Цейтнот. Том 2

Каким-то запредельным усилием я заблокировал это воздействие, и тогда бывший сослуживец задействовал телекинез. Валявшийся в шаге от нас револьвер будто бы сам собой прыгнул в его раскрытую ладонь, и я вцепился в запястье Михея, не позволяя тому взять себя на прицел. Отвлёкся и упустил нематериальную удавку – шею сдавило, а в глазах потемнело, но сознания я всё же не потерял и отпустил оседлавшего меня противника совершенно осознанно.

Ствол револьвера уставился в лицо, курок до упора отошёл назад и сорвался, шибанул бойком о капсюль.

Клац! И – больше ничего!

Я предотвратил выстрел, потратив крохи удерживаемой сверхсилы на гашение искры, тем самым выгадал время и успел сунуть руку в карман, рванул оттуда выкидной стилет. С металлическим щелчком разложился длинный клинок, резкий укол пришёлся Михею в бок, остриё чуть вильнуло, задев ребро, и засело до упора!

Изо рта противника плеснуло кровью, но он всерьёз вознамерился утащить меня за собой на тот свет и бросил остатки потенциала на усиление и без того уже врезавшейся в кожу удавки. Прямо над ухом оглушительно грохнуло, дульная вспышка ослепила левый глаз, а Михей будто молотком по лбу получил! Голова его мотнулась, он обмяк и завалился на спину, из пулевого отверстия меж бровей потекла алая струйка.

Готов! Теперь уже точно!

– Замер! Замер, кому сказано! – заорал Василь, ясное дело – не мне. – Мордой в снег, руки за голову! Завалю, сука!

Короткая схватка выпила все силы, но я не замешкался, не дал себе послабления. Выдрал из сведённых судорогой пальцев Михея револьвер, вскочил и сразу опустился на одно колено, оказавшись не в силах справиться с головокружением. Впрочем, и так разглядел, что Маленского уже и след простыл, а Василь заломил уложенному лицом в снег Антону руки и стягивает запястья кожаным ремнём, будто в этом имелся хоть какой-то смысл.

Наш бывший сослуживец вырываться не пытался, только орал:

– Да мы ничего такого не хотели! Федя сказал, что Машку надо забирать, вот мы и пришли! А тут вы! Это всё Михей! Он совсем сбрендил!

Насколько мне помнилось, Антон активного участия в сшибке не принимал, но останавливать я Василя не стал. Не до того было. Боролся с тошнотой.

– Потянешься к сверхсиле, башку прострелю! – пригрозил мой товарищ. – И никто слова дурного за это не скажет! Ты ж дезертир!

– Нам Федя приказал!

– Заткнись!

Я вытянул из бездыханного тела Михея стилет и очистил клинок о снег, после сложил нож и убрал в карман, заодно избавил покойника от запасных патронов и взялся перезаряжать револьвер, после окликнул товарища:

– Василь! Барчук где?

– Ушёл, сволочь!

– Уверен? – уточнил я с нескрываемым недоверием.

Пусть даже Антон в драку и не полез, но у нас с Василем и при столкновении двое на двое шансов было откровенно немного. Уж не знаю, кто и по какой программе натаскивал Михея, но за тот год, что мы с ним не виделись, он превратился в крайне опасного бойца. И хоть его стартовая позиция изначально существенно превосходила мою, я ощутил явственный привкус разочарования. Ну или горечь желчи из-за отбитой печени. Одно другого не лучше.

– Я Барчука первым выстрелом зацепил! – пояснил Василь, заставляя подняться на ноги Антона. На нём и сорвал злость. – Да заткнись ты! Не до тебя сейчас! Потом разберёмся! Петя, идём!

От арки так и продолжало веять жаром, штукатурку одной из стен расчертила длинная трещина, а окна первых трёх этажей зияли выбитыми стёклами, но при этом в них не маячили лица встревоженных жильцов. Ни лиц, ни света. Дом словно вымер.

Только я так подумал, и распахнулась дверь парадной.

– Василь? Это ты?!

Я чуть не матернулся от избытка чувств и опустил револьвер, а Василь толчком отправил ко мне нашего бывшего сослуживца, сам же побежал к Машке, выскочившей во двор с туго набитой каким-то барахлом хозяйственной сумкой. Антон начал было качать права, но я оказался не в настроении спорить и пихнул его кулаком под рёбра, после чего отработанным усилием заблокировал сверхспособности и упёр в бок дуло револьвера, на случай если бывший сослуживец вдруг решит потрепыхаться и освободить входящий канал.

– Не дёргайся!

– Петя, ну ты что? Я же вообще ничего не сделал!

– Тем более не дёргайся!

В голове так и звенело, сплюнул на снег кровью. И разумеется, пропустил мимо ушей воркование Василя и Маши, расслышал только последний вопрос:

– Куда ты ему попал?

«Ему» – это Барчуку. Вот не плевать ли?

Проявленный подругой интерес Василю по душе не пришёлся, он пожал плечами и буркнул:

– Сама же видишь – ушёл! Так драпал, что я за ним не угнался!

Но вот тут мой товарищ определённо приврал – в этом случае он бы попросту не успел прийти мне на помощь и добить Михея. Ни за кем он не гнался, хватило ума адекватно ситуацию оценить.

– Петя, уходим! – крикнул Василь. – И контролируй этого! Начнёт дурить – стреляй!

– Да… – начал было Антон, но я его и слушать не стал.

– Заткнись! Шагай!

Василь и Машка поспешили к дальнему выходу со двора, мы поплелись следом, но только вышли в переулок, как по глазам резанули лучи фар завернувшего с улицы грузовика.

– Назад! – рявкнул Василь. – Уходим! Живо!

Машку дважды просить не пришлось, а вот Антон заупрямился.

– Шевелись, сволочь! – хрипло выдохнул я. – Тебя ж монархисты первым грохнут! Ты ж вохровец! Или наши как дезертира шлёпнут!

Тут-то Антона и проняло. Если до того он едва переставлял ноги, то после моих слов заметно ускорился, пусть с заломленными за спину руками не слишком-то и разгонишься. Сообразил, паршивец, что всё ещё хуже нынешнего обернуться может. Ему сейчас куда ни кинь, всюду клин. Одна надежда – с нами договориться.

– Освободи! – попросил Антон, когда мы проскочили арку.

Я потянул его за руку, заставляя прибавить шаг, но и так едва не упустил из виду Василя с Машкой, которые уже нырнули в соседнюю подворотню. Впрочем, Василь сразу выглянул обратно и махнул рукой.

– Сюда!

Мы проскочили очередной двор-колодец, затаились в следующем.

– Тише! – потребовала Маша. – Слушайте!

А что слушать-то? Кругом стреляют! Но погони вроде нет. Если за нами кто-то поначалу и увязался, определённо удалось оторваться.

– Надо в комиссариат пробиваться! – объявил Василь, набирая потенциал.

Тянул он сверхсилу на редкость неряшливо, генерируя множество помех, – не иначе перенапрягся, пытаясь достать Барчука. Впрочем, мне приходилось и того хуже. Нет, не надорвался, просто продолжал блокировать способности Антона, поэтому цедил энергию едва ли не по сверхджоулю. Такими темпами до утра потенциал набирать буду и не факт, что наберу, но сосредоточиваться исключительно на входящем потоке никак нельзя – просто непонятно, чего от подопечного ждать.

– Да отцепитесь вы от меня! – вновь заканючил тот. – Я ничего не сделал!

– Ты заткнись лучше! – потребовал Василь. – Пристрелю!

Но Антон и не подумал угомониться.

– Не имеешь права! – оскалился он. – За беззаконие самого к стенке поставят!

– А кто узнает?

– Шила в мешке не утаишь!

Василь ухмыльнулся.

– Ладно! Ладно! Сейчас организуем особую тройку и по закону о чрезвычайном положении рассмотрим вопрос о дезертирстве и нападении на представителя правоохранительных органов! Комар носу не подточит!

– Я ничего не сделал! – быстро произнёс Антон. – И не дезертировал! Мне Маленский приказал, мой непосредственный командир! И он тоже ничего плохого не хотел, сказал, надо Машку вытаскивать! Как лучше хотел!

Меня аж зло разобрало.

– Как лучше, да? Ты мне это говорить будешь?

– Это Михей всё! Он тебе Карину не простил, вот и слетел с катушек!

Я толкнул его плечом в стену.

– А я какое отношение к её смерти имею?

– Да просто вбил себе в голову, что ты на лесопилке её одну бросил!

– Вбил? Или это Барчук ему на мозги капал?

Тут уже не выдержала Маша Медник.

– Нам действительно нужно обсуждать это прямо сейчас? – возмутилась она. – Мальчики, нам к своим пробиваться надо! Мы время теряем!

Василь кивнул в знак согласия.

– Да, пора идти!

– Куда идти?! – возмутился я, взбешённый словами Антона сверх всякой меры. – На Якорку? Комиссариат точно со всех сторон обложили! Как мы в здание проберёмся?

– Об косяк! – теперь уже вспылил и Василь, но мигом взял себя в руки и обратился к подруге: – Маш, ты с дежурным связаться не можешь?

Барышня покачала головой.

– Нет, всё помехами забито.

– Досадно. Придётся ближе подбираться… – Василь посмотрел на меня и развёл руками. – А какие ещё варианты, Петь? Есть у тебя предложения?

– Проехали, – поморщился я. – В комиссариат, так в комиссариат. Веди!

Мы двинулись какими-то глухими переулками, тёмными дворами и узкими проездами. Когда перебрались в соседний квартал, грохот перестрелки заметно усилился – где-то не так уж и далеко отсюда стучали пулемёты, хлопали винтовки, рвались гранаты и редко, но мощно били артиллерийские орудия. Немудрено, что Антону идти в комиссариат как-то сразу расхотелось.

– Отпустите вы меня! – попросил он. – Ну чего привязались в самом деле? Маш, хоть ты им скажи! Это же неправильно!

– Иди давай! – толкнул я его из подворотни на не столь уж широкую дорогу, скорее даже просто проезд между соседними домами. – Шагай!

Маша Медник обернулась и раздражённо потребовала:

– Да отпусти ты его уже! Пусть проваливает!

Василь ничуть не менее раздражённо буркнул:

– Вот ещё!

Я потянул Антона за руку, тот заупрямился, чем окончательно взбесил. Миндальничать я не стал и поднял револьвер.

– Ну, как знаешь! – угрожающе произнёс, радуясь про себя тому обстоятельству, что не удалось закрутить роман с Маринкой.

Точно ведь не сумел бы в противном случае сохранить беспристрастность! И непонятно даже, потянул бы палец спусковой крючок сам собой – без веской на то причины или же помешала бы выстрелить в нужный момент мысль о собственной предвзятости. Ни то, ни другое никуда не годилось, мне и сейчас непросто было эмоции в узде держать.

Наставленный револьвер заставил Антона одуматься, но особо шустрей шевелить ногами он не стал, пришлось вновь дёрнуть его.

– Живее!

Василь вдруг остановился и вскинул руку.

– Тише!

Только – поздно! Вспыхнул, ослепил глаза прожектор, следом знакомо рыкнул мощный движок, из переулка выкатилась тёмная громада броневика, его башенка слегка довернулась и прямо на нас уставился спаренный пулемёт.

Я укрылся за Антоном, прекрасно отдавая себе отчёт, что заскочить в подворотню попросту не успею. И на сверхспособности уповать тоже не стоит – потенциал практически на нуле, даже себя прикрыть не смогу, о других и говорить нечего!

– Двойной экран! – коротко бросил Василь подруге, но сотворить защитную конструкцию они не успели. Просто не пришлось.

– Чего встали?! Бегом сюда! – крикнули нам от броневика.

Погас слепивший глаза прожектор, стала видна нарисованная на борту грузовика белая полоса, и я судорожно сглотнул. Монархисты!

Броневик, грузовик с прожектором на треноге в кузове, человек шесть в штатском – все, как водится, с белыми нарукавными повязками.

Это мы удачно на них налетели. Это нам здорово повезло. Как утопленникам примерно, ага…

Антон попятился, попытался скинуть мой блок, и я шепнул ему на ухо:

– Пасть разинешь – сам тебя положу! – А после уже во всю глотку гаркнул: – Шагай, падаль!

Ну да – раз уж нас приняли за своих, грех этим обстоятельством не воспользоваться.

Василь и Машка замешкались, но не из страха или нерешительности, просто решили пропустить меня вперёд, ведь пленный вохровец – это наглядное доказательство нашей принадлежности к стану мятежников, пусть полюбуются. Нам бы только к броневику вплотную подобраться…

Монархистов, как я сразу и приметил, было шестеро. Четверо расположились в грузовике: в кабине сидел шофёр, в кузове помимо мужика при прожекторе засели два стрелка с трёхлинейками. А вот парочка стоявших наособицу молодых людей оказалась операторами – у меня аж в носу засвербело, до того серьёзным потенциалом обладал один из них. Второй – нет, второй – не боевик. Виток второй или третий, этот худощавый молодчик глянул на нас, будто икс-лучами насквозь просветил. Но именно лишь на нас, Антона своим вниманием он не удостоил.

– Вы от кого? – потребовал объяснений оператор.

«И ещё экипаж броневика», – подумал я, прежде чем бодро отрапортовать:

– Императорское общество изучения сверхэнергии! Пленного в «Асторию» ведём!

Ну а почему нет? Машка Медник в своей шубке – та ещё фифа, у Василя пальто хоть и прожжено в нескольких местах, но дорогое и модное, сам я тоже отнюдь не в обноски наряжен. Точнее – теперь уже в обноски, но всё равно видно, что одежда не из дешёвых.

– В «Асторию»? – пробасил крепыш-боевик, воздух вблизи которого едва ли не трещал от электрических разрядов, и указал совсем не туда, куда мы направлялись. – Она там!

– Как там? – захлопала глазами Машка и капризно протянула: – Ва-а-а-аси-илий! Ты же говорил, что знаешь дорогу!

Василь спрятал трофейный револьвер в карман и смущённо промямлил:

– Ну, лапочка… Мы же только второй день в столице! Заплутал-с…

Вот это характерное окончание он добавил совершенно напрасно, откровенно переиграл, но вроде бы обошлось. Броневик сдал обратно в переулок, худощавый оператор велел нам убираться с проезжей части, после чего вновь насел с расспросами:

– Почему без опознавательных знаков? Повязки ваши где?

– Мы в городе были, когда всё началось, – соврал я, подумал-подумал и добавил: – Не ожидали ничего такого…

– А этот откуда?

– Схлестнулись с патрулём. Одного уложили, один ушёл. И вот – языка взяли.

Оператор закатил глаза.

– Дилетанты!

Его мощный коллега указал на тёмный проход.

– Туда его веди! – Ещё и спросил: – Сам исполнишь или кишка тонка?

Я сунул револьвер в карман, но Антона, которого начала бить крупная дрожь, не отпустил, наоборот – ещё сильнее стиснул пальцами его предплечье, правда, при этом перестал блокировать входящий канал бывшего сокурсника и полностью сосредоточился на ускоренном наборе собственного потенциала. Попутно изобразил неуверенность и уточнил:

– А что – пленные не нужны разве?

Боевик презрительно фыркнул и распорядился:

– Крот, разберись!

Один из мужиков с трёхлинейкой выпрыгнул из кузова, и я отпустил Антона, легонько подтолкнул его ладонью в спину.

– Иди давай!

Наш бывший сослуживец на подгибающихся ногах двинулся к тёмному зеву подворотни, следом зашагал боец с винтовкой – судя по характерному хвату, тратить на пленного патроны он не собирался и приготовился всадить тому под лопатку игольчатый штык. Кряжистый боевик вознамерился подстраховать его и проследить за казнью, вот и отвлёкся от меня, повернулся спиной.

Напрасно.

– Кто ваш профессор? – спросил у Василя с Машей худощавый оператор и тут же крикнул: – Эй, чего там ещё?!

А это перепуганный до полусмерти Антон потянул в себя сверхсилу и ожидаемо переборщил с мощностью, чем породил весьма интенсивное энергетическое возмущение. Кряжистый оператор уловил его на секунду позже напарника и сделать уже ничего не успел, я вмиг очутился за его спиной и вколотил под рёбра левый кулак. Метил в центральный силовой узел, ещё и сопроводил удар резким воздействием, но, памятуя о фиаско с Михеем, исключительно на спазм энергетических каналов уповать не стал, и добавил правой чуть ниже мощного загривка жертвы. Ускорил движение сверхсилой и задействовал технику закрытой руки, костяшки шибанули почище кузнечного молота, враз перебив позвонки.

И правильно сделал, что перестраховался: боевик оказался живуч до чрезвычайности – уже будучи смертельно раненым, он успел вскинуть руку и обратиться к сверхсиле. Мог бы и прихлопнуть Антона, а так упустил контроль над потенциалом, его кисть вскипела и разлетелась кровавым облачком, поток неструктурированной энергии вырвался вовне и шибанул в стену дома. Кладка вогнулась стенкой мыльного пузыря, а потом лопнула кирпичным крошевом и снесла внутренние перегородки. Здание едва ли не подпрыгнуло!

Выплеснулись наружу водопадом осколков стёкла, а следом позади меня что-то сверкнуло и оглушительно хлопнуло, мимо промелькнул ослепительный росчерк шаровой молнии. Сгусток плазмы угодил в спину монархиста с винтовкой и прошил его насквозь, оставив обугленную дыру, в которую запросто мог пройти средних размеров кулак.

Мужика сбило с ног, а я ухватил обеими руками голову упавшего на колени боевика, поднатужился и свернул её, лишь после этого обернулся и окинул взглядом разразившееся побоище. Второй оператор валялся на земле, кабина грузовика лишилась остекления и была забрызгана изнутри кровью, а парочка монархистов невесть куда пропала из кузова, там что-то дымило.

И – броневик!

Я на миг опередил Василя, первым подскочил к бронированному автомобилю и обеими ладонями хлопнул по его борту, сжёг разом весь накопленный потенциал.

Жахнуло!

Перепад давления заставил распахнуться дверцу, Василь сунулся внутрь и вытянул наружу оглушённого водителя в шинели с нашивками столичного полицейского управления, я же выдернул из кармана револьвер и нацелил его на попятившегося было в темноту Антона, который уже избавился от стягивавшего запястья ремня.

– Ну-ка замер!

– Отвалите, черти!

– Дурак! – ругнулся на него Василь, вытаскивая из броневика теперь уже наводчика пулемёта. – Да ты без нас и пяти минут не проживёшь! Тут кругом монархисты!

Антон оскалился.

– Так хоть какие-то шансы будут! А с вами – без вариантов! Сами к стенке и поставите!

Наш бывший сослуживец к этому моменту уже успел набрать потенциал, и я большим пальцем взвёл тугой курок.

– Да пусть проваливает! – взвизгнула Маша. – Надо уходить!

Антон сделал ещё один небольшой шажок назад и вдруг споткнулся обо что-то, едва не упав. Он оглянулся и вновь попятился, на этот раз уже к нам.

– Там… там…

Мы с Василем вмиг оказались рядом, и неровное сияние шаровой молнии осветило глухой закуток, в котором обнаружилось полтора десятка покойников – кто в синих шинелях ВОХР, кто просто в штатском.

– Те двое с нашего дома, – присмотревшись, решил Василь. – Один из канцелярии, другой в иностранном департаменте служил.

Я выругался, снял револьвер с боевого взвода и сунул его в карман пальто.

– Их сюда со всей округи сводили! Надо рвать когти, пока ещё кого-нибудь не принесло!

– Мальчики! – жалобно позвала нас Маша Медник. – Ну вы там чего?!

Василь уставился на побледневшего как полотно Антона и ткнул его пальцем в грудь.

– Хочешь – вали на все четыре стороны! Только сам видишь, что в городе творится. Сейчас вместе держаться надо!

– А…

– Да забудь уже про трибунал! – отмахнулся я. – Сдался ты нам сто лет! Скажем, случайно встретились! Так, Василь?

– Так! – кивнул тот. – А дальше выкручивайся как хочешь. Со своим начальством сам разбирайся.

– Обещаете?

– Тебе зуб дать, что ли? Окстись! Мы могли тебя грохнуть и в доверие к монархистам втереться, не забыл? Всё, теперь в одной лодке!

– Мальчики! – окликнула нас Машка. – Поскорее!

И мы с Василем не стали тянуть резину, вернулись к ней. Я первым делом забрался в кузов грузовика, но оба мятежника там оказались мертвы, добивать их не пришлось. Антон немного поколебался и всё же решил к нам присоединиться.

– Револьвер верни! – разве что потребовал он у Василя.

– Помогай! – прозвучало в ответ.

Они на пару начали вязать по рукам и ногам водителя броневика и пулемётчика, тогда я спрыгнул на землю и возмутился:

– Василь, ты чего ещё удумал?! Как мы их с собой потащим?

Тот ухмыльнулся.

– А мы не потащим! – И он указал на броневик. – Мы повезём!

Глава 2

Ехать лучше, чем идти. Это научный факт, как сказал бы Карл, вот только ехать куда? И как далеко мы уедем на броневике с опознавательными знаками мятежников? Как скоро нарвёмся на своих и чем тогда по нам жахнут?

Впрочем, риск нарваться на монархистов был ничуть не меньше, а броня – это броня, да и спаренный «Хайрем» станет весомым аргументом в перестрелке, если только нас не угораздит наткнуться на танк.

– И куда теперь? – спросил я.

Василь только отмахнулся.

– Всё потом! – Он ухватил водителя под руки и скомандовал: – Давайте!

Броневик был не столь уж и велик – разместиться в нём с маломальским комфортом вшестером не было ровным счётом никакой возможности, и без того пришлось укладывать пленных на пол.

– Быстрее! – поторопила нас Маша Медник, испуганно озирая пустую улицу. – Василь! Мы теряем время!

Тот досадливо поморщился и спросил:

– Кто за руль, кто на пулемёт?

Не сговариваясь, мы уставились на Антона, но наш бывший сослуживец только руками развёл.

– Не обучен! – объявил он и первым нырнул в нутро броневика.

Василь зло глянул ему вслед и шепнул Машке:

– Присмотри за ним!

– Да пусть проваливает! – прошипела та в ответ. – На кой ляд он нам сдался?

– Четыре оператора лучше, чем три! – отрезал Василь и втолкнул подругу в броневик, потом забрался следом и сам, объявив: – Петь, я на пулемёт, ты всяко лучше меня водишь.

Я влез на водительское сидение, захлопнул за собой дверцу и вполголоса ругнулся. Бронированный щиток был поднят, но даже так обзор оставлял желать лучшего, а через смотровую щель и вовсе не будет видно примерно ни черта. Ладно хоть ещё с относительным комфортом разместился, тесниться и пихаться с другими не пришлось.

– Если попадём под обстрел, ставьте кинетический экран, – распорядился Василь, устраиваясь за пулемётом. – Маш, на тебе левый борт. Антон, на тебе правый. Я держу центр. За высокой плотностью не гонитесь, сейчас важнее площадь. Нас ещё и броня прикроет. А, не дай бог, начнут лупить из крупного калибра, я вторым слоем подключусь. Петя, поехали!

Движок размеренно тарахтел на холостом ходу, но я повременил трогаться с места и уточнил:

– Кто в резонанс войти сможет?

Мы с Василем ещё не восстановились после тренировки, зато порадовали наши спутники: погрузиться в транс оказались способны и Антон, и Маша. Уже легче!

– Василь, командуй! – попросил я, слегка успокоившись на сей счёт. – Куда нам?

– Направо!

Я выжал педаль сцепления, воткнул первую передачу и притопил педаль газа. Неповоротливая махина броневика как-то очень уж неохотно покатила вперёд, и вписаться в поворот оказалось весьма непросто. К тому же пришлось шарить рукой в поисках тумблера включения фар. Щёлкнул им – и ночную темень пронзили яркие лучи, ориентироваться стало гораздо легче. Что же до демаскировки, то рёв мотора разве что глухой не услышит – даже с учётом грохота не столь уж и далёкой перестрелки наше приближение незамеченным точно не останется.

Да и не будет никто просто на свет фар палить, думаю. Ближе подпустят.

Мысль эта отозвалась неуютным холодком, и я взялся набирать растраченный потенциал. Потянул в себя сверхсилу на пределе мощности, наплевав на генерируемые при этом искажения и болезненные ощущения, но неуверенность никуда не делась. Наоборот – подумалось вдруг, что для оператора не так уж и сложно превратить эту консервную банку на колёсах в нашу братскую могилу.

Впрочем, мы и сами не лыком шиты. Мы и сами кого угодно на два метра ниже уровня земли определим, если вдруг такая нужда возникнет!

– Налево! – крикнул Василь на подъезде к перекрёстку, и я на всей скорости вписался в поворот, после чего сразу сбавил ход, но эта мера предосторожности оказалась излишней – кругом никого.

Дальше мы пару минут петляли по затаившемуся кварталу, чтобы в итоге выкатиться к баррикаде, на которую пошли шкафы, диваны, мусорные баки и даже реквизированная у кого-то из местных жителей легковушка со спущенными шинами. Защитники этого импровизированного укрепления отошли во дворы и затаились, не желая лезть под пулемёты, но если они ждали, что кто-то выберется из броневика для разбора завала, их постигло глубочайшее разочарование: Василь шумно выдохнул, и перегородивший проезд автомобиль под натиском толкнувшего его телекинеза со скрежетом выломался из баррикады и отполз в сторону.

Я утопил педаль газа, движок рыкнул и замедливший было ход броневик вновь начал набирать скорость. Со всех сторон загрохотали выстрелы, по броне забарабанили пули, но огонь вёлся едва ли не из охотничьего оружия, металлическим лязгом и стуком всё и ограничилось. Мы уже проскочили баррикаду, когда раздался звон стекла и загудело раздуваемое ветром пламя. Загудело и погасло, стоило только мне обратиться к сверхсиле.

– Бутылку с зажигательной смесью кинули! – крикнул Василь. – Нет, понимаю, ещё бы на рабочих окраинах – там пролетарии! Но тут-то кто шалит?

Строить догадок на сей счёт я не пожелал и повернул в узкий проезд, вынудив этим незапланированным манёвром товарища вести нас к точке назначения окружным путём. Несколько раз в лучах фар мелькали силуэты людей, кто-то даже был с оружием, но решительно все убирались во дворы прежде, чем мы успевали приблизиться и рассмотреть их. А если кто и увязался следом, точно с хвоста скинули. Василь за это ручался.