Мастодония

– Разумеется, это опасно! Но мы составим контракт, снимающий с нас любую ответственность. Рисковать будет путешественник, а не мы.

– Нам понадобится юрист.

– Я знаю именно того, кто нам нужен. В Вашингтоне. Он поможет разобраться с правительством.

– Думаешь, правительство захочет вмешаться в наши дела?

– Вне всяких сомнений. Когда откроем бюро, вмешаться захотят все без исключения. Помнишь, как ты боялся, что университет сунется в твои раскопки?

– Помню. Я же сам об этом говорил.

– Нельзя допустить, чтобы кто-то сунулся в этот проект. Он наш, и только наш.

– Думаю, мы сумеем заинтересовать университеты и музеи, – сказал я. – В прошлом масса неоднозначных событий, и нам охотно заплатят, чтобы заполнить всевозможные пробелы. Но тут возникнут проблемы, и не обойтись без свода правил поведения. Нельзя же отправляться на осаду Трои с кинокамерой на плече! И еще надо знать язык и обычаи того периода, чтобы слиться с толпой. Понадобится соответствующая одежда. Если хоть как-то вмешаться в ход событий, неприятности неминуемы; можно повлиять на предмет изучения и даже изменить ход истории.

– Здесь ты прав, – согласилась Райла. – Надо составить кодекс поведения в прошлом и обозначить моменты, когда путешественнику разрешается вступать в контакт с местными. Но в периодах, когда не существовало человека, можно делать что угодно.

– Например, охотиться на крупную дичь?

– Эйза, это самое прибыльное направление. У музеев и университетов не хватит денег, чтобы компенсировать наши хлопоты, но охотники – совсем другое дело. Раньше охотник уезжал в Африку – или, допустим, в Азию – на сафари и возвращался навьюченный разнообразными трофеями, но теперь эта лазейка закрыта. Тебе выдают лимитированную лицензию. Существуют так называемые фотосафари, но для истинного фаната охоты это так себе развлечение. Только представь, сколько нам заплатят за возможность застрелить мастодонта или саблезубого тигра!

– Или динозавра, – подхватил я.

– Вот-вот, я именно об этом. Но надо аккуратно выбрать профиль бизнеса, – продолжила она. – Не обязательно заниматься только охотой. Можно импортировать из прошлого аттическую посуду – самостоятельно или с чьей-то помощью: тетрадрахмы с совой Афины для нумизматов или первые почтовые марки для филателистов. Ты хоть понимаешь, сколько сейчас стоят подобные вещи? Или отправиться в Южную Африку за алмазами. В свое время они буквально под ногами валялись. Именно так и нашли первые алмазы: просто подняли с земли.

– Алмазов там было не так уж много, и встречались они далеко не везде. Да, в шахте «Премьер» нашли Куллинанский алмаз, из которого выточили «Африканскую звезду», но это была случайность, причем единичная. Можно годами бродить по Африке и смотреть под ноги в поисках алмазов…

– Может, мы – я имею в виду нас из будущего – побывали там раньше остальных и собрали все алмазы, а другим досталось лишь то, что мы проглядели…

– Ну ты и жадина, Райла! – рассмеялся я. – Одни деньги на уме. Только и думаешь, как бы монетизировать нашу находку, как бы продать услугу тому, кто предложит лучшую цену. Я же считаю, что этой возможностью надо пользоваться для научной работы, ведь в истории столько темных пятен, столько геологических периодов, о которых мы почти ничего не знаем!

– Позже, – сказала Райла. – Первым делом прибыль, иначе как проводить твои исследования? На какие шиши? Говоришь, у меня одни деньги на уме? Не спорю. Деньги – это моя жизнь. Сколько себя помню, я строила бизнес, и он приносил доход. А этот проект… Для начала понадобятся серьезные вложения. Юрист, о котором я говорила, берет недешево. Надо огородить участок и нанять охрану, чтобы сдерживать наплыв посетителей: когда огласим новости, народ сюда валом повалит. Придется возвести административный корпус и набрать персонал, еще понадобятся рекламщики, специалисты по связям с общественностью…

– Райла, где мы возьмем столько денег?

– Найду.

– На днях мы уже поднимали эту тему, помнишь?

– Это разные вещи. Тогда я предлагала помощь, чтобы ты мог продолжить раскопки. Теперь же у нас деловое предприятие, и для его запуска осталось лишь деньги собрать. – Она посмотрела на меня поверх столешницы. – Или ты не хочешь? Не хочешь, чтобы я совалась в твою жизнь? В конце концов, это твой участок, твой Чешир, твой Хирам. Если не хочешь, просто скажи, что я вконец обнаглела.

– Может, так оно и есть, – признался я, – но мне по-любому нужна твоя помощь. Дело серьезное, и без тебя я непременно облажаюсь, но ты не говоришь ни о чем, кроме выгоды, а меня от этого оторопь берет. Нет, я все понимаю, но некоторые путешествия должны быть чисто научными, чтобы у нас появилось хоть какое-то моральное оправдание.

– Даже не верится, как легко мы смирились с новым положением вещей, – произнесла она. – Спроси любого, и он скажет, что путешествовать во времени невозможно, но мы уже строим планы, не основываясь ни на чем, кроме веры в Чешира и Хирама…

– Не только веры, – заметил я. – Все-таки я побывал в прошлом. Скажешь, это была галлюцинация? Ничего подобного. Я провел в плейстоцене где-то час… хотя трудно сказать, сколько я там пробыл. Достаточно долго, чтобы дойти до реки и вернуться. К тому же не забывай про Бублика, фолсомский наконечник и свежие кости динозавра. Да, умом я понимаю… вернее, склоняюсь к тому, что путешествия во времени невозможны, но по опыту знаю, что это не так.

– У нас есть слабое звено, – сказала Райла, – и это Хирам. Если он нас обманул, затеял какую-то игру…

– Это вряд ли. Я всегда относился к нему по-доброму – лучше, чем многие, – и он обожает Бублика. Еще до всей этой катавасии Хирам заходил ко мне почти каждый день. К тому же он попросту не способен на обман – с его-то интеллектом. В общем, я готов за него поручиться.

– Но если он проболтается раньше времени…

– Умышленно он ничего не расскажет. Случайно – да, может. Начнет философствовать и брякнет лишнего. Или кто-то привяжется к нему с расспросами и выудит частичку информации. Как ни крути, Хирам не самый смышленый парень.

– Что ж, это неизбежный риск. К тому же вскорости эта тайна перестанет быть тайной. – Райла встала и начала убирать со стола. – Надо сделать пару звонков. Кое-каким людям в Нью-Йорк и юристу в Вашингтон. Через день-другой съезжу на восток. Поехали со мной, если хочешь.

– Эти вопросы решай сама, – покачал головой я. – А мое место здесь. Нельзя оставлять ферму без присмотра.

Глава 13

После ужина я взялся мыть посуду, и тут в кухню заглянул Бен Пейдж:

– Как вижу, ты опять один.

– Райла подалась на восток. Через пару дней вернется.

– Говоришь, когда-то вы с ней были на раскопках?

– Да, в Турции. На развалинах домика из бронзового века. Так себе раскопки: ни открытий, ни достойных находок. Спонсоры остались недовольны.

– Бывает, наверное, что и крупные раскопки не дают результата.

– Бывает, – согласился я, убрал последние тарелки, вытер руки и сел за стол напротив Бена, а Бублик в углу взволнованно заскулил и задергал лапами. Должно быть, гонялся во сне за кроликами.

– А нынешние раскопки? – спросил Бен. – Нашел что-нибудь интересное?

– Интересное? Не сказал бы. Так, мелочь.

– Но это не обычный провал в земле, верно?

– Нет, это не провал. Понятия не имею, что это такое. Может, кратер от метеорита. Иногда в нем попадаются металлические осколки.

– Эйза, – с осуждением взглянул на меня Бен, – ты чего-то недоговариваешь. Здесь определенно творится нечто странное.

– С чего ты так решил, Бен?

– Из-за Хирама. Он такой загадочный стал, будто знает какой-то секрет. Говорит, что пообещал никому не рассказывать. Еще и шутит: мол, у Бублика спрашивайте.

– Хираму кажется, что он разговаривает с Бубликом.

– Знаю. Он со всеми разговаривает.

– Хороший он парень, – сказал я, – но я не стал бы верить его болтовне. Иногда он несет откровенную чушь.

– По-моему, это не чушь. Ситуация действительно странная: ты вернулся, купил ферму, стал копаться в этом провале, потом объявляется Райла, а она тоже археолог, как и ты…

– Бен, было бы что рассказать, рассказал бы. Но пока что хвастаться нечем. И не факт, что это изменится.

– Пойми, – наседал Бен, – я имею право спросить. Я же как-никак мэр. Если твои находки как-то повлияют на жизнь города, я должен знать об этом наперед. Чтобы подготовиться.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Ну, к примеру, есть у меня участок, десять акров земли на окраине города. Несколько лет назад забрал за неуплату и с тех пор отстегиваю за него налоги. Отличное место для мотеля. Да, мотель у нас уже есть, но это не мотель, а гадючник. Уважающий себя человек там селиться не станет. А хороший мотель с нормальными условиями – это денежная штука, солидное деловое предприятие. Если к нам потянутся туристы, он и окупится, и прибыль даст.

– Что такого наплел тебе Хирам, что ты задумался о туристах?

– Толком ничего. Но ходит важный и загадочный, как сам черт с рогами, и так балдеет от своего секрета, что я смекнул: намечается нечто крупное. А однажды проговорился, хоть и сам того не понял. Эйза, скажи мне, может ли такое быть, что на дне кратера лежит разбитый космический корабль?

– Не исключено, – согласился я. – Такая мысль приходила мне в голову, но доказательств пока никаких. Если там и есть корабль, он инопланетный – то есть на нем прилетели разумные существа. Из глубокого космоса, из другой планетной системы. Если отыскать фрагменты такого корабля и предъявить публике достоверные доказательства… Что ж, это была бы очень важная находка. Первое свидетельство, что во Вселенной существует еще одна разумная раса и ее представители однажды побывали на Земле.

– Если так, сюда тьма народу съедется, – негромко присвистнул Бен. – Что ученые, что зеваки. А чем дальше, тем больше. Такие места гарантированно притягивают туристов, причем из года в год!

– Ну, пожалуй, – сказал я.

– Одному тебе, наверное, медленно работается, – предположил Бен. – Хочешь, ребят пришлю? Быстрее дело пойдет.

– Спасибо за предложение, но не надо. Быстрее не получится. Для таких раскопок нужна подготовка. Надо знать, что искать, не спешить и аккуратно помечать, где что нашел, а не то что спрыгнул в яму и давай землю из нее выкидывать. Бригада с кирками и лопатами мне всю работу испортит. Подготовленный человек приметит каждую мелочь, а твои ребята на нее и не глянут.

Бен мрачно кивнул:

– Да, так оно и будет. Ну, за спрос не бьют в нос.

– Нет-нет, спасибо за заботу, – сказал я. – И еще, Бен. Буду признателен, если все это останется между нами. А то неловко выйдет, если пойдут слухи, что я выкапываю космический корабль. В городе решат, что я совсем рехнулся, а как новость дойдет до ученой братии, шум по университетам будет такой, что мало не покажется. Кто-нибудь непременно приедет взглянуть на раскопки, и в результате меня поднимут на смех.

– Понял, – кивнул Бен. – Никому ни слова. Ни единого. Но ты и правда думаешь, что там…

– Никакой уверенности нет и быть не может. Только предчувствие, основанное на косвенных доказательствах. Может, это и не доказательства вовсе, а я тут дурака валяю. Пиво будешь?

Когда Бен удалился, я долго сидел за столом и думал, не зря ли заговорил на эту тему. Как бы этот разговор мне боком не вышел. Хотя от Бена подлянки ждать не стоит. Он парень ушлый, поэтому будет держать рот на замке, ведь ему надо узнать обо всем в первую очередь, чтобы опередить остальных и построить свой мотель, а то и провернуть другие делишки, о которых он смолчал.

Надо было что-то сказать, чтобы сбить его со следа. Простое «нет» его не устроило бы. Хирам странно себя ведет, да и проговорился… Ясное дело, Бен что-то заподозрил.

По факту я не соврал, ведь на дне кратера действительно лежит космический корабль.

В общем, на какое-то время я отделался от Бена, и это хорошо, потому что на данном этапе слухи и домыслы надо свести к минимуму. Как начнем ставить ограду, уже ничего не скроешь. И Райла права: без ограды не обойтись.

Я взял из холодильника еще одно пиво. Пил и думал: господи, это же чистой воды безумие. Теперь я точно знал, что человек способен путешествовать во времени, хотя в моменты просветлений убеждал себя в обратном, и ярчайшим из всех моих воспоминаний стал образ громадного мастодонта, идущего к стаду, с его плавной, едва ли не скользящей походкой и маятником хобота, качавшимся промеж бивней, и ужас, когда я понял, что заблудился в прошлом.

Я снова прокрутил в голове наши с Райлой решения, принятые за этим самым столом, не в силах отделаться от тревожного предчувствия и смутного ощущения нереальности происходящего. О чем мы забыли? Что проглядели? Какие нежданные обстоятельства, способные свести на нет самый блестящий план, обрушатся на нас, словно стихийное бедствие?

Перво-наперво меня беспокоила коммерциализация путешествий во времени. Нет, я не против подзаработать, но Райла вела себя как натуральная хищница; мне же непросто было отказаться от мысли, что путешествия во времени не из тех вещей, что продаются на базаре, и в первую очередь эту возможность надо использовать для научно-исследовательских целей.

Но Райла, несомненно, права: любой, узнав этот секрет, в первую очередь думал бы о собственной выгоде. Коммерческие путешествия в прошлое принесут прибыль, благодаря которой мы сможем заняться научной работой.

Спавший в углу Бублик нервно повизгивал: наверное, уже почти догнал воображаемого кролика. Я допил пиво, бросил бутылку в мусорное ведро и отправился спать. Завтра прилетит Райла. Надо встать пораньше, чтобы доехать до Миннеаполиса и встретить ее в аэропорту.

Глава 14

Райла шагала по пандусу с угрюмой сосредоточенностью, но, завидев меня, расцвела, бросилась навстречу, и я поймал ее в объятия.

– Ну наконец-то! Казалось бы, каких-то три дня, но я страшно соскучился.

Она подняла лицо для поцелуя, а потом прижалась щекой к моему плечу и прошептала:

– Как же я рада тебя видеть, Эйза. Как же рада вернуться домой. Это была не поездка, а сущий кошмар!

– В смысле?

Отпрянув, она заглянула мне в глаза:

– Мне обидно. И я сержусь. Вернее сказать, я в бешенстве, потому что мне никто не верит!

– Никто – это кто?

– Для начала – Кортни Маккаллан. Тот юрист, о котором я говорила. Мы давно дружим. Я и представить не могла, что он меня развернет. Но тут он ставит локти на стол, прячет лицо в ладонях и хохочет так, будто у него истерика. Потом смотрит на меня – ему даже пришлось снять очки, чтобы слезы утереть, – но от смеха так выдохся, что не может и двух слов связать. Всхлипывает, заикается и наконец говорит: «Райла, мы сто лет друг друга знаем, а я и не подозревал, что ты на такое способна». На какое «такое», спрашиваю я, а он отвечает: «на подколку, на розыгрыш, но я тебя прощаю, потому что давно так не смеялся». Я, конечно, наседаю на него, говорю, что это не розыгрыш и что я предлагаю ему стать нашим юрисконсультом, ведь нам не обойтись без человека, который будет охранять наши интересы, правильно? А он отвечает – да, правильно, но только в том случае, если я говорю правду, а верить мне отказался. По-моему, в конце концов он понял, что я не шучу, хотя черт его знает, но все равно не поверил, как я ни старалась. Наконец сводил меня поужинать и угостил шампанским, но этот смех я ему припомню.

– Он согласен стать нашим представителем?

– Безусловно. Сказал, если я предъявлю доказательства, он такую возможность ни за что не упустит, отдаст текущие дела партнерам и перейдет к нам на полную ставку. По его мнению, нам понадобится штатный юрист. Но он все еще посмеивался, когда провожал меня в гостиницу и желал доброй ночи.

– Но, Райла, доказательства…

– Погоди, это еще не все. В Нью-Йорке я переговорила с верхушкой компании «Сафари инкорпорейтед». Они, конечно же, сделали заинтересованный вид и не хохотали в голос, но отнеслись к моему рассказу весьма скептически. С ходу решили, что я мошенница, хотя слегка напряглись: мол, непонятно, в чем подвох. Директор конторы – старик-англичанин, воспитанный, чопорный и невероятно вежливый. Говорит: «Мисс Эллиот, мне трудно уловить смысл ваших слов, но, если все это не плод воображения, смею заверить, что нам это крайне интересно». А потом: «Не знай мы, кто вы такая, я бы не стал слушать ни минуты».

– Он тебя знает?

– Англичанин – нет, а его подручные – да. Несколько лет назад я купила у них кое-какое залежавшееся барахло: слоновую кость, туземные скульптурки, страусиные перья и прочий хлам. Они не знали, куда его девать, но я все забрала, и они, как видно, приняли меня за лохушку. Но я знала, что через год все это с руками оторвут, и отлично наварила на сделке. Об этом пронюхали ребята из «Сафари», и я выросла в их глазах. Позже интересовались, не планирую ли я взять еще одну партию. Сами они не занимаются розничной торговлей, а посему нуждаются в посреднике…

– Стоп! – перебил я. – Им, как и твоему Кортни, требуются доказательства?

– Естественно. Причем британцу и его свите не интересны ни мастодонты, ни мамонты, ни саблезубые тигры, ни пещерные медведи, ни даже бронтотерии. Им динозавров подавай, больших и злобных. Когда я спросила, можно ли найти клиентуру для охоты на динозавров, у них прямо слюнки потекли.

Еще я спросила, с каким ружьем правильнее ходить на крупного динозавра, и мне посоветовали взять самый большой калибр. В «Сафари» как раз завалялась парочка таких ружей, из них никогда не стреляли, и неизвестно даже, производят их сейчас или нет. Изначально их купили для охоты на слонов, но теперь, когда у оружия увеличилась начальная скорость пули, слона можно застрелить из винтовки гораздо меньшего калибра, хотя слонов уже почти не стреляют. В общем, я сказала, что хочу купить оба слонобоя, и после некоторых колебаний их согласились продать. Не сомневаюсь, что к тому времени англичанин пришел к выводу, что по мне дурдом плачет. Заломил по тысяче долларов за штуку. Клялся и божился, что продает себе в убыток, а чтобы подсластить сделку, добавил несколько десятков патронов. Не исключаю, что он и правда потерял какие-то деньги, зато сбагрил ружья, которые не купил бы никто другой. Это реально монстры: каждое весит фунтов двадцать, а патроны размером с банан.

– Погоди-ка, – остановил ее я. – Хочешь сказать, мне надо смотаться в прошлое и пристрелить пару карнозавров? Чтобы было что показать юристу и охотникам? Черта с два! Да, с двадцать вторым калибром я сущий дьявол, но старинные слонобои – совсем другое дело. С таким ружьем управится только крупный мужчина.

– А ты что, мелкий? – возмутилась Райла. – Да и не факт, что придется стрелять. Это исключительно для самообороны. На тот случай, если карнозавры пойдут в атаку, пока я буду снимать кино. Кстати, камеру я тоже купила: цветная пленка, телеобъектив, все как положено.

– Но зачем два ружья? Больше одного мне не унести, а ты будешь с камерой…

– Затем, – сказала она, – что я не собираюсь отправляться в прошлое вдвоем. Неизвестно, чего там ждать. Как по мне, это слегка рискованное дельце и два ружья лучше, чем одно. Может, уговоришь кого-то из старых приятелей?

– Райла, это же секрет. До поры до времени. К тому же слухи уже поползли: Бен Пейдж докопался до Хирама – мол, чего ходишь такой загадочный – и теперь что-то подозревает…

– Да, это секрет, и его надо хранить, – сказала Райла, – но еще нам надо вернуться из прошлого живыми, иначе от доказательств не будет никакого толку.

Мне это не понравилось, но с логикой не поспоришь.

– Ладно, попробую уломать Бена, – согласился я. – Из него выйдет хороший напарник. Бен считает себя классным охотником, да и на самом деле неплохо обращается с ружьем. Каждую осень, когда открывают сезон охоты на оленей, он ездит на север, в Канаду и на Аляску. Кого он только не стрелял: лосей, снежных баранов, гризли… Несколько лет назад добыл медведя кадьяка. И карибу. Этого карибу он до сих пор вспоминает. Давно хотел съездить в Африку, но не сложилось, а теперь охоты там считай что нет.

– То есть он согласится пойти с нами и какое-то время помалкивать о том, что увидит?

– Думаю, да. Пришлось рассказать, что в нашем кратере может оказаться космический корабль, и Бен поклялся держать язык за зубами, причем с большой охотой, потому что в этом деле у него свой интерес.

– Два ружья лучше, чем одно, – повторила Райла. – Не знаю, каково это – оказаться в стране динозавров, но…

– И я не знаю, – сказал я. – Может, там сущий ад – или, наоборот, мирная пастораль. Там будет полно травоядных, а они относительно безвредные создания. Но без хищников не обойдется, и трудно предсказать, насколько они сообразительные и агрессивные.

– Надо заснять на пленку хотя бы парочку свирепых тварей, чтобы убедить «Сафари инкорпорейтед». Не знаю, что нам сулит это сотрудничество, но внакладе мы точно не останемся: представь заядлого охотника и прикинь, сколько он готов выложить, чтобы первым застрелить кровожадного динозавра!

Мы подошли к эскалатору, ведущему в багажное отделение.

– Дай билет, – сказал я. – Схожу за вещами.

Райла порылась в сумочке и протянула мне конвертик с билетом.

– Надо бы носильщика нанять. Вдвоем мы все не утащим.

– Два ружья? – усомнился я.

– И кинокамера со всеми причиндалами.

– Значит, найму носильщика.

– Наверное, надо было соврать, – сказала Райла. – Дескать, мы изобрели машину времени. Тогда мне поверили бы, ведь люди безоглядно верят в магию механизмов. Надо было выдумать какую-то дурацкую теорию, написать пару уравнений, и я добилась бы своего. Но я почему-то не смогла, а если завела бы речь о Чешире, сделала бы только хуже. Поэтому сказала, что мы изобрели технологию путешествий во времени. Надеялась, что слово «технология» наведет их на мысль о механизме, но нужного эффекта, увы, не добилась: меня все равно спросили о машине, а когда пришлось сказать, что никакой машины нет, они чуть со стульев не попадали.

– Ну да, – кивнул я, – если нет машины, слишком многое надо принимать на веру.

– Итак, Эйза, где лучше снять наше кино?

– Я много думал, – сказал я, – но к однозначному выводу пока не пришел. Наверное, в позднем юрском или раннем меловом. В этих периодах фауна разнообразнее, чем в других, – хотя судить можно лишь по окаменелостям, потому что больше у нас ничего нет. Допускаю, что нам известно гораздо меньше, чем кажется: лишь разрозненные фрагменты и никакой общей картины. Но в раннем меловом периоде не будет самой лакомой добычи для любителей сафари, старины-тираннозавра, тирекса…

– Да, о нем упоминалось, – подтвердила Райла.

– …а это поздний юрский, – продолжил я. – По нашим сведениям. Возможно, там были хищники покрупнее, но их костей не нашли. Противостоять тираннозавру – чистой воды безумие: рост – восемнадцать футов, общая длина – пятьдесят, вес – восемь тонн, а то и больше, плюс безжалостный охотничий инстинкт. К тому же мы не знаем, сколько их было. Вероятно, не так уж много, поэтому выследить тираннозавра нелегко: для прокорма ему требовалась громадная территория, много квадратных миль. Он же здоровенный.

– Скоро сами все увидим, – сказала Райла.

Глава 15

Ближе к вечеру я позвонил Бену и спросил:

– Ну, готов начинать строительство мотеля?

– То есть ты уже нашел, что искал?

– Почти, – ответил я. – Мы с Райлой напали на след и хотим с тобой поговорить. Не по телефону. Заедешь?

– Как раз закончил на сегодня. Сейчас подскочу.

Я повесил трубку и сказал Райле:

– Не нравится мне все это. Думаю, Бен не подведет: ему надо побыстрее начать строительство мотеля. Наверняка у него и другие дела на уме, но мне все равно как-то неуютно. Рановато раскрывать наш секрет.

– Мы по-любому не сможем долго его хранить, – сказала она. – Начнем ставить ограду, и все поймут, что дело нечисто. Чтобы обнести сорок акров земли десятифутовой оградой, нужна серьезная причина. И нам нужен второй стрелок. Идти с одним ружьем туда, где водятся динозавры, попросту самоубийство. Говоришь, Бен не подведет?

– Лучшей кандидатуры я не вижу. Он охотник. Знает, как обращаться с оружием. Крупный, сильный, выносливый, не расклеится в критической ситуации. Но все это может обернуться против нас, так что поплюй и постучи.

Я достал из шкафчика бутылку, водрузил ее на стол, нашел три стакана и убедился, что в морозилке хватает льда.

– Собираешься принять его за кухонным столом? – удивилась Райла.

– Если сядем в гостиной, этот балбес не будет знать, как себя вести. Формальная обстановка может его спугнуть. Здесь ему будет удобнее.

– Если так, – сказала она, – я только за. Мне тут тоже нравится. Атмосфера как в баре.

Во дворе послышались шаги. Человек приближался к кухонной двери.

– Быстро он, – заметила Райла.

– Извелся. Денежки почуял, – растолковал я, открыл дверь и впустил Бена; тот был похож на пса, напавшего на кроличий след.