Лунное сияние

Приглашение на одну персону лишало меня возможности скрыться за чужой спиной и предрекало наискучнейшее времяпрепровождение. Была просто уверена, что это было сделано неспроста – родители постарались, так как затею с удачным замужеством так и не бросили. Моя семья известна благодаря своему аукционному дому – через наши руки прошло множество красивых и изысканных вещиц. Сегодняшний вечер не являлся исключением – несколько лотов я с радостью отдала на благотворительность. И как представитель обязана была присутствовать. День быстро пролетел в сборах и выборах того, в чем пойду. Мой гардероб мало чем напоминал гардероб приличной и изысканной леди. Скорее леди, у которой пмс или кризис ментального восприятия мира. Не подумайте – все было высокого качества, но уж больно специфически выглядело. Меня вполне устраивало, но вот для таких вечеров я все же заручалась поддержкой опытных стилистов.

Ровно в семь вечера я нырнула в свою машину в приподнятом настроении. Мне подобрали потрясающее корсетное кружевное платье в пол темно-шоколадного оттенка. От середины бедра обтягивающий силуэт сменялся полупрозрачной ниспадающей тканью, плечи украшали толстые бретели, от которых в стороны распушались своеобразные рукава. Минималистичное ожерелье украсило шею, а длинные сверкающие серьги – уши. Изящный макияж в коричневых оттенках выделил глаза, а вишневая помада сделала губы манящими. Ярко-красные пряди были завиты и убраны в низкий пучок. О, да… И я могу выглядеть как аристократка, не обессудьте!

Машина рванула с места, и я направилась прямиком в один из музейных домов, который на этот вечер стал местом проведения аукциона. В данном здании проходила выставка ювелирных изделий, принадлежащих правительству и нескольким знаменитым магнатам. Два этажа, винтажные узкие окна, из которых струился мягкий свет, каменная лестница, каждая ступень которой была украшена изображениями цветов и животных. Окруженный розами и надвигающимися сумерками, он вызывал невольное восхищение.

– Вот бы тут выставку замутить, – пробормотала, восторженно рассматривая этого архитектурного гиганта.

– Добрый вечер! Я могу забрать Вашу машину? – ко мне подошел невысокий молодой человек в темно-синем костюме.

– Да, конечно. Вот, – протянула ему ключи и, прихватив сумочку, вышла из автомобиля через дверцу, любезно открытую парнишкой.

– Приятного вечера.

– И Вам, – подхватив юбку, я неторопливо поднялась по ступеням и прошла внутрь, показав приглашение дворецким на входе.

Для аукциона целиком освободили холл, который по совместительству служил еще и гостиной. Комната в виде полукруга была довольно просторной, и в центре имела широкую лестницу, ведущую на второй этаж. Сегодня она выполняла роль постамента для демонстрации лотов и места для ведущего. Напротив были выстроены обитые темно-синим бархатом стулья, на каждом из которых лежали таблички с номерами. По обеим сторонам от ступеней расположились музыканты, развлекающие публику. Официанты в идеально отглаженной белоснежной униформе обслуживали разодетых в пух и прах особ. Со стороны красивая картинка на деле была попыткой показать свой статус, выделится или заручится поддержкой. По мне – сомнительное мероприятие. И если бы не деньги, которые шли на благотворительность – ноги моей тут не было бы. За каждой улыбкой последует зависть, за каждым комплиментом – осуждение.

К началу я опоздала – но так и задумывалось сначала. Пропустить приветствия и занять место – что может быть идеальнее? А если с кем-то не здоровался, то и прощаться не нужно, не так ли? Из меня вышел бы идеальный дипломат.

Как только я зашла внутрь, освещение немного ослабили, предлагая занять гостям свои места. Пробежавшись по свободным стульям, выбрала на мой взгляд самое удачное – прямо в противоположном углу от макушки брата и сидящей с ним маменьки.

Рядом с Алом восседала какая-то расфуфыренная блондинка, которая мало напоминала мне прошлую пассию. Ух… Мама будет в восторге. Аккуратно приземлившись на стул, закинула ногу на ногу и с интересом уставилась вперед. Отец прекрасно справлялся со своей ролью. Казалось, в этой жизни нет ничего, чтобы господин Солнцев не смог бы продать. Лотов было много, а соседи – вежливыми и тихими. Как я это поняла? Все просто – они молчали. То-то! Идеальные соседи. Представляемые вещи были прекрасны, но ни одна не привлекла моего внимания. Даже не заметила, как очередь подошла к моим картинам. Я пожертвовала аукциону два полотна – две абстракции, которые при просмотре под определенным углом являли образы мужчины и женщины. Картины являлись элементами одной композиции, и я с удовольствием обнаружила, что отец все же решил не разделять их, а продать вместе. Силуэты мужчины и женщины были расположены спинами к друг другу, но отчаянно тянули ладони навстречу. Стартовав с отметки в сто тысяч, ценник плавно рос вверх.

– Миллион, – хриплый тягучий голос раздался рядом со мной. – Я даю миллион.

– Миллион от джентльмена в дальнем ряду! – отец оживился. – Кто даст больше?

– Полтора, – дама в жемчужном ожерелье в первом ряду вскинула вверх морщинистую руку.

– Миллион семьсот, – ох, мля… Кажись, это Гриша – мой несостоявшийся жених. Ну по крайней мере он был такого мнения. Мамам умеет качественно обрабатывать. Даже представлять не буду, что он будет с этими картинами делать.

– Господин Шолохов, вот это ставка! – восхищенно пропел отец. – Миллион семьсот – раз. Миллион семьсот – два… Ну же господа! Миллион семьсот…

– Два, – сказал сосед, вскинув руку вверх. – Даю два миллиона.

– Два миллиона – раз. Вот это борьба! Два миллиона – два. Два миллиона – три! Продано! – громкий стук молотка оповестил соседа о его новой покупке.

– Ты же не хотел ничего покупать, – женский голос за соседом привлек мое внимание. Где-то я его уже слышала. Как и голос того, кто находился рядом. – Зачем тебе эта мазня?

Мазня? У меня аж глаза на лоб вылезли. Курица ощипанная! Хотя если не ощипанная, то я это дело быстро исправлю. Кипя от возмущения, повернула голову в сторону этой невежды, но сумрак помещения мешал рассмотреть находящихся рядом.

– Не заставляй жалеть, что взял тебя с собой, – порывисто отрезал мужчина. – Мазня – это то, что с твоим лицом делает стилист. А это – искусство.

– Как скажешь, милый. Адам, только не злись, – пискляво пролепетала эта клуша.

Мда… За последнее время это имя стало популярным. Перевела взгляд на очередной лот и не смогла оторвать глаз. Фарфоровая ваза, которая имела вид округлой пепельной луны.

– Вот это да… – восхищенно пробормотала.

– Начальная ставка – сто тысяч.

– Триста, – дама в жемчуге активизировалась.

– Блин, бабуля, да угомонись ты! – проворчала я еле слышно, что не ускользнуло от моего соседа. Он весело хмыкнул. – Четыреста, – подняла руку с номером.

– Четыреста от дамы в дальнем… – отец запнулся, увидев, кто сделал ставку, – ряду. Кто даст больше?

– Пятьсот…

– Пятьсот пятьдесят…

– Ну вот и нахрена ей ваза? Клад закапывать? Тут скорее урна понадобится… – сосед снова издал звук, похожий на смешок. – Восемьсот! – табличка взметнулась вверх. – То-то, бабка! – оживленно пробормотала, увидев, что дамочка сложила дряхлые ручки на коленках. – Только попробуй поднять свою ручонку!

– Восемьсот тысяч – три! Продано! – батя застучал молоточком. – Продано прекрасной леди в дальнем ряду. Следующий лот…

– Вам так нравятся страшные вазы? – неожиданный вопрос соседа застал меня врасплох. А еще и голос, который казался уж больно знакомым.

– А Вы в восторге от мазни? – не осталась в долгу я.

– Я задал вопрос.

– Я тоже.

– По мне так она уродлива, поэтому я с легкостью с ней расстался. Если бы знал, что смогу за нее столько выручить, продал бы Вам ее раньше, – продолжил сосед.

– Так она Ваша… – иронично протянула. – Рада, что избавила Вас от такой ноши.

Отец объявил окончание аукциона и стал рассказывать о продолжении вечера. Решив, что пришло время смыться в сторону своей покупки, а после – домой, начала привставать со стула.

– Убегаете? – иронично прошептал сосед. – А как же фуршет?

– Вас не спросила, – съязвила в ответ. – Даму покормите свою, а то у нее картины в мазню превращаются – плывет видно перед глазами от голода, – грубая мужская ладонь обхватила мое левое запястье, вынуждая опуститься на стул. – Кажется, Вы руки перепутали, – возмущенно повернула голову в сторону соседа.

– Не перепутал, – свет резко зажегся, осветив собой присутствующих.

Что вы знаете о неловких ситуациях? Теперь я знаю о них все – потому что в данную минуту сидела и таращилась на своего шефа, удивленного и хмурого одновременно. Какова вероятность встретить за два дня двух Адамов? Правильно – никакая. Но жопа моя молчала в тот момент, а сейчас люто орала, что нужно делать ноги. Лихорадочно заглянула ему за спину, замечая, как гости поднимаются со своих мест. И что хуже всего – поднявшегося брата и маму.

– Солнцева… – процедил шеф. – Какова вероятность?

– Ага, – пробормотала ему в ответ. – И я так думаю – никакая, – выдернула руку из его хватки и подскочила на ноги. Адам поднялся за мной, продолжая сверлить меня взглядом. Отец подошел к брату, прошептав тому что-то на ухо, и указав в моем направлении. – Черт! – я схватила начальника за предплечья и спряталась за ним. – Телепортироваться умеете?

– Ты же у нас ведьма. Ты мне и скажи, – пробурчал этот деспот.

– Ну ты и … – зло прищурила глаза.

– Адам, ты чего там копаешься? – противный голосок козы раздался прямо за его спиной. Благо ряды были узкими, поэтому она не видела меня.

– Короче, мне пора. А твоей курице бы курс по изобразительному искусству – а то опозорится перед этими снобами – зуб даю, – подмигнула офигевшему шефу и, развернувшись, подхватила юбку и рванула в направлении выхода. И все бы ничего, только я не учла самого главного – количество знакомых, встречающихся по пути. И так и зависла, стараясь смыться побыстрее. Бесконечные приветствия раздражали, и в какой-то момент я заметила, что ко мне с разных концов движется любимая родня и навязчивый Гриша.

– Прошу простить меня, – лучезарно улыбнулась какой-то даме из редакции популярного журнала и быстро юркнула в толпу.

Заметив приоткрытую дверь на небольшую открытую террасу, выбежала на нее. Она была окружена каменистой оградой, которую подсвечивали массивные старинные фонари. Со стороны здания между окнами располагалось несколько широких ниш, в которых с легкостью поместилось бы несколько человек. Края были обрамлены каким-то вьющимся растением. В темноте рассмотреть было сложно, что именно росло, но оно отлично скрывало содержимое этих углублений. С облегчением нырнув в ближайшую, прижалась спиной к холодной поверхности здания. При соприкосновении с каменистой поверхностью, кожа покрылась мурашками. Зябко, однако… Зато спокойно. Щелчок зажигалки и карамельный табачный запах заставили меня повернуть голову в поисках источника. Но в темноте ниши был виден лишь оранжеватый огонек тлеющей сигареты.

– Солнцева… – тяжело произнес невидимый собеседник. – Какова вероятность! – он затянулся сигаретой, донеся до моих ушей характерный треск.

– Курите, господин шеф? – удивленно спросила. – Удивительно.

– И от чего же?

– Потому что у Вас на лбу написано – «из вредных привычек только характер», – съязвила ему в ответ.

– Снова на «вы»? Определись уже Солнцева, как ко мне обращаться.

– Ваш педантизм заразителен, встану-ка я подальше. А то прихвачу ненароком, – хмыкнула и начала сдвигаться правее.

Двери на террасу распахнулись и послышались голоса, заставившие меня остановиться.

– Я точно видел, как она выходила на балкон! – голос Ала звучал несколько раздраженно. – Зараза! Я ей тысячу раз набирал, но она даже не удосужилась поднять трубку!

– Надо ее найти, – ответил ему отец. – Мама пока Гришу задержит, – звуки шагов стали громче. – Посмотри там.

Хотела было дать деру, но меня остановила рука, ухватившая за запястье, а после – тело, впечатавшее меня в стену дома. Свет от фонарика, включенного на телефоне, замаячил впереди, и я с ужасом представила, как следующий час придется провести в компании горе-жениха и родителей.

– Пожалуй, накину месяцок за помощь другу, – прошептал Адам, едва касаясь губами мочки моего уха.

– Чего? – не поняв, прошептала ему в ответ, следя за приближающимся светом. – Шеф, никотин плохо влияет…

Я не успела закончить фразу – меня остановили жадные губы моего соседа. Манящий и будоражащий поцелуй отгородил мое внимание от происходящего за спиной Адама, и я подалась навстречу ему, прикрыв глаза.

– Упс… Прошу прощения, – весело хмыкнул Алмаз, обнаружив нас. Но свет так и не выключил – зараза такая!

– Раз просишь, так может и фонарь выключишь? – оторвавшись от моих губ, грубо произнес Адам.

– Ккконечно! Еще раз прошу прощения! Вы не видели высокую брюнетку с красными прядями? – свет резко погас.

– По-вашему это более увлекательно, чем то, чем я занят в данный момент? – иронично спросил шеф.

– Еще раз простите. И… – брат на миг запнулся, – хорошего вечера.

– И Вам. Удачи в поисках, – послышались удаляющиеся шаги, которые вскоре стихли.

– Продолжим? – выдал этот наглец, за что получил кулаком в район солнечного сплетения и ногой в голень. – Твою мать! Солнцева! – зарычал шеф, немного согнувшись и отступив назад. – Это твое «спасибо»?

– Ага. Фирменное, так сказать, – язвительно произнесла. – Что скажет твоя принцесса на твое оказание помощи?

– Ее это не касается, – он выпрямился. – Как и тебя.

– Что ж… Полагаю, до встречи в понедельник? – подошла к нему вплотную. Мужчина вышел из тени ниши и теперь отчетливо просматривалось его суровое лицо. Тяжелый взгляд шоколадных глаз скользил по моему телу, оставляя после себя двоякое ощущение. Как будто раздевал меня глазами. Но это было не так, как с остальными мужчинами – у него это выходило не пошло. Скорее – соблазнительно и будоражаще. И все бы ничего – вариант развлечения с шефом был крайне интересным, если бы не одно «но». Тешить самолюбие очередного засранца мне не хотелось. У него таких развлечений было много, в этом я не сомневалась.

– Адаааам, – противный писклявый голосок с претензией на томность послышался со стороны дверей. – Ты тут? Милый, я устала… Может продолжим вечер в другой обстановке? – звук каблуков неумолимо приближался.

– Ух, шеф, акула на горизонте, – хихикнула ему на ухо, приподнявшись на цыпочки. Даже на каблуках я не доставала до его лица. – Через несколько секунд рискуете быть укушенным и сожранным, – он резко схватил меня руками за талию, приподнимая над землей. Мое лицо оказалось напротив его, губы практически соприкасались.

– Ты просто невыносима, Солнцева. И откуда в тебе столько дури?

– Даю групповые курсы по четвергам и пятницам в девять, а индивидуальные – по воскресеньям. Но, шеф… – мои губы тронула ухмылка, – не потянете. Хорошего вечера, Адам Богданович, – выскользнула из рук и скрылась в тени ниши как раз в тот самый момент, когда его девушка подошла.

Продвигаясь по контуру здания, незаметно отдалилась от беседующей парочки. К моему облегчению, двери в дальней части террасы вели прямиком в зал, где происходила оплата лотов. Расплатившись, я нашла парковщика и забрала у него ключи от машины. Вышла через черный ход прямиком к припаркованным машинам и, найдя свою, села внутрь.

– Мда, сколько, однако, событий! – бормотала себе под нос, заводя машину. – Самоуверенный засранец! Месяц ему еще… ага… как же!

Глава 6. Получатель с изюминкой

Воскресение началось не с доброго утра, а с воплей маман с другого конца провода мне в ухо. Спросонья я подхватила телефон, думая, что заиграл будильник и вместо «стопа» ответила на звонок. Маман похоже не ожидала этого и вначале удивленно стушевалась, а потом уверенно поперла как танкер. Чего я только не услышала, пытаясь ухватить сон за хвост, но самое главное уловила – Гриша остался недоволен. А то, что я срать хотела на его чувства и на него самого маму не особо волновало. Знал бы Гриша сколько до него было таких «Гриш» – на слово госпоже Солнцевой больше не поверил бы. Но у маман была просто потрясающая черта – она, словно паук, умело расставляла сети, в которые каждый раз попадались новые «Гриши». Меня терзало смутное сомнение, что все это являлось итогом бесконечного количества любовного чтива, которое она поглощала так быстро, словно это был самый лучший бельгийский шоколад. Мужчины велись на ее разговоры, как пчелы на нектар. И если бы маман была более любвеобильной, то у бати были бы огромные проблемы. Мирового масштаба, так сказать.

– Ну и куда ты делась? Гриша такой хороший мальчик! Этим летом у них планируется расширение – это такие перспективы! – не унималась мама.

– Ну так и выйди за него. В какой стране легализовано двоемужество? В Тибете? Хочешь, билеты вам куплю в подарок на свадьбу? – раздраженно парировала ей в ответ. – Хотяяя… Батя не одобрит. Так что не вариант.

– Какое двоемужество??? Луна! У тебя что похмелье? Что за бред ты несешь? – мама повысила голос, от чего к нему сразу же прибавились истеричные нотки.

– Это ты несешь, мама. Причем ерунду полную. А я вношу конструктивные предложения. Все, ни слова больше о женитьбе.

– Старой девой останешься никому не нужной, – обиженно буркнула мама.

– Мам, я тебя очень люблю, но ты переступаешь черту, которую переступать не стоит. Увидимся, когда ты перестанешь цитировать страницы своего любимого романа. Передавай всем привет. Люблю тебя, – оторвав лицо от подушки, скинула вызов, пока мама не успела вдогонку кинуть еще что-нибудь нелепое.

Как там говорят? Понять и простить? Проще всего убрать общение до минимума. И им спокойнее, и мне. Сон ушел и возвращаться не собирался, поэтому я поднялась с кровати, завернувшись в простыню. Как жалко, что нельзя просто удалить некоторые события из памяти, как фотографии из телефона! Вздохнув, прошлепала в ванную, где под струями прохладной воды постаралась вернуть себе душевное равновесие. Вечером меня ожидала доставка приобретенной на аукционе вазы, и я решила провести остальное время с пользой. Если не для себя, то для Ксюши так точно.

Ксения Аркадьевна Игорева являлась молодым фотографом, с недавних пор практикующим боди-арт, и по совместительству моей лучшей подругой. Познакомились с ней совершенно случайно – на выставке одного испанского художника, куда я пришла за очередной дозой вдохновения около пяти лет назад. Озорная очаровательная пышка с волосами цвета горчичного меда и янтарными глазами ворвалась в мою жизнь и прочно в ней укоренилась. Я уже не могла представить себя без нее. Без ее смеха, безумных выходок и остроумных идей. В-общем, мы были два сапога пара. Последнюю неделю она донимала меня с просьбой послужить ей моделью, и обрадовалась, когда я позвонила ей после завтрака. Условились о встрече, и, быстро собравшись, поехала на место.

Студия у этой бестии была просторная – в стиле лофт. Каждый раз декорации менялись, поэтому единственное, что было неизменно – это стены из красного кирпича и освещение. Зайдя внутрь, с удивлением обнаружила девушку в одиночестве.

– Где все? – с интересом спросила.

– Выходной же! К тому же… – она хихикнула. – Ты же не хочешь светить голой жопой при всех?

– Чегоооо? – возмутила я. – Какой это голой жопой? Мы так не договаривались!

– Ничего не знаю, – она отвернулась, подготавливая принадлежности и ставя высокий барный стул на застеленное белой тканью пространство. – Тебе туда, – махнула рукой на огороженное невысокой ширмой пространство.

– И чего ты тут забыла? – ворчала я, снимая одежду за перегородкой. – Тебе бы в адвокатуру. Там бы точно сошла за свою – экзамен на «хитрость» прошла бы на пять с плюсом, – распечатала бесшовные телесные танга и натянула на себя. Рядом с ними обнаружила подготовленные стикини, которыми закрыла соски.

– Не ворчи! Сама знаешь – искусство требует жертв! Только представь! Сейчас ты будешь вместо холста. Увлекательно, не так ли? – с азартом ответила Ксюша.

– Готовишь новый проект? – вынырнула из ширмы и заняла место на стуле.

– Ага… Серия фото с боди-артом на тему сказочных персонажей. Я уже отсняла нескольких моделей. Получилось очень здорово. Твой образ продумывала несколько недель. И знаешь, – она подхватила кисть в руку и повернулась ко мне, – я в полном восторге.

– Твори, – шутливо раскинула руки в стороны и прикрыла глаза. – Так уж и быть… Побуду твоим холстом.

– А-то как же! Отказ не принимается, – сощурила глаза подруга. – Как прошла ежемесячная встреча с родней? – кисть дотронулась до кожи, заставив вздрогнуть от прохлады краски.

– Мама притащила Шолохова, – скорчила смешную рожицу.

– Даже не знаю, кому из вас двоих больше сочувствую, – заявила Ксюша, рисуя какие-то узоры золотистой краской на моей коже. – Как удалось избежать столкновения?

– Не поверишь… – я начала пересказывать подруге события вчерашнего вечера, на что ее лицо принимало забавное выражение по мере развития сюжета. Девушка смеялась, оставляла ехидные комментарии и в конце заявила, что хотела бы одним глазком посмотреть на «производителя чистейшего тестостерона».

Время летело быстро, мы болтали, я веселилась, Ксюша рисовала. Пару раз мы отвлекались на небольшие перерывы, чтобы перекусить и размять ноги. Когда девушка отложила кисть и удовлетворенно кивнула, оказалось, что прошло около четырех часов. Попросив меня посидеть на месте, она ненадолго скрылась за дверью, ведущей в соседнее помещение. Обратно уже вернулась, неся в руках золотистые конструкции. Хотя нет – они были настолько большими, что она их тащила за собой.

– Это куда? – спросила у нее, на что она ответила:

– Закрой глаза. И просто доверься, – послушно прикрыла веки и в ожидании застыла.

Ее руки коснулись моих волос и в течении минут пятнадцати что-то делали с ними. После чего я ощутила тяжесть на голове. Поборов желание распахнуть глаза, зажмурилась еще больше.

– Вот жопой чую, что хочешь подсмотреть! Не смей! – взвизгнула Ксюша. – Вставай!

Холод коснулся плеч и запястий, а после – спины. Я стояла, не смея шелохнуться, и с нетерпением ожидала момента, когда можно будет открыть глаза. Совсем рядом раздался глухой стук.

– Открывай, – волнительно произнесла девушка, и я послушалась.

Глаза уперлись в отражение в зеркале, которое она поставила передо мной. Сказать, что слов у меня не осталось – это ничего не сказать.

– Это же…

– Феникс. Ты – феникс, – восторженно прошептала подруга рядом со мной.

Боди-арт, имитирующий красновато-золотистые перья, покрывал все мое тело и лицо. Волосы были покрыты золотистой краской и убраны назад. На голове красовалась конструкция, напоминающая хохолок – этакая необычная корона. На плечах и кистях были закреплены золотые крылья. Они гордо раскрывались, как только я поднимала и раскрывала руки.

– Боже… – только и смогла выдать я, рассматривая свое отражение.

– Ты преувеличиваешь, детка, – подруга подмигнула мне. – Всего лишь Ксюша, – она весело расхохоталась. – Давай увековечим эту красоту, – она махнула рукой в сторону декораций.

Последующие пару часов мы были поглощены фотосъемкой и просмотром получившихся кадров. По итогу не только Ксюша была в восторге – я просто мечтала стать обладательницей такого портрета в полный рост на своей стене.

– Когда выставка? – пригубив горячий чай, спросила у подруги. Реквизит уже был снят и отложен в сторону. Я попыталась смыть лицо, но мне удалось лишь частично смыть краску с лица. Решив заняться этим дома, с интересом рассматривала полученные кадры.

– Еще три образа, – щелкая клавишами, ответила подруга.

– Очень здорово, – взгляд коснулся настенных часов. – Черт! Совсем забыла – мне же вазу привезут к восьми.

– Это ту, которую пожертвовал твой неприступный красавец?

– Что? Нет! Какой еще неприступный красавец? Самовлюбленный говнюк он, Ксюша – вот он кто! – возмутилась я, скрывшись за ширмой. Поставила чашку на столик и задумалась. Сюда я приехала в футболке с джинсами, а вот обратно как – вопрос был весьма интересным. – У тебя халата не найдется? – выглянула из-за перегородки.

– А как же! Возьми в реквизитной.

Повезло, что лето – не то осталось бы у меня два варианта – отморозить задницу или испортить одежду. Распрощавшись с подругой, села в машину. Времени оставалось в обрез. Это означало только одно – встречать курьера мне придется так. Потому что, судя по часам, душ мне не светит. Вздохнув, надавила на педаль газа и резво юркнула в поток проезжающих машин.

Вечерняя прохлада приятно ласкала кожу через открытое окно. Напевая песню вслед за радио, быстро добралась до дома, и оказалась в квартире за пять минут до прихода курьера.

Не успела скинуть вещи и разуться, как раздался звонок в дверь. Странно… Я ожидала звонка в видеодомофон, а тут сразу в дверь… Кто бы это мог быть? Заглянула в глазок и тут же отпрянула. Проморгалась и еще раз заглянула.