Одна душа на двоих

– Ого!.. Видели?.. И она тоже летает! – восторженные возгласы последовали сразу с обоих столов.

Покачивающаяся в воздухе парочка совсем не понимала их восхищений. Хоть они много тренировались, настоящими мастерами полета их назвать было нельзя, да и ничего особого эффектного, помимо быстрого взлета Шенне, они не показали. Как бы то ни было, тогда их больше занимала подготовка к возможному уклонению от броска сиреневым мечом.

Неожиданно дверь хозяйского дома распахнулась, из нее выскочил Байон, а уже за ним – сам учитель, волосы которого, вероятно, никогда не знали расчески.

– Беру, беру, беру! – кричал наставник Очир, неистово тыча пальцем в направлении двух летунов. – Ха-ха-ха! Байон, сбылась моя мечта! – возбужденно смеялся тот. – Целых два Скальда, да еще и с клинками! Вот тут, прямо передо мной, сами ко мне приехали! – казалось, тот был готов заплакать от радости.

– Но отец!

– Чего за «но», Байон?! – бросил он грозный взгляд на сына.

Тот подошел ближе и что-то шепнул учителю на ухо.

– Р-р-р, – недовольно зарычал Очир. – Разберемся… – с суровой решимостью произнес он. – Так, Амон, балбес мой! – крикнул он растерявшемуся хулигану. – Еще раз увижу в трапезной твой клинок – отрублю левую руку, а нацелишь на моих учеников – отрублю обе. Ясно тебе?!

– Ясно, учитель, – оторопел тот.

– И чтобы завтра отдал Байону три ракшасса за ремонт. – Плата явно учитывала моральный ущерб. – Хрюшня тупая!

– Понял, – совсем поник парнишка.

– А сейчас – тысяча приседаний! – не унимался Очир. – Или прочь пошел с моей учильни!.. Бездарь!

Юноша послушно отошел, опустил в землю клинок и, вытерев рубахой остатки каши и слезы, начал упражнение. Летуны же, поняв, что опасаться им более нечего, аккуратно приземлились неподалеку от наставника и его подмастерья. Тут же подоспел к ним Баклай, почти все «представление» пропустивший.

– Талия! – повелительно крикнул Очир, и девушка, спешно оставив свой чан с кашей, метнулась к мастеру. – Проследи, чтоб не хлюздил Амончик! Ладно, теперь вы, – обернулся он к приземлившимся новичкам. – Байон, сколько им не хватает?

Оказалось, что весь их товар тот оценил лишь в пятьдесят четыре ракшаса, то есть меньше половины от требуемой оплаты.

– Ладно, могу взять лошадей в качестве доплаты, – готов был идти на компромиссы Очир.

– Нет, не пойдет! Совет не разрешал, – заартачился Баклай.

– Ну так и быть! Тогда через пятнадцать лун притащишь еще столько же – меда, зерна и соли. Так тебе пойдет?

– И так не выйдет! Не пойдет на то Совет!

– Да что ж такое? В вашей поэтической дыре все такие упрямые? – Было видно, что наставник очень не хочет прогонять летунов, но и учить их за половину цены тоже не горит желанием. – Все, я решил! – осенило его. – Отработают остаток на кухне и в конюшне! Ну же, Баклай, как твой Совет? Теперь-то не против?!

– Теперь сойдет, – все еще угрюмый, деловито кивнул калахасец.

– Отец! – попытался вмешаться подмастерье. – Нам же невыгодно так будет…

– Сынок, тупица, ты когда последний раз Скальда видел, а? – усмехнулся учитель, видимо, в качестве извинения обнимая сына за плечи.

– Отец, сегодня и видел.

– Вот же сучонок ты какой! А до сегодня – видел вообще?

– Где бы мне их видеть, отец? Я же не вор какой.

– Не могу я их, сын, отпустить… До сих пор я думал, что Скальд вообще не дружит с клинками, а тут нате! – похлопав сына по спине, учитель Очир повернулся к новичкам. – Ладно, как звать-то вас, летунчики?

– Шенне.

– Талик.

3. Первый урок

Прямо с завтрака всех учеников, за исключением провинившегося Амона, отправили на тренировочную поляну. Часть учеников Очира уже отбыли туда заранее, но те, что не любили торопиться, дожидались появления наставника в трапезной, и потому встретились в то утро Талику и Шенне.

Теперь, когда они были приняты на обучение, супруги заметно успокоились. Возможно, если бы не эта утренняя нервозность, Талик бы не ответил обидчику так жестко, сведя все к шутке или даже приятельскому знакомству. Но этого уже было не изменить. Что до грядущего занятия, оно их совсем не пугало: за годы обучения у наставника Кальина они привыкли и к неудачам, и к глупым насмешкам, и к тому, что многое у других получается лучше.

– Талик, смотри! Оно огромно просто!

Когда супруги вышли на тренировочную поляну, взору их открылось высоченное, около восьмидесяти метров, дерево. Как исполин возвышалась многовековая секвойя над сотнями обычных кипарисов, каштанов и сосен, окружавших эту просторную, уже порядком вытоптанную поляну.

– Шенне, – загорелись глаза у юноши, – я знаю, где нам вечер провести!

Они заговорщицки переглянулись. Могучие ветки в верхней трети этого дерева-гиганта выглядели очень привлекательно для их уединения – уединения, которое стало для них такой же необходимостью, как любовные утехи или еда.

На поляне их уже ожидали остальные ученики. Расположились они у двух толстых бревен, лежащих на некотором отдалении друг от друга. Как и с утра в столовой, у одного бревна в одеждах преобладали красные цвета, а у другого – синие. Пришедшие тут же присоединились к своим товарищам по цвету. Галдеж заметно усилился, легко было услышать, как те делятся новостями об Амоне, каше и летунах.

Наставник с Байоном подошли последними, осмотрели поляну и, видимо, планируя занятие, о чем-то зашептались.

– Ну все, болванчики мои, рты закрыли! – убирая с лица непослушные волосы, от ветра так и лезущие ему в глаза, прокричал учитель. – Сюда тащитесь!

Ученики затихли, но сделали лишь пару шагов в направлении наставника.

– Так, в общем, – нашел он глазами новеньких, – у нас еще два иноземца. Из какой-то далекой и милой поэтической дыры. Талик и Шенне, верно?

Супруги кивнули, ощущая на себе все те же оценивающе-предвзятые взгляды, что и за завтраком.

– Все это стадо представлять – морока, сами со временем познакомитесь. Но о двоих сказать вам надо.

Учитель Очир поочередно расправил плечи, издав хорошо слышный хруст, и направился в стан «синих». Те, все, кроме одного, попятились назад, словно боялись его расправы. Недвижим остался лишь высокий юноша – на два-три года старше новичков, осанистый, опрятный, с правильными чертами лица и холодным взглядом.

– Это Нохай, – небрежно указал на юношу учитель. – Напыщенный зазнайка из дома Батаров.

При этих словах юноша перевел презрительный взгляд на учителя и краешками губ улыбнулся.

– Зато талантлив, красив и имеет, в отличие от остальных тут, зачатки ума.

Талик осторожно обернулся к Шенне и, найдя ее лицо безразлично спокойным, успокоился и сам.

– А это, – перешел Очир к «красным», и те тоже расступились, оставив на виду чуть выше среднего роста девушку, – это Кассея.

Кассея была почти ровесницей Нохаю и по-своему обладала не менее эффектной внешностью, особенностями которой была большая грудь и крашеные ровно пополам волосы – часть природная русая, и часть, окрашенная медной хной. Представленная учителем девушка довольно улыбнулась.

– Прекрасная стерва из дома Ганов. – Очир перевел на нее взгляд, который тут же скользнул на ее грудь. – У нее, – усмехнулся учитель, – очень редкий дар, могучая воля и шикарные сиськи.

Ученики обоих домов дружно захихикали. Сама же Кассея ничуть не смутилась, а лишь улыбнулась шире и распрямила сильнее спину.

– Ну а главное-то в них то, – вдруг широко зевнул наставник, – что эти сучата – прямые наследники своих знаменитых домов. На моей территории, – он широко развел руки в стороны, – власти их нет, но в городе… – Очир усмехнулся, – могут сделать с вами, что пожелают. Держите это в своих неокрепших головешках, если надумаете задирать их. Все, бездари, теперь встали кругом!

Первым делом было велено по сто раз присесть – под мерный счет Байона, дабы никто не вздумал отлынивать. Шенне и Талик, хотя и знали цену сильным ногами при полете, недоуменно переглянулись: в их представлении исход боя решала не сила, а все-таки умение управляться со своими клинками.

Дальше последовали отжимания, где Шенне смогла сделать лишь три повторения, а Талик – десять. За ними – подъем булыжников, метание камней и даже подтягивания на сооруженном меж сосен турнике. И каждый раз результаты калахасских новичков были худшими.

– Новенькие-то – совсем хлюпики! – во время небольшого перерыва гремел грубый, лишь временами звенящий голос Кассеи, уже давно потешавшейся над их мучениями.

Во время упражнений учитель, в целом далеко не строгий, болтать запрещал, но в перерывах и сам был не против лишний раз пошутить.

– На то они и новенькие, – усмехнулся он в ответ. – А сама-то, смотрю, и пяти раз уже вытянуть себя не можешь. Опять бока наела?!

– Все в порядке с боками! – огрызнулась девушка. – Не отдохнули еще руки просто.

Талик тем временем незаметно подошел к подмастерью и задал давно волнующий его вопрос о смысле физических упражнений.

– Скорость удара, уклонения, передвижений, – вежливо стал объяснять Байон, – выносливость в бою – все зависит от силы тела. Чем дольше идет сражение, тем она важнее. Понимаешь?

– Ага, спасибо, – тяжело вздохнул Талик, начиная догадываться, что подобные занятия теперь станут регулярными.

– Не расстраивайся так, со временем наверстаешь.

Далее была очередь челночного бега – между двумя бревнами, туда и обратно, дважды. Бегали парами. Кто приходил вторым – выбывал и в последующих забегах не участвовал.

Хотя ноги их к тому часу уже ныли от приседаний, длинноногая Шенне сумела пройти во второй раунд, опередив невысокую девушку из лагеря «красных». Талик же ожидаемо выбыл уже в первом раунде. Забеги Кассеи вызывали у юношей наибольший интерес, но, несмотря на все неудобства, в восьмерку лучших она таки попала. Равно как и Нохай.

– Сейчас побегут по одному, а четверо будут стоять сбоку и метать в них Парахами, –объяснил новичкам следующее упражнение Байон. – А вам надо будет вести счет – один за каждый брошенный Парах и за каждое попадание в вас. Как дойдете до пятидесяти, отходите в сторонку. Это нельзя забывать, иначе и погибнуть можете! Вы поняли?

Четверо из «красных» уже заняли свои места в трех метрах от вытоптанной дорожки, призвали серые клинки. Противостоять им готовился Нохай. По хлопку он рванул с места, а когда один из «красных» замахнулся и метнул клинок, Нохай резко затормозил, будто уже добежал до бревна, пропустив тем самым снаряд перед собой. Тут же в него полетел еще один серый кинжал, на который наследник дома Батаров отреагировал рывком вперед, снова спасшим его от попадания. В итоге за все шестнадцать бросков, что полагались для каждого бегуна, в него попали лишь однажды.

Для Талика испытание представляло особую трудность, ведь серые клинки на фоне розово-серых вихрей-змеек были почти не видны. Ориентируясь больше на движения рук, юноша получил десять попаданий и с учетом шестнадцати своих призывов Параха закончил со счетом двадцать шесть. Шенне, как и ожидалось, справилась лучше, получив двадцать один.

Затем испытание повторили, но уворачиваться требовалось на месте, уклоняясь или отпрыгивая в сторону. Талик насчитал до пятидесяти трех, однако отходить в сторонку не стал: их с Шенне небесная сила, заметно превышавшая сейчас силу прочих учеников, была еще далека от исчерпания. Его возлюбленная вновь оказалась лучше, досчитав до сорока.

– Обед! – громко провозгласил Байон, указывая на уже ожидавшую учеников повозку со съестным. – Перекусите, восстановите силы, – подмигнул он новеньким. – После обеда обучение продолжится!

Талик и Шенне, получив свои тарелки и воду, нашли местечко подальше от остальных, которые предпочитали сидеть на больших бревнах, и уселись прямо на траве.

– Шенне, не слушаются ноги.

– И я уже измотана, Талик…

Им многое хотелось обсудить, и девушка даже думала потихоньку задать свой вопрос, как вдруг к ним пожаловали новые посланники. Кассея, уперши свои сильные руки в точеные бедра, встала прямо перед ними. Чуть позади нее задумчиво улыбался крепкий, немногим выше ее самой юноша, тоже из «красных».

– Эй, букашки, слушайте Могучую Кассею! – весело объявила она.

Шенне скосила взгляд на ее грудь, с земли казавшуюся еще больше, чем она была на самом деле, оценила реакцию на это явление своего супруга и после подняла на девушку удивленные серо-голубые глаза. Талик ограничился обзором ног подошедших.

– Сегодня вы унизили моего подданного, Амона! – грубый голос Кассеи звучал надменно и нагло. – Посему мне надлежит отплатить вам, неразумным, за этот глупый поступок!

– Амон твой первым начал, – хладнокровно возразил ей Талик, так и не подняв глаз.

Он хорошо помнил предупреждение учителя, а потому не желал им с Шенне конфликта с этой особой.

– Плевать! Унизив Амона, ты оскорбил весь наш дом!

– М-м, ясно, – не стал спорить Талик, продолжив жевать свою булку.

– Но вы, отбросы, еще можете спастись. – Хотя говорил с ней юноша, смотреть девушке приходилось на повернувшуюся к ней Шенне. – Клянитесь дому Ганов в верности, и я это маленькое недоразумение, так уж и быть, улажу!

– Ты можешь уходить, Кассея.

– Да, кыш пошла!

– Что?! – исказился от удивления и злости ее голос. – Хотите, значит, войны?

– Войны? – Наконец Талик поднял на нее свой усталый взгляд. – Что можешь сделать ты? Твой дом здесь не имеет власти.

– Ха! – Кассея присела на корточки прямо перед ним. – Подумайте, букашки, каково будет вам тут, если вы начнете находить в своей еде жуков, в постелях – какашки, если каша будет проливаться на вас ежедневно! А в город выйдете, я вам ручонки обоим отрежу.

– Все, сгинь! – не выдержала Шенне. – Пустая болтовня!

– Тогда война! – поднявшись, заключила наследница дома Ганов.

– Кассея, дай ты им подумать маленько! Чего сразу набросилась? – вмешался молодой человек за ее спиной.

– Тебя, Кронос, не спросила! – огрызнулась она. – Они хамят мне!

– Да, вы идите, – решил разрядить атмосферу Талик. – Мы решим все завтра.

– То-то же! – фыркнула уходя Кассея.

Оставшись одни, молодые супруги переглянулись. Этот новый мир и правда был удивительным, но совсем не уютным.

– Мы же не будем соглашаться на такое? – на всякий случай спросила Шенне.

– Да, думаю, с нас хватит обещаний. С дерьмом мы справимся, а Ганбатар… не очень-то нам был бы нужен.

После обеда учитель объявил тренировочные бои. Каждый в качестве имитации использовал серые клинки, но использовал их как свое основное оружие: Шенне с когтем надлежало колоть, Талику – останавливаться и метать, владельцам мечей – рубить.

– Сражаться будут двое против одного, – вводил их в курс дела Байон. – Если в одного из бойцов попадут Парахом, он считается убитым.

– Но ведь, попав, тот, что один, клинок свой потеряет очевидно, – подметил Талик, ведь при столкновении с дар-буганом серый клинок должен был превратиться в пепел.

– Все правильно. Тогда ему надо будет выбежать за круг и призвать новый Парах. А потом вернуться и продолжить сражение.

Талик попал уже во второй бой. В паре с «синим» юношей с воображаемым мечом его выставили на бой с миниатюрной девушкой из «красных», которую ранее опередила в забеге Шенне.

– Ты, главное, не мешайся, новенький, – велел Талику «синий». – Я эту мелюзгу сам разорву!

Сказав это, юноша бросился в атаку, а Талик, не послушав его, последовал за ним. В стычке девушка ловко увернулась от удара и, рубанув противника по ногам, вывела самоуверенного «синего» из игры. Талик же метнул свой клинок не дожидаясь развязки, как только те двое сблизились для обмена ударами.

– Астай! – раздался ехидный голос учителя, означавший воображаемую смерть ученика.

– Сарана! – тут же добавил Байон, наблюдавший за боем с другой стороны.

К удаче Талика, его серый клинок попал в цель, скрытую от него спиной Астая и тремя слоями вихрей.

– Хрюшно у всех троих. – Все с той же расслабленно-насмешливой улыбкой учитель Очир вышел в круг. – Астай, бездарь, зачем набросился-то на нее, а? Вас же двое! Или у тебя какая-то на нее обида? В общем, ты был худшим. Ну а ты, Саранка?!

Девушка виновато опустила голову.

– Про стрелка забыла? Или такой незаметный он?! Была б дуэль, назвал бы молодцом, а так – тоже бездарь. А ты, когда стрелял – в своего попасть не боялся?! – повернулся он к Талику. – На шаг бы он сдвинулся, и все! И вообще, у тебя же Вайлин! Ты че, умеешь так быстро его призывать?

– Возможно, медленнее чуть, – возразил Талик, – зато попасть им легче.

С оценкой учителя юноша был не согласен, полагая, что действовал правильно. Будь на месте «синего» юноши Шенне, клинок Вайлина не смог бы причинить той вреда, зато убил или как минимум отпугнул бы ее противника.

– Ха! Чуть! Посмотрю завтра на твою чуть! Все, давайте следующие!

До выхода Шенне было еще два интересных боя. Кассея в своем, имитируя парные клинки, в несколько ловких движений поразила обоих противников. Юноша же из «синих» – тот, что был с утра за обеденным столом, – свое сражение вел искусно тактически, заставив одного из нападавших ранить своего товарища.

Наконец настал черед Шенне. Ее соперниками оказались Нохай и скромная неприметная девушка из его же команды. С началом сражения двое не сговариваясь начали неспешно, но слаженно ограничивать для новенькой пространство. Тактику боя супруги обсудили ранее, а потому девушке оставалось лишь ее применить.

Не дожидаясь сближения, Шенне присела и, вновь использовав в прыжке дар-скальд, взлетела на три-четыре метра и на отдалении стала медленно кружить около соперников. Расчет был на то, что противник разделится, один из них метнет клинок, и тогда его можно будет атаковать – прямо с воздуха или спрыгнув на него.

Нохай с напарницей, однако, спешить не стали.

– Учитель, а это можно? – мягко и спокойно, словно то был не бой, а милая беседа, вопросил Нохай.

– А отчего бы нет? – губы учителя растягивались в широкую улыбку при каждой демонстрации призыва полета. – Это не боевой дар.

Двое «синих» медленно пошли к Шенне, а та чуть более спешно уходила от них в сторону. Решения у парочки, как ей казалось, не было.

– Время выходит, хоть что-то уже сделаете?! – прикрикнул на них Очир.

Нохай пропустил угрозу мимо ушей, они прошли еще немного.

– Кидай! – не оборачиваясь, скомандовал он своей напарнице, и та метнула в Шенне серый клинок. – Призывай новый, – распорядился Нохай, когда Парах пролетел мимо.

– Все, бездари, время вышло! – зло усмехнулся наставник. – Вы двое проиграли.

– Нисколько, – внешне спокойный, не согласился с ним Нохай, – мы с Исис не выбыли. Она не победила.

– Ха-ха! Конечно, она не победила, это вы проиграли! Были вдвоем, – загнул Очир первый палец, – слаженной парой, – второй палец, – более умелые, – третий. – А победить не смогли! Враг ваш ушел, сбежал! Так-то!

– Мы не сразу нашли подход, учитель, – продолжал оправдываться юноша. – Нам ранее не приходилось сталкиваться с летунами.

– А ты, хваленый наследник Батаров, думал, что враг будет предупреждать тебя о своих дарах? Ты ж вроде не балбес, Нохай. Все, следующие!

Бои вперемежку с силовыми упражнениями продолжались почти до заката, когда был объявлен «вечерний забег». От выбранной точки у забора две команды должны были стартовать по периметру в разные стороны.

– Для новеньких напоминаю, – лениво объяснял учитель, – проигравшие приседают по сто раз. Готовьтесь. Кто срежет – пятьсот! Слышала меня, Кассея?

– Да слышу я, слышу, – недовольно отозвалась та, уже перетягивая грудь широкой лентой, прямо поверх платья.

Ученики привычно поделились на «красных» и «синих». Талика определили к «красным», а Шенне – к «синим».

– Как твои ноги? – спросил юноша супругу.

– Еле волочу.

– Мы будем всех держать, – сказал очевидное Талик. – А потому, чтоб не было раздора, я предлагаю завершить наш бег вдвоем. Пускай, что после всех.

– Давай попробуем.

Стартовали резво. Талик, пока были силы, старался держаться чуть позади основной группы, а как забежали в лес, начал потихоньку отставать и, затерявшись среди деревьев, продолжил уже в одиночку, перемежая бег с ходьбой. Глядя на угол между их с Шенне потоком и солнцем, он мог примерно понять, насколько она опережает его, и исходя из этого уже ускорялся или, наоборот, замедлялся.

Шенне пыталась поступить примерно так же, как и Талик, но в арьергарде «синих» бежал Нохай, которому идея дать новенькой делать, что она хочет, не понравилась.

– Прибавь, – холодно приказал он, когда они поравнялись.

– Устала я, нет сил, – объяснила Шенне, постепенно сбавляя темп.

– Подумаешь, устала. Ты предлагаешь из-за тебя всем нам страдать? – казалось, что разговор во время бега нисколько не затрудняет его дыхание. – Беги быстрее! – повелительно прикрикнул он, ожидая вероятно, привычного повиновения.

– Кыш!

– Что?

– Кыш иди!

Наследника Батаров ответ, судя по всему, немало удивил, но что-то – то ли воспитание, то ли тренированное самообладание – позволило ему таки не сорваться на новенькую.

– Эй, все! – крикнул Нохай бегущим впереди. – Сбавляйте темп.

Ближайшие к нему бегуны удивленно оглянулись, но все же послушались.

– Берегите силы, готовьтесь приседать, – вновь холодно и высокомерно закончил он.

Темп бега неуклонно снижался, и вскоре они перешли на быстрый шаг. «Синие» вскоре поняли, в чем причина, временами косились на Шенне, идущую рядом с их лидером, однако не роптали. С молчаливым достоинством встретили они и промчавшуюся им навстречу команду «красных» под предводительством дикой Кассеи.

Спустя время, примерно на половине пути, они сошлись с Таликом. Проходя мимо, супруги улыбнулись, коснулись друг друга кончиками пальцев. Уголками губ улыбнулся и Нохай, по всей видимости, раскусивший их замысел.

К финишу команда «синих» и Талик приближались не спеша. Последними черту пересекли двое новеньких, сделав это нарочито одновременно.

Кассея, уже восстановив дыхание, что есть силы костерила «ничтожную букашку», призывая ту «быстрей двигать лапками», которые в ином случае «она ей оторвет». Другие «красные» наблюдали за результатом сговора с меньшими эмоциями, но тоже без радости.

– М-м… – оставшись без учителя, Байон пребывал в замешательстве. – Полагаю, по пятьдесят приседаний всем.

Почти не уставшие «синие» справились с наказанием играючи, тогда как «красным» пришлось заметно труднее. Кассея продолжала извергать ругательства, чем очень потешила Нохая и его приближенных.

Неизвестно, что бы сделала она с новенькими, если бы Байон, объявив конец тренировки, не увлек их обоих за собой.

4. Работа

– В бараке у нас тридцать спальных мест, – деловито объяснял Байон, – но сейчас все они заняты. Потому я и сказал вам сразу, что мест у нас нет свободных. Кассея и Нохай – они отдельно живут, у них по маленькому дому в лесу. Вы, наверное, уже видели их, когда бежали сегодня?

– Ага, – подтвердила Шенне. – А где нам ночевать? В сарае?

– Нет-нет, не там. Отец распорядился в чулане вам места сделать. Там чисто и тихо, а сами постели ничуть не хуже – такие же овечьи шкуры, перьевые подушки, покрывала.

– Мы только двое будем там?

– Нет, с вами будет еще Талия, вы ей будете помогать на кухне. Так что поначалу будет даже удобно, – вероятно, стараясь казаться дружелюбным, он улыбнулся. – А там, как в бараке освободятся места, переселим вас туда. Нет возражений?

Чужая женщина в одном с ними помещении совсем не радовала Шенне, но это все равно было лучше, чем три десятка агрессивно настроенных к ним учеников.

– Нет, – получив знак от Талика, ответила она, – все нормально.

– Вон, посмотрите, – улыбнулся Байон, – Амон еще не справился.

Изнуренный юноша сидел на том же месте, где они видели его в последний раз. Готовясь к очередному подходу, он пытался руками расслабить окаменевшие мышцы. Увидев новеньких, он бросил на них уничтожающий взгляд.

– Как твои успехи, Амон? – вежливо поинтересовался подмастерье.

– Восемьсот сорок.

– Талия, восемьсот сорок, верно? – обратился он к сидящей неподалеку девушке, которая добросовестно выполняла данное ей поручение и здесь же, на маленьком деревянном столике, лущила бобы.

Кухарка-надсмотрщица утвердительно кивнула.

– Достаточно на сегодня, Амон. – Байон помог тому подняться. – Остальные сто шестьдесят сделаешь завтра с утра. Иди, умойся и отдохни.

Молча, с трудом передвигая непослушные ноги, юноша поплелся в сторону барака.

– Талия, а ты пойдем с нами, надо показать новеньким их места и работу.

– Хорошо, – мило улыбнулась и проводила Байона взглядом девушка, на два или три года старше его. – Хотелось бы недолго, – смутилась она, – я с ужином замешкалась.