В Китеже. Возвращение Кузара. Часть I

Марта Зиланова

В Китеже. Возвращение Кузара. Часть I

Марта Зиланова

В Китеже. Возвращение Кузара. Часть I

http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69188590SelfPub; 2023

Аннотация

Однажды Маринка узнала, что она не просто тринадцатилетняя девчонка, а настоящая ведьма. Или почти настоящая. И может учиться ворожбе в Китеже – городе ведичей, спрятанном от глаз обычных людей! Там по зачарованным стенам ходят лешие с луками, во дворах встречаются опасные аспиды, а над таинственной Бездной стоит волшебная гимназия. Но просто не бывает даже в сказке: заклинания не действуют, никакой магии Маринка не чувствует, и настоящих друзей найти так непросто! В то же время в Китеж возвращается Кузар, его разыскивают власти после попытки переворота. У могущественного темного свои планы на город, неудачи прошлого его не остановили.

Марта Зиланова

В Китеже. Возвращение Кузара. Часть I

Пролог

За три года до развернувшихся событий,

серпень, около полудня,

Еловец, 2000 г.

– Братья и сестры, мы собрались здесь, чтобы спасти град Китеж! – пробасила Настька, подергивая плюшевого Тигрушу с выпученными глазами‑пуговицами в короне из желтого картона. От тряски корона тут же съехала на ухо, пару секунд поболталась и слетела на край колодца. Корона медленно прокатилась по пропитанным влагой доскам, чуть задержалась на краю сруба и упала на мокрый щебень под ногами.

Настька вздрогнула, чуть поморщилась и протерла лоб. Прижимая к себе Тигрушу, подняла подмокшую корону и отошла назад, чтобы еще раз осмотреть декорации игры. Старый колодец прятался в тени разросшейся вербы. Потемневшие от времени столбики, держащие навес, выглядели так, будто их не вырезали из одного бруса, а они тянулись вверх, переплетались, словно две упругие ветки или, может быть, даже змеи. Тяжелый ворот сейчас неподвижно замер, а обычно громко скрипел, когда на него оборот за оборотом наматывалась толстая цепь, натянувшаяся под весом полного ведра. Настька всегда свешивалась к краю, мешая матери или брату поднимать воду, чтобы проверить: какой улов? Сколько воды: целое, расплескалось, песка на дне нет?

Впрочем, сейчас ведро лежало в стороне, на снятой крышке со скважины, и тьма открывшегося проема так и манила. Настька рассеянно улыбнулась, проверила игрушки у самого края колодца. Ровно двенадцать, мордочка каждой повернута к холодной сырой тьме.

Слоник‑Соня стоит первой – круглая, милая и домашняя. Следом Мишка, строго смотрит на собравшихся из‑под густых бровей. Взъерошенный Попугай, будто готовый ринуться в бой. Крокодил с печальной мордой. Пришлось у Дани утащить его старого, давно брошенного Кота – ей нужны были эти пронзительно‑зеленые глаза. Вместо трех поставила красивые камни из своей коллекции – и герои не такие важные, и не нашла подходящих игрушек. И, конечно, рядом с каждым она успела поставить кубик. Кубик должен был быть обязательно, ведь иначе ничего не получится. Настька покосилась на открытую скважину, чуть нахмурилась, задумчиво посмотрела на Зайку‑без‑уха и просияла.

Вытащила из кармана огрызок карандаша, послюнявила его и быстро начеркала именно на этом кубике закорючку. Ворона. Очень важного ворона именно на кубике Зайки. Он свяжет все истории. И снова бросила взгляд на люк. Все правильно? Тигруша, только его не хватает.

Она водрузила Тигрушу обратно на край колодца, включила в круг зверей так, чтобы каждый из собравшихся мог видеть мордочку с короной. На миг Настя прикрыла глаза, глубоко вздохнула и начала:

– Братья и сестры, – снова заговорил Тигруша, – только вы можете спасти Китеж. И Китеж никогда не забудет вашу жертву.

– Как не забудут, княже? Все забудут, – проворчал Мишка. – Но спасутся.

– И то ладно, – закивал головой Крокодил.

– Что тянуть? – обратился к собравшимся Попугай. – Если никто не передумал, начинаем. Мы должны запечатать Бездну. Больше некому.

На какое‑то время в кругу воцарилась тишина. Все игрушки не отрывали застекленевших взглядов от колодезной скважины.

– Выдюжи, княже, – тихо пробормотал Мишка.

– Тогда начинаем, братья и сестры, – снова настала Тигрушина очередь говорить. Его лапки задрались к небу, он забормотал какую‑то абракадабру.

– Пш‑ш‑ш‑ш! – это густой туман застилал все вокруг.

– Я, светлая чародейка Авдотья, – заговорила слоник‑Соня и ударила лапой о лапу, – взываю к тебе, Бездна. Услышь. Отдаю кровь свою, забирай всю силу мою, – проговорив заветные слова, слоник‑Соня откинулась на спину.

– Я, темный чародей Андрей, – продолжил Крокодил, – взываю к тебе, Бездна. Услышь. Отдаю кровь свою, забирай всю силу мою.

Крокодил упал следом. За ним Мишка повторил слова, ударил лапой о лапу и тоже рухнул на спину. Собачка Ава, Данькин Кот, следующий и следующий. Настала очередь последнего, Зайки‑без‑уха.

Он, не отрывая взгляда от скважины, попятился к краю сруба.

– Нет, я не могу! Бездна! – сдавленным голосом пробормотал Зайка.

– Вадимир! – воскликнул Тигруша. Он повернулся к Зайке, но не опускал воздетых к небу лапок, будто продолжал удерживать в них что‑то тяжелое. – Что ты делаешь? Ты последний! Если ты отступишь, жертва остальных будет напрасна!

– Ты, что не слышишь, как она кричит?! Ей же больно! Она страдает! – закричал Зайка‑без‑уха. – Неужели ты не понимаешь, что мы все после смерти попадем к ней? Ты знаешь, что она с нами сделает? Это хуже ада! Она нам никогда этого не простит!

– Вадимир! – кричал Тигруша. – Ты не можешь отступить сейчас! Ты нужен нам всем! Нужен Китежу.

– Я нужен себе.

– Стой! – взревел Тигруша, взметнул лапы, будто выбрасывая что‑то в скважину колодца, и бросился к Зайке – пытался схватить, но Зайка с силой оттолкнул того. Бам! Бдыщ! Тарарам! Тигруша споткнулся об один из камней и ударился о кубик. Зайка‑без‑уха ненадолго замер, а потом прыгнул в сторону и исчез в кустах.

– Вадимир! – кричал Тигруша. Настька добежала с ним до кустов, пробежала вокруг и, запыхавшаяся, вернулась к колодцу. Там подняла Слоника, Крокодила и остальных.

– Княже? – первым заговорил Мишка.

– Что‑то пошло не так, да? – настороженным голосом спросила слоник‑Соня.

– Вадимир, – со вздохом ответил Тигруша. – Он предал нас всех. Испугался Бездны. Сбежал. Я не мог ничего сделать: держал все ваши силы, не мог помешать. Он просто перенес себя в другие земли. Запретной магией!

Все игрушки потрясенно молчали.

– И ты уже не мог вернуть нам силы, – не спросил, но уверенно сказал Мишка.

– Убью труса, – процедил Попугай.

– Как? – покачала головой Соня. – Мы теперь – обычные люди. А он – величайший из ведичей.

– Не величайший, – буркнул Тигруша. – Я найду его и брошу в Бездну.

– Ты же знаешь, княже, жертва должна быть добровольной. Иначе ничего не получится, – покачал головой Крокодил.

– А мы напрасно отказались от своих сил, убили свою суть, – протянул Котик.

– Не зря, – покачал головой Тигруша, и голос его стал уверенным. – Нам не удалось запечатать Бездну полностью. Но вы ее усыпили, заглушили. Она больше не сможет давать столько сил, сколько давала. Жители Китежа прекратят гибнуть так быстро, и то, что магии стало меньше, они заметят еще не скоро.

– Но Бездна всегда будет искать возможность вырваться! Будет искать новых избранных, манить, соблазнять.

– Всегда, – кивнул Тигруша. – И я, и мои дети будем за ней следить. Запечатаем входы, наложим печати. И никто не пройдет к ней без нашего ведома. Мы поймаем Вадимира и сделаем все, чтобы этот гад согласился сам. Закончим начатое.

– Но, княже, – покачал головой Мишка. – Ты не удержишь Китеж без нашей помощи.

– А когда китежцы узнают, что мы лишили их магии, они убьют и тебя, и твоих детей.

– Значит, сделаем так, чтобы они никогда не узнали, – ответил Тигруша. – А если то, что вы говорите, сбудется, что ж. Значит, мы дали Китежу отсрочку. Когда из него уйдет последний князь, Бездна найдет новых избранных, которые смогут выпустить ее из‑под наших чар. А если вернутся чародеи, найдутся и новые князья. Мы связаны, братья и сестры. Наши потомки завершат то, что не смогли мы.

– Или развалят наш славный град ко всем чертям, – буркнул Попугай.

***

– Настя! Настя! Ты где? – послышалось вдали. Настька вздрогнула, часто заморгала, осмотрелась кругом. Все, как и было: колодец, игрушки. Вот только корона у Тигруши опять свалилась, лежит в лужи, расползается…

– Настя? – донеслось снова. Это, конечно, мама. Настька встрепенулась, схватила Тигрушу, другие попавшие под руку игрушки и ринулась к кустам.

– Настя! – раздалось над самым ухом. Одновременно с облегчением и все нарастающей злостью. Настька замерла, сжалась и прижала к себе игрушки крепче.

– Опять у колодца?! Настька! Сколько раз повторять, чтобы не смела сюда ходить одна! Ну‑ка повернись ко мне!

Настя медленно повернулась, но взгляда не подняла, уставилась на мамины «вьетнамки» и голые лодыжки.

– Ты хоть понимаешь, что отец сделает, когда узнает, что ты снова здесь шатаешься?

Настя молчала и смотрела на ноги матери.

– Сил моих больше на тебя нет! – сказала мать, краешком глаз Настька заметила, как та взмахнула рукой, крышка оторвалась от земли и с грохотом захлопнула скважину колодца. Настька вздрогнула, резко обернулась и полными боли глазами уставилась на внезапно замолчавший колодец.

– Быстро домой! И камни свои, наконец, выбрось. Сколько можно об этом повторять?

Мать забрала часть игрушек, Настя собрала остальные, выудила из кустов Зайку‑без‑уха, мать ее тряхнула, схватила за руку и потащила к дому. Настя молча семенила следом, но до последнего оглядывалась на колодец.

Глава 1

29 серпня 2003 года.

Представительство Китежа у неведичей по Набережным Челнам.

20:00, Прибрежный парк.

Заложив руки за голову, Лидия откинулась на спинку стула и потянулась – поясница нещадно ныла, между лопаток побаливало. Она широко зевнула. Посмотрела за экран пузатого монитора в окно – небо еще даже не потемнело. Ух, скорее бы осень с ее ранними закатами. Что может быть лучше, чем и просыпаться в темноте, и засыпать еще до восхода солнца?

Терпеть свет осталось не так долго – стрелки настенных часов показывали начало восьмого, сумерки за окном медленно сгущались. И торчать в осточертевшем кабинете тоже не так много – пятница, впереди последняя рабочая ночь и выходные!

Клетку крыланов, наконец, стоит хорошенько отмыть, последний месяц только заклинаниями на скорую руку освежала. Ох, крыланы! Виноград же закончился, да и яблок почти не осталось. Ананасом давно не баловала любимцев… У самой запас молока и творога на исходе. К тому же слетели поддерживающие заклинания с картошки – магии‑то вдали от Китежа меньше, а в голове не удержишь все работающие чары. Ну и стухла вся картошка. Получается, выход в магазин откладывать не стоит.

Лидия нахмурила тонко выщипанные брови, побарабанила пальцами со свежим темно‑синим маникюром по столу, но вариантов, как избежать вылазки к неведичам, так и не нашла. Встала, поправила строгий костюм и принялась ходить кругами по пустому, слишком большому для нее одной кабинету.

Лидия скользила взглядом по рабочему помещению – стеллажам с пустующими полками для личных дел поднадзорных, ужасному компьютеру, с которым колдунья так и не нашла общего языка, брусчатым стенам, кафельной плитке на полу – она все больше хмурилась, сжимала губы, чтобы не начать истошно кричать. Не так она хотела прожить свой срок.

Она пошла учиться на обществоведение и взаимодействие с неведичами не для того, чтобы сидеть во всеми забытом городишке в компании крыланов! Три года длилась ее ссылка в Набережных Челнах, где по штату полагался только один сотрудник. И мало того, что в представительстве совсем одна, так ни одного поселения ведичей или даже нелюдей рядом с Челнами не было. Ни шахты, ни завода, ни полей. И все это время Лидия не могла понять, что же сделала не так, чем заслужила такое наказание?

Раньше мечтала работать в московском представительстве Китежа. Вот где все самое интересное! Ведичей много, иногда даже принимают послов от волшебников из‑за границы. Только там проводят переговоры с правителями неведичей, а это настоящее влияние, власть. И потенциальных волшебников в столице побольше, шанс реально хоть кому‑то помочь. Но пусть работала бы она не в Москве, так хоть в Нижнем Новгороде – два часа на машине от Китежа, всегда много своих, можно кататься домой на выходные.

Ох, Китеж, Китеж… Пока она училась и жила в Темной гимназии, а потом снимала с подругами квартиру у университета, казалось, что город оторвали от чего‑то важного. Что путь изоляции неправильный – развитие во взаимодействии со всем миром, а не консервация древних устоев. Этот путь избрали древние чародеи и князья, когда создали чары иллюзии – озеро Светлояр на месте «затонувшего» города. Так они спрятали волшебную столицу сначала от могучих шаманов войска Батыя, а потом отгородились прикрытием озера и легенды и от соседей – как неведичей, так и ведичей из других стран.

Теперь же Лидия все чаще думала о том, что прятались они недостаточно и слишком наследили в большом мире металла и технологий за время соседства. Лучше бы, как разорвали все отношения с неведичами после их революции, так и не возобновляли. Обошлись бы и без компьютеров с телефонами, без ананасов и заморского вина. А ей не пришлось бы прозябать здесь.

После стажировки в столице неведичей ее отправили сначала в Казань, где в штате полагалось трое сотрудников на одну вахтовую смену, а через пять лет «повысили» – доверили собственное представительство в Челнах. В городе – бесконечном спальном районе, с широченными проспектами с нескончаемыми потоками машин. Лидии хотелось купить билеты до Нижнего всякий раз, когда она выходила за пределы парка, в котором от глаз неведичей, укрытое соснами и маскирующими чарами, пряталось двухэтажное деревянное представительство. В Нижнем до родины близко. А в Китеже и застройка старинная, и улочки узкие да мощеные, и все машины в подземных тоннелях.

Последние годы она так и жила – три месяца на работе, три месяца восстанавливалась в Китеже. Считалось, что всем причастным к миру магии опасно долго находиться вдали от источника, их способности начинали угасать. Первыми в большом мире магию начали подавлять радиоволны и телеграф, теперь же все становилось только хуже – появились телесигналы, мобильная связь, а что неведичи придумают дальше, даже страшно представить. Поэтому каждую вахту Лидия считала дни до возвращения в Китеж – впереди был весь месяц вересень, и только первого листопада ее наконец сменят.

Теперь Лидия мечтала навсегда вернуться в Китеж. Обосноваться в Министерстве по контактам и больше не покидать зачарованных стен волшебной столицы. Никогда не сталкиваться с неведичами. Но повышение здесь можно получить разве что к пенсии, если много лет подряд эффективно выполнять годовой план.

За практику в Казани и три года в Челнах Лидия нашла подход к каждому пункту для отчета.

Один: обнаружить и поставить на учет не менее трех обладателей способностей к ворожбе среди неведичей.

Остаточная магия есть у многих, так что здесь цифру нарисовать не так сложно. Конечно, никто из них не сможет произнести ни одного заклинания, но отчет готов, премия получена.

Два: ликвидировать одно проявление магической активности.

В крайнем случае, под видом кого‑то из поднадзорных и самой можно наворожить. А если повезет, то кто‑то из сбежавших ведичей действительно набедокурит.

Три: выявить двух нелюдей или двух магических существ на подведомственной территории.

Сложнее! Если какому волкодлаку или аспиду и удавалось покинуть Китеж или волшебный заповедник, то они хорошо прятались у неведичей. Но Лидия была профессионалом – на ее территории всегда исправно работали ловушки, беглеца засекут. К тому же нелюди предпочитали собираться в стаи: поймаешь одного – выйдешь еще на двух‑трех. Шанс был.

Но два года назад добавили новую сверхцель, выполнить которую было совершенно невозможно, но крайне заманчиво: обнаружить выходца из неведичей до тринадцати лет с потенциалом к магическим способностям не ниже четвертой ступени ведьмы и сопроводить на обучение в Китеж.

Это был один из пунктов соглашения между Председателем Китежа и новым президентом из Москвы. При выполнении этой задачи обещали внеочередное повышение. В таком случае Лидия могла рассчитывать на перевод в министерство.

И здесь статистику никак не подделаешь. Кого отправишь в гимназию Китежа вместо настоящей ведьмы или волшебника? Никого. А за десять лет жизни среди неведичей Лидия ни разу не слышала, чтобы обнаруживался ребенок с магическими способностями, достаточными для обучения.

Такого младенца Лидия могла заполучить, если бы он родился у пары из ее поднадзорных неведичей со способностями к ворожбе. Переборов первый ступор, она попробовала себя в сводничестве (ну или в селекции, как посмотреть) – столкнула в парке двоих со слабыми способностями, помогла немного магией, дождалась свадьбы. И ребенок у этой парочки должен был родиться через полгода. Но это такой долгий план! И совершенно неясно, будут ли у ребенка силы и когда они у него проснутся.

У Лидии, как и многих ее друзей в Китеже, первое волшебство получилось как‑то само собой лет в десять. Там, где ребенок всегда окружен магией, видит, как ворожат близкие, чудеса из внутренних резервов творятся от одного желания. Без звуковых сочетаний и кси́фоса. Да и не нужен никакой преобразователь магической энергии, первые заклинания безвредны!

Лидочка, дочь темных колдунов, не стала исключением – интуитивно произнесла заклинание: вложила энергию в топаз, который много лет после этого отгонял от нее все ночные кошмары. И, как и родители, освоила именно темное колдовство. Как и прочие, долго училась работать с внешней энергией, энергией источника. Но главное, были пример и вера в свои силы.

А что среди неведичей? Ничего! Даже в волшебство они уже давно не верили. И не знали, что делать со своей внутренней силой: она сидела глубоко внутри них, задавленная. Выросшие среди мира техники, ведичи только чувствовали себя не такими, как все, но так и не могли понять, что делать с внутренней силой. Чаще всего Лидия находила ведичей годам к двадцати, когда накопленная энергия не выдерживала плотности и случалась катастрофа. Такие ведичи до взрыва, а если переживали выплеск магии, то и после медленно убивали себя разной тяжести психотропными веществами, сходили с ума и не понимали, что сделали не так.

Лидия поморщилась. Вспомнила лицо парнишки, искаженное гримасой боли под толстой ледяной коркой – он сам ее наморозил, неосознанно.

Это случилось уже здесь, чуть больше года назад. Лидия еще гордилась повышением, радостно разгуливала по городу с амулетом, реагирующим на способности к ворожбе, и не избегала супермаркетов.

Стоял жаркий липец. Тогда Лидия сразу после пробуждения вешала на дверь записку «с 22:00» и спешила на городской пляж на берегу Камы. Солнце уже не пекло, как в полдень, но казалось ласковым, дружелюбным. Ей нравилось, как оно светится на водной глади, как оно окутывает берег золотистым, оранжевым, алым, а потом и нежным голубым, по‑вечернему прозрачным светом. Нравилась прогретая за день вода, ее простор, зеленые берега и необъятное небо. Казалось, что счастье, свобода и лето будут вечны.

Возвращаясь в представительство, Лидия всегда заходила за свежими фруктами в «Бахетле» для своей пока еще не такой многочисленной семьи крыланов. Большой красивый магазин открыли недавно, такой она любила еще в Казани, поэтому каждый раз делала небольшой крюк, тратила чуть больше рублей, но слишком уж ей было там комфортно.

Ей нравились толпы неведичей вокруг, нравился не такой резкий, как в других магазинах, белый свет из их странных светильников, ненавязчивая музыка. По выходным после покупок она еще ходила в кинотеатр и с удовольствием знакомилась со всеми новинками.

Вот и в этот субботний вечер уже подумывала, на какой бы фильм ей податься: на новых «Людей в черном» или еще раз на «Игры разума». Прикидывала, каких фруктов взять прежде всего, надеялась урвать последнюю сезонную клубнику. Вот и не сразу заметила, что привычная обстановка в магазине изменилась.

Музыка еще неслась из динамиков, но какая‑то приглушенная. Свет все еще был ярко‑белым, но бил по глазам больше обычного. И почти не было людей. И это в субботу вечером. Ни стайки пареньков с «баклажками» на кассе, ни чересчур громко смеющихся разряженных девиц, ни родителей с полусонными кричащими детьми, хозяек, спешащих скорее домой с молоком и хлебом.

Лидия катила тележку с бананами и настоящим таиландским манго к витринам с выпечкой, думала о чудесных татарских пирожках эчпочмаках, но неосознанно хмурилась, ступала аккуратнее и внимательно смотрела по сторонам. Будто кого‑то искала. Толкала вперед тележку, а ксифос, преобразователь магической энергии, уже перевела в форму перстня – кабошон на нем засветился изумрудным. Активировать заранее запечатанные в камень заклятия Лидия готова. Если понадобится, даже сплести что‑то не слишком сложное.

Задрожал в кармане амулет – почти обжег кожу через ткань. Тот самый, что показывал возможный неиспользуемый потенциал к ворожбе. Лидия бросила тележку в проходе, вытащила за шнурок нагревшийся красный камень, и его, точно магнит, потянуло вперед. Свободной рукой нащупала бусы на шее, пальцами перебирала камушки, ища подходящий: в них она лично запечатала самые мощные из возможных атакующих и блокирующих заклинаний. Через одну: крупная гладкая бусинка, маленькая шершавая, крупная гладкая, маленькая шершавая. Напасть. Защититься. Легко отличить на ощупь.

Зашла в ряд холодильников. Охлажденное мясо, колбасы, молоко. И там, в углу, между двумя холодильными стеллажами у открытой полки морозильной камеры заметила паренька. Она видела только его спину – невысокий, с нее ростом, на голове русый ежик. Паренек как будто просто хотел достать мороженого, но что‑то его там привлекло и приморозило к месту. И именно к нему и тянулся раскаленный амулет.

– Эй! – выставив вперед перстень, тихонько окликнула Лидия. Стояла напряженно, готовая в любой момент изменить форму ксифоса на боевую, короткий меч. – У вас все хорошо?

Парень не отвечал, но через пару секунд медленно начал поворачивать голову, в то время как Лидия обходила его сбоку. Она сначала увидела его полные ужаса и безысходности глаза, перекошенный рот и только потом опустила взгляд ниже, на руки. Обе его кисти, которые он так и держал у морозильной камеры, были покрыты толстой коркой льда. Паренек в ужасе смотрел на них и на морозную струю, которая тянулась прямо из камеры. Корка на его руках становилась все больше, она росла на глазах и достигла его локтей. Лидия неосознанно прижала руки к груди, растерянно замерла.

– Помоги мне, – простонал парень.

Лидия коротко кивнула, резко захлопнула морозильник, но и из‑за закрытой дверцы к рукам паренька тянулась полоска холода.

– Идти можешь? – взяв его за слишком холодное плечо, спросила Лидия. – Нужно увести тебя подальше отсюда. Заклинание разорвется.

– Что? Заклинание?

– Идем!

Но быстро идти паренек не мог. Каждый шаг давался ему с большим трудом, а корка на руках все росла. Лидия нахмурилась, заозиралась по сторонам и метнулась за брошенной тележкой со своим манго.

– Забирайся внутрь! – скомандовала она. Колдунам активное взаимодействие с внешней энергией давалось непросто, они обычно работали через заранее запечатанные заклинания в камнях. Поэтому она напряглась, шепнула заклинание, ксифос чуть нагрелся, и парень перевалился внутрь корзины. Одновременно Лидия снова перебирала бусы. Что попробовать?

Снятие проклятия? Нет, не подойдет. Он же сам, сам тянул холод и лед из морозилки, просто остановить не мог, потому что не понимал как. Тут нужно исцеляющее тепло, светлое целительство. А что она со своим темным колдовством может для него сделать? Только продолжала перебирать в голове варианты и отбрасывала один за другим.

Только одно полезное консервированное заклинание нашла в тигровом глазе из серег – отвод глаз. Разломила бусину, будто та и не камнем была, а капсулой в мягкой оболочке, выпустила запечатанные чары, провела через ксифос: теперь охранники и кассиры их не заметят. Выдохнула, как перед рывком, и нехотя потянулась к колючей внешней энергии, потянула ее через ксифос внутрь себя: заклинание, придающее выносливость, ей необходимо. Теперь с удвоенной силой покатила тележку в сторону представительства. Там есть книги с позабытыми чарами и ритуалами. Связь с коллегами. А на последний момент еще и мажий артефакт, что лишит паренька его ворожбы.