С дедушками не спорят

– Привет, Пинни. Не побежал со своими или как?

– Проспал, – вздохнул чалмик. – А ты что тут?

– За дедом приглядываю. Мама сказала.

– Да ну, гонишь, деды они сами за всеми приглядывают, ещё попробуй спрятаться, – засомневался Пинни-Вух.

– Это кто гонит? Зуб даю, – Чанга-Чук щёлкнул ногтем по верхнему резцу, – вторую неделю каждое утро за дедом слежу. Он на поляне йогой занимается.

– И что?

– И то! Зимой дед раскопал в сети старый фильм, про каратистов. Там один крутой чёрный пояс приходит к другому, тоже крутому, а тот сидит в «лотосе». Сидит, сидит, а потом взлетает и висит в воздухе. Ну и первый тоже в лотос садится, и тоже взлетает. Так вот дед с папой заспорил, что такое на самом деле бывает, не только в кино.

– Так при чём тут йога, если каратисты?

– Я и сам сперва недопонял, фильм на японском, с финскими субтитрами. Дед сказал, что типа все крутые каратисты обязательно занимались и йогой. И ваще, в додзё медитируют в позе дзадзен, а тут, я же сказал, в «лотосе». В сидхасане1 то есть, – Чанга-Чук не удержался щегольнуть «непонятными словечками», чем, естественно, спровоцировал друга на ироничную интонацию.

– Ну и?

– Ну и ну, баранки гну. Так вот дед рассердился и пообещал всем доказать. С февраля каждое утро асанит, пранайамит и типа медитирует.

– И как, взлетел?

– Пинни, кончай, это не смешно. Понятно, что сказки. Но ты представь, что это твой дед зарёкся ужинать вместе со всеми, пока не взлетит?

Пинни-Вуху, обладателю двух прабабушек, а также целого выводка бабушек и дедушек, тема разнообразных капризов, сумасбродств и взаимообижаний была куда как близка. Чалмик понимающе вздохнул и дружелюбно хлопнул друга по плечу:

– Это… Прости, больше не буду. Так а зачем ты утром за дедом следишь?

– Так вот, на прошлой неделе мы с мамой на поляне, где занимается дед, закопали антиграв с дистанционным управлением. Короче, мама деда приподнимала во время этой его медитации. Каждое утро на сантиметр выше. Тайком от него, чтобы взлетел и перестал на всех обижаться. А вчера у неё с папой годовщина свадьбы, так они улетели в Крым до понедельника. Ну и сказала мне приглядывать за дедом. Во, видал? – Чанга-Чук вытащил из кармана дистанционку от антиграва. – Короче, как он свои заклинания затянет, я антиграв включу. Пошли со мной, сам посмотришь. Только никому не рассказывай!

– Никому! Зуб даю, – теперь уже Пинни исполнил древний чалмиковый ритуал зубозакладывания.

Чангачуков дед занимался на пригорке, где вековые сосны приютили небольшую поляну, укрытую от невнимательного взгляда смородиной и орешником.

Но чалмики опоздали.

Дед успел допеть все мантры и, завязав мускулистые ноги в узел падмасаны, висел в воздухе, в метре над землёй. Безо всякого антиграва.

Старый алеут довольно улыбался, а на левом его плече чистил пёрышки нахальный молоденький воробьишка.

4. Р-7 8К71ПС

Гроза собиралась весь день, да так и не разразилась. Успокоилась, разнежилась, разленилась на солнцепёке, разлеглась где-то невдалеке, за лесом. Её детишки, проказливые мелкие облачка, за день устали шалить и попрятались под крылышко мамы-тучи, как цыплята. Даже неугомонный ветерок обленился, лишь чуть-чуть пошевеливал тополиный пух на асфальте и ластился к прохожим. Солнце выглядывало из-за горизонта не закатным багрянцем, но алой половинкой молодой клубничины, ломтем неспелого арбуза, так, что немудрено и спутать с рассветом…

В такой вечер особенно остро ощущается нестерпимая потребность осчастливить всех, всех, всех: от гиганта левиафана до мельчайшего ночного мотылька.

А вот Пинни-Вух затаился в непролазных зарослях акации возле мостика через канал и боялся шевельнуться. Дедушка, самый главный дедушка во Вселенной стоял по стойке «смирно». А рядом с дедушкой Пинни переминались с ноги на ногу и дедушка Гавроша, и дедушка Чанга-Чука. И краснели. Как нашкодившие школьники перед завучем, как бандерлоги перед питоном Каа, как…

–…та-ак, картина маслом: Пинчук, Гаврилов и Чангаев. Кто бы мог сомневаться! Не навоевались? Не наигрались? Пинчук, глазки-то не прячь, нечего. Тут стушевался институточкой, а как теперь внуку в глаза посмотришь? – Бабушка Эля, рослая и громогласная, славилась умением перемежать пренеудобнейшие риторические вопросы лексиконом из книг и старинных кинофильмов. Молчаливая бабушка Аля по обыкновению не произносила ни слова, но и сурово поджатыми губами, и негодующим взглядом глубоко посаженных карих глаз выражала поддержку разносу дедушек. Бабушки Гавроша и Чанга-Чука в бабушкинской табели о рангах числились младшими, и потому также помалкивали.

Наконец Пинни-Вух не выдержал: тягостное напряжение ситуации стало непереносимым и превозмогло любопытство. Чалмик по-пластунски, осторожнейше, не потревожив ни веточки, ни травинки, просочился между колючих кустов, прошмыгнул на мост и улизнул домой. Только годы спустя, уже взрослым, он разобрался в том, что тогда произошло. Как оказалось, истоки этой истории находились в незапамятной древности, когда и сам Пинни, и Гаврош, и Чанга-Чук были ещё совсем-совсем маленькими, даже не совсем чалмиками, а почти ляльками…

Так вот, начнём.

А ну-ка, отвечайте: сколько на свете дворов? Не счесть! Солнечные и тенистые, зелёные и пустынные, малюсенькие и огромные – дворики, дворы, дворищи. В большинстве дворовых с раннего утра до самого вечера бурлить жизнь, но случаются и такие, в которых никто не живёт. В любом случае, в каждом дворе свои загадки, свои чудеса, свои истории…

Двор Пинни-Вуха и его друзей просто великолепен. Настоящий замок! Четыре стареньких высотных «столбика» по углам – как четыре сторожевых башни. Крепостными стенами их соединяют разноэтажные цветные террасы современного кондоминиума, а внутри этой крепости – огромный двор.

И какой двор! Зелёное кружево живых изгородей сплетается с разноцветной вышивкой клумб, узором детских площадок, орнаментом спортивных комплексов. А посреди этого великолепия – горка, а на горке – полукругом пятиподъездная девятиэтажка, в которой и жил Пинни-Вух со своими лучшими друзьями. А с крыши девятиэтажки открывается вид на окрестности двора-замка: на хрустальное ожерелье оранжерей, на магистраль для колёсных тяжелогрузов, на скверик, ведущий к школе, на саму школу, на канал, на джунгли за каналом, на ангары за джунглями и дальше, дальше, дальше, на города, страны, океаны, острова и континенты… Замечательный двор!

Но как в самых чистых озёрах случаются пиявки, так идиллию лучшего во Вселенной двора несколько нарушала троица записных хулиганов.

Хулиганы обитали в юго-восточном столбике и были старше, выше и крупнее всех остальных чалмиков. Крупнее как раз настолько, чтобы попытки мятежа регулярно разбивались о неоспоримое превосходство в грубой силе.

Настоящие имена "плохишей" история не сохранила. Сами себя они именовали не иначе, как Good, Bad и Ugly2, не расставались с пробойными3 пистолетами (в их-то возрасте!) и играли только в "войнушку" по самым жестоким правилам.

Между собой Пинни с друзьями наградили недорослей прозвищами Хитрый, Злобный и Глупый.

Хитрый изображал пай-мальчика: волосы аккуратно стрижены и зачёсаны на идеальный прибор, рубашка и брюки выглажены, туфли начищены до блеска. Всегда и везде – только туфли! Если Хитрый замечал взрослых, то немедленно преображался в лучшего друга и защитника малышей. А ещё Хитрый постоянно хвастался, жульничал в играх и врал. За жульничество и враньё Хитрого, случалось, поколачивали собственные товарищи. И поделом.

Злобный стригся наголо, облачался исключительно в камуфляж и украшал левую щёку татушкой-черепом. Не настоящей татушкой. Переводной картинкой. Если в процессе хулиганско-злодейских дел Злобный всерьёз потел, татушка, иной раз, размазывалась. Конфуз! Но никто Злобного не жалел, а Хитрый и Глупый так и вообще не упускали случая для жестоких насмешек над приятелем.

Глупый щеголял ярко-красным ирокезом, цветастыми гавайками, изобильным пирсингом и огромными туннелями в мочках ушей. Глупый вечно одевался не по погоде: в жару натягивал свитер, а зимой выходил в лёгкой куртке, без шапки и шарфа. Прозвище Глупый заслужил даже не за нелепый внешний вид, но несуразными выходками и всякими гадостями: плевал вверх, ждал, пока упадёт и дико хохотал, обливал прохожих из окна подъезда, натягивал нитки поперёк дороги, закапывал в песочнице кирпичи и убивал кузнечиков. И всё время грыз ногти. Грязные ногти.

Хитрый, Злобный и Глупый представляли серьёзную опасность, с которой приходилось считаться всем чалмикам двора. Впрочем, Пинни давно заметил, что хулиганствующая троица никогда не появляется ни в библиотеках, ни на стадионах, ни в музеях. Чалмики ощущали себя в полной безопасностив спортзалах и в кружках, на субботниках и гуляньях. Но стоило друзьям, к примеру, отправиться в экспедицию на свалку, начать «войнушку» против соседней улицы, или затеять какую иную проказу, естественную для чалмиков, но не одобряемую взрослыми…

Так вот, продолжим.

Однажды весной, когда акации и баобабы уже зазеленели, но ещё не расцвели, в погожий субботний вечер, когда угли заката уже отпылали, но ещё не остыли, в тот час, когда двор уже отужинал, но пока не уснул…

Пинни-Вух, Гаврош и Чанга-Чук выбрались на пустырь, за каналом, когда сумерки уже расползлись по зарослям ивы у воды, но одуванчики ещё перемигивались с закатным солнышком. Благоухала липа. Любопытная мартышка наблюдала за чалмиками из пустующего аистиного гнезда. Енот-подросток волок куда-то здоровенный картонный ящик. Ящик цеплялся за молодые побеги ползучей лианы, и хвостатый хозяйственник недовольно ворчал что-то неразборчивое.

Вечер! Чудесный летний вечер, ласковый пятничный вечер, волшебный вечер, щедрый даритель добрых чудес и милых диковин!

Гаврош пришёл раньше и ожидал друзей возле трёх старых лыжных палок, вкопанных в землю. Гаврош считал себя самым организованным чалмиком во дворе, гордился собственной пунктуальностью и имел обыкновение ворчать по поводу неаккуратности товарищей. Вот и сейчас он скорчил недовольную мину, топнул ногой и изобразил преобидную пантомиму на боевом языке жестов: «Неуклюжие бледнолицие младенцы запутались в длинных юбках старых скво». Пинни и Чук пресекли дальнейшую дискуссию о возрасте и цвете кожи неоспоримым аргументом в виде двух исцарапанных кулаков. Впрочем, не всерьёз: между собой друзья сражались исключительно на стадионе, татами и шахматной доске.

А к этому вечеру они готовились полгода, с прошлой осени.

Чалмики притащили на пустырь ракету.

Ракету! Не какой-то вшивенький фейерверк из арсенала дошколят, а настоящую действующую, модель первой в мире космической ракеты Р-7 8К71ПС с первым спутником. Двухступенчатую, с жидкостным двигателем, безотказной оптоэлектроникой управления и миниатюрными антигравами. Миниатюрными, но вполне достаточными для того, чтобы по-настоящему вывести спутник на орбиту.

Ракету чалмики строили почти полгода в школьной мастерской под руководством дедушек, «трудовика»4, «физицы»5 и «классухи»6.

Официально ракета не предназначалась для запусков. Точнее, не предназначалась по мнению учителей. Победительница районного и городского конкурсов, модель-копия (в масштабе 1:60) вот уже целый месяц, до самого этого вечера, парила на антигравах под потолком школьного выставочного павильона. Гордость завуча по детскому творчеству, объект восхищения первоклашек и предмет зависти юных техников всех окрестных школ украшала и впечатляла, но…

Но какой чалмик удержится от спуска на воду бумажной каравеллы, склеенной силикатным клеем и скотчем? Разве настоящий чалмик станет вечно держать на привязи под потолком пластмассовый истребитель и лишит его единственного, короткого, но настоящего полёта с балкона? Или кто-то смеет сомневаться, что Пинни-Вух, Гаврош и Чанга-Чук – настоящие чалмики, благородные и мужественные, дерзавшие и доказавшие?

Ракету из школы чалмики увели без проблем: загодя оставили открытой фромугу в фойе и воспользовались дистанционным управлением.

На пустыре установили на стартовую площадку, загодя подготовленную Гаврошем, залили в баки ступеней керосин и окислитель, поменяли батарейки в антигравах. Отошли на безопасное расстояние, отсчитали в обратном порядке от десяти и одновременно нажали кнопки «Старт» на своих смартфонах. На всех трёх. В одинаковых программах дистанционного управления. Чтобы никому не было обидно.

Красивого запуска, как на старинных кинолентах, не получилось. Ракета сшибла хлипкие импровизированные направляющие из старых лыжных палок и улетела не вверх, а влево и вниз, под мост через канал, где и взорвалась.

Увы, на этом неприятности не закончились.

Из-под моста, прямо сквозь пылающие кусты на пустырь выбралась добрая дюжина7 некрупных троллей. Изрядно обгоревших и обозлённых. Нет, ну понятно, что огонь троллям что циркулярный душ: у каменюк в молекулах тела вместо углерода кремний. Но кого порадует вынужденный душ, после которого одежда превращается в лохмотья?

Нет позора для самых бесстрашных чалмиков, даже для почти десятилетних чалмиков, даже для видавших виды чалмиков, в том, чтобы спастись бегством от полчища гоблинов или вурдалаков на войне, в сражении. Но тропинка! Путь к спасительному мостику с одной стороны преграждали заросли кактусов и молочая, с другой – тролли. Для отступления оставалась узкая тропинка: двое прорвутся, третий попадёт в лапы кремниевых болванов.

Вот такая невезуха…

Даже самый маленький чалмик никогда не забывает: мы, люди, сильны не только своей воинской доблестью, гордимся не только наукой и культурой, не только своими успехами, да даже и не столько ими… Мы, Человеки, славимся среди всех обитателей всех миров верностью дружбе.

Это гоблины при отступлении бросали своих раненых под копыта конницы противника. Это морлоки заваливали телами собственных легионеров крепостные рвы. Это орки-отступники в осаждённых логовищах жрали друг друга почём зря.

А мы – Люди. Хоть сам погибай, но товарища выручай, в том наша сила.

Именно эта истина, усвоенная с рождения, и удержала чалмиков от бегства.

Они остались на месте, встали спина к спине и приготовились вступить в неравный бой с неизбежным поражением.

Но тут, прямо как в «боевиках», на пустырь вылетел Хитрый. Да, да, тот самый Хитрый, главный тиран и мучитель троицы друзей, в извечной белой рубашке, смешных облегающих брючках, прилизанный и наодеколоненный. Мокрый, похоже, через канал перебрался вброд. В лаковых туфлях… Так вот каблуком этих самых лакированных позорищ Хитрый (да, да, тот самый презренный подхалим и хиляк) влепил шикарнейший уширо-гири точненько в челюсть самому рослому троллю. В прыжке и с разворота.

Сказать, что Чук, Гаврош и Пинни были удивлены – ничего не сказать. Но дальше – больше. Тролли – крепкий народ. Неповоротливый, даже неуклюжий, но крепкий. Свалить тролля – что перевернуть дорожный каток, что опрокинуть чугунную ванну, что положить лопатки гиппопотама. Но от удара Хитрого тролль в красном не только сам отлетел, как кегля, но и увлек за собой ещё троих. И всё бы ничего, вот только упали они в канал. А поскольку кремниевые увальни куда как тяжелее воды, то сразу и пошли ко дну. Не шуточки! Когда Злобный и Глупый подоспели на помощь приятелю, короткая потасовка уже превратилась в спасательную операцию. Доводилось вытаскивать из болота даже не бегемота, а, к примеру, экскаватор? Так что помощь двух здоровяков весьма пришлась ко двору.

В итоге всё закончилось благополучно. Хитрый с перепугу вызвал было «неотложку», но когда медицинский флайер приземлился на островке, потерпевшие успели прийти в себя, отплевались мутной водой канала и вяло ругали и Хитрого, и чалмиков, и собственных товарищей, и даже строителей моста. Так что помощь врачей не понадобилась.

Но и замять инцидент не удалось. Суровая врач "Скорой", миниатюрная красавица эльфийка, и раздала всем по серьгам прямо на месте, и немедленно связалась с родителями и чалмиков, и каменных балбесов.

А вот родителям троих дворовых ни Хитрого, ни Злобного, ни Глупого не удалось связаться, зато выяснилось что родителей у них и вовсе нет. Нет, Хитрый, Злобный и Глупый не были сиротами. Оказалось, что троица хулиганов – вовсе не люди, а андроиды. Симулакрумы. Суррогаты. Куклы. "Аватары", как в старинном фильме, или как в рассказе Пола Андерсена8. Многофункциональные автоматы с адаптивной программой и дистанционным управлением. И управляли этими автоматами дистанционно никто иные, как дедушки. Дедушка Чанга-Чука. Дедушка Гавроша. И дедушка самого Пинни-Вуха.

Ну и как воспитывать таких шалунов? Вот и пришлось мудрой эльфийке обратиться к бабушкам. То есть не к дедушкиным жёнам, а к дедушкиным бабушкам, к тем, для кого дедушки – внуки. К обеим бабушкам дедушки Пинни-Вуха, к бабушке дедушки Гавроша и к бабушке дедушки Чанга-Чука. Кстати, вполне милосердное решение: ведь могла пожаловаться и дедушкиным родителям. Не то, чтобы дедушкины папа и мама были чрезмерно суровы с сыном, но стыдно-то как… Ну да ладно, всё на свете прекрасно потому, что всё и всегда хорошо кончается.

Так вот.

С бабушками не спорят даже дедушки.

Примечания

1

Чанга-Чук путает, «поза лотоса» – это падмасана

2

Хороший, плохой, злой – хулиганы воображали себя героями одноименного старинного вестерна

3

Самодельные деревянные муляжи пистолетоd, на которые натянута резинка-«моделька». Стреляют «пробоями» – кусочками алюминиевой проволоки, согнутой в форме латинской буквы V.

4

«Трудовик» (чалм.) – учитель труда

5

«Физица» (чалм.) – учительница физики

6

«Классуха» (чалм.) – классная руководительница

7

Доселе неразгаданная наукой загадка: как целая толпа здоровенных троллей ухитряется разместиться под любым, даже самым маленьким мостиком?

8

Рассказ Пола Андерсена «Зовите меня Джо», хоть и не удостоился красочной экранизации, но имеет неоспоримый приоритет в области фантастического допущения, положенного в основу фильмов «Аватар» и «Суррогаты»