Мастер Миража. Вторая книга цикла «Геония»

«Я не верю, что он сумеет помочь Лину. Даже если Вэл собирается сдержать слово, у него не хватит сил. Но если я чудом сбегу отсюда и сдам Короля Департаменту, это ничего не изменит. Теперь я уверена, что Цилиан с самого начала врал».

Король неторопливо кивнул, и густая тень упала на его лицо.

– Да, я понимаю.

– Ты обещал не читать мои мысли.

– Я не читал, я их просто угадываю, как свои. Можно поставить ментальный барьер, но нельзя запретить самому себе думать. Что тебе говорил тот человек, из Департамента?

– Сам знаешь – он просил сделать тебе укол.

– И все?

– Все. Ты не думай, это был не яд, я проверяла на собаке. Если бы Торопыга околел, я бы никогда…

– Ладно, забудь об этом. Он просил тебя о чем-нибудь еще? Узнать у меня какие-то секреты, найти других ивейдеров.

– Нет, не просил. Я говорю правду!

– Ладно, верю… Но ты ведь могла забыть его слова?

– Нет!

– Вот это и странно. Слушай меня внимательно и попытайся найти логическую ошибку. Ты приходишь в Департамент Обзора – почему?

– Мой брат болен, больным нельзя вводить антидот, к тому же он случайно подрался в офисе с реабилитатором и…

– …И его забрала полиция?

– Точно. Но только не сразу, Лина два дня ловили в сточных трубах под Порт-Калинусом.

– Что случилось потом?

– Со мною поговорил инспектор Цилиан. Он обещал помочь и ничего не просил взамен. Потом, уже позже, сказал, что брат задержан за связь с ивейдерами.

– Где ты общались с инспектором?

– Два раза в парке Древесная Эстетика. Один раз в лаборатории, где мне поставили ментальный блок.

– Там были другие наблюдатели?

– В парке не было никого. В лаборатории был какой-то смешной старый псионик – лысый, сонный. Нереабилитированный.

– Ручная собака Департамента. Кстати, там, в парке, Цилиан прямо так сразу предложил тебе стать шпионкой?

– Почти сразу. Я сначала рассердилась, а потом… Потом я подумала, что у Лина нет денег на адвоката. Цилиан показался мне честным, даже каким-то равнодушным, как будто он обиделся и очень устал.

– Цилиан – манипулятор. Он не давал тебе какой-нибудь небольшой предмет – жетон, маячок?

– Нет.

– Подумай как следует, от вранья будет хуже, в основном тебе.

– Нет! Я ничего не брала у Цилиана, кроме… ну, кроме денег. Потом я их отдала, почти все, одной девушке. Не спрашивай, кому, не скажу.

– Ну и ладно, не говори – наверное, какой-нибудь доносчице – шлюшке из клуба. А теперь слушай меня внимательно. Во-первых, не сомневайся, что тебя обманули – Лин не связан с нашими ивейдерами, это ложь. Ложь номер два – ты не сумела бы ввести мне антидот. Такие уколы делают один за другим, серией, а действуют они только через несколько дней.

– Почему я никогда не слышала об этом?

– А ты часто разговаривала с реабилитированными псиониками? О подробностях «лечения» обычно не распространяются.

– Тогда зачем серые забрали Лина?

– Думаю, его забрали с одной-единственной целью – напугать тебя как следует. Эрмелину почти ничего не грозит, штраф за драку без нанесения увечий, к тому же твой брат несовершеннолетний. Сейчас он сидит в накопительном лагере и застрянет там надолго, место это невеселое, но жить можно.

Брукс грустно опустила плечи. Колени под краем нарядного платья чуть заметно тряслись – мелкая противная нервная дрожь.

– Раз так, я вернусь домой, свяжусь с родителями и начну искать адвоката.

– Идея хорошая, но сначала ответь на вопрос – зачем тебя отправили ко мне, если не ради укола?

– Теперь даже и не знаю. Я запуталась.

– Понятно. Вот мой королевский приказ. Как только вернемся в замок, стащишь с себя все – ну ты понимаешь, белье, финтифлюшки, серьги, заколки из волос. Не оставляй ничего, возьмешь в гардеробной комнате мои запасные джинсы, футболку и переоденешься. Свои шмотки сразу отдашь Кольцеру, он сожжет.

– Ты решил, что мне незаметно всадили «жучок»?

– Скорее всего, и я бы не сомневался в этом, но…

– Что?

– По идее, маячку пора бы и сработать, но нас пока что никто не ловит. Тут кроется подвох, только я пока не знаю, какой. В любом случае, сначала отсидимся в замке, потом будем спасать твоего брата.

– А как же тогда адвокат? – жалобно спросила Брукс.

– Законный путь был бы проще и безопаснее, если бы ты не повелась на обещания Цилиана. Теперь, Вита-Авита, ты связана с нашим подпольем, то есть со мной. У Цилиана не было улик, тогда он решил создать свое дело на пустом месте, сунул тебе этот бесполезный инъектор и отправил тебя ко мне.

– Великая Пустота! Ну почему я?

– Не знаю, я Король, а не провидец. Скорее всего, какой-нибудь кибер просчитал твою и мою совместимость Я не вру, сказал тебе все правду. Вот так.

– Получается, Цилиан совершил страшную подлость.

– Он наблюдатель, для таких псионики не люди, а норма-ментальные доверчивые дураки – люди только наполовину.

– Я напишу правду в Сенат.

– Если доживешь.

Авителла скорчилась на стуле, обхватила озябшие плечи холодными ладонями, зубы мелко, неудержимо застучали – пришлось крепко прикусить губу. Король молчал, отвернувшись. Лет на вид ему было, хоть убей, меньше, чем Авителле. Брукс ткнула подбородком в сторону старого кибера.

– А это что?

– Мой вход в Систему. Хочешь посмотреть?

– Ты входишь туда нелегально?

– С чего ты взяла, что нелегально? Все обстоит замечательно, в Системе я числюсь норма-ментальным от рождения. Это проделать трудно, но не очень, нужно только правильно обойти защиту.

– Врешь! Тебе никогда не сломать информационную защиту Пирамиды.

– Я не ломал ее сам, мне помогли.

– Кто?

– Один друг с другой стороны. Я называю его Цертус1.

Далькроз повозился возле развалюхи-кибера, и тот подал признаки жизни.

– Как ты это делаешь?

– Через парадуанский университетский центр по Системе выхожу на столицу. Цертус держит для меня подставной адрес, который все время меняется. В техническом колледже свободные публичные кибер-залы, там толчется тьма-тьмущая народу, никто не знает, что меня на самом деле нет в городе. От Параду на Порт-Калинус идет канал связи с Пирамидой – по тем паролям, которые мне дает наш Цертус. Они тоже непостоянны, но это мелочи, я всегда в курсе дела.

– Я плохо тебя поняла.

– Неважно.

– Кто он, этот твой приятель?

– Тебе знать необязательно.

– А вдруг он тебя выдаст?…

Вэл чуть насмешливо прищурился.

– После того, как тысячи наших получили поддельные жетоны? Фальшивый друг никогда не станет так рисовать – это отставка, крах карьеры, трибунал. Цертус – самый настоящий друг. Я вас познакомлю. Надень еще один обруч ментального ввода – так будет интереснее.

Авителла откинула на затылок косу и плотно натянула обруч. Картинка на мониторе исчезла и сменилась удивительной красоты изображением. «Старый монитор тут ни при чем. Я сейчас сижу с закрытыми глазами, этот Цертус передал пси-наводку через Систему».

Брукс осмотрелась. Плоские камни, нагроможденные друг на друга, образовывали грубое подобие скамьи. В двух шагах слева зияла настоящая пропасть, на дне которой находилось крошево руин и статуй, остовы портиков и рухнувшие храмы. Развалины успел оплести дикий виноград. Наискось, тонким полупрозрачным слоем наползали, норовя прикрыть картину, перистые облачка.

– Привет!

Авителла обернулась. Цертус сидел на скамье – тонкое, бледное существо с громадными кошачьими глазами. Руки, ноги и голова до темени, впрочем, оставались человеческими, зато на макушке торчали нежные остроконечные ушки, тело прикрывала серебристая туника.

– Забавная у тебя внешность, дружок.

Существо деликатно улыбнулось бледными губами.

– Иллюзия, как и все прочее в виртуальности. Я не ставлю вас в неловкое положение, моя дорогая Брукс, – вам ни к чему видеть мое лицо.

– Да. Зачем вы помогаете псионикам?

– Из чувства справедливости. Вас устраивает такой ответ?

– Как вам это удается?

– Я конфедеральный чиновник высокого ранга, этим все сказано. Очень высокого – вам это трудно представить.

– Тогда почему не отмените реабилитацию, хотя бы для таких, как мой брат?

Существо прижало остроконечные уши – кот, который гуляет сам по себе. Холодный огонек стыл в радужках миндалевидных глаз. Вертикальный бездонный зрачок упруго пульсировал.

– Я не могу ответить на ваш вопрос – пока не могу. Поверьте, Брукс, такое серьезное вмешательство превышает даже мои возможности. Не сердитесь – всему свое время…

Изображение исчезло так же быстро, как появилось. Авителла стащила обруч с растрепавшихся висков и пригладила волосы рукой – зеркала в бункере не оказалось. Король сидел на стуле в небрежной скучающей позе – его величество даже незаметно зевнул. В посадке его головы и аристократическом лице присутствовало нечто такое, для чего у работницы Электротехнической Компании не было подходящего определения. Лучше всего подходило слово «порода».

– Ну как, было интересно? – спросил Далькроз. – Цертус шутник, но человек надежный. Пошли, нам пора возвращаться домой, Кольцер ждет, он приготовил тебе комнату.

Они выбрались наружу тем же путем. Гремел водопад, в чистом воздухе играла невесомая радуга, лодку Вэл вытащил на берег, шест припрятал среди камней. Путь по скалистому карнизу не занял много времени, в парке уже сгущались вечерние тени, небо заметно потемнело. Беспокойство Брукс отступило, цепкая тревога нехотя позволила отложить себя на потом.

Интерлюдия. Удел Короля

Конфедерация, имение Далькрозов

– Значит, ты узнал, где они держат моего брата?

Стоял пасмурный день, накрапывал дождь, Авителла, поджав ноги, обтянутые подаренными ей джинсами лорда Вэла, устроилась в углу дивана, сам Король занял кресло у стола и сосредоточенно возился с маленьким самоходным кибером на ножках – старая машинка, похоже, испортилась.

– Цертус показал место, я сразу отметил эту точку на карте. Это Центральная Клиника, в общем, ничего особенного, просто большая многоэтажная полуавтоматическая больница. Плохо только, что нас там, кажется, ждут.

– Не поняла

– Они знают, что упустили тебя. Теперь по всем правилам должен последовать ответный ход.

– Может быть, Цилиан подумал, что ивейдеры меня убили. Если так, то он и думать забыл про Лина.

Вэл ответил не сразу, он задумчиво смотрел на аккуратно разложенные по шлифованной столешнице внутренности кибера.

– Кое-что я сделал сразу же – оставил в том доме, в Порт-Калинусе, твою пуговицу, инъектор, еще кое-какую мелочь, если нам повезет, это сойдет за картину кошмарного убийства. Только плохо верится, что наблюдателей легко обмануть. Такие, как твой Цилиан, бывают разными, злые и не очень, старательные и формалисты, некоторые даже честные в своем роде, а общее у них одно – дураков в Департаменте не держат.

Упоминание о Тэне Цилиане Авите не понравилось.

– Он не мой, он свой собственный. И вообще – я не хочу больше обсуждать Цилиана. Расскажи лучше, как ты пролез в парадуанский колледж?

– Прошел по системе дистанционного обучения. Я там не появляюсь, только ответы на тесты. Пока все в порядке, никто меня не подозревает, потому что так делают многие, и непсионики тоже.

– Значит, почти не выходишь из этого дома?

– По вечерам гоняю машину в Порт-Калинус – иногда «воробьям» надо встречаться лицом к лицу. Кстати, Система и уникомы очень ненадежны, потому что их…

– Что их?

– «Слушают». Только проверяют не на смысл болтовни, а на ментальные ритмы, характерные для псиоников. Цертус прикрывает меня и еще нескольких сенсов, он вносит куда надо помехи, но при этом смертельно рискует, мы не должны наглеть, требуя защиты для всех.

– Он все-таки очень крут, этот твой дружок.

– Он очень хороший человек. Смотри…

Король вытянул вперед запястье в запаянном браслете. Авителла присмотрелась повнимательнее – браслет оказался не запаянным, а только плотно застегнутым, так, что не видно замка.

– Это подарок Цертуса, генератор-глушилка, – сказал Далькроз, – Такое устройство может прикрыть от слежки Департамента.

– А я думала, по заказу не сделаться нулевиком.

– Нулевиком не станешь. Настоящий нулевик, человек без внешних проявлений пси, вообще не виден наблюдению, и наводкой его не проймешь, а тот, кто носит подобный браслет, просто выводит из строя датчики. Никто ведь не знает, отчего сгорели «жучки».

– Вот по сгоревшим «жучкам» тебя и поймают.

– Не сумеют. Радиус действия слишком большой. Браслет включается, если его надеть на руку, и выключается, если снимешь. Датчики я хорошо чувствую – они, как занозы в коже, а вот они меня ловят не всегда.

– И много у тебя таких браслетов?

– Только один.

– А как выглядит Цертус?

– Не знаю.

– Ну, ты врешь! Если вы не виделись, как ты получил от него эту штучку?

– Все было очень просто, она пришла по почте. Отправителем значился какой-то ювелирный магазин, в нем и понятия обо мне не имеют.

– Он очень хитрый, этот твой Цертус.

– Умный.

– Все это здорово, так можно жить какое-то время, если у тебя есть влиятельные друзья и деньги. А что будет потом?

– Потом все переменится. Вэнс, который финансирует программу вмешательства в мозги, рано или поздно уйдет в отставку. Мы окажем давление на Сенат…

Брукс искоса посмотрела на чеканный профиль Короля и покачала головой:

– Я, конечно, колледжей не кончала, только ты сам-то в такое веришь?

– Верю. Почему бы нет?

– Потому что ивейдеры все время прячутся. Люди вас боятся и ненавидят.

– С предрассудками можно бороться. Мы скажем всем гражданам правду. Они поймут, что можно жить по-другому. Когда-нибудь псионики и норма-ментальные сумеют договориться…

Авителла слушала Вэла, смотрела в королевские глаза, и ее сомнения превращались в глухое недоверие. Прагматичная Брукс очень редко слышала слово «идеализм» и, столкнувшись лицом к лицу с героическим идеализмом Воробьиного Короля, слегка пасовала перед непонятным.

– Знаешь, не очень-то взрослые боссы любят слушать про всякое такое, – сказала она. – Особенно от драчливых парней, у которых поддельные жетоны.

– Если становишься Королем ивейдеров, не стоит искать легких путей.

– А много вас? Где живут остальные?

Лицо Короля сразу приняло замкнутое выражение и вроде бы даже потемнело – как будто погас светильник или кто-то очень осторожный прикрыл неподалеку дверь.

– А это уже опасно и совсем лишнее.

– Хорошо, я больше и не спрошу. Только…

– Что?

– Ты парень из хорошей семьи, умный и очень смелый. Мог бы пройти эту сучью реабилитацию и стать когда-нибудь начальником в Калинус-Холле. Тогда тебя бы точно послушали, говори им правду, сколько захочешь.

Ожесточение на короткий миг коснулось семнадцатилетнего Короля – его профиль отвердел, глаза совсем потемнели, и в тот же момент безнадежная печаль и страх предчувствия опутали разум Авиты.

Король между тем продолжал:

– Ты же знаешь – мы псионики. Тебе нравится Сторожевой Змей – та скала, которую я показал на перевале?

– Очень. Я никогда ее не забуду.

– Чтобы видеть Змея, нужно хорошее зрение и воображение. Ты бы согласилась стать слепой? Тебе хочется потерять слух? Отрубить себе руку или ногу?

Упрямая ярость появилась во взгляде Короля, Авителла отодвинулась, прижавшись спиной к мягким подушкам дивана.

– Так вот, – продолжал Далькроз, – реабилитация – это очень больно для того, кто хоть раз до конца понял дар псионика. Никто не может лишиться дара, не сломавшись, а для меня так и вовсе лучше смерть.

Авита упрямо отвернулась и посмотрела в окно – там сплошной стеной шел летний дождь.

– То, что ты видишь и можешь как псионик, красиво?

– Да, это очень здорово.

Брукс вспомнила пыльную комнату в пригороде Порт-Калинуса, стук собственных сандалий по старому тротуару, ночную дорогу на север, темные холмики на асфальте – обморочных патрульных, но эти воспоминания никогда не казались ей красивыми, и Король понял ее без слов.

– Бывают неизбежные потери, но есть и совсем другое. Радость. Понимание без слов. Свобода.

– Ну точно, мне этого не понять. Рожденный для Электротехнической Компании летать не может.

И тогда промолчал и отвернулся Король.

Часть вторая. Хроника вмешательства

Глава 7. Король рискует

7010 год, лето, Центральная Клиника Порт-Калинуса

Утро в Центральной Конфедеральной Клинике начиналось с обычной рутины – ровную как стол площадку перед широким крыльцом вымыли пенистым раствором, вода бурно стекала в решетчатые люки, оставляя после себя только чистоту. Глянцевитые санитарные машины замерли у входа.

Сестра Мэй прошла сквозь пси-турникет для персонала, на минуту задержалась в дамской комнате, потом в чистейшем отсеке переоделась в униформу и поправила крахмальную шапочку на гладкой прическе.

В самом конце коридора маячила фигура охранника – парень принял ту слегка расслабленную позу, которая позволяет долго выдерживать ожидание. Поверх серой форменной рубашки страж кое-как натянул незастегнутый белый халатик медика, казавшийся нелепым на плотной фигуре.

– Сестра!

Мэй приветливо обернулась к парню. Рядом с его крепкой ладонью бойца лежал шлем пси-защиты – по-видимому, охранник только что снял его, чтобы получше расслышать ответ.

– Я могу быть вам полезна?

– У вас не найдется халата побольше?

Мэй неожиданно для себя смутилась, гладкий лоб нежно порозовел.

– Простите, нет. Есть большие бирюзовые халаты, но они положены только лекарям полного статуса, а белые, для младшего персонала, остались только женских размеров. Извините мою невежливость, свободный гражданин.

– Ладно! – охранник добродушно фыркнул. – Я не обиделся, девушка. Просто ваша униформа стесняет мои движения, я ее сниму, и дело с концом.

Он стащил с широких плеч белую тряпку и, скомкав, метнул ее прямо в медицинскую тележку.

– Вот так-то лучше. Кстати, акустика моего шлема только что сгорела. Не слышно ни черта, пришлите электрика с запчастями.

– Конечно, я распоряжусь. Может быть, выпьете кофе?

– Жаль, запрещено инструкцией. Лучше откройте дверь в палату сенса, ее нужно проверять каждый час.

– Простите, офицер, она и так открыта.

– Да ну! Попробуйте сами.

Мэй подергала дверную ручку – замок, который обязан был реагировать на ментальность охранников и самой сестры, не подавался. Пришлось отцепить от пояса механический ключ – дверь отъехала в сторону, открывая стерильно-белую внутренность бокса.

На высокой кровати вытянулся опутанный трубками и проводами белый холмик. Холмик не шевелился, лицо пациента скрывал колпак аппарата.

– Он жив? – с деловито поинтересовался охранник.

– Да, офицер. Видите вон тот экран? Индикатор показывает сон. Кроме того, если бы пациент умирает, включается система экстренного вызова.

– Сегодня все работает как-то ненадежно.

– Да, пожалуй. Я читала, что такое бывает, когда возрастает активность Солнца.

Мэй вышла из палаты, заперла дверь ключом, кивнула наблюдателю и покатила тележку дальше, делая вид, что измятый халат, заброшенный поверх коробок с лекарствами, это не так уж ненормально. Охранник ей решительно разонравился. За поворотом коридора из белой стены выступало жерло утилизатора. Мэй двумя пальчиками презрительно подняла испорченный чужим прикосновением халат и кулачком забила его в жерло автомата. Утроба утилизатора не среагировала, как обычно, на ментальный приказ – попытка переварить халат оказалась вялой и тут же прекратилась. Мэй несколько секунд с досадой смотрела на тусклый индикатор пси-активации: «И в самом деле, машины сегодня точно взбесились».

Она отцепила от пояса уником и поняла, что связи нет. Мимо, игнорируя ментальный приказ, прошмыгнул маленький кибер.

– Ну, так дело не пойдет!

Раздраженная Мэй оставила тележку и быстро-быстро, словно большая белая мышь, двинулась обратно.

Плотный охранник со сломанным шлемом все еще угрюмо ждал возле палаты псионика.

– Вы скоро приведете электрика?

Мэй сухо кивнула и, не задерживаясь, заспешила мимо, к лифту – двумя этажами ниже находился отсек технической службы. «Надо что-то делать. Если на первом этаже вышел из строя пси-турникет, к нам могут зайти всякие грязные бродяги».

Мэй еще не успела дойти до подъемника, как за ее спиной грянули выстрелы.

– Помогите!

Женщина завопила и от испуга ничком рухнула на пол. Стреляли за поворотом коридора, как раз неподалеку от утилизатора. Охранник бросил бесполезный шлем и уже занялся решением проблемы – в его руке непонятно как оказался ствол, а потом сам наблюдатель куда-то исчез, словно растаявший мираж.

«Должно быть, пошел отстреливаться», – подумала Мэй.

Стреляли теперь чуть подальше, зато чаще и страшнее. Совсем рядом с лежащей женщиной раздались негромкие шаги. Она приоткрыла крепко зажмуренные глаза и увидела чьи-то ноги в дорогих кроссовках.

– Вам помочь, мэм? – очень вежливо поинтересовался незнакомый голос.

Сестра подняла голову и увидела, что голос принадлежал безобидного вида парню лет семнадцати. На его запястье болтался слишком широкий браслет без видимой застежки.

– Не беспокойтесь, опасности нет, – заверил он. – Вы случайно споткнулись и я вам помог. А теперь и мне нужна ваша помощь.

Сестра в душе согласилась, неловко встала, ухватившись за доброжелательно протянутую ладонь незнакомца. Стрельба тем временем вроде бы и не утихала, но как-то отошла на второй план. Мэй попыталась вспомнить, что она обязана строго сказать постороннему, но мысли толком не складывались. Коридор, хрустальной чистоты окна, ряды дверей— все это оставалось ясным и обыденным, и только лицо гостя словно бы прикрывала дымка. Мэй поморгала – дымка на миг исчезла и тут же снова нахально наползла.

– Мне нужно войти вон в ту комнату, – проговорил незнакомец.

Медсестра ошарашено молчала.

– У вас есть ключ, он вам не нужен и мешает – отдайте его мне, – мягко добавил чужак, и она охотно подчинилась.

Отпертая дверь палаты опять отъехала в сторону, и пришелец проник в запретное пространство. Он склонился над кроватью больного, бережно попытался освободить от аппаратуры его лицо.

Мэй открыла рот, чтобы позвать на помощь, но язык не послушался, попыталась поднять руку, но конечность предательски онемела. Незнакомец вовсю хозяйничал в палате.

– Разум и Звезды! Это не Лин!..

Что-то пошло неправильно, парень потерял интерес к пациенту, нервно обернулся, путы пси-наводки в этот момент ослабели, обманчивая дымка исчезла, и Мэй сумела хорошо рассмотреть незнакомца – темно-русые волосы, черные, близко посаженные глаза, капли пота на висках. «Псионик». Осознав, кто ее противник, безоружная женщина отскочила к стене и задела прозрачный шкафчик. Упала и с громким хлопком разбилась большая колба, куски битого стекла чиркнули по ногам.

– На помощь!

Не зная, куда бежать, Мэй остановилась и неловко закрыла собою проход. Эхо выстрелов в коридоре уже приутихло, поэтому звонкий женский крик широко разносился по всему пространству этажа. Где-то вдалеке суматошно грохотали шаги больничной охраны. Охранник с пистолетом, однако, пока не возвращался. Русоволосый промедлил совсем немного и, оттолкнув сестру в сторону, бросился в коридор. Малиновый от ярости охранник Департамента появился через полминуты в каком-то странном, не вполне подходящем к драматизму момента настроении.

– Сволочи! Я вам покажу, как делать из меня дурака!

Мэй взвизгнула – «серый» навскидку выстрелил по беглецу.

– Ой! Не надо! У него нет оружия.

– Как же! Он сам – ходячее оружие.

Беглец, вильнул в сторону и с размаху влетел в распахнутый лифт. Когда лифт закрылся и медленно поплыл вниз, страж Департамента опустил бесполезный пистолет и отправила вдогонку сбежавшему врагу залп изысканной брани.

– Надо его догнать – это нелегальный псионик.

Сестра ухватила наблюдателя за рукав:

– Умоляю вас, не уходите! Что мы будем делать без вас, если придут другие террористы?

– Какие еще другие террористы?! – наблюдатель заметно разъярился. – Простите, мэм, мою брань, но я не святой, а тут и праведник взбесится. Всю эту пальбу изображал кибер, маленькая мобильная гнида с хорошей акустикой. Всему причиной тот парень, которому вы, простите, по дурости позволили убежать. Ничего, его еще встретит резервная группа на выходе.

– Как он прошел через пси-турникет?

– Вы еще спрашиваете? Турникет накрылся. Парень принес с собой какое-то устройство, из тех, что портят сенс-автоматику.

– Зачем все это?

– Он приходил за мальчиком в палате.

– В палате мне показалось, будто он пробормотал что-то странное, вроде бы «это не Лин».