Пророчество Мириэля

– Нет. Это кольцо моего брата Варлеса, – в задумчивости проговорил я и рассказал о первых часах после пробуждения в Лесу Забвения.

– Как печально, – отозвалась она и, пересела рядом.

Тихий ветерок шевелил ее светлые пряди волос, и аромат лаванды окутал меня. Воспоминания разом вылетели у меня из головы. Все, о чем я мог думать в эту минуту, были ее губы. Они так и манили меня своей сладостью. Отчаянно желая поцеловать сидящую рядом девушку, я сдерживался, стараясь не напугать ее. Моя ладонь медленно поднялась и прижалась к щеке Кармилы. Она доверчиво взглянула на меня своими потрясающе прекрасными глазами. Я чувствовал, что тону в ней, этой девушке, которую я знаю не больше трех дней, но без которой уже не могу жить.

Моя вторая рука нежно обвилась вокруг нее погладила спину девушки. Она замерла, трепеща в моих объятиях. Я медленно приближался к ней, не отводя взгляда от ее глаз. Почти у самых губ я остановился, давая ей шанс избежать того, что последует потом, но Кармила выдохнула, ее губы раскрылись и больше не в силах сдерживаться, я прижался к ее губам. Я целовал ее сначала нежно, потом более настойчиво, пока она робко не ответила на мой поцелуй.

Я почувствовал ее холодные ладошки на своих плечах. И еще сильнее прижал девушку к своей груди. Я целовал ее, впитывая ее сладость. Она задрожала в моих объятиях, и я медленно опустил Кармилу на спину, не отрываясь от ее губ.

Почувствовав, что девушка начала отталкивать меня от себя я сразу отпустил ее. И сел. Она удивленно смотрела на меня. Ее глаза сверкали, губы распухли и покраснели от поцелуев. Она была настолько прекрасна и желанна в это мгновение, что я еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на нее снова.

– Лориан, – прошептала она, выдохнув мое имя. Мурашки забегали по спине и явно не от ночной прохлады.

– Прости, я… ты нравишься мне Кармила. – проговорил я, сжимая кулаки, чтобы не потянуться к ней.

– Все хорошо, Лориан, – садясь проговорила она. – Ты тоже нравишься мне, но… я, наверное, не готова…

– Я понимаю, – проговорил я, поднимаясь на ноги.

В тот момент, мне хотелось зарычать от возбуждения, которое пробудила во мне эта девушка. Я должен остыть, но для этого мне надо находиться подальше от нее.

– Я прогуляюсь немного, а ты ложись спать.

Я наклонился, забрал кольцо из ее пальцев и надел его на палец. Закутав Кармилу в одеяло, я отступил. Рука почему-то совсем перестала болеть и я, отогнув край повязки, улыбнулся. Рана зажила полностью. По-видимому, Кармила восстановилась и неосознанно вылечила мое тело во время нашего поцелуя.

Я отошел в темноту, подобрал несколько потемневших толстых веток и подбросил в костер. Кармила уже уснула, видимо совсем вымоталась за этот день. А он действительно был очень трудным, полным напряжения и тревог, особенно для такой хрупкой девушки как она. Я опустился на землю с другой стороны костра. Как ни странно, спать совершенно не хотелось. Я долго смотрел на нее, спящую, ее волосы разметались по одеялу и траве. Как же мне повело повстречать эту чудесную девушку. Я был благодарен судьбе или богам, которые свели нас вместе. Сейчас я понимал, что уже ни за что не отпущу ее от себя. Я сделаю все, чтобы она осталась со мной навсегда.

Глаза наблюдали за тем, как светлеет небо на востоке, окрашивая все вокруг в розовые тона, как солнечный диск выплывает из-за горизонта, прогоняя ночную тьму и пережитые страхи. К утру похолодало, костер догорал, и Кармила, раскутавшись во сне, дрожала от холода. Я подошел и накинул на нее одеяло, пусть поспит еще немного, ведь сейчас нам спешить уже некуда. Она даже не открыла глаз, лишь улыбнулась во сне.

Глава 7. Решение

Обратную дорогу мы шли по карте, найденной у Хамрога, так что добрались до Душистой пасеки еще засветло, к вечеру того же дня. В честь нашего возвращения был устроен настоящий пир. На столах, заставленных всякой всячиной, просто не осталось свободного места. Жители деревни приветствовали Милваха, а его жена не отходила от него ни на шаг, то и дело плача от счастья, и непрестанно благодарила нас. Все стремились высказать мне свою благодарность: мужчины – пожать руку, а девушки – обнять и поцеловать. На Кармилу никто не обращал внимания, и это задевало меня. Она все время была рядом, и, если бы не эта девушка, мне вряд ли удалось вернуться обратно.

Я отошел от них и присел на скамью рядом со старейшиной. Звуки музыки доносились до нас. Некоторое время мы молчали, потом, движимый каким-то необъяснимым чувством, я достал амулет, снятый с шеи Хамрога, и вложил его в руку старейшины.

– Спасибо, – проговорил он, поглаживая пальцами почерневшее серебро с черным агатом.

Еще издали я обратил внимание, что старейшина скорее скорбит, нежели радуется. Сейчас, сопоставив их возраст и некоторое внешнее сходство, я думаю, что понял причину его печали.

– Хамрог был вашим сыном, – утвердительно сказал я.

– Да, – тихо ответил старейшина и, сжав амулет в руке, тяжело вздохнул.

– Простите, – пробормотал я, другими глазами взглянув на веселящихся людей.

– Он всегда был хорошим мальчиком. Я хотел оставить деревню на него, но, к сожалению, этому не суждено было случиться. Я не знаю, что произошло тогда, в него словно демон вселился, хотя, может, так оно и было. Он пропал на несколько дней, а когда возвратился, это уже был не мой сын. В один из вечеров я пытался поговорить с ним, но разговор не получился. … В этот день я ослеп, мой сын сделал это со мной. А потом, он просто ушел из дому, и больше никогда не возвращался. Я слышал о том, что он делал с другими, с кем когда-то дружил, – скупая мужская слеза скатилась по морщинистой щеке из невидящего ока.

Я молчал, не зная, что сказать ему. Кто я такой в его глазах? Человек, забравший жизнь его сына. Каким бы чудовищем ни был Хамрог, это было его дитя.

– Ты все правильно сделал. Другого выбора не было. Мой сын сам избрал свою судьбу, – проговорил старичок, будто слышал мои мысли, и похлопал меня по коленке. – И тебе тоже предстоит избрать свою судьбу. Твой путь, я вижу, лежит дальше на север, ты найдешь то, что ищешь, несмотря на препятствия.

– Что меня ждет? – спросил я, надеясь услышать ответ.

– Я не вижу, чем все закончится, слишком многое может повлиять на твою судьбу. Только от тебя зависит твое будущее. Каждый наш шаг, каждый поступок, каждое слово может изменить все, – некоторое время старец помолчал, но потом, будто решившись, проговорил: – Я скажу тебе одно пророчество, мне кажется, что оно много значит в твоей жизни. Может сейчас тебе оно не скажет ни о чем, но со временем ты его поймешь:

Когда наш мир окутан будет тьмою,

Когда вокруг вскричат от страха и от боли,

Сын Мириэля возродится вновь,

В нем заструится пролитая кровь,

Он власть великую от тьмы приобретет,

Но силам света поклоняться будет тот,

Кто был рожден под полною луной,

Душа, дарованная красною звездой.

Глаза его сверкают серебром,

Не знает он покоя день за днем.

И спутников его тяжелый выбор ждет,

Жизнь или смерть, погибель иль почет.

Он выпьет чашу скорби ту до дна

И даже жизнь свою не пощадя,

Сражен им будет слуга тьмы, дракон,

Лишь так все обретут покой, и мир, и сон.

– Спасибо, если честно, я действительно сейчас не понимаю, о чем вы, но все же благодарен вам, – пробормотал я, поднимаясь со скамьи.

Кармила послала мне воздушный поцелуй, и я, невольно улыбнувшись, помахал рукой.

– Я вижу, что она пойдет с тобой. – вдруг проговорил старейшина, – Но береги ее… если она погибнет, тебе уже никогда не достигнуть цели.

Я растерялся и посмотрел на него. Конечно, я понял, что сейчас он говорит о Кармиле. Я и сам боялся, что с ней что-то может случиться. Старейшина в задумчивости смотрел на запад, словно не замечая меня рядом с собой.

Я отошел от него и направился к Кармиле. Помня о том, что сказал старец о ее решении пойти со мной, я обрадовался.

– Кармила, можно тебя на минутку? – проговорил я, подходя к столу.

– Да, конечно, – проговорила она и поднялась.

Я потянул ее в сторону, где было поменьше людей. И продолжая держать за руку тихо проговорил.

– Завтра утром я уйду дальше.

Я почувствовал, как она вздрогнула, и улыбнулся. Но в темноте она вряд ли увидит эту улыбку. Я хотел, чтобы она знала, что я не задержусь здесь надолго. Я хотел, чтобы она сказала мне о том, что пойдет со мной сама. Пусть я уже и знал об этом от старейшины. Кармила молчала.

– Я не хочу оставлять тебя здесь, – проговорил я и почувствовал, что Кармила затрепетала еще сильнее. Я хотел сказать ей то, что чувствовал в этот момент. – Ты нужна мне.

Она охнула и покачнулась. Мои руки обхватили ее, удерживая рядом. Я чувствовал ее тепло, аромат лаванды, но еще сильнее я хотел почувствовать ее губы.

– Скажи хоть что-нибудь, – прошептал я, больше не в силах ждать. – я хочу, чтобы ты была рядом со мной не только сегодня. Ты… без тебя мне будет очень тяжело. Я не хочу расставаться с тобой.

– Лориан, – раздался ее тихий голос, – я… я… я тоже не хочу оставаться без тебя.

Я прижал ее к своей груди, поглаживая по спине. Ее руки обвились вокруг моей шеи, теребя волосы за спиной.

– Можно я поцелую тебя, Кармила? – прошептал я.

– Да, – выдохнула она.

Больше мне не нужно было ничего. Мои губы обрушились на ее рот. Она ответила на поцелуй, прижимаясь к моей груди. Я целовал ее не так нежно, как накануне вечером. Мой поцелуй был настойчивым и требовательным. Я будто сгорал от жажды, и никак не мог напиться из этого сладкого источника. Я продолжал целовать и целовать, пока она не задохнулась под моим напором.

– Кармила, – хрипло проговорил я, желая только одного – любить эту девушку так, как может мужчина любить женщину.

Она закрыла мне рот ладошкой, не давая произнести ничего.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – сбивчиво произнесла она, – я и сама этого хочу, но… не так.

– А как? – произнес я, когда они отняла руку от моих губ.

– Я хочу, чтобы старейшина благословил нас, – совсем тихо проговорила она.

Зная то, что старейшина может видеть недоступное для других, я понимал, почему Кармила ждет его одобрения. Она хочет быть уверена, что это не на одну ночь, хочет быть уверенной, что у нас двоих есть возможность быть вместе и дальше.

Отпустив Кармилу, я взял ее за руку и потянул к тому месту, где недавно беседовал со старейшиной. Он все еще был там, где я оставил его.

– Знаю, знаю, зачем вы пришли ко мне, – скрипучим голосом проговорил старейшина и поднялся со скамьи.

Он медленно подошел к нам и взял наши руки в свои.

– Девочка моя, – начал он, – Когда ты появилась в нашем поселке, я знал, что ты не останешься в нем навсегда. Уже тогда я видел, что ты покинешь это место. Я старался научить тебя всему, что сможет стать полезным в твоей судьбе. Я полюбил тебя, как дочь, которой у меня никогда не было, и конечно же мне жаль отпускать тебя. Однако, с того момента, когда он выбрал тебя, а не Лолу, я уже знал, что вы связаны. Ваши судьбы тесно переплелись, и вы будете зависеть друг от друга. Этот молодой человек будет рядом, он будет защищать тебя и заботиться о тебе.

Кармила облегченно выдохнула и придвинулась ко мне. Старец накрыл руку Кармилы моей и снова сжал в своих морщинистых руках.

– Я благословляю вас, дети мои, – продолжал он. – Берегите друг друга, заботьтесь друг о друге и доверяйте друг другу.

Не говоря больше ни слова, он отпустил наши руки и шаркающей походкой удалился. Я продолжал сжимать руку Кармилы. Все? Теперь она моя? Ощущение радости и предвкушения заполнило все мое существо. Не отпуская руки девушки, опасаясь, что она передумает и убежит, я решительно потянул ее в сторону дома.

Закрыв за собой двери, я услышал ее прерывистое дыхание, но больше не хотел, не мог сдерживаться. Обхватив ее голову руками, я притянул девушку к себе и страстно поцеловал. Она поднялась на цыпочки и ответила на поцелуй.

Я медленно отступал к кровати, утягивая ее за собой. Все, чем были переполнены мои мысли, это только о девушке в моих объятиях. О том пламени, жажде, что пожирали меня изнутри. Боясь испугать ее, я медлил. Мои руки лениво опустились по ее рукам, переползли на талию и еще неспешнее стали подниматься вверх. Я посмотрел в ее глаза, ожидая подтверждения, пока пальцы пытались развязать тесемки на ее рубашке. Кармила выдохнула, закрыла глаза и кивнула, давая свое согласие.

Глава 8. Опасные тропы

Утром, пока вся деревня еще спала, мы отправились дальше на север. Дорога, укатанная повозками, виляла между вековыми дубами. После страстной ночи и недолгого сна шагалось на удивление легко, несмотря на тяжесть рюкзака за спиной. Кошель был туго набит монетками, которые родственники не вернувшихся мужчин давали мне за вещи, принесенные из подземелья Хамрога. Бурдюк с водой и еще один с медовым напитком. Несколько хлебов, вяленое мясо, разнообразные фрукты и овощи.

Во время нашего похода Кармила сплела из цветов венок на голову и танцевала впереди, тихо напевая какую-то мелодию, но чаще шла рядом со мной. Я с улыбкой наблюдал за ней, в то же время стараясь оставаться настороже. Карта Хамрога была настолько подробной и четкой, что заблудиться точно было невозможно.

Мы делали привалы каждый раз, когда моя спутница уставала. На одном из таких привалов я попросил ее рассказать что-нибудь о себе, о ее семье, о том, как она узнала о своем даре. Сам-то я не помнил ни своего детства, ни родителей.

– Я не знаю точно, проснулся ли мой дар, похоже, он всегда был со мной. О первом случае, мне рассказывала мама. Тогда мне было чуть больше года. Одного из наших цыплят прихватила соседская кошка, и он в судорогах бился во дворе, такой желтенький, такой пушистый, с прокусанной шейкой. Я проковыляла к нему и осторожно взяла в ладошки. Мама как раз стояла рядом со мной. Я плакала, и мои слезы капали прямо на него. Вдруг он встрепенулся, хлопнул клювом и забил крылышками. Я улыбнулась и отпустила малыша на землю. Он забегал, как ни в чем не бывало, а я ковыляла за ним. Стоит ли говорить, как мама была поражена, увидев это, но она пыталась скрывать это ото всех.

Я видел, как тяжело ей даются воспоминания о детстве, поэтому старался не мешать. Она накрыла мою ладонь своей и продолжила.

– К сожалению, о моей силе узнали. Это случилось, когда мне исполнилось семь. Мы с братом убежали купаться на пруд, а когда вернулись, родителей не было дома. Большая толпа собралась у дома старейшин, и я сразу почувствовала неладное. Я растолкала толпу и увидела папу, склонившегося над неестественно изогнутым телом мамы. Рядом с ними стоял шаман и качал головой. Я слышала пересуды толпы, что она упала откуда-то и сломала себе спину. Я поняла, что мама умирает. И никто не пытался ей помочь. Все просто стояли и смотрели, как она уходит в загробный мир. Я кинулась к ней, обнимая и плача. Брат в шоке стоял за моей спиной и вдруг, положив ладонь мне на плечо, он прошептал: «Ты можешь ей помочь». И я действительно помогла. Сила волнами изливалась из меня, сотрясая ее тело. Ее спина выправлялась прямо на глазах у всего села. Мама села, и сжала нас с братом в объятиях. Папа плакал от счастья. Но ее спасение имело свою цену. Меня сразу же забрали от родителей и направили в магическую школу, там я познакомилась и подружилась с Лолой, а когда пришло время покинуть школу, оказалось, что мое село стерто с лица земли нападением орды троллей. И о судьбе моих родных ничего не известно. Я уехала в Душистую Пасеку вместе с ней, потому что больше мне деваться было некуда.

Кармила замолчала. Я видел, как непрошеные слезы навернулись ей на глаза, и подумал: «Может лучше на самом деле все забыть и не помнить такого прошлого?» Но нет. Кармила хотя бы помнила родителей и брата, а я, мельком увидав своего, тут же потерял, так и не успев узнать.

Я сверился с картой. Мы прошли только малую часть пути до следующего, довольно крупного поселения, а было уже далеко за полдень. Скоро нужно будет искать подходящее место для ночевки. Немного перекусив, мы отправились дальше. В тот момент я, должно быть, ослабил бдительность, глубоко погрузившись в свои мысли о том, как быть дальше, размышляя о воспоминаниях Кармилы. Каким беспечным я был тогда.

Разбойники появились, словно ниоткуда и отовсюду одновременно. Град стрел сыпался на нас почти со всех сторон, вонзаясь в землю под ногами. Я, закрывая собой Кармилу, метнулся к большому валуну и спрятался за ним. Руки жгло огнем, я чувствовал, что стрелы насквозь пронзили мое плечо и руки. Пока я готовился отразить нападение, Кармила уже вытаскивала из ран заостренные палки, тут же залечивая их своей силой.

Мои стрелы, пущенные во врага, били гораздо точнее. Именно тогда я впервые заметил в моих атаках нечто странное, но поначалу не придал этому значения, посчитав это совпадением. Однако, когда это повторилось в третий раз, осознал, что это имеет какой-то скрытый смысл.

Некоторые из моих стрел, в полете окружал некий ореол голубого свечения, а, при попадании во врага, они поражали его электрическими разрядами, парализуя и приводя в ужас. Жаль, не каждая стрела наносила такой эффектный удар, но случалось это довольно часто.

Я посмотрел под ноги. Пять стрел лежало рядом со мной, окрашенные моей кровью, но на теле уже не было ни одной раны. За валуном больше не слышалось ни звука. Осторожно выйдя из-за укрытия, я осмотрел место битвы. Около десятка тел валялось на небольшой поляне.

Я наполнил свой колчан стрелами, найденными у разбойников, и повернулся к Кармиле, весело подмигнув ей. Однако, осознавая всю серьезность ситуации и ответственность за жизнь девушки, я произнес:

– Знаешь, а нам крупно повезло, что они были не слишком меткими, попади они в тебя, один бы я не справился.

Кармила подошла и, обняв меня за талию, прижалась к моему плечу.

– Я рада, что ты жив, – прошептала она, и я заметил нежность, светящуюся в ее глазах. Эта девушка совсем не думала о себе. На ее руках была кровь, и она была не только моя, – одна стрела зацепила ее плечо. Ком встал в моем горле, мешая говорить. Я обхватил ее и сжал крепко-крепко, надеясь, что она прочитает мои чувства без слов. Потом усадил Кармилу на валун и, осторожно отогнув платье, осмотрел, обработал рану и забинтовал плечо.

Подаренная мне вдовой из Ветвистых Дубков полотняная рубаха, теперь сплошь продырявленная, обожженная и перепачканная потом и кровью, выглядела совсем ужасно. Как вообще я вышел из Душистой пасеки после схватки с Хамрогом, не поменяв одежду, я не понимал. В любом приличном городе меня тут же примут за бродягу или разбойника, и вздернут на первом подходящем суку.

Мне приглянулась добротная кожаная туника на одном из разбойников. Она была сшита из полос мягкой кожи и украшена вышивкой и металлическими заклепками. Кожаные наручи из той же кожи, так же не оставили меня равнодушным. Я быстренько стянул эти вещи с тела разбойника, под насмешливым взглядом Кармилы и пожал плечами.

– Не пропадать же добру, а ему теперь точно ничего не понадобится.

Прихватив чистую рубашку из сумки, валявшейся неподалеку, я расцвел. Наконец-то я буду выглядеть прилично. Почему-то совесть меня абсолютно не мучила. Окажись я на их месте, если все-таки им бы удалось совершить задуманное, то они бы не задумываясь, ограбили меня и воспользовались Кармилой, не считаясь с ее желаниями. Меня даже передернуло, когда я представил себе подобный исход, и я яростно пнул мертвое тело.

Вдалеке, между деревьев, едва различимо, мерцало голубым светом озеро. И я почувствовал сильное желание нырнуть в него с головой, смыть свою кровь с серо-сиреневой кожи. Мы направились в сторону озера, сумерки уже поползли по лесу, сгущаясь, все сильнее. Когда я заметил озеро, казалось, оно было недалеко, но мы шли к нему, шли, и никак не могли дойти. Может стоило укрыться на ночь в дргом, более подходящем месте, но это озеро словно манило меня к себе.

Полная луна заливала все вокруг бледным светом, отливающим серебром на наших с Кармилой светлых волосах. Деревья расступились перед нами, открывая взору луг. Колокольчики и другие цветы покачивались от легкого дуновения ветра.

У самой кромки воды на большом камне, я заметил девичью фигуру. Бледно голубое платье из прозрачной ткани развевалось на ветру, открывая взору светлые ноги. Девушка была прекрасна. Ее волнистые волосы в призрачном лунном свете, казалось, отливали зеленым. Холмики грудей с маленькими горошинками сосков вызывающе натягивали прозрачную ткань платья. Она протянула ко мне бледные руки, в безмолвном призыве, и поманила к себе. Услышав тихий вздох за спиной, я обернулся и взглянул на Кармилу. Она застыла в немом недоумении, не в силах пошевелиться перед этим видением. Я подумал, что Кармила испугалась призрака, и шагнул к ней, пытаясь ее подбодрить. Мои пальцы пробежались по внезапно заледеневшей коже и обхватили ее руку.

Прекрасная незнакомка запела чистым чарующим голосом, затронувшим невидимые струны моей души. Я отцепился от Кармилы и безвольно шагнул к девице. Руки, как веревки повисли вдоль тела. Больше меня ничто вокруг не волновало. Я не замечал ни Кармилу, ни цветы. Волчий вой, который раньше заставил бы меня насторожиться, теперь абсолютно меня не волновал. Мне только хотелось приблизиться к этой незнакомке и погрузиться в нее полностью, раствориться в ней. Мне хотелось вечно слушать ее нежный голос.

Движения были замедленными, неточными. Глаза остекленели, уставившись лишь на прекрасную незнакомку на камне. Каким-то маленьким осколком разума, еще чудом не успевшим отключиться я заметил, что ноги девушки вовсе не являются ногами. Это был покрытый чешуей хвост, распластанный по камню, и подрагивающий при малейшем движении. И вот, последняя разумная часть меня отключилась, и я, как безвольная марионетка, продолжал идти и идти к ней. Если бы в то мгновение Кармила встала на моем пути, я не колеблясь, вонзил бы в ее сердце кинжал.

Внезапно что-то сильно ударило меня по голове, и бархатистая мягкая мгла с радостью приняла меня в свои объятья.

Я очнулся. Все вокруг уже просыпалось. Солнце поднималось над горизонтом, прогоняя ночные страхи. Моя голова покоилась на сложенном одеяле, при этом сильно гудела и болела. Приложив пальцы к затылку, я нащупал здоровую шишку. Сознание медленно прояснялось, пробудились и воспоминания, о состоянии в котором пребывал последние мгновения перед тем, как потерял сознание. Меня сотрясла крупная дрожь, ведь я чуть было не последовал за зовом этой полу-девушки, полу-рыбы, и если бы не Кармила… наверняка уже покоился бы на дне этого самого озера.

Кстати, Кармила, где она? Взгляд ощупывал окрестности в поисках любимой. Что-то плескалось в воде. Присмотревшись, я разглядел маленькие плечики и длинные золотистые волосы, плавающие по поверхности воды. Кармила купалась, а ее одежда, аккуратно сложенная, лежала на берегу.

Я улыбнулся и, быстро скинув то старье, что было на мне, метнулся к кромке воды. Нырнув с разбега, я поднял целый фонтан брызг и, проплыв под водой, вынырнул рядом с Кармилой. Мои руки обхватили ее тонкую талию. Она взвизгнула и стала колотить кулачками по моим плечам.

– Кармила, что ты делаешь? Это же я, – проговорил я, прижимая к себе обнаженное девичье тело. Меня обрадовало то, что на хрупком плечике девушки от раны осталась только маленькая красная точка.

– Ох, – выдохнула она, и затихла, положив руки мне на плечи, – ты вернулся.

– Да, – пробормотал я, – что произошло вечером?

Я помнил то, что со мной было, но не желал признаваться в этом Кармиле.

– Это была Сирена, дух этого озера. Она выходит на охоту по ночам и пением заманивает мужчин. Они не могут сопротивляться, и сами идут навстречу смерти. Стоит им приблизиться, как она хватает их и топит в водах этого озера, выпивая их соки. С первыми лучами солнца Сирена скрывается в самых темных глубинах, поскольку не может выносить дневного света. Сейчас это озеро нам не угрожает, но стоит ночи опуститься на землю… В общем, думаю, нам стоит поскорее убраться отсюда, если не хочешь получить очередную шишку, – закончила она.

– Сумерки далеко, а я очень хочу отблагодарить тебя за мое спасение. Может, вылечишь мою шишку на затылке?

Кармила посмотрела на меня, но тут озорная улыбка заиграла на ее лице. Она посмотрела на меня опушенными пышными ресницами фиалковыми глазами, и я по взгляду понял, что она задумала.

– Нет, ни за что! Пусть она некоторое время напоминает тебе о том, что…

Я прервал ее излияния, закрыв рот поцелуем. Кармила попыталась извернуться, но я не отпустил ее. Тогда она сдалась, со стоном приникнув ко мне.

Я чуть было не рассмеялся, когда почувствовал маленькие искорки на своем затылке. Она не могла контролировать свою силу, когда испытывала возбуждение.