Возрождение, или Граната в руках обезьяны

– Присядь, не кипятись. Она славная девчонка, береги ее.

– Жаль, не настояща… – запнулся я.

– Добро и зло ощущается во всем, у нее одно добро.

Позади хрустнула ветка. Я поднялся, прошелся по кустам.

– Никого, − вернулся на свое место.

– Убежало, видимо. Я тебе говорил – это твоя судьба, и тебе решать, а слова твои правильны, и Софья рассудила так же. Из дому бежал от боли в сердце, причиненной любовью. Я тебя не осуждаю. Теперь ты свободен от нее, Эврика…

– Я знаю, может, это и к лучшему, уходя в тысячекилометровый поход в чужие дали, я буду намного спокойней, когда она останется с Яриком, они подходят друг другу больше. Я человек науки, все земное чуждо для меня. Этот год, что прожил один с техникой, с роботами, Софией, Темой, тебе она говорила о нем?

– Да.

– Все время рассуждал на извечные темы: быть или не быть? Что делать? Стоит ли становиться обезьяной с гранатой в руках?

– Что? – дед внимательно посмотрел на меня, сверля стальным тревожным взглядом, ожидая помощи в его решении противоречий.

– Пришел к выводу: БЫТЬ! Если не стремиться вперед, то зачем вылезали из землянок, зачем нам сталь, из которой ты куешь не только орудия созидания, но и убийства, опять же без которого человечество кануло б в Лету или превратилось в двуногого зверя?

Нас природа или всевышний создали безоружными, без клыков, острых когтей, смертельных ядов, траву жевать не научил, убегать от опасности быстрых ног не дал, в общем, появились на этот свет беззащитными младенцами. Но! Наделил гибким аналитическим умом и чистой совестью. Ум сплотил нас, и хитростями мы смогли выжить, заняв достойную нишу в животном мире. Совесть выталкивает нас из варварства, бережное отношение ко всему ведет на более высокий уровень развития и интеллигенции. Выход один – только изобретать, познавать и заботиться о себе изготовленными своими вещами, а подняться на следующий виток – это дело лишь времени. Это может сделать кто-то и без нас. Помощница здесь только совесть, она диктует условия игры, убить всех или жить в мире со всеми.

Мы имеем хороший старт сейчас, перескочить через виток средневековья и развитую индустриализацию прямо к звездам.

– М-да, прав был Светлич, когда, не слушая никого, нарек тебя волхвом. Таких речей за всю жизнь не слыхал, разве от Старомира мог ожидать, но ты перещеголял его на голову выше. Жаль расставаться, и с Софией не наболтался. Одно утешает, не зря прожил жизнь, погибли мои дети, но такого внука воспитали. Я горд, что являюсь твоим дедом.

Сгреб меня кузнечными лапищами в охапку.

– Когда собираешься и каким путем?

– А что Софья оставила, что бы мог добавить я сам? Сначала введу в курс дел по базе, что почем. Соберу провианта и… Да, попробуем откопать аварийные конденсаторы, базе они уже не нужны. Отвезете на Двину для постройки катера.

– Ты уверен, что на спутнике больше нет энергии? – вновь потревожился дед.

– Нет, конечно, и Тема с Софой обещали светлое будущее, если не нажимать кнопок, – отшутился я.

– Ну и добре, идем ко всем голову полечим.

– Да ну вашу бормотуху, лучше попроси Светлича приготовить медовухи к моему приезду, славная оказалась, – улыбнулся до ушей.

– Так это вы с Яриком? А на медведя свалили.

– О блин. Я считал, что Ярик признался, слабоват он на тайны, – смутился я.

Глава № 3

Снова на юг

(скорее бы поменять направление)

За недельку все освоились с делами. Расширили туннель до координационного центра, вытащили парочку конденсаторов. Достали уцелевший квазимозг от робота, Софа любезно поделилась собой, то есть частично скопировалась. Как сама шутила, жирок и желудок очистила, ноги в попу загнала. В Софийском Соборе автоматически запустится при подключении, объяснила, куда втыкать провода, и добро пожаловать общаться.

Предложение Зверобоя плыть на катере в Тибет все вместе обсуждали долго. Эврика хотела ехать, но противились все, в ее положении в полсрока боялись за нее и ребенка, за Арсения, как молодого, но он не хотел возвращаться без батьки. Батька же, напротив, горел желанием плыть, но не мог найти предлог, чтобы покинуть семью, мысль, что, возможно, навсегда, терзала душу. Ярик не показывал виду, но не хотел уезжать от молодой жены.

Чтоб расставить точки над «и», решил старым проверенным способом сбежать один. У всех семьи, и плыть им не обязательно. Праздное любопытство и мечта лететь к звездам мучила одного меня. Хотя не факт, что вообще можно туда добраться. Лишать семей отцов негоже. Что до спутников, то в Тибете находится военная база, возможно, в руинах, и добраться до них физически не будет возможности, а если еще жива, моего и Софии мозга не хватит подчинить ее, шанс один на миллион. Я отправлялся в дорогу в один конец.

Чтобы не прощаться и отплыть одному, ночью добрался до лодки. Был психом-одиночкой и останусь им, решил бесповоротно. Скинул мешок в нос лодки на теплые шкуры, привязал гибук с трансфером к скамейке.

– Ну, Софа, с богом.

Газ на сей раз закрепил на круге пластика веером, установил пять сумматоров, двигая ручку газа по очереди, включал их, увеличивая напряжение. Один присоединил в обратном положении, получил задний ход. Рычаг сдвинул вперед, и лодка бесшумно заскользила по воде, звезды, отражаясь в мелкой ряби, заплясали в хороводе, радуясь моему приближению к ним. Через километр вырулил от берега на средину и дал полную мощь, шум вентилятора проник сквозь обшивку, корпус поднялся над водой, соприкасаясь всего двадцатью сантиметрами транца. Ветер засвистел в ушах, наполняя тело адреналином.

– Пятьдесят один километр в час, – доложила Софья.

– Круто!

– Вчера вечерком все шестьдесят валил. Догрузил чего?

– Пару кусков мяса свежекопченого, дед подкинул, раскусил меня старый волк. Считай лучше километры и энергию, чтоб не застрять в синем океане.

– С этой батареей до него и дойдем, наслаждайся.

– Ё-хо-хо! – не сдержался, выкрикнул в небо, когда лодка налетела на волну, оставленную после себя огромной рыбой. – Здорово! Давай еще, царь-рыба!

– Я такую не знаю, – удивилась Софья.

– В древней книге писалось, что по Днепру на нерест приходила царь-рыба огромной величины, сама она очень миролюбива, тока злые князья охотились на нее. Кажись, белугой звали.

– Скорее, дельфин, хотя в пресной воде они не живут, и нереста у них нет, живородящие. Впрочем, человек и не то может создать.

– Это было в средневековье, тогда было все природное, созданное богом. Ваш кибермозг также не уступил человеку, вон Темыч какого мутанта создал.

– Был бы интеллект, а какой, не важно, – согласилась Софа.

Впереди идущая лунная дорожка сменилась рассветом. Летнее жаркое солнце поднялось высоко. Ветер на скорости не спасал от жары, решил убрать газ и искупаться, как вдруг над головой возник серый экран.

– Софа, не балуй, экономь энергию.

– На большой скорости небольшой обтекатель уменьшит сопротивление воздуха, экономя куда больше энергии, а каким ему быть, прозрачным или темным, решай сам.

– Уговорила, пусть висит потемнее.

Ближе к вечеру появились волны, значительно затрудняя управление. Вспомнил про несъеденный обед. Сбросил газ на самый малый, закрепил руль в центральном положении, полез в нос лодки, пожевать чего.

– Мы прошли четыреста восемьдесят километров за четырнадцать часов, считая с остановками на твои потребности, – озвучила статистику София.

– Э-э… Эврика? – заикаясь, пересохшим языком выдавил я.

– Что-то не сильно радостно кричишь, − проворчала виртуалка.

– Угу, – послышался тонкий голосок из носового ящика.

– Как ты умудрилась залезть в ящик и столько пролежать, бедняжка моя?

– Помоги, пожалуйста, я сама не вылезу, затекла совсем.

– Эврика, ты здесь? – Софья заглянула через мое плечо.

Выключил «пылесос», принялся за спасение нелегалки. Выколупывал по частям, вначале ноги показались над ящиком, потянул за них, показалась, гм… попа. Следом, перебирая затекшими руками, выползло тело, и завершила вылупливание Эврики голова.

– Фу ты, думала, умру, залезть было проще, назад попой застряла. Крышка больно плотная, не открыть изнутри, воздуха не хватало.

– Покричала, раньше помог бы.

– Да, затем бы сойти на берег помог. Потом волна поднялась, тряска доконала, крикнуть не могла.

– Милая моя, столь натерпелась, – зачерпнул воды, подал ей. – Испей.

Она жадно припала губами и, не отрываясь, выпила всю кружку.

– Ух, полегчало, было бы места побольше, роди… – Эврика, краснея, оборвала слова. Взгляд виновато уперся в днище лодки. – Прости.

– Я знаю, все хорошо. Не кори себя, он веселый парень, вы подходите друг другу, а я… я другой. Ты для меня больше, ты мне как сестра всегда будешь.

– Рассуждаешь, как старый дед, нет, волхв, – улыбнулась, одарив очаровательной загадочной улыбкой.

– А сестру не… – подшутил, разряжая обстановку.

– Дурень! Но милый, – сверкнула глазами с огоньком Эврика. – Как у тебя все просто решается и всегда находится оправдание.

Она легонько толкнула меня в грудь. Я споткнулся о центральную скамейку и упал назад, головой надавил на ручку газа. Катер рванул с места в галоп и поднял нос, Эврика продолжила мою траекторию, падая на меня.

– Я говорила, что буду рядом, но не так близко, будем считать, снова неудачно, – прошептала девчонка в моих объятьях.

Медленно поднялась во весь рост. И в подтверждение лодка выскакивает на берег. Эврика исчезает из виду.

– Ты, как всегда, права, третья попытка потерпела фиаско, лучше оставайся сестренкой, – разразился я смехом.

– Хватит ржать, помог бы встать девушке в положении.

– Девушка в положении уже не девушка, а помощь требуется мне.

Эврика возникла надо мной и снова исчезла, заливаясь истерическим смехом. Когда я упал на дно лодки, ноги оставались лежать на скамейке, после удара о берег я въехал задницей под скамью, сложившись пополам. Голова торчала меж ног, руки болтались, не зная, за что уцепиться. Ее озорной смех подхватил детский смех Софии, которая тактично не высовывалась до этого, не мешая нашему разговору.

. . .

– Из ящика для провизии достал я тебя, значит, и есть придется тебя, по частям, как и доставал, – сердито пробурчал я.

– Но ты же мужчина, охотник. Неужели ты оставишь голодными женщин с детьми. Пожалуйста-а, – две девчонки с отдутыми животами стояли рядом, с умилением смотрели на меня.

– Сговорились. Тьфу, задурили голову, Софа сдуй свой живот, а то на тройню тянешь. А тебя в ящик я не совал и хватит паясничать.

– Милый, – они вдвоем протянули ко мне руки.

– Все, ухожу на охоту, достали.

Позади послышался легкий смешок. Оставив девчонок разводить костер, ушел в лес.

Лес – это громко сказано. Сплошной валежник, вероятность работы урагана, заросший кустарником, кустарник в свою очередь высокой травой, хмелем, и все это предстало зеленой стеной. Меня посетила мысль, может, снова город древних защищает себя. Пройдя с километр по дебрям, поднялся на холм.

– Боже мой! – невольно воскликнул.

Куда ни глянь, везде огромная поляна до самого горизонта раскинула скатерть разнотравья, под легким ветерком, словно по Киевскому морю, бежали волны ковыля по бескрайней степи. Невдалеке паслись дикие животные, осторожно ступая, сгорбившись, чтоб не спугнуть, приближался к ним, сердце билось в азарте, с такой добычей приятно будет показаться девчатам. Мысль блаженно захватила разум.

Животные мирно паслись, не обращая на меня внимания, трое из них отделились от стада и вышли мне навстречу с нехорошими намерениями, издавая угрожающее ржание. Я перестал скрываться, вскинув бластер, шагнул вперед.

– Ёрш твою медь! Это лошади с картинки! – вырвалось из груди.

Животные встрепенулись, вожак громко подал сигнал сородичам, и те, сорвавшись с места, поскакали прочь. С высоко поднятыми головами они летели, едва касаясь земли, их длинные гривы развевались на ветру, словно волосы Софии в гневе. Грациозность бега так заворожила меня, что забыл, зачем пришел.

Побродил еще немного, степь оказалась пустынна, с пустыми руками возвращался и я. На опушке зарослей сидел рыжий заяц. Забыл посмотреть настройки бластера, пальнул в него.

– М-да, лук надежнее, – в сердцах выругался на себя.

От зайца осталась одна передняя часть вместо крупной дичи. Мечты, мечты, почему не сбываетесь вы, когда так хочется?

Подходя к костру, учуял вкусный запах рыбы, завернутой в траву, на углях лежал судак, кило семь потянет.

– Это как ты умудрилась? – удивился я, пряча за спиной ползайца.

– Искупаю вину, – отшутилась Эврика. – Здесь недалеко затока пересохла, в оставшейся луже четыре штуки плавало.

– А первых троих съела? – тянул время, чтоб выкинуть незаметно свою жалкую добычу.

– Говорю тебе, искупаю вину, в ящик положила. Че ты прячешь? Показывай, охотник.

Немного помявшись, показал ползайца.

Девчонки одарили своим пронзительным смехом.

– Вот ты точно по дороге половину съел. Не хотел делиться, – отвесила комплимент Софья.

– Да ну его, этот бластер, хоть бы жареного оставил, жжет на угли.

– Иди мой руки, кормить буду старика. Раньше с кабаном на плечах приходил, теперь поумнел, интеллигентишкой стал. Стареешь, – съерничала Эврика.

Хорошо пообедав или поужинав, решили не терять времени, плыть дальше, река широкая, ночь лунная.

Эврика задремала, я развернул лодку и поплыл домой, хотелось отвезти ее назад. Куда ей в положении в опасное путешествие?

– Куда ты? Нам по течению надо, – окликнула София.

– Знаю, отвезу Эврику домой, нельзя ей.

– Думаешь, успеешь вернуть, пока спит?

– А куда она денется, поворчит и успокоится.

– Зря ты это делаешь, я все равно тебя не оставлю, – спросонья произнесла Эврика.

– Потом спасибо скажешь, когда родишь здоровенького ребенка в нормальных условиях.

– Мне до родов еще далеко, мы успеем с Тибета вернуться.

– Нет, я не могу рисковать тобой, что скажу Ярику? Сбежали вдвоем, бросив его, законного отца ребенка. Подверг огромному риску вас. Нет и снова нет.

Эврика, ничего не говоря, перегнулась через борт и ушла под воду.

– Эврика! Эврика! – кричал не умолкая. – Вернись! Ты где? Я хотел, как лучше.

Лодка качалась на легкой волне, появившаяся из-за холма луна осветила реку. Ближе к берегу кто-то плыл. Прибавил скорости, настиг беглянку.

– Эврика, прости. Я тебя не брошу, давай руку. Хорошо, плывем вместе в Тибет.

Укутав беглянку в шкуру, плыли всю ночь молча на юг. Софья определила координаты по звездам, сделала заключение – к утру выйдем в море. Волнение от встречи с настоящим морем охватило меня, прибавив скорости, летел по зеркальной глади воды, которая сопутствовала ровной без ухабов лунной дорожке. Под утро Эврика попросила порулить.

– В море плыть труднее, наверное, будет, отдохнул бы немного, я сменю тебя. Не дуйся на меня, я не могу без тебя. Когда ты рядом, мне спокойнее.

– Ладно, если вернемся, как-нибудь оправдаюсь. Ярик пусть не ревнует, тебе изменять уже нельзя. Наверное? – посмотрел лукавым взглядом.

– Остолоп! Когда была под боком, таких речей стеснялся заводить, сейчас, видите ли, повзрослел, бабу подавай, – рассмеялась от души девчонка.

– По статистике, девочки взрослеют раньше мальчиков. Так что у тебя еще все впереди, взрослей, подросток, – сыронизировала Софья.

– А тебе сколько лет? Еще не пора взрослеть? – с улыбкой обратился я к Софе.

– Когда напишешь команду, так сразу под венец.

– Тогда погодь немного, до Тибета.

– Ждала тысячу лет, подожду и месяц.

– Блин, несправедливо получается. Ярику молоденькую, а мне старуху-развалюху.

– Зато как ты любишь – интеллигентную.

Под дружный смех отправили меня спать.

. . .

– Архимед, проснись! Мо-ре-е!

– Где? Где море? – хватая бластер, вскочил на ноги, раскачал лодку.

– Осторожнее, утопишь. Вот оно, вот оно! Смотри! – радостно кричала Эврика.

Зачерпнув горсть воды, брызнула мне в лицо. Я огляделся и обомлел, кругом вода, куда ни кинь взором. Волны спокойные, но с полметра высотой плавно раскачивали лодку.

– Ты че мочой брызгаешься? – вытирая лицо руками, выругался я.

– Дурак! Это морская вода, она соленая, – обиделась Эврика.

– А-а, понял, прости. Стоп! Соленая? Как ее пить?

Воцарилась тишина.

– Софачка, ты что, не знала? – накинулся я на нее.

– Знала, но никто не спрашивал. Я думала, вы знаете, – сконфуженно пролепетала в ответ.

– Думала! Мы, варвары, дальше околицы ср… не ходили, а здесь море. – срывал злость на бедняге. – Далеко ли мы уже от берега?

– Я знала, жила возле моря, хоть и дикарка, − заступилась за Софу Эврика. − Часа два уже, как не видно. Хотела сделать сюрприз.

– Спасибо, сюрприз получился. Блин, во влипли, давай назад к реке. Софа, где она?

– Где-то там. Я по звездам могу ориентироваться точно. По солнцу приблизительно. Волной могло снести куда угодно.

− Повернем назад и вдоль берега найдем реку, − предложила Эврика.

– Да успокойся, горячий финский парень, – взяла себя в руки София. – Можем взять правее, вдоль берега найдем реку Дунай, в ней и наберем воды, правда, изрядно добавим километрами, но лучше, чем возвращаться, примета плохая, кажись, так у вас говорят.

– Какой? Фиговый?

– Финский! Ладно, все равно не поймешь.

− Много пути по морю? – более спокойно спросил я.

− Курс я знаю точно, плывем на противоположный берег Черного моря в пролив Босфор. Это примерно шестьсот двадцать километров, при такой скорости пройдем за двадцать часов. Вот насчет воды, то я дура из дур.

– Ладно, сутки выдержим без воды. В курдючке осталось немного новейшей браги, с хмельцой поедем, – успокоился я, вспомнив про самогон.

Перекусили копченой рыбой, занял место рулевого. По настоянию Софьи держали максимальную скорость. Она рассказывала про какую-то морскую болезнь, появлялась она от длительного плаванья, но я ничего не понял, просто согласился.

Волны увеличивались в размерах, езда по горкам быстро утомляла, пробовал уменьшить скорость, результат тот же. «Софьина» болезнь протягивала коварные щупальца. Эврика имела бледный вид, чтобы немного отвлечься, я запел:

«И в забой отправился парень молодой».

– Подожди, – перебила Софья. – Лучше эту.

«Врагу не сдается наш гордый Варяг…»

Затем разучили еще и еще старинные песни. В конце концов мы сдались, Софья же, напротив, жизнерадостно продолжала:

«Море, море, мир бездонный,

Пены шелест…»

– Хватит про море, меня уже тошнит от него, – и в доказательство Эврика выплеснула за борт содержимое желудка.

Солнце висело над самой водой, еще немного, и последние ее лучи пробежавшись по волнам, словно приглаживая, уложили их спать. Море покрывалось зеркальной гладью.

– Софа, я считал, волны – порождение ветра. Почему тогда при восходе солнца они растут, а к вечеру исчезают?

– Волны образуются от ветра и землетрясений. Когда солнце пригревает поверхность воды, теплый воздух подымается вверх, засасывая со всех сторон прохладный, перепад температур возмущает атмосферу, и возникает ветер. Волна может возникнуть за сотни километров, где есть ветер, а к нам придет уже без ветра.

– Понятно объяснила, что вопросов не имеется. Тема объяснял проще.

– Кто такой Тема? Я не все слыхала беседы, – спросила Эврика.

– Вирус. Он назвался Терминатором, слишком длинное слово, и я решил обрезать до Темы.

– Терминатор – это боевая машина, убийца человечества из фильма древнего мира. Машина-киборг, – добавила София.

– В древнем мире были боевые роботы, и они убивали людей? – ужаснулась Эврика.

– Нет, это просто вымысел. Подождите, подождите… Где-то он был у меня. Это настоящий бестселлер.

Софья исчезла. Впереди в десяти метрах по курсу вспыхнул большой экран. На нем появились древние письмена, зазвучала суровая музыка. Я закрепил руль в одном положении, газ уменьшил до среднего. Эврика присела рядом, сердце ее заколотилось. Обхватил ее за плечи, прижал к себе.

Вдруг на экране возникли города, бесчисленное количество машин, самолеты ревели турбинами, шум толпы людей заполнил спокойное море. От всего этого у нас снесло крышу, мы забыли про морскую болезнь, про лодку. Ночной город, кажется, Лас-Вегас, зачаровал своими огнями, а высотный Нью-Йорк добил до конца.

Появление Терминатора произвело шок. Эврика вырвалась из объятий, спряталась за спину, пережав мне горло одной рукой, и запищала прямо в ухо, ногти другой руки впились в грудь, каждый спецэффект отражался на ней, оставляя кровавую полоску. Меня это бодрило, заставляло вернуться на землю, в действительность.

– Это просто понарошку, – твердил я больше себе. – Как в книге «Звездные войны».

Эврика, прячась за меня, ногой добавила газу, создавая эффект присутствия, мы как бы влетели в экран, дружный крик огласил море. Впоследствии объемное изображение не раз накатывалось на нас. После показа мы долго не могли прийти в себя. На предложение посмотреть сразу и «Терминатор-2» мы разом замахали руками, слова застряли в горле.

– Потом, пусть грудь заживет, – произнес я, отдышавшись.

Как потом Софья рассказала, фильм отдали какому-то Оскару. Прослышав мой разговор про книгу, она занялась поиском одноименного фильма в своей картотеке.

− Век не думала, что понадобится такое старье, – ворчала она, зависая от перегрузки.

Уснуть долго не могли, неумиручий Тема не покидал голову. По последним утренним звездам произвели корректировку маршрута, и мы, обнявшись, все же уснули. Софья осталась за рулевого.

Забрезжил рассвет, первые лучи снова вернули волны. Мы с Эврикой, позеленевшие, с трудом поднялись, в глазах летали разноцветные круги. Пересилив себя, выпили самогона, хоть капельку живительной влаги влить в организм. Влага оказалась в самом деле живительной. Приободрила, подняла настроение, появился аппетит. Мы полезли за рыбой. Резкая вонь протухшей рыбы замутила и без того мутные мозги. Зажавши нос, очистили ящик, но запах оказался стойкий, не проходил. Закрыли ящик до лучших времен. Спустя час жажда возобновилась с удвоенной силой, к ней прибавился сушняк.

Появление берега немного придало мне силы. Эврика, свесив за борт голову, пыталась опорожнить желудок, пересохшими губами что-то нашептывала себе.

Берег! Казалось, впору кричать, радоваться, но где там? Отвесные скалы и огромные камни, волнующееся море мешали пристать к нему. Изнемогая от качки и жажды, следуя вдоль берега, достигли пролива Босфор. Волны ослабли. Софья не выдержала и накрыла Эврику небольшим зонтиком. Энергия падала, подзаряжаться пока не хотела, берегла.

– Вот баба старая! Совсем из ума выжила за тысячу лет, – принялась корить себя София. – Вы при мне пили воду из реки, а я не додумалась.

– Успокойся, все позади. Лучше всмотрись в свои карты, где река есть поблизости. По берегу вряд ли мы сумеем ходить в незнакомой местности.

Взглянув на Эврику, Софья, плача, принялась за свое.

– Еще и самогон разрешила пить. Это чистый спирт, при расщеплении в организме образуются токсины, и они выходят потом, обезвоживая тело. Правду говорят − дуры бабы.

– А мужики хорошие охотники, – разрядил я обстановку, доставая заячью голову из-за задней скамейки. – Вот что воняло всю дорогу.

Эврика в изнеможении судорожно задергалась, ей приходилось отдуваться за двоих.

– Еще пару километров – и небольшая речушка, – обрадовала Софья.

Но и через десять речка не появилась. Видимо, карты устарели, ландшафт изменился. Вместо нее там находилась большая песчаная мель. Крутые скалы сменились на пологие песчаные пляжи, на которых лежали рептилии. Царство огромных ящериц открывалось взору. Они, как стволы деревьев, лежали на солнцепеке, раскрыв клыкастые пасти. Мечты о пресной воде таяли на глазах.

– Их есть нельзя, – произнесла Эврика, увидев, как я поднял бластер. – Этот вид у нас просто убивали ради безопасности, говорили, что мясо ядовито.

Ближе к закату впереди вода вскипела мелкой рыбешкой. Она выпрыгивала из воды, перелетая через лодку. Софья подняла прозрачный барьер, рыба, врезаясь в него, падала в лодку. Привычными движениями, отточенными на берегах Киевского моря, вспорол брюшко, содрал шкурку с чешуей и протянул тушку Эврике. На голодный желудок варвара рыбка оказалась превосходной, к тому же, очень сочной.

Немного утолили жажду, жизнь возвращалась, к морской болезни немного привыкли. Софья была в растерянности, если ящеры вправду заполонили весь юг, где брать питание и воду?

– Закон подлости никто не отменял, – пошутил я. – Всегда хорошо это не есть хорошо.