Олимп

– Зевс, поговорите во дворце, вы и так привлекли к себе много внимания, – Гера, не на шутку испугавшись, попыталась взять мужа за руку, но он лишь отмахнулся от нее.

– Не вмешивайся в это, Гера, иначе и тебе достанется!

На помощь богине пришли Гефест и Посейдон. Они встали между братьями, примирительно расставив руки.

– Не знаю, что между вами произошло, но не думаю, что все настолько страшно, – заговорил Посейдон. – Гера права, давайте зайдем внутрь и там вместе поговорим.

Но Зевс не слышал его – гнев ослепил громовержца.

– Беги за Афиной, может, у нее получится усмирить нашего царя, – шепнул Гефест Гермесу.

Вестник богов стрелой помчался к Палладе. Но во дворце ее не оказалось. Амазонки подсказали ему, что Афина решила размяться на устроенной ею позади чертогов гимнастической площадке. Торопившийся Гермес сбил воительницу, когда она подтягивалась на брусьях. Боги покатились по земле.

– Что это за шутки? – возмутилась богиня, поднимаясь. – Куда ты так спешишь?

– Афина, скорей идем со мной, нужна твоя помощь, – бросил Гермес и помчался обратно в сторону дворца Зевса.

Паллада встревожилась. Она слышала раскаты грома, но думала, что отец снова ссорится с Герой, и решила не обращать на них внимания. Теперь же, увидев панику в глазах вестника, заволновалась.

– Ты мне скажешь, что случилось? – спросила она, догнав брата.

– Зевс и Аид поругались. Они часто ссорятся, но такого еще не было!

Афина все поняла, когда посмотрела на небо. Увлекшись занятиями, она не сразу заметила перемену погоды. Больше не говоря ни слова, Паллада понеслась быстрее ветра. Пробравшись сквозь толпу собравшихся богов и мгновенно оценив обстановку, она подбежала к отцу и зашептала ему на ухо:

– Отец! Отец, это я, я здесь, с тобой. Остановись, прошу тебя! Начинается сильная буря, ты разрушишь весь Олимп, всю Грецию! Идем, расскажешь, что произошло, и мы вместе придумаем решение. Идем со мной.

Постепенно небо начало проясняться. Глаза Зевса из бездонно-черных вновь стали голубыми, черты лица смягчились. Царь богов будто очнулся от забытья и бросил быстрый взгляд на дочь.

– Уходи, Аид, – глухо проговорил он. – Убирайся отсюда немедленно.

Но владыка царства мертвых и не думал его слушать, он продолжал с ненавистью смотреть на брата.

– Аид, прошу тебя, вернись к себе! – взмолилась Афина, повернувшись к дяде. – Мне с таким трудом удалось успокоить его! Мы все обсудим с тобой позже.

Мельком глянув на племянницу. Аид ничего не ответил ей и направился в сторону ворот. За ним поспешила белая как мел Персефона. Царь богов, проследив за братом свирепым взглядом, зашел во дворец, с силой сжимая руку дочери.

– Ну дает! – восхищенно воскликнула Афродита. Все это время она была здесь, вцепившись от волнения в Ареса.

– Да, успокаивать отца сестра умеет, – нехотя признал бог войны. – Вот и сидела бы все время рядом с ним, держала за руку. Это лучше, чем мне на поле битвы мешать.

– Идемте-ка все ко мне, – подошел к ним Дионис. – После такого начала дня нам не мешает выпить вина.

Он приобнял за талию Артемиду и Афродиту, кивнул Аресу и пошел к своему дворцу. Боги постепенно разошлись. Афина же в это время пыталась выяснить у отца, что произошло между ним и владыкой царства мертвых. Но Зевс упорно отмалчивался.

– Ладно, я пойду, – не выдержала, наконец, Паллада. – Когда решишь все рассказать, ты знаешь, где меня найти.

Зевс продолжал молчать, пустым взглядом уставившись в окно, где жизнерадостно голубело залитое солнечным сиянием небо. Богиня вздохнула и вышла. По дороге к своему дворцу она заметила молодых богов, расположившихся на лужайке. Дионис помахал рукой, приглашая присоединиться. Когда Афина подошла, он вручил ей кубок, полный душистого вина. Богиня одним глотком выпила все, что там было.

– Мы избежали очень большой опасности, – выдохнув, заговорила она. – Если бы я не смогла достучаться до Зевса, не знаю, что бы он сделал с Аидом. Но, боюсь, на этом их ссора не закончится. Они не простят друг другу сегодняшней вспышки, все зашло слишком далеко. Как же я могла это допустить? Почему не придала значения раскатам грома? Ведь я думала, что Зевс ссорится с Герой, поэтому не стала лишний раз вмешиваться. Как Аид вообще здесь оказался, ведь он же отправился с Персефоной домой сразу после захода луны, я сама видела! Ну почему я не помешала их ссоре?

– Ты не должна себя винить, – заметил Дионис, подливая ей еще вина. – Ведь ты не можешь уследить за всем сразу.

Но Афина лишь сокрушенно покачала головой. Произошедшее сегодня могло обернуться катастрофой. В беседах с Палладой владыка подземного царства часто говорил о том, что миром смертных и бессмертных нужно править более ответственно, не тратя времени на погоню за красивыми женщинами. Афина просила его не быть таким язвительным и не говорить подобных речей ее отцу. Видимо, Аид не стерпел. Но на него это не было похоже, он всегда слушал голос разума, в этом они с Афиной были похожи. Что же такого могло произойти, чтобы ее хладнокровный и уравновешенный дядя вдруг решил высказать Зевсу свои потаенные мысли и замечания?

Мрачное молчание богов нарушил появившийся Аполлон. Его не было на Олимпе, когда произошла ссора между Зевсом и Аидом – Феб проверял работу своих жрецов в новом святилище. Весело насвистывая, бог подошел к олимпийцам.

– По какому поводу праздник? – весело поинтересовался он

– Аполлон, где ты был? – вкрадчиво, как кошка, поинтересовалась Афродита. – Ты столько интересного пропустил, даже не представляешь.

– Дел у меня накопилось много за время отсутствия, поэтому я решил сегодня встать раньше Гелиоса и отправиться в свое новое святилище. А что случилось? Почему вы все такие хмурые?

– Аид и Зевс поругались, – ответила Артемида.

– Так это не новости, они часто ругаются.

– На этот раз они не просто поругались, Аполлон, – сказала Афина, не глядя на него. – Они чуть не подрались.

– Вот как? – нахмурился Феб.

– Вот как, – откликнулся Гермес, обрывая травинки, которые тут же вырастали вновь. – Отец вполне был готов зарядить в нашего чудесного дядюшку парочку молний. Хорошо, что Гефест догадался отправить меня за Афиной, она смогла успокоить Зевса. Иначе вернулся бы ты в дымящиеся руины.

– Прекрати рвать траву, ты действуешь мне на нервы! – прикрикнула на Гермеса Афродита.

– Значит, мудрость Афины опять спасла всех нас, – сказал Аполлон, глянув на богиню.

– О да, – Афродита обняла подругу за плечи. – Она снова всех спасла. Милая, а отец сказал тебе, из-за чего все началось?

Богиня сокрушенно покачала головой.

– Он упорно молчит. Не ответил ни на один мой вопрос. Я не стала слишком сильно на него наседать, отцу нужно время, чтобы прийти в себя. Если он решит поговорить, сам меня позовет.

– Может, стоит спросить у Геры? – сказал Аполлон. – Вдруг она знает причину?

– Я тоже об этом думала, – Афина впервые со вчерашнего вечера посмотрела на бога. – Как раз собиралась идти к ней.

– Тогда выпей еще, – предложил Дионис.

– Нет, лучше возьму кувшин с собой. Беседа у нас будет непростая.

Дионис кивнул и протянул ей сосуд с вином. Взяв его, Паллада направилась к чертогам отца. Она нашла царицу богов в саду, где та, как обычно, кормила любимых павлинов, успокаиваясь после утреннего происшествия. Воздух здесь был насыщен влагой, свежестью и ароматом цветов – пышно цвели розы и лилии, на солнце поблескивал небольшой пруд, который окружала густая зеленая трава. Гера сидела на ступеньках роскошной мраморной беседки, задумчиво бросая корм птицам. Услышав шаги, подняла голову.

– Зачем ты пришла на этот раз? – холодно поинтересовалась она в ответ на приветствие Афины.

– Не сердись на меня за то, что Зевс прислушался ко мне, а не к тебе, – спокойно ответила Паллада, угадав чувства царицы. – Я в этом не виновата.

– И что с того? – Гера вернулась к прерванному занятию. – Всякий раз, когда я хочу стать ему опорой, поддержать его, он отмахивается от меня. Но тебя он слушает даже в таком состоянии. Так что тебе нужно, Афина Паллада?

– Я просто хочу узнать, что сегодня произошло между Аидом и Зевсом, – мягко ответила она. – Отец так ничего и не рассказал мне.

Афина присела рядом и поставила на пол кувшин с вином и два кубка.

– Я смотрю, ты основательно подготовилась к беседе, – усмехнулась Гера. – Но ты зря пришла. Я ничего не знаю.

– Послушай, – Паллада вздохнула. – Единственный, кто мог хоть что-то слышать, – это ты. Вчера Аид был в прекрасном расположении духа, когда возвращался домой вместе с Персефоной, я виделась с ним. Что произошло сегодня? Ты ведь понимаешь, что это не просто очередная склока, Гера. Все гораздо серьезнее. Скажи мне, они могли снова поссориться из-за тебя?

Гера звонко расхохоталась.

– Спасибо за честь, конечно, но нет. Не я стала причиной их размолвки.

– Тогда что стало причиной?

– Когда я зашла в зал, где они беседовали, ссора была в самом разгаре. Из обрывков фраз я поняла, что Аид обвинил Зевса в том, что он перестал решать проблемы смертных и бессмертных и все скинул на других богов, а сам резвится с многочисленными красавицами. И что власть не идет ему на пользу. И еще… – Гера помолчала и тихо добавила: – Он сказал, что, если Зевс не справляется с управлением, Аид сам готов возглавить Олимп, чтобы избавить его от этой ноши.

– Что? – поразилась Афина. – Что он сказал?

– Еще раз повторяю, я услышала только обрывки фраз, к чему они были сказаны, о чем они говорили до этого, я не знаю. Потом Зевс выгнал Аида из дворца, но тот не ушел просто так, начал огрызаться. Зевс пошел за ним, так ссора перетекла на улицу.

Богини замолчали, размышляя каждая о своем. Афина мысленно застонала, осознавая, какую ошибку совершил Аид. Сказать властолюбивому Зевсу, что он не справляется со своими обязанностями? Предложить возглавить Олимп вместо него? Да что же такое между ними произошло? Что стало толчком к их ссоре?

– Может, мне стоит отправиться к Аиду? – спросила Афина у Геры.

– Не уверена, что это хорошая идея, – откликнулась та. – Конечно, он тебе все расскажет, я в этом не сомневаюсь. Но понравится ли Зевсу то, что ты ходила к нему?

– Я поговорю с отцом еще раз. И, если он ничего мне не скажет, обращусь к Аиду, – решила Афина.

– Но зачем тебе это? – поинтересовалась Гера. – Неужели других забот нет? Поругаются и забудут.

– Нет, царица, – тихо ответила ей богиня. – Невысказанные обиды накапливаются. Они давят все больше, пока не приведут к взрыву. Тогда катастрофу сложно будет остановить. Сейчас два главных бога Олимпа на грани взрыва. Это может плохо кончиться.

– Возможно, – ответила Гера. – Ну что ж, попробуй решить эту проблему. Может, тебе это удастся.

***

Зевс несколько дней не выходил из дворца и никого не принимал, кроме Гермеса. Но и с ним он не говорил, лишь раздавал указания. Наконец, громовержец призвал к себе Афину и кратко, не вдаваясь в подробности, рассказал, что произошло между ним братом, и что Аид обвинил его в неумелом управлении Олимпом и Элладой.

– Он просто так это сказал? – спросила Афина, внимательно глядя на отца.

– Нет, – нехотя ответил Зевс. – Сначала мы говорили о пустяках. Я похвалился, как легко Геракл справляется со своими подвигами, и что ты ему в этом помогаешь. И понеслось… Оказалось, что я только и делаю, что развожу повсюду своих сыновей и дочерей, а потом или отдаю их на воспитание другим богам, в основном тебе, или оставляю на произвол судьбы. Что я постоянно обманываю любящую меня супругу, что давно перестал править миром людей и богов, как должно настоящему царю, и провожу все свободное время в объятиях многочисленных любовниц… Неужели я действительно такой плохой царь, Афина?

Паллада пожала плечами. Она сидела на троне отца, закинув длинные ноги на специальную скамеечку.

– Не знаю, отец, – наконец откликнулась она. – Когда что-то идет не так, я говорю тебе об этом. И ты сам принимаешь решение, слушать меня или делать так, как считаешь нужным. Но Олимп процветает, процветает и Греция, это должно быть главным показателем. Чем ты занимаешься в свободное время – лишь твое дело и твоя ответственность.

– Хорошо. Я поставлю вопрос по-другому – тебя я мучаю? Заваливаю непосильными делами?

– Только не говори мне, что вы ссорились из-за меня, – нахмурилась Афина.

– Нет, ты стала лишь одной из причин, – тяжело вздохнул Зевс. – Но если тебе вдруг покажется, что я взваливаю на тебя слишком много, ты же скажешь мне об этом?

– Скажу, – серьезно ответила богиня.

Царь богов подошел к дочери и присел на трон Геры, стоявший рядом с его троном.

– Иногда мне кажется, что только ты одна меня понимаешь, – тихо сказал он.

– Это не так, отец, – Афина положила руку на голову Зевса. – Гера всегда на твоей стороне, несмотря на то, что ты обижаешь ее своей неверностью. А с Аидом надо помириться. Ваша ссора может привести к последствиям, которые затронут весь мир.

Громовержец упрямо мотнул головой.

– Откуда ему знать, что здесь происходит? Он целыми днями сидит в своем мрачном дворце, ни во что не вмешивается. Почему Посейдон не придирается и не претендует на трон?

– Может быть, Аиду просто надоело его подземное царство? Такое тоже может быть.

– Мне все равно, – зло ответил царь богов. – Это лишь его беда.

– Ты не прав, – грустно сказала Афина.

– Возможно. Но я не хочу идти у него на поводу.

Паллада ушла от отца в расстроенных чувствах. Он так и не согласился наладить отношения с братом. Что бы ни говорила ему мудрая дочь, она натыкалась на стену гордого упрямства. По опыту богиня знала, что в таком состоянии Зевса сложно в чем-то убедить, но продолжала бороться. А добилась лишь одного – отец согласился пойти на примирение только в том случае, если Аид сделает первый шаг. Но Аид этого не сделает. Упрямства старшему брату тоже хватало. Может, стоит поговорить с Персефоной? Опустив голову и погрузившись в размышления, Афина шла к своему дворцу, пока не налетела на Аполлона.

– Эй, потише, богиня, – с улыбкой сказал он, выставив вперед руки. – Куда ты так спешишь?

– Я и сама не знаю, – откликнулась Афина, отступив на шаг и пропуская его.

В присутствии молодого бога она снова испытала странное чувство робости, которое обычно ей было несвойственно. Они впервые были наедине после вечера на скале, и Афина не знала, как ей с ним говорить.

– Как твои дела? – невозмутимо поинтересовался стреловержец.

Паллада, не отвечая, внимательно на него посмотрела. Аполлона не зря считали самым красивым богом Олимпа. Он был похож на Зевса, но, в то же время, отличался от него. Короткие золотистые кудри, карие глаза, немного округлое лицо, ямочки на щеках в сочетании с очень сильными руками, привыкшими натягивать тетиву, и гибким сильным телом атлета оставляли незабываемое впечатление.

– Я пытаюсь уговорить отца помириться с Аидом, – откликнулась Афина.

– И как, успешно? – спросил бог.

– К сожалению, нет, вздохнула богиня. – Отец ничего не желает слушать. Я сказала ему, что он неправ. Он же ответил, что такое возможно, но мириться первым все равно не будет. Иногда я совершенно его не понимаю.

– Скажи, я могу чем-то помочь тебе? – спросил Аполлон, взяв Афину за руку.

Его прикосновение было подобно солнцу – тут же согрело кожу жаркими лучами. Но богиня осторожно высвободила руку.

– Благодарю за предложение, но не думаю, что кто-то может мне в этом помочь. Если только попросить Афродиту влюбить их друг в друга.

– Интересная мысль, – фыркнул Аполлон.

– Думаю, Афродите она тоже понравится. Но это, все же, не решение. Я попробую поговорить с Аидом. Вдруг он окажется более благоразумным.

– Попробуй, все может быть, – тихо откликнулся Феб, не отрывая пристального взгляда от богини.

Афина, стараясь не смотреть на него, призвала Пегаса. Весь путь до входа в подземное царство она продумывала разговор с дядей. Если бы Аид оказался более мудрым, чем Зевс, все было бы решено. Она понимала, что, скорее всего, в ссоре виноваты оба. Но ни один не признает этого и не сделает первый шаг.

Аккуратно раздвигая толпы бесплотных теней умерших людей, богиня продвигалась к берегам Стикса. Перелетев священную реку, она, не торопясь, направилась к дворцу владыки подземного царства. Усмирив перед входом яростного Цербера, шагнула внутрь. Аид нашелся в тронном зале.

– Афина, я ожидал увидеть тебя раньше, – приветствовал он племянницу. – Наверно, нелегко было прийти ко мне?

– Нелегко, – призналась она, склонив голову в легком поклоне.

– К чему эти церемонии? – поморщился Аид.

Он взял племянницу за руку и отвел к мраморной скамье, укрытой теплым покрывалом, усадив рядом с собой.

– Ты же знаешь, зачем я к тебе пришла? – начала разговор богиня.

– Хочешь, чтобы я помирился с Зевсом?

– Для начала я хочу узнать, что между вами произошло. Отец вкратце рассказал мне, но я хотела бы и тебя выслушать.

– Я просто познакомил его с моим взглядом на искусство управления миром людей и богов, – недобро усмехнулся владыка. – И мы с ним, к сожалению, разошлись во взглядах.

– Ты ведь обещал мне, что будешь держать при себе свои мысли, – упрекнула его Паллада.

– Прости, что не сдержал обещания, – мягко ответил Аид. – Но когда он начал рассказывать про своего очередного отпрыска, этого Геракла или как его там, я сразу вспомнил несчастную Геру, потом тебя, вынужденную нянчиться с его многочисленными сыновьями. Вспомнил женщин, которых он соблазнил против их воли, хитростью и напором. Вспомнил о том, сколько еще остается проблем в мире смертных, которые он не хочет решать, потому что занят совершенно не тем, чем должен… Я не сдержался, Афина. И я готов помириться с ним, но только если он подойдет ко мне первым. Мне надоело во всем ему уступать. Пусть хоть раз сделает что-то мудрое.

– Аид…

– Нет, Афина, я не побегу к нему на поклон. Я сказал то, что думаю, и от своих слов отказываться не буду, – жестко сказал бог.

Паллада закрыла лицо руками, с минуту просидела так, затем отняла ладони, умоляюще посмотрев на дядю.

– Что же мне с вами делать, Аид? – тихо сказала она. – Вы оба ведете себя как малые дети!

– Но это не твоя забота, – владыка царства мертвых успокаивающе положил руку на плечо племяннице. – Не бери на себя еще и эту обязанность. Я тоже хотел с тобой поговорить. Снова о том же. Стань моей правой рукой, моим главным советником.

– Аид! – Паллада резко встала. – Ты хочешь поговорить об этом сейчас? И как это, по-твоему, будет выглядеть? После вашей ссоры с Зевсом?

– Сначала выслушай меня! – Аид тоже встал.

– Даже слушать не буду, пока вы не помиритесь.

Богиня направилась к выходу, стараясь подавить раздражение.

– Скажи, он когда-нибудь говорил тебе о твоей матери? – мягко спросил Аид, когда Афина уже приблизилась к дверям.

– Что? – Паллада резко остановилась, будто налетела на невидимую преграду.

– Он говорил тебе что-нибудь о твоей матери, милая?

– Но… но ведь Зевс сам создал меня, разве нет?

Аид расхохотался. Афина нахмурилась.

– Я сказала что-то смешное?

– Не сердись, прошу тебя. Он сам тебе это сказал?

– Прямо не говорил, но по его поведению и некоторым словам я сделала такой вывод. Я никогда не говорила с ним об этом. А что в этом такого? Разве боги не могут появиться просто так?

– Нет, – серьезно ответил Аид. – Для создания любого живого существа, будь то человек, животное или бог, нужно объединение двух противоположных начал. Это закон естества. Я не буду ничего тебе рассказывать, просто задай ему как-нибудь этот вопрос, хорошо? Если не расскажет – приходи ко мне, я ничего от тебя скрывать не буду. Ведь он далеко не так идеален, как тебе кажется.

– Я знаю это, – холодно откликнулась Афина. – Но это не мешает мне любить его. До встречи, Аид.

Час от часу не легче. Почему Зевс никогда не говорил ей о матери? Если она была, то где она сейчас? Так же, как Латона, скрывается от гнева ревнивой Геры? Поругалась с отцом? Отправилась в другие страны? Богиней она была или нимфой? А может, смертной, и именно поэтому отец молчит о ней, чтобы дочь не сомневалась в своем божественном происхождении?

Афина возвращалась на Олимп с тяжелым сердцем. У нее вдруг появилось столько вопросов, и ни на один она не знала ответа. Принято считать, что любимая дочь Зевса – каменное изваяние, статуя, которую эмоции, словно горный поток, обтекали, не задевая. Многих чувств она действительно избегала благодаря самоконтролю. Но это не избавляло ее от переживаний. Не имея чувств, она не стала бы первой помощницей смертных. А она старалась передать им все, что знала и умела, вдохновляя на новые открытия.

Афине не хотелось сейчас возвращаться домой, и она отправилась к Афродите. Богиня красоты, выкупавшись в молочной ванне, нежилась на своей роскошной кровати. Бархатистая кожа, тщательно оберегаемая от солнца, белела в полумраке комнаты. Афина молча села на край кровати. Урания вопросительно посмотрела на нее.

– Вся моя мудрость и рассудительность разбивается об их упрямство, – мрачно сказала Паллада.

Богиня любви хмыкнула.

– Мужчины, что с них взять… Вечно выясняют, кто из них главный. Что теперь собираешься делать?

– Опоить их волшебным отваром Гекаты и запереть вдвоем в одной из комнат своего дворца. Пусть посидят и подумают о своем поведении. А мы тем временем захватим власть и будем править миром.

Афродита заливисто рассмеялась.

– Какая прекрасная мысль!

– Тебе смешно.

– Ох, расслабься хоть немного, подруга. Я, например, заметила, что Аполлон бросает на тебя очень жаркие взгляды…

– Ну и пусть себе бросает.

– Зря ты так. Развеялась бы. Ведь он знает толк в любви.

– Афродита, ты же знаешь, что такие развлечения не по мне.

– Ну да… репутация…

– Причем здесь репутация? Это мой выбор.

– А я бы на твоем месте не отвергала Аполлона.

– И зачем мне это? Ты же его знаешь. Погорит и перекинется на другую. Так что ему мое внимание не требуется. Недоступный плод сладок, вот он и распаляется.

Афродита внимательно посмотрела на подругу, но ничего не ответила. От нее не ускользнуло, что Афина говорила об Аполлоне с легкой досадой. Но она не могла понять, связано это с легкомыслием Феба или же с ссорой Зевса и Аида. Хлопнув в ладоши, богиня красоты велела прислуживавшим ей харитам сделать массаж Афине. А сама снова прилегла, задумавшись.

Вакханалии

Прошло несколько недель. По просьбе Зевса Афина отправилась к одному из его сыновей, тоже будущему герою, чтобы обучить его искусству ближнего боя. Она гоняла юношу несколько часов, пока он не рухнул в изнеможении на землю. Посоветовав сыну Зевса больше тренироваться, богиня решила перед возвращением на Олимп побродить по лесу. В последнее время ей все меньше хотелось возвращаться в город богов – она до сих пор не знала, как помирить Зевса с Аидом, целыми днями искала самые разные способы, но все они казались ей недейственными. И еще эти странные отношения с Аполлоном… Молодой бог больше не донимал ее, но каждая встреча с ним что-то переворачивала в душе богини разума. Паллада никогда не испытывала таких ощущений, они смущали ее и раздражали. Поэтому здесь, на земле, среди смертных, ей было намного спокойнее. Она обучала их, через жрецов и жриц одаривая бесценными знаниями. Последователи богини также стремились помогать людям. Конечно, были и те, кто считал себя выше остальных смертных, и полученные от Афины знания оставляли в храме, чтобы не делиться ими с окружающими. Но суровая богиня быстро вычисляла гордецов и жестко их наказывала. Так что постепенно все, кого он выбрала в качестве служителей, уяснили урок и больше не пытались обманывать Афину и людей.

– Красиво здесь, правда? – отвлек Палладу от раздумий чей-то голос.

Обернувшись, богиня увидела Диониса, сына Зевса и прекрасной царевны Семелы. Этот бог-загадка был младше практически всех олимпийцев, кроме Гебы, дочери Зевса и Геры. Но иногда казалось, что он гораздо старше их. Его напрасно считали только богом вина и веселья, всегда готовым пировать и носиться по лесам со своими спутниками, сатирами и менадами. Взгляд Диониса мог любого, даже богов, опутать, словно плющ, и подчинить себе, но он не позволял своей силе причинить кому-либо вред. Афине казалось, что его вино – настоящее колдовское зелье, по силе не уступавшее вареву Гекаты. Он был опасен как затаившийся благородный зверь. Мягкая улыбка, журчащий голос, глубокий и, в то же время, звонкий, не были опасны тем, кого он считал своими друзьями. Что бог мог сделать с врагами, Афина слышала от других, но, к счастью, ни разу не видела.

– Дионис? Как ты здесь оказался? – удивилась Паллада.

– Веселился недалеко отсюда с сатирами и вакханками. Заметил тебя среди деревьев и направил свою свиту в другую сторону. А сам решил узнать, не могу ли я скрасить твое уединение? Не сердишься, что я его нарушил?