Бычье сердце

После прохладного душа во дворе Лера переоделась в лосины и лонгслив из вискозы, которые на ее точеной фигурке смотрелись очень сексуально. Она зашла в дом и с удовольствием растянулась на диване в гостиной.

– Мам, ты похожа на женщину-кошку, – услышала она над ухом голос младшего сына. – Я даже буду по тебе скучать в лагере. Ты такая добрая стала.

– И красивая, – завалился на нее сверху второй сын.

– Славка, ты тяжелый! Слезь с меня, – захохотала Лера. – Уйдите оба, – она выставила руки вперед, чтобы защититься от двойного счастья. – И я буду скучать. Очень-очень.

– Зря у нас пропагандируют вегетарианство. Мама поела мяса и подобрела, – старший продолжал дурачиться. – Мам, он тебе угрожал? А быков ты видела?

– Ну, хватит сочинять ерунду! Слезьте с меня. Никто меня не трогал, – она еле отбилась от детей.

Новый пост был размещен под заголовком «Почему девушкам нравятся „плохие“ парни».

«Девочки, подскажите, почему он душит меня во время секса?»; «Повезло, а мой муж не соглашается меня шлепать» – жаркое обсуждение началось через несколько секунд.

«Проститутки!» – затесался в женское царство самоубийца с котиком на аватаре.

«Ух, сейчас из тебя самого сделают проститутку», – ухмыльнулась Лера.

* * *

– С кем переписываешься? – Марат возник на пороге неожиданно.

– Да так, с подружками. Завтра отвезу мальчиков к автобусу и встречусь с девчонками, – какое-то время назад Лера заметила, что Марату стало безразлично, куда и с кем она ходит.

– Может, заедешь к моей маме? Она давно тебя ждет. Никак не могу выбраться к ней – на работе завал.

– Марат, у меня есть своя мама, и я тоже работаю, – в интернете ее научили отстаивать свои границы и ориентироваться на комфорт, а не на чье-то желание.

Муж возмущенно поднял брови:

– Работаешь? Кем, позволь узнать?

– В интернете, – поджала губы девушка.

– И много заработала?

– На вибратор, который пришлось себе купить, хватило. Немецкий, между прочим. Бренд.

– Лера! Дети услышат.

– Вот именно. У нас дети. Я только не понимаю, как они у нас… появились.

– Ты же знаешь, я ра…

– Работаю, работаю, работаю, – передразнила девушка.

– И уста…

– Устаю, устаю, устаю, – вторила она мужу.

– И ты…

– И я перестала готовить, заниматься домом, ничего не сажу в огороде, круглосуточно торчу в телефоне. Да, я знаю все, что ты скажешь. Но, может быть, это не причина, а следствие?

– Я не…

– И ты не робот, чтобы трахать меня, когда мне вздумается.

С выпученными глазами Марат напоминал ей окуня или карпа, бившихся в конвульсиях в рыбном магазине неподалеку. «И как я могла выйти за него замуж, господи, – смотрела она на его растянутый, словно треснутый в уголках, рот. – Ну и дура…»

– Ну, давай сегодня… вместе испробуем твою игрушку, – немного придя в себя, предложил муж.

– Нет уж, благодарю покорно. Я сегодня уже испробовала ее без тебя, дорогой.

Схватив под мышку рыжего Дольфа, Лера выскочила на улицу.

– Охуенно, – только и смог вымолвить Марат. – Просто охуенно, – повторил он, отворяя дверцу холодильника.

Глава 6

– Женщинам нельзя давать волю! – говорил Виталик. – Женщина тебе не друг. От нее что угодно можно ожидать, поэтому всегда будь на стреме. Особенно если она молоденькая. Вон я свою Наташку еще девочкой брал, воспитывал, уму разуму учил, а все без толку.

Иван и сам понимал, что его друг прав. С женщинами нужно держать ухо востро, иначе и не заметишь, как скрутят в узел да приладят, куда им захочется. А потом бросят, оглянуться не успеешь, да повыгоднее себе партию найдут.

– Ты за свою Маринку держись. Она женщина взрослая, жизнь повидавшая, неизбалованная. Такая не предаст, – продолжал поучать младшего товарища Виталий. – Моя Наташка на всем готовом живет, но ведь важная стала. Дома бардак, ребенок сам себе предоставлен, у меня ни одной чистой рубашки нет. Хвост распушит, губы свои намажет, и пошла. А говорит, знаешь что?

– Что? – завороженно переспросил Иван.

– А говорит она так, – Виталий закатил глаза и причмокнул, изображая супругу: – Я, говорит, девушка молодая и красивая, одна не останусь. Вот так говорит, стерва. Все они одинаковые.

– Да ну, Виталь, не у всех же так, – с сомнением нахмурился Ваня.

– У всех, Вано, сто процентов. У всех все одинаково. Если баба красивая, то так и будешь на ее хотелки работать да трахать по требованию. Хуже рабства, – сплюнул он в сердцах.

Иногда Ивану казалось, что Виталик преувеличивает. Живут же люди всю жизнь в браке, и ничего. Друзей у него таких куча, да и родители уже сто лет вместе. Но потом Иван вспоминал Женьку, и слова лучшего друга ему казались очень даже разумными.

Когда Ване было десять, его семья переехала в новый район. Во дворе он подружился с Гошкой, и все лето они провели, прыгая по гаражам, разрушенным домам и складам, которых в округе было навалом. В конце дня Гоша выносил ракетки, и друзья играли в бадминтон.

В один из вечеров двор оказался пуст, вдвоем махать было скучно, поэтому они окликнули нескладную темноволосую девчонку, которая сидела на ржавой вертушке, понуро опустив худенькие плечики. Они видели ее там уже целую неделю, но только сейчас обратили внимание.

– Что ты здесь торчишь? – без предисловий начал Иван.

– Тебе-то что? – огрызнулась девчонка.

– Пошли с нами играть, – присел рядом с ней Гошка. – Чего просто так киснуть-то?

– Пошли, – согласилась она.

В тот вечер Женька рассказала, что у нее недавно родилась сестра. И мама специально выгоняла ее на улицу, чтобы девочка не шумела.

– А я и не шумлю, – жаловалась Женя, – подумаешь, карандаши рассыпала. Что я неживая? Сидеть дома и не шевелиться. Анька теперь всегда спит. А мне сиди весь день молча.

– Да не будет скоро твоя Анька спать, не переживай, – ухмыльнулся Гошка. Уж он точно знал: у него недавно родились две сестры сразу. – Скоро вы вообще спать перестанете, – оптимистично добавил он.

Оказалось, что Женя будет учиться в одном классе с Ваней. Их посадили на последнюю парту, и на каждой перемене он подкармливал свою подругу бутербродами и печеньем. Женя не отказывалась от еды. Поесть она любила. Не понятно было только, почему она была такая худая.

– Глисты, точно тебе говорю, – поставил диагноз Гошка. – И вообще, девчонкам нельзя доверять. Уж я-то знаю. У меня три сестры: одна старшая, а две мелкие.

Друг учился в параллельном классе, и Ивану казалось, что он ревновал его к Жене.

В седьмом классе Ваня признался Жене в любви, и очень гордился этим шагом. Ведь теперь у него была своя собственная девчонка.

– Нравишься ты мне, Женька, – сказал парень ей тогда, стоя между женским и мужским туалетами. – Давай гонять.

Она вытаращила на него свои зеленые глаза и пискнула:

– Сейчас описаюсь.

Ваня понимал, что девочки – такие же люди, как и любые другие, поэтому они вполне могут хотеть писать, и даже что похуже. Он милостиво уступил ей дорогу и загородил собой проход. «Пусть спокойно пописает и подумает», – решил он. За пару минут перед женским туалетом образовалась внушительная очередь. Старшеклассницы грозились замочить парня в унитазе, если не успеют до звонка. На его счастье, вышла Женька и, моргая изумрудными глазищами, утащила его в рекреацию. Там, на подоконнике, он получил первый выговор:

– Прекрати за мной везде таскаться. И принеси завтра печенье. То, вкусное.

– Курабье? – виновато переспросил парень.

– Его. И две трубочки из закусочной около гастронома. Там алкаши собираются. Я боюсь. Деньги есть?

– Кажется, – ответил Иван.

– Тогда пока, – крутанула Женя задом в вязаном платье. – Вечером не звони. Мама Аньку укладывать будешь. Разбудишь – убью!

– Понял я, не дурак.

Иван несколько иначе представлял себе отношения с девчонками, но время не торопил. Все Женькины поручения он старался исполнять. В девятом классе она, наконец, разрешила себя поцеловать. К тому времени из худого подростка Женя превратилась в фигуристую зеленоглазую принцессу, и Ваня опасался при поцелуе сильно к ней прижиматься. Вдруг почувствует и все поймет.

На выпускном в одиннадцатом классе он признался ей в любви второй раз.

– Евгения, – начал он.

Гоша предупреждал, что пренебрежение девчонкам не нравится. У него к тому времени было уже четыре сестры, и парень считал себя самым главным экспертом по женщинам. Он ни с кем не дружил, потому что баб, по его словам, в жизни было уже достаточно.

– Евгения, – повторил романтик, – я тебя, наверное, люблю. И у меня к тебе имеются…

Сидя на подоконнике, Женька схватила его дрожащую ладошку и засунула себе под нарядное, сшитое где-то на заказ платье. Его пальцы уперлись во что-то теплое, мягкое и выпуклое между ее ног.

– У меня тоже имеются, Ваня, – хихикнула девушка, и они просидели так почти до самого утра.

Руку, правда, пришлось убрать. Мимо пробегали одноклассники, и каждый задавал один и тот же вопрос: «А чего это вы тут сидите одни?»

На следующее утро у Женьки по плану были подготовительные курсы, которые она посещала, чтобы поступить в институт. Ваня поступать никуда не хотел, собирался пойти в армию, а уже после решить, что делать и чем заниматься.

– Математику я все равно не сдам, поэтому курсы можно прогулять. Поехали на озеро, – сверкая глазами, предложила Женя.

– Может, лучше на дачу? – спросил Ваня.

– Можно и на дачу.

Дача его родителей была в СНТ. Оба они были врачами и пропадали на работе сутками. Участок и дом были оборудованы так, чтобы там можно было отдыхать в любое время года и собирать гостей. Мама Ивана была гинекологом, поэтому занималась еще и частной практикой. Он видел ее дома только по вечерам, и то не каждый день. Папа, пользуясь случаем, развлекался на даче с разными милыми и не очень девушками. Сын это его пристрастие не поддерживал, но и не осуждал. «Сами разберутся», – думал он. Но перед тем как поехать на дачу, всегда договаривался с отцом, чтобы, не дай бог, не попасть в неловкую ситуацию. За хранение этого маленького секрета папа на Ивана не наседал. Ни с учебой, ни с чем другим. Армия, университет, бизнес – в выборе его никто не ограничивал. Деньги в семье водились в достаточном количестве, чтобы обеспечить сыну любое будущее на его усмотрение. Главное, чтобы не мешался под ногами и был счастлив. Иван и не мешался.

Они сели в автобус и через каких-то тридцать минут были в СНТ.

– Давай баньку затопим, – предложил Иван. – Отец в том году наконец-то доделал комнату отдыха. Теперь можно даже в дом не заходить, все в одном месте. И туалет недалеко.

– Давай, – переминаясь с ноги на ногу, промямлила Женя.

Температура в парилке приближалась к отметке в 60 градусов, и Ваня достал из шкафчика в предбаннике белые простыни.

– Заматывайся, и пойдем, я тебя попарю.

– Ой, я как-то жару не очень переношу.

– Да там и не жарко, не девяносто же.

Женька округлила глаза:

– Хорошо, что хоть не девяносто.

До парилки они добрались, когда та разогрелась уже до ста. Женька робко перешагнула через платье и осталась в розовых миниатюрных трусиках. На Ивана похотливо таращились два торчащих на целый сантиметр соска. Ее грудь была настолько большой, что не поместилась бы даже в обе его ладони. Он сел на лавку и притянул стоящую девушку к себе. В ней все было прекрасно: и вкус, и запах, и все ее неумелые действия, и робкие движения. Она была уверена в собственной красоте и свежести, и по этой причине, что бы Женя ни делала, выходило хорошо. Выходило как надо. Не думая о том, как она выглядит и что у нее может быть не так, Женька полностью отдавалась своим чувствам. В этом и была прелесть юности и неопытности.

– Ты знаешь, – сказала она ему, когда они наконец-то зашли в парную, – я почему-то ни о чем не думаю, пока с тобой… Ведь так бывает, что в голове пусто?

– Бывает, – улыбнулся парень. Когда Женька была рядом, у него всегда было пусто в голове.

В армию Иван, конечно, не пошел. С Гошкой они поступили в Агроинженерный университет на факультет с самым низким проходным баллом. До сессии друзья проводили дни беззаботно и весело. С однокурсниками они ходили в кино и кафе, устраивали шумные турниры по боулингу и бильярду, слонялись по городу, а ночами пропадали на дискотеках. Часто они брали с собой Женьку и ее подруг. Иногда Ване удавалось побыть наедине с девушкой, и это время было для него самым важным. Он легко бы поменял все их шумные пьяные прогулки и тусовки на эти несколько часов наедине. Но Женя любила развлекаться и считала, что пропускать веселье ради каких-то бессмысленных копошений в кровати странно. Иван не соглашался, но и не спорил.

– Перебесится, – успокаивал его Гошка.

А после Нового года Женька вдруг изменилась. Она стала избегать встреч, не отвечала на телефонные звонки, нехотя подставляла ему губы при встрече.

– Женщины сами не знают, чего хотят. Забей, – со знанием дела изрек Георгий.

Еще через две недели Женя сообщила ему, что кое-кого встретила и собирается замуж.

– А я? – его глаза от недоумения из синих превратились в почти черные.

– Ты? А ты меня замуж и не звал никогда. Ты даже в любви по-человечески признаться не можешь. И постоянно лезешь ко мне с этим своим сексом.

– Как это не могу? Я люблю тебя, Женя. Хочешь, поженимся?

– Люблю, поженимся… А я не люблю тебя, Иван. Я теперь другого люблю.

В тот момент Ване показалось, что январское небо со всем этим бесконечно идущим снегом рухнуло прямо на его плечи. И прибило к промерзшей земле. И если вокруг люди продолжали жить своей обычной жизнью, то его больше не существовало. И что этой красивой девушке в модном пуховике нужно от сплюснутой лепешки, которая осталась от Ивана, он не понимал. Зачем она машет руками и что-то пытается объяснить?

– Может, правда любит? – не смотря другу в глаза, тихо сказал Гоша, когда через месяц Иван, наконец, пришел в себя. – Сердцу-то не прикажешь.

– Шалава она! Вот она какая, правда, – зло проговорил Ваня.

– Не называй так Женю, – вскинулся на него друг.

– Ты ее защищаешь? А может, это ты, Гошан, ее новая любовь? Это тебя она любит, что ли? Это ты ее жених? – наступая на друга с кулаками, сквозь зубы шептал Иван.

– Ну, я! И что? Она разве твоя собственность? – поднял на него залитое краской лицо Георгий.

Удар. Второй. Еще один.

Так у Ивана не стало ни девушки, ни лучшего друга. А в феврале он забрал документы из университета и весной ушел в армию.

С Мариной парень познакомился случайно, после дембеля. Пьяный, он шел домой через парк рано утром, и ее бультерьер больно цапнул его за щиколотку.

– Я Марина, – сказала подбежавшая, крепко сбитая невысокая женщина. – А это Штраус. Он не любит выпивших.

– А почему без намордника? – осмотрел разорванные джинсы Иван.

– Не любит он намордник. Совсем дикий стал, старый. Ничего, за город переедем, будет двор охранять. Пойдем, обработаю рану.

С опаской поглядывая на неприятного пса, Иван двинулся за женщиной. «А она ничего такая, – думал он. – Серьезная».

Эту историю он и поведал Лере, когда та в сотый раз спросила, что он нашел в Маринке.

– Она добрая и верная. Готовит вкусно, понимает меня. И ничего не требует, – пристроившись на заднем сиденье машины, поглаживая голую ногу девушки, делился Ваня. – И Виталику она нравится. А он в женщинах разбирается. У него их знаешь, сколько было.

«Ох уж эти Виталики», – думала Лера.

Глава 7

В первые пару месяцев изменения в собственной жизни были для Леры приятны, хоть и необычны. Теперь она всегда находилась в приподнятом настроении и веселилась без всякого повода. Вывести ее из себя или обидеть было практически невозможно, как муж ни старался. Ее беспричинная радость доставляла Марату определенный дискомфорт, и он интуитивно пытался загнать жену, что называется, в оглобли. И спустя пару месяцев ему это все-таки удалось. Лера осела, как-то прижалась и затихла. Только на самом деле супруг здесь был совершенно ни при чем. Ей стало стыдно. Конечно же, не перед мужем. Стыдно Лере было перед Иваном. Он был такой молоденький, наивный. Он ей нравился, даже очень. Только разница в 15 лет ее смущала и тревожила. Ведь сколько таких историй пролетало перед глазами, когда даже в обычных парах через 10 лет брака жены на фоне своих мужей-одногодок выглядели значительно хуже, а иногда даже старше. Особенно это было заметно на отдыхе. В поездах, самолетах, отелях семьи представляли собой печальное зрелище: подтянутый, сверкающий белыми зубами мужчина, хорошенькие детки и бесконечно замученная женщина. Чисто, дорого и со вкусом одетая, но стыдливо прикрывающая элегантным дорогим палантином свое уже не сильно подтянутое тело. Конечно, работа, уроки с детьми, их болезни и проблемы, стирка, уборка, огород. О какой свежести здесь может идти речь. Над мужчинами же время будто не властно. Мелкие морщинки или седина, наоборот, делают их еще более сексуальными и привлекательными.

– Где ты наблюдала такую картину, Лера, – удивлялся ее страхам Иван. – Сейчас женщины даже в 50 прекрасно выглядят. На их фоне, наоборот, проигрывает мужчина.

– Посмотри вокруг!

– Ты просто ищешь подтверждение своим страхам. А про стирку и уборку даже слушать смешно. Огород… Дело, может, в отношениях?

– А при чем тут отношения? – не понимала ход его мыслей Лера.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.