Мигами. Между Светом и Тьмой. Тиана

– Я? Да… конечно. Я вас слушаю, магистр, – возвращаясь в реальность, стала оправдываться Мигами.

Они были вдвоём. Среднего роста старик с зачёсанными назад пепельными волосами, козлиной бородкой и суровым взглядом чёрных как уголь глаз и маленькая стройная девочка с приятными правильными чертами лица, яркими голубыми глазами и густыми волосами цвета воронова крыла, водопадом спадающими на плечи. Храбар – так звали этого пожилого мужчину – был одет в чёрную, местами изрядно засаленную обветшавшую, мантию и держал в руках широкую толстую табличку, на которую в несколько слоёв магическим образом был нанесён текст. Мигами сидела напротив него, и на ней тоже была мантия, но светло-голубого цвета, поновее и почище облачения старика. Парта, за которой разместилась девочка, была деревянной, а сиденье обшито шкурой животного с длинным густым мехом.

Помещение служило кабинетом, и было обставлено вдоль стен высокими шкафами, полки которых ломились от всевозможных кварцевых табличек – скрижалей – подобных той, что держал в руках Храбар. Посередине, чуть поодаль от парты и за спиной магистра, находился стол с выдвигающимися ящичками. На нём лежал хрустальный шар, наполненный серой мутной дымкой. Комната была освещена насыщенным синим свечением, исходящим из окна, и горящими свечами небольшой люстры, одиноко свисавшей с потолка.

– Да неужели, – с раздражением произнёс Храбар, устремив на единственную свою слушательницу гневный испытующий взгляд. – А вот мне показалось, что вы опять решили немного вздремнуть на моей лекции. Видимо, история нашего мира вас утомляет?!

И действительно, Храбар своим монотонным низким голосом в очередной раз усыпил Мигами, и та, сидя на мягком тёплом стуле, уже не в силах была бороться с тяжестью слипающихся глаз. Девочка ничего не ответила на выпад магистра и продолжала смотреть на него, судорожно вспоминая, о чём именно он ей рассказывал.

– Ну, раз вы внимательно слушали, то, вероятно, напомните мне, на чём я остановился?

– Деймос… живой и… он дышит, – начала вспоминать Мигами. – Он дыханием своим… рождает нас, приспешников Тьмы…

– Не он рождает нас, – рявкнул Храбар, – вы опять всё поняли неверно! Повторяю ещё раз. И на этот раз постарайтесь не отвлекаться и не заснуть, – с негодованием произнёс он.

Но тут его лицо исказила злобная улыбка. Он что-то придумал, и это что-то Мигами не понравилось. Храбар ещё ближе подошёл к напрягшейся девочке и теперь уже нависал над ней, словно тёмная грозовая туча.

– Я решил, что сегодня мне больше не стоит тратить своё драгоценное время на такую посредственность, как вы. Вот вам скрижаль. – Он грубо сунул ей в руки табличку, и та больно упёрлась девочке в грудь. – Вы должны будете сами всё прочитать, а завтра рассказать обо всём, что смогли узнать. И надеюсь, что ваш рассказ не ограничится коротким вступлением. Слуги, что посещают вас, говорят, что вы часто общаетесь сама с собой, находясь в своей комнате. Может, на этот раз у вас получится не пустая болтовня, а подготовка к завтрашнему выступлению.

– Я разговариваю не с собой, а с бесёнком, – сквозь зубы процедила Мигами.

– Так ты разговариваешь с бесами?! – удивлённо воскликнул Храбар, не заметив, как перешёл на «ты».

– Локи мой друг, – огрызнулась девочка.

– Локи? – переспросил магистр.

– Маленький бес. Я разговариваю с моим другом.

– Ты ещё и имя ему дала?! – взревел пришедший в бешенство Храбар.

Мигами непонимающе посмотрела на магистра. Что с того, что она завела себе друга среди неразумных и дала одному из них имя?! Опустив глаза в пол, она пробурчала под нос:

– Зато я не болтаю сама с собой.

– Посмотри на меня и послушай, что я скажу, – суровым голосом произнёс Храбар, и Мигами тут же подняла глаза. – Внутри каждого из нас живёт второе Я, с которым мы общаемся каждый день. И это нормально. Кто-то это делает вслух, кто-то мысленно – не важно. Так мы спасаемся от одиночества и познаём себя. Правда, порой, злоупотребляя этим общением, мы замыкаемся и сходим с ума, но такое бывает лишь со слабыми духом. И всё же, даже в этом случае, лучше сойти с ума, чем разговаривать с глупыми существами…

– Локи не глупый, и с ним я не одинока! – выпалила девочка, вступаясь за своего друга, и на её глазах показались капельки слёз.

– Нет. Конечно, нет. Тебе нравится, когда вокруг тебя вьются такие же бездарные создания, как и ты сама, с которыми ты легко находишь общий язык. Но знай, эти маленькие бесы приходят и уходят, а ты остаёшься наедине с собой и никуда от этого не денешься. И если ты не научишься общаться с собой, не найдёшь общий язык со своим внутренним Я, ты никогда не сможешь стать единым целым и всегда будешь искать собеседника на стороне, даже среди неразумных. Ты станешь зависимой от других, а значит, ты всегда будешь слабой. И все вокруг это будут чувствовать. Твои враги это будут чувствовать и постараются использовать твою слабость против тебя.

Но если ты хочешь быть сильной, то Тьма поможет тебе в этом. Она способна уничтожить эту зависимость, а также наделить тебя своей силой и энергией, помогая обрести себя. Главное – впустить её в своё сердце, в свою душу и в свой разум. Запомни это, девочка. А сейчас вон из моего кабинета и не смей больше упоминать при мне о своих маленьких друзьях! – рявкнул Храбар, указывая на дверь. Мигами подскочила, как ошпаренная, и, схватив скрижаль, выскочила вон.

Она бежала по длинному полутёмному коридору в сторону своей комнаты, как неожиданно столкнулась с выходящим из-за угла Эльбрусом, чуть не сбив того с ног.

– Осторожней, Ми. Ты куда так спешишь? – удивлённо спросил Эльбрус, чудом успев увернуться от летящей Мигами.

– Скорее… откуда, – поправила друга запыхавшаяся девочка. – Опять был урок с Храбаром. И этот… В общем, я на секундочку прикрыла глаза, а он наорал на меня и заставил полностью выучить всю скрижаль, как будто я сама вызвалась ходить к нему на уроки.

– Да, мой дедушка бывает строгим и даже чересчур, но ведь ты сама была в этом виновата? – вступился за Храбара Эльбрус.

– Ты вообще мне друг или нет? Ты должен поддерживать меня и защищать, а не вступаться за своего злобного деда, – с обидой и осуждением в голосе накинулась на него Мигами.

– Ладно, ты права. Просто ты же сама… – начал, было, Эльбрус и тут же осёкся, видя закипающую от гнева Мигами. – Хорошо, хорошо. Соглашусь. Старик сам виноват, что вновь потревожил твой сон…

– Ты издеваешься?! – оборвала его девочка.

– А-а-а… я, наверное, пойду. Мне нужно… нужно срочно бежать, Ми, – стал запинаться Эльбрус. – Я приду к тебе под утро, и мы вместе посмотрим пробуждение Деймоса, хорошо?

– Иди. И можешь не приходить ко мне, – огрызнулась Мигами и, загадочно усмехнувшись, добавила, – меня всё равно не будет в комнате.

– Тебя… что? А где же ты будешь? – удивился Эльбрус.

– Я собираюсь пробраться в башню Дромена этой ночью и оттуда наблюдать за пробуждением Деймоса. И, кстати, я собиралась позвать тебя с собой, но сейчас передумала.

– Ты что, туда же нельзя никому. А если тебя поймают? Ты знаешь, что с тобой сделают? Твой отец явно не будет рад этой выходке. Да и как ты вообще собираешься туда попасть?

– Отец всё равно уходит завтра утром, а когда вернётся, то уже поздно будет меня наказывать. К тому же, кто тебе сказал, что меня поймают? Я всё продумала и на этот раз точно не попадусь! – с вызовом сказала Мигами.

Взволнованный Эльбрус начал мяться, нервно покусывая губу и издавая невнятные звуки, мысленно борясь с собой. По его наморщенному лбу было видно, что он пытался на что-то уговорить себя, а это что-то всё никак не хотело уговариваться. Но уже спустя несколько секунд интенсивной внутренней борьбы, он всё же смог пересилить себя и наконец решился:

– Хорошо, раз ты такая упрямая, я, так и быть, пойду с тобой.

– Ты что, не слышал, что я сказала? Я уже не хочу, чтобы ты шёл со мной.

– А я всё равно пойду! Я отвечаю за тебя, Ми, перед твоим отцом. – Эльбрус строго смотрел на девочку.

– Ладно, так уж и быть, я позволю тебе пойти со мной, – смягчившись, ответила она.

Радуясь, что будет не одна, а в компании своего лучшего друга, Мигами всячески старалась не показывать вида, что уже не обижается на Эльбруса.

– Приходи ко мне за три часа до пробуждения, я всё тебе расскажу. А сейчас ты, вроде бы, куда-то спешил? Да и мне нужно подготовиться к завтрашнему уроку, – она подняла сжатую в руке скрижаль и обречённо выдохнула.

– Да. Конечно. Тогда до вечера. То есть, до полуночи, – сказал Эльбрус и побежал по своим делам.

●●●

Деймос погружался во тьму. Ночь уверенной поступью вступала в свои права, приглушая дневное сияние синевы. Небо было затянуто лёгкой дымкой, но даже сквозь неё можно было заметить, как на небе загораются маленькие редкие точки – огоньки далёких звёзд.

Где-то вдали завывал вендиго. Временами ему вторили жалобным воем сидящие на цепях церберы. Призраки вылезали из подвалов и развалин, заполняя собой леса и долины. А над горами летали призрачные драконы, вселяя страх в свои будущие жертвы.

Единственный город на этой планете тонул в ночной темноте. Лишь изредка попадались дома, в окнах которых ещё поблёскивали огоньки свечей. Практически все жители легли рано и давно уже спали, чтобы вместе со своим утренним пробуждением встретить пробуждение Деймоса.

Стоящий на вершине горы замок также погрузился в сон. И лишь одно из окон верхнего этажа ещё боролось с надвигающейся тьмой, поддерживая тусклое свечение догорающих свечей.

Мигами сидела у окна и водила по скрижали рукой, заменяя верхний текст на новый, всплывающий из глубины таблички. Ей с трудом давались заумные писания, и потому, чтобы лучше их понять, приходилось перечитывать каждый новый текст по несколько раз. Она закрыла глаза и принялась повторять в уме всё, что смогла узнать и запомнить из прочитанного:

«Наша планета – Деймос – является живой и не имеет звезды, а также соседних планет, которые можно было бы увидеть на небосклоне. Она питает и согревает себя собственной энергией, исходящей из её недр, создавая на поверхности свечение всех оттенков синего цвета: от светло-голубого до тёмно-синего. Все существа, населяющие эту планету, создавались и создаются самой Тьмой, а Деймос наполняет их своей энергией, даруя силу и поддерживая жизнь. Но сила Тьмы и запас энергии Деймоса не бесконечны, а потому на помощь ему пришли мы – приспешники Тьмы. Мы призваны служить Тьме, приумножая её мощь и расширяя границы её влияния…»

Девушка тяжело выдохнула. Она вновь устало взглянула на скрижаль и, пролистнув текст, продолжила чтение:

– Наша раса очень сильна и практически непобедима, но у нас есть один существенный недостаток – непереносимость Света. Эта энергия, излучаемая самим Эгрегором Света, негативно влияет на всех разумных существ, растворяя в них Тьму и ослепляя своими ложными ценностями. Попавшие под влияние Света несчастные жертвы становятся слабыми и уязвимыми, а создания Тьмы умирают в страшных муках.

Но не только этот внутренний Свет, а ещё и внешний яркий свет одной из планет оказался губителен для нас. В его лучах мы ощущали, как наша сущность – Тьма внутри нас – начинала сгорать и растворяться, а вместе с ней – и наши тела. И это стало бы проклятием для нас всех на той планете, если бы однажды лучшим магистром всех времён Храбаром не было создано уникальное зелье, способное временно нейтрализовать смертоносный эффект и…

Мигами фыркнула и швырнула доску на кровать.

– Ну конечно, куда же без него. Этот напыщенный старикашка даже в историю мира успел себя записать, – проворчала она. Упоминание в скрижали Храбара напрочь отбило желание продолжать обучение.

За дверью послышалось шуршание. Мигами обернулась как раз в тот момент, когда Эльбрус проскальзывал в комнату.

– Привет. Я думал, ты всё-таки передумаешь и ляжешь спать, но, видимо, был не прав.

Он затворил дверь и направился к Мигами. Проходя мимо кровати, мальчик взглянул на скрижаль.

– Успела выучить? – спросил он подругу.

– Почти. Дошла до времени. Завтра что-нибудь придумаю, – отмахнулась она.

– Ну-ну… – с сомнением в голосе протянул Эльбрус.

– Давай я лучше расскажу тебе свой план, – переходя на шёпот, заговорщически начала Мигами. – Я выяснила, что Дромен ложится спать ровно в полночь. Дверь башни он держит всегда закрытой, а ключ хранит у себя на шее…

– Ну и как мы тогда проникнем в некробашню, если ключ у хранителя на шее, а дверь заперта изнутри? Мы что, постучимся и попросим подняться, чтобы посмотреть пробуждение Деймоса? – Эльбрус усмехнулся.

Мигами смерила друга испепеляющим взглядом и продолжила:

– Нам не придётся его будить. Наоборот, он будет очень крепко спать и не сможет помешать нам. – Мигами загадочно улыбнулась. – Я подмешала ему тройную дозу молотого корня забытника. Он не проснётся, даже если толпа рыцарей Ада пронесётся мимо него.

– Ты… что? Но куда… Как вообще тебе это удалось?! – ошеломлённо воскликнул Эльбрус.

– На днях я жаловалась ему на плохой сон: якобы долго не могу уснуть. Он посоветовал мне слабую настойку этого корня, потому что сам нуждается в ней, как вампир в свежей крови, и каждый вечер пьёт её перед сном. А приносит настойку Руфус вместе с ужином. Вчера я стащила мешочек этого порошка у нашего лича Баргуса, – не обращая внимания на округлившиеся глаза Эльбруса, продолжала увлечённо рассказывать Мигами. – А сегодня вечером я сказала Руфусу, что мне нужно поговорить с хранителем и что сама отнесу поднос с едой вместо него. Тогда-то я и подсыпала в настойку больше молотого корня. Значительно больше.

Дромен, увидев меня, был сильно удивлён и хотел даже прогнать. Но я сказала ему, что он мой самый любимый хранитель и что сам Храбар его ценит больше других, вот мне и захотелось повидаться с ним ещё раз.

Мигами рассмеялась своим звонким заразительным смехом.

– Представляешь, того некроманта аж распёрло от важности. Вместо того, чтобы прогнать, он провёл для меня экскурсию по башне, хотя раньше никогда не впускал, и всю дорогу хвастался своими победами на Сильване. Выше второго этажа мы, к сожалению, не поднимались, но зато я узнала, что на том этаже у него комната отдыха. А ты знал, что в башне есть склад всевозможных ингредиентов для магических зелий и настоек?! Там даже имеется корень забытника. Вот только почему Дромен сам не делает из него настойку, я не понимаю.

– Да он же не умеет, – усмехнулся Эльбрус. – Баргус лучше всех разбирается в настойках и прочих жидкостях, поэтому и делает их для всех в замке и для многих в городе. С корнем забытника – это ты, конечно, хитро придумала, но двери некробашни всё равно заперты, а ключ от них – на шее хранителя. К тому же, как мы выйдем из замка ночью? Все двери запираются, а по коридорам ходит стража. Я насчитал с десяток вампиров, пока добрался до твоей комнаты. Хорошо, что ты живёшь не в башне, а то я всё ещё поднимался бы к тебе.

– Это пока я там не живу. Отец обещал, что, когда мне исполнится четырнадцать циклов, моя комната будет на самом верхнем этаже западной башни. Она не такая высокая, как башни Дромена и Эннериуса, но всё же это башня, и весь этаж – мой, – с упоением промолвила девочка.

– Так что насчёт стражи? Как мы выберемся из замка и как попадём в некробашню?

– Через окно. Точнее, через балкон, по воздуху – благодаря летучему порошку, – сказала Мигами, доставая флакон из внутреннего кармана мантии.

– Ты что, ещё и летучий порошок украла у Баргуса? – с укором в голосе спросил Эльбрус.

– Не украла, а взяла на время. Он просто лежал рядом с забытником, вот я и схватила его тоже. Подумала, что пригодится. И была права, – парировала уязвлённая Мигами. Эльбрус осуждающе покачал головой, но решил не спорить с подругой.

– Так значит, мы спустимся с помощью порошка во двор? – уточнил он, продолжая разговор.

– Нет. Мы поднимемся с помощью него на самый верх башни по воздуху. А потом, после пробуждения Деймоса, спустимся по внутренней лестнице.

– А может, мы просто посмотрим пробуждение с твоего балкона? Так будет привычнее и… безопаснее, – внутренне сжавшись, сказал Эльбрус.

– Ты что, испугался? Согласен же был пойти со мной, – надулась Мигами.

– Конечно же нет! Я вообще ничего не боюсь! Просто твой отец не простит мне, если с тобой что-то случится, – начал оправдываться Эльбрус.

– Ничего с нами не случится. Ну что, пошли? Дромен уже, вероятно, храпит давно, а я хочу побыстрее попасть в башню.

– Постой, а ты знаешь, как пользоваться порошком?

– Конечно. Я прочитала инструкцию на пузырьке и уже успела попрактиковаться немного, – с гордостью заявила Мигами.

– Может, мне тоже стоит попрактиковаться? – сказал Эльбрус, с опаской поглядывая на флакон.

– У нас нет на это времени. К тому же, это совсем не сложно. Я так тебе объясню. По ходу, – отмахнулась Мигами.

– Ну ладно… раз это не сложно… тогда пошли, – неохотно согласился Эльбрус. Ему не нравилась эта затея, и он искал всяческие способы отговорить подругу от опасной авантюры, но блеск в её глазах и решительный настрой говорили о том, что никто и ничто на этой планете не способно повлиять на её решение.

Балкон Мигами, как и балкон её отца, выходил во двор, и с него открывался вид на окраину города. Девочке не нравилось, что из своей комнаты она может видеть лишь малую часть Демониса, тогда как самое интересное: жилые кварталы со снующими приспешниками Тьмы и торговая площадь с магазинами и лавками были скрыты от её любопытного взгляда. А потому Мигами с нетерпением ждала тот день, когда она, наконец, переселится в западную башню замка, откуда виден был практически весь город и даже военный городок.

Появившихся на балконе детей встретил прохладный ночной ветерок. Он мгновенно покрыл мелкими мурашками нежную кожу девочки, заставив её вздрогнуть. Во дворе не было ни души. Улица была окутана тьмой и тонула в мёртвой тишине, которую изредка нарушали отдалённые звуки неведомых существ, да тихое ворчание Эльбруса.

Мигами достала из кармана флакон и, открыв его, высыпала половину порошка на плечи друга, а оставшуюся половину – на свои плечи. После этого одними губами прошептала заклинание.

Спустя несколько мгновений она ощутила лёгкость во всем теле и почувствовала, как отрывается от пола. Мигами закрыла глаза, наслаждаясь непривычными яркими ощущениями свободного полёта. Девочка поднималась всё выше и выше, а ночной ветерок нежно обдувал её, усиливая нарастающие эмоции. Она была свободна, могла лететь куда хочет, и никто больше не в силах был удержать её.

Поглощённая переполнявшими её ощущениями, Мигами совсем позабыла о цели их вылазки. Сияя от счастья, она открыла глаза и почти сразу заметила Эльбруса, парившего чуть выше неё и вращающего руками, пытаясь сохранить равновесие.

– Как же это здорово! Скажи, Эль! – с восхищением воскликнула Мигами.

– Это кошма-а-ар! – протянул дрожащим голосом Эльбрус. – Ми, что мне делать, как управлять полётом?

– Нужно сконцентрироваться и представить, как твоё тело следует твоему намерению, – с важностью проинструктировала Мигами. – «Намерение управляет твоим телом, а не тело – намерением», – так мой отец говорит. И не болтай руками, а то высоко улетишь. Расслабься и позволь твоему телу самому лететь, куда ты пожелаешь.

Эльбрус поднимался всё выше и выше, тщетно пытаясь взять себя в руки и сделать так, как сказала Мигами. Он несколько раз закрывал глаза и представлял, как летит в ту или иную сторону по желанию, но каждый раз, открывая глаза, обнаруживал, что поднялся ещё выше – на пару-тройку метров – и совсем в другом направлении.

– У меня не получается, Ми. Мигами, ты где?! – озираясь в поисках подруги, он панически позвал её.

– Я здесь. Хватайся… – Мигами вынырнула справа от Эльбруса и протянула ему левую руку. Эльбрус тут же вцепился в неё.

Они парили уже над крышей замка – двое детей, державшихся за руки и с наслаждением взиравших на открывавшиеся виды ночного города.

– Смотри, это же лавка Ксенофилиуса! – с восторгом воскликнула Мигами. – У него самые лучшие артефакты с других планет. Как же я хочу там побывать… А вон там живёт Грюм, дрессировщик церберов! Однажды он мне даже позволил погладить одного… Смотри, там жертвенник… и на нём, похоже, кто-то лежит…

– Ми, это всё, конечно, интересно, но, может, мы уже полетим отсюда, пока никто нас не заметил? – прервал Эльбрус увлёкшуюся перечислениями подругу.

– Ну хорошо. Ладно. Уже летим. Нам туда, – фыркнула недовольная Мигами и повернула в сторону западной некробашни.

Обогнув башню, они продолжили подниматься, пока не оказались на уровне панорамной площадки самого верхнего – тринадцатого – этажа. Опустившись на неё и держась за поручень, чтобы вновь не очутиться в воздухе, Мигами, как и в первый раз, беззвучно прошептала магические слова, отменяя действие порошка. Гравитация Деймоса вновь взяла над ними контроль, притянув к металлическому полу.

– Ну и как тебе первый полет? Было здорово, согласись! – Мигами светилась от переполняющих её ярких, необычных эмоций. – Я никогда раньше не ощущала ничего подобного, даже когда практиковалась в комнате.

– Я понял одно – ненавижу летать. Зря я тебя послушал и не потренировался, – буркнул Эльбрус.

– Ты чего? Всё же прошло нормально. А ещё говоришь, что ничего не боишься, – утрачивая задор, сказала Мигами.

– Я и не испугался! – с вызовом парировал Эльбрус. – Просто не люблю открытые пространства и терять контроль над происходящим. Пойдём, надо убедиться, что мы одни, и нас никто не побеспокоит.

Металлическая панорамная площадка окружала каменную башню и имела два, противоположных один другому, входа в неё. Юные авантюристы осторожно подошли к одному из проёмов.

Заглянув внутрь, они увидели круглое просторное помещение, обставленное по-спартански: деревянный круглый стол с догорающей свечкой и грудой стеклянных пузырьков посреди комнаты, пара потёртых стульев да небольшой шкафчик, стоящий возле противоположной от люка стены. Сам люк практически вплотную примыкал к одной из стен и был открыт, а в отверстие были видны каменные ступеньки винтовой лестницы, ведущей вниз. Голые серые стены были невзрачными и не имели окон, из-за чего помещение выглядело пустым и мрачным.

Убедившись, что в комнате никого нет, Мигами тихонько вошла, осторожно ступая по пыльному полу, словно опасаясь, что её шаги могут услышать на нижних этажах. Эльбрус последовал за ней.

– Скучно здесь как-то, – прошептала Мигами, осматриваясь.

– А ты что, думала, здесь будут полки с артефактами и стены, украшенные картинами? – так же тихо сказал Эльбрус. – Это место для наблюдения, а не для развлечения.

Мигами пропустила мимо ушей колкость друга и подошла к столу.

Чуть больше десятка пузырьков, заполненных различными жидкостями и порошками, были расставлены в ряд. Рядом валялись пустые баночки. Среди этих склянок лежал неизвестный предмет в кожаном переплёте. На нём виднелась надпись: «Кромес “Писание о Мире, какой он есть”».

– Кто такой Кромес? – прочитав её, задумчиво спросила Мигами.

– Что?

– Кромес. Здесь написано: «Кромес “Писание о Мире, какой он есть”». Кто такой этот Кромес?

– Ты что, можешь это прочесть? Здесь же какие-то непонятные иероглифы нарисованы, – удивлённо сказал Эльбрус, рассматривая надпись.

– Да нет же… Постой. Точно. Ты прав. Слова… сами буквы отличаются от наших, но… я могу читать, я понимаю, что тут написано. – Волнение охватило Мигами, ускоряя биение сердца и учащая дыхание.

– Как это вообще возможно? Откуда ты знаешь этот язык, ты что, учила его? – спросил поражённый Эльбрус.

–Нет, я его не учила. Я вообще впервые его вижу, но… откуда-то знаю этот язык и понимаю, что тут написано. – Внутри Мигами, в глубине её души, что-то отзывалось, что-то далёкое и родное, что-то, что, казалось, она знала, но давным-давно позабыла.

Она наклонилась и принялась осматривать предмет с разных сторон. Прикоснулась к нему и провела рукой по гладкой мягкой тёплой поверхности. Это был кожаный переплёт в виде двух соединённых между собой крышек, между которых находилось множество тонких листочков. Мигами откинула верхнюю крышку.

– Это скрижаль! – воскликнула она, перелистывая страницы. – Только текст написан на отдельных листочках. Это так странно.

– Странно скорее не это, а то, что ты понимаешь, что здесь написано. Эта… скрижаль… она, скорее всего, не с нашей планеты. – Шокированный Эльбрус с подозрением смотрел то на чужеродный предмет, то на восхищённую Мигами. А та, не обращая внимания на слова друга, с раскрытым ртом и горящими глазами, продолжала увлечённо листать страницы, разглядывая изредка попадающиеся картинки.

Снизу послышались шаги. Кто-то медленно поднимался по лестнице.

– Сюда кто-то идёт, – шёпотом предостерёг Эльбрус и, схватив Мигами за рукав, потянул её к выходу на панорамную площадку.