Обесцененная

– Уже уходишь? – спрашивает через мгновение как ни в чем не бывало.

– Ухожу, – бросаю не так равнодушно, как хотелось бы.

– Тогда до встречи, – обхватывает себя руками девушка и отступает в сторону. Только сейчас замечаю, что Лина немного дрожит. На улице уже не лето, а она еще и без куртки выскочила. Спешила… Сжимаю руки в кулаки и прохожу мимо, бросив:

– До встречи.

Нужно побыстрей уйти, пока не схватил, не обнял, не впился в желанные губы поцелуем. Черт! Это только мои желания! У Лины есть другой. Лина занята.

Черт! Черт! Черт!

И только подъехав к своему пустому дому, у меня возникает вопрос – а почему на Лине нет метки и тем более запаха самца?

Лина

Новое утро еще лучше, чем предыдущее. Наслаждаюсь каждым мгновением, проведенным в стенах родного дома.

– Доброе утро, мамуль, – целую родительницу в щеку. – Как спалось?

– Хорошо, – улыбается ма, ставя передо мной тарелку с яичницей.

– Балуешь меня, – довольно жмурюсь. – Растолстею так быстро.

– Не мешало бы и потолстеть, а то аж ребра торчат.

– Я всегда такой была, – возмущаюсь.

– Значит, пора что-то менять, – важно заявляет родительница. – Мужчины не собаки, на кости не кидаются, – и тарелка с кашей появляется на столе. – Ешь.

А я и не против. М-м-м! Такое ощущение, что последние шесть лет я только и делала, что голодала.

***

После питательного завтрака помогаю маме с заготовками на зиму. Любит родительница закрывать всякие разные салатики, солить огурчики и помидорчики, варить варенье. И так как рабочих рук в семье теперь прибавилось (это я про себя), а так же, как я предполагаю, скоро прибавится еще (это я уже про Степана), то мама взялась за заготовки с особым усердием.

До обеда я только и делаю, что чищу овощи и стерилизую банки. Устав, как собака, после заслуженной тарелки наваристого борща решаю прогуляться по поселку. За эти годы я же толком и не появлялась здесь, а изменения всегда есть.

Родительница только и рада меня спровадить, потому что не любит, когда ей мешаются под ногами. Я свою часть работы сделала, так что со спокойной душой и сытым желудком отправляюсь в путь.

Поселок действительно изменился. Многие дома перекрасили, переделали, расширили. Дорога стала лучше. На улицах добавили фонарей. Даже появился свой собственный магазинчик, где можно было приобрести все самое необходимое.

– Здравствуйте, – киваю идущей навстречу бабе Нюре.

– Лина? – удивляется женщина, но в следующее мгновение улыбка освещает ее лицо. – Здравствуй, деточка, – я обнимаю волчицу, которая всегда очень тепло относилась к нашей семье. – Какими судьбами? Надолго ли? – любопытствует она.

– Если все сложится, то насовсем.

– Батюшки! – всплескивает руками. – Вот уж не думала, что кто-то из города вернется добровольно. Только и уезжают отседова. Скучно молодежи-то в глуши.

– То молодежь, баба Нюрь, – усмехаюсь я. – Сама такой была. Но как диплом получила, так сразу и решила, что больше там не останусь. Суетно, шумно очень. Нам с волчицей это не по душе.

– Вот и хорошо! – довольно кивает женщина. – А то девки все уехать спешат. Парни-то наши более умные. Они остаются. Чего они в городе-то том не видели? А девки уезжают, да. Только как же ж семья? Поди уже несколько лет, как обряд не проводили у нас. А на моей молодости так каждое полнолуние кто-то связывался, – сетует старушка и прищуривает глаз: – А ты одна иль с молодчиком уже?

– Одна, – смеюсь. – Пока не нашла пару.

– Так и хорошо! У нас парней-то много свободных. Выбирай – не хочу, – загорается энтузиазмом волчица. Ухватив меня под локоток, она направляется в сторону своего дома. – Вот Михай у нас одинокий. Молодой, здоровый. Родители хорошие. И знаешь ты его с детства. Работает, правда, в соседнем поселке, но, говорят, получает хорошо.

– Пригляжусь, – киваю, делая вид, что действительно заинтересовалась парнем.

– Или вот, – баба Нюра указывает на проезжающий неподалеку знакомый пикап. – Илюшенька. До чего хорош парень! Умный, добрый, обходительный! Слова плохого никогда от него не слышала. Работа есть. Пропадает только на ней целыми днями. Зато свое логово построил. Видно, что о семье задумался. Токмо уже два годочка прошло с тех пор. Все никак не найдет пару.

– А ищет? – усмехаюсь на ворчание старушки.

– Да как сказать… Говорят, видят его иногда с одной волчицей, но та ж в городке соседнем обитает. Много не наездишься. Да и если б что серьезное было, так давно б обряд провели. Видать девка-то гулящая. Обесцененная.

Отворачиваюсь в сторону, стараясь скрыть те чувства, что внезапно накрывают с головой. Обесцененная… Знала бы баба Нюра, что я такая же, небось, и разговаривать не стала бы. И дело даже не в разных взглядах поколений на нравственное воспитание. Просто волки всегда заботились о потомстве. Не так для них важная девственность девушки, как чистота породы. Потому и считают, что раз девка погуляла до обряда, то и след в себе другого самца несет, а, следовательно, и потомство будет отмечено энергией другого волка. Вот и считают таких обесцененными для продолжения рода. В старые времена на меня бы и не взглянули самцы, если только как на подстилку для утех, не более.

Я, конечно, подстраховалась и внесла в контракт пункт о контрацепции. Только это меня не спасет от унижения и домыслов. И трудно будет доказать самцу, что я не порченная чужим семенем.

– … а еще Богдан, – вырывает меня из раздумий голос старушки. Она и не замечает, что я ее не слушаю, и все продолжает перечислять свободных волков. Да уж, таких оказывается много. Печально это. Раньше бывало по поселку идешь, кругом дети шумят, носятся туда-сюда как окаянные, а сейчас тишина стоит.

– Вот спасибо, что проводила, – улыбается баба Нюра, когда мы доходим до ее домика. – Ты ж, если чего, заглядывай ко мне. Мамке привет передавай. Обещалась все зайти, да никак не дойдет. Хотя об чем это я. У нее ж любовь!

Старушка по-доброму подмигивает мне. Я отвечаю ей улыбкой. Похоже, уже весь поселок знает про мою родительницу и Степана Михайловича. Хотя и не удивительно. Про меня, небось, тоже скоро заговорят.

***

Следующей, кого я встречаю, это волчица из бывшего параллельного класса – Светка. Мы с ней никогда особо тесно не общались, но даже мне было известно, что она все время сохла по нашему Илюше.

– Здравствуй, – приветливо улыбается девушка, держа на руках сына.

– И вам не хворать, – показываю на мальчишку: – Твой?

– Мой, – гордо отвечает Светка. – Мишаня. А вон тот сорванец, Мирон, мой старший.

– Ой, как здорово, – наблюдая за белокурым мальчиком, что шлепает по луже, улыбаюсь я. Вот тебе и сохла по Илюшке. – И кого ж в пару взяла?

– Так Всеволода ж, – краснеет девушка. – Прилип как банный лист, не отвяжешься.

– Так смотрю, хорошо прилип.

Мы вместе хохочем. Уж что-что, а упорства нашим мужчинам не занимать.

– Трое мужчин, – качаю головой. – И как же ты с ними справляешься?

– Да хорошо справляюсь. Свои же, не чужие. Дочку рожу себе в помощь.

– Еще и дочку?

– А что такого? – не понимает моего удивления Светка. – Хорошо, когда щенков много. Родители нам помогают. Души не чают во внуках. Мы счастливы.

– Самое главное, – тепло улыбаюсь девушке. Завидую немного. Большая семья – это здорово.

Еще немного поболтав с волчицей, отправляюсь гулять дальше. Больше никого не встретив, выхожу на узкую тропку, что спускается к речке.

Наше с отцом место для рыбалки выглядит так же, как и несколько лет назад. Видимо, теперь не я одна люблю здесь удить рыбку.

Присаживаюсь на лавочку и всматриваюсь вдаль. Берег с этой стороны довольно высокий, а противоположный наоборот низкий. Хорошо все просматривается. Вот и сейчас среди оголенных деревьев вдалеке виднеется добротный бревенчатый дом. Раньше его там не было. Нужно бы спросить у мамы, кто это там обосновался.

Время пролетает незаметно. Внутренне ощущаю, что солнце уже склоняется к горизонту, а мне бы еще дойти до одного места.

Лес выглядит уставшим. Опавшая листва шуршит под ногами. Деревья постанывают и кряхтят под напором ветра. Мне неуютно, но возвращаться не хочу.

Стоит только вступить на территорию кладбища, как кажется, что звуки становятся тише, а вокруг разливается спокойствие и умиротворение. Я уверенно двигаюсь вперед, не глядя по сторонам. Останавливаюсь, только когда дохожу до могилы отца. Молчу. С того самого момента, как узнала, что его больше нет, не могу даже в мыслях сказать ему и слова. Наверное, это по=детски глупо, но уж как есть. И уж тем более, я понимаю, что обижаться на родителя не имею права, но до сих пор обижаюсь.

Постояв несколько минут рядом с добротным деревянным крестом, украшенным замысловатой резьбой, отправляюсь обратно. Еще не время говорить. Может, в следующий раз…

***

Как добираюсь до дома, не замечаю. Смутные чувства терзают душу. И только увидев машину Ильи, настроение немножечко поднимается. Все-таки заехал.

Илья с мамой расположились на кухне. И только присоединившись к ним, осознаю, как я сильно замерзла. На Илью почему-то не могу смотреть. Никогда не жаловалась на смущение, но именно сейчас оно захватывает меня.

Рассказываю о Свете, но разговор как-то не клеится совсем. Мамин маневр я замечаю. Родительница дает нам возможность поговорить наедине. Только о чем говорить-то?

– Лина… – уж очень серьезно произносит Илья, и я сердцем чувствую, что он хочет сказать что-то очень важное, но один знакомый "М" рушит момент.

– Прости, – говорю Илье и выбегаю из кухни, а лучше вообще из дома. Не ответить на звонок Марка я не могу. Этот урод мало того что будет названивать, до тех пор пока я не возьму трубку, так еще и, не дай Луна, отправит кого-то в поселение следить за мной. Да и вообще, какого хрена он мне звонит без конца?

– Привет, – придав голосу радости, отвечаю на звонок. Марк всегда очень чутко улавливает мое настроение. Сейчас мне как никогда нужно делать вид, что ничего нового в моей жизни не происходит.

– Привет, моя ласковая, – произносит оборотень, и я будто перед глазами вижу его с улыбкой превосходства на лице. – Как у тебя дела?

– Все отлично. А ты как?

– Скучаю по тебе, моя милая.

– Я тоже скучаю, – прикрываю глаза, пытаясь воспроизвести в мыслях образ волка.

– Правда? – усмехается он.

– Почему бы и нет? – хмыкаю, добавляя в голос нахальства. Такая Лина привычна для Марка.

– И правда, почему? – смеется оборотень.

– Заметь, это ты не взял меня с собой, – пусть думает, что этим нанес мне неизгладимую рану. – Хорошо развлекаешься?

– А ты ревнуешь? – понизив голос, спрашивает волк.

– Вот еще, – фыркаю в ответ.

– Жаль, – вздыхает он. – Ну раз не ревнуешь, то пойду я и дальше за стол переговоров развлекаться с напыщенными индюками.

– Устал? – участливо интересуюсь у него. Мне-то на самом деле плевать, но для проформы спросить стоит.

– Не хватает твоих ласковых ручек, – вместо ответа говорит Марк. – Целую, моя ласковая.

– И я тебя… – осекаюсь, когда на крылечко выходит Илья. И то, что я читаю в его взгляде, совсем мне не нравится.

– Что ты меня? – хмыкает в трубке.

– …целую.

– Умница, – и длинные гудки.

– Уже уходишь? – спрашиваю у Ильи, стараясь не выдать своего волнения. Ну почему все так? Марк будто чувствует, когда рядом оказывается другой волк.

– Ухожу, – отвечает холодно.

Понятно. Шанс сблизиться упущен. Теперь уж точно волк будет считать меня не пойми кем.

– Тогда до встречи, – обхватываю себя руками и пропускаю его. Как же холодно!

– До встречи.

Я возвращаюсь в дом, только когда машина Ильи скрывается из вида. И пусть у меня в голове и мысли не было, чтобы сблизиться с ним как с мужчиной, но хотелось хотя бы стать друзьями. Илья излучает тепло, которого мне так не хватало в жизни все эти годы. И я как мотылек тянусь к нему. Похоже, теперь придется и дальше мерзнуть в одиночестве.

Глава 4

Илья

Доехав до развилки, от которой начинается дорога к моему логову, понимаю, что не хочу провести вечер пятницы в одиночестве пустого дома. Ехать к родителям тем более. Как не крути, а разговор о вернувшейся волчице завяжется снова.

У Лины есть другой. Эта мысль никак не выходит из головы. И, видимо, пора смириться, что для нее меня просто не существует. Какие бы отношения не связывали ее и подозрительного волка, Лину все устраивает. И я третий лишний.

Ударяю ладонью по рулю и откидываю голову назад. Черт! Почему так тяжко в груди? Шесть лет прошло! Шесть долбаных лет! Если бы не отпустил волчицу в город тогда, то уже бы давно создал пару и стал бы отцом. И не один раз. Образ счастливой Лины и как минимум двух пухлых малышей мелькает перед глазами. Сын и дочка. Оба похожи на мать. С такими же пронзительно темными карими глазами и волнистыми мягкими волосами.

– Чтоб меня, – шепчу в тишине салона и растираю ладонями лицо. Пора выкинуть эту волчицу из головы. Из сердца будет сложней, но нет ничего невозможного. И чего я в ней нашел?

– Пора что-то менять, – прихожу к такому выводу и достаю телефон из кармана.

Чем плоха та же Марго? Видная здоровая волчица. Не без своих заскоков, но большинству наших самок присуще быть немного стервозными. Огонек же – это хорошо, правда?

Палец замирает над кнопкой вызова. Сейчас или никогда? Вперед или снова тонуть в болоте?

– Пора что-то менять, – повторяю, нажимая на кнопку. Гудки идут один за другим. Дурацкая привычка этой самки – никогда не отвечать быстро. Якобы я вся такая недоступная, побегай за мной. Плохо? Нет, наверное. Да и раньше я как-то не обращал на это внимания …

– Алло, – томно протягивает волчица.

– Здравствуй, Марго. Занята сегодня вечером? – без лишних слов интересуюсь у девушки.

– Для тебя я всегда свободна, – очень уж соблазнительным голосом отвечает она.

– Я приеду через час. Будь готова.

– Куда пойдем?

– В ресторан.

На этом вешаю трубку. Меньше слов, больше дела.

План на вечер вырисовывается привычный. Сначала будет ресторан, потом прокатимся по городу и, скорей всего, заедем в какой-нибудь ночной клуб. Далее вернемся в квартиру Марго, где будем трахаться до самого рассвета. Возможно, я останусь у нее на все выходные, и тогда веселье продлится еще на сутки. А в воскресенье вечером вернусь домой и не вспомню об одной маленькой волчице, которая истрепала всю мою душу. С понедельника начнется новая жизнь. Жизнь без Полины.

***

Заехать домой все же приходится. Если планирую остаться у Марго на выходные, то стоит позаботиться о свежей одежде и белье. Принимаю душ, сменяю рабочие джинсы на более презентабельные, а любимую батистовую рубашку в клетку (да-да именно такие я люблю) на белую хлопковую. Для поездки в город я готов.

До знакомого элитного района, где Марго снимает квартиру, я долетаю за полчаса. Волчица встречает меня у порога в полной боевой готовности – одета, накрашена. Думаю, если бы не со мной, то с кем-то другим поехала развлекаться. Думать о том, что у девушки есть кто-то еще, не хочу. Мы не обещали друг другу хранить верность. По крайней мере, я надеялся, что волчица не питает иллюзий относительно наших отношений.

– Может, ну этот ресторан, – шепчет Марго, прижимаясь ко мне всем телом и выводя пальчиком узоры на моей груди. – Посидим дома, посмотрим фильм…

– Ты ужинала? – интересуюсь у девушки.

– Нет, – она бросает взгляд на часы. – Да и поздно уже. За фигурой, знаешь ли, нужно следить.

Кто-то явно желает комплиментов.

– Ты отлично выглядишь, – улыбаюсь, проводя ладонью по бедру красотки. И тут же накатывают совершенно другие ощущения, те, когда я обнимал Лину на обочине дороги несколько дней назад. Мой волк тихо рыкает, подтверждая, что волчица, которую я пытаюсь забыть, ему милей. – А вот я не ужинал сегодня, – слегка шлепаю Марго по ее упругой попке. – Силы мне понадобятся.

Марго понимает мой намек и расплывается в улыбке. Совершенно не такой, как у Лины. Немного пошловатой и коварной, с каплей предвкушения будущего траха.

– Тогда поехали быстрей, – облизывает губки.

Я помогаю ей надеть пальто, и мы спускаемся к машине.

– Ты сегодня какой-то не такой, – говорит Марго, когда устраивается на сиденье.

– М-м-м, это еще почему? – удивленно приподнимаю бровь.

– Не поцеловал меня, как обычно, – обиженно надувает губки волчица. – А я вот старалась, прихорашивалась.

Понятно. Девушке захотелось внимания.

– Ты всегда потрясающе выглядишь, – закинув руку на пассажирское сиденье, склоняюсь к ушку Марго. – А целовать я буду тебя сегодня ни один раз, уж поверь.

– Не верю, – включается в игру волчица. Думаю, пора доказать ей, что она ошибается. Запускаю руку в тугие локоны, ласкаю пальцем нежную кожу шеи девушки. Интересно, каково это ласкать Лину? От промелькнувшей мысли поднимается волна злости. Почему я никак не могу расслабиться и забыть хоть на одну ночь эту чертовку, что отравила мой разум? Ведь раньше получалось… Хотя кого я обманываю! Лаская других женщин, в какой-то момент они все становились для меня Полиной. Подо мной было ЕЕ тело, с ЕЕ губ срывались сладостные стоны, ЕЕ я целовал. Но хватит!

Притягиваю к себе Марго и впиваюсь в ее губы поцелуем.

Забыть. Начать новую страницу жизни, где нет места Лине, создать семью, обзавестись потомством.

– Что на тебя сегодня нашло? – спрашивает Марго, слизывая капельку крови с губ.

– Соскучился, – хмыкаю, заводя мотор. – Не смотри так на меня, иначе никуда не поедем.

– Может и к лучшему. Еду можно и на дом заказать, – льнет к моему плечу самка. – А скрасить ожидание я тебе помогу.

– Я хочу развеяться, – убираю проворную ручку от своего паха и выруливаю на дорогу. – Остальное успеется.

– Как скажешь, – послушно соглашается Марго, отстраняясь, но я улавливаю ее возбуждение и призывной взгляд.

Интересно, а Лина так же ведет себя со своим хахалем? И как далеко заходят их игры? И делала ли она этому уеб*у хоть раз минет?

Чтоб меня!!! Чтоб!!! Не думать о ней! Просто не думать!

Кладу руку на колено волчицы, что рядом со мной, и скольжу вверх под юбку.

– Илья, ты что задумал… Ох! – вскрикивает Марго, когда я сквозь трусики касаюсь ее киски. Машина летит по вечернему городу. Мои пальцы кружат между ног волчицы. И через пару минут она уже сладко постанывает, все ближе и ближе подбираясь к разрядке. Только вместо ее голоса мне все чудится другой…

***

После оргазма, что я доставил Марго в машине, она ластится ко мне словно сытая кошка. Глаза у волчицы сверкают от удовольствия, румянец мило заливает щечки. Мне нравится видеть девушку такой. Правда есть одно но… а точнее одна! И как я не стараюсь заставить себя смотреть на Марго, перед глазами стоит Полина.

За столиком в ресторане волчица решает продолжить игру. Под длинной скатертью не видно, как самка скользит ножкой по моей ноге. Возбуждающе? Скорей нет, чем да. Я снисходительно улыбаюсь девушке, а в мыслях спрашиваю: «Так же бы вела себя Лина на месте Марго? И вела ли хоть раз себя столь вызывающе со своим хахалем? А может, она вытворяла что-то более развратное?»

Забавно, но, представив на миг вместо Марго Лину, я мгновенно возбуждаюсь. Волчица напротив довольно улыбается. Она чует мою страсть, правда не знает, что принадлежит она другой.

– Ты выбрала, что будешь заказывать? – интересуюсь у самки, которая бросает на меня томные взгляды из-за меню.

– Тебя.

– Ты у меня на десерт, – хмыкаю на ее заявление и подзываю официанта.

Ожидая наш заказ, я пытаюсь придумать хоть одну тему для разговора, но с сожалением понимаю, что поговорить с Марго мне не о чем. Ее жизнь меня мало интересует. Ее увлечения, уверен, не распространяются дальше модных бутиков.

С Линой было бы иначе. Проще, что ли. Полина многогранней настолько же, насколько многолика. От хмурой девчонки, что в моих воспоминаниях пинает камешки, идя с черепашьей скоростью домой, дабы оттянуть момент, когда придется рассказывать о полученной тройке. До озорной улыбчивой девчонки, что радостно пляшет на берегу реки и сжимает в руках пойманную рыбину. Что уж говорить о настоящей Лине, повзрослевшей и ставшей еще желанней.

– Твоя улыбка меня возбуждает, – врывается в воспоминания голос Марго. – Задумался о том, как мы проведем эту ночь?

Если бы. С каждой минутой вблизи с волчицей мне все больше и больше хочется сбежать и вернуться домой. И плевать, что там никто меня не ждет.

– Весело проведем, – пожимаю плечами.

– Я только за, – хмыкает самка.

Ресторан мы покидаем спустя два часа. Утолив один голод, чувствую, как пробуждается другой, но только вот объект моих фантазий вне зоны доступа.

– В клуб? – спрашиваю только для проформы, потому что уже решил, что едем тусить.

– Не знала бы тебя, решила б, что ты избегаешь более близкого контакта, – улыбается Марго и тянется за поцелуем. Мягкие пухлые губки каждый раз доставляли мне удовольствие, но сейчас ощущать их противно.

– Поехали, – открываю дверь перед довольной волчицей. Нарочно сзади обхожу автомобиль, чтобы вытереть губы рукой. Да что, черт возьми, происходит? Разве не я только несколько часов назад хотел расслабиться в приятной компании.

«И я тебя… целую», – всплывают в памяти такие желанные, но сказанные не мне слова. Только от этого воспоминания прихожу в себя. У Лины другой, а я собираюсь поехать в клуб и хорошо провести время в объятьях молодой и здоровой самки. Точка.

***

– Мне нужно ехать.

– Ты считаешь это нормальным? – зло рыкает Марго. – Привез меня в клуб, а теперь сочиняешь сказку, что у тебя дела!

– Я ничего не обязан тебе объяснять.

– Да катись ты ко всем чертям! – взмахивает руками волчица и удаляется на танцпол. За самку я не беспокоюсь. Уж она-то оторвется на полную катушку. Я видел, какие взгляды на нее бросают мужчины.

Сев в машину, откидываю голову на сиденье и прокручиваю в голове последние два часа.

Все начиналось довольно здорово. Музыка, танцы, горячие объятья Марго. Только с каждым прикосновением, с каждым легким поцелуем мой волк все сильней и сильней ощеривался на самку. Я пытался подавить его эмоции, пытался не замечать, но все тщетно. А потом будто бы щелкнуло – если не уеду сейчас, то потеряю больше, чем получу. Поэтому и сказал Марго, что у меня возникли дела. Конечно, она не дурочка. Сложить все мои промахи за вечер и понять, что к чему, у нее получится.

Плевать. Эти отношения были хороши, но изжили себя. И наша сегодняшняя встреча это доказала.

***

После шумного города, кучи народа и громкой музыки я даже радуюсь привычной для меня тишине дома. Думать о прошедшем вечере не хочется. Впереди ожидаются тоскливые одинокие выходные. Разобрать по полочкам свою жизнь я еще успею. Поэтому, скинув тесную одежду, принимаю душ и отправляюсь спать.

Утром не удивлен тому сну, что приснился ночью. Даже несказанно ему рад, потому что пока только там я могу сжимать в объятьях одну единственную дорогую мне самку. Становится стыдно за свои недвусмысленные желания относительно нее, но против природы не попрешь.

Скидываю с себя одеяло и обхватываю твердый член рукой. Образ Лины тут же вспыхивает перед глазами. Сочные мягкие губы, распущенные волосы, что волнами ложатся на обнаженную грудь. И как хочется обвести языком выглядывающие сквозь локоны горошинки розовых сосков. Откуда мне знать, какого они цвета? Не знаю, но почему-то уверен, что именно розовые и чертовски сладкие.

Движения становятся резче. Я сжимаю член сильней. Еще пара мгновений и взлетаю в небеса. Быстро. Жарко. Грязно.

***

Суббота пролетает незаметно. Пытаюсь навести порядок в доме. Навещаю родителей. О Лине стараюсь не думать, но выходит плохо. Волк все рвется к желанной самке. Будто с цепи сорвался. Я даже неосознанно сворачиваю на дорогу к ее дому, но вовремя спохватываюсь.

Воскресенье начинается не менее горячо, как и утро субботы. Только вот разрядка не дает должного результата. Приходится прибегнуть к давно опробованному способу – физическому труду. Прочищает голову и истощает тело.

Только все мои планы в очередной раз летят к чертям… Правда, в данном случае я даже этому рад.

Лина

Вечер пятницы проходит как в тумане. Я стараюсь не показывать вида, но внутри меня гложет тоска. Мама, если и замечает мое состояние, то ничего не говорит.

Когда на улице уже становится темно, за родительницей заходит Степан Михайлович. Все же я очень рада за маму. У нее словно вторая молодость.

Волки отправляются на ночную прогулку. Выглядят оба донельзя довольными.

Я же, приняв душ, забираюсь в кровать и пытаюсь отвлечься от грустных мыслей с помощью чтения.

***

Жаркие объятья вынуждают метаться по простыням. Горячие ладони скользят вверх по бедрам и сжимают талию. Мои ноги скрещены за спиной мужчины. Резкие глубокие толчки срывают стоны с губ. Влажный язык ласкает затвердевшие соски. Я выгибаюсь навстречу нехитрой ласке и запускаю руки в длинные мягкие волосы мужчины. Он довольно урчит, посасывая мою грудь, а я все выше и выше поднимаюсь к звездам.