Персидские заметки

Вся эта самоварная история натолкнула меня на размышления. С одной стороны, странно, что любовь к самовару, традициям, нет не то чтобы пришла, но стала какой-то отчётливой, осязаемой, значимой, не в центральной полосе России, полностью располагающей к подобным чувствам, а в самом сердце Персии, среди гор и пустынь. Я должен сказать даже больше, именно там, на чужбине, я отчётливо осознал, что я русский человек, и с новой силой полюбил своё Отечество. Мне на самом деле стало не хватать Родины.

С другой стороны, если рассуждать логически, человек всегда начинает ценить то, чего у него нет или чего ему не хватает. Такова его сущность. К тому же родная культура, в которой человек воспитывался, рос, формирует менталитет, суть человека, поэтому нахождение в неродной среде всегда сопряжено с некоторыми сложностями.

Вернувшись домой, я не утратил той же силы чувства к Отечеству, которое так сильно разгорелось на чужой стороне. Давайте же ценить то, что у нас есть и вместе стремиться к тому, чтобы наша родная земля крепла, процветала и благоденствовала. А этого можно достичь только вместе.

Откуда вы?

Посольство России в Тегеране

Случилось мне с коллегами ехать из Исфагана в Тегеран. Путешествовали мы на машине по шоссе под красивым названием «Персидский залив», правда, двигались мы в обратную от самого залива сторону. Пейзаж по этой дороге большей частью однообразный и пустынный, глазу особенно не за что зацепиться. Время от времени горы сменяются равниной, но какой бы ландшафт не был за окном, его объединяет одно – отсутствие деревьев. Едешь, а вокруг песок и камни, только вблизи населённых пунктов и заправок можно увидеть посадку пальм, чинар или чего-нибудь ещё. Мне первое время всё это казалось очень необычным. До этого везде, где я бывал деревья не являлись какой-то редкостью. А здесь я бы назвал их роскошью. Но рассказ не об этом.

Весь путь занимает четыре-пять часов, в зависимости от скорости движения и пробок в Исфагане и Тегеране. А заторы в этих городах бывают значительными, порой они могут казаться прямо-таки бесконечными. Тогда время в дороге также затягивается. Поэтому, преодолев где-то две трети всего расстояния, уже после Кума, мы обычно делали остановку, чтобы заправить машину, а самим немного размяться, перекусить или выпить кофе. Остановка наша всегда приходилась на одно и тоже место. Это была зона отдыха с заправкой, такой оазис в пустыне. Территория зоны отдыха была достаточно обширной. Там всегда было множество машин и людей, поскольку местечко было на самом деле очень приятным. В большом здании, по сути одноэтажном торговом центре, была масса закусочных на любой вкус: быстрое питание и пицца, кафетерии, чайные, ресторан и множество точек по продаже мороженого, сладостей, орехов, а кроме того магазины разного ширпотреба и всяческих дорожных вещей, а также прочего потребного в жизни и хозяйстве товара.

Мы обычно заходили или в так называемый ресторан, где можно было взять кебаб с рисом или в кофейню. Кофе не является в Иране столь популярным напитком, как у нас или, скажем, в арабских странах. В заведении, куда мы постоянно заходили был хороший кофе и уютная, расслабляющая атмосфера. Как раз то, что нужно в долгом пути.

В этой поездке мы решили зайти в кофейню. Сделали заказ, удобно расположились и стали разговаривать между собой. Тут я заметил, что недалеко от нас сидят иностранцы, на вид европейцы, и беседуют. Большинство иностранцев всегда было как-то легко отличить, особенно туристов. Уж больно они выделялись на общем фоне. Стало интересно, кто они такие и откуда. Сначала мне было захотелось подойти к ним и спросить, но было немного неудобно, и я остался на месте. Чуть прислушался, а они говорят на славянском языке, многие слова на русские похожи. Теперь стало ещё более любопытно. Я уже собрался встать и подойти к ним, чтобы заговорить, но меня опередил официант. Иранцы часто спрашивают, откуда ты. Получив ответ, что из России обыкновенно они улыбались и протяжно говорили: «Ооо, Русие8». Некоторые, желая блеснуть своими знаниями о России восклицали: «Путин!» – обязательно делая на персидский манер ударение на последний слог. Могли ещё добавить: «Хейли хуб9». Кое-кто вспоминал про русский холод и зиму и даже спрашивал, насколько у нас зимой холодно. В целом, на Россию реакция обычно была довольно позитивная.

Официант задал славянам как раз тот самый заветный вопрос: «А вы откуда?» Я с нетерпением ждал ответной фразы. Она же оказалась для меня не просто неожиданной, прямо скажем, поразительной. Один из братьев-славян, без капли и даже тени смущения, колебаний или стыда, но как бы между прочим, сообщил, что они из России, после чего вся компания встала и ушла. Я был в недоумении. Как они могут быть из России, если я не понимаю, о чём они говорят. Я успокаивал себя мыслью, что они украинцы или белорусы, а может кто западнее, просто постоянно живут в России. Или, возможно, им не хотелось объяснять, кто они на самом деле. У нас работал один русский кореец. Он всегда был объектом интереса местных жителей, и они постоянно интересовались, откуда он приехал. Получив ответ, что из России, некоторые отказывались верить. Один иранец даже как-то сказал: «Да какой ты русский, ты шутишь?!» Через некоторое время ему изрядно надоело пояснять, что к чему и почему, поэтому на вопросы в стиле «ты китаец?» или «Ты японец?», или «Ты узбек?» он стал отвечать утвердительно, кем бы его не называли. Так ему было проще.

Допив свой кофе, мы вышли из кофейни и направились к машине. Только мы собрались выезжать со стоянки, как показалась та самая группа русских, что совсем недавно занимала моё любопытство. В соседнем ряду стояла машина с дипломатическими номерами, я решил подождать и посмотреть, вдруг они пойдут к ней. И точно, вся компания двигалась аккурат к машине диппредставительства. Наконец, все сели в эту машину и уехали.

На иранских дипломатических номерах был код страны, и по номеру можно было определить, какой стране принадлежит транспортное средство. Приехав в наше Посольство, я рассказал эту историю и справился о стране, код которой был указан на номерном знаке. Оказалось, это Польша. Уж не знаю, зачем поляки решили выдать себя за русских, тем более, что они были сотрудники дипмиссии. Мне не приходилось слышать о каких-либо неприязненных отношениях иранцев к полякам. Видимо, эти ребята сочли, что так проще.

Язык жестов

Ашура в Исфагане

Начать эту историю, пожалуй, следует с того, что в Исфагане у нас была баня. Хорошая баня, с парилкой и даже маленьким бассейном с холодной водой. Одно было плохо. Мы постоянно испытывали нехватку веников. Хотелось, конечно, наших, берёзовых, да где же в Иране их взять? Поэтому, когда запас веников, привезённых с собой кем-нибудь из России, иссякал, то приходилось искать им замену. Обычно в этом качестве мы использовали эвкалиптовые.

В очередной раз веники у нас подошли к концу, и случилось это накануне Ашуры. В шиитской традиции это время памяти мученической смерти имама Хосейна, и его сподвижников. В Иране во время Ашуры по улицам проходят огромные процессии, некоторые участники которых бьют себя по спинам цепями, в фонтанах льётся красная вода, повсюду устанавливаются флаги, растяжки и плакаты.

На таком событийном фоне ко мне подошёл наш иранский работник Юсуф и сказал, что Альберт попросил у него цепи для Ашуры. Альберт был нашим российским сотрудником. Хотя по вероисповеданию он был мусульманином, но особым и явным религиозным рвением он никогда не отличался, поэтому такая его просьба несколько удивила меня.

Мы с Юсуфом пошли к Альберту, чтобы выяснить, действительно ли ему нужны цепи. Подойдя к Альберту, я заговорил с ним: «Юсуф, говорит, что ты просишь его принести тебе цепи для Ашуры. Это так? Вы точно правильно объяснились друг с другом?» Альберт с полным удивления лицом уставился на меня и в недоумении произнёс: «Какие ещё цепи?» Я пояснил: «Ну как, какие, для Ашуры, чтобы бить себя по спине». Это его ещё больше смутило. Я сказал Юсуфу, что цепи не нужны, но теперь уже поразился он: «Что же тогда хочет Альберт?» Альберт не говорил по-персидски, а Юсуф по-русски, поэтому объяснялись они жестами, было очевидно, что произошло недопонимание. Юсуф начал издалека и подробно, как любят иранцы, рассказывать, что к нему подошёл Альберт и жестами, имитируя удары по спине, пытался объяснить, что ему нужно. Что же ещё может быть нужно в Ашуру, как не цепи для самобичевания? Тут Альберт сообразил, как Юсуф понял его язык жестов и рассмеялся. Он действительно показывал руками, что бьёт себя по спине, только он хотел получить не цепи, а веники для бани. Он и показал то, как этими самыми вениками пользуются. Пришлось Юсуфу на словах объяснять, что нужен веник, а желательно несколько, а цепей для самоистязания нести не надо. Заодно пояснили ему, как именно этими вениками пользуются.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Накш-е Джахан, до Исламской революции 1979 года Шахская площадь, сейчас площадь Имама. Построена шахом Аббасом, перенёсшим свою столицу в Исфаган в 1598 году. Площадь включена в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

2

Мечеть шейха Лотфоллы – одна из красивейших мечетей Ирана, представляет собой великолепный образец персидской архитектуры, включена в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

3

Салам! Хуби? Четоури? – Привет! Как дела? (перс.).

4

Хаджи-ага – уважительное обращение к пожилому человеку.

5

Набат – кристаллический прозрачный сахар белого или жёлтого цвета, похож на наши леденцы, только в форме множества кристалликов.

6

Транскрипция с персидского.

7

Мошкель надаре – нет проблем (перс.).

8

Русие – Россия (перс.).

9

Хейли хуб – очень хорошо (перс.).