Идите и убивайте!

Александр Афанасьев

Идите и убивайте!

аОн – Господь небес, земли и того, что между ними, Господь восходов.

Мы украсили ближайшее небо красотой звезд

и оберегаем его от всякого мятежного дьявола.

Они не могут прислушаться к высшему сонму, и их забрасывают со всех сторон,

чтобы изгнать оттуда. Им уготованы вечные мучения.

Но если кто из дьяволов выхватит слово, то за ним последует яркий пылающий огонь.

Коран, Ас-Сафат (Сомкнувшие строй)

Идите и убивайте… это книга не про Грецию, Сербию и Россию… точнее не только и не столько про Грецию, Сербию и Россию – сколько про нас. Она про то, как рухнула великая страна, в которой было общество и был смысл жизни, были какие-то цели… а потом вдруг раз – и не стало, ни смысла, ни целей, ни денег. Она про целое поколение, выброшенное на помойку и вынужденное выживать в самых жестоких условиях. Она про людей, которые не прошли испытание деньгами. Точнее, про людей, которые заработали столько, что не потратить за три жизни, а потом задумались о смысле жизни, о том, зачем они живут и что оставят в наследство – нет, не детям, а всему человечеству, их народу, людям, в общем. И на пути этих размышлений – часто пришедших к страшному…

Это книга про нарочитую бессмысленность нашего бытия и о том, как смысл этот ищут и находят. Сон разума, отсутствие многих обязательных человеческих чувств, атрофировавшихся в девяностые, таких как жалость и сострадание – приводят к кошмарам наяву.

Это книга еще и о том, как хрупок стал наш мир. О том, что теперь один человек, просто один человек, не занимающий никаких должностей – вполне способен расковырять столетней давности раны и в одиночку вызвать войну. И о том, насколько далеки от народа политики новосозданной «Единой Европы», которые тусуются в Брюсселе, когда дома уже ощутимо пахнет гарью…

Читайте, в общем…

Идите и убивайте

13 мая 202… года. Афины, Греция

Белый город…

Это Афины. На свете нет никакого другого города, который бы мог с таким правом претендовать на это наименование. Сербский Белград не белый, он разный. А Афины – белые полностью, весь город построен как один дом…

Лучше всего наслаждаться зрелищем Афин с холма Филопаппу (Холм муз). У Афин вообще очень характерный рельеф – равнина с несколькими очень крутыми холмами, с которых хорошо видно город. Поднимаешься на один из таких – и тебе предстает это половодье одинаковых белых домов под красными и серыми крышами. На свете нет другого такого города…

Но в этот раз я летел в Афины по делу…

Аэропорт Афин расположен достаточно далеко от города, туда нужно ехать на машине. Но меня встречали – едва только я показался в коридоре, как увидел делегацию местного МВД, а они увидели меня. Из всех я знал только Димитриса – учились вместе на курсах. А он знал меня.

– Игор, друг…

Греки обычно не произносят мягкий знак. Но я не обижаюсь.

Позвольте, так сказать, представиться – Волков, Игорь Валерьевич. Под полтинник, не женат, не судим. Карьера, в общем обычная – первая Чечня салагой во внутренних войсках, вторая – уже прикомандированным опером, потом замначем, потом прикомандированным к министерству внутренних дел. Что-то вроде военного советника, но по-милицейски. В тридцать пять уже подполковник, с орденом Мужества, с ведомственными наградами, в сорок пять полковник…

Ничего не заметили? Правильно, как это я так проходил десять лет в подполковничьем звании. Но бывает и не такое. У меня есть очень скверная черта характера – я непослушный. И инициативный. На Кавказе мне это позволяло выжить и вести за собой людей. В центральном аппарате – это позволяло мне наживать врагов среди начальства. А когда у тебя враги среди начальства – это плохо.

Но недавно начальство сменилось, человек, который пришел на смену одному… ну неважно – короче это был человек, который знал про Кавказ не понаслышке – тоже прикомандированный опер, тоже не одну ночь провел в РОВД на «замиренных территориях», когда из оружия АКСУ с парой гранат, и четкое понимание того, что дашься живым – голову отрежут. И вот – всего неделю назад я примерил генеральские погоны, а первым моим заданием стало вот это…

– Калимэра, Дима. Ты канис?

Ты канис – как дела? Это, плюс кала – хорошо, и я су – привет – в общем-то, лингвистический необходимый минимум по-гречески. Здесь почти все знают английский.

– Гуд, вери гуд.

– Димитрис…

Я потряс чемоданом, тот предательски звякнул

– Таможню мне лучше не проходить с этим так?

Димитрис понимающе улыбнулся

– Какая таможня, друг? Ты у меня в гостях…

От аэропорта рванули в город – с шиком, с мигалкой. Аэропорт здесь далеко от города, пара десятков километров точно. На шоссе пробки, все стремятся как можно быстрее выбраться из душных Афин и попасть на побережье – но у нас мигалка. И потому мы короли трассы, нам можно то чего нельзя другим…

Греки в чем-то очень похожи на нас.

Здесь исторически очень сильна коммунистическая партия – со всеми вытекающими. Это правда, еврокоммунисты, но тем не менее. Ничего нельзя сделать без денег. Например – медицина вся бесплатная, но если хочешь чтобы тебя лечили, а не делали вид – отправляясь к врачу, захвати миса – конвертик. Если у тебя проблемы с налоговой или полицией – нужен факелаки. Это дипломат – то есть в конвертик такая сумма уже не влезает. Вся страна держится на этом. Налоги высокие, но как и у нас строгость закона здесь компенсируется необязательностью исполнения. Живут в целом небогато – но это компенсируется потрясающей природой, обилием овощей, фруктов и свежей рыбы. Здесь почти всегда жарко, рядом море, довольно недорого – по крайней мере, по европейским меркам.

История у греков тяжелая. Они попали под власть османов и тяжело это пережили. Своей династии у них не было – им царя просто назначили из Европы. Конфликты у них практически со всеми соседями. Страна просто сгибается под тяжестью собственной великой истории. В 1912 году – буквально час разницы – позволил греческим войскам взять Салоники первыми, опередив болгар – если бы шло иначе, Салоники сейчас назывались бы Солун и были болгарскими или македонскими. Болгары это помнят до сих пор. Македонцы тоже. После Второй мировой Греция оказалась в европейской зоне по ялтинскому соглашению, хотя коммунистов тут было ничуть не меньше, чем к примеру в Югославии. Двадцатый век для греков – это несколько тяжело пережитых войн, резня греков в Турции, гражданская война, диктатура Черных полковников, сравнимая с чилийской. Порезвилось тут и ЦРУ. Потом их приняли в ЕС, как сейчас открыто говорят – они не были готовы. Нахватали кредитов, угробили всю местную промышленность – при том в Греции огромная армия, по моему вторая по размеру в Евросоюзе. Она никому такая не нужна, но греки никогда от нее не откажутся, так как у турок армия еще больше. Греки и турки – пример совершенно чистой, беспримесной ненависти. Во время Первой мировой – Турция потерпела поражение, мало кто знает, что грекам был обещан Константинополь (Стамбул) и у них уже были города на побережье Мраморного моря. Но Ататюрк при помощи Фрунзе и Семена Аралова все переиграл. Малоазийская резня – это еще один пример геноцида, массовое убийство гражданского греческого населения в 1921 году – которую, в отличие от убийства армян почти никто не помнит. Но греки помнят. Как помнят и Кипр. Русских греки не любят, из-за того что мы им не помогли в 1900 году, из-за помощи Ататюрку – но именно не любят. На фоне ненависти к туркам все оказывается несущественным…

Как я уже говорил – прием в Европу позволил грекам несколько цивилизоваться – но одновременно и угробил их экономику. Она была олигархической – но как-то работала. После того как открылись границы – все кто мог, уехали на заработки, олигархи частично разорились, частично тоже уехали. Грекам осталось только сельское хозяйство и туризм – немудрено, что на эти специальности конкурс в университетах наибольший. Греческие морские порты сейчас проданы китайскому инвестору – иначе никак. В Афинах – на каждом шагу заколоченные витрины, негры, арабы, наркоманы. Полно всякого хулиганья. То, что на Украине называется Майдан – тут каждый месяц хотя бы по разу – в воскресение. Побузили и разбежались. Можно ходить на митинги и сохранять среднюю зарплату, это законное право – в интернете можно узнать даже расписание митингов, на которые можно ходить, чтобы не работать. Многие учатся до тридцати пяти лет – студенческий билет дает возможность бесплатного трехразового питания. Работы все равно нет.

А так – страна живет. Несмотря на ни что – живет. Как то раз мэра Салоник спросили, что ему кажется наиболее удивительным в своем городе. Он ответил – люди, у которых полно неприятностей, но это им не мешает выходить на набережную и танцевать. В этом вся Греция.

Заселились в отель – сейчас не сезон, так что дешево. Димитрис шепнул своим коллегам – так что быстро накрыли греческий стол, с сыром, с оливками, с рыбой. Я, понятное дело, привез водку. Еще хлеб – нашего тут нет. Греки тоже пьют спиртное, но оно у них весьма странное. Рецина – это вино со смолой, почти как разбавленный скипидар бывает. Греки говорят – полезно для здоровья. И узо – анисовый самогон. Греки его разбавляют, потому что чистым пить невозможно, вырвет даже грека. Но они все равно пьют. И гордятся этим. Как и всем что связано с Грецией. Гонору у греков не меньше чем у поляков…

Но русская водка все же лучше, и греки это признают.

Уже стемнело.

Сидим. Едим. Выпиваем.

Культурное сближение было в полном разгаре – включили на полную мощность кондиционер, я выставил две бутылки, потом еще две. Так как это был хороший отель – нашлось и ведерко для льда и сам лед – и мы пили водку со льда как шампанское. Греки привыкли к разбавленной, так что от неразбавленной быстро захмелели. Пели песни…

В какой-то момент я поймал совершенно трезвый взгляд Димитриса, он едва заметно кивнул и показал на балкон, кивком. Теперь кивнул уже я

С Димитрисом мы познакомились на курсах Интерпола. Тогда еще Россия не была изгоем, много кто ездил – а меня выпихнули, чтобы глаза не мозолил. Димитрис как я понял, был таким же, как я. Не мог молчать, когда надо было молчать.

На балконе – это был собственно не балкон, а целая галерея – было свежее, даже с учетом кондиционера. Дул ветерок – редкость, кстати, для Афин, тут почему-то всегда спертый воздух, видимо из-за неудачного расположения города. На горизонте догорал закат и летучие мыши – уже сновали в воздухе невидимыми тенями.

Димитрис закурил – греки, как и все балканцы много курят – сбрасывая пепел вниз

– Ты уже, наверное, понял, зачем я приехал… – сказал я

– Точнее – за кем.

– Именно

Грек невесело усмехнулся

– Да понял я.

– И что скажешь?

– Скажу, что лучше бы тебе не лезть в это, друг. Не надо.

– Но вы же его арестовали.

– Как арестовали, так и отпустим.

– Поясни.

Димитрис смотрел в стремительно сгущающуюся темноту

– У нас крайне левый премьер, а человек, о котором мы оба говорим – крайне правый. Так, да?

– Но у крайне левых и крайне правых больше общего, чем мы думаем.

– Именно. Ты всегда умел быстро соображать, друг.

…

– Полиция арестовала гостя этого человека – но это не арест, понимаешь? Это предложение поговорить. На выборах всем нужно финансирование. И действующей власти тоже. Это предложение договориться.

– Эти люди – воры. Они украли у нас не менее двадцати миллиардов.

Димитрис вздохнул

– Знаешь, я понял одну вещь. Нельзя просто быть честным. Надо себе это позволить. Не каждый может позволить себе быть честным.

– Я с тобой не согласен.

– Знаю. Но жизнь согласна.

Я посмотрел назад, за спину. Там пели песни

– Но ты мне поможешь?

– Постараюсь…

14 мая 202… года. Афины, Греция

Воровайка…

Офис публичного прокурора в Афинах – был расположен в здании, построенном на деньги Евросоюза. Колхозный стиль – выбеленные стены и синее фасадное стекло – как в Кабуле. Только чисто. Перед зданием – флаги Евросоюза и Греции. Вокруг – трущобы, примерно как наши деревянные бараки, только тут кирпичные. Срач такой что и не выскажешь, сам офис со всех сторон отделен от остального города заборчиками, вот за ними чисто. У меня приняли первичный пакет документов, посмотрели, большую часть забраковали, что-то отправили на апостиль – заверять. Бюрократический ад начался. Тем временем Димитрис, у себя в МВД пробивал решение о создании совместной оперативной группы – письмо с просьбой об оказании помощи из нашего министерства я привез. В «верности» Димитриса я ничуть не сомневался – для него это способ получить от меня информацию, которой не было у греческого МВД, причем в таком виде, в котором ее можно предъявить в суде. Ну и повод выслужиться, конечно, не без этого. У них на Холодовского я уверен, только фальшивый паспорт и был, они и десятой части его дел не знали…

Тут еще вот какой нюанс – мало доказать вину Холодовского, тут же встанет вопрос – а что делать с ворованными деньгами. Законодательство об отмывании денег сложное, в каких-то случаях деньги остаются той стране, которая их конфисковала и доказала что они преступного происхождения, в каких-то – деньги надо вернуть по месту совершения преступления. Здесь все еще усугубляется тем, что выведенные деньги в основном сейчас не в Греции, а в третьих странах. И у греков не менее сложная задача, чем у меня – им надо одновременно и не допустить экстрадиции Холодовского в Россию и получить от нас доказательства его вины, чтобы наложить руку на его деньги. И времени у них еще меньше чем у меня – в любой момент может поступить запрос об экстрадиции Холодовского в США. А США умеют давить, чтобы добиться своего. Особенно на Грецию с ее неоплатными долгами. На Грецию и давить особо не надо – пара твитов от одного идиота, и тут вся экономика смоется как какашки в унитазе. Тут госдолг более ста процентов от ВВП и инвесторы на коротком старте…

Что же касается того, кто такой Александр Холодовский и что он сделал…началось все еще очень давно.

В 1989 году (Господи, когда это было-то) – с Грузии в Россию дали ходу два члена местного ЦК комсомола. Один русский (по маме, мама русская, а папа юрист по фамилии Холодовский), другой – грузинский грек. Да, были и такие, греки не первую тысячу лет знали Понт Эвксинский, селились по его берегам, и в Грузии они тоже были. Времена в Грузии были уже не то что неспокойные, а откровенно отчаянные, то и дело были митинги, и надо было ждать, что люди из местных националистических групп типа общества Ильи Чавчадзе вот-вот припомнят местным коммунистам все хорошее. Вот эти двое и сделали ноги, судя по всему прихватив и комсомольскую кассу. Об этом можно судить хотя бы потому, что оставшиеся в Грузии грузинские комсомольцы были сильно злы на дезертировавших товарищей и обещали обратиться за справедливостью к ворам в законе…

В Москве, куда прибыли двое грузинских активистов – они встретили третьего. Сашу Хоменко, тоже комсомольца, но из Харькова. Саша Хоменко в отличие от этих двоих бежать никуда не собирался, а его папа оперативно перекрасился из коммуниста-ленинца в национального демократа и претендовал на первые роли в Харькове и окрестностях. И он мог порекомендовать беглым грузинским товарищам, как и куда пристроить деньги.

Потом была Беловежская пуща. Грузия ушла еще раньше, Украина тоже ушла, но не совсем. Хоменко старший стал сначала представителем президента в Харьковской области, потом ушел под небезызвестного Масельского, главу Харьковской области с 1983 года, сначала в форме главы облисполкома, затем Харьковской ОГА. Которого в свое время побаивались и Кравчук и Кучма – тогда еще было не понятно, что история Украины будет историей противостояния Донецка и Днепропетровска, и Харьков в те годы играл немалую роль.

Так – через харьковско-московские связи еще в 1992 году наладили массовые поставки украинского продовольствия в Москву. Дело в том, что второго января 1992 года Гайдар отпустил цены, а Украина нет – и все продукты с украинских полок как корова языком, а в Москве они наоборот появились. По украинскому законодательству это было запрещено, но тогда даже граница не была демаркирована, а прикордонники покупались буквально за блок сигарет, ну и пожрать что-то. Потом появилась еще тема – на Украине ставка кредита тридцать процентов годовых, а в России минимум семьдесят. Так – буквально за два года новоявленные мафиози вывели в Россию все деньги, а инфляция скаканула до десяти тысяч процентов годовых. В основном там поимела группа Ющенко – Гетьмана – они тупо допечатывали гривну, меняли и выводили в Россию. Но и Харькову кое-что перепало, тем более что под Харьковом оказалась жирная тема – атомная. Ядерное топливо для украинских АЭС – оно производилось только в России. Учитывая, что тот, кто завозил ядерное топливо, мог рассчитывать на льготный тариф на электроэнергию, а кто имел льготную электроэнергию, тот по бартеру кораблями и эшелонами выгонял на Запад украинский металлопрокат за твердую валюту… в общем, в те времена из одного рубля за год получалось десять долларов. Это не шутка.

В девяносто шестом – после подозрительной пьянки с милицейским генералом Дурдинцом (будущим министром при Ющенко) умирает Масельский. Ходили слухи, что ему стало плохо в машине и шофер два часа возил его по городу перед тем как доставить в больницу – за что потом новые хозяева области сообразительного шофера сделали депутатом Облрады. Одновременно с Масельским, буквально в несколько дней странно и без видимых причин умирает глава областного СБУ. После чего к власти в городе и области приходит новая команда, а старой – приходится сматывать удочки. Но у них уже сильные позиции в Москве – настолько сильные, что их допускают к участию в большой приватизации, правда, не на первых ролях. Но больше не допустили никого из украинцев – ни донецких, ни днепропетровских, ни одесских.

Эти трое начинают развивать банк, который им достается по наследству – как московская дочка успешно обанкроченного командой Ющенко банка Украина – некогда Агропромбанка, третьего по размерам в Союзе. Они называют его АПК-банк и начинают развивать. Успешно проходят кризис 1998 года, потом привлекают в капитал БНП Париба – и вот они уже в сотне сильнейших банков страны. Потом в пятидесяти.

А потом начались неприятности.

По слухам – их просто подставили. По другим – отцы основатели уже фактически не занимались банком, у всех были свои бизнесы «для души» – и жестоко поплатились. Банк получил двойной удар – первый, когда начались события на Украине, они традиционно много фондировались за рубежом в валюте, а раздавали тут в рубле – и при скачке курса в два – три раза они сильно пострадали. Второй раз – их сильно кинули на Украине, где они развивали свою дочку, много вкладывали в нее. После войны – ее просто отжали, по беспределу. Клиенты перестали обслуживать свои кредиты под соусом «ни гривны рашистским оккупантам», а Нацбанк приостановил лицензию и ввел временную администрацию.

Слухи ходили, что АПК банк инвестировал на Украину под негласные гарантии правительств и России и Украины – и когда все это началось, гарантии приказали долго жить. Не играй в азартные игры с государством.

Ну, а дальше… думаю, вы из газет знаете, что было дальше. Внезапный крах банка, бегство учредителей за границу, обнаружение огромной дыры в балансе. Дыру эту до поры не видел никакой банковский надзор.

До определенного времени – мы ничего не могли с этим сделать. Репутация на Западе у нас сугубо отрицательная. Да и концы этой истории найти никак не удавалось. Но не так давно – был арестован полковник ФСБ Чепкасов, курировавший банковский надзор в центральном аппарате ФСБ – тот самый у которого нашли дома пятнадцать миллиардов наличными. Его показания многое прояснили в деле АПК-банка – как оказалось, он собирал компромат на крупнейшие банки, и в качестве негласной сделки со следствием сдал его. И тут нам второй раз сдали козыри на руки – совершенно неожиданно для нас в Греции был задержан Александр Холодовский, гражданин Израиля, один из тройки учредителей. Он не вылезал из Израиля, опасаясь ареста, но тут поехал. Его и приняли – причем с составом на руках, он пытался въехать в Грецию по поддельному паспорту. Платон Еленин наших дней, мать твою. Сейчас он сидел в греческой каталажке, а мне – предстояло договориться или с греками или с самим Холодовским – и привезти его в Россию.

И это не так то просто было сделать – потому что Минюст США по нашим данным тоже суетился в отношении экстрадиции Холодовского. Почему американцы по любым, самым надуманным предлогам пытаются вытащить в США наших олигархов и там предъявить им обвинения – я понимаю: пытаются через систему юридических сделок понять наш закулисный мир олигархии и криминала как он есть, и понять, на какие рычаги надо давить. Россия ведь для американцев черная дыра, черный ящик – они искренне считают, что например, существует объединение воров «братский круг», оно в официальных документах фигурирует. Потому и проваливаются их попытки нас обуздать раз за разом – они просто о нас ничего не знают…

Но хотят узнать. И это тоже надо пресечь.

* * *

Российское посольство находилось на улице Никифора Литра, 28. Само это место – пасторальное, узкие улочки, обсаженные деревьями, высокие заборы – посольский квартал, короче. Само здание посольства было довольно большим, архитектуры «брежневского модерна».

Сам посол, Никита Игоревич Рузский – был человеком явно осторожным, бывалым. Карьерный дипломат, осторожный даже при курении – достаточно посмотреть, как он убрал бумаги и поставил пепельницу. Он принял меня в своем кабинете, прочитал бумагу, которую я ему предъявил, покачал головой

– Зря вы это. Вы же понимаете, к кому ехал Холодовский. А с этим человеком шутки плохи.

Я недобро прищурился

– Никита Игоревич… я вот понять не могу. Я в Греции второй день – и до сих пор мне никто не назвал имя этого человека. Хотите я назову? Никифор Иваниди. Он что здесь – новый Онассис? Или дон Корлеоне?

Посол поморщился

– Вы многого не понимаете.

– Чего я не понимаю?

Посол отхлебнул чая, смотря куда-то сквозь меня

– Знаете… я ведь помимо дипломатической работы еще и историк… историк двадцатого века. И понимаю некоторые вещи, которые сейчас делает Брюссель намного лучше. Вот здесь… вы немного знаете местную историю? Знаете, сколько в ней крови?

Я кивнул

– Так вот. Мы имеем дело с нацией бунта. Греки – это нация бунта, такая же как, к примеру, поляки. В то время как все другие развивались как независимые страны, они пропустили свое время, потом поняли это и начали бунтовать. Они не смогли создать законченное подобие нацизма в семидесятые, но были близки к тому.

…

– Симон Визенталь сказал, что нужно седативное воздействие буржуазности и богатства на протяжении нескольких поколений, чтобы такие нации успокоились. Европа ведет Грецию таким же путем, они дают им деньги в долг, потом говорят – вы никакие не великие, вы обычный народ, такой же, как все. Вам не надо ни о чем думать, вам надо просто жить, поставлять в Европу оливки и вяленые окорока и думать о том, как правнуки выплатят ваши кредиты. И постепенно все с этим согласились. Где сейчас те же Онассисы?

…

– Но тут появляется Иваниди. Который связан с ворами в законе и с половиной всей постсоветской мафии. Который родился и вырос в Грузии, а разбогател в России – и плевать он хотел и на Европу, и на правила и на все остальное. Он приходит и говорит грекам – какого черта вы следуете правилам, которые написали не вы? Какого черта вы стоите на коленях? Встаньте! И греки встают.

Я примерно прикинул. Самой богатой греческой семьей на сегодня считается семейство Лацисов – у них на сегодняшний день два с половиной миллиардов долларов. У Иваниди – от пяти до восьми миллиардов, просто он их не показывает. Но он как минимум вдвое, если не втрое богаче самого богатого человека Греции.

И Иваниди комсомолец. Карьерный комсомолец. Комсомолец горбачевского призыва. Любой, кто хоть немного застал те времена, понимает, что это означает. Запредельный цинизм, лживость, хитрость и хищность. Комсомол тогда стройными рядами ударился в коммерцию, они открывали кооперативы, банки, через НЦТТМ отмывали деньги. Подрастающее поколение партийцев оказалось стаей хищных пираний, почувствовавших кровь. А Иваниди – не просто один из них, он один из лучших. В девятнадцать – освобожденный секретарь комсомольской организации Тбилисского университета, в двадцать три – член ЦК Комсомола Грузии – при этом он не грузин. И не просто так он с кассой сдернул от своих товарищей, и не просто так его банк вошел в пятьдесят крупнейших в стране. И сюда он не просто так дернул.