Музыки прозрачное крыло. Лирика о музыке и музыкантах

Очарованная Метелью

Я смотрю с высоты небывалойНа печальные страсти людей,И мой пути навсегда заметалаТа волшебная сказка-метель.И в дороге стираются лица,И сюжеты романов мертвы,Как вчера мне хотелось влюбиться,В те сомненья, страданья и сны.Только музыка прошлого векаОказалась так странно близка,Что реальность в Метели померкла,И душа далека-далека.Прорывалась сквозь музыку снова,Осталась за гранью страстей,Я вернулась из мира чужого,А здесь снова бушует метель.Никогда ничего не случится.Мир понятен, и даль так бела,Только все заметая границы,Та метель по судьбе вдруг прошла…И ее в суете вспоминая,И печали в душе затая,Я смотрю, как она догорает,Растворяется, тихо паря…

Фантазии Грига

Врываясь с Григом в обнаженный мир,Ты видишь эти дали и пределы,И музыка склонилась перед ним.И волшебство, ты этого хотела?Он жил и пел всем бурям вопреки,Волшебник из-за дальнего предела.И только свет гармонии спастиМог наши души. музыка летелаПо скалам и морям, и в странный час,Мы слышали ее, мы точно знали,Что гордый викинг будет среди нас,Он украдет страданья и печали.И холодок смолкающей строки,Заменит эта музыка, врываясьВ рассветный час, и вечно далеки,Мы буре Грига стона отдавались.В пещере короля царила тьма,Но к свету души радостно тянулись,И кажется Норвегия сама,Нам снова в этих звуках улыбнулась.И все кто слышал, очарован вновь,И критики молчали, понимая,Что отступала тьма, кончалась ночь,Когда она тянулась оживая,В рассветный час, о, этот чародей,Нас не оставит с призраками снова,Раскаты грома, шум тех площадей,Он снова возвращается нас к былому,И в будущее глядя так легко,Переплетая сказку и реальность,Освободит от страхов и оков,Когда свою подарит гениальность…

Князь Игорь Бородина

В степях гуляет ветер половецкий.И князь в плену, и музыка тревожна,И мрак сквозь свет пробьется, и воскреснетТот древний мир, и окунуться можно,С триумфом пораженья принимая,Тот бури стон, и голос князя звонкий,Она в иное время увлекает,И Ярославна плачет, и сторонкойОбходят вести добрые княгиню.Отец ярится, Святослав печален,И голоса, о, эта ностальгияО временах ушедших, зная тайны.Лишь старый волхв поведает о страсти,О боли и надежде в миг рассвета,И больше нет ни радости, ни власти,Лишь музыка царит и тонет где-то.И птица, рыба, зверь на Русь стремится,О половцах коварных забывая,Но отчего-то гению не спится,Он не закончит оперу, я знаю.Все это оборвется в час расплаты,Останется последняя картина,И белой птицей улетит куда-тоДуша того земного исполина.Князь Игорь, разрывая путы сноваПредстанет у Путивля в миг рассвета,И музыка звучит, и смолкло слово,Ей вторит гром, она в обрывках ветра…

Изгнанники

Лунный свет таинственный и странный,Пианиста осветил внезапно,В городе далеком, безымянномЖил он то с тоскою, то с азартом,Женщины его боготворили,А мужчины страшно ревновали,Дни в песок бесследно уходили,Только ночи страсти волновали,В музыке его жила стихия,И стихи известного поэты,Снова в грезы века уносили,И серели среди звезд рассветы,До России им не дотянуться,Да и нет прекрасной той России,Как же он мечтал назад вернуться.Как его в Париже все бесили.Странное создание, иностранец,Им даривший горечь и презренье,Исполнял какой-то дивный танец,И транжирил снова вдохновенье.Усмехались дикие французы,Русские понять его пытались,Не осилив ностальгии груза,На чужбине где-то затерялись..Музыкой назад лишь он вернется,Чтобы в той стихии закружиться,И увидеть призрачное солнце,Только в зеркалах не отразиться.В городе далеком, безымянномЖил он то с тоскою, то с азартом.Лунный свет таинственный и странный,Пианиста осветил внезапно.

Белый вальс для Маргариты

И радость бытия как должное приемлю,Полет в тумане грез. И голоса с земли,А знаешь, Мастер мой, нам не покинуть землю,Нам не остаться там без веры и любви.Холодная печаль, печать иных столетийСогреет нас вдали, еще поможет жить.И только странный свет на том и этом свете,На бал зовет напрасно, и Штраус там горит.Звучат в сиянье звезд тех вальсов переливы,Дома, аллеи, сад, все кружится вдали,Не верила, мой друг, что можно быть счастливой,И как-то обходилась я без земной любви.Но вот в тиши аллей мы встретились внезапно,И все летело прочь, а ветер напевал,Что можно улететь, как птица, только завтраНас ждать с тобой не будет тот звездный карнавалВ печали бытия мы были все едины,И нам не разобрать, кто прав, кто виноват.Лишь звездный плащ на мне, но кто его накинул?Один суров без меры, другой же плутоват.И рукопись романа сгоревшего в тумане,Тебе вернула снова, а ты как будто рад.Нас не поймет Угрюмый, Пилат нас не обманет.И что еще осталось? Покой, нет маскарад.Я влюблена в творца или в его творенье,Мне это не понять, и все же в звездный часТа музыка огня звучит и в миг паренья,Играет Штраус снова, звучи т там белый вальс.

Ночь глуха, как угрюмый Бетховен 10 июля

Ночь глуха, как угрюмый Бетховен,Звуки тонут в тиши, и искрятсяРядом звезды, но кто еще вспомнитКак звучат те сонаты, резвятсяГде-то бабочки, тьму разрезая,Мотыльки у печали в плену,Только души в туман улетая,Так устали стонать и тонуть.Ничего, что июль на закате,И врываются в души сомненья,Нам не хватит, не хватит, не хватитЭтой силы земной для паренья.Где-то бродит печальная осень,Приближаясь, опять исчезая,Мы последние книги приносимВ мир иллюзий, до срока сгорая.Впереди пустота одичанья,Изоляций безумная сила,Ночь глуха, назначая свиданье,Я его в этот мрак уносила.Рядом звезды, но кто еще вспомнит,Как звучат те сонаты, сгорая.Ночь глуха, как угрюмый Бетховен,Звуки тонут у самого края…

В темном зале, заполненном музыкой

Памяти клоуна с осенью в душе Леонида ЕнгибароваШут в своей последней пантомимеЗаигрался и переигралВ. ВысоцкийВ темном зале, заполненноммузыкой боли и грусти,Промелькнули усталые тении скрылись в тумане.И никто не заметил,но боль вас уже не отпустит,Кот заставит кружиться,потом этот Рыжий обманет.А когда в пустоте только визгэтих треков смолкает,И меняются пары,и маски похожи на лица,Кто-то странный и темный,очки так небрежно срывает.И застыла толпа,и молчит этот вечный убийца.Что случилось? Вы жизньпрожигали и были довольны,Вы читали роман, не грузясь,и не ждали расплаты.В темном зале, заполненноммузыкой, не было больно,Только жизнь растворилась,однажды исчезла куда-то.– Ничего кроме секса, —я снова их слышу невольно,Только как там во тьмемы с тобою кота отыскали.А душа оторвалась от тела,ей больше не больно,И назад не вернулась,но тени повсюду мелькали.Вы читали роман, не грузясь,и не ждали расплаты,Не бедны, не убоги,за все вы сполна заплатили.Только этот явился,так тихо твердит он: – А хватит.И снимает очки, вамвсе кажется, бесы шутили…И в пенсне у Мерзавцамелькают знакомые лица.Я любила и знала их,только ничто не спасает.Вот убитый воскреснет,и странно бледнеет убийца,Этой музыки грохот,их снова бессильно глотает.И никто не заметил,но боль вас теперь не отпустит,Кот заставит кружиться,потом Мефистофель обманет.В темном зале, заполненноммузыкой боли и грусти,Промелькнули усталые тении скрылись в тумане…

Тени на балу

Мы все лишь тени на балу страстей.Нас музыка, чаруя, закружила,И тот мужчина, явно он ничей,И все-таки веселый и счастливый.Роман не выйдет, повесть напишу,О том, как мы столкнулись в эту осень,Все было чинно, больше не грешу,А бал гремит и Рыжий снова проситОчаровать, и королева грез,Все слушает истории чужие,Душа скулит, как старый, добрый пес.И нет дождя, и как еще мы живы?Любовь и Смерть танцуют танго там,Где белый вальс давно уже забыли,А тень металась где-то по пятам,И кажется, еще с тобой мы жили.Катилась в пропасть лютая жара,И мир тонул, от ливня задыхаясь.И старый шут грустил тогда с утра,В глазах его стихии отражались,И так хотелось снега в этот час.Но не касалась больше тел прохлада,И музыка страстей чарует насИ тонет где-то прелесть снегопада

«Невероятный сон в метели снится…»

Невероятный сон в метели снится,По лабиринту призрачных страстейБреду к тебе, стерев чужие лица.И вновь поет Иглесиас сквозь метельО, Ностальгия, что меня тревожит,Когда пора забыться и заснуть.Но он прорваться сквозь метель не может,И он не хочет к пропасти свернуть.А голос все чарует и чарует,И все труднее двигаться во тьме,Но этот сон, он повторяться будет,Пока ты не вернешься вновь ко мне,Пока в пути среди страстей забытыхМне будет та Луна еще светить,Вино разлито, и фужер разбитыйПоявится на призрачном пути.И я вдыхая этот сон напрасно,И этот стон забытый так давноВсе слушаю, и холодно и ясно,Что ты придешь к камину все равно,Что крепкий чай тебя еще согреет,Напомнит об уюте старый дом,И даже он поверит, он поверит,Когда метель стихает за окном

Вальс на прощание

И женщина в метели роковойСкользит на свет почти не различима.Ты пьешь один, опомнись, что с тобой,Устал любить и просто быть любимым?Она тебе останется верна,Хоть это ничего теперь не значит,Легко скользит по призрачным волнамИстория любви, Иглесиас плачетО том, что не случилось в роковойИ прошлой жизни, в сумерках растаетТвой темный ангел, и метель с тобойИ этим миром только горечь правит.Пусть занесет последняя метельК тебе дороги, ей и так постыло,Но странный свет совсем иных страстейМелодия печали разбудила.И если там померкнет огонек,И если за метелью будет вьюга,Ты знай к она тебе уж не придет,И не дождешься, все идет по круга,А трусости твоей итог таков,Что истина в вине, в вине извечной,Метель ее уносит, плен оков,Ей чужд теперь, веселой и беспечнойТы пьешь один, опомнись, что с тобой,Устал любить и просто быть любимым?И женщина в метели роковой,Скользит на свет почти не различима.

Ночная пирушка 25 августа

То ли Фауст, то ли Рыжий —непонятноВечерами в тихом доме появлялся.И пытал меня, стирая белы пятна,Сразу кот Баюн заметно волновался.Говорили, но о чем мы говорили?Не припомнить суть, порядок слов неясен,Тихо, тихо рядом ангелы парили.Был тот мир опасен, но прекрасен.Мне приснился снова Юрий Долгорукий,По Москве его опять брела босаяК эшафоту иль триумфу, только звукиГуслей старых в неизвестность провожали.В этой полночи еще играли скрипки,А потом они сменились саксофоном,Сам Владимир, не святой, а лишь великий,Песню грустную любви опять исполнил.Но зачем мне это, боже мой, Володя,Все давно-давно мы дерзко отыграли.– Кто там к вам и в этой полночи приходит?– Ангел мой, да это тот, кого не ждали.– Ну смиритесь, что-то будет, что-то будет.Да и ты туда же, друг мой, не понятно.То ли скрипка в тишине меня разбудит,То ли саксофон верну обратно.Продолжается полночная пирушка,И Луна опять видна на той дорожке,И Пилат идет к сопернику, разрушивМир печальный и волнующий до дрожи.Да и мы продолжим странное свиданье,Профиль Фауста мелькает за окошком,Обнаженной Маргариты очертанья,Видно черный кот перебежал дорожку.Будет длиться эта дивная пирушка,Речи странные и лишь двоим понятны,Это Марта – моя древняя подружка.Повернула снова жизнь мою обратно.Входит Фауст с головою Берлиоза,Кот шипит, орет, несет ее обратно,Это весело, хотя порой нервозно,До рассвета просидим мы вероятно.Как там было от рассвета до заката.К Пастернаку возвратился Тарантино,Жизнь обычна, но порой она крылата.Если музыка нахлынула лавин

Венгерская рапсодия звучит

Венгерская рапсодия в тумане,В обмане этих призрачных веков,Пускай тебя обманет и заманитМелькнувшая на миг его любовь.Она живет в той музыке небесной,И пианист другой ее несет,В наш скорбный век, и осень, и невестаТам Листа возвращенья снова ждет.И Будапешт вздыхает обреченно.Он где-то по Европе колесит.И снова снится женщине влюбленнойПрекрасный и далекий пианист.Мир слишком мал, а жизнь порой жестока,Никто его в тот замок не вернет,Он в чьих объятьях, и каких пророковОн слушает, а музыка живет.Испанская рапсодия, о, боже,Тебе остаться в пустоте одной,И шорох листопада лишь тревожитТвой мир далекий, замок твой пустой.А музыка летит туда и тонетВ скрещении отчаянных времен,Склонился он к роялю и сегодня,В испанку он какую-то влюблен.От ревности жестокой изнывая,Ты слушаешь, готовая простить.Но где-то там испанка молодаяЕго никак не может отпустить.Рапсодия страстей его осеннихОстанется для нас как высший дар,А в ней и страх и боль, и воскресеньеДля новых взлетов и для новых драм

Скрипачка, Демон и Поэт

Пела скрипка о вечной печали,Черной птицей кружилась тоска,Злые духи ее обступали,Но была она вроде легка.Начали тучи внезапно сходиться,Не осталось там света, во тьмеБерегиня пришла, и влюблсяСтранный призрак. Несется ко мнеТой печали порыв и забвенье.Той мечты небывалой полет.И спасет ее вдохновенье,И куда-то к созвездьям ведет.В дождь и зной она снова играет,Исполняя тот вечный завет,Что душа в тишине умирает,И от плена спасения нет.Но откуда он снова явился,И пока не снимает очки.Странный мир в пустоте оживился,Надо снова по краю пройти.И расправила плечи скрипачка,Посмотрела в ту бездну опять,Это музыка дивная плачет,Это он продолжает стоять.Словно снова решает дилемму,И рука поднималась к очкам,И играла она вдохновенно,И заслушался Демон мой сам,Отступил, отошел, отказался,Улыбнулась, забыв обо всем,Только голос дрожал и срывался,Но о чем она снова о ком.Ничего в этой жизни не будет,Ни кола, ни угла, только светСтранной музыки в шорохе будней,Только грустный усталый поэт.Он и сам едва дышит, и все жеОн приходит на станцию грез.И не холод, морозом по кожеЭта музыка в облаке слез.Демон снова очки поправляет,Отступят, уносится прочь.Эта осень ее окрыляет,Надвигается долгая ночь.Можно все обрывая укрытьсяГде-то в комнате, в сумраке лет.Только в музыке может забыться,Тот несчастный, но дерзкий поэт.И она для него отыграет,Черной птицей несется тоска,Только устали дева не знает,И рука не отпустит смычка.Он, бессмертие ей подаривший,Умирает над белым листом,И душе в пустоте той парившей,Он подарит свой призрачный дом.Дом останется пуст до рассвета,Никого там не будет потом,Но скрипачка забыла про этоРастворяясь в поэте своем.Им двоим только это и надо,Что волнует еще, что влечет,Только светлая боль листопадаВ ее музыке вечной живет.

«И флейта звучит в снегопаде ночном…»

И флейта звучит в снегопаде ночном,Над городом сонным летит эта песнь,Печали забыты, и в мире ином.До нас долетает приятная весть,О том, что закончится смута и бред,О том, что иные грядут времена.И снег этот первый, и радостный свет,И боли не будет во все временаКуда это души несутся опять,Их больше не держит земли притяженье,И кто это там продолжает игратьНам светлые песни любви и забвенья?Пусть землю охватит опять чехарда,Безумцев все больше, все тает в тумане.Но флейта звучит, возвращаясь сюдаМеня Мефистофель теперь не обманет.Какие-то звуки забытых времен,Какие-то песни другого столетья.И морок любви, и отчаянный сон,Но кто же нам снова играет на флейте?И он усмехнется, желая понять,К чему нам все это, к чему мы стремимся.Но флейта сквозь время способна звучать,Легко воскрешая любимые лица..

Поэма огня Скрябина

И шли толпы. И был певучим гром.

И человеку Бог был двойником.

Так Скрябина я видел за роялью, —

К. Бальмонт

Тогда рождалась музыка огня,Взлетала в небо дивная стихия,И пианист пленялся и пленялУмы и души, да он был мессия,Но уходя от призрачной игры,И возвращаясь к маскараду снова,Он замолкал мгновенно до поры,Тогда звучало в тишине той Слово.И снова эта музыка жила,В экстазе страсти не было финала,И Анна суетилась и ждала,И забывая, снова вспоминала,Тот краткий миг, и грезы, и стихи,Стихавшие, когда она врывалась.О, как печальна музыка стихий,И голоса иные раздавались.Шла Незнакомка снова сквозь метель.И ей иные дерзко улыбались,Но музыке изысканных страстейОни опять спокойно поддавались.Она жила, она витала там,Где будет бунт в печали и экстазе,Шел пианист по призрачным следам,Он жил, он растворялся в каждой фразе.И никого и ничего вокруг,И только солнце призрачное рядом.И этот крик, и шорох, и испуг,Как откровенье, радость и награда.И замирает зал, внимая снам,Его страстям и бурям потакая.И лодка, пробираясь по волнам,Куда-то в бездну нынче уплывает.И бог, творивший музыку стихий,Взлетал и падал в вечную пучину,И прорывались грезы и стихи,Царевна лебедь в грозную лавину,Уходит, и его сведя с ума,Она за этой музыкой стремится,И где-то там, история сама.Над клавишами белыми творится.

«Так печально и так тревожно…»

Так печально и так тревожноПела скрипка о нашей встрече,Мне понять тебя было сложно,Ничего не могла ответить.Но взлетала волна сказаний,Над пустыней снов и иллюзий,Не хотелось уже страданий,Лишь мелькали в тумане люди.В той холодной тиши рассвета,Только музыка согревала,От заката и до рассвета,Лишь она над землей летала.Был ноябрь еще в начале.Было тихо тепло в печали,Если музыка обрывалась,Что нам делать уже не знали.И бессильная тень улыбки,Или радости переливы,Кто-то снова играл на скрипке.И душа над землей парила.

Скрипачка – осень

Скрипачка осень в золоте укрыласьОт наготы прекрасной и летит,Куда-то в даль на радость и на милость,Тот трепетный, прощальный тот мотив.Она живет в тумане и обманеИ снега ждет пушистого опять,И пусть ее в тот снегопад заманитВеселый Моцарт, ей еще порхать.Над золотом аллей, над перелеском,Где все стихает, погружаясь в сон,И кажется не близким и не детским,Тот странный мир, та музыка времен,Но осень так прозрачна и спокойна,Что ей не попрощаться с нами вновь.И отыграв, она уйдет достойной,Припомнив и разлуку и любовь.И только ангел на соседней крышеСмахнет слезу, прощаясь с ней опять,Она летит все выше, выше, выше,И музыке ее еще звучать.Будить нас, и бросать в иной эпохе,И рисовать незримые миры,С ней рядом и поэты и пророки,Но как постичь им суть ее игры.И пронесется Пушкин над полями,За музыкой, о прошлом не жалея,Обласканный последними лучами,Он спорит снова с яростным Сальери.– За что вы так, – Сальери гневно спросит,А Пушкин улыбнется лишь в ответ:– Так получилось, вдохновляет осень,Чарует этот мрак и этот свет…И музыка врывается, и времяНад ней не властно, только бы лететь.Там ширь полей и в гибель грез не веря,Он продолжает и любить, и петь.

Музыка в эпоху Валтасара

И музыка в непознанных мирахЖила беспечно, в облаках витала,Пир Валтасара, и эпохи знакОна собой тогда нам представляла,И в представленье том, издалекаИз самой бездны появился Мастер.И скрипка вдруг замрет в его руках,И королева неизвестной мастиВедет кота в те роковые дни,И ночи, как их много или мало,Сияют там, над пропастью огни,Где музыка торжественно звучала.Был только миг, и остается векДо этой встречи, и до бала, знаю.И растворился в бездне человек,И остается Фауст, исполняяТу боль и нежность. Дивная зима,Метелью нам отчаянно прорвется,И будет снова музыка самаЗвучать в стихии, время разорвется,Пространство не останется, в пленуУ той стихии проступает вечность,И кажется, что я опять тону,Вступая в схватку там за человечностьА Фауст снова спрячется в глуши,Не видя солнца и не зная чуда,Но ты спеши. В тот странный мир спешиКоролевой я твоею буду.На том пиру, где снова мы вдвоем,И нет чужих, все отравили снова,По углям мы в тот странный мир придем,И все увидим яростно и ново.А музыка звучит в ночной тиши,Она и в душах наших не смолкает,Но ты, проснувшись, на заре пиши,И пусть тебе удача помогает.Пир Валтасара, и эпохи знакОна собой тогда нам представляла.И музыка в непознанных мирахЖила беспечно, в облаках витала.

Ночь с гением 16 декабря

И будет «Лунная соната»Звучать в тумане бытия,И снова нас вести куда-то,В тот мрак, где только ты и яЕе полетом вдохновенноВнимаем, обо всем забыв,И та разумная ВселеннаяНам тайны вечные открыв,Уносится в свои страдания,Свои сомненья до конца,Когда огонь очарованьяТерзает души и сердца.И миг, и мрак и тень, и яростноЖивя на грани светлых сил,Уходим в этот мрак безжалостно,И отступает бренный мир.И миг в тиши ее звучаниеВоспринимает, словно дар,И лунной ночью на свиданиеСпешит туда, где лед и жар,Где никого во тьме не встретится,Но одиночества порывСияет этим лунным вечеромНам гения опять открыв.И словно в первый раз мы слышалиИ не могли понять тот сон,И окрыленные все выше мыЛетим, и мрак со всех сторонИ только музыка спасительна.И только жизнь моя светла,Когда глухой и удивительныйСжигает души он дотла

Музыка может присниться

Музыка может приснитьсяВ полночь, под грохот грозыМечутся белые птицы,Благоухают сады.Это оглохший БетховенК Моцарту в гости бредет,Музыку хочет запомнить,Что-то тихонько поет.В белом безмолвии снова,Мечутся звуки во тьме,Мир этот старый и новыйВновь проступает во мне.Чтобы опять отразитьсяВ странном течении слов,Музыка может присниться,Нежность, мечта и любовьЯ запишу ее после,Я не смогу с ней расстаться,Моцарт растаял там в полночь,В ритмах мазурки теснятсяТени родные и птицы,Сад и рояль, и туман.Музыка может присниться,Чтобы ворваться в роман…Мечутся белые птицы,Благоухают сады.Музыка может приснитьсяВ полночь, под грохот грозы

«Уходи от печальных иллюзий…»

Уходи от печальных иллюзий,И аллюзий спеши поскорей,Собираются звери и люди,У твоих не закрытых дверей.Им бы надо чего-то иного,Не твоих таких праведных слов.Но рождается новое слово,Из сомнений, печалей, и снов.И в симфонии старой «Метели»День сегодняшний, холод и тьма,И куда-то печали летели,И кружились мосты и дома.И Поэт промелькнул на прощаньеПодхватил из сугроба кота,И жила эта вечная тайна,Немота, тишина, пустотаМир погряз снова в музыке дивной,Ангел тихо спустился на снег,Берегини в той песне стариннойНе расслышали плач или смех.И печаль не нашла там исхода,И вела в небеса та стезя,И покорно менялась погода,В суматохе метель не найдя

«Страсть и мощь той музыки внезапной…»

Страсть и мощь той музыки внезапнойПробуждала в душах торжество,Он печали оставлял на завтраИ не видел больше ничего.Только в сочетании этих звуков,Смысл невероятный проступал,И была не так страшна разлукаС родиной, он это точно знал.Голоса откуда-то из хора,Где там был таинственный тот хор,И глаза – прекрасные озера,И расстрел, и выстрелы в упор.Сон во сне, печальное виденье,Отравило дерзкие умы,Но душа все слышит вдохновенье,Посылая призрачные сны.Их расшифровать он мог едва ли,Просто в этой музыке опятьДивные сюжеты проступали,И с Россией призрачная связь.Никогда туда им не вернуться,Некуда в пустыню возвращаться,И Орфей однажды оглянулся,Захлестнули бунты и несчастье.Что же остается на чужбине,Только дивной музыки полет,Скрябина экстаз и небо синее,И русалок сонный хоровод.Он печали оставлял на завтраИ не видел больше ничегоСтрасть и мощь той музыки внезапнойПробуждала в душах торжество,

Мне приснился скрипач

Мне приснился скрипач,Окрыленный какой-то стихиейГде лишь призраки сновУносили его в бесконечность,И прекрасные девыНад ними в том мире кружили,И рождались созвучия,И там, впереди только вечностьОн творил ее снова,О жизни земной забывая,И никто не посмеетНе слушать, оставшись в плену,Мне приснился скрипач,В эту бездну меня увлекая,Он несется, как ангел,Как Демон он в душу взглянул.Никого за спиной,Лишь метель угасала незримо,И осталась в туманеЗа тем снегопадом она.Я проснулась и знала,Что только тобою любима,И скользила душаИ опять воскресала она.Что творил он, мой бог,И куда увлекала стихия,Этой музыки стон,И улыбки его миражи.Мне приснился скрипач,Он сегодня приехал в Россию.И смирилась метель,Только голос от счастья дрожит.

Под чарующей лаской твоей

Старинный романс

Под чарующей лаской душа трепетала,И куда-то она уносилась, шутя.Как там было морозно, метель завывала,Но резвилась она, как шальное дитя…Ей до мира постылого не была дела,Время замерло, боль растворилась вдали,Как же в этой метели я снова хотелаДотянуться до страсти, потом до любви.И какая-то дама смотрела с опаской,И закуталась снова от стужи в меха.Но жила я в тот миг под чарующей ласкойЭтих глаз, этих рук и была так легка.И века пролетели, как белые птицы,И никто не узнает о тайнах, мой Бог,Только страсть наплывает, мороз веселится,,И касается губ, и касается щек.Все что было, что будет, сегодня не важно,И уляжется белой периной метель,Не смогла устоять и шагнула отважноЯ в объятья твои, в ту обитель страстей.Чары слишком сильны, силы слишком ничтожны,Ночь темна, ни луны, ни мерцающих звезд,Я по снежной тропинке бреду осторожноВ пелене наслаждения, и счастья, и грез