Игра и Мир

Над головой просвистело несколько болтов. Крик. Свист стрелы со стороны леса. Крик. Свист стрелы. Крик. Стрела. Стрела. Стрела. Тишина.

Я лежал, тяжело дыша, взглядом упершись в розовое вечернее небо, по которому тихо ползли облака. Внезапно, несмотря на боль, меня заворожило это зрелище. Где-то там, за ним, в другой реальности остался мой дом. Мои мечты и стремления. Мои ценности, разочарования… жизнь. Все это казалось далеким и чужим. Под этим сюрреалистичным небом я скатился по пирамиде Маслоу с самого верха – потребности в самоактуализации, практически до низа – выживания. И отчего-то это казалось таким правильным и простым. Как тихо, спокойно и торжественно вдруг стало на душе. Совсем не так, как последние годы, когда я пытался чего-то достичь в мире науки. Прр…!!! Стоп! У кого-то я уже читал такие мысли?! Бородино? Анна Каренина? Андрей Тихонов? Вот затолкают в тебя за два последних школьных года всю русскую классику, потом остаток жизни ходи и отплевывайся обрывками чужих монологов.

– Евгений, эй, где ты там? – позвал женский голос. – Жив?

Голос казался знакомым. Резкий, низкий, нагловатый. Юля?

Я поднял руку и помахал над травой.

– Все, вижу, лежи тихо, вдруг тебе кровотечение поставили. Сейчас дам лечилку.

Трава рядом зашелестела и надо мной склонилась девушка, очень похожая на Юлю, какой я ее запомнил. Те же черные волосы, сейчас они были перехвачены лентой на лбу, волевые черты лица, выступающий носик. Из-за спины торчал колчан со стрелами. Она выглядела не по-домашнему неопрятной, как вчера, а собранной, цельной, устремленной. Лучник – это Юля!

– В попец тебе что ли прилетело? Видела, как ты свалился. – засмеялась она. – Да в принципе без разницы, тут все равно повреждения к частям тела не привязаны, только если травму получишь. Сейчас вот возьми водички попей, потом еще пару куриных ножек съешь и все пройдет. Эликсиры регенерации здоровья здесь только охотники умеют готовить, а их на весь игровой мир – по пальцам пересчитать. Так что неписи, да и мы, визитеры, обычно, лечимся едой.

Я залпом выпил предложенную мне бутыль воды. Самочувствие действительно улучшилось.

– Фух, – процедил, пытаясь сформулировать вопрос, – что это? Как это вообще получилось? Что это еще за интеграл, блин, неопределенный? Как нам теперь?

Юля саркастически улыбнулась.

– Ну-ну, не расплачься главное. Все нормально. Плохие дяди тебя больше не обидят, я их наказала. Сейчас мы сопельки вытрем и пойдем домой, да?

– Это не ответ!

– Так и вопроса не было. Так, истерика девчачья… поэтому поговорим потом. Давай, доедай курицу, восстанавливай жизни. Кстати, а что это за хмырь с тобой?

Я огляделся – действительно, в десяти метрах от нас в траве сидел Бен – живой и почти здоровый – жадно вгрызался в какую-то еду.

– Это Бенджамин, тоже в плену был, местный житель. Больше о нем особо ничего не знаю.

Какое-то время потребовалось, чтобы восстановить здоровье. Наконец, я смог детально рассказать Юле произошедшее. Она не перебивала, хотя и было заметно, что в общем-то скучает и ничего необычного во встрече с виртуальными разбойниками внутри компьютерной игры для нее нет. Пару раз она уточнила некоторые детали, особенно о моих ощущениях от побоев и о том, как я воспринял происходящее, что подумал, как хотел выпутаться. Поняв, что никакого конкретного плана побега у меня не было, она сдержанно похвалила за идею с показом схрона в лесу.

– В общем-то, ты все правильно понял. Единственное – шансов самому отсюда выбраться у тебя не было изначально. По крайней мере, я о таких прецедентах не знаю. Но и смертельной угрозы, в общем-то, не было. Я же успела вмешаться…

– А как же мы теперь…?

– А мы, друг мой, не пальцем деланы. У нас все продумано. Потому что обычно в такие ситуации посторонние люди не попадают. А попадают только подготовленные. Однако, если позволишь, я хотела бы дома все тебе рассказать. Но для этого нам нужно сходить в одно место, и кое-что приготовить.

– Что еще приготовить?

– Назовем это – эликсир «Дорога Домой». У меня была с собой бутылочка, но злобные шавки напали на меня в лесу, и я упала и разбила пузырь. Вот такое вот нелепое и досадное стечение обстоятельств.

– Какой еще эликсир? Юля, что вообще происходит? Ты понимаешь, насколько все случившееся абсурдно? Почему нельзя просто снять этот шлем и очнуться в комнате, в Петербурге?

Юля помолчала, внимательно изучая мое лицо.

– Жека, ты вроде умный мужик. Неужели ты еще не смекнул, что происходящее сейчас, мягко говоря, выбивается из твоих представлений о мире, о реальности? Сейчас не время и не место вдаваться в подробности, тебе просто нужно довериться. Видишь, я же пришла за тобой, спасла тебя. Дай мне вернуть нас домой и там поговорим.

Конечно, такого объяснения было недостаточно. Опущу некоторые детали продолжения нашего диалога, возможно, представляющие меня не в лучшем свете, но уверен, что любой здравомыслящий человек, оказавшись в подобной ситуации, мог бы отреагировать еще острее.

– Прошу прощения, что перебиваю, – окликнул нас тихо подкравшийся почти вплотную Бен. – Но позвольте узнать ваши дальнейшие планы? После случившегося мне как-то не по себе и ночью пробираться до дома через леса или даже по тракту – страшновато. Может быть, нам с вами по пути?

Юля очень внимательно осмотрела Бена. Чудесным образом синяк на его лице рассосался, следов побоев практически не было видно, полоска здоровья выглядела длинной и прямо-таки светилась спокойствием и уверенностью в завтрашнем дне.

– Вали отсюда! – коротко сказала она. – Сам разберешься, куда тебе идти и когда. Если пороешься в трупах, то найдешь себе и оружие, и компенсацию за причиненные неудобства. Ни в чем себе не отказывай, только на глаза мне больше не попадайся. А то пристрелю. Это я делаю хорошо, ты успел заметить.

– Юля, может быть мы все-таки… – робко начал я.

– Нет, я сказала. Дальше нам не по пути. И советую поторопиться, такое обилие мертвечины привлечет сюда вурдалаков – глазом не успеешь моргнуть. Так что давай, бери, что надо и вали.

Повторять не пришлось. Бен неуклюже поклонился и побрел в сторону дороги. Останки разбойничьего отряда он миновал по дуге, наплевав на предложение поживиться.

Мне было жалко недавнего товарища по несчастью, но, признаться, последние его действия меня напугали. Возможно, в этой игре и многодетная хозяйка способна убить грабителя половником, но мне об этом было неизвестно. Сейчас главным было добраться до дома, прийти в себя. Значит надо слушать Юлю. Она – моя единственная связь с привычным миром.

Я поймал себя на мысли, что по большому счету новую соседку я знаю всего ничего. В Питере мы общались совсем коротко, и она, в основном, подтрунивала надо мной. Отчего же я был готов ей довериться? Вопреки логике, боюсь, что даже самый мерзкий человек из реального мира в тот момент оказался бы мне ближе и милее самой распрекрасной принцессы из мира нового, виртуального.

Внимательно посмотрев на копавшуюся в сумке Юлю, я отметил, что она не вызывала излишних подозрений, но и не внушала доверия. Таинственная темная лошадка, не удивляющаяся явлениям, способным перевернуть привычный мир с ног на голову. Это интриговало и будоражило. Вращаясь последние пятнадцать лет среди посвятивших жизнь науке людей, в основном мужчин, специфического склада личности и представлений о красоте, эстетике и сексуальности, мне было странно воспринимать привлекательную молодую девушку на позиции сильного и более осведомленного в теме собеседника. Засмотревшись на ее ладную фигуру, изгиб бедер, талии, я заметил, что в игре ее имя отображалось, как «Ю», любопытно, а какое имя светилось над моей головой?

– Че ты пялишься? – крикнула на меня Ю. – Вставай! Предупреждение про вурдалаков касалось и нас с тобой. Ты думаешь, я супергерой и могу всех победить?

– Ничего я не пялюсь, просто задумался…, – попробовал оправдаться я. – И что, есть много тех, кого нам здесь следует опасаться?

Девушка зловеще, напоказ, рассмеялась.

– С разбойниками повезло. Точнее, повезло с волками… За себя-то я постоять могу, в крайнем случае сделаю ноги. Но ведь надо было спасать тебя. Следить, чтобы никто не перерезал тебе горло, испугавшись, что пленник может убежать и привезти дружков отомстить.

– Раз уж зашла речь о смерти, то давно мучаюсь вопросом: что будет, если здесь умереть? Может быть это проще всего? Очнемся дома?

– Нет! – крикнула Юля. – Фу, фу, фу такие мысли думать. Смерть в игре на тех условиях, на которых ты сюда попал, может означать самые разнообразные последствия. И если среди них есть вариант с пробуждением в теплом уютном креслице с улыбкой на губах, то знай – кресло будет теплое от твоих испражнений, а кретиническая улыбка так и останется с тобой навсегда из-за необратимых поражений мозга.

Некоторое время мы шли молча сквозь лес, я обдумывал услышанное. Значит, инстинкт самосохранения меня не подвел. Близость реальной физической смерти или серьезного увечья оказалась не надуманной. И как же меня угораздило во все это ввязаться? Я ведь и в драках то за всю жизнь ни разу толком не участвовал. Если только в глубоком детстве. А тут такое…

Однако, хитрый мозг уже пытался извлечь выгоду из ситуации. Если я оказался свидетелем столь необычных событий, доселе неизвестных научному сообществу, то я могу быть первым, кто опишет это, изучит! Неужели это тот шанс, который скупая судьба дает каждому лишь раз в жизни? Нельзя его упускать. Это перевернет мир, представления о границах возможного! А мое имя встанет в один ряд с великими в истории! Эти мысли окрыляли.

Юля, или как ее, возможно, следовало называть в виртуальности – Ю, шла быстро и уверенно, однако ступала осторожно, стараясь не задевать кусты и ветви деревьев. Я с трудом разбирал очертания препятствий в темноте, поэтому ориентировался на ее изящный силуэт. На ней была кожаная куртка, какого-то средневекового кроя, сложной фактуры штаны: ткань с кожаными лоскутами на бедрах, высокие сапоги. Лук она держала в правой руке, аккуратно размахивая им при ходьбе и отодвигая назойливые ветки.

– Когда ты сюда попал, ты заметил элементы игрового интерфейса?

– Было что-то вроде навигатора, но потом почему-то он исчез, – припомнил я.

– Это нормально. Постарайся сосредоточиться на окружающем тебя мире. Миникарта доступна, но может проявляться на уровне чувств, предостережений. По механике игры мы сможем заметить агрессивных персонажей издалека и, в общем-то, обойти их, при удаче. А мне бы очень не хотелось встретиться с еще одной группой волков, медведей, вурдалаков, разбойников или, не приведи рандом, демонических троллей. Хотя последние в этой области не должны водиться.

– Постараюсь, – испугавшись, ответил я, и изо всех сил начал концентрироваться. От этого, правда, только заложило уши.

– Идти нам не далеко. Скоро будет избушка травницы, у нее возьмем ингредиенты и воспользуемся кухней, то есть котлом. Я приготовлю эликсир. По сути, это плацебо для нашей реальной физической сущности, но каким-то образом в этой игре таков механизм возврата.

– Что значит в этой игре? Хочешь сказать, что есть возможность очутиться где-то еще?

– Есть.

– Может быть расскажешь? – я даже прибавил шагу, чтобы оказаться ближе к Юле.

– Может быть расскажу. А может быть и нет.

– Что значит…

– А то и значит, – девушка резко остановилась, схватила меня за плечо, и громким шепотом быстро продолжила, – ты что думаешь, что тебе тут кто-то что-то должен? Я, например? Ты даже спасибо не удосужился сказать, за то, что я спасаю твою сомнительной ценности жизнь. Или может быть ты решил, что раз уж оказался свидетелем таких возможностей, то теперь тебя в реальности ждет слава и почет? Напишешь статью, книгу, пригласишь журналистов и расскажешь им об этом?

Я сглотнул, настолько близки были ее слова к правде.

– Ты ничего не сделаешь! Тебе никто не поверит, максимум, на что ты можешь рассчитывать – стать героем идиотской программы про сверхъестественное на каком-нибудь вонючем телеканале. Но даже этого я тебе сделать не дам. Будешь рыпаться, болтать, писать куда-то или делиться переживаниями – упеку в дурку или сама феназепамом до зеленых слюней накачаю.

– Юля, да не собирался я…, – попробовал соврать, но слова застревали в горле.

Девушка внимательно посмотрела мне в глаза.

– Женя, я не хочу тебя пугать, просто давай примем правила: ты оказался в истории, гораздо, гораздо большей, чем ты сам, и чем ты можешь представить. Поэтому сделай милость, смирись с ролью первоклассника. И если будешь хорошо себя вести, то есть шанс закончить хотя бы начальную школу.

Я сделал над собой усилие, стараясь подавить откуда-то взявшийся гнев, но гнев был на себя. В первую очередь за то, что какая-то девчонка смогла так легко предугадать развитие моих мыслей; а во вторую, за то, что меня так испугали ее слова.

Увидев, что я не собираюсь спорить или возражать, Юля отпустила мое плечо, лукаво улыбнулась и бросила фразой из классики, после которой мурашки на спине стали размером с кулак:

– Совы – это не то, чем они кажутся, Купер.

Мы продолжили пробираться сквозь чащу. Очень быстро опустилась ночь, только огромный, в пять раз больше привычного, диск луны отражал свет так сильно, что позволял ориентироваться среди деревьев и оврагов, обильно расчерчивающих ландшафт. В настоящем лесу мы бы уже переломали ноги, но здесь ночь была похожа на киношную, голливудскую, когда зрителю понятно, что вокруг героев темно, но при этом можно ориентироваться в пространстве.

Иногда, откуда-то сбоку слышалось чавканье и уханье, треск и завывания, но Юля не обращала на это внимания, уверенно продвигаясь к одной ей известной цели. Я старался не отставать. То ли от страха, то ли из-за особенностей игровой механики, спать совсем не хотелось.

– Расскажи, что случилось перед тем, как вы побежали от разбойников, – спросила она, когда мы карабкались на очередной холм, цепляясь за кусты и массивные корни деревьев.

– Да, собственно, ничего. Началась драка, я юркнул за телегу, там же прятался Бен. Потом на нас свалился этот… Яцик. Ну а потом Бен его убил, и мы побежали.

– Как Бен смог его убить? Он же не агрессивная непись…

– Кто, прости?

– Ну непись, NPC – Non-Player Character, неигровой персонаж.

– Ясно… Ну, он выхватил спрятанную у него бутыль, разбил ее о телегу так, что получилась розочка, и пырнул гада. Потом схватил дубинку и добил его по голове.

– Постой, он разбил бутылку и дальше ударил осколками?

– Ну да, а что тут такого?

– А то, что в этой игре нет такого оружия. И возможности что-то сделать из бутылки тоже нет.

– А разве все остальные возможности, которые я сегодня видел собственными глазами, заложены в алгоритмы игры? Мне показалось, что разбойники очень живо общались со мной, ориентируясь в ситуации на ходу.

– Да, это тоже все очень интересные вопросы, но все-таки разбойники были вооружены, как разбойники. Вели себя, как разбойники. Преследовали вполне логичные цели. Роль же мирного персонажа здесь: или сельское хозяйство, или участие в сюжетных сценах, или, как тоже заложено, быть пленником в клетке таких вот уродов. Не было зафиксировано случаев, когда им удавалось самим выбраться на свободу. А сегодня… или наше вмешательство так исказило механику, или…

– Или сам Бен? – попытался угадать я.

– Зря я его отпустила.

Взобравшись на холм, мы увидели за деревьями очертания домика на опушке. В окне горел свет, а из трубы вился дым, хорошо заметный в лунных лучах.

– Пришли. Скоро будем дома, – обрадовала девушка, и ободряюще хлопнула меня по плечу.

Глава 4. Интеграл хочет все знать

Я никогда не был знатоком абстинентных состояний, но то, что испытал, после принятия эликсира, когда Юля уже в нашей питерской квартире стаскивала с меня злополучный шлем виртуальной реальности, наверное, можно назвать именно жесточайшим похмельем, близким к самому настоящему делирию. Судороги изгибали тело знаком интеграла, желудок подскакивал к горлу и опускался вниз в ритм пульса, который, захлебывался аритмией. В глазах плясали искры и звезды, предметы комнаты вращались и складывались то горкой, то россыпью, словно в калейдоскопе. В ушах гудело, звенело и закладывало. Кажется, я кричал. Юля пыталась сдержать мои конвульсии, но это едва ли помогало. Наконец, меня согнуло пополам и вырвало в заботливо подставленный тазик.

– У нас, как в том французском такси: никто не блюет во время поездки, все блюют после, – Юля продолжала удивлять меня цитатами из современной классики мирового кинематографа. – Живой?

Я промычал что-то в ответ. Сознание медленно возвращалось к реальности. Вытер рот трясущимися руками, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Стало только хуже, голова кружилась, как после центрифуги, я полагаю.

– Лучше бы меня убили…

– Не преувеличивай. Успеется еще. В первый раз всегда плохо, потом организм привыкает. Видишь, я почти не мучаюсь.

– Обнадежила…

– Тошниться будешь еще или можно убирать? – Юля осторожно дотронулась носком до тазика.

Я помотал головой и тут же пожалел об этом: спазм снова скрутил желудок, и только вновь вовремя подсунутая емкость спасла белоснежную мебель.

– Ясно-понятно. Пока оставлю, сам уберешь. Я нам чай приготовлю с баранками. Мне раньше помогал… да и вообще, жрать хочется, завтракать пора. Хотя… может тебе сто грамм накатить? И целый день свободен…

– Ни за что! Лучше ацетилсалициловой кислоты, если есть, – взмолился я.

– Братюнь, ты базар фильтруй. Нужен аспирин – так и скажи.

Минут через пятнадцать я мог влачить жалкое, но хотя бы какое-то существование. Рвота прекратилась. Предметы вокруг перестали танцевать. В голове начали формироваться обрывки мыслей.

Юля принесла заварочный чайник и две кружки на блюдцах: все из одного советского сервиза.

– У Аишы пылился… а тут вроде как повод… – ответила Юля на мой удивленный взгляд. – Ты все-таки первый раз вышел.

Рядом поставила вазочку с баранками. Юля была одета, как и вчера (позавчера?), в домашнее: белая футболка с принтом, серые спортивные штаны.

– Питайся, жертва игромании.

Крепкий черный чай с нотками розы действительно помог, а может быть таблетка. Получилось собраться с силами и заговорить.

– Спасибо… Юля.

– Да ладно, ешь.

– Я не про это, точнее… не только про это. Спасибо, что спасла меня.

Поджав губы, девушка изобразила улыбку.

– Сочтемся.

Только сейчас я заметил, что справа от моего кресла на диване валялся еще один шлем, такой же, как чуть не убивший меня.

– Ну а ты думал, почему я так долго за тобой шла? – Юля изрядно облегчала жизнь, по взгляду угадывая мои вопросы. – Когда увидела, что ты вышел, пришлось срочно искать вторую шапку. А их, как ты понимаешь, в магазине не продают.

– Они что, специальные какие-то, да?

– Типа того. Модифицированные.

Потихоньку силы ко мне возвращались, а вместе с ними – ярость.

– А какого икса, прости за выражение, ты такие предметы раскидываешь по всей квартире?!

– Так, все, началось! – рассердилась Юля. – А тебя родители не учили, что чужое трогать нельзя? Тем более вещи незнакомых людей?! Тем более НЕЗНАКОМЫЕ вещи НЕЗНАКОМЫХ людей?! Ты свою докторскую купил что ли?!

– В колбасном отделе… – и нервно засмеялся.

Юля еще что-то кричала, но я не мог унять истерический хохот. В конце концов она успокоилась и тоже улыбнулась пару раз. Кажется, искренне.

– Ладно, – примиряюще сказала она и откусила баранку. – Шправывай. Живев ты со мной, так что фсе равно довтанешь вопрофами рано или пофдно.

Мысленно я возликовал. Вопросов, действительно, было море. На фоне перспективы получить ответы тут же улучшилось состояние и отпустила злоба.

– Что это было, Юль?

Она тяжело вздохнула, дожевывая.

– Вот сколько прошу отдел кадров совместно с пиарщиками сделать нормальную презентацию или ролик для молодых и зеленых впервые вышедших… А! – Махнула рукой. – Разогнать их всех на хрен надо. Ладно, слушай, своими словами… Как ты понял, в нашем замечательном мире есть возможность посещать – или как мы говорим, выходить – в миры видеоигр. История эта довольно-таки старая и, по правде сказать, не с видеоигр началась, но сейчас не об этом, да и не все тебе знать положено. Остановимся на том, что мир игры в определенный момент достигнув некой целостности, осмысленности и степени проработки, обретает… как это лучше сказать… самосознание, самостоятельность, независимость что ли. Короче, начинает представлять собой целостную сущность, начинает жить по заложенным в него законам, даже без вмешательства игроков или авторов. Однако, его существование и развитие ограничено сюжетными рамками. Здесь тоже есть оговорки, но давай пока их опустим. Используя особые приспособления, как, например, эти шлемы, некоторые люди способны выходить в такие миры. Ну, собственно, вот и ответ на твой вопрос.

– Подожди, подожди…

– Барни Стинсон, а я тебя и не признала, – засмеялась Юля.

– Такое ощущение, что ты не по играм, а по фильмам и сериалам путешествовать умеешь, столько у тебя оттуда цитат постоянно.

– А раз ты все это узнаешь, значит и доктора наук у нас не слишком работой загружены, – парировала Юля.

– Работа тут не при чем. Просто я холост. Свободное время тратить не на кого, а отвлекаться как-то надо…

Она лишь выгнула брови в ответ: ну вот, мол, сам себе и ответил.

– Не сбивай меня, я хотел уточнить, а как такое вообще стало возможно? Кто придумал эти шлемы и почему не все ими могут воспользоваться в таком качестве?

– Ох, зануда, – опять вздохнула Юля, – ты меня про особенности мироздания зачем спрашиваешь? Кто из нас ученый? Есть же у вас там какая-то теория струн или ниток?

– Это не у нас, а у физиков. Я – математик.

– Да без разницы. Там же утверждается, что в каждый момент времени, – забубнила девушка, – существует бесконечное множество параллельных вселенных, где живет бесконечное множество таких же людей… ну и так далее… В данном случае пример не совсем точный, потому что про бесконечное множество мы не говорим, а имеем дело лишь с конкретными сущностями игровых миров. Но суть не в этом, а в том, что почему так получилось – никто толком не знает. Ни в случае теории струн, ни в случае нашего ортодоксального понимания мира, ни в случае игровых миров. Это тебе в наш научно-исследовательский отдел надо. Они тебе тоже не ответят, но уши помоют. А я больше практик.

– Допустим, но как туда удалось попасть?

– Секрет. Гостайна. Я расписку давала. Тебе достаточно знать, что мы используем стандартные шлемы виртуальной реальности, оснащенные инжектором, который в момент запуска игры вкалывает тебе специальный раствор, так сказать, немного расширяющий и подготавливающий твое сознание для выхода.

Это что же, и мне такой вкалывали? Я судорожно схватился за шею, пытаясь найти место укола.

– Да, и тебе впрыснули, ты не почувствовал. Это – как комарик укусил. Проблема в том, что далеко не всем людям даже такой костыль помогает. Тут определенный уклад сознания нужен. Какие-то способности. Это тоже к нашим ботаникам… в смысле, в научно-исследовательский…

– Так у вас что, целая организация?

– Ага, госкорпорация просто. В Сколково базируемся, на налоги честных тружеников живем. Шучу.

– А сколько человек об этом знают?

– Секрет. Нулевая форма доступа к информации, представляющей государственную тайну.

– Нулевая? Такой не бывает. Их всего три.

– На то она и нулевая, что ты про нее не знаешь.

– А ты мне просто так рассказываешь? Я же ничего не подписывал?

– Я тебя умоляю… Сказала же – начнешь болтать – без расписки замочим.

Я сглотнул.

– Ну хорошо, можете вы путешествовать по играм…

– Путешествуют туристы, а мы – выходим.

– Ладно, выходите в игры… вот мы, например, только что туда попали. Но это было какое-то физическое место? Географически определенное?

– А тебе не пофиг? Или хочешь чартеры с экскурсиями туда пустить?

– Но как же другие игроки? Ну то есть, это же игра, в нее постоянно кто-то играет. Мы могли кого-то встретить?

– Вопрос, надо признать, хороший. Вернемся к теории параллельных вселенных… Или к принципам наследования, если так будет легче. Представь, что есть родительская сущность игрового мира, основная, изначальная…, как угодно. Как только кто-то из игроков запускает игру, то с этой родительской сущность отщепляется копия, новая версия, которая полностью наследует состояние, характеристики, положение родителя. И в этой копии игрок строит свое приключение. Чтобы ни произошло в наследственной сущности – это не повлияет на родительскую. Не пытайся воспринимать это лишь логически, здесь скорее метафизика какая-то.

– Пока понятно, – признался я, и сам удивился, что действительно начал улавливать суть.