TERRA NOVA. Том III

– Приехали, – произнес Жан, останавливая авто возле элитного небоскреба, чем отвлек Патрисию от своих мыслей. – Сейчас возьму камеру и пойдем.

Как только они оба были готовы, Жан приблизился к стеклянным дверям и нажал на кнопку вызова. Послышался гудок и в динамике раздался голос управляющего.

– Управляющий слушает вас. Что вы хотели?

– Здравствуйте, меня зовут Жан Луи, – обратился Жан к небольшому переговорному устройству. – Я звонил вам утром. Мы приехали к мисс Лиззи Тиззи, взять интервью.

На некоторое время воцарилась пауза. Жан и Патрисия переглянулись.

– Да-да, мистер Луи, я помню. А рядом с вами…? – вновь отозвался динамик.

– Меня зовут Патрисия Морель, я журналистка. Жан мой оператор, – ответила Патрисия.

– Из какого вы агентства? – продолжал задавать вопросы управляющий.

– Мы фрилансеры, – ответила девушка. – наша задача взять интервью. Задача издательств – предложить нам за него хорошую цену.

Вновь воцарившаяся пауза, на этот раз затянулась еще дольше. Наконец, дверь запищала и щелкнул замок.

– Второй лифт слева, последний этаж, – послышалось в динамике и связь отключилась.

Жан и Патрисия, переглянувшись, послушно вошли в фойе, в котором кроме вереницы лифтов больше ничего не было. Вызвав нужный, они оба поднялись на последний этаж.

Как только двери открылись, их взгляду открылась огромная комната, больше похожая на зал, с высокими потолками и полом из черной блестящей плитки. Слева и справа на большом удалении друг от друга располагались огромные панорамные окна, в которых виднелся заснеженный Париж. Почти прямо напротив лифта стояла огромная мраморная статуя лошади, вставшей на дыбы. Учитывая, насколько детально статуя была проработана – на ногах виднелись вырезанные вздувшиеся вены, выступали, сократившись, мышцы – эта работа стоила целое состояние. Пройдя эту странную, огромную комнату-прихожую, в которой кроме голого пола и статуи лошади больше ничего и не было, они оба прошли дальше. Следующая комната была двухэтажной – на первом этаже, справа стоял диван с домашним кинотеатром, слева кухня с огромным кухонным гарнитуром и барной стойкой, а впереди была винтовая лестница, уходящая на второй этаж. Сквозь металлическую балюстраду второго этажа виднелась спальня и еще одна комната, похожая на студию. По лестнице зацокали каблуки, и на первый этаж спустилась женщина.

– Значит, это вы те фрилансеры, что решили взять у меня интервью? – спросила женщина, на вид средних лет, в длинном шелковом халате, из-под которого при ходьбе показывались длинные стройные ноги, обнажаясь почти выше бедра, намекая, что на хозяйке кроме халата больше ничего и не было.

– Извините за столь ранний визит… – начала было Патрисия, но женщина властным жестом ее остановила и указала на диван.

Как только хозяйка села на диван, она указала гостям присесть на кресла напротив. Жан тут же потупил взор, чем вызвал ухмылку хозяйки – она закинула ногу на ногу, да так, что лишь небольшой участок халата скрывал ее женское отличие. На груди халат так же свободно висел, вызывающе оголяя часть груди, хотя и прикрывая соски. Лиззи Тиззи славилась своим вызывающим поведением как на сцене, так и в жизни, хотя ее творчество ничуть не уступало по качеству и другим звездам. Скорее, подобное поведение было необходимо ей, чтобы выделяться на фоне всех остальных, с чем она успешно справлялась.

Кожа Лиззи была нежного оттенка, с легким загаром, не белая, но и не смуглая, а, главное, идеально чистая. Длинные светлые волосы были запрокинуты на правый бок, в то время как левый был выбрит. На глазах были легкие черные стрелки, а черные тонкие брови красиво заострялись, создавая вечно слегка удивлённый взгляд. Впрочем, кроме карандаша на лице больше не было и капли косметики. Естественного цвета щеки, аккуратный носик, тонкие бледно-розовые губы и острый подбородок. В левом ухе блестело несколько небольших сережек явно с драгоценными камнями. На руках красивый, но не броский маникюр. Правая рука хозяйки скользнула к столику рядом с диваном, откуда она взяла мундштук и закурила экосигарету, выдыхая клубы сладковатого дыма. Между округлых грудей, что идеально держали форму, расположилась подвеска с зеленым кристаллом. Изредка бросая взгляд своими голубыми глазами на Жана, Лиззи шутливо задевала свой халат, обнажая розоватый сосок, но тут же, будто просто поправляла халат, быстро его прятала. Вероятно, подобное поведение не было простым сценическим образом – Лиззи просто нравилось дразнить людей, о чем и говорила ее фамилия.

Как только Жан закончил с камерой и штативом и занял свое рабочее место, бесконечно отвлекаясь на провокации певицы, из-за чего сильно краснел и смущался, Патрисия достала свой блокнот и слегка покашляла, привлекая к себе внимание.

– Итак, – начала она, а хозяйка нехотя перевела взор на нее. – мисс Тиззи… как ваше настоящее имя?

С лица певицы тут же слетела улыбка, а взор охладел.

– Вы… как вас, еще раз?

– Патрисия Морель…

– Мисс Морель, – Лиззи глубоко затянулась и, выдохнув облачко дыма, продолжила. – вы пришли взять интервью у Лиззи Тиззи, разве нет? Пусть это псевдоним, однако, я полагаю, вас интересует певица, а не женщина, что скрывается за этим именем?

– М… – Патрисия потупила взор, быстро обдумывая, что ответить. – Эм… Что ж, возможно, вы правы… Просто…

– Просто вам хочется узнать историю той маленькой девочки, что однажды стала скандальной певицей, – ответила за нее Лиззи. Ее пронзительный взгляд вдруг смягчился, и она вновь затянулась. – Задавайте свои вопросы, мисс Морель. Но я оставляю за собой право отвечать на них.

– Да, разумеется, – кивнула Патрисия, бегая глазами по блокноту. Чтобы это интервью купили, оно должно содержать что-то особенное, но и не вызывать у самой певицы желание окончить эту сессию поскорее. – Давайте коснемся вашей профессии, в которой вы весьма преуспели. Что побудило вас стать певицей?

– Певицей? – Лиззи громко хмыкнула и перекинула одну ногу на другую, не стесняясь отсутствия белья. – В детстве, родители слишком активно напоминали мне, что нужно выучиться на престижную профессию. А я, признаюсь, в какой-то момент начала завидовать девушкам из домов удовольствия.

– Проституткам? – переспросила Патрисия. Она быстро бросила взгляд на Жана, убеждаясь, что он записывает.

– В шестнадцать, – продолжила Лиззи. – я, будучи весьма бойкой девочкой, часто ссорилась с родителями. Они так рьяно заставляли меня учиться, что отбивали все желание это делать. И я всерьез думала, назло им, уйти работать в дом удовольствия, как только мне исполнится восемнадцать. Мне казалось это райским местом. Занимаешься сексом, получаешь бесконечное удовольствие от клиентов, а тебе за это еще и платят…

– Но вы так и не работали там?

– Ровно один день я проработала в Доме Удовольствий Мисс Квазар, – голос Лиззи резко охладел и несколько огрубел на мгновение. – На следующий же день после своего дня рождения, я устроилась в этот бордель и, получив первого клиента, я была уверена, что утру нос своим родителям, особенно матери… – она замолчала, продолжая пускать облачка дыма. – Но первый клиент стал моим последним. Я быстро поняла, что удовольствие в этих борделях получает лишь клиент. Каким бы мерзким и гадким ни было его желание, ты должна его выполнить. Ведь тебе платят, – она развела руками и улыбнулась. – На меня был спрос. Молодая, глупая…

– Тогда вы и лишились своей невинности? – спросила Патрисия.

– Да, – Лиззи слегка кивнула. – Можно сказать, что это стало кредо всей моей жизни – лишаться девственности в каком-либо деле впервые по глупости, но за деньги.

– Ваши родители, вероятно, были в ярости?

– Я не хочу говорить о них, – махнула рукой певица. – Мне нет дела, что творилось в их головах.

– Хорошо… – кивнула Патрисия. – Но, все же, как вы стали певицей?

– Я неплохо пела еще в школе в творческом кружке, – продолжила женщина. – хорошо держалась на сцене… Но, в глубине души, всегда мечтала стать врачом… После неудачи в доме Мисс Квазар, следовал выпуск и поступление в высшую школу… Я хотела поступить в Медицинский, но мне не хватило EF-баллов, – она ухмыльнулась и затянулась. – Сказали, что с таким уровнем самоконтроля к пациенту меня не допустят. После моей первой «работы» из родительского дома меня выгнали. А раз я не поступила куда хотела, мне нужно было искать работу, чтобы снимать хоть какое-то жилье… И я пошла работать в бар. Сначала официанткой, затем, один раз подменила на сцене какую-то убогую певчушку, что должна была развлекать пьяных посетителей. Затем еще раз, и еще…

– Так вы и познакомились со своим продюсером, верно?

– Да, Венсан как-то отдыхал со своими друзьями в этом баре, как раз, когда я выступала, – кивнула Лиззи. – На пьяную голову ему понравилось, как я выступила, и он обещал, что сделает меня звездой, если я ему… ну вы понимаете? – она ухмыльнулась и бросила взгляд на раскрасневшегося Жана. – Достаточно грязи, чтобы набить цену вашему материалу?

– Вы… – Патрисия напряглась. – Вы все это выдумали…?

– Вы первые берете у меня интервью, – улыбнулась Лиззи. – Даже если кому-то другому я расскажу иное, у вас будет самая интересная версия. Разве вам этого мало?

– Мы бы хотели знать все-таки правду, чтобы… – начала Патрисия, но певица резко ее перебила.

– Правду? – в голосе женщины звучала насмешка. – Правда для вас то, что я говорю. Если любой желающий откроет мой профиль в «Цивлайве» и прочитает мою «правду», на кой черт нужны вы?

Патрисия смутилась, но быстро взяв себя в руки, продолжила.

– Хорошо… Став певицей, вы быстро завоевали популярность… Не расскажите ли, сколько вы зарабатываете кредитов в год?

– С концертов – не очень много. Основной мой доход идет от рекламного агентства, которое я основала после своего первого гонорара, – спокойно продолжила интервью Лиззи. – Но, в среднем, около десяти миллионов.

– Ох, это не маленькие деньги, – покачала головой Патрисия. – Не расскажите ли, на что вы их тратите?

– Что ж, – Лиззи задумалась. – думаю мне не повредит рассказать вам. Как я уже сказала, я открыла рекламное агентство, что активно завоевывает рынок благодаря, так называемой, «рекламе легкого вмешательства». Большая часть моих средств уходит на содержание и развитие этого бизнеса.

– Но ведь… – нахмурилась Патрисия. – ведь нейроэкономика и, в особенности, нейромаркетинг запрещены орденом?

– Все верно, – ухмыльнулась Лиззи. – именно поэтому реклама моего агентства так востребована. Ведь она так же эффективна как нейромаркетинг, но им, фактически, не является.

– Вероятно, у вас было немало проблем с орденом?

– Вовсе нет, – махнула рукой Лиззи. – реклама, которую мы делаем, лишь слегка наталкивает человека на мысли о товаре. Воздействие происходит на осознанном уровне, а орден запрещает неосознанное воздействие на людей. Иными словами, наша реклама заставляет человека задуматься, интересен ли ему тот или иной товар. Эффективность, безусловно, ниже, чем у запрещенного неосознанного воздействия, но намного выше, чем у рекламы просто в ознакомительных целях. Хотя, после появления Торговой Гильдии, возможно и этот запрет снимут…

– Были ли у вас случаи конфронтации с croisés? Случалось ли, что вам приходилось защищать себя перед орденом?

– Да, был один случай, – кивнула Лиззи. – После моего первого крупного выступления… в Дубае, как мне кажется… В общем, после концерта я получила от своего заказчика баснословный гонорар, – женщина махнула рукой, указывая на незначительность упущенной информации. – Я, что-то, так была рада этим деньгам, и не обратила внимания, что всю сумму мне отдали частным переводом, а не официальной оплатой за работу. Но эта сумма, так вскружила мне голову, что захотелось их потрать на… на что угодно, честно говоря. Просто хотелось купить себе что-то особенное и безумно дорогое, что могут себе позволить лишь богачи. В итоге, я потратила половину всего гонорара на покупку статуи Буцефала, той что стоит в вестибюле, – Патрисия и Жан синхронно кивнули, а Лиззи продолжила. – Так вот, я спокойно привезла ее домой и уже хотела было расслабиться в ванне, как ко мне заявились эти croisés и арестовали меня. Сказали, что я совершила покупку фальшивыми деньгами…

– Но, ведь они не были фальшивыми, верно? – спросила Патрисия.

– О, но они были! – радостно сообщила Лиззи, а Патрисия и Жан удивленно переглянулись.

– В каком смысле…?

– В прямом, – Лиззи, затянувшись, продолжила. – имя «Плутарх» вам о чем-нибудь говорит? – оба покачали отрицательно головой, а Лиззи улыбнулась. – На допросе, я сказала все как есть. Сказала откуда у меня такие деньги, и на что я их потратила, будто они сами этого не знали. Как выяснилось, хакер по имени Плутарх взломал королевскую матрицу и создал для себя несколько триллионов кредитов. Вы представляете сколько это денег?

Патрисия с ужасом лишь дернула головой, а Жан громко сглотнул.

– Именно, – Лиззи ткнула мундштуком в сторону оператора. – Мой заказчик, как оказалось, работал с Плутархом и тот заплатил ему этими фальшивыми деньгами… Ну, в общем-то, они не были фальшивыми. Они, как раз-таки, были самыми настоящими. Но, для ордена это, естественно, было нарушением законов. В общем, меня отпустили. Для шевалье, я не сделала ничего противозаконного. Да, деньги были добыты нечестным путем, но я их заработала своим концертом, то есть честно…

– А что стало с вашим заказчиком и этим… Плутархом?

– Понятия не имею, – развела руками Лиззи. – Но, раз вы не слышали это имя, то, я полагаю, ордену так и не удалось его поймать. Видите ли, – продолжила она, увидев вопрос на лице Патрисии и Жана. – орден крайне щепетильно относится ко всем нарушениям, что уязвляют их «идеальную» систему. Если один смог сделать себя богаче короля, то смогут и другие. Уверена, если бы они его поймали, весь мир наблюдал бы жестокую расправу над нарушителем, «дабы другим не повадно было». Однако, мы ничего о нем не слышали. Мое мнение – ему удалось улизнуть.

– Что ж… Это и правда интересная история, – Патрисия взглянула на Жана. – но я не уверена, что ее стоит оставлять в нашем интервью… Могу я задать еще вам парочку вопросов?

– Дело ваше, – махнула рукой Лиззи и вновь поменяла ноги местами. – Я вас слушаю.

II

Холодный ветер вздергивал полы плаща вверх, обдувая промерзшим воздухом. Разбушевавшаяся метель кружила снежинками в воздухе и пробегала белесыми полосами по сугробам, сдувая некогда слежавшийся снег. Видимость была затруднена, но это не мешало Эльзе вглядываться в серое небо в пугающем ожидании корабля. В полисе было объявлено военное положение, из-за чего она была одета в боевой доспех, отдаленно напоминающий те, что используют военные. Отличались лишь устройство шлема и накинутый на броню плащ, на котором, теперь, вместо крестов ордена, пестрели звезды розы ветров. Шлем же состоял из двух частей – «капюшона», бронированной части, закрывающей голову со всех сторон кроме лица и «маски», что укрывала лицо и содержала в себе цифровой визор и все необходимые данные о состоянии брони. Снаружи маска выглядела как металлическая ровная поверхность с небольшими отверстиями для глаз, из-за чего такие маски часто называли «безликими». И, сейчас, Эльзе очень хотелось бы быть безликой. Она стояла в окружении военных с винтовками на изготовке, которых возглавляла Анна в таком же боевом доспехе, укрытым плащом.

Сквозь завывание ветра прорвался звук двигателей шаттла, что заходил на посадку на частную площадку за дворцом семьи Вульф. Эльза искренне надеялась, что прилетит лишь один Александр. Анна, почему-то, была уверена, что он должен вернутся, хотя Эльза с трудом понимала почему. Возможно, в той глуши, в которую отправился Король не было возможности увидеть вчерашнее обращение Анны. В противном случае, возвращение Александра в Ньюполис было лишено смысла – здесь, кроме врагов, для него никого не было. От части, Эльза даже надеялась, что прилетит Стелла и, с озлобленным рыком, нападет и истребит всех, кто стоит на площадке. Быстро и беспощадно. А может прилетит сама Мария? И нашлет страшный дурман на глупцов, что бросили ей вызов. Быть может, и метель ее рук дело? В любом случае, Эльзе было все равно кто прилетит. Лишь бы не Август. Если Мария и Стелла остались живы, то Август должен был остаться с ними. Или, как минимум, привести их с собой…

Шасси шаттла коснулись заснеженной площадки, и двигатели, чуть стихнув, умолкли совсем. Задний трап корабля дернулся и стал медленно опускаться. Как только край трапа коснулся земли, из шаттла показалось четыре фигуры. Впереди, в плаще, стоял Александр, на лице которого было смятение, неумело скрываемое за маской уверенности, а рядом с ним…

– Август… – прошептала невольно Эльза. Ее надежда моментально растаяла. За Августом стоял его друг – Тони, в плаще, а также невысокая девушка – Юля, Послушница.

– That’s close enough4, – проговорила Анна и солдаты моментально вскинули оружие, нацелив его на прилетевших.

– Анна… – проговорил Александр, остановившись, стоило ему ступить на землю.

– Александр, – ухмыльнулась Анна.

– Я видел твое обращение, – окинув взглядом дюжину винтовок, нацеленных на него, продолжил Александр.

– Значит, ты избавишь меня от необходимости все объяснять, – Анна скрестила руки. Ее поза демонстрировала силу и власть.

– Я прилетел, чтобы договориться, – Александр нахмурился, переведя взгляд на свою жену. – если ты, конечно, еще помнишь, что такое дипломатия.

– В наручники их, – скомандовала Анна, и некоторые солдаты направились к прилетевшим, надевая на них браслеты.

Эльза тут же подскочила к Августу, выхватывая наручники у одного из солдат и надевая их на своего супруга самостоятельно.

– Зачем ты вернулся? – шепнула она. Август, не спуская глаз с Анны, удивленно вздрогнул и перевел взгляд на девушку.

– Эльза…? – прошептал он. – Я… Я вернулся, потому что здесь мой дом и мой город, – проговорил он, нахмурившись.

– Был твоим… – Эльза защёлкнула браслеты и подтолкнула Августа к солдату. – но больше нет.

Заключенных повели в зал для совещаний дворца. Никто из них не дернулся и не произнес ни слова, пока их вели по коридорам. Вероятно, все уже прекрасно понимали свое положение. Если Александр все еще надеялся на дипломатический подход Анны – то совершал роковую ошибку. Большую часть солдат выгнали из зала, как только они усадили заключенных в кресла, напротив большого прямоугольного стола. Александра и Августа обезоружили, сняв с пояса клинки в ножнах и положив их перед Анной. Она вышла вперед и, бросив оценивающий взгляд на клинок Августа, прислонилась к столу, нажимая на кнопку на своем наруче. Позади нее замерцал проектор, формируя фигуру в капюшоне.

– Александр Хоук, – проговорила таинственная фигура, булькающими звуками и низкими тонами маскируя голос говорящего. – мы рады, что вы проявили верх рационализма, согласившись сотрудничать с нами. Уверяю вас, вы приняли, хоть и сложное, но правильное решение.

Помимо Анны, Эльзы и проекции таинственной фигуры, в помещении еще находился Мортен Дрейк. А за креслами заключенных наготове стояли солдаты.

– Лично я уже в этом сомневаюсь, – произнес Александр оглянувшись. – Иначе, почему я в наручниках как пленник, а не сижу за столом как парламентер?

– Потому что нам нечего обсуждать, – отрезала Анна, резко махнув рукой. – Ты откажешься от престола и всех притязаний твоей семьи на власть! А после, признаешь власть Вольного Ветра и призовешь Совет на Sanctum Consilium принять новое устройство государства!

– Вот как… – Александр ухмыльнулся. – Значит он был прав… Вы и не хотите вести диалог…

– Александр, – вновь заговорила проекция. – из сложившейся ситуации есть лишь один выход – тот, что предлагаем мы. В противном случае будет…

– Война, – закончил за него Александр. – Вы боитесь ее, верно? Боитесь выступить открыто против моей семьи, против моего отца? – он усмехнулся. – Да, все верно… Мой отец жив!

Эльза вздрогнула и невольно бросила взгляд на Анну. Та, постаралась не подать виду, но девушка заметила, как, на мгновение, уверенная в своей победе женщина дрогнула, а на лице пробежалась волна страха и недоумения.

– В таком случае, – вступил в разговор Дрейк. – ты сам подставил свою семью, малец.

– В изолятор его, – скомандовала проекция, а после обратилась к Александру. – Придет время, и ты поймешь, что есть лишь один выход. Вопрос лишь в том, сколько крови перед этим прольется и как много своих близких ты потеряешь…

Два солдата подхватили пленника под руки и повели на выход. Александр не стал сопротивляться, но когда он поравнялся с Анной, то резко остановился и устремил взгляд на свою супругу.

– Вам не победить в этой войне, – произнес он, нахмурившись. – Но мы с тобой еще можем решить этот вопрос мирно… Ты знаешь, где меня найти.

Один из конвоиров тут же сильным толчком заставил его продолжит путь, на что Александр лишь улыбнулся. Эльза не видела лица Анны, но чувствовала, как в женщине закипает гнев. Александр, некогда казавшийся слишком мягким и податливым, во власти своей женщины, вдруг проявил стойкость, которой никак не ожидала его супруга.

– Его смелость похвальна, – произнесла проекция. – но бессмысленна.

– Что делать с остальными? – спросил Дрейк.

– Они мне не нужны, – спокойно ответила проекция. – Избавьтесь.

– Вы Сол, верно? – вдруг произнес Тони, устремив взгляд на человека, что скрывался за проекцией.

– Ты не мало знаешь, малец, – улыбнулся Дрейк. – Лишний повод избавиться от тебя…

– «Затмение»! – быстро выкрикнул Тони, когда к его голове уже почти приставили ствол винтовки, но тут же Сол остановил командой бойца. Тони, ухмыльнувшись, продолжил. – Проект «Затмение». Вам не хватает одного элемента, верно?

– Откуда тебе известно это? – спросил Сол.

– Мне довелось пообщаться с той, что привела вас сюда. Она передала мне, как закончить начатое. А еще, я знаю, кто может связать вас с Янусом, – юноша осторожно указал на Юлю.

– Кто он? – обратился Сол к Анне.

– Мальчишка-ученый, – отозвалась Анна, не сводя взгляд со смуглого паренька. – специалист по работе с ИИ. Это он разоблачил местоположение Вика, сам того не понимая.

– Ученый? – в измененном голосе Сола послышалось нескрываемое удивление.

– У меня есть то, что поможет вам победить, – продолжил Тони, встряхнув своими скомканными волосами, когда солдат убрал дуло винтовки от его затылка.

– Зачем тебе это? – спросила Анна, подойдя к нему.

– Ева дала мне цель, – тон юноши сменился на серьезный. – Мне нет дела кто из вас победит. Мне наплевать, кто правит – вы или Хоуки, – он перевел взгляд на проекцию. – Я хочу закончить то, что дала мне Ева. Можете не доверять мне. Это не имеет значения. Позвольте мне работать, это все, о чем я прошу.

– Он был в плену у Хоуков! – вспылил Дрейк, выступая вперед. – Мы не можем ему верить!

– Про «Затмение» знала только Ева, – медленно произнес Сол, будто что-то обдумывая. – Что еще тебе известно?

– Все, – смело ответил Тони. – я знаю, как работает технология Хоука, что позволила ему восстать из мертвых… И я же знаю, как сделать так, чтобы вы смогли убить их раз и навсегда.

– Отведите его в комнату, – Анна подняла взгляд на солдата. – я переговорю с ним позже, – она бросила взгляд на проекцию, и та одобрительно кивнула.

– Позвольте мне тоже помочь, – прошептала девушка, сидевшая рядом с Августом.

Эльза бросила взгляд на своего супруга. Его голова была опущена, а тело вздрагивало при каждом слове. Только что, лучший друг предал его… Жена предала его. А теперь, и ученица пытается спасти свою жизнь…

– Что же ты можешь предложить нам? – с ухмылкой спросила Анна. – Ты всего лишь юная послушница, у которой нет ничего, что могло бы нам понадобиться…

– Вы верите Еве? – спросила Юля, устремив свой взгляд на Сола, игнорируя рядом стоящую Анну. – Она сказала, что вам потребуется ее помощь, а также помощь некого «Януса». В ключе-чипе, что она дала мне, хранится ее конструкт с предсказанием всех событий на ближайший год, – взгляд девушки был тверд. – Если бы ваш план с убийством не провалился, я бы сказала, что мое предложение вас не заинтересует. Однако…

– Что за бред! – воскликнул Дрейк. – Это уже бессмыслица! Убить их обоих и дело с концом…

– Тише, Марс, – прикрикнул на него Сол. – Ева – единственная причина, почему мы смогли зайти так далеко. Она должна была умереть. Она знала это. Но она также знала, что нам потребуется помощь…

– Как нам поможет девчонка с чипом? – возмутился Дрейк. – Если нам так важна информация, что хранится на нем, то нужно забрать его, а ее убить!

– Ключ-чип откроется лишь мне, – фыркнула Юля. – Но я не стану помогать вам просто так.

– Вот как? – Анна удивленно перевела взгляд на нее. – Что же ты хочешь?