто ответьте на вопрос. Итак, были разногласия?

– Мелкие ссоры бывают всегда! Это нормально! – с вызовом сказала Мария.

– А непосредственно в день его исчезновения?

Хозяйка склонила было голову в легком кивке, затем отрицательно помотала ею в стороны: резко, словно опомнившись. И этот микрокивок и последующее поспешное отрицание были красноречивее любых слов.

– Нет. Можно вопрос?

Лене вдруг захотелось встать, упереться кулаками в стол и рявкнуть прямо в надменное лицо: «Вопросы здесь задаю я!».

Разумеется, она так не сделала.

– Конечно!

– Вы что, одна его ищете? Только не рассказывайте мне про генералов, которые якобы ходят по квартирам и опрашивают свидетелей.

– Не одна. Мы работаем в разных направлениях, отрабатываем все версии. Опытные сотрудники проверяют более перспективные направления.

– А я, стало быть, неперспективное? – в ее голосе Лена уловила плохо скрываемую надежду.

– Мы просто обязаны проверить все, – лучезарно улыбнулась Лена, захлопнула записную книжку и встала. Вынула из нагрудного кармана визитку и положила на стол.

– Если вдруг что-нибудь вспомните, позвоните. До свидания.

– Всего хорошего.

Хозяйка не вышла проводить гостью, что Лену только устраивало: хотелось наедине задать пару вопросов домработнице.

Не спеша обуваясь, она спросила у нее:

– Соня, скажите, пожалуйста, в каком состоянии Вадим уходил из дому?

Домработница взглянула настороженно.

– В нормальном. Трезвом.

– Может быть, он был взволнован или зол?

Домработница опустила голову и промямлила.

– Да обычный он был.

Ее взгляд, быстрый и настороженный, в сторону закрытой двери в гостиную, не остался незамеченным.

Лена накинула куртку, засунула записную книжку в карман и улыбнулась.

– До свидания!

***

Бильярдный клуб «Абриколь» оказался вполне приятным заведением, с современным интерьером, вежливым охранником и несколькими игровыми залами, из которых доносились вкусные звуки ударов кия по шару, треск разбитых «пирамид» и негромкая речь игроков.

Охранник на вопросы ответить не смог, по одной простой причине: в тот день была не его смена.

– В баре спросите.

– И где у вас бар? – поинтересовалась Лена.

Рука с металлодетектором показала в сторону двустворчатой двери.

За барной стойкой стоял парнишка лет восемнадцати, с модной стрижкой и разрисованными руками. Он протирал бокал, посматривая в телевизионную панель.

Лена села за стойку. Бармен подцепил бокал к подвесному держателю и поинтересовался.

– Слушаю вас. Что желаете?

Едва Лена раскрыла удостоверение, как двери распахнулись и, стуча каблучками, забежала женщина лет сорока пяти: в очках, в белой блузке и черной юбке.

– Мне охрана сказала, что вы из полиции? Приходили же уже. Записи с камер смотрели. Что-то опять случилось? Я администратор, меня зовут Анжела Арнольдовна.

– Хочу задать несколько вопросов вашему бармену. Надеюсь, не возражаете?

Администратор беспомощно развела руками. Лена показала удостоверение бармену.

– Вечером 19 апреля сюда заходил человек…

Она не договорила, потому что тот вдруг нахмурился и швырнул полотенце на стойку.

– Я так и знал! Я же ему деньги вернул, что ему еще надо! Баран!

Анжела Арнольдовна сместила очки на кончик носа.

– О чем ты, Ромочка? – требовательно спросила она.

Бармен умоляюще посмотрел на нее.

– Анжела Арнольдовна, честное слово: бес попутал!

Он наклонился и вытащил трехлитровую банку, до половины наполненную какой-то подозрительной коричневой субстанцией. На боку красовалась затертая этикетка: «Соленья бабушки Лукерьи. Огурчики по-домашнему».

Со стуком поставил на стойку и вздохнул, протяжно и виновато. Подобное покаянное выражение лица Лена видела неоднократно – обычно потом следовало написанное дрожащей рукой и в произвольной форме: «Вину признаю, прошу строго не наказывать…»

– Что это? Анализы? – брезгливо спросила Анжела Арнольдовна.

– Коньяк.

– В трехлитровой банке?! – от ужаса администратор качнулась на каблуках.

– Да, с машины случайно купил, двести рублей за литр, – убитым голосом ответил Ромочка.

– Ромочка! – администратор обескураженно прикрыла ладонью рот. – Как ты мог?!

– Да клиент «тепленький» уже был! Я не думал, что он заметит! – оправдывающимся тоном ответил бармен. Разрисованная рука показала на край барной стойки. – Вон там сидел, весь уже – в сопли! Ну, я ему и налил из баночки! Просто в бутылки разлить не успели!

– Не успели?! Мариночка тоже в этом замешана?!

– Да кто знал, что он шум поднимет?! Я ему вернул деньги и еще французского за свой счет плеснул! А он все равно настучал! Вот и верь после этого в людскую порядочность!

После этой обиженной тирады Ромочка скис. Анжела Арнольдовна метнула в него уничтожающий взгляд и повернулась к Лене, которая не знала, как реагировать: с одной стороны – настоящее правонарушение, которое можно легко переквалифицировать в мошенничество, а с другой – смешно.

– И что ему за это будет? Вы прямо тут арестуете, да? Может, простите? Ромочка – хороший работник. Он просто балбес. И Мариночка хорошая. Только дура.

У Лены от ее трескотни аж голова разболелась. Она выложила фото на стойку и ткнула пальцем.

– Успокойтесь, я здесь по другому делу. Ты видел этого человека?

– То есть, вы не насчет коньяка? – глупо улыбнулся бармен.

– Нет, но не расслабляйся, Ромочка. Я запомнила.

– Ой, ну что вы! Это было в последний раз! Ромочка, это же было в последний раз?! – снова встряла администратор.

– Конечно, – бармен сделал честные глаза. – И в первый.

– Убери это! – шикнула на него Анжела Арнольдовна, показывая на банку. – И кофе товарищу полицейскому за счет заведения! Быстро!

Затем с благодарной улыбкой взглянула на Лену.

– Не буду вам мешать.

Вежливо попрощалась и застучала каблучками в направлении выхода. Ромочка с досадой спрятал банку и придвинул к себе фотографию.

– Он тут сидел.

Синий татуированный палец показал прямо на то место, где сидела Лена.

– Один сидел?

– С Германом. Тот тоже сюда постоянно заходит. Кофе будете? За счет заведения.

– Буду.

Он засуетился, послышался рокот кофе-машины. На стойку легла салфетка, спустя полминуты появилось блюдце с чашкой дымящегося кофе.

– Спасибо. О чем они говорили?

Ромочка пожал узенькими плечами.

– Да ни о чем.

Лена отпила ароматный напиток.

– Они заказывали что-нибудь? – спросила она.

– Этот, – бармен снова показал на фото. – виски односолодовый, а Герман пиво пил. Он всегда пиво пьет.

– И что, пили в тишине? И даже ни о чем не говорили?

– Да этот ваш вообще какой-то злой был. Сидел такой набыченный весь. О чем говорили, я не слышал, да и не прислушивался. Посидели минут десять, а потом пошли шары катать.

– И больше ты его не видел?

– Нет, в бар он не заходил. Герман – да, заходил и еще пива заказал.

– А как я могу найти этого Германа?

– Он обычно к шести-семи подходит.

– Каждый день?

– Во всяком случае в мою смену я его постоянно вижу. И этого типа – тоже часто вижу. А что он натворил?

– Коньяк в банки закатывал, – не удержалась Лена. – в промышленных масштабах.

– Да ну что вы в самом деле?! – плаксиво отозвался Ромочка. – Я же уже покаялся! Что теперь, до конца моих дней этим коньяком кошмарить будете?!

Лена в два глотка допила кофе, поставила пустую чашку на блюдце и слезла с высокого барного стула. Забрала фото.

– Шучу я. В общем, этому Герману о моем визите – ни слова. А я вечером загляну. Спасибо за кофе.

– Пожалуйста, – уныло ответил Ромочка.

Лена вышла из бара и направилась к выходу. Охранник учтиво распахнул дверь и вежливо попрощался.

Сев за руль, она достала записную книжку и изучила записи, сделанные во время разговора с Демчевой. Лена была уверена, что жена непосредственного отношения к исчезновению мужа не имеет. Ссора была, и это очевидно, но стала лишь причиной того, почему Демчев оказался поздним вечером в отдаленном районе. Скорее всего, разговор с этим Германом тоже ничего не даст, если только несколько незначительных деталей, к делу не относящихся. Но проверить надо, конечно.

Мимо на большой скорости проехала новехонькая Toyota «Camry», обдав ее машину водой из лужи.

Лена провернула ключ в зажигании и включила «дворники». Стеклоочистители быстро смахнули с лобового стекла грязные потеки, и Лена увидела, что наглая «Camry» доехала до перекрестка и остановилась.

Лена поехала следом, поравнялась с машиной и, опустив стекло, сделала призывный жест. Тонированное стекло поползло вниз, открывая массивное небритое лицо в солнцезащитных очках-авиаторах и руку с толстым золотым браслетом, небрежно сжимающую обтянутый кожей руль.

– Привет! – лучезарно улыбнулась Лена.

Небритое лицо растянулось в широченной улыбке в 32 белоснежных винира.

– Привет, крошка!

Эта незамутненная уверенность в собственной неотразимости Лену позабавила.

– Вы меня только что обрызгали! – Лена улыбнулась еще шире. – Вы в курсе, что в жилых дворах скорость должна быть не более 20 километров в час?

Небритый подбородок недовольно сжался. Виниры исчезли за плотной полоской губ.

– Слышь, подруга, ты мне тут еще правила читать будешь?! Заводи свое ведро и вали отсюда!

– А почему так грубо?

Он громко выругался, полез в карман темно-синего блейзера и вынул удостоверение. Резко вытянул в окно.

– Бюро криминальных расследований МВД! Еще вопросы есть?!

У Лены был только один вопрос: а что это вообще за организация такая?

Она, выпучив глаза, вгляделась в разворот «корки»: печати, герб, фотография. Выглядит по-взрослому. Во всяком случае, на расстоянии.

– Что-то я не расслышала, – честно призналась она. – Бюро чего? Находок?

– Ты сейчас договоришься! Твое счастье, что у меня времени нет на всякую мелочь вроде тебя! – нервно выкрикнул он и спрятал удостоверение. Стекло поднялось, и машина полетела черной стрелой по дороге.

Лена успела «срисовать» номер машины, достала телефон и набрала знакомого командира взвода ДПС. С Андреем она познакомилась полтора года назад – тогда сотрудники уголовного розыска, при содействии наряда патрульной службы, проводили задержание двух числящихся в федеральном розыске преступников, пытавшихся уйти от погони на угнанной машине. Лена тогда, кстати, и словила ту самую пулю в плечо, которая ее хоть и не убила, но семейную жизнь разрушила.

– Ленка, привет! – бодрым тоном отозвался Андрей. По фоновому шуму было понятно, что он на боевом посту – на дороге.

– Андрюш, привет! Слушай, я по делу.

– Эх, Ленка, а я думал в мужья позовешь! – вздохнул Андрей. – Ладно, что нужно доблестному угро?

– Человека нужно одного остановить.

– Ваш «клиент»? – Андрей моментально стал серьезным.

– Нет. У него удостоверение какой-то несуществующей структуры. Я даже не запомнила – там тарабарщина какая-то. Ты передай ребятам своим, пусть проверят машинку. Он сейчас по Волжской едет в сторону стадиона.

– Понял. Что за машинка?

Лена, назвав марку и номер автомобиля, поблагодарила и, перед тем как попрощаться, дала обещание рассмотреть кандидатуру Андрея на должность мужа. Вне очереди, конечно. И в шутку, разумеется.

Через двадцать минут она уже входила в родную контору. Поднявшись на второй этаж, услышала за дверью голоса коллег. Зашла в кабинет и увидела Рудина и Бочарова, сидевших на столах и прихлебывающих из кружек. При виде Лены оба повернули головы в ее сторону, синхронно кивнули и продолжили.

– Саша, ты думаешь, этот Демчев только к нам обратился? Я уверен, что он старые связи поднял – тут к гадалке не ходи. Теперь его ищем не только мы, но и бандосы, – сказал капитан Рудин и сделал большой глоток.

– Ну, мы же обязаны начать поиски, Витя, – пожал плечами Бочаров.

– Начать – обязаны, а вот заканчивают пусть бандиты. У меня и так дел по самые помидоры, – Рудин картинно провел ребром ладони по шее.

Лена скинула куртку на спинку стула и тоже уселась на стол, слушая разговор.

– Я больше, чем уверен, что Шиловский такого же мнения. Это мы с тобой молодые, а он – тертый калач, у него на бандосов аллергия еще с 90-х. Он этого Демчева-старшего как облупленного знает. Говорит, что тот еще в Мурченбурге с «мотыгинскими» начинал. Вот и делай выводы, какой этот Демчев человек. И сынок – нисколько не лучше, я просто уверен.

Бочаров покачал ногой и пробормотал:

– Но Сипягин же.

– А что Сипягин? Сипягин по протоколу обязан отреагировать, тут к нему претензий нет. Вот заведут розыскное дело – тогда да, буду суетиться, а пока пусть ищут те, у кого времени много и, если честно, возможностей. И не факт, что он вообще наш «клиент», может, действительно, по бабам шарахается.

– И телефон оставил в незапертой машине? – резонно возразил Бочаров. – Что-то не бьется.

– Да мало ли! – огрызнулся Рудин. – Может, он специально это сделал, чтобы отца позлить? Или жену? А мы в итоге попадаем! Вот увижу его труп, тогда скажу, что ошибался, а пока…

Он махнул рукой.

– Ай-я-яй, – с улыбкой покачала головой Лена. – Крамольные вещи говорите, товарищ капитан.

– Да, блин, Лена! – снова вскипел Рудин. – У меня не десять рук, у меня четыре дела в производстве и два «висяка»! Бочаров тоже зашивается! Тебя из отпуска выдернули! И все ради чего?!

Лена подошла к нему и успокаивающе погладила по плечу.

– Витя, да не волнуйся ты так.

– Да я не волнуюсь, – пробурчал он. – Просто не понимаю, почему мы должны все бросить и искать этого мажора? Только потому, что папа попросил? Да я бы на месте Сипягина его просто на хрен послал!