Рок. Шаги в вечность. Книга 4. Том 2 «Уход Льва»

– … И что самое главное, его старение как будто остановилось?! – продолжил свои мысли Квинтилий. – Это моё личное наблюдение. Но оно верно. Он перестал стареть дальше. Они всё время проводили там какие-то изыскания с кристаллами? Кристаллами времени… И когда я имел с ним последнюю беседу, я был удивлён этим, так как не видел его почти четыре года, и он с тех пор не изменился. Но стоя там, я чувствовал смерть своим затылком… Чувствовал, что за моей спиной находиться «кто-то» и видел, что Понтифик бросает взгляды за мою спину. Он, имел с кем-то молчаливый диалог по поводу моей жизни. Он отчётливо видел его… в полной Тьме?! Я, улучив момент, пару раз обернулся… но ничего не разобрал в той Тьме. Хотя, мы можем видеть во мраке. За Понтификом, в течении всей нашей беседы стояли его «псы». Я их отчётливо видел. Но вот за спиной, Тьма стала непроглядной, даже, для меня… Тогда, я вгляделся в Понтифика… то внезапно заметил, что он не выглядит дряхлее, с момента нашей последней встречи с ним… Я за это время постарел, а он нет?! Его старческая дряблость членов, как бы «замерла». Остекленела. И тут я вспомнил о том, о ком все говорят в Ордене только шёпотом. О том, кто живёт на четвёртом уровне подземелий Храма! Ведь ходят же слухи, что это и есть сам Рем! Рем, слившийся с Тенью Тьмы…

Альба замолчал, задумавшись над чем-то, но уже через несколько долей времени, продолжил:

– … Я всё время думал, что, став учеником Скрофы, коим я восхищался – считав его гением нашего дела, я познаю тайны Храма. Но, я глубоко ошибался. Я так же внезапно, рассмотрел в нём другую сторону – он всё время тянулся к тени?! И беседы, он любил проводить сидя в тени мрака, а его собеседник, наоборот, на освещённом месте. Он хорошо замечал все изменения в мимике лица своего собеседника, оставляя в «тени» свою… Уже тогда я подумал: «…откуда у Скрофы и Понтифика, такая тяга к сумраку?..». Этот вопрос стал возникать у меня в размышлениях всё чаще и чаще… Именно это, будоражило меня долгое время. Именно это, заставляло меня, когда я возвращался из «тени» Скрофы, предаваться всем порокам на Свету! Этим я, как бы проводил черту меж собой и ими! Черту разграничения… Но меня никто не понял тогда… не понимают и сейчас… Может это и к лучшему. Слепой враг, лучше зрячего. Я это делал и для того, чтобы ослепить слишком догадливого Скрофу, который принял моё поведение, за «слабость». Слабого он не считал за противника. Так я, на глазах у Скрофы, предавался сладострастиям и разврату, пристально следя за ним и изучая его повадки и привычки. Я искал слабости его натуры. Но их не было. Огромный аналитически сложенный мозг, не давал места ничему… Скрофа, заметив и поняв мою «слабость» решил, что может теперь использовать меня как «кость» и это меня устраивало. Но, Скрофа, есть Скрофа! Он сумел подсунуть мне, моего же родственника Северина, которого я использовал в убийстве Септемия Бибула. Я не знал, что являюсь «пешкой» в этой партии, коя чуть не кончилась для нас гибелью в Африке, Секунд. Мы просто опередили Скрофу. Вернись мы в Орден – нас ждали бы убийцы. Это был как экзамен для меня. И я его сдал достаточно хорошо. Скрофа просчитался на этот раз. Он… забыл, что я не думаю, как он… Я размышляю… И мы, вследствие моего размышления – остались живы (Автор замечает здесь, что часть сакрального смысла в этих нескольких фразах нашего героя, большинству читателям скрыто. И станет понятна… при чтении последующих Уроков РОКа. Тем не менее… кто просвещён, поймёт.). Но с тех самых пор я понял, что повязан с Орденом невидимыми нитями, кои ведут меня за собой, во мрак, в тень, подальше от Света. Эти нити ведут также и вас.

– Но тогда, зачем мы здесь? – не понял Секст, – Зачем мы выполняем волю Понтифика? Ведь, получается, что это лишь отсрочка нашей смерти?! Они, нашими руками, уничтожат ненавистного им Баркида. А потом «сотрут» и нас!

Альба обвёл всех взглядом.

– Да. Но если бы я не согласился отправиться сюда, меня, а потом и вас, уже бы не было. Таковы, озвученные правила игры на этот её этап. Противится им, значит, умереть. Отправляясь сюда, мы тем самым отдалили нашу явную гибель там, но подставляя себя под возможную гибель здесь. Но оказалось, что расчёт на слово «возможную» был мной неправильным. Нас подставили под уничтожение, как жертву в их «партии». Нас спасло опять что-то непонятное. Неопределённое. Я попытаюсь просчитать происхождение этого спасения. А потом, пора посчитаться с Тенью за смерть Ромула… и наших людей…

Секст и Секунд переглянулись.

– Так значит, мы сейчас не озадачены смертями Баркидов?

– Нет. Мне надо подумать, как отсюда убраться. Но перед тем, как мы это сделаем, мы хорошенько присмотримся ко всему происходящему.

Секст какое-то время молчал, обдумывая сказанное Альбой.

– Тогда на чьей стороне те предатели, о которых ты говорил в самом начале разговора? – Неожиданно озадачился он вопросом.

– На стороне Света. – Также неожиданно ответил Альба, смотря в пустоту.

Все трое переглянувшись, погрузились в молчаливое РАЗмышление… (Ещё раз замечу, автор непросто так выделяет определённые слога. Когда мы коснёмся глубин и трансцендентности нашего языка – вы поймёте смысл этих выделений. Авт.)

Глава 9

Отряды Хвана, двумя колоннами, охватывали лес, из которого появился неприятель, уничтоживший несколько объездных дозоров, высланных стратегом Хваном. После того, как главная цель была достигнута, в лес были отправлены лазутчики и Хван с нетерпением ожидал их сведений, всё время справляясь о их возвращении… Он испытывал надежду, что ему удалось «отрезать» хоть малую часть сил юного сорванца, решившего играть с ним игры. «Играть» с тем, кто всю свою жизнь, загонял, ловил в различные силки, смастерённые под различные условия охоты, «дичь» различного размера и, вследствие этого, и той опасности, коей подвергался сам… Старый военачальник, посчитав себя униженным, но не «потерявший» от этого чувства «холодной» головы, способной на правильный расчёт, принял вызов, брошенный ему «перчаткой» сорванца в самое лицо. Он хоть и чувствовал дерзость этого поступка, не спешил с ответом, а обойдя лес быстрым перемещением, ожидал известий о вражеском движении, когда он поймёт, что попал в его «силки». Только тогда, Хван, решил начать окончательное смыкание своего «кулака», коим он намерен был раздавить птенца, рано почувствовавшего себя соколом…

И всё же, его уязвлённое самолюбие давало о себе знать в его бесконечно долгом ожидании известий из огромной площади леса, лежавшим перед ними, в который отправились его лазутчики. Каждые полчаса, он спрашивал о появлении новых известий и не получая их, опускал голову, впадая в размышление. Следопыты не возвращались…

Наконец, он заметил впереди себя какое-то оживление, кое выдало его личное окружение. Он поднял голову и нетерпеливо повернулся к своему ближайшему помощнику:

– Кирт, узнай, что там?! Они будут сюда пробираться вечность?!

Тот, к кому обратился Хван, с несколькими своими приближёнными, погнал коней вперёд и… исчез меж отрядов конницы…

Хван, справившись с возбуждением, вызванном тем оживлением, кое он увидел впереди, не отрывал своего взгляда с той точки, где исчезли его посланники. Вот, снова, появились Кирт и с ним в два раза больше всадников, чем ускакало вослед за ним в том направлении… Они, ровным темпом движения, заданным лошадям, достигли Стратега.

– Докладывайте. – Без всяких вступлений, кивнул им Хван.

– Стратег, мы проникли в самый центр леса и не нашли врага. Лес пуст. Я оставил несколько десятков следопытов, кои по его краям ищут направление ухода противника! – Сразу же, выпалил начальник дозоров Хвана, который отвечал за успех работы разведчиков и следопытов.

– Как нет?! – на лице Хвана выразилось нескрываемое удивление, – как нет? Куда же он делся?! Мы же обнаружили след колонны, идущий в него?!

Этот вердикт начальника дозоров поверг в ступор не только Хвана, высказавшего своё неудовлетворение ходом проверки леса, но и всех, кто находился рядом с ним.

– Да следы идут до реки, но реку они не перешли! Как будто они вернулись назад и прошли прямо на нас?! Это непонятно… и выглядит сумасшествием…

Начальник дозоров, сам не находил объяснения тому, что они обнаружили.

– … Я надеюсь, что те следопыты, кои рыщут по краям леса, обнаружат то, что подскажет нам способ исчезновения врага?! – Закончил он.

Все повернулись на своего опытного Стратега и тот, понял, что всё его окружение ждёт от него приказа о дальнейших действиях. Он недолго раздумывал.

– Ждём конкретики данных. Всех! Я должен знать кто уничтожил наши дозоры? Какими силами? В каком числе он двинулся? И куда?..

В этот самый момент, из плотных отрядов конницы, появилось ещё три всадника, в зелёных плащах.

– О! Это Нурих! Мой самый опытный следопыт! – Просиял лицом, начальник дозоров, – раз он здесь, значит «сел» на след пропавшего врага, мой Стратег! Сейчас, мы узнаем всё!

Три всадника, осадили своих лошадей у свиты Хвана.

– Говори, Нурих! Не мешкай! – сразу же подсказал ему начальник дозоров. – Где враг?! И сколько его было?!

– Было три группы всадников. Все численностью по сотне всадников. Это андалузцы. Они ждали наши дозоры в тех местах периметра леса, куда бы сами отправили такие же группы, для изучения его протяжённости и густоты. Это были засады. Дозоры, выйдя в ночной объезд, просто попали в ловушки!..

Хван, услышав это, задал то, что его больше всего интересовало:

– Так, Ладно. В какую сторону они ушли? На Юг?

– Нет. Они ушли в разные стороны, Стратег! В разные!

– Как? Что ты говоришь?! – Хван оторопело поглядел на следопыта. – В разные?

Следопыт наклонил голову.

– Да. Одни переправились через реку. Другие стали подниматься вот за этот гребень холма. – Нурих показал его жестом руки. – Третьи, двинулись к Югу, как ты и предположил. Но, мы нашли следы прохода отрядов во все направления. У них очень опытный и отлично знающий местность провожатый! Я не знал о существовании прохода вот за это гребень холма. Но пройдя по следам, увидел лазейку!

Хван понял, что добыча, «дичь», выскальзывает из его рук – рук охотника.

– А что? Что за тем гребнем? – вырвался его нетерпеливый вопрос.

– Там три холма, ниже этого, но гораздо обширнее в объёме. Движение там, если и есть, то только для того, кто хорошо знает здешние места. Я сказал – у врага такой человек есть. Но птицы, летающие и гомонящие над холмами, не выказывают присутствие врага! Они поднялись после нашего появления?!

Хван, опустив голову, находился в полном замешательстве.

В этот момент, появилась ещё одна группа всадников.

– … Хван, враг видимо, ушёл вдоль реки?! Мы нашли следы! – выкрикнул один из номархов дозора.

– Да?! И вы нашли следы?! – Отреагировал Хван. – Сколько же ещё следов, вы обнаружите до конца дня?! Он, что, ушёл в четыре направления?!

Хван смотрел на гребень холма. Ему вдруг припомнилось, что сон, подсказывал ему о полёте сокола со стороны кустарника, который рос на склоне крутого холма. Но принять решение о направлении своего движения не мог – не имел полной уверенности.

Окружение, видя его замешательство, обратилось с предложением:

– Хван, может подождём всех остальных следопытов?

Хван оглядел всех его окружавших. Юнец, переиграл его. Он выказал ему свой неожиданный ход.

– У него опытный советчик! Гордей был прав! – Твёрдо произнёс он. – Я даже не знаю, что он может сейчас предпринять. Вырваться далеко от нас он всё равно не сможет.

– Да. Но этот юный сокол способен осуществить западню для любого из наших отрядов! Даже, для нас! – негромко произнёс Нурих.

Хван, мгновенно, метнул на него свой взгляд и снова вспомнил сон… при упоминании сокола. Он, внезапно понял, что, вызвавшись в этот рейд, он совершил огромную оплошность… и может в нём растерять весь свой авторитет, который так долго копил в походах. Он, ещё раз взглянул на Нуриха… и передумал отвечать ему резкостью. Вместо это, он медленно произнёс:

– Сокола?.. Соколом не становятся после двух – трёх удачных нападений на дозоры. Подождём. Если, поймаем этого «сокола», я привяжу его к жеребцу, за которым он побежит на верёвке, пока мы будем добираться до Тестолапия. В этом беге… с него слетят все перья. Я понял куда он двинулся. Он двинулся в ту сторону, с коей пришёл сюда. Закроем проходы ему назад. Посмотрим, как он замечется в той западне, кою уже мы ему создали…

В этот момент, откуда-то, из-за холмов, но совсем с иной стороны, кою указал сам Хван… прилетел далёкий голос слившихся вместе, различных труб, рогов… Эти звуки, заглушались птичьим гомоном и долетали урывками…

Все повернули головы в том направлении, слушая в напряжении эти голоса птиц, труб, рогов…

– Что это? – спросили военачальники Хвана.

Тот, словно бы, окаменел. Он молчал, ничего не говоря… только угрюмо слушая…

– Это отголосок произошедшей битвы. – Ответил за всех Нурих, – Видимо, тот кого мы ищем, не думает прятаться. Скорее всего… на него напоролся один из наших отрядов, кои посланы в обход?!

Хван не отреагировал на эти слова… Мысль его лихорадочно стучала в голову о его просчёте! О просчёте, который его гордыня и тщеславие никак не могли принять…

– …Не могу понять, с какой стороны звучат сигналы? – крутил головой Кирт, – гомон этот птичий, словно бы специально мешает!

– Эхо крутит его над холмами! – Подтвердил ещё один военачальник. – Заколдованное место! Мне кажется, звук идёт со стороны тех холмов?!

Он указал рукой на Юго-Запад.

– Нет! Он идёт строго с Запада! – Не согласились с ним другие. – Там наш отряд Оклака! Он, наверное, задал хорошую трёпку, попавшемуся в силки «львёнку». Хван, не быть тебе тем, кто погонит щенка, перед своим конём. Оклак сделает это.

– Вы неправильно рассудили о рождении звука, – подал голос Нурих, – он не рождён там, откуда он доносится до вас. Он рождён на севере. И он только что стал долетать до нас из-за того, что источник его приблизился к нам… и очень быстро приблизился… Похоже, что кто-то бежит… а кто-то его гонит…

Военачальники, мгновенно посмотрели на Хвана, ожидая приказ к выступлению.

– Пошлите дозоры, пусть найдут проход для конницы в густоте склона, лежащего перед нами. Если, Оклак гонит сорванца, поймаем его! – Наконец-то, принял решение Стратег.

Нурих и его всадники, тут же, были отправлены на поиски прохода многочисленной конницы.

Военачальники, оживлённо обсуждали доносившиеся до них звуки… Но, те, стали пропадать… затихать… и, вскоре, эхо их исчезло вовсе…

Это напрягло всех присутствующих и они, с вопросом во взгляде, переглядывались меж собой время от времени, молча, бросая взгляды и на Хвана. Но тот, тоже, молчал…

Наконец, появились всадники Нуриха. Но они были не одни…

То, что увидели военачальники, было совершеннейшей неожиданностью не только для них, но и для самого Хвана. Вернее, это не было неожиданностью для него. Скорее, это было тем тяжёлым подтверждением того самого сна, о коем он не хотел думать с самого утра. От которого уходил в своих мыслях и к которому не хотел возвращаться в размышлениях… Но сон, или явь сна, стала реальностью, превратившейся в действительность.

С Нурихом, оказалось два десятка всадников кельтов. Все они были в плачевном состоянии – в крови, и многие имели ранения.

– Это люди Северного отряда Прикма, Стратег! Они тебе всё сами расскажут! – Сказал Нурих, с побледневшим лицом.

– Стратег, была битва! Мы разбиты! Уничтожены!.. – Задыхаясь от нахлынувших эмоций, заголосили появившиеся с дозором, люди Прикма.

– Постойте – постойте! Не все сразу! – Поднял руку Хван. – Пусть говорит один! Где было столкновение?

– Стратег. Мы попали в засаду! Хорошо организованную засаду! Все военачальники убиты. Включая Прикма! Это было ужасно…

Хван потерял самообладание:

– Заткнитесь?! Рассказывайте все по порядку! Как? Как это произошло?

Один из номархов, стал говорить, оглядев остальных.

– Наш головной дозорный отряд был атакован встретившимся ему, встречным, лобовым движением такого же дозорного отряда врага! Причём, враг решил тут же проверить боем наши порядки. Они сломили сопротивление нашего отряда и погнали его к нам… но когда увидели во что «вляпались», то тут же повернули назад… Наши военачальники, горя местью, тут же отправили погоню и сами понимая, что внезапно столкнулись с врагом коего, скорее всего, гоните вы, проиграли призыв к атаке… Я не был в передних рядах и не знаю, что там происходило… Когда я со своим отрядом появился из леса, в балке меж холмами уже шла битва… Отряды конницы, мелькали, мчась… то в одну сторону, то в другую… Враг был спереди… и почему-то слева от нас… Я даже не знал, что огромное число всадников, попало в расставленные заранее «колючки» врага… и именно там, погибла лучшая часть конницы… Мы решили обойти врага и понеслись влево от фронта битвы… Здесь, мне стало понятна задумка врага – так как впереди нас мы увидели «тупик» неровностей, который невозможно было преодолеть на лошадях… А меж тем, когда основная масса отряда ворвалась в балку, так как двигалась с большой скоростью, враг тут же захлопнул ловушку и позади нас показалась конница неприятеля… Всё смешалось… Ничего уже нельзя было понять, или поменять…

Хван слушал рассказ выжившего в битве и испытывал судорожное покалывание в сердце. Эта боль, возникшая в нём, стала расползаться из своего очага рождения и заполнять всю грудь. К боли, добавилось отчаянье от мысли, что уже ничего нельзя изменить…

– …Прикма, отчаянно искал выход из положения, в кое угодил. К тому же мы надеялись, что враг, напоровшийся на нас, гоним вами и ваша помощь вот-вот появится на поле сражения. Но, время шло, а помощи не было, Стратег!..

Хван, слушавший рассказ, думал о своём военачальнике Прикме, которого хорошо знал. Он, не перебивая рассказчика, подмечал, про себя, некоторые места повествования.

«-…как быть то? – параллельно слухового восприятия рассказа, текли его мысли, – Как не потерять своё лицо и не стать посмешищем перед недругами, коих у меня в стане Тестолапия масса? И зачем же, я, вызвался ловить этого Ганнибала?! Зачем?! Надо что-то делать? Кто следующий?! Мой отряд или тот, что двигается справа от меня? Надо срочно отозвать его ко мне! Срочно! Этот щенок, вовсе не щенок, а злобный молодой Лев! Если у него ещё и опытный советчик, то он опасен вдвойне. Он всё рассчитал. Всё! И скорость нашего движения… И нашу возню с окружением леса, который в оконечности оказался пуст!.. С кем я связался?! В какую глупость втравил себя?! Пусть бы недалёкий Тестолапий и ловил его! Надо выходить из положения. В этих холмах не добиться победы…»

Хван дослушал рассказ, прокручивая в своей голове исход судьбы Прикмы. Потом, поднял голову.

– Шлите гонцов к Мотрию. Пусть, сразу же, после получения моего приказа, движется нам навстречу. Оклак тоже идёт с ним! Сразу же! И пусть не ввязываются ни в какую погоню! Хватит глупостей! Движение к нам и больше ничего. Всем номархам – усилить дозоры. Следить за всеми холмами. Следить за активностью птиц. Их гомон говорит о многом. Я должен знать о каждом заметном продвижении противника! – Эти последние приказы, отданные им, застали всех военачальников врасплох – они ожидали иного.

– Но как же, Хван? Мы не преследуем врага? – подали голоса некоторые из них.

Хван повернулся к ним.

– Преследуем? Вы о чём?! Мы уже лишились трёх с половиной тысяч жизней. Этого мало? Холмы изобилуют ловушками. Мы, здесь, не ходили никогда. Мы на чужой территории. Я могу только вам отдать приказ, чтобы вы были в готовности. В готовности прийти на помощь тому отряду, который атакуют следующим. Я скажу вам, на последний мой расчёт в этом походе. Это не львёнок. Это молодой лев. Я ошибался. Ошибки свойственны всем, но не всем их свойственно признавать! Глупцы так и делают. Я не глупец и признаю свою прежнюю глупость, чтобы не растерять остаток опыта и мудрости. Если, нам повезёт и молодой Лев увлечётся охотой – он атакует отступающий отряд! В этот момент, мы можем нагрянуть с подмогой. Это всё, на что я могу рассчитывать в этой игре умов. К тому же, вы забыли, что где-то здесь находится сам вождь Сарбон, с силами гораздо крупнее, тех, кои имеет молодой Лев. А если, мы окажемся меж двух наковален? Как вам такой расклад игры?! Я не сразу это осознал. Не сразу. Лев то вёл нас в ловушку! Подыгрывая нашей охоте, в коей мы, потеряли бдительность. Быть всем наготове! Я думаю, юнец, всё же решит напасть на Мотрия и Оклака. Там посмотрим… Нападёт, тогда мы его прихлопнем как надоедливую муху… Но мне кажется, это не муха… А… всё же… сокол. Все свободны!

Хван распустил совет. Военачальники покидали его с двойственным осадком в груди: слова Хвана о опасности появления в тылу Сарбона, заставили многих переосмыслить ожидание триумфа, но и осадок неуспеха, так легко вообразимой прежде задачи, разъедал души многих…

Хван приготовился к ожиданию хода молодого сокола.

Глава 10

Гамилькар выслушивал доклады о возвращении с рейда корпуса Ферона. Самого Ферона на докладе не было – он был тяжело ранен и его отсутствие, говорило о серьёзности раны. Протектору доложили, что он на обратном пути, впал в горячку, от того, что не отстранился вовремя от командования и лишив себя последних сил, кои могли бороться с раной. Протектор, отправил к нему своих лекарей и те, вернувшись, поймали взгляд Гамилькара Барки, но ничего не сказали, перешёптываясь друг с другом.

– Что с Фероном? – не выдержал Гамилькар.

– Очень плохо, Стратег. Ему нельзя было ехать верхом. Но он не слушал советов. – Ответил старший лекарь.

– Да, – подал голос заместитель Ферона, Орест Хост, – последние два дня мы его несли на руках. Он не приходил в себя совсем. Метался в бреду. О чём-то говорил… непонятное нам.

Орест замолчал.

Гамилькар, услышав ответ на свой вопрос, задумался.

– Я проведаю его сегодня. А сейчас, я не буду вас задерживать. – Гамилькар взглянул на лекарей. – Сделайте всё возможное для него! Орест, Сапфон встретил вас?

– Да. – Ответил Орест Хост. – Они уже заняли позиции, когда мы миновали их. Но, враг тогда ещё не объявился.

– Да, потрепали вы его изрядно. Славно, потрепали! Всё прошло, как и планировали. Только вот ранение Ферона – не значилось в наших планах! Кто командовал маршем, после того как Ферон потерял чувства?

– Я, Протектор, – ответил Орест, – Ферон сам определил это, перед тем как совсем ему стало плохо.

– Хорошо. – Гамилькар кивнул. – Продолжай командовать тысячей! Ты справился с задачей, Орест. Я узнал, сколько лошадей пало на марше. Десятая часть – это очень хороший показатель, Орест. Опыт в тебе сказывается. Молодец! Ритм движения задал самый подходящий. Это большое умение – чувствовать не только силы своих воинов, но и резервы их лошадей!

Этой похвалой, Гамилькар особо отметил заслугу Ореста, на заключительном отрезке марша корпуса.

– Сколько отразили нападений врага уже на марше? – спросил он.

– После того, как Ферон лишился чувств – три. – Ответил Орест.

– Хорошо. Молодец. – Улыбнулся Стратег.

– Я всего лишь выполнял поставленный приказ. – Кротко улыбнулся Хост. – Ничего я такого геройского не совершил…

– Ладно-ладно! – улыбаясь, перебил его Гамилькар, – Я теперь знаю, что у меня есть ещё один, очень способный военачальник. Буду иметь это ввиду и впредь. А теперь, иди отдыхать, Орест! Все свободны. Завтра, после отдыха построй корпус. Я сам отблагодарю воинов. Иди!

Орест, приложив кулак к груди, покинул, со своими воинами тысячи, ставку Гамилькара. Стратег, проводив его взглядом, повернулся лицом к тем военачальникам, кои остались в его ставке.

– Что прислал Теоптолем? – он посмотрел на заместителя своего друга.

– Теоптолем передаёт, что противник потерял свои передовые колонны. У него огромные потери. Выбранная тактика – прорыва отдельных колонн, в нескольких направлениях не принесла результата. Соглядатаи передают, что в ставке врага недовольство. Брино Корбуло уже высказывает своё возмущение царю Абабе в открытую. Если, сегодня, Сапфон и Теоптолем уничтожат преследователей колонны Ферона, это же недовольство проснётся и у кельтов других Вождей. Есть мнение, что враг прекратит попытки преодолеть холмы разрозненными корпусами.

Гамилькар кивнул, разделив это мнение.

– Если будет так, то это даст вероятность того, что он (враг) снова объединится и спустится на равнину у Толето. – Гамилькар взглянул на карту Иберии, лежащую у него на столе. – Здесь огромная, пересечённая равнина, подходящая для развёртывания их огромной конницы. Но и нам она подходит. Что же, сила на силу! Как в старые добрые времена.

– Но там, у Толето, есть вероятность их обхода нас, Стратег?! Ведь у них конницы в три раза больше, чем у нас?! – военачальники напряжённо посмотрели на карту.

– Да. Вы правы. – Спокойно отреагировал Гамилькар. – Но у нас есть слоны. Вы… об этом забыли. Они у нас есть.