Войны эволюции: враг за спиной

Но не все в особняке отдавалось на откуп истории. При всей своей «музейности» дом, тем не менее, отличался наличием самой современной техники, призванной облегчать жизнь своим постояльцам. Создавая эстетичный визуальный образ, Ермолов думал и о комфорте. Главное для него было построить не столько красивый, сколько умный дом. Поэтому особняк буквально кишел разнообразными устройствами. Например, система распознавания голоса могла включать видеостены, которые идеально сочетались с убранством комнат за счет мастерского оформления рамок.

В особняке все было сделано так, чтобы человек мог расслабиться после тяжело рабочего дня. В каждой комнате имелся доступ к межпланетной компьютерной сети – космонету, была установлена персональная система управления климатом, имелся доступ к огромному файловому хранилищу, содержавшему в себе тысячи терабайтов данных, будь то аудио, видео или текстовая информация. А для особо искушенных техническими устройствами постояльцев всегда под рукой находились система управления сновидениями и даже массажные кабины.

Наступил вечер, нервозность в стенах «Биокиберии» сошла на «нет». После тяжелых испытаний оставалась только усталость. День у сотрудников лаборатории выдался напряженный. Но тяжелее всего было их подопечному, однако его невозмутимый внешний вид, как и всегда, не выдавал никаких эмоций. Восстановившись после посещения криокамеры, Александр направлялся в свою спальню, располагавшуюся на втором этаже строения. Кожные покровы биокиборга приобрели привычную бледность, а полные неиссякаемой энергией серые глаза светились неистовым блеском. Этот блеск ни с чем нельзя было спутать. Он мог выдать биокиборга с потрохами, но, к счастью, появлялся нечасто. Александр был чрезвычайно возбужден и очень боялся этого состояния, памятуя, чем оно ему грозило. Тем не менее, мысль о том, что сегодняшний инцидент имел для него какие-то особые последствия, не покидала его.

На биокиборге привычно болталась лаборантская роба – безразмерные белые штаны и рубаха без воротника с большим вырезом для головы. После пережитого за день, даже на фоне бурлившего внутри вулкана, он чувствовал накопившуюся усталость. Не столько чувствовал, сколько знал о ней. Биочип сканировал все системы организма и передавал информацию в мозг. Александр к этому привык, как привык к тому, что мог просто мыслить. Именно на уровне мыслей и происходил обмен данными с биочипом. К примеру, он с абсолютной точностью мог назвать температуру своего тела. Причем Александр просто знал это, ему не требовалась прикладывать каких-то усилий для этого, стоило просто подумать. Это касалось и много другого, и не только внутри организма. Расстояние до двери? С точностью до миллиметра? Легко!

Он мог видеть и слышать такое, что обычный человек просто не замечал или не слышал. Правда, его чувства искусственно притупляли. Биочип работал не на всю мощность. От этих ограничений Александр испытывал жуткий дискомфорт сродни тому, что случался с любым человеком, страдающим близорукостью, в тот момент, когда он без очков пытался рассмотреть что-то вдалеке. Но лишних вопросов он по привычке не задавал. К ответу «так необходимо» Александр давно привык, тем более ему давали возможность «дышать полной грудью» во время многочисленных тестирований.

Александр поднимался по мраморной винтовой лестнице на второй этаж. Там в одной из комнат располагалась его спальня, несколько отличавшаяся от остального убранства коттеджа. И отличалась она настолько, насколько подземная лаборатория контрастировала с самим особняком. Это был маленький оплот стерильных рабочих помещений в идеальной обстановке пятой волны архитектурного неоклассицизма.

В спальне Александра можно было увидеть все те же спартанские белые стены, широкую кровать без каких-либо настроек, с чуть ли не каменным матрасом, электронную книгу, выполненную в виде очередного стеклянного гаджета. На этом описание комнаты можно было закончить, но существовало одно существенное дополнение. Александр прекрасно понимал, что стены его спальни благодаря специфике отделочных материалов не пропускали посторонних звуков, препятствовали проникновению любого рода излучений. Это был настоящий вакуум для его биочипа, что сильно раздражало Александра, чувствующего себя здесь при обязательном соблюдении режима дня в настоящем заточении. Такие стерильные условия не могли не вызывать новых вопросов и возмущений, но он понимал, что при эмоциональной перегрузке, опять могло наступить опустошающее спокойствие. А главное ему совсем не хотелось об этом в скором времени самым странным образом забыть. Поэтому Александр научился останавливать свои размышления и прятать эмоции как можно глубже от самого себя. Ему в первую очередь хотелось сохранить воспоминания, коих и так растерялось уже предостаточно.

Александр отсчитывал ступени и анализировал свое состояние. Все тело было в норме, кроме кожи. Ей требовалась еще ночь, чтобы восстановить все свои защитные свойства. Биокиборг оценил свое состояние на девять из десяти и запомнил дату и время отчета. Все произошло рефлекторно, ему даже не пришлось принуждать себя к этому. Он улыбнулся этой мысли и, посмотрев на видеостену, вдруг произнес:

– Назарет, – этим кодовым словом включалась система «умного» дома, – включить видеостену.

Металлический голос безучастно ответил:

– Обработка голоса. Внимание: не хватает прав для запуска видеостены.

Александр пожал плечами, вздохнул, хотя и так знал, что доступ к внешнему миру был для него закрыт.

– Назарет. Играть мой трек-лист.

Голос с секундной задержкой ответил:

– Обработка голоса. Запрос принят. Трек-лист №1980 с заглавной песней «Prowler» группы «IRONMAIDEN». Местное время двадцать два часа тридцать минут. Период тишины наступит через тридцать минут. Спасибо за внимание.

До отбоя, называвшегося здесь «периодом тишины», оставалось очень мало времени, но зазвучавшая песня быстро отбросила эту неприятность на второй план:

– Walking through the city, looking oh so pretty, – довольно подпевал себе под нос Александр и поднимался дальше.

На шум из первой же комнаты выскочил сонный сотрудник лаборатории:

– О, Алекс, это ты. А я думаю, кто это балуется? Поздно ж.

– Привет, Олег, чего-то захотелось, а сам не пойму чего, извини, если разбудил, – оправдался Александр.

– Да все хорошо, мне все равно уже надо было вставать на ночную смену. Ты, кстати, уже знаешь, что у тебя завтра начинаются финальные тестирования с психологами?

– Знаю, а почему финальные?

Олег изменился в лице. Он понял, что сболтнул что-то лишнее и сразу пошел на попятную:

– Да нет, забудь, я оговорился. Конечно, просто тестирование.

Лаборант быстро ретировался обратно в комнату, а Александр сделал вид, что так ничего и не понял. Он вновь закивал головой в такт музыке, которая сопровождала его по дому с помощью датчиков движения.

– Удивительная песня. Тысяча лет, а слушается так свежо, как будто её свели только сегодня, – пробормотал Александр себе под нос.

Простым бормотанием он хотел сбить нарастающую тревогу. Не получалось. Ему совсем не хотелось идти в спальню и оставаться со своими мыслями один на один в том надоедливом вакууме. Напротив, он жаждал нарушить режим дня. Тянуло на улицу, на свежий воздух. Александр командой остановил музыку и отправился на террасу.

Вечером на улице становилось свежо, даже прохладно. Горный воздух пьянил чистотой и густотой своих запахов. Александр посмотрел на звезды, на горные леса, глубоко вдохнул и отчего-то сосредоточил свой слух. Что-то едва уловимое заставило его это сделать.

Перед балконом шла большая, способная вместить даже межпланетный корабль, взлетно-посадочная площадка. Она растворялась в непроглядных сумерках Олимпа, и лишь розоватое свечение буквы «Т» на её поверхности выхватывало на окраине ангар для аэромобилей. Именно оттуда и доносился вычлененный биочипом необычный звук.

Притушенный слух с трудом реагировал на источник. Стандартный диапазон зрения не позволял что-либо разглядеть. Александр напрягся, но со своими ограничениями ничего сделать не смог, хоть из кожи вон лезь. Оно и так понятно – блокировка биочипа, но любопытству это не объяснишь.

Просто так выходить из коттеджа он не имел права. По-тихому – тоже не вариант. На улице работают датчики движения, и стоит ему сделать шаг – площадка зальется ярким светом многочисленных огней освещения. Сотрудники дежурной смены по камерам установят нарушителя дисциплины, прибегут и уложат спать. Силком.

А откуда-то взявшееся шестое чувство подсказывало, что у ангаров явно происходило что-то интересное, настаивало – такое пропускать нельзя.

Александр призадумался. Он повернулся к дому и с надеждой произнес:

– Назарет. Отключить датчики движения на взлетно-посадочной площадке.

– Обработка голоса. Внимание: не хватает прав на осуществление данной операции.

– Черт, – бросил раздосадовано Александр и рассек рукой воздух, – на что я надеялся?

Странно было ожидать чего-то другого. В «Биокиберии» Александр жил как в золотой клетке. Персона важная, но бесправная. Пленник. Александр боялся признаться себе, что устал от этой клетки. Его жизнь представляла собой череду повторяющихся событий. Дни сменялись новыми, но выделить среди них какой-то особенный он не мог. Потому что таких дней просто не существовало. Жизнь в понимании биокиборга сливалась в непримечательную однообразную массу бесцельно потраченного времени.

Александр начал заводиться, внутри забурлили эмоции. А ведь он хотел совсем другой жизни. Он завидовал лаборантам, завидовал их свободе, возможности их выбора. Участь биокиборга была совершенно иной. Он не был человеком, он был собственностью Конфедерации.

Александр с трудом, но совладал с эмоциями. Он начал глубоко дышать, успокаиваясь. От напряжения на лбу выступил пот. Еще бы чуть-чуть и волна меланхолии вновь на какое-то время отбила бы желание думать и сопротивляться действительности.

Придя в себя, биокиборг схватил крохотный камушек, лежавший в плошке с большим растением, и в сердцах по-мальчишески запустил его в сторону источника звука. Эмоции эмоциями, но с этим броском что-то изменилось. В деревьях по-прежнему подвывал ветер, горланили ночные птицы, но звук у ангаров определенно прекратился. Через секунду он вновь появился, но теперь Александр был уверен, что на той стороне площадки таились люди. Он разочарованно повернул к спальне, как вдруг осознал, что датчики движения так и не сработали. Александр запустил еще один камень, теперь уже в центр площадки, но снова ничего не произошло. Третий камень лишь подтвердил прописную истину. Александр улыбнулся и тут же аккуратно спрыгнул с балкона. Бесшумно, минуя камеры, он оббежал площадку по периметру и подошел вплотную к ангарам. Теперь биочип мог распознавать интересующие его звуки.

– Ты слышал? Опять какая-то возня.

– Да ты успокойся, я сто раз так делал, выключал датчики, и никакой дежурный не приходил. То тебе камнем кто-то в лоб зарядил, то теперь кто-то возиться рядом. Пей.

Голоса на секунду стихли.

– Слушай, а виски действительно хорош!

– Шотландский!

– Да…

Послышался хлюп переворачивающейся бутылки и бульканье жидкости.

– А-а-а-х! Вот это сегодня был день. Мы чуть не потеряли Алекса.

– Да ладно тебе! – бутылка снова булькнула, переходя из рук в руки, – Алекс – парень сильный. Ты представляешь, как он отличается от нас? Ик. Я бы хотел быть таким, как он.

– Ты бы хотел быть на его месте?

– Не. Я так не сказал. Я хотел бы быть как он, но не на его месте. Представляешь, как он мучается: эксперименты, тесты, операции.

– Ага, и к тому же программируемый контроль психологического состояния.

– И как результат подтирание ненужных воспоминаний.

Александр узнал лаборантов по голосам. Они были изрядно пьяны, говорили заплетающимися языками, постоянно делая паузы, когда требовалось сказать что-то длиннее «да», «ага» или «нет».

– Бедный Алекс. Хотя, это они здорово придумали запрограммировать биочип на стирание тех воспоминаний, которые несут наибольшую эмоциональную нагрузку.

– Так боевого робота, считай, готовят. Это мы к нему привыкли, относимся к нему как к человеку. Но это же машина для убийств, не забывай. Не зря же его военные под командование киборгами готовят.

– Хм, если б он только знал, куда его готовят и зачем. Хотя мы и сами-то не знаем, но зато мы с тобой знаем, где хранится алгоритм обхода защиты биочипа. Эдакий секретный код.

– Ты про компьютер Фроста?

– Тс!!!! Ты что! В слух н-е-л-ь-з-я!!!

– Да кто услышит? Ночь, мы ста метрах от коттеджа, слух Алекса приглушен.

Они стали смеяться, с издевкой упоминая военных, охранявших лабораторию, но Александр их уже не слушал. Все, что надо было услышать, было услышано. Его руки затряслись. Эмоции вихрем вырвались из того глубокого подвала, куда биокиборг с таким трудом их прятал. Разум, понимая, что это конец, противопоставил им все ресурсы организма. Александр бросился обратно к дому. Теперь он, наоборот, хотел как можно быстрее попасть в свою комнату, чтобы расслабиться и заставить себя уснуть в попытке сохранить столь важную и столь неожиданную для него информацию.

С каждый шагом контролировать эмоции становилось все сложнее. Александр изо всех сил сопротивлялся, как теперь оказалось, программе своего чипа. Это был самый длинный путь в его жизни. И, думалось, самый важный. Он почти не помнил, как забрался в дом и добрался до своей спальни.

Уже в комнате, запрыгнув на кровать, он притупил все органы чувств. Работа нервной системы замедлилась. Александр перестал слышать даже биение своего сердца. Биочип сосредоточился на очень медленном дыхании. Неожиданно пришло осознание алгоритма, по которому могли контролироваться его эмоции и стираться воспоминания.

Александр предположил, что программа биочипа контролировала гормональный состав крови. При эмоциональном возбуждении отслеживались его показатели, и при достижении установленного порога происходил мощный выброс мелатонина в кровь, который и делал Александра спокойным и отрешенным от всех проблем. Одновременно биочип помечал воспоминания, вызывавшие повышенную эмоциональность. Незадействованные в оперативном сознании маркированные воспоминания тут же стирались, будто их и вовсе не существовало. Это было в высшей степени несправедливо по отношению к Александру. Где-то глубоко внутри чертыхалась злоба и скулила обида. Пережить такое потрясение казалось тяжелее, чем последствия теста в криокамере. Но Александр старался не поддаваться на провокации своих эмоций.

Это принесло свои плоды. В какой-то момент он осознал, что мог противостоять своему же биочипу. Самоконтроль уровня гормонов в крови и принудительное их снижение – вот залог успеха. Задача трудная, но вполне выполнимая. Пусть не панацея, но на безрыбье… Воспоминания прошедшего дня он был обязан сохранить любой ценой. Жизнь уже не могла оставаться прежней. Наступало время перемен. На этой мысли Александр окончательно успокоился и заставил себя уснуть.

***

Жар сковал тело, стало тяжело дышать. Александр спрыгнул с кровати, но тут же рухнул навзничь. Ноги не держали его. Слабость подкатывала комом к горлу, перед глазами все плыло. Его тошнило. Руки отказывались слушаться. Он задыхался.

Что происходило? Биокиборг не припоминал таких сбоев в своем организме. Неужели себя проявляла защитная программа биочипа?

С огромным трудом Александр, хрипя, глотая жадно воздух, которым он никак не мог надышаться, добрался до окна и с силой обрушился на стекла. Удар был страшный. Стекла, весело звеня, вылетели вместе с кусками удерживающей их рамы. Пульс в висках отдавал дикой болью, будто кто-то желал проломить Александру череп изнутри.

Он открыл рот и жадно вдохнул. Полегчало. На площадке в районе светящейся буквы «Т» биокиборг заметил седого старика, во всем белом с огромной седой бородой по пояс. Александр от неожиданности напрягся, и все неприятные ощущения вдруг ушли. Наоборот, появилась легкость, почти невесомость.

Старик поднял руку, указывая в сторону биокиборга, и произнес:

– Время!

Нет, биокиборг точно знал, что старик рот не открывал, его голос сам звучал в голове Александра.

– Время? – прошептал Александр.

Жест старика заставил его обернуться. Но, когда Александр вновь посмотрел в окно, то незнакомца уже и след простыл. Стояла мертвая тишина. Ничто не смело её нарушить. Казалось, замерло все, даже ветер боялся шевелить верхушки деревьев.

Среди этой тишины послышалось зловещее «кап-кап». Александр поднял руки и увидел, что ладони его были в крови. Раны от порезов почему-то не заживали. Он захлопал глазами, замотал головой и, не веря в происходящее, проснулся…

Глава 3

Александр подпрыгнул на своей кровати. Его глаза уставились на окно – но в рамах по-прежнему стояли целые стекла, отделявшие душный воздух комнаты от ночной прохлады гор. Это был сон.

Сердце колотилось, и хотя Александр мог поклясться, что страха не испытывал, неприятное чувство не покидало его, а биочип даже не пытался реагировать на это. Таких странностей за ним прежде не водилось. Жизнь переставала выглядеть однообразной. Можно было бы и порадоваться этим метаморфозам, но сон не отпускал его. Странным являлось не столько содержимое сновидения, сколько его наличие как такового. Он уже и не помнил, когда видел сны последний раз.

Биокиборг пошевелил руками, и они отдали слабой ноющей болью. Александр присмотрелся к кистям и заметил едва различимые шрамы, которые под воздействием регенерирующей способности организма тут же рассосались на его глазах. Он непонимающе тряхнул головой. Произошло нечто невообразимое. Возможно, Александр, не контролируя себя, ходил во сне и так поцарапался. Но что это значило? Лунатизм? Бред. Сбой биочипа? Его попытка отреагировать на желание Александра запомнить прошедший день?

Он откинулся на кровать и задумался. А вдруг просто сон? Время. Старик явно говорил о времени. Так могло сработать и его подсознание, откликнувшись на стойкое желание перемен. Биокиборг замер, проводя экспресс-оценку всего организма. Сканирование активности мозга во время сна не зафиксировало отклонений. Это еще больше озадачило Александра. Хотя, что это меняло? Ровным счетом ничего. Старик, будь он хоть трижды его подсознанием, неконтролируемой галлюцинацией или программой, был прав. Время не терпело отлагательств. Пришла пора действовать, пришло время вернуть себе свою жизнь.

Мысли в таком ключе пошли биокиборгу на пользу. Александр расслабился и провалился в привычный безмятежный сон, лишенный любого намека на сновидения. Он проспал до утра и проснулся удивительно бодрым и веселым, таким, каким и должен был выглядеть человек, который перешел свой «Рубикон». Для себя Александр решил: его жизнь сегодня должна круто измениться.

Он вышел из своей спальни, как обычно в семь часов утра по местному времени, и улыбался всем встреченным сотрудникам «Биокиберии». Никто и не подозревал, что им был послушан один из главных секретов проекта «Эволюция». И уж тем более никто не догадывался, что Александр разработал схему противодействия программе биочипа. И придуманная им схема оказалась вполне работоспособной. Он помнил все, каждое слово, услышанное вчера. Задача противостоять биочипу казалась чрезвычайно сложной, но ради результата Александр был готов терпеть и больше, и дольше и даже видеть странные, почти реальные, сны.

Свежий, выбритый, сияющий Александр стоял в своей белой робе перед массивной дверью лифта, ведущего вниз в лабораторию. Улыбка не покидала его лица.

– Назарет. Лифт на первый уровень.

Лифт можно было вызывать как кнопкой, сканирующей отпечаток пальца, так и голосовой командой. Александр выбрал второй способ, поэтому металлический голос, как ему и полагалось, ответил:

– Обработка голоса. Запрос принят.

Лифт непродолжительно пискнул, почти бесшумно открылись двери, приглашая биокиборга внутрь. Двери захлопнулись, и Александр нажал на кнопку с надписью «-1». Спустя мгновение лифт вновь издал противный писк, двери подались в стороны, и Александр ступил в чертоги лаборатории.

– Доброе утро, Алекс, – тут же заговорил с ним живой женский голос.

По громкой связи с ним общалась дежурная по лабораторному комплексу – Дарья Симонова.

– Доброе утро, Даша, – опять заулыбался Александр.

– О-о-о-о, мы сегодня не хмуры! Что-нибудь произошло? Выспался или просто вчерашний день прошел удачно?

– Не знаю, можно ли назвать вчерашний день удачным? Наверно, просто хорошее настроение, чего и тебе желаю!

– Спасибо. Как любил говорить да Винчи: «Как хорошо проведенный день приносит счастливый сон, так плодотворно прожитая жизнь доставляет удовлетворение».

– Тебя тоже потянуло на мыслителей?

– Нет, – засмеялась Симонова, – это профессор Фрост заходил сегодня и философствовал.

– Тогда все понятно, – улыбка тут же сошла с лица Александра, – что там у меня сегодня?

– У тебя тестирование в девять часов в кабинете №1-19. Но сначала, зайди к профессору Ермолову. Он у себя. Очень хотел с тобой пообщаться.

***

На взлётно-посадочную площадку приземлился легкий аэромобиль желтого цвета с пометкой «Марс-такси» и традиционными «шашечками» на вертикально открывающихся дверях. Рядом с «шашечками» красовался слоган «С нами хоть на войну!!!». История умалчивала о том, какой умник придумал это, но корпорация «Марс-такси» уже целое столетие была лидером пассажирских перевозок на красной планете.

На площадку из транспорта вышла девушка с небольшим металлическим кейсом и дамской сумочкой. На вид ей было не больше двадцати пяти лет.

Отлетающее такси всколыхнуло её огненно-красные волосы, но девушка о прическе думала меньше всего, её большие изумрудные глаза смотрели исключительно на величественный особняк «Биокиберии».

Уверенной походкой она направилась к дверям. Из здания навстречу ей проворно выскочил Орландо Фрост. Пока девушка преодолевала последние метры, Фрост не сводил с нее глаз. Он пожирал её глазами, смотрел так, как смотрят на по-настоящему красивых людей – восхищенно и где-то немного завистливо.

– Добрый день, профессор Фрост, я – Катерина Дворжакова. Но лучше просто Кэт, – ничуть не смутилась взгляда девушка, протягивая профессору руку для приветствия.

Фрост легонько пожал руку девушки и расплылся в улыбке:

– Добро пожаловать, миссис Дворжакова… Кэт.

Катерина очаровательно улыбнулась.

– Ваши родители – чехи?

– Да, я родилась в пригороде Праги, практически всю жизнь провела на Земле. Но долг перед наукой заставил перебраться меня на Марс.

– Это очень интересно, но пройдемте в лабораторию, – зазвал Фрост свою гостью внутрь, – а по дороге будете рассказывать мне о себе.

– Действительно, чего тянуть.

Они вошли в дом и последовали к лифту. Катерина с восхищением глядела по сторонам, жмурилась и машинально открывала от удивления рот. Особняк заслуживал такого внимания. Многие исторические музеи позавидовали бы здешнему интерьеру. Девушка, делая огромные паузы между предложениями, осматривалась и с трудом продолжала связный рассказ:

– Как вы знаете, наша фирма сотрудничает с министерством обороны. Мы проводим обследование людей, работающих в условиях тяжелых психологических испытаний. Вот, скажем, дальние космические заставы. Военные там дежурят по полгода, находясь в замкнутом пространстве, немногочисленными группами. Наша задача по прилету выявлять группу риска.

Прямо перед ними ожил лифт. Пропищал сигнал, и открылись двери. Спустя несколько секунд Фрост и его гостья оказались в лаборатории, где говорить Катерине стало гораздо легче. Величественная атмосфера особняка больше не сбивала ход её мыслей.

– Изучение психологических рисков и есть наша основная работа, – продолжала она, – ведь представьте: человек в скором времени заступит на дежурство вновь. А если он в группе риска? Да он мало того, что может покончить жизнь самоубийством, так еще могут пострадать его коллеги. Неизвестно, что в приступе агрессии или страха сделает человек. Этот психологический феномен мы называем «боязнью невозвращения». И таких рисков в нашей действительности очень много.

Катерина остановилась в нерешительности, рассматривая расходящиеся перед ней стерильные коридоры лаборатории, и замолчала. Фрост указал направление в этом лабиринте и понимающе улыбнулся.

– Тут все просто, к местным ориентирам вы привыкнете быстро. А пока нам сюда.

Девушка благодарно кивнула, сделала шаг и продолжила:

– Признаюсь, я была немного удивлена, когда меня отправили в «Биокиберию» по линии Агентства Безопасности. По служебной информации я более-менее ознакомилась с вашей деятельностью, но от того, что узнала, еще больше удивилась. Зачем я вам? Правда, когда контракт с АБК и министерством обороны был уже подписан, а я поставила свою подпись под документом о неразглашении, мне показали отчет о вашей работе. Сказать, что я пребывала в шоке – ничего не сказать. Вы проделали такую колоссальную работу с человеком…