– Мы не могли поступить иначе. Наташа была очень близка для нашего рода. Я бы не смогла простить себя, не попрощавшись с ней. Поэтому, как только нам сообщили, что она погибла во время родов, тут же бросились сюда. Надеюсь, с детьми всё в порядке?

– Дети в полном порядке, насколько это возможно после столь сложных родов, – сказал император, по его лицу было видно, что он чего-то не договаривает, но узнать, что именно можно только в том случае, если император сам решит рассказать об этом. – Что она была очень близка для вас, стало для меня настоящим сюрпризом. Провернуть подобное за моей спиной очень сложно.

Сказав это, император положил на стол перед четой Лопухиных белый конверт, с уже сорванной сургучной печатью. Лилия и роза, личная печать его младшей сестры, которой она пользовалась только в самом крайнем случае, желая показать исключительную важность скреплённого ею письма.

Ольга взяла конверт и, достав из него аккуратно сложенный вчетверо белоснежный лист бумаги, исписанный с обеих сторон, начала читать его. По мере прочтения из её глаз начинали капать слёзы, оставляя на бумаге влажные следы.

« Дорогой братик! Я знаю, что ты будешь ругаться на меня, злиться, придумывать наказания, которых я достойна за этот поступок, но по-другому я просто не могу.

Ты прекрасно знаешь, что всю жизнь я любила только одного мужчину. Но, к сожалению, это не мой муж, которому я была верна всё время, что мы провели вместе.

Ты видел, как я горевала после его преждевременной кончины. Я даже думала наложить на себя руки, спрыгнув с Серебряного Моста, но меня остановил он: твой самый верный сторонник и тот кого я любила всегда – Дмитрий Лопухин.

Мой первый мужчина, который навсегда остался в моём сердце.

Они вместе с Ольгой возвращались к себе в поместье из клиники Селивановых. Надеясь, что современные технологии вкупе с возможностями сильнейших целителей империи помогут им обзавестись наследником. Их единственной надеждой было искусственное оплодотворение.

Но организм Ольги оказался слишком стар для этого. Поэтому врачи предложили им единственно возможный выход – суррогатное материнство. Моя кандидатура подошла просто идеально. Хоть я тоже уже далеко не молода, но врачи давали самые положительные прогнозы, которые в итоге оправдались.

Оплодотворение прошло вполне успешно.

Мы решили не рассказывать об этом даже самым близким людям. Всего четыре человека были посвящены в эту тайну. И все поклялись силой, что будут молчать. Сейчас мне уже нечего бояться. Я мертва.

Вскоре выяснилось, что у меня будут двойняшки. Мальчик и девочка. Это стало для меня настоящим подарком. Мы решили, что мальчика я отдам Диме, а девочку оставлю себе.

К этому моменту Лопухины уже начали разыгрывать маленький спектакль с беременностью Ольги. Да и я всем говорила, что ребёнок, которого я ношу стал последним подарком от погибшего Сергея.

Врачи постоянно заверяли меня, что беременность протекает просто отлично. Да ты и сам наверняка неоднократно интересовался этим. По-другому просто не может быть.

Но пару месяцев назад ко мне в гости приезжал Аркадий Вениаминович Годунов. Старый видящий предостерёг меня, предсказав мою гибель во время родов. Он посоветовал мне избавиться от детей как можно скорее, чтобы остаться в живых.

Но для чего?

Чтобы провести остаток своих дней заточённой в пустынном особняке вместе с пятёркой слуг? Нет, я этого не хочу. Я подарю новую жизнь! Пусть, даже если за это мне понадобится отдать собственную.

Девочку назовите Софией, а мальчика Василием.

Позаботься о Софии, люби её как свою родную дочь. А Василия отдай на воспитание Диме с Олей, они всю жизнь мечтали о мальчике.

Знаю, что ты исполнишь мою последнюю просьбу. Мой вредный, вечно ворчащий, старший брат.

Прощай».

Прочтя последнюю строчку, Ольга отдала письмо мужу. После чего она встала и совершенно не стесняясь императора, задрала просторное платье, поднимая его выше внушительных размеров живота. Отстегнув несколько хитрых застёжек, Ольга сняла уже ненужный элемент своего повседневного гардероба и бросила его на землю, рядом со своим стулом.

– Всё равно он мне больше не понадобится. Где сейчас дети, и в каком они состоянии? – вытерев слёзы, спросила Ольга.

– София в полном порядке, а вот с Василием не всё так просто, – замялся император, не зная, как сообщить о том, что мальчик родился с редчайшим заболеванием.

– Чтобы ни произошло, мы заберём его себе,– положив письмо обратно в конверт, сказал Райдон.

Он мечтал о наследнике больше сорока лет, и сейчас его уже ничто не остановит.

– Полное закупоривание энергетических каналов, – назвал император самый страшный диагноз, который только может существовать в мире, в котором сила имеет решающую роль.

– Неважно, – упрямо произнёс Лопухин. – Я найду лучших специалистов, если потребуется, обращусь к сильнейшим целителям в мире, но найду, как помочь сыну.

Райдон уже считал Василия своим сыном. Хотя, так было уже в тот момент, когда Наташа сообщила им, что всё прошло успешно.

Император лишь тяжело вздохнул.

– В таком случае давайте поклянёмся, что всё это останется только между нами, – принял решение император. – Сейчас я распоряжусь, и в усадьбу прибудет бригада верных лично мне врачей. Ольга, тебя сегодня придётся рожать и это будет мальчик.

– Дети должны узнать правду, когда подрастут, – сказала Ольга, готовая пойти на всё, чтобы у Дмитрия появился наследник.

Это именно она уговорила мужа поступить подобным образом. Сам он очень долго отказывался, считая подобное предательством по отношению к ней. Ей даже пришлось пригрозить разводом, отдав распоряжение Потанину собирать все необходимые документы.

Сейчас она хотела, чтобы разлучённые после рождения дети узнали правду, не больше.

Мужчины лишь кивнули, соглашаясь с Ольгой. После чего они по очереди произнесли клятву.

Вскоре к усадьбе подъехала бригада врачей, которые и должны принимать роды у Ольги. Сегодня род Лопухиных получит наследника, а император обзаведётся ещё одной дочерью.

Придётся придумывать историю про любовницу, которую он прятал от глаз общественности, но это не проблема. Очередной скандал и позор на его уже порядком седую голову, но Наташа была права – чтобы ни случилось, он выполнит её последнюю просьбу.

***

Шесть лет назад

– Ты уверена, что Шувалову можно доверять? О нём ходит множество не самых приятных слухов. В том числе, что он с лёгкостью предаёт и не выполняет своих обязательств перед партнёрами, если посчитает, что выгода слишком мала.

– Нет, я совсем не уверена, но у нас просто нет выбора. Его предложение единственное, где у нас есть хоть крошечный, но всё же шанс. Эта чёртова сила лишила меня возможности стать матерью! – с яростью произнесла девушка, собирая вокруг себя настоящий энергетический ураган.

Её мужу даже пришлось отходить от неё как можно дальше. Энергия, которая делает людей сильнее, наоборот, ослабляла его. Чем больше её находится рядом, тем он становится слабее.

– Что он хочет взамен?

– Пока только информацию, но в будущем возможны и конкретные задания.

– Ты не забыла о клятвах, данных Годунову?

– Шувалов обещал, что поможет нам обойти эти ограничения.

Мужчина надолго задумался. Это предложение выглядело подставой чистой воды. Шувалов был не тем человеком, которому можно доверять, но глядя сейчас на мечтательное лицо своей жены, он просто не мог отказать ей в надежде.

Проклятье всех владеющих женщин не обошло стороной и их семью. Первый ранг. Чёртов первый ранг. Как только женщина опускается на первый ранг силы, в её организме происходят необратимые изменения. С этого момента она утрачивает возможность стать матерью. Эмбрион просто не выживает в организме, в котором бушует энергетический ураган такой мощи.

Они даже не могли подумать, что такая участь коснётся и их семьи. Оля была уже на пятом месяце, когда у неё случился первый спонтанный скачок силы. Этот скачок и лишил её ребёнка.

Она только недавно начала приходить в себя после случившегося. И тут ей говорят, что есть возможность, но за это придётся предать своего учителя.

– Я согласен, – произнёс мужчина, стоило ему взглянуть в глаза своей жене.

***

– Кира Анатольевна, император настаивает на таком решении с вашей стороны, – сказал мужчина в строгом костюме.

Сейчас он сидел в кабинете главы НУИНУ – Шамаханской Киры Анатольевны. Причём в её личном кресле, а сама хозяйка кабинета была вынуждена ютиться в гостевом кресле. Хоть оно практически ничем не отличалось от её собственного, всё же Кира Анатольевна чувствовала себя в нём очень некомфортно.

Этот человек впервые появился в её кабинете практически сразу после казни Алексея Кудашева. И куда только смотрел Шувалов, когда назначал этого сопляка на столь высокую должность?

Так вот в этот же день, буквально через несколько часов после инцидента, в дверь постучались. Кира Анатольевна была очень удивлена, что её секретарша не предупредила о посетителе, но когда дверь отворилась даже без её приглашения, и в кабинет вошёл довольно невзрачный человек в строгом костюме. Одного взгляда на который вполне хватило, чтобы понять, что этот человек пришёл от самого императора.

Личный герб Алексея Второго был вышит на пиджаке этого человека с левой стороны.

– Можете называть меня Иваном, – представился этот человек, вручая Кире Анатольевне письмо, скреплённое личной печатью императора.

В этом письме император прямым текстом говорил, что если род Шамаханских решит и дальше оставаться в составе клана Шуваловых, для них будет закрыт весь внешний рынок и часть внутреннего.

Концентраторы они смогут продавать только имперской армии, по ценам, которые установит государство. Можно было сказать, что император поставил им ультиматум, который сработал на все сто процентов.

В этот же день Кира Анатольевна связалась с Шуваловым и озвучила ему сложившуюся ситуацию, но торопиться она не стала, предоставив своему сюзерену время, чтобы решить эту проблему. Она дала ему два месяца.

Сама же тем делом начала вести переговоры с другими кланами, которые в случае чего смогут защитить её от гнева Шуваловых. Таких кланов было немного, но они имелись. Но помимо кланов имелось три корпорации, которые вполне могли соперничать силой и влиянием даже со столь сильными кланами, как Шуваловы.

И сперва она обратилась к корпорациям. Первой откликнулась «Слава», что было неудивительно: девушка, которую убили подосланные Кудашевым бойцы, была дочерью одного из соучредителей корпорации.

Насколько ей было известно, люди «Славы» решились на очень активные действия, сровняв усадьбу Шуваловых с землёй, и напав на самого Александра Григорьевича. Все участники этой стычки выжили, но удар по самолюбию Шувалова был нанесён просто колоссальный.

Семён Варфаламеев предложил роду Шамаханских просто царские условия, на которые Кира Анатольевна уже практически согласилась.

Но сегодня к ней снова пришёл Иван и на это раз он озвучил конкретный род, под руку которого должны будут пойти Шамаханские. Не клан, не корпорацию, а всего лишь род, один-единственный, состоящий из всего одного человека.

Император явно издевался над ними, но на этот раз условия были ещё жёстче. Если Кира Анатольевна откажется, империя полностью заберёт себе НУИНУ, а члены рода Шамаханских, способные создавать концентраторы будут обработаны марионеточником. Ради этого император договорится со своим китайским коллегой.

Сбежать из страны у них не выйдет, за каждым членом рода ведётся круглосуточная слежка.

– У меня есть время, чтобы подумать?

– Конечно! Император не хочет на вас давить, навязывая своё решение, – Иван сейчас явно наслаждался своим положением, когда матрона потенциально богатейшего и сильнейшего молодого рода сидит перед ним и что-то выпрашивает. – Думаю, я вполне смогу дать вам двадцать минут на раздумья.

Этот сопляк явно издевается. Не будь на нём личного герба императора, Кира Анатольевна давно превратила бы сопливого выскочку в дымящуюся кучу дерьма.

***

– Ты правильно сделала, девочка, что пришла именно ко мне, – начал разговор Хироши с одной из немногих в этом мире женщиной, которая могла подавить его силу. – Моих запасов продовольствия вполне хватит на пару месяцев. К этому времени мне должны будут привезти ещё. Думаю, армия моего бывшего сюзерена сможет это сделать, даже если им придётся пробиваться с боем сквозь все свободные земли. Так, что по поводу еды можно не беспокоиться. Отбиться в моём убежище мы сможем даже от целой армии – это тоже не проблема. А теперь давай рассказывай всё, что произошло.

Ясмин сидела напротив своего первого учителя, который позволил ей разобраться в собственных возможностях. Именно благодаря Хироши она смогла стать тем, кто она есть теперь. Ему она должна быть благодарна за знакомство с Муатабаром.

При воспоминании о муже её сердце сжалось. Страж Ургунди, как его прозвали в свободных землях за практически несокрушимую броню, которую он мог создавать из камней родных гор. Сейчас он вместе с остальными жителями посёлка сражались с людьми ордена Палящего Солнца, которые вторглись на их земли.

Ясмин удалось сбежать в последний момент, перед тем, как ловушка ордена захлопнулась. С собой она взяла самых маленьких детей, всего тринадцать человек.

К старому отшельнику их доставил Абдулла, как лучший водитель во всех свободных землях. Только услышав этот аргумент, он согласился сесть за руль. Ни приказы Муатабара, ни мольбы матерей спасти их детей, на него не действовали. А стоило зайти с другой стороны, и он сам вызвался вывезти их.

Как только Абдулла доставил их к пещере учителя, он собрался отправляться обратно, чтобы дать бой захватчикам вместе с другими жителями Ургунди.

Пришлось Ясмин применять свои способности. Превращая Абдуллу совсем ненадолго в энергетического инвалида. Она просто закрыла девяносто процентов его каналов, правда, сама после этого, едва не отдала богам душу. Вовремя подоспел учитель и смог стабилизировать её состояние.

– Я боюсь, – произнесла Ясмин, глядя на учителя.

Эти слова она сказала впервые за свою довольно длинную жизнь. Ей уже приходилось встречаться с врагом лицом к лицу и не всегда эти встречи заканчивались удачно, но именно страх она испытала впервые.

Она боялась не за себя. Боялась за мужа, за жителей Ургунди, которые за все годы проведённые вместе стали для неё почти родными. Но больше всего она боялась за те тринадцать жизней, что ей доверили.

– И это очень хорошо! Значит, ты жива, – широко улыбнувшись, сказал учитель. – Я в своё время решил, что ничего не боюсь, и из-за этого решения погибли миллионы человек. И только осознав это, я испугался.

Ясмин смотрела на Хироши, словно сейчас впервые увидела его. Учитель никогда не рассказывал о своём прошлом, даже когда она, будучи его ученицей, спрашивала об этом.

«Слишком много боли и страданий я причинил людям» – единственное, что он мог сказать.

– Нас было пять человек. Пять человек, от которых зависела судьба всего континента. Мы могли удержать всё и не дать разгореться пожару великой войны, но поступили наоборот – нажали на спусковой крючок. В тот момент мы считали, что поступаем, как и должно. Что правда на нашей стороне, а когда осознали, что натворили, было слишком поздно. Двое из нашей пятёрки смогли уйти достойно, как и подобает настоящим воинам, перерезав себе горло. Я же не смог этого сделать. Мой дух оказался слишком слаб. Именно тогда я впервые осознал, что чего-то боюсь.

После этих слов он поднялся и налил им ещё по одной чашке кофе, сваренному им совсем недавно.

– Клянусь, что я отдам свою жизнь, если это потребуется, но защищу тебя и детей. Единственный оставшийся в живых из пятёрки раскаявшихся… Хироши Сумидзо.

Глава 1

– А ты что-то имеешь против, папа? – спросила Софа.

При этом последнее слово она выплюнула с таким отвращением, словно увидело нечто просто омерзительное.

– Нет, что ты! Я только за! Все же родные брат и сестра должны быть дружны.

Он что, сейчас шутит? Если шутит, то хочу сказать, что шутки у него очень дерьмовые. Да за такие шутки можно и в хлебало получить! Хотя я и так вроде собирался это сделать. Просто будет ещё один дополнительный повод, и всё.

Судя по выражению Софиного лица, её посетили примерно такие же мысли, что и меня. Мы просто стояли и смотрели то друг на друга, то на затемнённый угол, в котором продолжал сидеть император, явно ожидая нашей реакции после его слов.

Должно быть, он сидит там и ухмыляется, представляя, как мы сейчас офигеваем.

– Что за бред ты несёшь, дядя Лёша, – всё же не сдержавшись, первым спросил я.

– Это не бред, а чистейшая правда. Я поклялся твоей матери, что вы узнаете об этом, когда подрастёте. Думаю, сейчас самое подходящее время. Вы молоды и горячи, вполне можете натворить дел, о которых потом будете сильно жалеть.

Это он сейчас намекает на то, что мы с Софой можем переспать и всё такое? Странный он какой-то.

– Я много слышала от тебя всякой чуши, но сейчас ты превзошёл самого себя, – наконец собравшись с мыслями, сказала Софа. – Бредовее я ничего в своей жизни не слышала.

– Вашей матерью была моя младшая сестра Наталья. А отцом Дмитрий Лопухин. В этой папке находятся все необходимые документы, – император похлопал по толстой папке, что лежала на столе рядом с его рукой.

Я даже не обратил на эту папку внимания, хотя смотрел на неё практически в упор. Всё моё внимание приковал к себе император, лицо которого я до сих пор так и не увидел.

Софа осторожно подошла к столу и взяла папку.

Схватив её, она тут же вернулась ко мне. На ознакомление с содержимым папки уйдёт не один час – боюсь, столько времени у нас нет точно, но и того, что мы успели увидеть и прочесть минут за пять, было вполне достаточно, чтобы поверить бредовым словам императора.

Внутри папки находились медицинские заключения. Результаты генетических экспертиз и ещё куча другой неопровержимой информации. Также там имелось два письма: от отца и нашей, как выяснилось, настоящей матери.

Последнее письмо было адресовано императору. В этом письме его младшая сестра рассказывала, как она согласилась выносить сына для отца, но в итоге у неё родилась двойня. Нас Софой разделили через несколько дней после появления на свет.

Софу взял на воспитание император, представив её всем, как свою внебрачную дочь. А я, как долгожданный наследник отправился в семью Лопухиных.

Участники этого обмана поклялись, что никто, кроме них, не будет знать правды, с одной единственной оговоркой: как только мы вырастем, должны будем узнать всё.

Я и до этого ощущал некую связь между мной и Софой, но даже предположить не мог, что она окажется моей родной сестрой. Софа смотрела на меня, и в её глазах я читал такое же офигевание.

– Там есть фотография вашей матери примерно в том же возрасте, что и вы сейчас, – вновь подал голос император.

Немного покопавшись в папке, Софа достала фотографию, на которой была запечатлена практически её точная копия. Правда, с длинными волосами, без боевого раскраса и в строгом платье. Фотография была сделана на фоне административного корпуса академии Годунова. Даже спустя столько лет, в облике здания ничего не изменилось.

Рядом с нашей настоящей матерью стояло ещё пять человек. Двоих из присутствующих я прекрасно знал. Прямо за её спиной стоял отец, его фотографию в молодости мне довелось увидеть впервые, но я сразу же узнал его. Твёрдый, уверенный взгляд, лёгкая улыбка и пара разрядов, проскочивших у него в волосах. Должно быть, именно поэтому он улыбался. Смог украсить фотографию подобным образом. Странное у него, конечно, чувство юмора было.

Отец был одет в парадный мундир, очень похожий на тот, в котором сюда припёрся Воронцов. На вид ему было лет под сорок. Одну руку он положил девушке на плечо, а второй обнимал её за талию. Рука, лежавшая на талии, была забинтована. На бинтах было видно, выступившее кровавое пятно. Это, что же должно было с ней случиться, что даже целители не смогли излечить повреждения до конца?

По обе стороны от отца стояли как две капли воды похожие друг на друга усатые дядьки, тоже одетые в парадную форму. Правда, в отличие от отца, на их мундирах был вышит точно такой же герб, который был на письме присланным мне императором в свободные земли. Немного приглядевшись, я узнал в этих дядьках самого императора. Да ладно! У него что, есть брат близнец? Или у императора такая сила, и он тоже решил немного пошутить, как и отец?

Не буду гадать, лучше спрошу у него лично.

Справа от близнецов стоял Годунов. Уже тогда он был довольно стар. На лице видящего было выражение дичайшей скуки. Словно для того, чтобы сделать эту фотографию его пришлось загонять в кадр пинками. Сомневаюсь, что кто-то вообще способен на подобное.

Последним человеком на этой фотографии оказался ещё один старик. Даже не так! Древний старик. В сравнении с ним Годунов выглядел очень молодо.

– А кто этот мужчина, который стоит за спиной мамы? – спросила Софа, уже полностью поверив словам императора.

– Наш отец, – ответил я, опередив императора. – Бог грома, Райдон, Палач – называй его, как тебе больше нравится. Ты мне лучше расскажи, кто этот древний старик, что стоит по левую руку от одного из императоров.

Софа посмотрела на меня, как на умственно отсталого.

– Ты что, историю совсем в школе не проходил? Не узнал предыдущего императора? Это дедушка Коля.

– Да не ходил я в школу. И не должен знать всех императоров в лицо! Тем более в империи, в которой я не собираюсь надолго задерживаться! – выпалил я.

Вообще охренела: наезжать на меня из-за вещей, которые я не обязан знать.

– Насчёт того, что не собираешься надолго задерживаться в империи, мы поговорим с тобой позже, – одарив меня не предвещающим ничего хорошего взглядом, сказала Софа. – А его, – она ткнула пальцем в фотографию, – я буду называть папа. Мне больше нравится это слово. Всегда хотела так называть отца, но мне не разрешали, – кинув злобный взгляд в сторону императора, сказала Софа, – и теперь я знаю почему.

– Всё совсем не так, как ты могла подумать, девочка моя, – до этого твёрдый и властный голос императора дрогнул, и он сорвался на фальцет. Прокашлявшись, он продолжил, вернув свой голос в норму: – Я люблю и всегда любил тебя, как собственную дочь. Для меня не существует разницы между тобой и другими моими детьми.

– И поэтому ты всегда запрещал мне делать то, что мне действительно нравилось? Ты всегда говорил с кем мне стоит общаться! Куда мне стоит идти! Да ты даже говорил, какими духами мне стоит пользоваться! – взорвалась Софа.

Похоже, для неё новость, что император ей неродной отец, стала настоящим шоком.

Если она вела себя подобным образом, считая императора своим отцом, то боюсь даже представить, что она начнёт вытворять после этих новостей. Вот, правда, её поведение теперь в основном стало моей головной болью. Чувствую, пора мне подготавливать именной ремень для Софы и начинать применять его по прямому назначению.

– Вот когда у тебя появятся собственные дети, тогда мы и вернёмся к этому разговору, – припечатал император, при этом ударив ладонь по столу со всей силы. Стол жалобно заскрипел, но всё же выдержал. – А теперь давайте поговорим о главном.

После этих слов император поднялся и двинулся в нашу сторону.

Наконец я смог увидеть его лицо. Это действительно оказался один из близнецов, стоявших рядом с отцом на той фотографии. Он практически не изменился. Разве, что прибавилось морщин, да и набрал с десяток килограммов. А в остальном совершенно не изменился.

Высокого роста, тёмные коротко стриженные волосы, лихо закрученные усы и аккуратная бородка. Глаза императора были серого цвета, словно стальные. На его лице застыла снисходительная улыбка, которая сразу начала вызывать у меня дикое раздражение. Кулаки сами собой сжались.

По мере того как император подходил к нам я начинал ощущать чужую силу, что начала обволакивать нас с Софой, создавая вокруг нас подобие защитного контура. Эта сила была очень похожа, на ту, что применяет Софа. Вот только когда меня касалась Софина сила, я не испытывал подобного омерзения. Словно меня засунули в аквариум, в котором плавают отвратительные существа, покрытые какой-то слизью, которые постоянно задевают меня своими мерзкими скользкими телами.

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти

1 из 5

Полная версия

Макото. Том четвёртый

Другие книги автора