University. Повести

– Почему? – спросила Елена, очень талантливая девушка, которая могла на практическом занятии, заложив руки за спину и подняв глаза вверх, без бумажки говорить на сложнейшие философские темы, по памяти приводя то, что писали не только философы, но и те, кто их творчество исследовал. Одна из однокурсниц ехидно сказала ей как-то после такого выступления: «Не кажется ли тебе, что ты не на тот факультет пошла?» «Нет, – спокойно ответила Елена. – Я хотела на философский, но папа мне сказал, что это не настоящая специальность». «Может и правильно сказал, – улыбнулся тогда Петров. – Современная система образования в России при минусах имеет и плюсы; среди них возможность окончить бакалавриат по одному направлению подготовки, магистратуру по другому, кандидатскую защитить по третьей специальности, а докторскую по четвертой. Так что все в ваших руках!» А сейчас он ответил Елене так:

– Дело в том, что материя дает сложность и многомерность, в рамках чего зло и добро могут быть смешаны в одном человеке, противоположные стороны его могут бороться друг с другом и в то же время объединяться тем, что принадлежат одной и той же личности; количество добра и зла может в таком человеке перейти в качество, когда преимущество одной из характеристик позволит и о ее носителе говорить как о злом или добром; если все это происходит внутри мыслящей личности, то даже отрицая на первых порах эти внутренние процессы; она с неизбежностью встанет перед необходимостью отрицания самого отрицания… А вот в идеальном мире – мире духов или мире идей – там нет сложности; там да это да, нет это нет; добро это добро, а зло это зло…

– В нашем мире то же не всегда количество переходит в качество, – вступила в разговор Калерия, очень живая девушка, которой профессор как-то сказал, что ее непосредственность подкупает.

– Что вы имеете в виду? – улыбнулся он, чувствуя, что сейчас услышит что-то интересное.

– Я вот сколько не хожу на физику, преподавательница меня все равно заваливает; так что количество в качество не переходит!

– С чем вы это связываете?

– Возможно, она мне завидует.

– Вот как? И чему именно?

– Уму и красоте; чему же еще?

– А вы ей об этом говорили?

– Я может быть и непосредственная, но не тупая!Все засмеялись.

– Мне нужно уже идти, – огорченно сказал профессор, посмотрев на часы, – поговорим на следующем практическом занятии…

– Мы же из разных групп! – уточнила Калерия.

– Тем лучше: больше будет времени, чтобы поговорить с каждым, – засмеялся Петров.

Профессора

Выйдя из аудитории, Петров встретил профессора кафедры физики Ивана Александровича Ильина. «Он бы точно Калерию не стал заваливать», – подумалось ему.

– Добрый день, Иван Александрович, – сказал он вслух.

– Здравствуйте, Сергей Александрович, – ответил Ильин и крепко пожал товарищу руку. – С лекции?

– Да, только что завершил. Я тут все думал про ваши слова о духе университета; мне это кажется небезинтересным. Что именно вы имели в виду?

– Занятия физикой меня заставляют намного глубже смотреть на некоторые вещи… В отношении духа университета – я вряд ли имел в виду, что-то персоналистическое. Скорее смотрю на это энерго-информационную структуру, возникшую из сонаправленных эмоций и мыслей группы людей, объединённой общей идеей; некое порождение мыслей группы людей, действующее независимо от каждого из членов группы, а возможно, и от всей группы в целом….

– То есть то, что называют словом эгрегор?

– Да.

– Если не ошибаюсь, определение из биоэнергоинформатики, которую наши ученые коллеги считают псевдонаукой?

– Возможно…

– А вы знаете, что этим словом иногда обозначали библейских ангелов или ангелоподобных духов; что французский оккультист Леви описывал эгрегоров, как ужасных существ, которые «давят нас без жалости, поскольку не знают о нашем существовании»; что это термин, широко используемый в оккультизме, в частности в теософии и магии?

– Это кажется даже в википедии есть, – улыбнулся Ильин.

– Есть-то есть, но вы ведь профессор, и должны делать самостоятельные выводы из эмпирического материала. Почему именно определение того, что наши коллеги считают лженаукой, кажется вам наиболее верным?

– Я не стал бы говорить более верным; мы ведь мыслим моделями и аналогиями. На самом деле наше описание какого-либо явления и его суть могут очень отличаться друг от друга. Чтобы включить какую-то вещь в свое сознание, нам нужно соотнести ее с чем-то, что там уже есть; поэтому, наверное, мне проще даются образы наукообразных формулировок…

– Тем более, что наука – это своего рода религия Нового времени?

– Почему так уверенно?

– Ну а как же: вера во всемогущество человеческого разума, особенно пикантная на фоне веры в случайность возникновения этого разума – разве это не чисто религиозная вещь?

– Может вы и правы, – кивнул Ильин. – Но почему вас так заинтересовали слова о духе университета?

– Дело в том, что Борис Николаевич, помните его? Так вот, он мне как-то сказал, что видел этого духа.

Ректор и дух университета

Акакий Мардариевич как уснул у себя за столом, так и проспал до полуночи. Обиженная Марфа Васильевна не стала его будить, а вахтеру сказала, что ректор решил допоздна работать с бумагами, и просил его не тревожить. Проснулся Иванов от того, что большие часы, стоявшие в его кабинете пробили полночь.

Он с трудом открыл глаза и с недоумением посмотрел вокруг. Сильно хотелось пить; в холодильнике всегда были водка и пепси-кола, но он ведь первый день вышел и не успел распорядиться обновить запасы… Коньяк в шкафу был выпит еще до отпуска. Согласно «человеконенавистническому» (как характеризовал его Акакий Мардариевич) закону, принятому региональным Законодательным собранием, спиртное не продавали после 21.00. Однако существовали ночные бары, и даже места, где можно было купить бутылку или две; просто продавщица их демонстративно открывала и капала из них немного в пластиковый стаканчик, чтобы видеокамеры могли беспристрастно зафиксировать, что спиртное продано в разлив. Все такие места в городе Акакий Мардариевич хорошо знал; он собрался вызвать такси, чтобы проехать в одно из таких благословенных для его жаждущего спиртного сознания мест, как неожиданно жуткий холод сковал его тело. Ректор поднял глаза и увидел, что перед его столом стоит небольшой дракон, размером с человека; морда была как две капли воды похожа на ту, которую он увидел утром, войдя в кабинет проректора по инновациям, только не такая противная. Иванов однако спросил:

– Оксана Александровна, это вы что ли?

Его вопрос оказался неожиданным для визитера, который недовольно ответил:

– Нет, – причем голос прозвучал от растерянности не настолько грозно как следовало бы, исходя из обстановки.

– Просто здорово похожи, – извиняющимся тоном сказал ректор. – А кто вы?

– Несчастный смертный, перед тобой дух этого университета, темный эгрегор, как сказали бы полудурошные профессора, которые здесь работают…

– Борис Николаевич вроде бы тебя знает, – перебил его Иванов, который недостаточно протрезвел и поэтому не мог испугаться.

– Знает, и отнесся к нашей встрече намного серьезнее, чем ты! – недовольно сказал дракон.

– А почему ты так похож на Оксану Александровну? – продолжал неуместно любопытствовать ректор.

– И не только нее, – усмехнулся темный эгрегор. – Как сказал сегодня один из работающих здесь профессоров, сонаправленные эмоции и мысли группы людей дают силу эгрегорам.

– И много здесь таких, кто дает силы?

– Достаточное количество. Ты, кстати, среди них.

– А почему у меня морда нормальная?

– Это ты себе льстишь, просто давно в зеркало не смотрелся.

– Ну не знаю…

Иванов начал трезветь, и ужас ситуации, наконец, начал доходить до его сознания. «Белочку словил, – подумал он. – Наверное, Бубнова заколдованную водку с белкой мне дала». А эгрегор как будто прочитал его мысли:

– Сколько ты пьешь, никакой заколдованной водки не надо, чтобы глюки начались. Но это не галлюцинация.

– Чего ты хочешь?

– Чтобы ты ушел.

– Почему, если ты говоришь, что я тоже из этой команды, хотя я с этим и не согласен?

– Вот потому что не согласен, ты и не нужен. Сейчас уже не время для полумер, все заостряется.

– А если не уйду?

– Попадешь в психушку. Представляешь: напишешь заявление в региональное управление ФСБ, что к тебе пришел дух университета и шантажом заставляет тебя покинуть пост, отправишь ночью по факсу…

– Да уж, – поежился Акакий Мардариевич, у которого и на самом деле возникла во время разговора мысль, что после ухода посетителя стоит отправить такой факс…

– Оно тебе надо?

– А кто будет ректором? Эта, с такой мордой как у тебя?

– Да, Оксана Александровна, – невозмутимо подтвердил темный эгрегор.

– У нее морда хуже, – непосредственно сказал Акакий Мардариевич.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.