Какого цвета счастье?

– Что насчёт «Розового свечения»? – спросил я.

– Ничего, – кратко ответил Хантер и всем видом дал понять, что спрашивать его об этом не имеет смысла.

– Что ж… – протянул я, – согласен на ваши условия. Начать планирую завтра.

– Хорошо. Встретимся возле малой площади, у старого спуска, – говорит Хантер, хватаясь за стакан, – в 8:00.

– Договорились, – сказал я. Мы чокнулись, выпили и пожали руки.

– Завтра в восемь, а теперь проваливайте, – говорит Хантер, доставая жевательный табак, – дайте мне отдохнуть.

Мы берём свои кружки и, попрощавшись, отправляемся к своему месту, где Хорс уже во всю развлекается с местными, играя в армрестлинг. Только Крайс хотел возмутиться, как заметил, что возле его напарника лежит лист с подробным прогнозом погоды и несколько купюр сверху.

Глава 2

Крайс приводит меня на место чуть раньше положенного срока, Хантера нигде не видно. Чувствую лёгкий мандраж перед первым походом. Я взял с собой сразу всё снаряжение, но мне кажется, что пришёл налегке. Поднялся лифт, из которого вышла спасательная бригада с носилками. На них лежит человек с прикрытыми марлей ногами. Что ж… я знаю куда иду, поэтому нечего удивляться.

– Мы пойдём вправо, – сказал Крайс и, окликнув Хорса, направился в сторону кабины.

– Вы со мной не подождёте? – спрашиваю я.

– В этом нет необходимости, – не поворачиваясь, отвечает он.

Охотники заходят в лифт, Хорс закрывает решётчатую дверь и машет мне рукой. Старший нажимает кнопку и лифт устремляется вниз. Часы на соседнем здании показывают без двух минут восемь. Глубоко вдохнув, отворачиваюсь от лифта и замечаю идущего ко мне Хантера с полуавтоматическим дробовиком на плече.

– Здравствуйте, – с облегчением говорю я.

– Деньги принёс? – с ходу спрашивает Хантер.

– Да, конечно, – отвечаю я, доставая конверт, – вот!

Хантер берёт его и, быстро пересчитав купюры, кладёт во внутренний карман потрёпанного защитного комбинезона. Затем, к моему большому удивлению, он снимает с пояса фляжку и делает из неё резкий глоток, после сразу протягивает её мне. От горлышко веет спиртом с примесью различных трав.

– Я, пожалуй, воздержусь.

– Как знаешь, – Хантер сделал глоток за меня и повесил фляжку обратно. – Можем идти.

Мы подошли к лифту, и мой проводник нажал на кнопку вызова. Вокруг нет никого других желающих спускаться вниз, что меня слегка обнадёживает, не придётся толпиться. Хантер молча смотрит перед собой. Я слежу за индикатором этажей с битыми пикселями и поглядываю на своего проводника. Обращаю внимание на походный рюкзак старого образца у Хантера за спиной, украшенный множеством клыков и когтей.

– Как долго мы пробудем внизу? – спросил я, когда мы зашли в лифт.

– Сегодня до позднего вечера, – ответил он, – оценим обстановку, после уйдём на несколько дней.

– Когда мы сможем увидеть неоновых барсов?

– Сегодня.

– Вы знаете их ареалы обитания? – снова спрашиваю я, чтобы ещё раз убедится в компетентности своего спутника.

– Я знаю о барсах практически всё. – Хантер поворачивается ко мне. – Ещё один вопрос и пойдёшь искать их один.

– Хорошо, просто хотел уточнить… – мне становится неловко.

– Не надо по сто раз уточнять всякую ерунду, – повысил голос проводник. – Мы спускаемся не к туристическим маршрутам, а к окрестностям заброшенной шахты. Ты это понимаешь?

– Понимаю.

– Тогда заткнись и дай мне собраться, – раздражённо буркнул Хантер и сунул под губу жевательный табак.

Хотя бы снова не взялся за спиртное. Меня слегка смущают вредные привычки, которым потакает человек, от которого напрямую зависит не только успех экспедиции, но и моя жизнь. С другой стороны, я прекрасно понимаю, что люди вроде него не знают иных способов справляться с различными формами стресса и, боюсь, здесь они этого так и не узнают. Придётся проглотить это, как данность.

Лифт остановился, Хантер открыл дверь и вышел на бетонную площадку, я последовал за ним. Мандража сменило чувство учёного азарта, появляющееся на границе с неизвестным.

Вокруг стоят полуразрушенные здания промышленной компании и несколько заброшенных грузовиков, поросших мхом. Грузовой лифт обесточен, а вход в шахту обрушен. Место заброшенно, по календарю Дживиттаау, более пятидесяти лет назад из-за нерентабельности. Теперь природа медленно забирает своё назад, превращая постройки в заросшие руины. Лишь разбросанный по бетону мусор напоминает о постоянном присутствии здесь людей.

– Значит так, – говорит Хантер, повернувшись ко мне, – правила два. Первое: выполнять всё, что я скажу. Второе: задавать вопросы только по существу. Понятно?

– Понятно, – отвечаю я.

– Покажи на что способен твой робот, – с недоверием сказал Хантер.

Я отсоединил ББ-12 от рюкзака и поставил его на землю. Через минуту робот был полностью готов к предстоящему походу. Подключаю его к КПК, и первое, на что обращаю внимание – сигнал между устройствами проходит с задержкой в 0,44 секунды.

Хантер молча смотрит на меня, видимо, ожидая результатов. Запускаю программу сканирования и, получив первые результаты, показываю их своему проводнику. ББ-12 собрал данные об окружающей среде, однако, из-за тумана радиус поиска оказался настолько невелик, что робот даже не смог определить вид мха, распространившегося по стенам зданий.

– Не впечатляет, – говорит Хантер пока я вожусь с интерфейсом.

После нехитрых манипуляций ББ-12 сменил модель сканирования. Теперь он направляет сенсоры в одну сторону, что позволяет всё же добыть информацию на приличном расстоянии. Благодаря этому удалось узнать, что в постройках прячется стая слепых летучих мышей. Однако, радиус обнаружения всё ещё оставляет желать лучшего.

– Это всё на что способен сканер при таких погодных условиях, – заключаю я, смотря в экран КПК.

– Молись, чтобы туман не превратился в молоко, – сказал Хантер, отвернувшись к столбам, оставшимся от забора.

– К этому нет предпосылок, – парировал я.

– В этом невозможно быть уверенным наверняка, – говорит Хантер. – К вечеру видимость будет ещё хуже, а твой робот будет ещё более бесполезен.

– Я понимаю, – согласился я.

– Пусть ковыляет позади, – указав пальцем на ББ-12, сказал Хантер, – пусть спины прикрывает, если он на это способен.

– Принято.

– Следуй за мной и не отставай.

Я подчинился, и мы начали свой путь. Прошли мимо железных столбов, возле которых задержки в аппаратуре подскочили до 0,5, и ступили на низкую траву. Робот катится следом.

Идём молча, Хантер лишь изредка указывает места, где необходимо сворачивать и там же на деревьях оставляет метки-подсказки. Я постепенно успокаиваюсь и, в каком-то смысле, наслаждаюсь прогулкой по дикой природе, по которой успел соскучится. Здесь нет места суете с документацией, ненужным конференциям и выматывающим, непродуктивным собраниям.

Хантер, выставив руку назад, останавливает меня и сам замирает на месте. Сначала он смотрит куда-то перед собой, затем оглядывается по сторонам и прислушивается к каждому шороху. Я не осмеливаюсь пошевелиться. Нервная система перестроилась, и теперь всё внимание направлено наружу, разум резко освободился от ненужных мыслей.

Так мы стоим, кажется, целую вечность. Я приказал ББ-12 начать сканирование местности, и он, медленно кружась вокруг своей оси, сканирует. Спустя несколько минут не выявилось ни одного хищника в области нескольких метров. Мне стало несколько спокойней. Хочу сообщить о полученных данных Хантеру, но только я издаю звук, как он, резко обернувшись, жестом приказывает мне замолчать.

Подождав ещё с минуту, Хантер начинает тихой поступью продвигаться вперёд, указывая, что мне нужно оставаться на месте. Стволом дробовика он отодвинул ветки кустов, и лишь тогда я заметил причину нашей остановки. В кустах лежат выеденные свежие останки оленя. Хантер склонился и принялся изучать их, я подошёл ближе, достал фотокамеру и сделал снимок.

– Что ты делаешь? – спросил он и резко оказался возле меня.

– Снимок для отчёта, – отвечаю я, не понимая причины вопроса.

Хантер смотрит в экран, и я показываю ему фотографию.

– Чтоб меня в кадре не было, – отходя в сторону, говорит он, – вообще не доставай его за моей спиной.

– Как же мне тогда фотографировать? – удивлённо спрашиваю я.

– Отойду – сфотографируешь.

– Понял, – отвечаю я, наблюдая за тем, как он осматривает останки.

– Наши клиенты, – сказал Хантер и выпрямился. – Минимум двое.

– Как вы это поняли? – поспешил поинтересоваться я.

– Иди сюда, – позвал он, я подошёл, – клыки, – Хантер указал на одно из рёбер, – следы слегка отличаются друг от друга.

– Поразительно… – вырывалось у меня.

– Тоже мне, учёные… – с долей призрения проговаривает Хантер. – Это типа отпечатков пальца у человека, узоры на клыках уникальны у каждой особи.

– Я читал о подобном, но, признаюсь, не разу не видел доказательств вживую…

– Идём, – сказал Хантер и, перешагнув, через труп, направился дальше, – смотри под ноги, не издавай лишних звуков, – не оборачиваясь добавил он.

Мы продолжаем путь. Я в восторге от увиденного, однако из головы совсем выветрился тот факт, что на месте травоядного существа можем легко оказаться мы. Сейчас о таком думать категорически нельзя. Лучше уж конвертировать мыслительную энергию во внимание к окружению, это куда более эффективные её использование.

***

Идём бок о бок с Хорсом, смотрим в оба, кругом тишина. Следов хищников не обнаружено. Пока были замечены только несколько оленей и стайка свингорнов, они нам не к чему. С них самое ценное – это мясо, а его проще добыть при необходимости позже.

– И всё же я не понимаю, почему мы никого не завалили, – размышляет вслух Хорс. – Хоть бы мясо было, да ещё и рога в придачу. Вон у того свингорна был отросток! С указательный палец.

– Нечего на всякую мелочь патроны тратить, – холодно отвечаю я своему напарнику. – Мы не за этим сюда пришли.

– И что? Делов на пару минут, рог в любом случае дороже пули. Тем более вдали отсюда.

Я лишь с укоризной посмотрел на него и тот, что-то пробурчав себе под нос, оставил эту идею. Не понимает Хорс что такое настоящая охота. Вроде не совсем мальчишка совсем, всего на полтора десятка млачше, а всё равно какой-то несобранный.

– Бенгальского волка хоть подстрелим? – не унимается Хорс.

– Только, если не найдём барса.

– А волка найти будет проще по-твоему? – усмехается Хорс, смотря на меня. – Лучше уж как попадётся, так и стрельнуть.

– И спровоцировать на нападение всю стаю, – добавляю я, не поворачиваясь.

– Думаешь не перестреляем?

– Думаю, что незачем подвергать себя риску ради сомнительной выгоды, – заключаю я.

– Ха, так мы только этим и занимаемся! – Хорс засмеялся в голос, но быстро спохватился и умолк. – Мы ж только на самых опасных хищников ходим, по-твоему, это не риск?

– Это тот риск, на который я готов идти за те деньги, которые приносит успех, – я поворачиваюсь к нему, – не хочу умереть, как следует не отдохнув, в старости.

– И чего я от тебя только не слышал…

Над нами, задевая ветки, проносится стайка чёрных птиц, моментально исчезающих в тумане. Знать бы что их спугнуло. Хорс подметил мою настороженность и замолчал, однако ненадолго.

Убедившись, что ничего нам не угрожает он продолжил:

– Короче, не тот ты промысел выбрал, чтоб о старости думать.

Это заявление заставило меня повернуть к нему голову.

– Ну а что? Охота дело такое, это работа в удовольствие, адреналин! – Хорс продолжает размышлять. – Конечно и деньги это должно приносить, я не спорю. Но всё же задумываться о старости… – Он немного подумал. – Не-а, это вообще не для охотников, охотники старыми не бывают.

– Надеюсь, твои мысли нас здесь не похоронят.

– Ээх, – протянул Хорс, – я ж не дурак. Мне тоже умирать здесь не резон. Ещё столько дел! Бары, девочки… – Его лицо расплылось в улыбке.

– Соберись, – строго наказываю я, – потом о девках думать будешь!

– Ладно-ладно, – Хорс сделался тише, – просто поболтать хотел…

– Наболтался? – всё так же строго спрашиваю я.

– Угу, – буркнул Хорс.

Что-то этот разговор совсем вывел меня из равновесия. Хорс любитель поболтать, конечно, но иногда это раздражает, а иногда, как сейчас, это вовсе неприемлемо. Идём по опаснейшему из лесов планеты, на самом дне гигантского кратера, очень сомневаюсь, что сюда в случае чего дошла бы спасательная бригада. И туман ещё этот непроглядный, даже на сто метров вперёд ничего не видно!

Хорс долго не выдержал и снова начал бубнить, но уже совсем тихо, себе под нос, поэтому я решил его не трогать. Может он так от опасности отвлечься хочет, заговорить тревогу, я не знаю. Пусть уж бубнит, главное, чтобы меня не трогал и слушать в лес не мешал.

***

Мы замедлили движение, Хантер повернулся ко мне и приказал убрать робота. Без лишних вопросов я выполнил его указания. Идём, пригнувшись, оглядываясь по сторонам. Едва прижатая к земле трава – единственное, что выдаёт присутствие здесь животных. Хантер сворачивает влево, чтобы обойти небольшой участок, покрытый грязью. Оказываемся в зарослях дикой ягоды, меж которых передвигаемся в полном приседе из-за чего у меня начинают болеть ноги.

– Долго нам ещё так корячится? – не выдержав, спросил я.

– Тсс, – Хантер остановился.

Ко мне постепенно приходит понимание, что мы совсем близко к животным. Сердце заколотилось с новой силой, об усталости стоит как можно быстрее забыть. Хантер приказал лечь, после чего мы, выждав немного, начали покидать укрытие. Я ползу вслед за проводником, не оглядываясь по сторонам, то ли от страха потеряться, то ли просто от страха. Это первобытное чувство опасности почти забыто нами, современными людьми, однако здесь оно быстро напоминает о себе и помогает сосредоточится на сохранении жизни. Главное с ним совладать, в противном случае это чувство станет причиной гибели.

Хантер привёл меня к обвалившемуся толстому дереву, привстал на колено и аккуратно выглянул из-за него. Следом, преодолевая себя, я начал медленно подниматься, распираемый противоречивыми чувствами. В конце концов азарт победил, и я выглянул из-за импровизированного укрытия.

На поляне, в метрах пятидесяти от нас, лежат два неоновых барса! Самец и самка, пятна на шкурах у обоих особей светятся голубым. Самка лежит с закрытыми глазами, но при этом находится в позиции, позволяющей ей в случае опасности мгновенно вскочить на ноги и принять боевую стойку. Самец же «умывается», изредка поднимая голову и оглядываясь по сторонам.

– Наконец… – пробормотал я.

– Говори тихо, – едва слышно сказал Хантер. – Повысишь голос – хана.

Я молча кивнул и, продолжая наблюдение, полез за камерой. Достав её, посмотрел на Хантера, тот молча кивнул в знак одобрения, тогда я принялся фотографировать наблюдаемых особей. Хантер же, не спуская глаз с барсов, отцепил фляжку и медленно, бесшумно открыл её и сделал глоток.

– Мне нужно собрать о них данные, – говорю я, закончив с фотографией.

– Подожди пока самец успокоится.

– Но он же спокоен, – возразил я.

Хантер молча повернулся ко мне, агрессивно выдохнул и, сделав ещё один глоток, отвернулся. Мне стало понятно, что лучше его послушать. Минут через десять самец закончил свои процедуры и, пристроившись у самки под боком, тоже погрузился в некоторое подобие сна.

– ББ-12 должен подобраться ближе, – предупреждаю Хантера я, активируя робота.

– Понял, – сказал Хантер и сменил фляжку на полуавтоматический дробовик. – Надеюсь он их не потревожит. – Говорит он, направляя дуло на животных.

Я аккуратно ставлю ББ-12 на по ту сторону дерева, и он начинает медленно приближаться к цели. Через десять метров он останавливается, а на КПК начинают приходить первые данные. Несмотря на тот факт, что в них нет ничего особенного, я чувствую лёгкий восторг, поскольку нашёл подтверждение некоторым уже известным сведеньям. В частности, о зависимости цвета свечения пятен от настроения животного.

ББ-12 отправляется назад, деактивирую его и вешаю на рюкзак. Хантер убирает оружие за спину, на этот раз меняя его на пак жевательного табака.

– Завтра мы будем проходить тем же маршрутом? – спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, добавляю: – хочу установить фотоловушку.

– Это не имеет смысла, – говорит Хантер, – только лишние хлопоты.

– Но она может запечатлеть животное в момент «розового свечения», – говорю я.

Хантер усмехнулся.

– Ну, поставь, – говорит он, – но я за неё не ручаюсь.

Услышав его и взвесив все «за» и «против», я всё же принимаюсь за установку, аккуратно креплю штатив к нашему импровизированному укрытию и фиксирую на нём камеру. Из-за особенности штатива камера возвышается над деревом, что меня не удовлетворяет, тогда я снова активирую ББ-12 и запускаю в нём программу установки фотоловушек.

Оказавшись по ту сторону ствола, робот медленно покатился вперёд, выискивая подходящее место. Вскоре я дал ему команду установить камеру вблизи одного из деревьев. Тогда робот отъехал от нас ещё дальше, тем самым заставив напрячься Хантера.

– Только попробуйте рыпнуться, – выругался он.

Камера установлена, робот возвращается к нам. Только он доезжает до упавшего дерева, как Хантер резким движением перекидывает его в укрытие и поднимает дробовик. Барсы нас услышали и принялись крутить ушами.

– Замри, – шёпотом приказывает Хантер.

Я, почувствовав прилив адреналина, подчинился. Как только самец двинул голову в нашу сторону Хантер, схватив меня, пригнулся. От неожиданности я едва не теряю равновесие. Мы продолжаем сидеть, Хантер напряжён до предела, впрочем, я напряжён ничуть не меньше. Всё замерло, слышно лишь наше дыхание.

– Нужно валить, – говорит Хантер и ложится.

Оглядываюсь по сторонам в поисках робота, нахожу его возле Хантера, тянусь, чтобы взять, но Хантер, схватив меня за рукав, резко опускает на землю.

– Ляг ты! – свирепо прошипел он.

– Необходимо забрать робота! – возмущаюсь я.

Хантер небрежно передал мне робота, я моментально прицепил его к рюкзаку и замер. Мы не двигаемся с места, слышится шелест травы, после которого из всех звуков остался только звук биения сердца. Таким громким он мне ещё никогда не был. Хантер перевернулся на спину и выставил перед собой дробовик. Сейчас я в полной мере ощутил всю опасность и то, насколько моя жизнь зависит от проводника.

Неизвестно сколько мы так пролежали, минуту или десять, а может быть и час. Я слегка потерял чувство времени. Шелест прекратился, тогда Хантер, кивнув мне, перевернулся и медленно пополз к кустам, через которые мы пробирались сюда. Надеюсь, я правильно истолковал его жест, потому что я направился за ним.

Как только мы скрылись за кустами Хантер встал на ноги и помог мне подняться. Дышать становится всё труднее, лёгкие будто обжигаются от каждого вздоха. Ощущаю на плече руку проводника, поднимаю взгляд и смотрю ему в лицо. Он позволяет дробовику повиснуть на ремне и, взяв фляжку, протягивает её мне.

– Пей, – приказывает он.

– Я не пьющий… – еле-еле выдавливаю я.

– Пей! – повторил Хантер, – успокоишься.

Хватаю фляжку и делаю глоток. Меня чуть не вырвало, благо удалось сдержаться. Я закашлялся и протянул флягу Хантеру, взяв её, он тоже сделал глоток.

– Тихо! – Говорит Хантер, убирая фляжку.

– Уфф… – всё, что могу выдавить я.

– Уходят… – вполголоса говорит Хантер, – можно расслабиться.

– Тут уж расслабишься… – всё пытаясь отдышаться, говорю я.

Я чувствую лёгкий толчок в плечо и приземляюсь на задницу, мои ноги после этого резко расслабляются. Хантер садится напротив меня и говорит:

– Переведём дух и двигаем в сторону города. Завтра продолжим наблюдение. Если понадобится уйдём на двое суток.

– Двое суток? – переспросил я.

– Надеюсь этого не понадобится… – нервно бубнит Хантер и прикладывается к фляжке. – Будь готов ко всему.

Ничего не осталось кроме как молча обозначить согласие кивком. Силы восстанавливаются, и вместе с этим улучшается настроение, чувствую лёгкую форму эйфории. Всё же поход уже можно считать удачным, если не для науки, то хотя бы для себя. Я смог увидеть неонового барса собственными глазами, так ещё и получить данные о двух конкретных особях. Остаётся надеется, что и дальше всё будет проходить гладко, тогда и как пятна светятся розовым смогу увидеть. Это будет прорыв! На одну загадку Туманного леса станет меньше.

– Всё, – Хантер возвращает меня в реальность, – двинули. Не отставай.

***

Барсы будто ускользают у нас из-под самого носа. За весь поход было обнаружено несколько растерзанных туш, пара «ночлежек» и, самое интересное, клочья шерсти. Хорс пристально рассматривает находку, я же пытаюсь выяснить куда направились хищники. Вскоре мне удаётся обнаружить следы!

– Их здесь было несколько, похоже, дрались между собой, – говорю я.

– Ты с чего это взял? – поспешил поинтересоваться Хорс.

– Количество следов и мех, крови нет.

– И что? – буркнул напарник. – Может просто линька?

– Они так сильно не линяют, Хорс, в этом можешь не сомневаться, – говорю я, рассматриваю клок пуха я. – Могли подраться за территорию или самку. Других объяснений этому быть не может.

– Это ещё почему? – с недоверием спрашивает Хорс. – Может они не дерутся между собой? Откуда нам знать?

Я смотрю на него, какое-то время обдумываю его слова и, наконец, нехотя с ним соглашаюсь:

– Ты прав, может и не дерутся.

– Ха, а я о чём, – Хорс ещё раз рассмеялся, – давай у нашего умника спросим? Он и ответ по любому знает.

– Вряд ли, – я начинаю жалеть о том, что высказал согласие с ним вслух, – он скажет то же самое, что и я.

– С чего это? – Хорс не замолкает. – он же типа изучает их, значит знает явно больше твоего.

– Неоновые барсы – малоизученный вид! – раздражённо отвечаю я. – Хочешь – спроси, но он тебе скажет всё то же, что и я, сравнивая их с другими кошками.

– Ну ладно-ладно… – успокоился Хорс, – но я всё равно спрошу…

– Спроси, – согласился я лишь бы не продолжать спор.

Туман сгущается, видимость стремительно ухудшается. Мы прошли ещё несколько киллометров, по этому же пути, предположительно, отступал один из хищников, однако его мы так и не встретили, а следы на траве стали незаметны. Я останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам, видимость снизилась до пятидесяти метров, если не до сорока…

– Пора разворачиваться, – говорю я Хорсу.

– И что, сегодня мы уйдём с пустыми руками? – недовольно спрашивает он.

– Получается так. Главное, выяснили, что за хищниками можно далеко не ходить.

– Тут уж как посмотреть… – Хорс присел на корточки. – Они и не очень близко.

– Но хоть не в самой чаще и на том спасибо, – говорю я, вешая винтовку на плечо. – пойдём, – поворачиваюсь к нему, – нечего рассиживаться.

Хорс выпрямился, и мы направились в обратную сторону. Благо мы оставляли за собой отметины на стволах деревьев, которые показывают нам обратный путь. Только в следующий раз нужно делать их гораздо глубже, в такой туман разглядеть их совсем не легко.

Неожиданно замечаем шевеление, Хорс резко останавливается, я снимаю винтовку с плеча, и мы направляем оба оружия в сторону шевелящегося куста. Животное как будто в нём застряло и пытается выбраться. Стоим на месте, ждём. Из кустов стали доносится хрюкающие звуки, тогда я расслабился и опустил винтовку.

Вскоре свингорну удаётся вырваться из ловушки, и он выскакивает перед нами. Только он посмотрел на нас раздался едва слышный выстрел. Животное повалилось на землю. Я поворачиваюсь к Хорсу, который, не спуская с добычи глаз, передёргивает затвор. Убедившись, что попадание оказалось смертельным, он убирает винтовку за спину.

– И зачем так надо было делать? – спрашиваю я.

– Знаешь же, не люблю уходить, не постреляв, – говорит он, направляясь к туше. – Считай, пиво он нам окупил.

– Ты эту тушу даже не утащишь.

– Зато рога её спилю, – отвечает Хорс, приступая к спилу рога зубчатой стороной ножа. – Продам, как свалим с этой планеты.

– И ты только ради этого грохнул животное, – говорю я, наблюдая за всем процессом.

– А какая разница? – остановившись и повернувшись ко мне, спрашивает Хорс. – Мы сюда на охоту прибыли. Подумаешь, этот – он указывает ножом на свингорна, – или барс, охота есть охота. Пулю окупил и славно. Вон, его доест кто-нибудь…

– Хватит болтать, – раздражённо выпаливаю я, – заканчивай и пошли.

– Уже идём, – Хорс кладёт спиленные рога в карман.

Глава 3

Едем в лифте. Я, опёршись на стенку пытаюсь отдохнуть. Тело ужасно болит, ноет каждая мышца, кажется, что организм задействует последние резервы энергии. Ещё немного и я отключусь. Кабина останавливается, и я резко открываю глаза. Приехали. Хантер открывает двери и, не оборачиваясь, выходит наружу. Мне ничего не остаётся, кроме как поспешить за ним.