Добро пожаловать в новую эру

– Я тоже так могу? – восторженно спросила она, зажав пораненный палец.

– Не знаю.

Он спокойно отнесся к этому. Выстроенные границы нельзя нарушать, её рана – её ответственность, и она это понимала. Они были практически не знакомы, обменивались язвительными комментариями, но Кайса всегда уважала чужие границы. Кроме случая, произошедшего десять минут назад, когда она ворвалась в его комнату.

– Ты научишь меня чему-нибудь подобному?

– Я не могу тебя научить чему-либо, это твоя энергия. Как ей управлять знаешь только ты. Она уникальна, уникальны каналы. Посмотри, у тебя прямые нити, тянущиеся до середины ладони. Здесь, видимо, эпицентр.

Он нажал на точку, которая слабо мигала и разрасталась несколькими каналами к кистям. Её пальцы рефлекторно подогнулись под давлением, и Килин убрал руку. Сосредоточенная Кайса очарованно разглядывала рисунок, не замечая жесткие золотые пряди, лезущие в лицо.

– Меня это пугало первое время, – признался Килин.

Кайса обратила на него горящие зеленые глаза и ответила:

– Мне нравится. Я чувствую себя уникальной, – честно ответила она.

Он лишь хмыкнул и отстранился в свои мысли:

«И почему мы язвим друг другу?»

– Ладно, я могу пояснить тебе некоторые вещи. Помнишь, как я наполнял тебя спокойствием?

Она кивнула.

– Каким-то образом эта энергия может влиять на эмоции других людей. В таком случае она становится нематериальной, похожа будто бы на волны, я не знаю…

Он вновь поднял ладонь, высвободив небольшой поток, снова появились кляксы.

– А теперь, мне нужно представить любую эмоцию. Предлагай, – он с лукавой улыбкой обратился к ней.

– Возмущение, – предложила Кайса.

Он поджал губы и отрицательно качнул головой.

– Конкретнее. Лучше вызывать более яркие, сильные эмоции, они не должны смешиваться с другими. Так сказать – базовые.

– Поняла. Тогда, гнев? – неуверенно ответила она.

– Угу, – он глубоко вдохнул, зажмурив глаза, и тихо проговорил: – Нужно нащупать его в голове, представить будто он реальный, но не допускать его проявления в тебе, ведь его нужно направить наружу. Ты почувствуешь тепло, проходящее по венам, сосудам, находящее каналы, каналы доводят их до кончиков пальцев и после энергия выходит.

Он направил пальцы на неё, и Кайса тут же почувствовала прилив чистой злости, сердце быстро забилось, собирая вокруг себя негативные чувства.

– Но ты не можешь к ней прикоснуться, придать ей форму. Это длинный невесомый поток, а ты проводник.

Девушка понимала, что он не хотел злить её намеренно, это был всего лишь показательный пример. То, что она просила. Но как ей сейчас хотелось вцепиться в него и свернуть шею! Килин прочитал это в её глазах и сразу же высвободил волну спокойствия. Кайса почувствовала, как оно выбивает это едкое чувство, буквально сквозь сердце, и наполняет его умиротворением. Освободившаяся легкая грудь наполнилась воздухом и ритм пришел в норму.

– Это было… Необычно, – призналась она.

– Я практиковался на ребятах.

– Ого, – удивилась она – Они так легко согласились?

– Конечно нет, – ухмыльнулся он.

Кайса посмотрела на него с презрением.

– Ты чуть не вынесла мне дверь, – довольно проговорил он.

– Ты же не будешь припоминать мне это всю жизнь?

– Всю жизнь вряд ли, – отрезал он.

– Играть с эмоциями других людей не хорошо, – она упрекнула Килина.

– Я вообще-то пошутил, – Килин улыбнулся.

Девушка закатила глаза. Её раздражало его вызывающее поведение. Бесконечный обмен язвительностью высасывал силы и портил настроение. Она решила, что бесполезно продолжать этот дурацкий разговор, и развернулась чтобы выйти.

– Я тебя расстроил? – бросил он в след.

– Нет, я просто хочу направить энергию в полезное русло, – устало ответила Кайса не останавливаясь.

Киллиан промолчал и вернулся к работе над рисунком. Свежая комната наполнилась привычным холодом.

***

На балконе последнего этажа сидела темноволосая девушка. Держа в руках тетрадь в кожаном переплете, она увлеченно делала в ней записи. Селинн укуталась в мешковатый свитер, от которого электризовались волосы. Она постоянно приглаживала их, впитывая руками электричество, и, собрав плотные густые волосы, засунула их под воротник.

– Тебе идут короткие волосы, – отметил Кай.

Она заметила его не сразу. Желая уединиться, она все же была рада его компании. Грудь внезапно сдавило волнение, и непослушная прядка выскочила из-под воротника. Она не знала, куда деть руки, потому оставила их на тетради, крепко сжав ее.

– Да, знаю, – холодно ответила она.

Кай тепло улыбнулся. Он стремился растопить сердце каждого на своем пути. Он любил людей, а люди любили его. Когда в этом уравнении возникала ошибка, он стремился сделать все, чтобы её исправить.

– Что ты здесь делаешь? – её губы еле сдерживали ползущие вверх уголки.

Он сел рядом и посмотрел на тлеющий горизонт.

– Хотел проветриться.

– Из всех пяти этажей ты выбрал этот? – намекнула она.

– Хотел проветриться с тобой, – признался Кай.

Она скрыла предательскую улыбку за той самой непослушной прядкой. Глаза радостно зажмурились, зубы впились в нижнюю губу. Хотелось завизжать.

– Прости, если я сказал что-то не то.

Селинн резко повернулась к нему лицом и затараторила:

– Нет-нет! Я рада, что ты пришел. Сегодня красивый закат.

Он тут же повернулся его снова оценить, будто бы после её слов он мог измениться и стать еще красивее. И она подумала:

“Черт! Хорошо, что сейчас темнеет, я точно красная, как монашка в кабаке”.

У него был мягкий профиль, легкая щетина и серые глаза, в которых отражался самый красивый закат на свете. Для неё.

– Скажи, у тебя все хорошо? – грустно спросил он.

Она впилась глазами в его щеку.

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– Ты стала такой холодной со мной, меня это беспокоит, – честно ответил он.

– Разве? Я не чувствую, что что-то изменилось, – соврала Селинн.

– Понятно, – тупо ответил Кай.

Он не был самым проницательным, но чувствовал явную ложь. Он не хотел, чтоб она испытывала к нему неприязнь или ненавидела. Девушка корила себя за неспособность быть честной с собой и с другими. Стыд сжигал её сердце, хотелось ударить себя. Она не понимала, почему он до сих пор так добр к ней. Он был прекрасным человеком, насколько она успела понять, и ей казалось, будто она могла разбить ему сердце своей неоправданной холодностью. Возможно так и было. Кай был открытым человеком, но он тоже имел то, что не хотел бы показывать.

Селинн расстроенно посмотрела на уходящий закат, сменяющийся более холодными сумерками. Последний луч сквозь облака выстрелил в них и попал прямиком ей в глаза. Она крепко зажмурилась и улыбнулась такой неожиданности.

“Теперь не только он слеп”, – подумала Селинн.

Она почувствовала, как Кай аккуратно заправляет выбившуюся прядку и удивленно посмотрела ему в глаза. Тот бьется током, и они тихо смеются.

– Я бы хотел, чтобы мы были хорошими друзьями.

Теперь током ударило Селинн.

– Да, я тоже, – солгала она.

– Я думаю, нам пора возвращаться.

Селинн кивнула и пошла впереди.

Кайса перехватила её на втором этаже их корпуса:

– Мы можем поговорить?

Селинн не ожидала такого напора и удивленно посмотрела на неё. Она кивнула Каю и тот понимающе удалился.

– Что-то случилось?

– Да. Давай поговорим у меня в комнате, – предложила Кайса.

Оказавшись в помещении, она оглядела этаж и тихо закрыла дверь. Селинн напряглась.

– Да что такое-то?

Ну вообще, это не так уж секретно, – призналась Кайса. – Просто я не хочу, чтоб нас кто-либо потревожил.

Селинн выжидающе посмотрела на нее.

– Ладно, – сдалась Кайса. – Я поговорила с Эваном, согласилась помочь ему, при условии, что я всё вспомню до решения.

– Так это здорово, – улыбнулась Селинн.

– Он дал срок до завтра.

– Ладно, уже не здорово, – признала Селинн. – А завтра – это до какого времени?

– Неважно, нужно поспешить, – паника Кайсы начала просачиваться.

Селинн сняла свитер, оставшись в майке, и повесила его на одном из кривых крючков. Собрав волосы в пучок, она набралась решимости и приказала Кайсе сесть. Они уселись на скрипучей кровати. Селинн не выдержала и сказала:

– Это просто ужас, нужно попросить перевести тебя в нормальную комнату! Как ты тут ночуешь эти несколько дней?

Кайса неловко пожала плечами. Она понимала, что пока не согласится на условия Эванлина, то никто не будет ей за просто так предоставлять все комфортные условия.

– Вообще, я должна поблагодарить его за предоставленные возможности и крышу над головой. Он мог выкинуть меня, но я до сих пор здесь. Особенно, после того как я подпортила ему теплицу. – она грустно улыбнулась.

Селинн поджала губы и кивком согласилась. Взглядом она призвала Кайсу сосредоточиться. Блондинка закрыла глаза, и Селинн припала к её вискам мягкими подушечками пальцев. В комнате повисла тишина, давящая на уши – казалось, что ритм сердца, отдающийся в висках Кайсы, скакал от стены до стены как мячик. Как бы Селинн не пыталась полноценно проникнуть в её сознание, она натыкалась на одну стену за другой. Брюнетка могла видеть происходящее в сознании человека все, что он бережно хранил. Даже то, что было надежно спрятано. Это было похоже на кино, играющее на огромном проекторе, где Селинн была единственным зрителем. И сейчас она видела только смазанные картинки, прокручивающиеся то на разной скорости, то задом наперед. Голоса смешивались, казалось, будто внутри головы Кайсы разрастался пожар. Она всеми силами выталкивала Селинн, хотя это было ненамеренно. И все-таки вытолкнула. Брюнетка с громким вздохом отстранилась и бешенными глазами впилась в Кайсу.

– Ну и бардак у тебя в голове, дорогуша!

– Я не знаю, что мне делать. Я не могу сосредоточиться!

Селинн приобняла её за плечи, пытаясь приободрить. Она понимала её смешанные чувства. И её озарила догадка:

– Скажи честно, это из-за Килина?

– О чем ты? – недоверчиво зыркнула Кайса.

– Вы с ним как кошка с собакой, неудивительно что ты подавлена.

– Мне неприятно, что он начал вести себя как придурок, хотя я ничего ему не сделала, но это последняя причина моих переживаний. Бардак не в моей голове, а в моей жизни!

Селинн хмыкнула. Кажется, чутье подвело её.

– В любом случае, не обращай внимания, он задира.

Кайса непонимающе посмотрела на неё и расхохоталась:

– Он сказал мне тоже самое про тебя!

Брюнетка сразу же свела брови и возмущенно задохнулась.

– Какой же он придурок! Ты попала в точку, – хохотнула Селинн. – Он просто ждет твоей реакции, нас он уже извел, и мы просто не реагируем. Не ведись на провокации, лучше вообще игнорируй его существование, и жизнь станет приятнее.

Селинн толкнула её в бок. Девушки ощутили приятное облегчение. Скопившиеся за день переживания рухнули и освободили их сердца. Дружеская атмосфера располагала раскрыться, и Кайса, поведя бровями, спросила:

– Мне кажется, я заметила любовный треугольник. За ужином.

Селинн вспыхнула.

«Даже она заметила! Слепой остолоп!» – Селинн мысленно хлопнула себя по лбу, сохранив внешнее самообладание и натянула маску непонимания.

– Да ладно, я вижу по глазам, – улыбнулась Кайса и прикрыла веки.

Селинн вздохнула и опустила голову от бессилия. Она не была болтушкой, но так хотелось излить душу хоть кому-то! Она недоверчиво посмотрела на расслабленное лицо Кайсы, и последняя стена была сломлена.

– Ты слишком подозрительно вызываешь доверие, – хихикнула Селинн.

– Можешь поделиться, обещаю не разбалтывать. Мне кажется, иметь подругу было бы славно. А ты как думаешь? – она протянула мизинец брюнетке.

Селинн мягко улыбнулась и скрепила своим мизинцем их руки. Два взволнованных сердца потянулись друг к другу, связываясь нитями дружбы.

– Все сложно. Мне нравятся они оба, но я не могу сказать им в лоб об этом, это было бы нечестно. Я не хочу выбирать, тем более мы все знакомы два месяца, это просто интерес и не более.

– Мне кажется, что ты отдаешь предпочтение Таммелу, с Каем ты холодна, – заметила Кайса.

– Наверное, так и есть. Кай очень мил и добр, но Тамми привлекает своим спокойствием и заставляет меня смеяться. Как же тяжело! – гортанно выдохнула Селинн.

Послышался глухой стук. Они затихли.

«Неужели мы такие громкие?», – виновато подумали они.

Стук повторился.

«Значит не показалось», – уныло заключила Кайса.

Она поплелась к двери и осторожно приоткрыла её. Показались рыжие вихри и горящие в темноте каре-зеленые глаза. Кайса с облегчением выдохнула. Она с безразличием посмотрела на него.

– Вижу, ты не особо ждала меня, – улыбнулся он.

– Я тебя в принципе не ждала, – сложила она руки. – Ты что-то хотел?

Килин заметил Селинн, сидящую на её кровати, с интересом разглядывающую стены, но очевидно подслушивающую. И стушевался.

– Я хотел извиниться. Я веду себя как придурок, причем абсолютно необоснованно.

Девушка сдержала порыв расхохотаться.

«Надо же! Кажется, пора всерьез заниматься прогнозами», – подумала Кайса.

Она лишь хмыкнула.

– Ты прав, ты точно придурок.

Он недовольно поджал губы и отразил её позу.

– Я вообще-то извиняюсь здесь!

– Спасибо, – лукаво улыбнулась она. – Ладно, хватит с тебя! Я тебя прощаю.

– Что, так просто?

– Да, – непонимающе ответила она.

Он мнительно взглянул на неё:

– Ну… Ладно. Я тогда пошел, спокойной ночи.

–Угу.

Дверь закрылась, и послышалось кряхтение. Селинн с удовольствием прикрыла глаза от чистого веселья. Кайса вернулась на свое место и сказала:

– Похоже, что дела в мире плохи. Может возможность смеяться сейчас очень важна? – блондинка склонила голову в ожидании реакции.

– Мне нравятся твои глаза. И волосы. Зеленоглазые блондинки – это слишком незаконно для природы!

«Я поняла», – подумала Кайса.

– А мне нравится твой нос, – она обратила внимание на легкую горбинку.

– И все?!

Девушки получили стук откуда-то сверху и, сдавленно хохоча, прикрыли рот руками. Блондинка с интересом обратилась к ней:

– Скажи, как все-таки ты проникаешь в сознание?

– Ну, раз уже мы откровенничаем, – потупила взгляд Селинн, – я последовательница Самвея. Его дар – Самвижа – передается в моей семье, наверное, с самых древних времен.

– Самвей? – непонимающе спросила Кайса.

– Это один из древних богов, люди таким уже давно не поклоняются, и они, наверное, покрылись толстенным слоем пыли.

– И ты веришь в это?

– Ну, я не особо углублялась в это всё. Я бы вообще не хотела быть связана с этим даром. Ну и раз на то пошло, я все же имею дар, это о чем-то да говорит. Как ты поняла, в мире существует сверхъестественное. Эндеп – планета загадок, – таинственно улыбнулась Селинн.

– Так все же, как это происходит? – не унималась Кайса.

– Я действую методом проб и ошибок, из-за некоторых обстоятельств я не успела овладеть даром полностью и делаю это самостоятельно, – пояснила она. – Я просто представляю, как вхожу в дверь и вижу там всё. Это тяжело объяснить словами.

– Понимаю…

– Еще я могу влиять на сознание людей. Например, вводить их в определенные состояния. Я усыпляла тебя пару раз.

– Контроль сознания, значит… а как это связано с воспоминаниями? Ты и их можешь контролировать?

– Нет. Так как я овладеваю сознанием человека, я могу затрагивать определенные триггеры и заблокированные воспоминания сами вскрываются.

– А какие триггеры у меня? – поинтересовалась Кайса.

– Я увидела пожар, крики и чей-то плач.

Блондинку накрыл холод. Колени и руки задрожали, она не ожидала, что услышит это. Казалось, что эти три слова не существовали, будто бы это было сном, но, оказалось, что это было наяву. Она заблокировала в своей голове какой-то пожар, чьи-то крики и чей-то плач! Ужас сковал её легкие.

– Ты в порядке? – испугалась Селинн.

– Теперь нет. Но я должна это вспомнить!

– Ты готова посмотреть в глаза страху, – удивилась Селинн. – Это похвально.

Она сжала ладонь Кайсы и почувствовала, как в неё вливается тревога. И резко выхватила руку.

– Эй! Держи при себе это! – возмутилась она.

– Прости! Я не хотела, правда. Я еще не научилась этим управлять.

Возмущение сменилось пониманием.

– Я думаю, что теперь можно приступить, – предложила Селинн.

Они повторили начало сеанса. Селинн увидела, как под закрытыми веками забегали глаза Кайсы и погрузилась в транс вслед за ней. Глухая темнота рассасывалась, и показался серый дым, а за ним послышались шаги. Громкие, угрожающие, расходящиеся жутким гулом. Селинн напряглась. Бледным духом она приближалась к тревожному звуку и увидела ноги. Из-под подошв взметались искры, и огонь показал путь. Словно разноцветными листами, возникали стены, полы, потолки. А затем воспламенялись. Обои сменялись, становилось жарче. Тяжелый дым заполонил голову. Она не могла задохнуться там и слечь, но могли люди, которые были на её пути. Одни за другими лежали бездыханные тела.

«Боги!» – в ужасе подумала Селинн.

Она видела их гибель. Убийцей был не только дым и пламя. Черная фигура с остервенением уничтожала каждую живую душу. Стеклянные глаза умирающих отражали ужас, боль и сожаление. Селинн видела в них все.

«Кого вы так оберегали?» – задавалась она вопросом.

Они приближались, она это чувствовала. Шаги становились громче. Стены сужались. Пожар стал неистовее. Селинн задыхалась. Она будто бы знала, кто там. Точно знала. Она знала!

Дверь раскрылась. Пожар превратился в рыжие кудри. Горящие глаза, живые и излучающие сильнейшую ярость, встретили черную тень. Если бы он мог, он бы превратил её в пепел.

«Киллиан!» – поняла она.

Она видела, как он боролся. Как обессиленно упал. Как искренне ревел, тянувшись к тлеющему дому, уносясь вдаль. Его крик, словно на заевшей пластинке, крутился в голове Селинн. Она провалилась.

Путешествие Кайсы не закончилось на этом: этот пожар, словно последняя защита, рухнул, пробудив все последующие события. Она видела, как безжалостно убивала и мучила людей. Ради Альянса. Как продвигалась по службе, выполняя немыслимые вещи. Она вспомнила все, что могла узнать, находясь там. Но чего ей стоила эта информация?

Щеки Селинн щипало от непрекращающихся слез. Тушь расплылась жуткими пятнами, глаза опухли. Она с неподдельным ужасом смотрела на такую же заплаканную Кайсу. Она тоже боялась. Себя, того что она наделала. Кайса лишь прошептала:

– Я монстр.

И горько заревела. Селинн в шоке схватилась за волосы и смотрела как соленые капли скатывались на пол, одна за другой.

– Боги! Боги!! Это ты! Это все ты! Быть не может! – повторяла она.

Кайса задыхалась как от осколка стекла, застрявшего в глотке. Её сердце разбилось, превратилось в пыль.

– Не говори никому! Умоляю, Селинн! – она умоляюще впилась в её руку.

Та лишь испуганно отпрянула. Её глаза выражали панику и ужас.

– Ты с ума сошла?! Мы с Килином не лучшие друзья, но такое я не могу скрыть!

– Я не прошу тебя зарыть это в земле навсегда! Дай мне возможность рассказать это самой, пожалуйста! – ревела Кайса.

Селинн тупо закивала.

– Поклянись! Поклянись, что не скажешь ни в коем случае!

– Не заставляй меня! – горько ответила Селинн, заливаясь слезами еще больше.

– Поклянись! – сорвалась она на крик.

– Клянусь! Я обещаю.

Селинн зарылась лицом в ладони и лихорадочно всхлипывала.

– Я не хотела! Я бы ни за что не сделала это, будь я в себе! Я не жестокая, я не убийца!

Кайса упала на колени и посмотрела влажными глазами в потолок, а после крепко зажмурилась и её лицо скривилось, покраснев еще больше.

– Я знаю, я понимаю это! – воскликнула Селинн.

– Я была не в себе, ты веришь мне?

– Я верю тебе. Я видела, что это была не ты. Я верю!

Селинн вцепилась в неё и крепко обняла. Кайса сжимала края её майки и дрожала, сокрушаясь в горе.

– Боги! – Кайса резко отодвинулась. – Я должна завтра поговорить с Эванлином! Значит я должна признаться уже завтра, ведь обещала ему. Я не готова! – она схватилась за голову.

– У тебя нет выбора, – воскликнула Селинн. – Делать нечего… Лучше не тянуть с этим, чувство вины сожрет тебя, Кайса. Я надеюсь, что горе не ослепит Килина и он поймет, что ты была всего лишь марионеткой.

– Оставь меня одну, пожалуйста, – проскулила Кайса.

Брюнетка понимающе промолчала и быстро удалилась.

Кайса взглянула на себя. Ей стало тошно. Жизнь была слишком несправедлива с ней. Она хороший человек. Как она могла допустить это? Если существовали силы, оберегающие её, то почему это произошло? Она не заслуживает этого. Киллиан не заслуживал этого. Почему она невольно стала убийцей? Всю жизнь она будет помнить сотни остекленевших глаз. Всю жизнь на её руках будет незасыхающая кровь невинных людей, семьи Киллиана, всех кого она погубила за три года. Злость вскипала, рука занеслась и послышался треск. Зеркало разошлось трещинами, составляя неуклюжую кровавую мозаику. Зеленые глаза отражались сотнями, и в каждом она видела гнев и ярость. Золотые нити разошлись по рукам, расплываясь кривыми рисунками под кожей. Она ненавидела себя и Асури. Кайса тут же зареклась:

«Уничтожу! они рассыпаются песком в моих руках!»

В конце этажа, в комнате, в которой покоились свежесть и уют, нарастала тревожность. Холод усилился.

Глава 9 Новое утро – последнее утро

Вечерние сумерки быстро сменялись утренним светом. Кайса не могла уснуть – её мучили кошмары. Ненавистная маска, что контролировала её, смотрела на неё с потолка. Ей казалось, что она до сих пор не избавилась от влияния Альянса. Паранойя медленно перерастала в безумие. Девушка наворачивала круги по комнате и думала. Думала и думала. Три года пытались устаканиться в её голове. Она не могла принять, что та часть её души – безжалостная и устрашающая – все равно является ею. Асури пробудили в ней это, Кайса никогда не сможет подавить в себе темную сторону.

Она слышит звуки, как наяву, похожие на скрежет металла. Он будто бы визгливо тянулся по шершавому бетону. Руки сковывало, они дергались в судорогах, точно обескровленные от давления. Она слышит, как звено за звеном скрепляются, цепи тянутся вниз…

Резкий стук отрезвляет её. Она заметила, что её руки горят золотым пламенем и поспешно закрыла каналы. Нити потухли и пропали.

– Да, входите.

«Черт бы побрал того, кого сюда занесло!» – подумала она.

Чтобы не выдавать чрезмерное волнение, она отвернулась от двери, заглядывая в унылое окошко. Дверь скрипнула, и она услышала тяжелые шаги.

– Что происходит?!

Её сердце пропустило удар и рухнуло, точно в пятки, оно разбилось и воскресло, чтобы еще больше заныть. Глаза округлились от неожиданности. Хотелось рассмеяться от иронии.

«Киллиан», – констатировала она.

– Ты о чем? – боязливо спросила Кайса.

Она стояла и смотрела в то же злополучное окошко, заламывая пальцы и все пыталась собраться с духом.

– От тебя несет тревожностью на весь корпус, вот о чем! – раздался возглас сзади.

Девушка почувствовала, как тревога затягивала тугой узел вокруг сердца. Аккуратно обернувшись, она увидела такого же встревоженного Килина. Она запаниковала.

– А с тобой что? – резко выпалив, Кайса впилась глазами в его лицо.

– Не знаю, как других, но меня твоя тревога заставляет нервничать, а нервничать без причины не очень-то приятно, – его глаза сузились на последних словах, выражая недовольство.

Все еще смотря в его глаза, девушка решилась на отчаянный шаг:

– Мы можем поговорить? – с мучительной грустью спросила она.

Он с опаской оглядел её. Напитанный её тревогой, он занервничал еще сильнее. Он коротко кивнул в ожидании её объяснений.

– Дело в том…в том, что я…– начала она.

«Убила твою семью? Сожгла твой дом? Заставила тебя вступить в Альянс и превратила в такую же убийцу, как я? Принесла в твою жизнь муки и чувство вины? Что мне сказать?!»

Она нервно сглотнула. Безумно пробивало на смех от каждой мысли. Было абсурдно надевать на себя петлю.

«Абсурдно как можно мягче сообщать такие вести, Килин явно не обрадуется, если я начну оправдываться».

– Ну так что? Что «ты»? – давил он.

– Я хочу признаться… Мне тяжело это говорить, мне так жаль! – глаза защипало.

– Да говори уже, боже! У меня сейчас паническая атака начнется, – испуганно крикнул он, тяжело дыша и распаляясь.

В комнату чуть ли не влетел Кай:

– Что у вас тут происходит?!

Кайса, сама того не желая, испытала облегчение. Было ужасно испытывать облегчение в такой ситуации, но она так боялась увидеть в глазах Киллиана боль и ярость. Кайса боялась ответственности.