Охота на некромантку. Жена с того света

Увидела я странное – две одинаковые светловолосые головы, склоненные надо мной.

– Как пишется – умертвие или умиртвие? – шепотом спросила одна голова.

– Мне откуда знать? – возмутилась вторая голова.

– Вы что творите?! – это уже я подала голос.

Белокурые головы резко вскинулись, и я увидела лица. Близнецы! Каким-то образом они пробрались в мою комнату и… а чем, собственно, они заняты?

– Бежим! – взвизгнул один из близнецов, и в следующую секунду оба сорвались с места.

Я моргнуть не успела, как комната опустела. Только пыль, поднятая детскими ногами, витала в воздухе.

На коже все еще чувствовалось что-то прохладное. Я подняла руку и коснулась лба, а когда посмотрела на свои пальцы, увидела, что они испачканы синим.

– Что это? – пробормотала я.

– Синька, – ответил проснувшийся Аз. – Ею мажут раны, чтобы быстрее заживали. Она, кстати, отвратительно смывается.

То есть примерно, как наша зеленка. Схватив лампу, я поспешила к зеркалу и там присмотрелась к своему лбу. Синими четкими линиями на нем было выведено слово «Умиртви». Практически глагол. Призыв для любого, кто прочтет надпись, как со мной поступить.

Понятно, что слово не успели дописать, про ошибку вовсе молчу. Мало того, что хулиганы, так еще и неграмотные. Я не кровожадная, но кажется, у меня появились первые кандидаты на укус умертвия.

С этой мыслью я повернулась к двери. Я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата.

Горя праведным гневом, я бросилась вслед за близнецами. Жаль, у них была приличная фора. Пока я проснулась, пока поняла, в чем дело, они уже сбежали. Но сдаваться я не собиралась, не на ту напали. Я надеру уши этим бандитам!

Крес, провожая меня на чердак, попутно провел небольшую экскурсию по дому. В частности он показал, где комнаты детей. Близнецы делили одну спальню на двоих. Именно туда я направилась.

Вот только на месте меня постигло разочарование – маленьких негодников в кроватях не оказалось. Умные, чертята. Поняли, что в первую очередь я буду искать их здесь. Где же они спрятались?

Вдруг в районе первого этажа раздался шум – вкрадчивые шаги, тихий смех. Ага, попались! Предвкушая скорую расправу, я устремилась на звук.

Двигалась осторожно, чтобы не спугнуть добычу раньше времени. Дом большой, если близнецы снова убегут, мы будем играть в прятки до утра, а это не входило в мои планы. Быстрая расправа и здоровый сон – вот, как я все представляла.

Но меня ждал сюрприз. Выглянув с лестницы на первый этаж, я увидела вовсе не близнецов и даже не детей, а двух взрослых.

Если быть точной, обнимающихся мужчину и женщину. Она вроде как отбивалась, глупо хихикая, но мне и то было ясно, что это не сопротивление, а кокетство. Он в свою очередь напирал, прижимая ее к стене, и уговаривал сдаться на милость победителя.

В темноте холла лиц было не разглядеть. Наверное, девушка пришла к Кресу. Должна же быть у него личная жизнь. И она, кстати, не мое дело. Вот только почему-то неприятно, что у него есть эта личная жизнь.

На цыпочках, чтобы меня не застукали за подглядыванием, я пошла дальше по коридору. На первый этаж спускаться не стала, а не то еще спугну парочку.

Свернув за угол, я чуть не умерла от испуга. В который раз радуюсь, что я уже и так мертва, а не то этот мир меня бы доканал.

У стены, практически сливаясь с ней, стояла Медина. У нее даже ночная сорочка была черной, точно она в трауре. Не удивительно, что я не заметила девочку, пока не поравнялась с ней. В этом доме кто-нибудь спит по ночам?

Все еще держась за сердце, я спросила у девочки:

– Ты чего не спишь?

– Любуюсь луной, – вздохнула Медина, а потом задала встречный вопрос: – Тебя не беспокоит измена мужа?

Я оглянулась на холл. Так там Эдгар? Странно, но я испытала облегчение оттого, что это не Крес. А ревность… ее не было. Я вас умоляю, к кому там ревновать?

– Твой брат, – ответила я, – пустой, недалекий транжира. Он совсем не герой моего романа.

– Но он красивый, – нахмурилась Медина, явно не понимая, почему я не увлеклась Эдгаром.

– И что? – пожала я плечами. – Внешность не главное в мужчине. Подрастешь, поймешь, о чем я. Или нет. Но тогда я тебе могу только посочувствовать.

Медина зависла после моего ответа, а я как раз разглядела в боковом окне две детские фигуры в саду. Вот где они прячутся!

– Прости, – бросила я Медине уже на ходу, – у меня срочные дела.

Через заднюю дверь я поспешила в сад. Во-первых, так быстрее, а во-вторых, так я не столкнусь с мужем. Пусть себе развлекается. По правде говоря, я даже рада, что у него есть с кем расслабиться. Не хватало еще, чтобы он ко мне приставал.

В сад я вышла неподалеку от тех кустов, где видела близнецов. Они так и сидели там то ли в засаде, то ли прячась. Подкравшись к ним со спины, я схватила шалопаев за вороты ночных пижам и дернула вверх.

– А-а-а-а! – заголосили они одновременно. – Отпусти!

– Как шкодничать, так вы первые, а как получить заслуженное наказание, так отпусти? Нет уж, терпите, заслужили, – отчитала я их.

Дети принялись дружно шмыгать носами в попытке разжалобить меня, но я проявила стойкость. Если сейчас не поставлю их на место, так и буду терпеть издевательства.

– Ух, я вами займусь, – пригрозила я. – Да я вас… заставлю учиться! Для начала грамоте. А то даже одно слово правильно написать не сумели.

Дети в ужасе застыли. Похоже, я озвучила самую жуткую угрозу в их жизни – учиться. Это же сущий кошмар!

– Не надо, пожалуйста, – прошептал один из близнецов. – Мы больше так не будем.

Мальчик или девочка я затруднялась определить, слишком они похожи. Рост, лицо, цвет глаз – все совпадало до мельчайших деталей. А то, чем они могли отличаться, близнецы нарочно сделали одинаковым – одежду, обувь, прически. Просто две идентичные копии.

– Честно не будем, – добавил второй.

И оба посмотрели на меня такими большими, такими честными глазами, что я ни на секунду им не поверила. Знаю я подобные взгляды. Еще как будут! Это же дети. Но я тоже не нежная фиалка.

– А ну-ка признавайтесь, как вы пробрались в мою комнату? – потребовала. – Я запирала дверь на ночь.

Этот вопрос волновал меня в первую очередь. Если не разберусь, моя спальня станет проходным двором, и ничем хорошим для меня это не закончится.

Близнецы переглянулись. Решив, что не стоит покрывать сообщника, ценой своих шей, они рассказали все, как на духу.

– Он дал нам ключ, – сказал один.

– Кто он? – встряхнула я их, требуя продолжения.

– Эдгар, – сдал старшего брата второй.

Ах, поганец! Так он собрался меня выжить? Натравил на меня маленьких сорванцов и думал, что я сбегу.

Я так разгневалась на Эдгара, буквально рассвирепела, что моя злость на близнецов была ничто по сравнению с этим новым чувством, как лужа ничто по сравнению с океаном.

Ладно дети, что с них взять. Но Эдгар-то здоровый лоб! А если бы близнецы не ограничились надписью, а, например, подстригли меня налысо или подложили в мою постель жуков? Да мало ли, что могло взбрести им в голову. Детская фантазия безгранична.

Разжав пальцы, я отпустила воротники пижам, и оба близнеца тут же сорвались с места. Я только моргнула, а их уже нет. Быстро они все-таки бегают. Надеюсь, на этот раз они поспешили в спальню. Негоже детям разгуливать по ночам.

Я же направилась прямиком в холл. Туда, где в последний раз видела дорогого муженька. Свидание у него, значит. Сделал мне гадость и отмечает. Что ж, я с удовольствием присоединюсь к празднику. Очень надеюсь, что помешаю.

Кто-то сказал, что месть – блюдо, которое лучше подавать холодным. Да что он понимал! Мгновенная месть в порыве праведного гнева – вот, что доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие.

Так что после общения с близнецами я сразу отправилась обратно в дом. Проходя мимо окна, я поймала в нем свое отражение. Глаза горят, губы синие, волосы седые. Не чудовище, но где-то близко. И вообще впечатление от встречи зависит от обстановки. Встретить тигра в цирке – весело, а в лесу – страшно.

Вот и меня такую увидишь ночью, заикой на всю жизнь останешься. Отлично! Самое то для мести.

Я свою откладывать не стала. Помня, что Эдгар с пассией в холле, я вернулась в дом через парадную дверь, открыв ее чуть ли не с ноги. Муж был так увлечен гостьей, что не опустил засов. Этим я и воспользовалась.

Дверь распахнулась и ударилась о косяк с оглушительным «Ба-бах!». Аж стены содрогнулись. В дверном проеме стояла я – в белой сорочке, сама бледная аки смерть, волосы и подол развеваются от ветра с улицы. Кошмар, летящий на крыльях ночи, и богиня возмездия в одном лице. Не хватало только молнии, чтобы подсветила меня со спины, и раската грома в качестве звукового сопровождения.

Но я и так знала, что сейчас невероятно хороша, и гордилась собой. Определенно, это мой лучший выход.

Мне повезло – любовники не успели далеко уйти, занялись делом прямо в холле у стены. А ведь это наша с Эдгаром брачная ночь. Не то чтобы я на что-то претендовала, от Эдгара мне ничего ни даром, ни с предоплатой не надо. Но сам факт. Не мог до завтра подождать.

Зато любовники в полной мере оценили мое появление. Эдгар аж сбился с ритма, а потом и вовсе замер, а его пассия прошептала, заикаясь:

– Ч-что это?

– Не что, а кто, дорогуша, – поправила я менторским тоном. – Между прочим, я жена Эдгара, если ты не в курсе. Слышала, в городе говорили об умертвии? Так это я. Приятно познакомиться.

С этими словами я переступила порог дома, а девушка, взвизгнув, оттолкнула Эдгара и быстро одернула юбку.

– Видишь надпись? – я ткнула себя пальцем в лоб, где отчетливо выделялось слово «умиртви». – Это глагол и мой девиз!

– У вас там ошибка, – прошептала она.

– Хочешь обсудить мою грамотность, серьезно? – поразилась я ее смелости.

– Нет, что вы, – затрясла девушка головой.

– Знаешь, как меня называл прошлый кавалер? – вспомнилось к месту. – Эллочка-людоедочка! Так что не доводи до греха.

Пока мы мило болтали, мой драгоценный супруг пребывал в глубоком шоке. У меня были все шансы раз и навсегда отбить у Эдгара желание встречаться с девицами. Бедняга даже штаны не удосужился поднять. Так и стоял со спущенными до щиколоток. Хорошо еще, длинная рубашка прикрывала его достоинство. Боюсь, я бы такого зрелища не перенесла. Умерла бы второй раз.

Эффект от моего появления вышел, что надо. Но я не собиралась на этом останавливаться и заявила:

– Имей в виду, дорогуша, я ужасно ревнивая. Знаешь, чем я питаюсь? Любовницами своего мужа! Беги, расскажи всем, чтобы я больше таких, как ты, здесь не видела, а не то сожру.

Девушка, дрожа от страха, бросилась прочь. Вот только я все еще стояла возле двери, и ей пришлось пробежать мимо меня. Когда она прошмыгнула мимо, я клацнула зубами так, словно хочу ее укусить.

– Ой! – взвизгнула она и припустила пуще прежнего.

Вскоре она скрылась за пригорком, и я повернулась к Эдгару. Он к этому моменту опомнился и даже надел штаны.

– Ты соображаешь, что творишь?! – Эдгар визжал не хуже своей пассии. – Венди всем растреплет про тебя!

– И придется тебе коротать долгие ночи в одиночестве, – ничуть не расстроилась я.

– Чего ты вообще лезешь не в свое дело? Какая ты мне жена? Одно название. Или ты думаешь, что если спугнешь всех моих любовниц, то я на тебя позарюсь? Не бывать этому!

– Очень надо, – фыркнула я. – Нечего было давать ключ от моей комнаты, кому попало.

– Ты из-за этого? – поразился Эдгар.

Он так удивился, что даже забыл, что у нас разгар первой семейной ссоры.

– А ты думал, я действительно приревновала? – настал мой черед поражаться.

С ума сойти, какое у него самомнение! Местные женщины не дают Эдгару прохода, и он возомнил себя неотразимым. А он просто единственный привлекательный мужчина в городе, готовый встречаться с любой. Остальные ненамного симпатичнее обезьяны (я видела местных, знаю, о чем говорю), либо им не до интрижек, как Кресу.

В этой неловкой ситуации нас и застукал Крес, явившийся на шум.

– Она напала на нас с Венди! – тут же наябедничал Эдгар.

Что ж, я тоже умею быть врединой.

– Я всего лишь выставила девушку за дверь, так как считаю, что интим в холле дома, где живут дети, которые могут за всем этим подсмотреть, недопустим, – с достоинством произнесла я.

– Эдгар! – возмутился Крес. – Как ты мог?

Переключив внимание старшего брата с себя на Эдгара, я гордо удалилась в свою комнату. Здесь моя работа окончена, сегодня я сделала для мужа все, что могла.

Месть состоялась, пора и собой заняться. На моем лбу надпись близнецов, необходимо ее смыть.

Глава 6. Красота – страшная сила

Вода, вонючее местное мыло, всевозможные жидкости и крема из баночек на трельяже – я перепробовала все, что под руку попалось, но так и не смогла до конца оттереть надпись со лба. Она осталась, пусть не такая яркая, но читаемая на моей бледной коже.

А еще я заметила, что в этот раз, несмотря на сильные растирания, кожа не покраснела. Но вечером мне как-то удалось растереться до красноты! Причем это вышло само собой, а когда я специально старалась, не получилось. Это как с дыханием – стоит подумать о том, как дышать, и начинаешь сбиваться. Еще одна странность в мою копилку.

– Ты-то чем был занят? Почему не разбудил меня? – с упреком спросила я Аза, который все это время просидел на чердаке. – Ты помощник или кто?

– Помощник, но не слуга, – возмутился он, но без огонька.

Я присмотрелась к коту. С тех пор, как дети сбежали, он примостился в углу и не двигался.

– Ты сам все проспал, – догадалась я. – Показывай, что они тебе сделали?

С тяжелым вздохом Аз повернулся ко мне задом, а там, на некогда пушистой филейной части зияла приличная такая проплешина.

– Подстригли? – посочувствовала я.

Аз лишь печально свесил крылья. Вот ведь маленькие чудовища! Ничего святого у них нет. Ладно, я близнецам не понравилась, но кота-то за что?

Я снова повернулась к зеркалу. Надо разобраться в причине смерти этого тела. Солнце как раз встало, света достаточно. Я стянула сорочку и пристально осмотрела и ощупала себя. Ничего. Ни ран, ни ссадин, ни опухшего языка и даже подъязычная кость цела, а значит, не удушение. И признаков болезни тоже нет.

Тогда я подняла руку и принюхалась к сгибу локтя. С самого начала мне показалось, что кожа странно пахнет. Кажется, чесноком.

– Отравление, – сделала я вывод. – Судя по запаху мышьяком. Именно он так пахнет.

Нет бы, отравили цианидом, у него хотя бы приятный запах, миндальный. Но даже в такой малости не повезло.

Итак, я выяснила, что у нового тела при жизни были враги. Кто-то же отравил несчастную девушку. Пожалуй, стоит повременить с поисками родственников. Там явно неблагонадежная семейка. Уиллисы хотя бы дружные.

А вообще с внешностью надо что-то делать, и я сейчас не только про надпись на лбу. С ней как раз все просто – отстригу челку и прикрою, пока сама не сойдет. А вот все прочее…

Я уже выяснила опытным путем, что облик умертвия не по нраву местным жителям. Покажусь в таком виде в городе и меня, чего доброго, сожгут на костре. А из этого тела так себе шашлык, слишком костлявое.

Особняк Уиллисов – мой остров безопасности. Но вот беда – мне необходимо попасть в город, чтобы найти того, кто меня сюда затащил. Из особняка это сделать невозможно.

И поиски лучше не откладывать. Профессиональный взгляд отметил, что состояние нового тела продолжает ухудшаться. Как же быть?

Когда ты женщина и тебе сорок, ты волей-неволей учишься маскировать свои слабые места. Замазывать консилером темные круги под глазами, стричься подходяще под овал лица, носить одежду, подчеркивающую достоинства и одновременно скрывающую недостатки.

Глядя на свой новый облик, я поняла, что именно это мне сейчас нужно – подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки. Насколько это возможно в данной ситуации. Но как это сделать, когда у тебя внешность умертвия?

– Как думаешь, какие у меня достоинства? – спросила я Аза.

– Ты с легкостью переносишь удары лопатой по голове? – предположил он.

– Нет, я не о том. По части внешности, какие у меня плюсы?

Кот ради такого дела подошел ближе. Обошел меня кругом, посмотрел с одного бока, потом с другого, повздыхал.

– Ой, все, – махнула я рукой, устав ждать. – Можешь не отвечать. Очевидно, что плюсов у меня нет.

– Почему же? Ты стройная, – выкрутился Аз.

И с синим отливом. Кому нужна стройность, когда все прочее, мягко говоря, не в кондиции?

– Так, посмотрим, что тут осталось от прошлой хозяйки, – с этими словами я закопалась в скляночки на трельяже.

Родительница огромного семейства Уиллисов знала толк в красоте. Я нашла у нее кучу кремов, примочек, духов и даже местный вариант декоративной косметики.

Разложив все это богатство перед собой, я задумалась – на каком образе остановиться? Хотя выбор у меня невелик. На самом деле, мне доступны всего два образа: смертельно больная девушка или женщина-вамп.

Первая будет вызывать жалость, вторая – приковывать взгляды. Первой хочется помочь, от второй держаться подальше. От первой веет слабостью, от второй – эпатажем. В первом образе я смогу легко добиться своего, вызывая сочувствие у других. Во втором я буду вызывать разве что зависть и желание.

Так какой же образ я выбрала? Конечно, второй!

Роль слабой овечки не для меня. Я не настолько хорошая актриса, чтобы так искусно притворяться. Натуру не скроешь, тем более мою яркую харизму.

В шкафу я подобрала себе платье черного цвета. На кухне разжилась мукой и смешала ее с кремом для лица, после нанесла толстый слой на видимые участки кожи. Так я приобрела восковую бледность, но это всяко лучше, чем смертельная синева.

Глаза и брови подвела углем, плюс добавила его же в помаду, пусть губы тоже будут черными. Так я замаскировала их неестественный оттенок.

Белые волосы распустила по плечам и все-таки выстригла челку, чтобы скрыть надпись на лбу. Пожалуй, мне так даже лучше.

Закончив, я изучила свой новый образ в зеркале. Не идеально, но вполне сносно. Я все еще умертвие, но уже соблазнительное умертвие. Как по мне, это прогресс.

– Что теперь скажешь? Есть у меня плюсы? – спросила я Аза.

Кот почему-то затих. Я обернулась и взглянула на него. Аз сидел в сторонке – желтые глаза смотрели на меня со смесью восхищения и ужаса. Без сомнений, я произвела на него впечатление.

Но вот он стряхнулся, приходя в себя, и выдал:

– Ты выглядишь, кхм… монохромно.

– Так себе комплимент, – буркнула я и повернулась обратно к зеркалу.

Что ж, Аз был прав. Черное платье с таким же макияжем плюс бледная кожа с белыми волосами давали черно-белое сочетание. И все равно это лучше, чем мертвецкий вид.

– Идем, – махнула я коту, – пора спускаться к завтраку. Посмотрим, как семья оценит смену имиджа.

– Ох, не бережешь ты других, – покачал головой Аз. – Жизнь с тобой – сплошные стрессы.

Я добралась до столовой последней, вся семья уже была в сборе. Мне даже не надо туда заглядывать, чтобы это понять. Все ясно по шуму, доносящемуся с той стороны двери. Дети, как обычно, не сдерживали себя.

Но вот я переступила порог, и в столовой воцарилась прямо-таки идеальная тишина. Даю голову на отсечение, что так тихо в доме Уиллисов еще никогда не было. Малыш Эдмунд и тот перестал стучать ложкой по столу. Так и застыл, занеся ее вверх.

Оба старших Уиллиса зависли на вырезе моего платья. Самый младший, кстати, тоже, но из других соображений. Зато близнецы разочарованно вздохнули при виде моей причёски. Все их старания пошли насмарку, надпись было не прочесть.

Но вот мужчины взяли себя в руки и подняли взгляд выше. В итоге шесть пар глаз глядели на меня с ужасом, и лишь один человек за столом смотрел широко раскрытыми, влажными от восхищения глазами. Медина.

Я только что стала кумиром девочки-подростка, помешанной на всем, что связано со смертью. Не уверена, что этим достижением стоит гордиться.

Тишину нарушил плач ребенка. Эдмунд разрыдался. То ли от страха, то ли, увидев мою грудь, вспомнил о еде.

И тут же все, словно очнулись, – заговорили разом, экспрессивно жестикулируя. Под этот шум я чинно проследовала к столу и заняла свое место.

– Ты выглядишь… хм… – Крес честно пытался подобрать слово, но потерпел неудачу.

Ему на помощь пришла Медина:

– Потрясающе! Великолепно! Научишь меня так же краситься?

– Нет! – поспешно выпалил Крес. – То есть я хотел сказать, что тебе еще рано краситься, – исправился он.

Эдгар вовсе молчал, глядя на меня букой. Все еще не простил брачную ночь. А нечего получать удовольствие без жены! Я не завистливая, но совесть тоже надо иметь.

На завтрак снова было картофельное пюре. При его виде пропал всякий аппетит. Надо подумать, как разнообразить меню, а не то я так второй раз ноги протяну.

После завтрака я планировала прогуляться в город и поискать того, кто поможет разобраться с монетой. Она – мой ключ к поиску похитителя. Именно так я окрестила неизвестного, перенесшего меня в чужое тело и чужой мир. Как по мне, самое подходящее слово.

Но мои планы были нарушены еще до того, как я начала их осуществление. Крес, встав из-за стола, заявил:

– Сегодня ты, Эллария, присматриваешь за детьми, – говоря, он отводил от меня взгляд, потому что тот сам собой норовил соскользнуть в декольте.

И хотя мне было приятно, что даже в не совсем живом теле я еще способна вызывать интерес, от его слов я растерялась. Какие дети, о чем вы? Я не готова!

– А как же няня? – вспомнила я глухую старушку.

– У нее выходной. Впервые за много лет.

Я осмотрелась – и точно, няни нет. Младшего с ложки кормила Медина.

– Таков был наш уговор, – напомнил Крес. – Или ты передумала?

Я только зубами заскрежетала. Передумаешь тут, как же. Меня же мигом выставят за дверь! А там чужой враждебный мир. А тут банда. Ох, не знаю, что и хуже.

– Пусть Эдгар мне поможет, – нашлась я.

– Вот уж нет, – муженек вскочил со стула. – У меня важные дела. Мне надо к стряпчему, подписать бумаги по наследству.

– И это, конечно, займет весь день, – проворчала я.

– Разумеется, – нагло соврал Эдгар.

Знаю я его важные дела. Наверняка, помчался мириться с любовницей.

Оба старших брата сбежали, оставив меня наедине с малолетней ОПГ. Как еще назвать пятерых неуправляемых детей? Близнецы творят, что хотят. Младший орет, не замолкая. Средний брат тихоня, но, как известно, в тихом омуте черти водятся. Но хуже всего Медина. Возведя меня в ранг кумира, она прилипла ко мне, как жвачка к волосам.

– Хочу быть такой же, как ты. Научишь меня? – преданно заглядывая мне в глаза, попросила девочка.

– Какой – такой? – искренне не понимала я. Ну не мертвой же, в самом деле. А в остальном я обычная, просто из другого мира.

– Смелой, дерзкой, красивой, – мечтательно перечислила Медина.

Такой она меня видит? Что ж, это лестно. И все же я возразила:

– Зачем тебе повторять меня? Ты и так красавица.

– Не все так думают, – вздохнула Медина.

Ох, похоже, у нас тут первая любовь, да еще безответная…

Мне вдруг пришло в голову, что этот щенячий восторг можно использовать в своих целях.

– Я тебя научу краситься и одеваться, – предложила я. – А взамен ты поможешь мне присматривать за младшими. По рукам?

Медина согласилась, не раздумывая. И правильно, пусть лучше займется делом, чем о мальчиках вздыхать.

Следом за Мединой ко мне пристали другие дети, сообразив, что старшие братья отдали меня на растерзание. То поиграй с ними, то почитай им.

– Я молодая мертвая женщина, отстаньте от меня, – в конце концов, взмолилась я. – Неужели вам нечем заняться?

– Неа, – одновременно качнули головой близнецы и потребовали: – Придумай нам игру!

А что, это выход. Дети займутся делом, а я быстренько смотаюсь в город. Не разрушат же они дом за это время, правда? Тем более, Медина за ними присмотрит.

Я оглянулась в поисках подходящей игры. Желательно чего-нибудь не травмоопасного. Взгляд упал на Аза. Вот он и поможет.

– Дайте имя коту, – выпалила я.

Аз дернулся и с прищуром посмотрел на меня. Но я сделала вид, что не заметила его возмущения. Пусть отрабатывает свою миску картофельного пюре. А то хорошо устроился – ест и ничего не делает.

– Когда коту понравится имя, он даст вам знать, мяукнув, – сообщила я, а сама шепнула Азу: – Не вздумай даже пискнуть, пока я не вернусь из города, а не то выгоню на улицу. Будешь жить на помойке.

Дети задумчиво смотрели на кота, и я решила им помочь:

– Лично мне нравится имя Нагломорд.

Близнецы захихикали и тут же подхватили идею:

– Чешипуз! Жирополк! Куселют! Вездессун! – выкрикивали они наперебой.