Брянский капкан

Ямамото на минуту задумался, а потом спросил:

– А вы не думаете, господин капитан 1-го ранга, что вашего старого друга вместе с его информацией подвело к вам НКВД, чтобы использовать в каких-то своих политических целях?

– В таком случае, Исороку-сама, – сказал Ямагучи, – у нас крепнет уверенность в том, что их вождь Сталин не желает таскать из огня каштаны для Англии и Америки, и после разгрома Германии собирается перейти к конфронтации с англосаксонским миром. Возможно, что его расчет строится на том, что если мы и дальше продолжим одерживать победу за победой на Тихом океане, то американцам и англичанам будет уже не до континентальной Европы.

– Допустим, что вы правы, – кивнул Ямамото, – и сообщенная вам информация является частью сложной политической игры советских спецслужб, поскольку в случайную встречу старых друзей я поверить не могу. Разумеется, мы воспользуемся предоставленной нам подсказкой, не собираясь терпеть поражений от американцев только для того, чтобы навредить господину Сталину. И мы сохраним эту информацию в тайне, в первую очередь от нашего армейского командования. Победителей не судят. Что же касается вас лично, то после завершения операций в Коралловом море, под Мидуэем и на Алеутских островах вы «выздоровеете» и вернетесь в Советский Союз для того, чтобы продолжить политическую игру. На благо Японии и Императора мы должны постараться изменить судьбу нашей Родины и избежать поражения в этой войне. Я верю, что у нас все получится, господин капитан 1-го ранга. Не может не получиться. Хейко Тенно Банзай!

2 мая 1942 года, Утро. Новая Британия. ВМБ Японского Императорского Флота Рабаул.

Появление в Рабауле адмирала Ямамото стало для всех громом средь ясного неба. В первую очередь запаниковало местное аэродромное начальство, уже собравшееся сделать командиру ведущего бомбардировщика разнос за то, что тот не предупредил их о своем приближении по радио. Обнаружив среди летчиков, утомленных четырнадцатичасовым перелетом, самого командующего Объединенным флотом, дежурный по аэродрому и командир авиабазы на какое-то время потеряли дар речи, перейдя от священного гнева к состоянию застенчивого смущения.

Выслушав распоряжения о полном прекращении любого радиообмена и о немедленной подготовке к приему самолетов 11-го берегового воздушного флота, летящих сейчас сюда в режиме радиомолчания со своих баз во французском Индокитае, аэродромное начальство сразу же вошло в состояние лихорадочной деятельности. Тем временем адмирал Исороку Ямамото, усевшись в автомобиль командующего базой, отправился в штаб 4-го флота для встречи с вице-адмиралом Сигэси Иноуэ.

Командующий 4-м флотом прибыл в Рабаул всего два часа назад, и тоже не совсем обычным способом. Четырехмоторная летающая лодка Kawanishi H8K, известная у американцев как «Эмили», под управлением прапорщика Сёскэ Сасао, знаменитого своим участием во «Втором налете на Перл-Харбор», вылетела на атолл Трук из Иокосуки почти сразу после разговора адмирала Ямамото и капитана 1-го ранга Ямагучи. Примерно в то же время с атолла Трук в направлении Рабаула вышло ударное корабельное соединение под командой вице-адмирала Такэо Такаги в составе авианосцев «Секаку» и «Дзуйкаку», двух тяжелых крейсеров и шести эсминцев. Адмирал Такаги имел приказ обойти Соломоновы острова с восточной стороны и войти пятого мая в Коралловое море, обогнув с юга остров Сан-Кристобаль. Одновременно Трук покинул и легкий крейсер «Кашима» – флагманский корабль 4-го флота с командующим на борту, который должен был прибыть в Рабаул к 4 мая. При этом активная часть «Операции Мо» начнется десантом на остров Тулаги 3 мая. Тогда же в Коралловом море появится американское ударное соединение под командованием адмирала Фрэнка Джека Флетчера, в составе авианосцев «Лексингтон» и «Йорктаун», пяти крейсеров, одиннадцати эсминцев и двух танкеров снабжения.

Командир летающей лодки имел при себе два запечатанных пакета, в которых находились подписанные адмиралом Ямамото приказы. Один из них был адресован вице-адмиралу Такаги и предписывал, отменяя предыдущий приказ вице-адмирала Сигэси Иноуэ, максимально возможным ходом в режиме полного радиомолчания следовать в ВМБ Японского императорского флота Рабаул. Второй пакет предназначался самому вице-адмиралу Сигэси Иноуэ, и приказывал, оставив борт крейсера «Кашима», вместе с высшими чинами штаба немедленно прибыть в Рабаул на борту летающей лодки прапорщика Сасао.

Таким образом, исходя из того, что план «Операции Мо» стал известен американцам, адмирал Ямамото заново перетасовал колоду, создавая в районе Рабаула мощный кулак из ударной авианосной группировки и береговой морской авиации.

Все четырнадцать часов перелета из Токио в Рабаул главнокомандующий японским императорским флотом посветил раздумьям о том, как превратить провальную из-за утечки информации «Операцию Мо» в триумфальный разгром американо-австралийской флотской группировки, находящейся сейчас в Коралловом море. Причем этот разгром для американцев должен был выглядеть как досадная случайность. Нельзя было допустить, чтобы военно-морское командование США на Тихом океане догадалось, что японцы знают, что американцы раскрыли их военно-морской код, и знают о его планах. Ставка в следующем мидуэйском раунде игры будет неизмеримо выше, и пока стоило поддерживать убежденность адмирала Нимица в том, что только он владеет всей информацией о планах японского флота и полностью контролирует дальнейшее течение событий.

Час спустя, Рабаул, временное помещение штаба 4-го флота

Командующий флотом вице-адмирал Сигэси Иноуэ

– Исороку-сама, – Сигэси Иноуэ почтительно склонился в поклоне перед вошедшим главнокомандующим, – прошу меня простить, но я совершенно не понимаю смысла ваших последних распоряжений и с нетерпением жду, когда вы объясните мне суть всего происходящего с вверенным мне флотом.

– Сигэси-сан, – спокойно сказал Ямамото, бросив взгляд на офицеров штаба, – попросите всех покинуть помещение. Сказанное здесь должно остаться между нами в силу своей высочайшей секретности. Прочим же господам же офицерам для наилучшего исполнения ими долга перед Японией и Императором будет достаточно прямых, ясных и недвусмысленных приказов.

– Как вам будет угодно, Исороку-сама, – сказал вице-адмирал Сигэси Иноуэ, делая своим офицерам знак, предлагавший освободить помещение.

– Сигэси-сан, – сказал Ямамото, когда за последним из вышедших офицеров закрылась толстая дубовая дверь бывшего английского колониального особняка, – как удалось установить нашей разведке, ваш «План Мо» стал в деталях известен противнику, и все, что я сейчас делаю, направлено на избежание поражения и неоправданных потерь.

– Исороку-сама… – вице-адмирал Сигэси Иноуэ не мог найти подходящих слов. – Но как и почем это случилось?

– Все очень просто, Сигэси-сан, – пожал плечами Ямамото, – американские дешифровальщики сумели вскрыть наш главный военно-морской код Ro. Каждый раз, выходя в эфир, мы сами докладывали противнику о своих действиях и о дальнейших планах. Сейчас янки полностью уверены, что знают о нас все, а мы о них ничего.

– Исороку-сама, мы ни о чем подобном не подозревали, – нервно пожав плечами, сказал Сигэси Иноуэ. – Как вы получили информацию об этом?

– Сэгэси-сан, – ровным голосом, в котором все же прозвучало раздражение, ответил Ямамото, – я хотел бы, что вы больше никогда не задавали мне этот вопрос. Утечка информации об этом может угрожать самому существованию Японской империи. Надеюсь, Сэгэси-сан, вы меня хорошо поняли?

Немного помолчав, чтобы собеседник смог осознать всю важность сказанного, главнокомандующий Объединенным императорским флотом продолжил:

– Что же касается вас лично, то даже без учета нарушения режима секретности мне очень не понравилось запланированное вами прибытие в Рабаул только через сутки после начала активной фазы операции. По имеющимся данным, этот факт может усугубить последствия раскрытия противником наших планов. Американцы, пользуясь своим промышленным и технологическим превосходством, и дальше будут предпринимать попытки перехвата стратегической инициативы. А вы с вашим академическим темпераментом не сможете оказать ему эффективное противодействие. Поэтому, исключительно в интересах спасения Японии и Императора, после установления нашего контроля над Порт-Морсби вам будет лучше, сдав командование флотом вице-адмиралу Такаги, взять на себя руководство Высшей Военной Академией Императорского флота Японии «Кайхун хэйгакко». Подготовка наших будущих адмиралов – дело не менее важное, чем завоевание жизненного пространства для японской нации.

– Как вам будет угодно, Исороку-сама, – склонился в поклоне вице-адмирал Сигэси Иноуэ, – это вы гений стратегии, а мы, ваши подчиненные, всего лишь светим вашим отраженным светом.

– Каждый из нас, Сигэси-сан, служит императору на своем месте, – наставительно сказа Ямамото. – Полгода назад мы начали войну, в которой почти невозможно победить, побуждаемые экономическим шантажом правящих в Америке и Британии кругов. Когда вам на шею набрасывают удавку, в ответ позволительно нанести удар мечом. Не мы начали эту войну, а те силы, что объявили нам экономическое эмбарго, требуя полной и безоговорочной капитуляции. У нас нет другого выхода, кроме как одерживать над американцами одну победу за другой, и для этого хороши все средства. Немедленно распорядитесь о введении на вверенном вам флоте режима полного радиомолчания, пошлите гидросамолеты с соответствующими приказами адмиралам Шима, Гото и Марума, готовящимся сейчас к высадке на Тулаги. Предупредите их о присутствии в Коралловом море, южнее острова Санта-Исабель, американских авианосных группировок. С контр-адмиралами Абе и Кадзиоки, чьи корабельные группировки, предназначенные для атаки Порт-Морсби, все еще находятся в Рабауле, я чуть позже переговорю лично. Противник ни в коем случае не должен застать нас врасплох. Необходимо немедленно усилить воздушную разведку южной части Кораллового моря и направить туда еще несколько подводных лодок к уже имеющимся. Все подозрительные происшествия, вроде исчезновения наших самолетов-разведчиков или атак наших подводных лодок самолетами, с этой минуты считать подтверждением обнаружения американских авианосных группировок, и тут же посылать в эти координаты ударные соединения береговой авиации, которая в скором времени будет усилена 11-м береговым воздушным флотом, временно переброшенным сюда из Индокитая. Наши авианосные группировки до самого последнего момента должны оставаться в резерве, чтобы бить наверняка. Ни один американский корабль, будь то авианосец, крейсер, эсминец или танкер, не должен покинуть Коралловое море. Все они должны быть потоплены. Хейко Тенно Банзай!

5 мая 1942 года, Полдень. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина.

Присутствуют:

Верховный Главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин

Начальник Генерального Штаба генерал-полковник Александр Михайлович Василевский

Командующий 1-м мехкорпусом ОСНАЗ генерал-лейтенант Вячеслав Николаевич Бережной

Командир 205-й истребительной авиадивизии генерал-майор Евгений Яковлевич Савицкий

Командир 76-й смешанной авиадивизии генерал-майор Василий Георгиевич Рязанов Замкомандующего ВВС Волховского фронта генерал-майор Сергей Игнатьевич Руденко

Помощник командира 9-й штурмовой авиадивизии полковник Василий Иванович Раков

Командир 150-го скоростного авиаполка подполковник Иван Семенович Полбин

Поскребышев осторожно открыл дверь в кабинет Верховного и сделал приглашающий жест рукой. Генерал Савицкий, Рязанов, Руденко, полковник Раков, подполковник Полбин вошли и остановились на пороге. Кроме Сталина, в кабинете присутствовали уже известный всем начальник Генерального Штаба Василевский, недавно получивший звание генерал-полковника, и еще один невысокий худощавый генерал-лейтенант танковых войск ОСНАЗ с жестким волевым лицом и солидным орденским «иконостасом» на груди.

– Здравствуйте, товарищи летчики, – сказал Верховный, поднявшись навстречу гостям из-за стола, – проходите, не стесняйтесь.

– Здравия желаем, товарищ Верховный Главнокомандующий – за всех сразу ответил Савицкий. – Мы не стесняемся, мы осматриваемся. Перед боем летчикам иначе нельзя.

– Хорошо, товарищ Савицкий, – кивнул Сталин, – мы знаем, что немецким асам вы отвечаете так же метко и без задержки. Сколько у вас сбитых вражеских самолетов?

– Пять лично и три в группе, товарищ Сталин, – ответил Савицкий.

– Это очень хорошо, – сказал Сталин, – что советские генералы лично поднимаются в небо, чтобы не утратить квалификацию и иметь представление о том, в каких условиях приходится воевать их подчиненным.

Сделав паузу, Верховный Главнокомандующий обвел внимательным взглядом стоящих перед ним летчиков.

– Товарищи, – неожиданно став серьезным, сказал Вождь, – должен сказать, что всем вам оказано наивысшее доверие. Все что будет здесь сказано, является самой большой государственной тайной. Для взаимодействия с наземными частями Особого Назначения Резерва Верховного Главнокомандования в наших ВВС необходимо создать авиационный корпус аналогичного назначения и подчиненности. Увеличение масштаба операций требует более тесного взаимодействия авиации и наземных сил особого назначения. Наличие же в наших войсках новой техники позволяет нам на ключевых участках фронта достигать не только численного, но и качественного превосходства над противником. Нельзя быть сильным везде – так, кажется, говорил Мольтке-старший. Но там, где решается судьба сражения, или даже всей войны, мы должны быть сильными.

В наступившей тишине Сталин прошелся по кабинету, внимательно вглядываясь в замерших летчиков.

– Начальника Генерального штаба Красной Армии генерал-полковника Василевского вы все, наверное, уже знаете, – после некоторой паузы сказал Верховный, – сейчас же я хочу представить вам командующего 1-м механизированным корпусом Особого Назначения генерал-лейтенанта Бережного – его фамилия вам тоже уже хорошо известна по сводкам Совинформбюро. Именно с частями вверенного ему корпуса вам и предстоит взаимодействовать во время летней кампании 1942 года. Товарищ Василевский, объясните товарищам обстановку…

– Кхм… – прокашлялся Василевский. – Формируемый авиакорпус ОСНАЗ, как и другие соединения этой категории, подчиняется исключительно Ставке Верховного Главнокомандования. Командующим корпусом назначен генерал-майор Савицкий. Структурно корпус состоит из четырех дивизий, штаба и полка управления, включающего в себя радиолокационные станции и мобильные пункты ВНОС. Одна из основных ваших задач – обеспечить в зоне своей ответственности стопроцентный контроль за воздушным пространством. Без этого война в воздухе невозможна. Наше командование концентрирует в ваших руках значительное количество новой техники, игнорируя потребности других участков фронта. Все это богатство ни в коем случае не должно использоваться впустую, а должно помочь нашей армии как можно скорее разгромить врага. Вам понятно, товарищ Савицкий?

– Так точно, товарищ генерал-полковник, – кивнул новоназначенный командир авиакорпуса ОСНАЗ.

– Командиром бомбардировочной авиадивизии, – продолжил Василевский, – назначается полковник Иван Семенович Полбин.

– Э-э-э… – растерянно произнес Полбин, который до самого последнего момента знал, что он подполковник. Разом махнуть из командиров обычного бомбардировочного полка в командиры авиадивизии ОСНАЗ – это не только большая удача, но и огромная ответственность. Только попробуй не справиться – и все. Про того же Бережного ходили слухи, что он, помимо кучи наловленных немецких генералов, чуть ли не самолично арестовал в Крыму генерала Козлова и адмирала Октябрьского. За развал работы и нежелание сотрудничать.

– Товарищ Полбин, – усмехнувшись сказал Сталин, – если товарищ Василевский сказал, что вы полковник, значит, полковник, ему виднее. Тем более что вооружена ваша дивизия будет новейшими бомбардировщиками Ту-2, способными с пикирования сбрасывать авиабомбы массой до двух тонн. Три полка пикирующих бомбардировщиков и один полк высотных разведчиков и носителей управляемого оружия. Товарищ Бережной потом расскажет вам, что это такое, и с чем его едят.

– Спасибо за доверие, товарищ Сталин! – отчеканил теперь уже полковник Полбин. – Я сделаю все, чтобы его оправдать.

– Ну вот и отлично, – кивнул Сталин, – продолжайте, товарищ Василевский.

– Поскольку Ту-2 – это совершенно новый самолет, – сказал Василевский, – то в полках вашей дивизии будет присутствовать инженерно-технический персонал – как от завода-изготовителя, так и от конструкторского бюро. На данный момент ваша дивизия – единственная, которая получит эти самолеты. Доведение новой, еще сырой машины до оптимальных серийных характеристик и устранение всех конструкторских просчетов с учетом опыта фронтовой эксплуатации – это задача не менее важная, чем непосредственное исполнение самой боевой задачи. То же касается и новейших истребителей Ла-5, которыми будет вооружена истребительная авиадивизия ПВО под командованием генерал-майора Руденко. Машина новая, перспективная, с хорошей энергетикой и вооружением, способная в большинстве случаев на равных бороться с немецкими истребителями и бомбардировщиками. Вашей задачей, товарищ Руденко, будет завоевание господства в воздухе на участке действий корпуса и предотвращение бомбовых ударов противника по позициям наших войск. Особое внимание уделяйте борьбе с вражескими авиаразведчиками. Необходимо не допустить того, чтобы планы нашего командования были заблаговременно вскрыты противником.

– Так точно, товарищ генерал-полковник, – сказал Руденко, – не допустим.

Бывший начальник ВВС недавно расформированного Волховского фронта вообще удивился факту своего попадания в столь именитую компанию. Еще совсем недавно он был свидетелем ареста прямо на фронтовом КП генерала Мерецкова, и теперь считался в какой-то мере политически неблагонадежным. Сергей Игнатьевич забыл, что в то время, когда Мерецков изнывал от безделья и пьянства в Волхове, он сам командовал сводной авиагруппой действовавшей в интересах 2-й ударной армии Черняховского, и успех этой армии потянул вверх его карьеру.

– Вторая истребительная авиадивизия корпуса тоже четырехполкового состава, возглавит генерал-майор Рязанов, – продолжил Василевский. – Ее вооружат маневренными фронтовыми истребителями Як-1М2. Она будет иметь задачу сопровождения наших бомбардировщиков и штурмовиков во время выполнения ими боевых задач. В вашей дивизии, товарищ генерал, будет введена совершенно новая система учета боевой эффективности. Учитываться будут не сбитые вражеские самолеты, а количество вылетов, в которых ваши подопечные не понесли потерь от действий вражеских истребителей. Внушите это всем вашим подчиненным. Ваша задача – не гоняться за вражескими самолетами, а защищать свои. Вам все ясно, товарищ генерал?

– Так точно, товарищ генерал-полковник, – ответил генерал Рязанов, – почти все. Есть только один вопрос. А в моей дивизии будет инженерная группа от завода-изготовителя и от КБ Яковлева? А то я про этот Як-1 слышал разное…

Василевский и Сталин переглянулись. Потом Вождь пожал плечами и сказал:

– Наверное, вы правы, товарищ Рязанов. Нам не стоит обижать своим невниманием тех конструкторов, чьи машины выпускаются уже давно. Такие специалисты будут и в истребительной дивизии товарища Рязанова, и в штурмовой дивизии товарища Ракова, вооруженной самолетами Ил-2. Как я понимаю, запас по возможности модернизации не исчерпан ни там, ни там.

– Так точно, товарищ Сталин, – кивнул Василевский, – не исчерпан.

– Значит, все правильно, – сказал Сталин и посмотрел на свежеиспеченного командующего авиакорпусом. – Товарищ Савицкий, вы должны знать и помнить, что командующие фронтом или армией, в полосе которых вы будете действовать, могут только просить вас о чем-нибудь, но ни в коем случае не приказывать. При этом не забывайте, что помощь местным товарищам – это хорошо, но спрашивать вас все же будут за выполнение основной задачи. Если вам это понятно, то вас сейчас проводят в отдельное помещение, где вы сможете непосредственно познакомиться с генерал-лейтенантом Бережным и уяснить суть первой поставленной перед вами боевой задачей. На этом все, товарищи, до свиданья.

5 мая 1942 года, Полдень. Москва, Кремль.

Генерал-лейтенант ОСНАЗ Вячеслав Николаевич Бережной

После Рижской операции, в которой главную роль сыграл вертикальный охват противника, мне наконец удалось убедить Сталина в том, что пора уже сформировать предназначенный для нашей непосредственной поддержки многоцелевой авиационный Корпус Особого Назначения. Генерал Савицкий будет оперативно подчинен мне. Ибо задача авиации – работа на успех сухопутных частей, которые, собственно, и приносят победу. Сталин и Василевский будут ставить нам одну общую задачу. Точно такое же взаимодействие, как с соседом справа или слева, только на этот раз сосед будет не сбоку, а над нашими головами.

– Здравствуйте, товарищи, – сказал я, когда сопровождавший нас лейтенант НКВД оставил нас наедине в небольшой комнате, прикрыв за собой дверь, – давайте знакомиться. Нам вместе воевать, а потому мы должны получше узнать друг друга.

В комнате все было приготовлено к долгому и продуктивному совещанию без перерыва на завтрак и обед. На большом столе лежали блокноты с прошитыми и пронумерованными листами, заточенные карандаши. В углу стоял столик с большой пепельницей и несколько стульев – уголок для перекура. На отдельном столике в другом углу стояли подносы с горками бутербродов, сахарницы с колотым кусковым сахаром, стаканы и большой электрический чайник. Рядом – заварной чайник и жестяная банка с заваркой.

– Давайте знакомиться, – сказал я, подходя к Савицкому, – генерал-лейтенант Бережной Вячеслав Николаевич.

– Генерал-майор Савицкий Евгений Яковлевич, – ответил будущий Дважды Герой Советского Союза, пожимая мне руку. А потом с какой-то юношеской непосредственностью добавил: – можно просто Женя.

Я посмотрел на него с улыбкой. Конечно, для моих сорока восьми этот жизнерадостный тридцатидвухлетний парень мог быть «просто Женей». Но мне все же не хотелось нарушать субординацию и деловой стиль общения.

– Знаете, Евгений Яковлевич, – сказал я ему, – давайте ограничимся общением друг к другу по имени-отчеству. И надо побыстрее сворачивать, так сказать, официальную часть, и переходить к разговору по существу.

Летчики переглянулись.

– Хорошо, Вячеслав Николаевич, – пожал плечами Савицкий, – можно сказать, что наше знакомство состоялось. Тем более что заочно по сводкам Совинформбюро мы знаем о вас куда больше, чем вы нас.

– В общем-то вы правы, – сказал я, жестом приглашая летчиков сесть за стол, – но лишь отчасти. Фамилии Полбин и Савицкий были известны мне задолго до высадки в Евпатории. Но об этом позже. Кандидатуры остальных командиров дивизий подбирало управление кадров ВВС РККА, и проверяло специальное подразделение НКВД. Служба в прямом подчинении Ставки имеет свою специфику, и к ней вам еще предстоит привыкнуть. Например, к тому, о чем товарищ Сталин говорил вам в самом конце. Самое главное для вас – выполнение поставленной Ставкой задачи. Лишь при этом условии вы можете не обращать внимания на грозные приказы и угрозы разных местных начальников, независимо от количества звезд у них на воротнике. Если такой начальник начнет слишком уж активно качать права, то вы должны вызвать своего особиста, и он быстро приведет его в божеский вид. Ну, если с этим вопросом все ясно, то переходим непосредственно к специфике проведения глубоких операций.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Эпизод с дележом двухсот селедок на триста бойцов начинающим интендантом Вершигорой описан в автобиографической книге «Люди с чистой совестью».