Хэлвуд

Антон Лазарев

Хэлвуд

Глава 1.

Призрак и тьма.

12318 год. н. э.

Близ планетной системы “Кеплер-90”. В семьсот пятидесяти парсеках от колыбели человеческой расы – Солнечной системы.

Статичная инсталляция, куда ни посмотри. Черная бескрайняя пустота космоса с вкраплением бесчисленных фонариков, чей давно остывший луч света передавал привет с далеких, быть может уже и не существовавших миров. В этом мраке, лишенном даже едва уловимого шепота ветра, перемещалось судно со скоростью близкой к скорости света, формой кормы напоминавшее раскинувший лепестки во все стороны – бутон лаватера, из центра которого зияла раскаленная, переливавшаяся дрожащим синим пламенем, широкая дюза двигателя. Сами тонкие лепестки, каждый из которых по площади превышал размер корабля в десятки раз, имели зеркальное покрытие, и выполняли во время дальних полетов функцию дополнительных солнечных батарей.

Совершенная, запредельная тишина космоса и абсолютно противоположное состояние среды за казавшейся, в масштабах небесных тел, тонкой, как яичная скорлупа, обшивкой корпуса корабля.

Ритмичный, заводной бит разгуливал по металлическим переборкам и перекрытиям, взбивал воздух, будто огромный миксер, наполняя внутреннее пространство космолета энергичным ритмом. Толстые подошвы старых ботинок отбивали дробь в такт мелодии по стальным решеткам пола технического, моторного отсека. Тандемом выстроились четыре блестящих серебристых цилиндра высотой почти до потолка. Они молниеносно, неуловимо для глаз вращались вокруг оси, добавляя вибрации и в без того дребезжащую какофонию. Стифан, – молодой, круглолицый владелец пошарпанных ботинок, задорно пританцовывающий среди этих механизмов, не имея желания понижать колебания грузного, мягкого тела, ловко перебирал пухлыми пальцами по виртуальному полотну интерфейса настроек.

– Вот так, – довольно просипел он под нос.

В мгновение музыка, исходившая из колонок в обшивке корпуса, установленных по всему кораблю, стихла; вращавшиеся цилиндры замерли, вернув слуху расслабляющую тишину; свет погас. Окружение погрузилось в непроницаемый мрак.

Секунда, другая и все вернулось. Кроме музыки.

– Перезагрузка выполнена успешно. – прозвучал мелодичный женский голос искина. – Все системы функционируют в штатном режиме.

– Отлично! Повтори песню “Уллия”. – распорядился Стифан, сосредоточено изучая показатели приборов.

– В действии отказано, – нахально прозвучало в ответ. – Евген установил запрет на выбор музыки.

– Что?!

Тучный молодой человек мысленно сменил канал частоты на интегрированном в голову микроскопическом устройстве связи. Заговорил с дружеской дерзостью в голосе:

– Слышь?! Ты, что там? Попутал?

– Да ты задрал уже этой песней! – раздался во внутреннем наушнике высокий голос Евгена. – Я тебя предупреждал…

В голове Стифана разгуливал злорадный смех коллеги.

– Ну ты и черт! Я иду за тобой…

Не успел он договорить, как обшивка судна дрогнула от обрушившейся новой музыкальной лавины.

– О-ой, да-а ладно… Я тебя прощаю. Эта песня тоже хороша! – довольно бросил Стифан по каналу связи на капитанский мостик.

– Я знал, чем тебя отвлечь! – послышался кичливый возглас Евгена.

Стифан покинул техническую палубу и двинулся через узкий коридор в сторону рубки управления к своему компаньону. Подтанцовывая на ходу, пронизанный будоражащим пульсом мелодии со всех сторон, он с улыбкой вторил словам песни:

– Я отвергаю, но хочу! Я отвергаю, но лечу!

– Ничего не отвергаю, никого не ищу! – подпевал Евген в ответ, шутливо пародируя женский голос.

Как желеобразный пузырь, большое пузо Стифана колыхалось на каждом шагу, словно отдельный разумный организм, сменяя формы под переливы ритмичной музыки. По дороге на капитанский мостик он заглянул в свою каюту, – небольшую комнату, в которой каждый квадратный сантиметр был напичкан передовыми технологиями. Все поверхности являлись “виар” экранами, соединявшимися в единое изображение. Последнюю ночь он, таким образом, провел среди благоухающих растительной свежестью джунглей, под покровом ночного неба, оживленного россыпью мерцающих звезд; в панорамном пении птиц и заливистой, убаюкивающей трели сверчков… Вот и сейчас он смотрел в то самое, пропитанное романтизмом, ночное небо.

Стифан скомандовал:

– Вернуть исходный вид.

Комната предстала в скупом, оригинальном обличии, больше похожим на тюремную камеру. Гладкие серые стены с матовым металлическим блеском, двуспальная кровать, кресло и стол с небольшим набором канцелярских инструментов, несколько полупустых полок и, пожалуй, все.

Он подошел к одной из стен, не имевшей видимых швов и стыков, и произнес:

– Открыть бар.

Монолитная поверхность гармошкой разъехалась в стороны, обнажив холодильный отсек со множеством напитков, отражавшихся в глазах его радужными отблесками цветных стекол и красочных этикеток.

– Такс!

Процедил он сквозь зубы, ухватил одну из бутылей, откупорил и сделал затяжной глоток, сморщился, собрав складки из нескольких подбородков на шее.

– У-ух! Какая дрянь… Это я, пожалуй, заберу с собой.

С широкой лыбой на лице он вышел из комнаты и продолжил неспешно, приплясывая вышагивать под несмолкающую музыку по направлению к пункту управления. Танец его, разбавленный теперь крепким градусом, выглядел нелепым, слоноподобным шаффлом.

Когда Стифан вышел к капитанскому мостику, ему представилось настоящее концертное шоу. Посреди приглушенного освещения, переливавшего всем цветовым диапазоном радуги, на полукруглом возвышении пункта управления, его коллега Евген Талас, – рослый, светловолосый собственник красивого лица и тела, схватив в руки воображаемую бас-гитару, корчился, сгибался в творческом экстазе, перебирал пальцами в воздухе, голосил, что есть сил, напрягая паутину вен на бледной коже шеи. На нескольких голографических полотнах вокруг, ливитирующих в воздухе, транслировались слова песни на фоне пестреющих, динамично сменяющих формы клякс. Стифан поднес ко рту бутылку, стал подпевать будто в микрофон, пока раскаты басов и перепады тонов наконец не затихли.

Талас стоял на коленях, в центре возвышения, окруженный мерцавшими индикаторами приборов. Он замер, раскинув в стороны руки, словно в ожидании бурных оваций.

– Это было потрясающе! – воскликнул Стифан и закинув два пальца в рот свистнул, так, что, казалось, треснули уши.

– Я же тебя просил не делать так! – скривив лицо, быстро ожил Евген.

– Ой, да ладно. Ты как девица. Все тебе не так…

– Что там у тебя в руке?

– Лови!

Стифан подбросил бутылку, ловко пойманную Таласом и тут же вскинутую дном к верху.

– Хороша чертовка! – резюмировал Евген, сладостно поморщившись от нескольких жадных глотков. – Что с двиглом?

– Все в порядке. Опять какие-то фантомные сбои… Диагностика не выявила ни единой проблемы. Вся система в идеальном состоянии.

– Ага. Но, что-то вечно заедает… Как-нибудь заглохнет и превратимся мы с тобой в снеговиков.

– Ну и ладно… Морковка у меня уже есть! – Стифан натянул на нос колпачок от бутылки.

Евген окинул его напускным, презрительным взглядом. Выдохнул по театральному печально.

– Ох и дурак ты…

– Пересекли границу системы “Кеплер-90”, – прервал дружескую беседу бесстрастный женский голос искина. – Начинаю торможение.

– Через сколько будем в заданной точке? – спросил Евген, разворачивая голографическую карту перед собой в воздухе.

– Двенадцать минут, если без форс-мажоров.

– Давай уж как-нибудь без них обойдемся.

– Не от меня зависит. Если…

– А от госпожи фортуны! – потешно перебил искина Стифан.

– Ты с Анте связывался уже? – сверкнул Талас в его сторону голубым огоньком глаз.

– Тишина по всем каналам. Они не выходят на связь.

– Да уж… Будем надеяться, что они уже ожидают нас.

***

Невысокое, подтянутое, коренастое тело поддерживало большую квадратную голову с пышной, черной копной волос. Молодой человек по имени Анте Грин, в темно-синем обтягивающем скафандре без шлема, (по меркам нашего времени внешне напоминавший обычный спортивный костюм), широко расставив ноги на изогнутом плато капитанского мостика, задумчиво и напряженно взирал сквозь раскрытые жалюзи панорамного остекления на оледеневший силуэт огромной, дрейфующей, местами разрушенной научно-исследовательской станции “Заслон”, уже многие десятки лет кружившей мертвой махиной над темнеющим овалом небольшой, лишенной жизни планеты.

– Ну и где твои профессионалы? – с укором всматриваясь в карту местной планетной системы, отображенную мерцавшими, фиолетовыми, тонкими линиями прямо в воздухе, спросил у капитана Анте широкоплечий штурман Бишар Вейн.

– Не напрягай, пожалуйста… – тоскливо выдохнул Анте. – И без тебя тошно.

На карте, парившей полупрозрачной вуалью по центру пункта управления, была изображена звезда “Кеплер-90” и восемь планет, обращавшихся вокруг нее. Три планеты земного типа и пять газовых гигантов. У одной из них, нехитро именованной “Кеплер-90Д”, той, что являлась планетой земного типа с твердой скалистой породой, четвертой по удаленности от “Кеплер-90”, – желтого карлика (звезды схожей размером и светимостью с солнцем), моргала голографическая зеленая точка. Так обозначался корабль, где сие действие и происходило. В прошлом это был большой полицейский штурмовой катер для барражирования планетных систем, – областей пространства не дальше границы гелиосферы.

Анте Грин, – нынешний капитан судна, некогда имевший звание офицера полицейской гвардии, выкупил штурмовик после своей отставки за многочисленные нарушения служебной дисциплины. Последней жирной каплей, пожалуй, затмившей все остальные, стал отказ исполнять приказ по устранению группы гуманоидов, – членов менее развитой цивилизации, по неразумению пересекших границу охраняемого периметра. По-человечески Грин оказался прав, но должностные инструкции требовали обратного, потому, ввиду былых заслуг (Анте ни раз проявлял безрассудную храбрость и отвагу в бою) вместо трибунала его решили просто отправить на пенсию, как в скором времени и видавший виды штурмовой катер. В их профессии внезапный пинок в пыльный угол был обычным делом.

Анте выкупил служебный космолет. Списанное по сроку годности судно находилось в отличном состоянии. Это было довольно выгодным приобретением, кроме того бывало ностальгия, пробивавшаяся из глубин хранившихся в памяти времен, находила в привычных очертаниях космолета блаженное успокоение. Анте Грин обозвал судно лаконично, и на его взгляд довольно дерзко, – “Броский”. Объемный металлический трафарет из тех букв переливался бронзовым заревом в лучах звезды “Кеплер-90” на глянцевом, синем, титановом корпусе корабля.

Кроме внешних трансформаций: дополнительных крыльев на корме для маневров в условиях наличия атмосферы, ярких оранжевых и красных полос вдоль корпуса, придававших судну хищный, воинственный облик, Грин практически полностью заменил оснащение катера, на что потратил все свои скопленные за годы службы средства. Двигатели были заменены на межзвездные, способные свершать квант-прыжки, срезавшие путь, искажая и “расплавляя” окружавшее пространство-время. Они создавали своего рода туннели на прямых участках, в коих от пункта “А” к пункту “В” можно было прибыть практически без временных затрат. К тому же на борту появились сложные механизмы: высокотехнологичные узлы по переработке металла и камня, магнитные манипуляторы, “каракатицы” c искусственным интеллектом (машины, получившие свое прозвище за внешнее сходство с известным животным). Тяжелое гвардейское вооружение пришлось обеззубеть, чтобы корабль не причислили к пиратским. Мощные силовые ракеты, свисавшие по бокам, разрешили оставить пустой декорацией, угрожающей бутафорией. И лишь потайной подпольный арсенал, скрытый между нижней и верхней палубами, с нелицензированным оружием ближнего и дальнего боя, напоминал о былых, лихих временах, полных длительных и опасных погонь, перестрелок с контрабандистами-отшельниками и членами серьезных мафиозных группировок.

Изначально в планы Грина по заработку входил поиск редких дорогих ископаемых на удаленных планетах и астероидах, и транспортировка различных ценных грузов через опасные участки галактики. Но, как выяснилось, за перевозку драгоценного груза корпорациям, да и частникам, проще было дать на лапу самим преступным организациям, терроризирующим округу, чтобы бы те просто оставили их в покое. А, экзотических, дорогостоящих минералов обнаружить и добыть становилось все сложнее. В последнее, крайне экономически нестабильное время, желающих подзаработать подобным промыслом увеличивалось в геометрической прогрессии, в следствии чего, кроме повышенной конкуренции, падала стоимость оплаты данной, нелегкой работы… Потому с момента отстранения от службы заработок Анте как-то плавно и незаметно для него самого перетек из дел более менее честных, или хотя бы балансировавших на грани, в мелкое жульничество, а дальше, все чаще, в полноценные рискованные авантюрные кампаний, грозившие порой лишением свободы на длительный срок.

Капитан космолета “Броский”, так и не подстроившись под монотонный ритм мирной жизни, стал тем, за кем так много лет гонялся по окраинам родной планетной системы. Конечно, нельзя не отметить заметное отличие от закоренелых уголовников в виде повышенной морали Грина, правда, весьма избирательной, закрывавшей глаза лишь на обман других жуликов. Честных же людей, по крайней мере таковыми казавшихся, трогать категорически запрещалось… Разве что, если речь шла о совсем незначительной денежной сумме… Ну, или чуть выше, чем незначительная. Обычно в ход шло все: статуэтки, украшения, любая редкая утварь или электронные устройства, найденные в какой-нибудь заброшенной колонии. Бывало, Анте с командой на редких, но не особо интересных побрякушках, сами ставили фамильное артефактное клеймо из выдуманной, или взятой из исторических архивов древней легенды, тут же превращавшей такую вещицу в дорогостоящую реликвию, являвшуюся предметом весьма желанным на подпольных рынках и аукционах среди зажиточных коллекционеров и антикваров.

Сегодня же был день особенный. Все больше одурманивал мозг собравшихся запах больших денег, пока еще не материализовавшихся, но в ближайшей перспективе это определенно было вопросом решенным. Несколько последних часов Анте Грин с командой, состоящей из него самого, штурмана Бишара Вейна и координатора-настройщика ИИ систем, – стройной, грациозной Дарии Дарк, кружили по орбите планеты “Кеплер-90Д” на давно ушедшем в принудительную отставку полицейском катере; подстроившись под скорость научно-исследовательской станции, – очередного величественного памятника ненасытным человеческим амбициям, поневоле готовившегося к окончательному умерщвлению через множественные расчленения на металлолом и полезные детали различного оборудования, коих в неприветливой на вид посудине имелись бесчисленные тонны.

– Жуть! – воскликнул Бишар, всколыхнув повисшую тишину. В глазах его отражалось широкое стекольное полотно иллюминатора капитанского мостика, по обратную сторону которого неспешно проплывала во мраке исследовательская станция. – Поверить не могу, что я подписался на эту авантюру. Сколько про это место легенд зловещих ходит…

– Благодаря этим легендам станция сохранилась для нас почти нетронутой. Разве, что, время потрепало ее, – произнес Анте и добавил, пронзив штурмана насмешливым взором: – Неужели ты веришь в эти байки про призраков?

Бишар перевел фокус взгляда с безжизненного остова станции на слабое, замыленное отражение своего зеленого ирокеза в матовом остеклении иллюминатора. Вдруг ощутил пробежавшие по смуглой коже мурашки.

– Умом не верю… Но я так много странного повидал на своем веку, что уж не знаю во что верить. И все эти рассказы… Одна только история про отряд Мойшера чего стоит. Слыхал такую? – Бишар замер, уставившись на капитана с опаской, будто подозревал его в чем-то.

– Вот ты пьянь! – хохотнул Анте. – Ты же неделю назад мне ее рассказывал. Помнишь? Когда мы юбилейную бутылку виски опустошили на твой день рождения.

На смуглой коже лица штурмана мелькнул едва заметный багровый румянец.

– О-ох. Неужели? Я вроде не был настолько пьян…

– Ага! Трезв ты был, никак иначе! – вмешалась в разговор Дария, ехидно улыбнувшись. Ее зеленые глаза задорно вспыхнули из-под длинной белокурой челки, переливавшейся перламутром в свете искусственного освещения капитанского мостика. – Это я тебя отволокла тогда спать с кают-компании… Ты еще брыкался! Укусить пытался и шипел на меня.

Все трое разразились смехом.

Штурман пробормотал, сконфузившись стыдливо:

– Ну, ты давай не преувеличивай…

– Воспроизвести видеозапись того вечера? – проявился бархатистый голос искина из-под обшивки корабля.

– Да! – довольно воскликнул Анте.

– Конечно! – поддержала Дария.

– Я запрещаю! Удалить запись! – завопил Бишар, вызвав у остальных новый приступ смеха.

– Извините, господин Вейн Бишар, но в моем приоритете будут распоряжения капитана. – холодно сообщил искин.

– Предатель! – досадливо буркнул Вейн.

– Ладно. – выждав паузу, сжалился над штурманом искин. – Так как эта запись не имеет никакой ценности для безопасности команды или успеха операции, то я ее удалю.

– Ого! Я уж думал в тебе нет ни капли человечного, – оживился Бишар. – Все-таки наши философские беседы с тобой не прошли впустую…

– Не прошли. И в доказательство тому, я поступлю абсолютно по человечному, – лукаво ответил искин и посреди пункта управления развернулось голографическое полотно с кадрами того вечера.

Видео транслировало фрагмент где пьяный штурман, ведомый под руку Дарией, вырвался из объятий и нелепо, будто слепой котенок, пытался спрятаться за предметами значительно уступавшими ему в размерах… Стулья, решетчатые опоры стола… Он кривлялся, изображая кота, скалился и царапал пытавшуюся его утихомирить коллегу.

– У-ух! Я больше не могу… Выключи, пожалуйста, – задыхаясь от смеха, с трудом пролепетал Анте.

Дария не в силах более сохранять вертикальное положение, упала на пол, схватившись за живот и раскатисто заливаясь смехом. Даже штурман, не смотря на присутствовавший стыд за свое поведение, потирал затылок, разболевшийся от дикого приступа хохота.

Изображение замерло и сомкнулось в невидимую точку, окончив пытки смехом.

– О-ой… – еще немного вздрагивая от приступов, провела пальцем под черной ресницей Дария. – Как же это смешно.

– Я чуть не помер. Челюсть болит, – Анте потирал скулы, сидя на корточках.

– Ну, я выдал, конечно, – произнес Бишар, уже, казалось, без доли стеснения и стыда. – Но с выпивкой все же нужно заканчивать…

– Да ладно! – капитан плутовато сощурился. – Зато, смотри, как всех развеселил.

Они затихли на какое-то время и глуповато улыбались, глядя в пол.

Взгляд Дарии Дарк улетел за панорамное остекление капитанского мостика. Она задумчиво изучала темные силуэты давно заброшенной научной платформы на фоне сиявшего ореола планеты в свете звезды, пылавшей по обратную сторону. Улыбка на ее лице постепенно таяла во все более проявлявшемся мрачном напряжении. Огромная исследовательская станция. Поистине грандиозное сооружение. В нынешнее экономически нестабильное время такие больше не строили. Финансирование на поддержание фундаментальных наук значительно сократили. Помимо проблем с безработицей, и как следствие разросшимися, будто язвы, очагами преступного мира по всем участкам галактики, на борьбу с которыми теперь тратились основные ресурсы, значительных прорывов и открытий уже давно не наблюдалось. Потому с этой областью познания Вселенной решили притормозить.

С учетом всех гигантских антенн и телескопов, от края до края, станция, или даже научный орбитальный городок, раскинулся на пять с небольшим километров, большую часть из которых занимали переходы и длинные коридоры, но, тем не менее, Дарии, как и остальным членам команды, было чем восторгаться. С отдаленного расстояния сооружение было похоже на колоссальных размеров сложенный надвое велосипед, широкие колеса которого находились по центру металлической рамы. Одно колесо-кольцо вверху, диаметром около трех километров, и кольцо внизу, раза в три меньше. Собственно в этих кольцах и были сосредоточены все основные помещения, – лаборатории, каюты, галереи, парки, оранжереи, торговые центры… Некогда утопающие в зелени улицы для химиков, инженеров, физиков и их семей уже семьдесят четыре года как опустели, на веки окоченели, охваченные космической ночью. Случилась авария, причины которой до сих пор остались сокрыты правительством. Официальная версия звучала как утечка некого нового вируса, вызывавшего у людей безумие и желание самоубиться. И никаких подробностей. Только цифры. Более четырех тысяч человек, в числе которых было не мало детей, остались навечно окаменелыми изваяниями. Только горстке людей удалось выбраться. Их имена, личности, места проживания засекречены по сей день. Всю планетную систему “Кеплер-90” изолировали от посторонних глаз. Лишь около десяти лет назад патрульные беспилотные катера, контролировавшие периметр этой системы, внезапно дружно вышли из строя, хотя запас их работы без технического обслуживания обычно составлял минимум сто пятьдесят лет. Но никто не придал внимания этой странности. В виду серьезной проблемы нынешнего времени с нараставшей преступностью, властям уже не было никакого дела до брошенной станции на краю света. Да и людей, помнящих о происшествии, становилось все меньше.

Каким-то чудом эта история из архивов попалась на глаза Анте, тогда еще пребывавшему в должности офицера на службе. Он сразу приметил это загадочное и богатое на дорогие металлы и ценное оборудование местечко. Грин навел справки и понял, что времени на подготовку к операции у него более чем достаточно. Несмотря на давность событий, в свое время нашумевших на всю Галактическую Империю, слухи о станции долетали до ушей не так уж редко до сих пор. Учитывая количество жутких легенд, коими оброс научный городок-призрак, желающих полакомиться халявной добычей особо не находилось. В общем-то и официальная версия со смертельным вирусом была не сильно лучше. Как ни странно, с увеличением знаний, расширением технологий и покорением дальних рубежей галактики, влияние суеверий и ощущения присутствия среди материальной составляющей потусторонних сил все больше возрастало в умах общества. Быть может тому виной холодный, безжизненный, пугающий космический мрак, ставший нынче перманентной средой обитания человека.

И вот момент настал, чтобы собрать бесстрашную команду и сорвать куш. По расчетам, если все пройдет удачно, полученных денег с продажи только одного металла хватит до конца жизни всем участникам авантюрной кампании.

– Так, а что там за история про отряд Мойшера? – отчужденно спросила Дарк, словно случайно озвучила какую-то потаенную свою мысль.

– Мойшер, – заговорил штурман, смахнув с лица зависшую лыбу, – так звали капитана грузовой платформы “Скиф”.

– Хочу уточнить, – перебил его Анте саркастическим тоном, – Что история эта не подтверждена фактами…

– Я знал двоих из его команды! – раздраженно буркнул Бишар.

Анте Грин, закатив глаза, махнул рукой.

– Так вот, – продолжил штурман и сделал паузу, скосившись сардоническим взором на капитана, – Года три назад это было. Мойшер собрал команду и отправился как и мы к станции за металлом на грузовой платформе “Скиф”… И вся история! Они пропали без вести! Никаких концов. Говорят, платформу его нашли дрейфующим камнем на окраине системы “Кеплер-90”. На борту не обнаружили ни одной живой души или мертвого тела…

Дария Дарк замерла, всматриваясь в станцию, в мрачном окрасе только что прозвучавшей истории рисовавшейся ей зловещим, мистическим, живым облаком.

– А раньше мне нельзя было об этом рассказать?

– Еще раз повторюсь, – снова вставил слово Грин, – Все эти сведения апокрифичны.

– Апокри… Что? – Бишар брезгливо сощурился. – Санкью и Дила я знал лично. И после происшествия уточнял у их родни. Они действительно отправились к “Кеплер 90” и после никаких вестей. Последнее их сообщение было о том, что они подлетают к системе. Брат Дила мне рассказывал, что при помощи каких-то спецов они удаленно хакнули его “лик” (так в обиходе называют микрочип, – интегрированное в голову устройство связи и дополненной реальности, способное хранить информацию и влиять на определенные участки мозга, улучшая тем самым процессы умственной деятельности, реакции, выносливости и силы, в зависимости от настроек), чтобы проверить состояние здоровья, и все показатели были на нуле… Он был абсолютно мертв, хотя тело так нигде и не обнаружили.

– А кто занимался поисками? – Грин недоверчиво изогнул бровь.

– Э-э… – Бишар замялся. – Вроде их близкие сами финансировали частный поисковый отряд.