Варвара. Наездница метлы

– Час от часу не легче, – проговорила я тихо. – Ну что ж, поглядим…

Подойдя к столу, поставила метлу и развернула ворох. Шляпу пока оставила, придет и ее время. Думала, там какое-нибудь тряпье, но оказалось вполне приличное черное платье в пол с пуговицами от низа до самого горла.

Расстегнув насколько верхних, я скинула блузку и влезла в наряд. Из отражения в окне на меня глянула настоящая королева Хэллоуина. Платье сшито по фигуре, к низу расходится. Рукава, правда, длинные и пуговицы до подбородка, но можно не застегивать. Материал тоже приятный, вроде бархат, но не такой ворсистый. И волосы красиво контрастируют.

Затем примерила шляпу, которая показалась самым важным предметом гардероба. Бережно водрузила ее на голову, полагая, что свалится, но она быстро приняла нужную форму и размер.

– 

Надо же, – пробормотала я.

С трудом веря, что вырядилась в такое, покрутилась перед окном. Хотела сфотографировать, да телефон в джинсах под платьем, а лезть неудобно.

– Метла? – недоверчиво произнесла я.

Черенок шевельнулся и направился кончиком на меня, будто у него там глаза. Или глаз. После чего, чиркнув помелом, аппарат принял вертикальное положение и с готовностью замер.

– Вообще-то, круто, – согласилась я. – Управлять голосом не все технологии умеют. А мыслями подавно.

Забыв, что не верю в паранормальную чепуху, привидений, говорящий ворон и остальное мракобесие, я подбежала к кровати и схватила подушку. Затем вернулась и положила на черенок. Усевшись верхом, я ухватилась за деревяшку и легла на живот. Не успела подумать, как метла поднялась на метр.

– Ой-й…

Подушка помогла не сильно. Между ног все равно давит, словно намерена пополам рассечь. Пришлось наклониться вперед, поджав колени, и зацепиться стопами за помело, чтобы уменьшить нажим.

Зазвонил телефон, в кармане завибрировало.

– Вот мне только по телефону сейчас разговаривать, – выдавила я, сдувая прядь со лба и ожидая, пока телефон замолкнет.

Потом подумала о полете. Метла, повинуясь мыслям, поднялась выше и поплыла под потолком. А у меня на смену страху и скепсису пришел восторг: «Это метла. Настоящая ведьминская метла. А на мне ведьминский наряд».

Вылететь во фрамугу не решилась из-за высоты пятнадцатого этажа. Но полетать по-настоящему очень захотелось.

Помело слушалось беспрекословно. Медленно подлетев к двери, я посмотрела в глазок. На лестничной клетке пусто, но я решила спуститься пешком, чтобы не довести консьержку до приступа видом летящей на метле женщины.

Пришлось опуститься и слезть с черенка, затем сунуть подушку подмышку и выйти в коридор. В лифте, на мое счастье, тоже оказалось пусто, и я спокойно поехала вниз.

На шестом этаже движение остановилось. Когда створки разошлись, передо мной предстал долговязый парень лет восемнадцати. Волосы выкрашены в угольный, кожа бледная, в носу и губе пирсинг. Сам закутан в черное по новой готической моде.

Он с любопытством посмотрел на меня и вошел в лифт. Двери закрылись, кабина поехала вниз.

Я старалась выглядеть непринужденной. Ну девица, ну в платье и колпаке, ну с метлой. Что тут такого? Парень переминался с ноги на ногу, нервно дергая плечами. Чувствую, как ему хочется обернуться, вон аж пальцы подрагивают, посмотреть на блондинку в костюме ведьмы с подушкой и метлой в руках.

Но парень держится. Зато меня напряжение стало напрягать и я проговорила убежденно:

– Косплей.

Парень понимающе кивнул. Когда лифт приехал на первый этаж, я буквально выбежала, оттолкнув его метлой. Окно консьержки к моему облегчению оказалось закрытым, что избавило от неудобных вопросов. Пришлось бы врать.

Я нажала внутреннюю кнопку домофона, раздался протяжный писк и дверь открылась, выпуская меня наружу. Вечерний воздух совсем не весенний, и я обругала себя за то, что не взяла пальто. Но через минуту с удивлением обнаружила, что платье вполне справляется с функцией обогрева. Зябнут лишь пальцы и щеки.

Двор хорошо освещен, недавно поставили новые фонари в дополнение к обычным. Эти на солнечных батареях или что-то вроде того.

Быстро застегнувшись до подбородка, я быстрым шагом направилась к кустам шиповника, под которыми любят собираться местные пьяницы. Но сегодня вторник и у них выходной.

Снова запищала дверь, во двор вышел всё тот же готичный парень и крикнул мне вслед:

– Дайте номерок, где костюм брали!

Я закивала и помахала рукой, желая поскорее избавиться от него.

– Да-да, попозже. Пока занята.

– А как я вас потом найду? – не понял готичный парень.

– У консьержки номер оставлю, – соврала я.

Гот широко улыбнулся, совсем не «готишно», и крикнул:

– Е-ее!

Потом воткнул наушники и пошел по тротуару в сторону парка. Когда удалился на достаточное расстояние, я на цыпочках подбежала к кустам и положила метлу на воздух. Та послушно зависла, вильнув прутиком.

Убедившись, что рядом никого нет, я водрузила подушку и вскарабкалась на черенок. Пришлось снова улечься, чтобы уменьшить дискомфорт.

– Кто вообще придумал летать на метлах? – бормотала я и ерзала. – Почему нельзя было сделать летающий стул или тахту?

В кустах зашуршало, я с ужасом замерла, надеясь, что вылезет пьяница, чтобы можно было списать на белую горячку. Но к моему облегчению в ветках сверкнули два глаза, за ними показалась рыжая мордочка. Кошка высунула лапку и осторожно выскользнула из зарослей.

Я выдохнула.

– Напугала.

Кошка задрала хвост и демонстративно прошагала на другую сторону тротуара. Подойдя к решетке на подвальном окне, она оглянулась на меня и скрылась в проеме. А я вытерла лоб дрожащими пальцами. Как оказывается трудно сохранять конспирацию на улице.

Со стороны автобусной остановки послышался стук каблуков и неразборчивое мужское бормотание. Парочка довольно переговаривается, быстро приближаясь. Офисные работники спешат домой, к компьютерам, будто на работе не хватило.

Чтобы не столкнуться с очередными прохожими, я уселась поудобней и скомандовала:

– Вверх!

Можно было и не произносить. Уже поняла, метла от одних мыслей приходит в движение, но почему-то захотелось сказать. Так что к небу меня понесло с бешеной скоростью, через пару мгновений деревья остались далеко внизу, а спустя еще несколько секунд, под ногами мелькнула крыша моего дома и скрылась в черноте.

Внутри все упало, я вцепилась в черенок и зажмурилась так сильно, что перед глазами поплыли цветные пятна. От скоростного подъема заложило уши, пришлось судорожно глотать и зевать. Твою ж за копыто… Мой страх взлетать с пятнадцатого этажа – детский сад, штаны на лямках.

Пальцы заледенели, порывы ветра, непонятно откуда взявшегося, вот-вот выдуют душу из тела. Доверие к метеорологам упало в ноль, а грудную клетку сдавил ужас.

Потом холод усилился, даже чудо-платье не спасает. Кончик болящего носа замерз так, что перестала чувствовать. Щеки стянуло. Хотела потереть, но пальцы деревянные и не гнутся. Успела слабо порадоваться, что под платьем остались джинсы. Так бы вообще околела.

– Х-хол-лодно…

Приоткрыв глаза, увидела сияющее золотом пятно в черноте. Голова кружится, дышать до того трудно, что картинка двоится. Несколько секунд таращилась на пылающий диск. А когда дошло, что это город, маленький и продолжающий уменьшаться, от страха чуть не свалилась с черенка.

– Снижайся! – заорала я не своим голосом. – Вниз!

Меня тряхнуло и едва не сорвало с метлы. Желудок подскочил к горлу, хотя завтрак давно переварился. Пылающий диск качнулся и понесся на встречу. В ушах свист, полы платья трепыхаются, волосы под шляпой, которая словно приклеилась к голове, вытянулись и, кажется, заледенели в таком положении.

Диск быстро превратился в огромное озеро и продолжает расти. Я изо всех сил сжимаю губы, чтобы не вывернуло как у бульдога. Глаза мокрые, но слезы не успевают стекать – их срывает и размазывает по вискам.

Когда внизу стали различаться дома, дошло, что я со всей дури несусь к асфальту и через несколько секунд расшибусь в лепешку.

– Сто-ой! – завопила я.

Метла резко остановилась. Черенок больно впился в нежное место и живот, даже подушка не спасла. Вдобавок, стукнулась подбородком.

Минут пять я просто лежала на метле и переводила дух. Крыши домов теряются в темноте, по дорогам ползут крошечные машинки с горящими фарами. Свет фонарей заливает улицы. Именно он делает город похожим на пылающий диск с высоты птичьего полета. Я вишу в воздухе на километровой высоте, полы платья треплет ветер, а мои зубы выстукивают частую дробь.

Наконец, попробовала шевельнуть пальцами. От скоростного замораживания они белые и не хотят подчиняться. Волосы совсем потеряли форму и висят сосульками.

– А говорили, этот лак для укладки выдерживает любую погоду, – пробормотала я замерзшими губами. – Они просто на метлах не летали…

Когда сердце перестало тарабанить, как у испуганной мыши, я спустилась еще немного и полетела прямо над домами. Теперь расстояние до земли в пятьсот метров не кажется большим – истину, что все познается в сравнении, я прочувствовала нутром.

Метла движется совершенно бесшумно. Если у нее и есть моторчик, то неизвестный современной физике. По началу, я боялась, что кто-то заметит летящую в небе девку, но потом поняла – люди редко отрывают взгляд от земли. Все больше в телефонах даже на ходу. Если кто-то и посмотрит – на мне черная форма, благодаря которой сливаюсь с фоном.

Спустя полчаса бесцельного полета, пальцы оттаяли и снова стали слушаться. Я отлепила их от черенка и сунула подмышки, плюнув на давящее в причинное место древко. Ладони закололо, как когда возвращаешься с мороза и подставляешь окоченевшую конечность под горячую воду. Чтобы держаться стопами за помело, пришлось прогнуться в спине. Наверное, со стороны напоминаю лебедя. Прекрасного черного лебедя.

– Метё-ёлочка, – ласково проговорила я. – Ты хорошая. Быстрая. Я только холод не люблю. А скорость люблю.

Метла будто поняла, качнулась и легонько закивала передним краем.

– Ты живая что ли? – не поверила я.

Черенок снова кивнул.

Я вытащила ладони и обхватила пальцами чудесное древко. Если бы утром кто-нибудь сказал, что буду летать на метле в ведьминской шляпе – позвонила бы в дурдом и сдала бы бедолагу на принудительное лечение.

Пролетев еще немного, заметила, что освещение внизу стало ярче. Значит, я где-то над центром. Тут и машины круче, и у заведений вывески больше, и сами заведения серьезные. За один вечер можно оставить две зарплаты, а учитывая, что сейчас не работаю, мне там вообще делать нечего.

Тем не менее, рискуя быть замеченной, я спустилась на уровень третьего этажа и спряталась в ветвях огромной липы. Прямо под ней вход в заведение с говорящим названием «Шест».

У порога громила в строгом пальто, из уха торчит закрученный проводок. Лицо такое, словно целиком сожрал лимон, но делает вид, что понравилось. Рядом толпятся те, кто хочет попасть внутрь. Удается не всем – вышибала тщательно сверяет паспортные данные со списком и сортирует посетителей.

Наблюдать за громилой и теми, кому не повезло с проходкой, не стала. Чего я там не видела. Только собралась подняться выше, как дверь открылась и на порог вышел высокий черноволосый красавец. Он что-то шепнул охраннику, тот кивнул, и две брюнетки проскользнули в проход.

Даже с такого расстояния я смогла уловить харизму мужчины. Плечи широкие, под рукавами футболки перекатываются валики мышц. Значит, следит за собой. Наверняка знает, что нравится женщинам. Но когда он повернулся, на ткани мелькнул принт в виде смайлика-чертенка, я выпучила глаза и выдохнула:

– Асмодей!

Мне казалось, сказала я очень тихо, но Асмодей поднял голову и завертел по сторонам. Не думала, что обнаружит меня, но он, словно сканером, прошелся по кронам и остановил взгляд на ветках липы.

В памяти моей быстро всплыли слова ворона о нем. В первую очередь, этот мужчина не просто водитель, спасший меня сегодня, а демон, который с утра почти довел меня до истерики своей околесицей.

Тем временем мужчина подошел к стволу и задрал голову.

– Катаешься? – спросил он и ослепительно улыбнулся.

Пришлось вцепиться в черенок, чтобы не упасть. Вот что имел в виду каркуратор, когда говорил об осторожности. Такого притягательного лица в жизни не встречала, а от улыбки можно сразу падать с метлы в объятия этого нечистого.

Я постаралась придать себе самый безразличный вид, хотя это сложно, когда в зад давит метла, а снизу на это смотрит обворожительный мужчина.

– Да вот, выбралась полетать, – сказала я первое, что пришло в голову.

Прозвучало неубедительно, но Асмодея хмыкнул и помахал, чтоб спускалась.

– Идем, – проговорил он по-хозяйски. – Нальем тебе сока.

Глава 4

Как спуститься на метле и не привлечь внимания не придумала, поэтому осталась парить в ветках и сделала вид, что не услышала. Но подул ветерок, ветка больно стукнула и без того несчастный нос. Я ойкнула и сдала назад, цепляясь помелом за листья.

Когда выбралась из липы, Асмодей снова заговорил:

– Что ты там делаешь? Понимаю, метла, полеты и все такое. Но если не хочешь спускаться, я пошел.

Почему-то думала, он станет уговаривать и выпрашивать, а я всеми силами должна отнекиваться, как приличная леди. Но глаза Асмодея сверкнули в темноте, он выжидательно посмотрел на меня, уперев кулаки в бока. Молчание длилось пару минут. Когда красавец развернулся в сторону входа, до меня, наконец, дошло – упрашивать меня никто не собирается и сейчас я останусь парить в гордом одиночестве.

– Подожди! – крикнула я и запоздало зажала рот ладонью, боясь, что услышат остальные.

Но народ увлечен попытками прорваться в заведение, и мой голос утонул в требованиях немедленно пропустить.

Асмодей остановился и стал ждать, пока я опускаюсь в тени у стены. Черный цвет платья и его дивную способность скрывать лишнее я оценила сразу, хотя прежде особо не любила за мрачность.

Когда ноги коснулись земли, я облегченно выдохнула и подумала: потребуется время, чтобы привыкнуть, к миру, который разверзся передо мной. Метла тем временем плавно приняла вертикальное положение, черенок покорно лег в ладонь, скинув подушку, а я подняла взгляд и в замешательстве глянула на красавца.

Тот несколько секунд продолжал стоять спиной ко мне и ждать, видимо думая, что подойду. Но подходить к ночному клубу в ведьминском платье и метлой я не решалась. Тогда Асмодей все же обернулся. Лицо удивленное, губы плотно сжаты. Не отразим, как подземное божество, которое не знает поражений и оставляет глубокие шрамы в покоренных душах. Колени, помимо воли, стали ватными, но помня слова каркуратора, смогла удержаться, чтобы не броситься ему на шею.

Пока я таращилась, демон всплеснул руками и произнес:

– Долго там стоять будешь? Сейчас толпа на входе совсем с ума сойдет. Не пролезем.

– А как я в таком виде пойду? – проговорила я хриплым шепотом и тут же прокашлялась. – И с этим.

Я кивнула себе под ноги. Он опустил взгляд, а когда увидел подушку, брови взлетели на лоб. Секунду пялился, потом прыснул от смеха.

– Ну даешь! – выдавил Асмодей, схватившись за живот. – Сколько нарожденных видел, но такого – ни разу.

Мне стало обидно. Настолько, что захотелось развернуться и улететь, несмотря на запрет каркуратора летать без сопровождения, который и так нарушила.

Я пробормотала:

– Что ты ржешь, как конь ретивый? Я чуть в стратосферу не улетела. Или в какую-то другую сферу.

– Страто… – хохотал демон. – Ууу… В страто… на подушке…

Еще больше дуясь, я подняла подушку. Сунув ее подмышку, выступила из тени и сказала с вызовом:

– А что? Разве никто не додумался подложить что-то мягкое под зад? И под перед. Ты вообще пробовал на этом летать?

Асмодей с трудом унял смех и вытер глаза двумя пальцами.

– Нет, – сказал он, выдыхая. – Судьба миловала.

– То-то и оно, – проговорила я. – Деревяшка врезается, хоть плачь. Не могли сидение привязать? Или хоть перекладину прибить?

Он не ответил, только покачал головой. Ладонь демона скользнула по волосам, он хрустнул шеей и ладонью подозвал к себе. Я несколько секунд колебалась, прикидывая, если он все же псих, то отбиться от него будет крайне сложно. В первую встречу он казался щуплым, но сейчас передо мной мужчина хорошей комплекции, а сквозь обтягивающую футболку проступают кубики пресса. По словам Бирнана, он вообще посланник ада.

Я прислушалась к себе, надеясь уловить отголоски страха или паники, но обнаружила, что единственный волнующий меня вопрос – это неподобающий для клуба наряд.

– Ну? – не выдержал Асмодей и подался вперед.

После полета мои мышцы затекли, замерзшие конечности тоже плохо слушаются, но все же я нерешительно приблизилась к нему. Когда оказалась возле черноглазого, тот цапнул за руку и потащил ко входу.

О его прикосновения под кожей прокатилась горячая волна, которая моментально выгнала остатки холода после полета. Я задохнулась от прилива чувств и стала считать дроби, чтобы от этих чувст избавиться.

– Наконец-то, – тем временем бубнил Асмодей, пока волок меня к клубу. – Думал, так и будешь стоять истуканом возле собачьей кучи. Еще огрызается. Буйная ты наша. Давно таких не было. Чую, не соскучиться нам с тобой.

Хотела ответить, что вообще-то не просилась к ним в кружок, но мы подошли ко входу, и шум толпы заглушил даже гул машин.

В кино я часто видела, какая давка бывает возле крутых заведений, но никогда не думала, что сама в нее попаду. За наряд и метлу беспокоилась зря – всем глубоко плевать. Глаза горят, рты искривлены, люди трясут билетами, паспортами и еще какими-то бумажками.

Глядя на это, решила, что нас затопчут еще в начале. Но Асмодей дернул меня к себе и прижал к груди, как куклу, приподняв над землей. Мой перебитый нос уткнулся в футболку, я простонала и попыталась вывернуться, но демон держит крепко, и щека все равно прижата к его торсу. Голова пошла кругом, колени стали ватными, едва не выпустил из пальцев черенок. Когда вдохнула его одуряющий запах, подумала, взгляд у меня сейчас глупый, как у школьницы.

Чтобы избавиться от наваждения, снова начала умножать в уме трехзначные числа, пока демон тараном пер сквозь толпу. Народ пытается возмущаться, но едва люди поднимают взгляды на Асмодея, тут же испуганно шарахаются.

Когда люди остались позади, Асмодей внес меня на порог и поставил. Едва убрал руки, как наваждение исчезло, хотя в носу все еще витает его аромат, дерзкий и будоражащий. Но если на демона не смотреть, жар в теле остывает.

– Нарожденная, – шепнул Асмодей охраннику.

Тот покосился на меня, в глазах мелькнуло удивление, но лицо осталось невозмутимым. Затем кивнул, и мы вошли.

Густой полумрак охватил, как заботливая мать. Музыка шумит, но по ушам не бьет, даже можно разговаривать. Я ожидала запаха сигаретного дыма, но воздух на удивление чистый. С потолка стреляют лучи света, оставляя на толпе танцующих искаженные блики, народа не много, видимо, вышибала у входа знает свое дело.

Хотела поставить метлу в углу у гардероба. Но когда увидела круглые глаза Асмодея, увидевшего, как я пытаюсь примостить черенок, поняла, что метлы без присмотра не бросают.

После такого взгляда, шляпу тоже решила не сдавать.

Мимо пробежала миниатюрная девушка с подносом в такой короткой юбке, что все наружу. На блюде три бокала с мартини, его всегда подают в треугольных фужерах и с оливкой внутри.

Асмодей придержал ее за плечо, она лучезарно улыбнулась и подняла блюдо к подбородку. Он взял два, но оглянувшись на меня, один поставил и что-то прошептал ей на ухо. Официантка скользнула по мне лукавым взглядом, хихикнула и убежала, сверкая бельем.

– Знакомая? – спросила я.

Он хмыкнул.

– Совсем не важно, знакомы мы или нет.

– А что важно?

– Что она выполнит любую мою просьбу.

Взяв под локоть, демон потащил меня через весь зал к темному углу. Стало не по себе. Новую волну жара, которая прокатилась до самых пяток от его прикосновения, я подавила невероятным усилием воли, но в толпе почувствовала себя защищеннее, решив, он не станет делать глупости на глазах людей.

Чтобы не сталкиваться с танцующими, приходилось обходить их за колоннами, которые в темноте незаметны и становятся видны лишь когда падает луч прожектора.

Наконец, толкотня осталась позади. Мы вышли к небольшому столику, уютно спрятанному в углублении стены. На них едва светятся красные лампы, поэтому издалека кажется, что здесь пустой, темный угол.

Легонько подтолкнув меня к диванчику, Асмодей сел напротив и поставил бокал. Я опустилась на мягкое сидение. Метлу решила не выпускать, во избежание гневных взглядов надзирателя. Аккуратно положив ее на колени, откинулась на спинку. Шляпу и подушку бросила в угол на диван, чтоб были незаметны.

Когда глянула на Асмодея, к щекам снова прилило тепло, во рту пересохло. Захотелось вскочить и убежать на другой континент от его глаз, которые смотрят не мигая, словно в темноте видят лучше, чем днем. Очень странные эффекты накладывает на меня сей экземпляр однако.

Музыка в этом закутке звучит приглушенно, можно даже по телефону спокойно говорить. По таким мелочам понимаешь, дорогое место или нет.

Я пыталась выглядеть непринужденно, но внимание Асмодея заставляет ёрзать, а взгляд сползает на дорогую, выдержанную в минималистическом стиле отделку клуба. Все-таки я не каждый день бываю в таких местах. Стол под синий мрамор, кожаные диваны, тоже синие. По стенам похожие на ночники вытянутые лампы подернуты багровым светом.

Демон отхлебнул из бокала и, наконец, прервал молчание.

– Бирнан разве не предупреждал, чтоб далеко не летала? – спросил он.

Я подняла на него взгляд и подумала, что в эти глаза долго лучше не смотреть.

– Он о всяком предупреждал, – многозначительно ответила я.

Асмодей хмыкнул. Подбежала официантка, и передо мной оказался стакан с мутной оранжевой жидкостью.

– Апельсиновый, – сообщила девушка улыбаясь, и послала демону такой взгляд, от которого у меня даже шея покраснела.

Тот коротко кивнул и подмигнул ей. Официантка бесстыдно вильнула задом и направилась к маленькой дверце рядом с музыкальным пультом. Демон глянул через плечо, провожая ее жгучим взглядом, затем обернулся ко мне.

– Ты пей, пей, – посоветовал он. – Уже можно. Сотрясения точно нет. Хотя нос просто загляденье.

Я фыркнула, удивляясь собственному внезапному бесстрашию:

– Посмотрела бы на тебя, когда в твое распрекрасное лицо влетела подушка безопасности со скоростью двести километров в час.

– Блондинки не должны так разговаривать, – с усмешкой заметил Асмодей и тоже откинулся на спинку.

– Я крашеная, – бросила я и отвернулась.

Демон замолчал. Я демонстративно отвернулась и смотрю на танцующих, но кожей чувствую, как скользит по мне его взгляд. Горячий, как лава, и бесстыдный, как грех. Нервно сглотнув, я сделала вид, что очень занята разглядыванием танцовщицы в клетке над танцполом.

Молчание длилось не долго. Когда зазвучала следующая композиция, Асмодей поинтересовался миролюбиво:

– Значит, у меня распрекрасное лицо?

– Не нарывайся на комплимент, – ответила я поворачиваясь, и увидела, как демон закинул ноги на стол. – Сам прекрасно знаешь, что хорош. Только держись от меня подальше.

– Почему? – искренне удивился демон.

– Я не вожусь с такими, как ты. Бирнан мне все рассказал.

– Боишься демонов? – осведомился он.

Его ладонь скользнула по волосам, из них показались небольшие, но вполне заметные рога, напоминающие бычьи. Только эти – волнистые и черные. Глаза сверкнули, он хищно улыбнулся, обнажив вытянувшиеся клыки.

В груди тревожно ухнуло, но я сделала вид, что занята поправлением волос, затем оперлась локтями на стол с самым бесстрашным видом.

– Видишь ли, – начала я. – Я не верю в параллельные миры, ведьм, демонов и всякое другое. По-моему, я все еще сплю, хотя не понятно, как. Когда ко мне в квартиру ворвался говорящий ворон, даже поверила на секунду. Но полеты на метле и рогатые мужчины не вписывается в нормальную картину мира. Остается одно. Сон.

– Ты серьезно? – изумился демон.

– Абсолютно, – сказала я и отпила из стакана.

Во рту стало кисло, словно это не апельсиновый, а свежевыжатый сок лимона. Скулы свело, я зажмурилась и стала шарить рукой в поисках чего-то, чем можно запить эту гадость.

Когда на ладонь опустилось горячее, глаза пришлось открыть и обнаружить, что Асмодей придвинулся вперед. Его огромная длань лежит на моей руке, а он, не моргая, смотрит прямо в душу. Рога и клыки исчезли, но глаза полыхают демоническим огнем. В свете прожекторов, который иногда попадают на его лицо, демон кажется и впрямь исчадием ада.

Я попыталась освободить пальцы, но он сжал их еще сильней и подался вперед. Когда снова дернулась, он потянул на себя и проговорил жутким гудящим голосом: