Аратта. Книга 7. Золотые корабли

Парни вскоре вернулись.

– Нет там ничегошеньки, – разочарованно сказал Метта. – Ни развалин, ни сокровищ. Только трещина на том месте, где прежде храм стоял. И чайки повсюду, все загадили…

– Ладно, вечереет! – Хаста вскочил на ноги. – Пора нам идти.

– Может, отужинаете? – предложил десятник. – А ты, Метта, оставайся-ка с нами! Будешь при страже, мы тебя не бросим…

– Да нет, я уж лучше с ними, – попятился подросток. – С тетей… Хастой! Она мне как родная!

– Ну, как пожелаешь.

Путешественники, попрощавшись со стражниками, уже двинулись по мосткам в сторону города, когда их догнал Туган:

– Задержись-ка, тетушка, на пару слов…

Хаста остановился, держась за веревочный поручень. Десятник вполголоса сказал:

– Ты, видно, добрая женщина, раз Метта к тебе прикипел… Вот что – сына своего отсюда забери поскорее. Не нужно ему здесь околачиваться. Уж не знаю, в каком знатном доме ты служила в девках, но рожа у твоего сынка самая что ни есть арийская…

Хаста так резко отшатнулся, что чуть не свалился с мостков в трясину. Туган подхватил его за руку, вернул на место и тихо продолжил:

– Уходите скорее. Ступайте отсюда прямо на юг, по Яргарской дороге. Первые две деревни пройдете стороной, затем повернете налево по проселку в лес. Там деревушка малая, друг мой старый там живет… Тихо, глаз немного… Посидите там, пока тут все не успокоится. Да ты чего так напряглась-то, тетка? Что мы тут, в Белазоре, полукровок не видали? Говорят, сам воевода Каргай наполовину арий, хоть по нему и не скажешь… Сама пойми: время нынче такое, что даже просто рыжим быть опасно. Кому дом соседа приглянется, тот и крикнет: тут змеиные отродья, бей-убивай! А толпа не разбирает…

Хаста, овладев собой, низко склонился, прижимая руку к груди:

– Вот слова сострадательного человека! Век тебе буду благодарна!

– Ступай с миром, тетушка! А ты, Метта, слышь, береги ее!

Хаста поспешно направился к берегу. Но вдруг остановился и окликнул Тугана:

– А скажи, добрый страж, – тот святой, праведный певец, что развеял чары, он сейчас где? Я бы сходила, поклонилась чудотворцу. Может, он от немоты сыночка излечит…

Туган молитвенно поднял глаза:

– Кто ж знает? Праведника боги носят по воздуху на руках. Он – везде. Недаром его имя – Зарни Зьен!

Глава 2

Охота на змеелюда

Отыскать уводящий с тракта проселок в сумерках оказалось непростой задачей. Даже местный житель Метта с трудом заметил петляющий среди сугробов санный путь.

– Хорошо еще, что снегопада не было, – заметил он, – не то бы точно промахнулись.

– И что тогда? Так и шли бы до следующего кружала? Где оно, уж не в Яргаре ли? – мрачно спросил Анил.

Юный арий был недоволен. Он бы предпочел остаться на ночевку в Белазоре, где, несмотря на потоп, уцелело несколько неплохих гостиниц. Но Хасту невесть почему трясло от волнения. Он и не помнил, когда прежде так волновался. Плохие предчувствия начали гнести его сразу после беседы со стражником Туганом – и жрец решил им довериться.

Покинув Белазору, путешественники надели лыжи и почти бегом устремились по южной дороге. День сменился вечером. Они миновали одну деревню, потом другую, а Хаста все подгонял товарищей. Ворчание проголодавшегося Анила он вовсе пропускал мимо ушей. Хуже того – завел разговор с Меттой, умеет ли тот строить шалаш из лапника. Дескать, северяне могут и под елкой на ночлег устроиться, не опасаясь утром не проснуться…

– Да ты не задумал ли в лесу заночевать? – возмутился арий.

– Я бы заночевал, – ответил Хаста.

– Не надо, – неожиданно сказал Метта. – Видите, какая в небе луна яркая, белесая? Это к сильному морозу!

– Ох уж эта бьярская весна! – простонал Анил.

Холодно им пока не было, грела быстрая ходьба, но стоило остановиться, как мороз начинал покусывать за носы и щеки. Когда путешественники свернули на проселок, солнце окончательно село и лес окутал сумрак. Снег громко скрипел под лыжами, деревья стояли в инее, впереди – ни огонька. Анил перестал ворчать и шел молча. Теперь и ему становилось тревожно. А если они свернули не туда? Заснеженный лес представлялся южанину вратами в царство смерти…

– Дымом пахнет! – принюхавшись, объявил Метта.

Мальчик, с его недавно зажившей сломанной ногой, устал сильнее прочих, но не жаловался. Он слышал, что сказал Хасте стражник, и понимал, почему жрец старается уйти как можно дальше от Белазоры. Путешествовать в компании ария сейчас было все равно что нарисовать на себе мишень.

Вдалеке залаяли собаки. А вскоре и деревня показалась. Она в самом деле была невелика – несколько дворов, с полдесятка изб и разбросанные вокруг котты, похожие на высокие островерхие сугробы. Над сугробами и крышами поднимались дымки.

– Нам, верно, туда! – приободрившийся Хаста указал на самую большую избу.

Деревушка показалась ему совсем захудалой – как раз то, что надо. «Тут бояться нечего, – подумал жрец. – В темноте, в зимнему лесу, нас никто выслеживать не станет. Вокруг глухомань – вон, сова ухает…»

Но что-то изнутри все равно точило: уходи, прячься! А если не только Туган оказался таким глазастым? А если еще кто-то заметил, что Анил – арий?

Нужная изба вскоре нашлась – жарко протопленная пятистенка. Хозяин, пожилой могучий бьяр, верно из бывших стражников, вышел им навстречу. Когда Хаста объяснил, кто их послал, нахмуренные брови бьяра сразу разошлись в стороны.

– Что ж, заходите, добрые люди, – открыл он низкую дверь. – Мы тут друзьям моего побратима завсегда рады!

В избе было тепло и сумрачно. Из божницы в красном углу на вошедших глядел сам Сол – вернее, блестящая пластина с его изображением. Перед ликом был устроен алтарь с дарами: монетки, обереги, кусочки сушеного мяса…

– Ого! – хмыкнул Анил, стаскивая с головы шапку. – Золотой истукан? В такой глухомани?

Хозяин бросил косой взгляд на юного ария.

– Да какой там золотой – бронза начищена, вот и блестит, – поспешно произнес Хаста.

Дружба дружбой – но не погонит ли старый бьяр ненавистного ария на мороз? Однако тот промолчал и принялся возиться у печи, развешивая на просушку одежду гостей. Видно, до этой деревни учение Зарни о змеелюдах еще не добралось.

Вскоре хозяин выставил на стол горшок с кашей и приступил к непременной беседе. Хаста отвечал как мог – обстоятельно, борясь с усталостью, Анил же откровенно зевал. Заметив это, хозяин прекратил расспросы и ушел спать на другую половину избы, задернув за собой повешенную вместо двери лосиную шкуру. Для гостей были застелены укрытые шкурами лавки.

– А если бы мы остались в Белазоре, – заметил Анил, уныло глядя на лавку, – мне бы уже баню истопили!

– Зато здесь ты заночуешь в тепле, а не под наметом из веток и снега, – хмыкнул Хаста. – Как ты верно заметил, ближайшее кружало, возможно, в Яргаре…

После ужина Анил и Метта сразу ушли спать, а Хаста устроился около очага.

«Хоть Анил и ворчит, а я так скажу: спасибо тебе, добрый Туган, что указал это место! – думал жрец. – Сюда, не зная, и дороги не найдешь…»

Жрец стащил с головы платок и принялся расплетать бабьи косы. С непривычки они его очень раздражали. Но замужние и вдовые бьярки носили по две косы, а «тетушка Хаста» была почтенной вдовой. Не следовало об этом забывать. Хорошо хоть бьярки имели обыкновение ходить в штанах, а не подолами мести по земле.

«А у накхини – одна коса, – подумалось Хасте, – и право на нее непросто заслужить…»

Жрец вспомнил Маргу и невольно вздохнул.

«Там все давно кончено, – напомнил он себе. – Забудь ее… Святое Солнце, это что – седина? Дожили! Эх… Уже и волосы седеют – а меня господь Исварха все не сподобит своего угла завести…»

Переплетя заново косы и убрав их под шапочку, Хаста задумчиво уставился на рдеющие угли. С лавки послышался голос Анила:

– О чем думаешь, жрец?

– А ты чего не спишь? Вроде собирался…

– Не знаю. Не спится. Тревожно мне…

«И мне, – подумал Хаста. – Хотя сейчас-то с чего бы?»

– Я думал сейчас о черепах арьев – черепах, из которых растут цветы, – ответил он вслух. – И наконец понял смысл этого.

– Ну?

– Очень просто. Смерть и возрождение. Одно умирает, другое появляется на свет. Из костей арьев возродится мир. Чтобы это произошло, арьи должны умереть. Все арьи. Понимаешь?

– Не понимаю, – буркнул Анил.

– Это нечто совсем новое. Такого прежде не бывало. Новая вера. То, что несет людям новый Зарни Зьен.

– Бред какой-то! – зевнул Анил. – Как арьи могут быть виновными во всех бедах? Почему именно мы?

– Потому что арьи – не люди, а ящеры, пробравшиеся в этот мир, чтобы погубить его. Слышал, что стражники говорили?

– Но это же чушь! Как люди могут в такое верить?

– Люди верят, потому что очень боятся. И чем сильнее будут разливы и потопы, тем сильнее будут верить… Ибо страх уничтожает разум. И арьев будут убивать – с радостью, ликованием и надеждой на новую жизнь…

Анил надолго умолк, призадумавшись.

– Но это совсем никуда не годится! – заявил он. – Такое учение преступно! Получается, они будут убивать всех арьев, включая женщин и детей? А что же владыка Бьярмы – мой отец, Аршалай? Почему он ничего не предпринимает?

Хаста покачал головой. Он не знал, что ответить. Точнее, знал, но не хотел огорчать Анила. Победный доклад Аршалая о подавленном мятеже, по сути, и привел к таким плачевным последствиям. А теперь Лазурный дворец и не взглянет на север, пока тут все окончательно не полыхнет!

Пока дойдет до столицы… Пришлют войска…

«Вероятно, Аршалай не представлял себе, с чем столкнулся, – раздумывал Хаста. – Кто бы ожидал подобного от Бьярмы, мирного лесного края, где так любят Зарни Зьена?..»

Хаста вспомнил, как они прибыли в Бьярму в середине зимы. Анил с пышной свитой, с поручением от государя к отцу-наместнику – и при нем скромный жрец с полной сумкой тайных грамот для Светоча…

Сперва они явились к воеводе Каргаю, а затем отправились дальше в Майхор. Однако Аршалая они там не нашли. То ли он продолжал строить Великий Ров, то ли обретался вовсе неведомо где… В столице севера уже было неспокойно, – видимо, проклятый гусляр к тому времени добрался до Бьярмы, и его учение понемногу начинало отравлять умы. Среди арьев Майхора ходили пугающие слухи о бунте в Белазоре, о каком-то странном «празднике очищения» в Яргаре. Потом пошли байки о чуде с улетевшим в небеса Северным храмом. Аршалай все не возвращался. Тогда Хаста решил, что пора исполнить поручение и посетить Светоча. Анил, больше от скуки, увязался за ним. Ему хотелось своими глазами увидеть, лгут слухи или нет…

Что ж, они увидели.

«Где же Аршалай? – уже не в первый раз задумался Хаста. – Укрылся в своей Гуляй-крепости, пренебрегая обязанностями наместника? Или его череп уже стоит где-нибудь на пне, с цветком, растущим из пробитого темени…»

– Твой отец – тертый калач, его врасплох не застанешь, – сказал он Анилу. – С чего ты взял, будто он ничего не предпринимает? Не тратить силы зря, выжидать – это вполне в его духе.

– Надо его найти и все ему рассказать!

– Может, и надо…

Хаста вновь задумался.

– Спорим, я знаю твои мысли? – спросил Анил, садясь на лавке. – Ты вовсе не хочешь искать наместника. Ты думаешь, как отыскать этого, как его, Зарни Зьена! Тебе до смерти охота на него посмотреть!

Хаста хмыкнул.

– Даже и не знаю, хочу ли я встретиться с гусляром, – признался он. – Или, скорее, бежать от него, как от огня…

– Разумеется, надо его отыскать! – подскочил Анил. – Разве не ясно, что именно в нем корень всех бед?! Какой-то слепой колдун, насылающий видения, мутит народ хуже сотни самозванцев, выдававших себя за Аюра! Давай отыщем его! Один меткий выстрел из лука, и…

– …ты услышишь его пение – и примешься служить ему не за страх, а за совесть, дорогой Анил. Веря ему всей душой, как некогда верил предателю Кирану.

Анил насупился и умолк.

– Не обижайся. Если этот колдун так овладел искусством подчинять себе волю других людей, то не приведи Исварха тебе – а тем паче мне – попасть ему в руки. Подумай, в какое оружие против Аратты он нас обратит!

– Ну и что ты предлагаешь?

– Не знаю, – с досадой ответил Хаста. – Мне не поручали искать и уж тем более ловить Зарни Зьена. Меня всего лишь отправили с письмами к Светочу… А об этом гусляре я, кстати, слышал и раньше – от святейшего Тулума. Еще зимой, отправляя нас в Бьярму, он обмолвился, что в дривском крае появился слепой певец, который очень сильно его беспокоит. Помнится, я еще вызвался разузнать о нем, но Тулум сказал – у тебя будет другое задание, а гусляром займутся накхи… Не знаю, чем дело кончилось, но если слепец здесь, похоже, накхи не слишком преуспели… Ну а если даже Светоч не сумел с ним сладить – куда уж мне?

Рыжий жрец помолчал и пробормотал:

– Хотя, конечно, было бы очень любопытно поглядеть, как он это делает…

– Один выстрел – и бунт закончен, – проворчал Анил. – Поспорим?

– Я тебе запрещаю именем государя на полет стрелы приближаться к этому Зарни!

Анил обиделся и отсел подальше от Хасты. Тот, погруженный в раздумья, даже не заметил этого.

Метта, молча слушавший спор взрослых, вдруг сказал:

– Бабушка Линта знает.

– Что знает? – повернул голову Хаста.

– Много знает про Зарни. Помню, она всё песни пела: «Потанцуй со мной, Зарни Зьен…»

– Вот как?

Зимой Хаста не слишком приглядывался к хозяйке лесной избы, где прятался и лечился Аюр. Было много других забот. Задумался только теперь. Что связывало главу Северного храма и старушку из леса? Почему Светоч настолько доверял ей, что спрятал у нее Аюра?

Эти вопросы Хаста задал вслух, не ожидая ответа. Тем сильнее его поразило услышанное.

– Бабушка Линта – младшая сестра владыки Светоча, – объяснил Метта. – Они в старые времена вместе в Бьярму из столицы приехали…

– А ты откуда знаешь?!

– Я ж не слепой. Мы с ней и с Аюром целую осень прожили. Когда Аюр и Светоч к вурсам за Замаровым кладом отправились, мы с отцом с ней остались. Линта на рассвете и закате молилась господу Исвархе… Как я понял, наш государь Аюр им обоим чуть ли не внучек…

Хаста покачал головой. Вот это новости! Тут намешано куда больше, чем он даже подозревал!

Конечно, таинственные поиски Аюра от него не ускользнули. Но Хаста не был особенно склонен к мистике. Ученый жрец верил лишь тому, что видел своими глазами. Все эти вещие сны, видения, путешествие к гробнице колдуна за… А кстати, что они искали?

Метта, оказывается, и это подслушал. Хаста подумал, что из мальчишки вышел бы отличный соглядатай. А вот в своем доме держать бы его поостерегся.

– Значит, они искали Лук Исвархи! Но Аюр ведь вернулся без него…

– Там не было лука, – объяснил Метта. – В Замаровой гробнице Аюр со Светочем нашли гусли – поющий кораблик.

– Все это очень странно…

Легенды о Луке Исвархи Хаста, конечно, слышал. И кольцо лучника на пальце Аюра видел – только не знал, что оно от легендарного лука, способного убить Мирового Змея… Так вот, значит, чем тут был занят Светоч!

О накшатрах – лунных стойбищах – Хаста тоже знал, хоть ему и не полагалось.

«Все эти арийские чары меня не касаются, – думал он недовольно. – Их магия – для своих, она завязана на крови золотоглазых. Тайные храмы, убивающие незваных гостей; волшебное оружие из древних сказок… Значит, Аюр со Светочем искали такой храм!»

И Линта что-то знает…

– Есть у меня мысль, – сказал Хаста, поднимая голову. – Мы не будем искать Зарни – это слишком опасно. Пойдем лучше в Замарову падь, к старухе Линте.

– Я знаю туда дорогу, – ввернул Метта.

– Вот-вот. Расспросим ее…

– А я бы на твоем месте занялся своими прямыми обязанностями, – возразил Анил.

– Это чем же? – удивился Хаста. – Помолиться за вас Исвархе?

– Попытался бы выяснить, куда улетела башня! Это же ваше жреческое колдовство!

– Ха-ха! Ты сильно преувеличиваешь…

Анил вдруг поднял руку, призывая к тишине:

– Слышите? Лошадь заржала!

Он вскочил, скользнул к узкому, прорубленному в бревне окошку, приоткрыл ставень…

– На улице люди и кони, – еле слышно прошептал он. – Много людей!

* * *

– Там они, внутри! – раздался голос, в котором нетрудно было опознать хозяина избы.

Ему отозвалось множество возбужденных голосов:

– Братцы, окружай дом! Змеелюды на стрелы не полезут, задами побегут, там их и схватим!

– Близко не подпускать, бросайте сети!

– Да тут, похоже, вся деревня собралась, – хмыкнул Метта, надевая тетиву на охотничий лук. – И не только…

– А ну заткнулись все! – раздался начальственный голос. – Не лезьте под ноги, мужичье! Отошли за тын!

– О, храмовая стража подтянулась…

– Помните о награде! – снова раздался крик хозяина избы.

– Вот так бьярское гостеприимство, – с досадой произнес Хаста. – Хорошо хоть не отравил…

Мучившая тревога его внезапно исчезла. Ожидание беды закончилось – теперь надо было быстро решать, как из этой беды выпутаться.

Анил чуть приоткрыл дверь и замер, вглядываясь в мелькание теней и огненных пятен во дворе.

– Змеелюд, я тебя вижу, – раздался еще один очень знакомый суровый голос. – Хватит прятаться, как ящерица под камнем! Сдавайся!

– Эх, дядя Туган… – упавшим голосом проговорил Метта.

Анил выглянул наружу, выпустил стрелу и тут же отпрянул назад. Раздался вскрик, и через миг в дверь впились несколько ответных стрел.

– Один готов, – сказал арий. – Остальные отступили и укрылись за воротами. Этих я не подпущу, пока есть стрелы. Метта, здесь где-то есть черный ход – через него хозяин сбежал…

– Я его уже нашел и заложил изнутри, – отозвался Хаста, возвращаясь с хозяйской половины. – Но если начнут ломать – дверь хлипкая, долго не выдержит… Надо думать, что делать. Сколько там стражников?

– Я заметил только пятерых. Видно, остальных не взяли, чтобы не делиться…

– Да еще бьяров десятка два…

– Эй, змеелюд, выходи! – снова послышался зычный голос Тугана.

– С чего бы? – удивился Анил.

– Деваться тебе все равно некуда – затравят, как зайца! Вас, оборотней, в Бьярме осталось раз-два и обчелся. Выходи, все равно тебе погибать!

– Ты, Туган, видно, совсем богов не боишься? – крикнул Хаста. – Предать человека, который тебе доверился…

– А кто тут человек? Ящер-оборотень, что ли? Зря ты, тетка, с ним связалась! Да еще мальчишку втравили! Намекал же – оставьте его в городе…

– За голову ящера нынче дают серебра по весу… – доносились разговоры со стороны задней двери. – Даже если стражники нам только десятину отдадут – разбогатеем…

– Уже делят нас, – усмехнулся Анил.

Наложил новую стрелу на тетиву и крикнул:

– Ну давайте, дикари, выковыривайте нас отсюда!

Снаружи возникла заминка – никто не хотел идти первым. Стражники вполголоса советовались за воротами.

– Не выйдете добром, – послышался наконец грозный голос одного из них, – подожжем избу!

– Эй, мы так не договаривались! – взвыл хозяин откуда-то со стороны черного выхода.

– Молчи, тебя не спросили!

– Не подожгут, – сказал Метта. – Им нужна голова ария целенькая. Волосы, кожа обгорят – ловцы серебра не получат.

– Похоже, змеелюд им нужен живым, – добавил Хаста.

– Если им нужен только я, – начал Анил, – то могу потянуть время, а вы уходите.

– Нет, – сказал Метта. – Я тебя не брошу.

– Да всех прибьют, – отмахнулся Хаста. – Сперва еще и помучают. Вдруг вас, змеелюдов, где-то тут целое гнездо? Если за каждого кошель серебра дают… Так! Я придумал!

Анил выпустил в дверную щель еще стрелу, отступил за косяк и обернулся к жрецу.

– Метта, держись позади, – принялся распоряжаться Хаста, опускаясь на колени у очага. – Анил, прикрывай меня стрелами. Когда начнется, будь готов стрелять в стражников, бьяры сами разбегутся…

– Почему? Что начнется?

Хаста, не отвечая, сгребал в корзину с растопкой еще пылающие угли. Корзина тут же затлела, и жрец, не тратя времени, высыпал содержимое у двери. Скрученные полоски березовой коры, попав на угли, мгновенно полыхнули, пламя взвилось чуть не до потолка, повалил дым. Анил шарахнулся в сторону, прикрывая лицо локтем:

– Что ты творишь?!

Хаста распахнул дверь и гневно закричал сквозь рвущийся наружу дым:

– Зачем вы избу подожгли, злодеи? Как мы теперь выйдем?!

– Мы так не договаривались! – раздался отчаянный вопль хозяина.

– Да, зачем жечь-то? – поддержали соседи.

Снаружи началась перебранка.

– Ищи потом костей на пожарище! Кто тут арий, кто нет, Хул его разбери!

– Сам сказал – змеелюда брать живьем!

– Это не мы! – заорал Туган. – Они сами дом подожгли!

В ответ раздалась площадная брань.

– Ящеры сами себя сжечь решили? – съязвил кто-то.

– Они сейчас побегут! – надрывался десятник. – Парни, к воротам! Двое, к черному ходу!

Дым валил все сильнее. Внутри становилось тяжело дышать.

– Крыша горит!

Анил указал наверх. Вспыхнули сушившиеся под стрехами пучки трав. Кажется, теперь пожар разгорался по-настоящему.

– Чтоб тебя, – кашляя, пробормотал Хаста. – Анил, Метта, за мной на выход! Когда призову богов – зажмурьтесь покрепче!

Он огляделся, схватил с жертвенника бронзового Сола, а другую руку сунул в поясную сумку с лекарствами. Поднял пластинку повыше и в клубах дыма вышел во двор.

– Остановитесь, нечестивцы! – закричал он. – Страшитесь гнева Исвархи!

Стражники и выглядывающие из-за углов бьяры в изумлении уставились на рыжеволосую женщину с золотистым солнечным ликом в руке.

– Уберите тетку! – крикнул Туган. – Парни, стреляйте в ария, он прячется за ней! Только не в голов…

Увидев направленные на него стрелы и ринувшихся с двух сторон бьяров, Хаста понял, что ждать уже нечего. Выхватил из сумы маленькую запечатанную тыкву-горлянку, выдернул вощеный шнур и швырнул ее под ноги набегающим стражникам.

Грохнуло так, что окрестный лес отозвался многократным эхом. В воздухе заметались разбуженные птицы. Двор окутался вихрем слепящих, обжигающих розовых звезд. От вспышки на миг лишились зрения все, кто смотрел в сторону взрыва. Бьяры со стонами повалились в снег, зажимая ладонями глаза и уши. Однако хуже всего пришлось стражникам: они корчились на земле, их лица покрывались язвами в тех местах, куда попали жгучие искры. Кто-то пытался подняться, нашаривая выпавшее копье или меч на поясе… Анил добивал их из лука – одного за другим.

Не прошло и нескольких мгновений, как двор опустел. Стражники замертво лежали в снегу, бьяры сбежали. Хаста стоял и моргал, ожидая, когда погаснут плавающие перед глазами огненные пятна.

– Ты бы хоть предупредил, – раздался у него за спиной голос Анила.

– Всякий раз думаю, надо взять в дорогу что-то новое, – довольно сказал Хаста. – Но зачем, если и Гнев Исвархи прекрасно срабатывает!

– Ох уж эти ваши храмовые штучки…

Анил подошел к лежащему ничком Тугану и перевернул его. Тот пострадал от взрыва сильнее прочих стражей, однако был еще жив.

– Погоди, не надо, – остановил приятеля Хаста, видя, что тот вытащил нож.

Он склонился над оглушенным, обожженным десятником:

– Вам было велено взять ария живым. Кем велено? Скажи правду, и я помогу тебе.

– Провалитесь, колдуны проклятые, оборотни… – хрипел Туган, силясь приподняться.

– Ах, я оборотень? – оскалился Анил. – А ведь это ты пытался меня убить, не я тебя! Говори! Кто тебя послал?

– Кто-кто? Конечно, Зарни, – отозвался Хаста. – Где сейчас гусляр? Где его логово? Ну? Ты ведь знаешь?

Туган не отвечал. Он смотрел на Анила в таком ужасе, будто над ним и впрямь нависла распахнутая пасть ящера. Несколько раз судорожно глотнув воздух, десятник вдруг уронил голову и затих с остановившимся взглядом.

– Притворяется, что сомлел, – фыркнул Анил. – Видали мы таких…

– Нет, – хмуро ответил Хаста, приложив стражнику два пальца к шее. – Он умер.

– Умер?! Но… Я ему ничего не сделал!

– Он сам себя убил. Точнее, его убил Зарни. Приказал стражнику умереть, если попадет в плен, – и тот умер.

– А так бывает? – усомнился Анил, недоверчиво глядя на мертвого десятника.

– Угу. Я знал одного человека, который так мог… И даже не одного…

Множество образов в один миг промелькнуло в памяти Хасты. То, что ему рассказывали, и то, что он видел сам… Светоч, умевший убивать и взглядом, и словом…

«Эге, – подумал он, чувствуя воодушевление. – Да этот Зарни, похоже, из наших! Если он сам – не бывший жрец высокого посвящения, значит точно имел доступ к тайнам храма Исвархи!»

– Уходим, – встал он, – пока бьяры не пришли в себя и не вернулись.

– Какое! – отозвался Метта. – Убежали, сверкая пятками! Сидят, небось, по избам, трясутся…

– Ну и Хул с ними. Лошади не разбежались?

К счастью, стражники догадались привязать лошадей, и вскоре трое всадников исчезли в ночном лесу.