Любовь и ее верный друг

1

Солнечные лучи часто прорезают небо этой части города, вызывая ощущение спокойствия. Как будто оно спускается сюда разбудить сонных жильцов и отдать себя на завтрак. А ведь что еще нужно? Красивые высотки устремились к небу, ухоженные дворы занимают свою территорию. Везде чувствуется присутствие спокойствия и порядка. Но порядок лишь снаружи! Нам неведомо представлять, что творится внутри этих коробок, какие маски надеты на лица здешних жизнеуничтожителей. Иным словом, мы не чувствуем подлинного воздуха здесь, мы не видим настоящих красок, изначально разрисовавших эту часть города.

Город Бесконечных Надежд… и смех и грех всего искушенного мира собрался в этих трущобах, поделенных на отличающиеся друг от друга районы и кварталы! Выходец из обычных районов города никогда не узнает, как появился RP-гетто. RP (Rich Palace) – «Дорогой Дворец» – обозначал не просто высокий статус здешнего обывателя, жизнь в роскошных помещениях – Дорогой Дворец обозначал само тело человека, обитающего здесь. Красиво смотрится, но вроде пусто внутри. Хочется потрогать и попробовать, но как-то приторно и слишком липко для обычного жителя Города Бесконечных Надежд.

Кажется, у обитателей этого района было всё – чистота и убранство, некоторая солидность, с которой они постоянно выбрасывали мусор, все необходимые для жизни предприятия вокруг, личный транспорт, высоко поднятые носы. Но всё это казалось. Все они были бедны хотя бы в одном: наличие верных друзей, крепкая семья, и, как следствие, одиночество, наличие доброты и душевности, понимание самого истинного счастья. В результате герои этих пространств страдали душевной болью, скрывающейся за маской успешного человека, отсутствием верной цели, сверхэгоизмом, подлостью, хитростью, погоней за кредитами и высоким местом в обществе.

И никто не знал, как добылось это место: после Тотального Перераспределения Экономических Ценностей, либо в результате победы в Гонке Успевших Зайцев, либо просто в результате наглости и коварства, приведшей к насильственной смерти непокорных Высшим, либо какими-то путями неисповедимыми, непротоптанными обычным человеком.

Эта часть города крала солнечные лучи, чтобы создать иллюзию совершенства. Эта часть города оставалась всегда серой и пустой, и за кажущимся радушием ослепленный странник мог постигнуть полное безразличие, а порой и страх – животный, липкий страх обогатиться, получить более высокий статус и попробовать давать миру свои «ценные» советы.

Однажды я видел художника, пытавшегося запечатлеть это дивное гетто, среди казавшихся ужасными остальных районов Города Бесконечных Надежд. В тот день тоже были яркие лучи, они заставляли художника улыбаться. Он наносил краски на полотно, но они не казались настолько ясными, чтобы задумка была завершенной. Художник расстраивался из-за этого и продолжал наносить мазки за мазками, чтобы придать картине яркости. Запечатлеть то, что он видел глазами. Стоит признать, что он только видел, но не чувствовал. Вскоре у него закончились яркие краски. Художник был молод, но понял, что постарел. А картина города, несмотря на завершившиеся яркие краски, была серой и пустой. Серой, как пепел. Пепел бесконечных надежд…

2

Коллажами фотографий в альбомах мы видим образы, кем мы были тогда и какое отличие в нас сейчас. Какие ясные глаза были в молодости, и насколько уровень огня потух в них ныне. Эпизоды из той далекой жизни, смытой дождями и ядерным пеплом. Воспоминания, трогающие душу, как части целого, которые уже никогда не соберутся.

Коллажами фотографий в альбомах, словно камнем, вставшим на пути бурного потока, разделяется наше течение на две части. На то, что теплеет в нас и дает силы переносится с места на место. И на то, что можно обозначить зарубками, вехами нашего всего целого.

Старый фотоальбом, потертый во многих местах, где-то выцветший. Трогаешь его руками, словно листаешь прожитую жизнь. Это совсем другое, чем фоточки в Сети. Это душевность. И вот я листаю попавший мне в руки фотоальбом.

Один победивший в Гонке Успевших Зайцев, гордый от того, что заслужил место в Городе Бесконечных Надежд, выменял на жизнь контроллера свой почетный статус, и на трофеи, взятые в Гонке, получил солидное положение и право выбора в RP-гетто. Стало ясным, что за такой спиной женщина, занятая своим делом по производству декоративных псов, влюбится в него по уши. И вовсе не из холодного расчета, так как средства у нее водились. Но статус-то какой! И он закрыл глаза на ее педобасни по производству декоративных псов, что никак не вязалось с его мужским поселенческим характером. Главное, что есть опора и сытый обед, и прочие интимности.

И вот, перелистывая фотографии, появилась Люба. С первых дней не по-детски огромная, не по-детски замкнутая. Увидев небольшую аномалию по сравнению со стандартными детьми Города Бесконечных Надежд, они решили дать ей весомое имя, соответствующее ее габаритам.

– Это все точно окупится! – считали они. – Это все точно окупится!

Любовь. Она ведь маленькой не бывает. Всегда огромная, всегда запоминается. С ней должно быть тепло, но нельзя переигрывать, помня про тяжёлые последствия.

– Любовь присуща каждому, – восхищались они выбранным именем. – К Любви стремятся все.

Это было заложено, но не стало принципом всех окружающих Любу. Это стало ее меткой. С детских лет она считала именно так, теряя чувство тактичности при общении со сверстниками. С каждым новым годом она считала себя разбирающейся во всем, способной на всё. И это создало пропасть между Любой и окружающими. Любовь есть, либо ее нет. В нашем случае Люба становилась более замкнутой.

Родители делали всё для нее. Но их статус лишь отдалял ее от других. Легкость достижения всего делала ее наивной во всех случаях жизни, или она дурачилась, что было маловероятно. И вот помятые следующие страницы фотоальбома, слегка рябят снимки от пролитого на них от нерасторопности кофе. Люба с большой куклой сидит отдельно от общей группы детей. Широкая улыбка и крепкие объятия только ее куклы. Люба во дворе пытается дать ценные указания мальчугану, как держать рогатку. На фотографии он готов влепить ей щелбан. А тут Люба учится. Она поднимает руку, как примерный ученик. А вот здесь Люба взрослеет – около двух метров роста, длинные, слегка сальные волосы, большие наивные глаза и такой же рот, не знающий тактичности – когда смеяться над шутками, а когда слова воспринимать всерьез. Кажется, на этой фотографии ее грудь будет чуть больше, чем она того хочет. У Любви должна же быть большая грудь, чтобы мы пили и ласкали ее постоянно, чтобы всегда обращали на Любовь внимание.

Следующий лист фотоальбома потерт, словно на него было высыпано куча песка с пляжа, словно то самое наше время стало этим песком, перекатываемым от одного угла наших фотографий к другому. Здесь Люба считает себя специалистом, сжимая крепко гарант своего высшего образования. Совсем рядом похожая фотография «кажущегося» успеха, где Люба тщетно пытается найти свое место в совершенно новом рабочем коллективе.

А вот эти листы фотоальбома покрыты ветками пальмы и тропических папоротников. Путешествие из Города Бесконечных Надежд в Зеленый Город. Удовольствие, присущее лишь избранным и статусным гражданам. Лишь в Зеленом Городе можно увидеть огромное количество сохранившихся видов растений, а не радиосимбионтов, как сейчас. И как только их сохранили после Тотального Перераспределения Экономических Ценностей? И вот Любу фотографируют родители, и вновь Люба улыбается, и вновь у Любы всё есть.

И стоит заметить, что какие страницы фотоальбома я ни листаю, у Любы всё есть, но она всегда одна. Как будто вместо шоколада ей кладут в карманы порции одиночества, завернутые в фольгу, в красивые фантики. И если бы к старым фотоальбомам было уместно ставить хэштэги, то подписи фотографий пестрели бы заголовками: «А вот и Люба»; «Снова я, и снова я, и снова я»; «А мне совсем не скучно, смотрите, как я живу эту жизнь!»

Вот она – Любовь. Такая одинокая, такая наивная и восприимчивая. Да, она такая. Особенно, когда рядом нет счастья! А счастье для Любви всё. С счастьем Любовь ощущает себя целостной. Счастье и опора, и поддержка Любви, и способ получать удовольствие. Счастье, как верный друг, который всегда поможет, всегда выслушает.

Мне хочется забыться. Я иду на окраину Промышленного Гетто. Старое здание готического стиля с толстыми стенами и слабым освещением внутри хорошо защищает от суеты и постоянного скрежета механизмов этой части города. Здесь обосновались вполне безобидные последователи учения Святого Атома, называющие себя Святые Атомные Угодники. Несмотря на Тотальное Перераспределение Экономических Ценностей и уничтожение большинства земного шара ядерными бомбами, они веруют что атом все-таки мирный и принесет любовь и радость в души людей. Я сажусь на самый край длинной скамьи. Тишину озаряет завывание множества голосов, подхватывающих один лидирующий голос. На них всех одеты просторные фиолетовые мантии с множеством разноцветных заплаток и причудливые ботинки разных стилей. Люди-маятники, они чуют внутри себя энергию, духовность. И все за Любовь. Они хотят зарядить Любовь, они молятся на Любовь:

– Любоооооовь – это солнце! Она не сядет, не уйдет во тьмууууу! – причитает лидирующий голос.

– Не уйдееееет во тьмууууу! – подхватывает многоголосая паства.

– Не замерзай, Любовь! Все наши голоса внемлют тебе. Так грейся от наших всепроницающих молитв, – топот ног и ладош образует четкий ритм.

– Грейся, грейся, греееееейся! – кажется, эти голоса разожгут пожар.

– Аллилуууууууйяяяяяяяяя! – запевает в экстазе проповедник.

– Аллилуууууууйяяяяяяяяя! Мирный атом дай нам свет! – рев паствы кормит стены, реверберация разлетается по всему помещению.

– Да будет так! У Любви будет друг! Вы слышали! У Любви буууууудет друуууууг!

– Будет друг! – дружно выдыхает паства.

– Аллилуууууууйяяяяяяяяяя!!! Святой мирный атом даст всем тепло!!! – действие отдаляется и возвращает меня в реальность.

У Любви будет друг!

3

Когда Люба, зажимая в руках гарант своего высшего образования, вышла из стен университета, она чувствовала, что будет нужна, она чувствовала, что не затеряется в толпе новых специалистов в Городе Бесконечных Надежд, страдающем перенаселением. Ее глаза горели огнем, ее грудь вздымалась от ощущения возможностей, которым не было горизонта. Ее руки еще крепче сжимали гарант высшего образования, без которого сейчас никуда. Ее аутичность, отчужденность и наивность затаились, ожидая своего шанса выскочить и проявить себя. Город Бесконечных Надежд жаждал ее, чтобы впустить в себя, показать все возможности и перевернуть с ног на голову. Этот город не давал осечек и за работу приходилось биться. Стопроцентные ожидания стирались о берега колкой реальности, с одного удара способной выбить из тебя всю спесь. Ведь вызубрить могут все, а разбираться и приспосабливаться к нестандартным ситуациям могут единицы.

Люба надеялась, что станет отличным специалистом по тактическому сегментированию рынков. Люба верила, что станет заметной. Но откуда у нее предпосылки к этому? Университетские годы прошли быстро, ее поддерживали другие ребята, но их поддержка основывалась на статусе ее родителей и благах, которые она могла им преподнести. Поэтому одногруппники помогали Любе в понимании основ тактического сегментирования рынков, как лучше подобрать целевую аудиторию, как сориентироваться в выборе метода анализа рынка, как по присланному брифу, представляющему собой список целей и задач, расписать конфигурацию исследования.

Люба старалась быть везде, но ее замечали из-за ее назойливости и занудства. Люба хотела любить, но ее данные и отсутствие интригующих привлекательных черт лишь отторгали от нее сверстников. Люба хотела любить, но не такими способами, которыми любили сейчас. Ведь после Тотального Перераспределения Экономических Ценностей отношения стали более свободными, и никто не стеснялся скрывать их. Молодое поколение научилось жить по своим потребностям – хочется, сделай это. Любе не нравился такой подход. Она жила в консервативной семье, поэтому она отдалялась от зашкаливающих потребностей мужских особей.

Вера, надежда, любовь, как истертый мраморный памятник. Люба стоит возле него, эти надписи для нее вроде как незыблемы, несмотря на всё происходящее, несмотря на отсутствие друзей, несмотря на неудовлетворенность всем тем, что она получает в обществе. Вера, надежда, любовь крепко схватились за Любу, они думают, что она справится…

Больше Любы верили в нее только родители. Они смело награждали ее благами, зная, что всё окупится. Иногда это становилось препятствием для ее места в обществе. Так у Любы появилась своя квартира в RP-гетто, купленная родителями. Невиданная роскошь для только начинающего работать человека. Всё вокруг мило обставлено, доступ в Сеть, много зеркал, чтобы видеть себя любимую, и одиночество, как пыль, проникающее в любую клеточку всех вещей. Одиночество, как консервный нож, открывало Любу, словно банку с бобами, и опустошало ее. Но Люба не была такой простой. Она старалась заполнять свое одиночество любыми способами. Люба облазила RP-гетто вдоль и поперек, делая разнообразные фотохроники мест, куда удавалось попасть. Она запечатлевала каждый куст, каждую деталь увиденного, каждую убранную аллею, дорожку. Люба следила за всем, что касалось Сети и ее участников: всем поставить любовь, всех прокомментировать, дать ценное указание, поделиться своим опытом. Таким образом, она старалась придать себе значимости, она старалась чтобы ее заметили в этом мире. Но мир воспринимал ее с другой стороны, мир чувствовал ее враждебно. Все видели в Любе занудство, смех и неумение определиться в этом мире. Для Любы всё стало, как один шаблон, для которого написан свод правил и руководств. Она по нему действовала, но такое ощущение, что этот свод правил написала она сама. Поэтому другие эти действия не воспринимали.

Любовь. Одна. В пустой квартире. Любовь со своими иллюзиями и предрассудками, в поисках своего места в этом мире, в поисках опоры. Дни сменяли ночи, ночи сменяли дни, людские потоки устремлялись к своим целям, и Любовь среди них, как пятнышко на воротничке от соуса к ребрышкам. Яркое и потертое. Заметное лишь после твоей неаккуратности. Пятнышко, которое теперь не отстираешь…

Тотальное Перераспределение Экономических Ценностей сменило оптимизм на рациональный оптимизм. Эта веха в истории человечества заменила всех пессимистов на непроглядных пессимистов. Эта неизбежная черта всего нашего мира приучила всех к простому правилу: «Там, где успех, жди неудачу! В каждой неудаче свои плюсы. Черное и белое – одно целое». И порой их теперь не отличишь. С успехом стали считаться, словно он стал твоим жизненным пространством, которого так не хватало в Городе Бесконечных Надежд. Считаться с успехом учила эта новая жизнь, постоянная череда неудач и нехватка чего-то большего. Поэтому люди скептично относились к своим успехам, а если успех случался несколько раз – они боялись рисковать дальше. Зато новая жизнь научила ценить самое простое счастье, самые простые вещи, и некоторым мудрым людям выживалось легче. Это не касалось участвующих в Гонке Успевших Зайцев, потому что у них не было выбора, каждая новая гонка сулила им смерть.

Жителей RP-гетто это касалось в то самое время, когда они получали свой статус. Эти времена настолько поросли мхом воспоминаний, что сейчас жители RP-гетто выглядели как богатые на оболочку, но пустые внутри дворцы. Люба не избежала этой участи. Ей нечем было рисковать. Она могла остаться одна, но тут были рядом родители. А если они не вечны?

Сидя в своем кресле, Люба часто задумывалась над этим. Люба хотела мечтать, когда же у нее появится верный друг? Как он будет выглядеть? Как пройдет их разговор? И что останется на продолжение? Люба умилялась своим волшебным мечтам, что этот покорный приятель будет слушать ее и возносить в отличие от других. Она верила, что он станет ее исповедальней. Ведь сейчас ей приходилось исповедоваться на страничках якобы друзей, под их фотографиями, либо держать всё в себе. Но как много в себе это продержишь? Всё копится, и если бы так продолжалось, то Люба лопнула, разлетевшись на огоньки неприятных светлячков, сильно режущих ваши взгляды.

Представьте, сидит Люба в кресле, дергается в такт своим мыслям. Секундная яркая вспышка, и Любы больше нет, поток ослепительного света, ненужной информации, вторичных впечатлений и пустоты.

Тот звонок раздался, когда она его не ждала. Одно из агентств по тактическому сегментированию рынков предложило ей стажерскую вакансию. И это после нескольких месяцев получения гаранта. Руки дрожали, прижимая разговорный девайс к уху. Как же волнительно. Ее тело пронзали ощущения, что она готова ко всему, готова полностью отдаться работе. Ее улыбка была настолько широка, что мешала ей говорить. Несомненно, родители были довольны Любой!

– Это действительно все окупится! Любовь взрослеет, – улыбались они.

Но Любовь без срока годности. Любовь первоначальна, либо ее нет, либо она есть. Любовь не перевоспитаешь. Люба понимала, что пора взрослеть, но понимание не перетекало в действие. Любовь по-прежнему воспринимала все эмоциями. А когда, скажите, мыслить трезво? Ведь для всего у нас шаблон.

Она сказала: «Да». Раздумывать Любе не приходилось. Сказав «да», она уже ощущала, как готова прикоснуться рукой к далеким звездам, тем самым заглянув за горизонт своих возможностей. Она сказала «да», а это значит она расписалась под качеством профессионала, хорошего специалиста. Но это надо было доказать. Как сказали бы рациональные оптимисты Города Бесконечных Надежд: «Как бы не потерять и этого». Коллектив с разноцветными красками характеров, новые пути, неизведанные задания, адаптация к быстрому мышлению и реакции. Люба бы взяла блокнот и записывала, но она кивала «да» и смотрелась в зеркало.

Первый рабочий день, наверное, был самым впечатляющим. Новые люди, которые могут потенциально стать верными друзьями. Первый трудовой договор, внесение в единую трудовую базу, индивидуальный пропускной номер. И сколько новых слов, похожих на огоньки фонарей на ночной улице. Все переливалось, все настолько ярко. Люба дышала глубоко. Вот настал тот час, когда она раскроет свой потенциал. Вот сама жизнь действительно раздвинула перед ней свои горизонты. А вокруг все так и сияли своей добротой и приветливостью. Но это было первое впечатление. Любины коллеги не знали, на что подписывались, а Люба не понимала, что первое впечатление, как правило, напускное, всего лишь фон. Город Бесконечных Надежд показывает свою темную душу. Дождь каплями стекает по стенам, а солнце ранами своими рвано светит, и вокруг всё отбрасывает густые тени.

Первое время Люба сдерживалась, но было видно, что она хотела быстрее занять свое место в коллективе. Она внимательно слушала разговоры коллег, пытаясь поделиться своим опытом, она находилась во всех обсуждениях, во всех маленьких компаниях. Она просто стояла вместе с коллегами, слушала их и мило улыбалась. Словно бомба замедленного действия, ожидающая своего звездного часа. И когда коллеги спрашивали Любу, она старалась быть точной в рассказах о своей жизни: «А у меня ведь гарант высшего образования, я его сама получила, а я была в Зеленом Городе и мне там понравилось, а еще у меня отдельная квартира в RP-гетто, и живу я потихонечку. А как скоро я стану специалистом по тактическому сегментированию рынков?»

Среди ее коллег, так старавшихся заработать себе на жизнь, напрягавших свои умы, это было непостижимо, неправдоподобно. Люба со всеми ее приобретенными благами и тактическое сегментирование рынков, где в первую очередь заправляют голодные до анализа мозги! Как сложить все желтое? Это вычленить все красное и зеленое, а потом складывать желтое! Вот таким образом коллеги пытались донести до Любы смысл ее заданий. Шаблоны здесь не действовали, Люба терялась, время шло, и никто кроме нее самой бы не помог, а она так надеялась на верного друга!

Коллегам взять и подсказать ей, но обычная природная зависть, возникающая в Городе Бесконечных Надежд всегда и везде, зависть к тому, что у Любы всё изначально есть, убивала надежду и веру в то, что у Любы получится. Поэтому ее выживали, помогали лишь редко, общение сводилось к примитивным формам. Нет места для Любви, во всех укромных уголках гниль и сырость. Мы мерзнем под одеялами, нам холодно от наших завистей и тщеславия. Нет места для Любви. Город Бесконечных Надежд купается в людях, но одинок. Все за себя. Город лишь пристанище и способ реализации своих стремлений. Нет места для Любви.

А сколько продержались бы Вы только на своем статусе? Месяц, два? Вполне возможно. Всё было бы до тех пор, пока бы Вас не размазали по стенке отчаяния, как слишком много сосущего комара. Вас придавили бы гнетом заданий, не помогая, не заставляя подумать, не объясняя ничего толком. Здесь бы третью руку, хитрость и смекалку. Но это не для Любы.

Она была одна, с ней здоровались, но ее компании избегали. Много непонятных заданий ломали надежду стать специалистом по тактическому сегментированию рынков. Кто-нибудь, подайте ей руку помощи! Зачем? У нее же всё есть!

Люба с завистью смотрела на сотрудников, у которых всё получалось, она пыталась быть лестной с начальством. Любые попытки тщетно разбивались о камень вычеркнутого человека. Люба замыкалась. Она терялась в простых заданиях.

– Добрый день, мне нужен специалист по тактическому сегментированию рынков, – звучал голос в девайсе. Голос не требовал возражений.

– Да, говорите. Меня зовут Любовь, – Люба сама приветливость.

– Как здорово, что я попал на Вас, Любовь! Мои печенья плохо продаются! У меня на руках все цифры, но как будто чего-то не хватает, – голос верил, что его задача будет решена.

– Ну, мы можем провести анализ вторичной информации и показать Вам картину рынка, – Люба пыталась быть важной.

– Выявим тенденции, опишем Ваших конкурентов и характеризуем их ходы.

– Любовь, нет. Вы меня не слышите, – голос в девайсе жалел о потраченных минутах, – цифры у меня на руках есть, но как будто я чего-то не знаю!

– Простите, Вы торгуете печеньем? – Люба пыталась не упустить нить разговора.

– Мы производители! Мы довольно известны, но такое ощущение, что мы не знаем, чего хочет потребитель.

– Вполне возможно, Вам понадобятся экспертные интервью, а может и опрос потребителей, – Люба перебирала все возможные варианты.

– Возможно! Так подскажите же мне! Вы специалист, – голос в трубке был опечален, что позвонил не по адресу.

– Хорошо, давайте я пришлю на Ваше устройство бриф. Это поможет подобрать Вам оптимальную конфигурацию проекта, – Люба верила, что справилась.

– Ладно, присылайте! – голос в трубке хотел закончить разговор на оптимистичной ноте.

Обмен контактами, бриф выслан, ответа не пришло, Люба снова одна. Это всё они! Они ее не понимают. Совсем не понимают…

Любины шансы один за другим пускались в спринтерскую гонку, чтобы получить необходимый опыт. Они один за другим уставали быстрее и выдыхались. Все Любины шансы были найдены мертвыми в Городе Бесконечных Надежд. Одни валялись дохлыми под стертыми билбордами о прекрасном заработке, другие захлебнулись водой из сточных каналов, им так хотелось пить, что они пошли на крайность, а некоторые раскрошились в пепел, и теперь ветер беспощадно раскидывал их по темноте улиц. Пустынные закоулки, скопление многоэтажек. Все шансы Любы осели в легких граждан этого перенаселенного города. Теперь ими дышали другие: более изворотливые, цепкие, хваткие, неотступные, жесткие. А Люба впервые оказалась в свободном плавании.

4

Давным-давно заброшенная территория, покрытая пылью. Человеческое движение навсегда оставило это место. Сквозняк гуляет через разбитые стекла. Пустые цеха, мертвый холодный бетон, переплетенье коридоров больше не издает голосов рабочих. Лаборатория захламлена, уже потемневшие от времени халаты ученых теперь не будут согреты теплом их тел, ночами напролет облекавших идеи своих безумных мозгов в нечто осязаемое. Всё перевернуто, переворошено, словно полка с воспоминаниями. Бетон в некоторых местах превращается в крошево под натиском ветров, дождей и прорастающей везде травы. Завод электробытовых приборов взором побитой собаки смотрит на Город Бесконечных Надежд. Всего лишь десять километров расстояния, но теперь путь сюда отрезан. После ядерной бомбежки, после Тотального Перераспределения Экономических Ценностей завод стал брошенным псом.

Когда стало ясно, что конец неизбежен, начальство, смекалистые рабочие пытались ухватить произведенный товар, чтобы потом иметь способ наживы. Всё сваливалось в коробки и транспортом переправлялось в другие места, которые либо стерлись и превратились в ядерный пепел, либо сам товар оказывался в Городе Бесконечных Надежд, где обретал благодарственную эксплуатацию.