Отсчёт. Топи

Бривьер вскинул брови.

– Не думал, что Лига в курсе происходящего во дворце.

– Лига знает всё.

Жестом подозвав к себе, Таши взял из моих рук небольшой кошель с вложенными туда камнями – рубином и аметистом. Помедлил немного и передал Бривьеру.

Несмотря на косвенные доказательства, без улик или свидетелей арестовать аристократа не мог даже самый высокопоставленный советник короля. Кирино и сам был способен выудить всё необходимое из воспоминаний сеньора Игцэ, но такое вмешательство, пусть и по приказу Его Величества, повлияло бы на репутацию магистра Таэдо, в том числе – и в Конклаве. Наше участие подразумевалось как анонимный донос, по счастливой случайности произошедший в момент, когда гвардейцы всего-то и хотели, что осмотреть дом. А доказать, что сам же магистр Таэдо и нанял тень, никто не сможет, потому что ни Игцэ, ни городская стража не видели меня, Защита Имени не была задействована. Оснований подавать запрос в Лигу не существовало.

Но и без моего участия Кирино мог провернуть всё не менее изящным способом. Однако тень по имени Рысь иначе бы не заработала должную репутацию, да ещё так, чтобы Лига заметила как можно скорее. Подобное внимание зачастую сопровождалось заказами – не обычными, с которыми приходили конкретно к мэтрам гильдий, а от высокопоставленных Владеющих, работающих напрямую с Лигой. Не исключено, что из самого Конклава. Тут уж, конечно, как повезёт, но могло попасться что-то, связанное с Цикадой. Или теми, кто её покрывал.

– Магистр Таэдо и дальше собирается работать с вами, – Бривьер неловко улыбнулся, взвешивая кошель на руке. – Странно видеть, что он отдаёт предпочтение кому-то одному… Видимо, наконец найден тот, кто удовлетворяет все его запросы.

Таши молча кивнул в ответ, намекая, что на этом беседа окончена. Я старалась запоминать его манеру общения – несмотря на то, что от теней никто не ждал особой разговорчивости, нужно было понимать, каким образом держаться. Репутация гильдии и Лиги в целом зависела от этого, чего уж там до личной. О которой, впрочем, заботиться нужно было в первую очередь.

Но всё-таки короткие волосы Таши решительно не шли!..

***

Шаг, поворот… нога чуть было не соскользнула с парапета, но рука мэтра подхватила меня за талию. Таши прижал к себе, провернул и аккуратно спустил на мостовую. Лететь бы мне в воду… а так дело обошлось лёгким щелчком по носу и короткой усмешкой.

– Будешь ещё спорить, что танцы не помогают тренировать равновесие? – ехидно сощурившись, спросил Весташи.

Я пожала плечами. На мой вкус, обычные танцы – особенно когда в кавалеры доставался какой-нибудь мерзкий магистр, откровенно пялившийся в декольте или пытавшийся заговорить до смерти, перечисляя все свои заслуги и награды – не приносили никакой пользы. Но если действие переносилось на набережную, а учителем выступал Таши…

Узким парапет не назвать, однако именно благодаря этому упражнению я отучилась смотреть под ноги и стала лучше чувствовать тело. Правда, ещё оступалась временами, хотя успехи имелись. О которых благополучно умалчивала, потому что иначе у Весташи не было бы никакой причины возиться со мной.

– Ещё раз? – предложил он и протянул руку.

Со стороны мы мало чем отличались от загулявшей до предрассветных сумерек парочки. Я походила на служанку – в простой рубахе, юбке из грубой ткани и посеревшем от стирок переднике – из какого-нибудь портового заведения, а мэтр так и вовсе напоминал матроса. Этакие влюблённые, решившие провести время вместе, пока не настала пора прилива…

Это была любимая игра мэтра, несущая в себе очередной элемент обучения. Для убийцы навык именно убивать не самый важный, потому что, не сумев подобраться к жертве, ничего не сделаешь. Конечно, существовал простой и действенный способ – тень. И всё же умение ускользать в темноту не означало, что иному учиться не надо; заказы поступали не только на устранение, но и на воровство, добычу необходимой информации, а то и банальную слежку. Поэтому время от времени мы выходили в город и надевали «маски», придумывали роли и облачались в другую одежду. Я была удивлена, когда попала в комнату Лара – именно у него хранился весь многочисленный гардероб Таши. Как, впрочем, множество остальных нарядов, да и не только они. Парики, грим, всевозможные краски для волос… даже ньэннское изобретение, чтобы менять цвет глаз, называвшееся линзами – небольшие цветные кругляшочки из незнакомого материала, прозрачные в центре. Когда впервые услышала название, ещё не увидев, долго пыталась понять, как же линзу из очков можно вставить в глаз? Но похожими были только названия. Жаль, что ни мне, ни мэтру такое не подходило – у обоих были слишком тёмные глаза, чтобы перекрыть их другим цветом.

Прыжком взлетев обратно на парапет без помощи мэтра, я почувствовала лёгкое головокружение. Вида старалась не подавать – Таши в последние дни сделался до невозможности обеспокоенным и лишний раз одну меня не оставлял, а скажи ему кто о моём самочувствии…

Через четыре дня я должна была стать полноправной тенью Шёпота. Ритуал становления заключал в себе множество нюансов, часть которых Весташи откровенно высмеивал и не требовал выполнять. Вроде того же омовения водой с тринадцатью каплями лавандового масла каждую ночь в Час Крыс. А вот от чаши цикуты никуда не деться.

Яд накапливался постепенно. Именно поэтому пить его необходимо было за семь дней до посвящения, чтобы с последней чашей не умереть, а лишь побывать на грани смерти. Тело привыкало к отраве, начинало легче переносить её, но это сопровождалось слабостью и постоянным головокружением.

Мысленно передёрнула плечами, прячась за беззаботной улыбкой. Пока задумываться не хотелось, да и необходимости в этом нет – уж где-где, а здесь я целиком и полностью могла положиться на Таши и просто плыть по течению. Хотя бы одной головной болью меньше, потому что в остальном, где замешан Кирино, такая роскошь становилась непозволительной. Хмырь действовал по простой схеме: бросить в воду и смотреть с причала, выплывет или нет. Бесспорно, такой способ имел должный эффект, волей-неволей научишься, когда выбора не оставляют. Но хотелось каких-то инструкций или пусть даже подобия участия.

– Мы не опоздаем?

– Подождут? – заговорщически подмигнул мэтр.

Тяжело вздохнув, я с трудом справилась с желанием высказать всё, что думала о намерениях Весташи побесить кое-кого. С одной стороны, ужасного в этом ничего не видела и сама с радостью бы присоединилась к процессу, а с другой – если раздраконить Кирино с утра пораньше, то к вечеру, когда я должна встретиться с ним уже на литературном вечере сеньоры Цио, он мог сделаться совсем невыносимым. Внешне, конечно же, советник короля в такие моменты был само очарование. Несмотря на то, какие мрачные слухи ходили по двору, на светских вечерах, вне общества Его Величества, Кирино разительно преображался из хмыря во вполне себе приятного мужчину, однако… однако терпеть ехидные замечания – невыносимо. Все они были по делу, и при должном самообладании я бы и вовсе не стала обращать внимания на ментальное вмешательство Кирино. Но вредный гад бил по самому больному, прекрасно зная уязвимые точки. Впрочем, тоже своего рода тренировка. Очередная.

– Да и время ещё есть, а идти осталось всего ничего. На ходу не уснёшь? – улыбнулся Таши.

Качнула головой. Как назло зевота напала именно в этот самый момент, и побороть её при всём желании не вышло. Мэтр ничего говорить не стал, лишь хмыкнул и протянул руку – чтобы, если вновь соберусь падать в море, он успел поймать.

В конце набережной, плавно переходящей в портовые доки, стояли Кирино и Санри – их мы заметили раньше, чем они нас. Мужчины высматривали что-то за лесом мачт, но обсуждение нельзя было назвать горячим. Однако уже то, что хмырь, вопреки обычной манере, с кем-то вообще говорил, можно считать чудом. Из всего Шёпота он только с Чайкой находил общий язык, особенно когда рядом не наблюдалось Брика – от рыжего Кирино начинало передёргивать, а Сан молчаливо вставал на сторону товарища. Здесь Брика не было, и потому, наверное, обстановка казалась не столь накалённой.

– Выходит, просто появился?.. – донеслись обрывки вопроса Санри, когда мы подошли ближе.

– На внешнем рейде, – услужливо подсказал Кирино, лишь мельком оглянувшись на меня.

И Сан, и хмырь одеты были как наёмники, в длиннополые кожаные куртки, а довершали образ короткие мечи на поясах. Только на голове Кирино красовалась его излюбленная широкополая шляпа. Я заметила, что надевал он её обычно в те моменты, когда выходил в город по личным делам, не как советник короля.

На самом дальнем краю залива, точно на границе защитного купола острова Бурь стоял… наверное, правильно будет назвать это кораблём?.. Нечто ослепительно-белое, вытянутой формы, словно приплюснутая капля или вороний клюв, держалось на воде с помощью шести «ног», по три с каждого бока, окачивающихся лезвиями, как у коньков. Оценить размеры с такого расстояния было сложно, но если сопоставить их с прибрежными скалами, корабль поистине огромный, больше галеона точно. Месяц назад в алиттский порт как раз заходил один, мтисавский «Грозный», гружёный заморскими тканями и винами, и стоял вроде бы точно там же, где и непонятное диво дивное. Только благодаря этому мне и удалось понять, насколько он велик.

– Ньэннский? – зачем-то решила уточнить очевидное я.

– А чей же ещё? – беззлобно хохотнул Санри.

– Без предупреждения? – вопрос был адресован Кирино, но тот даже не повернулся к задавшему его Таши, продолжая сверлить взглядом неожиданно пришедший в движение ньэннский корабль. – Мимо тебя, вроде бы, такие сведения проходить не должны?

– Не должны, – всё ещё находясь в задумчивости, пробормотал хмырь. – Но они не вошли в сам порт.

– Может, случилось что, – предположил Чайка и, широко зевнув, потянулся с особенной кошачьей грацией, – вот и возникла необходимость срочно причалить. Их ведь корабли тоже… могут ломаться?

Корабль тем временем развернулся носом к порту, и в его центре возникло овальное чёрное пятно, постепенно разросшееся и изогнувшееся полумесяцем. Превратившийся в циклопа клюв будто заметил, что на него неотрывно смотрели, и решил «посмотреть» в ответ. Но по форме «окно» больше напоминало улыбающийся рот… Поди пойми, что это такое, есть ли какая-то угроза и нет ли необходимости срочно делать ноги.

– А почему они должны предупреждать? – спросила я.

– У ньэннцев белый – цвет императора. – Обязанность объяснить, как и всегда, взял на себя Весташи. – Так что это или сам император, или кто-то из его послов. О таких визитах Ньэнн, как правило, сообщает заранее.

– Только если это не частный визит. – Сбросив вуаль задумчивости, Кирино мрачно оглядел всех собравшихся.

– А зачем тогда выпячивать белый цвет? – присоединился к расспросам Санри.

– Потому что ньэннцы честные и прямые. Есть на борту император или посол – цвет будет белым. Даже если это не визит к Его Величеству. – Весташи растянул на губах лучезарную улыбку. – Хотя, это может быть и такой визит. Только частный.

– К делу, – хмырь поднял ладонь, останавливая бессмысленные, по его мнению, рассуждения.

– Шхуна называется «Улыбка Скиля», – Чайка ткнул пальцем в пришвартованный у дальних пирсов корабль. – Возят ткани, специи и древесину с Синтэрни…

(2)

Цио эффа Авари была из тех женщин, что стремились заслужить всеобщее одобрение и поддерживали хоть сколько-нибудь тёплые отношения даже с самыми далеко стоящими от трона семьями. Она считала просто: никогда не знаешь, кого приблизит к себе Его Величество в следующий миг. Её муж входил в магический Совет при дворе, и потому приходилось держать определённую марку и соответствовать статусу, однако время от времени она проводила небольшие вечера для «своих», где царила удивительно доброжелательная и спокойная атмосфера и не допускались сплетни. Попасть в этот круг жаждали многие, но сеньора Цио, обладавшая удивительной интуицией, не обращала внимания на лесть и на раз-два распознавала фальшь. О тех, кто будет на её литературных встречах, женщина заботилась особо усердно.

У меня оказалось несравненное преимущество, благодаря которому я без труда получила приглашение, будучи только представленной сеньоре Цио – женщина приходилась мне троюродной тётушкой. Насколько я знала, из рода Авари в столице проживала только Цио, и потому особенно не беспокоилась. От Рэйеса мне уже было известно о «тёплых» взаимоотношениях между родственниками со стороны моей матери, и от него же я получила совет, мол, лучше в этот клубок лишний раз не лезть. Впрочем, на любезную и доброжелательную тётушку это правило не распространялось. Напротив, дядя рекомендовал заручиться её поддержкой во что бы то ни стало.

За первым приглашением последовало второе, за ними – третье и четвёртое, и так я стала почти постоянным гостем знаменитых литературных вечеров сеньоры Цио. Ей нравился мой живой интерес к книгам, и приглашения на чашечку чая как-нибудь на неделе не заставили себя ждать. Дело, разумеется, было далеко не в чае и только им не ограничивалось, иной раз я даже оставалась у гостеприимной тётушки на два или три дня, болтая обо всём на свете. Найти подругу в женщине в два раза старше я ожидала меньше всего, но было в этом что-то особенное и трепетно-волнующее, потому что со сверстницами общение как-то не задалось.

Мужа Цио, магистра Даррена, я видела за всё это время от силы раза три или четыре, и по сравнению с яркой и эффектной тётушкой он казался серым и невзрачным, словно был её тенью. Благодаря дару он выглядел не старше двадцати, но обоих подобное нисколько не смущало. И, отдавая должное наследию рода супруги, Даррен взял её фамилию, что показалось мне особенно романтичным.

Сегодняшний вечер был посвящён новой скандально-нашумевшей истории Лэтиса Артуа. Других у барда и не водилось, что ни новая книга – так сразу недовольство со стороны жрецов Семерых. По такому случаю количество приглашённых разрослось, и вместо небольшого уютного читального зала было решено разместить гостей в оранжерее. По счастливому стечению обстоятельств место мне досталось на диванчике рядом с магистром Тэриньо, аккурат напротив Кирино. О том, что оба советника будут приглашены, тётушка как-то не предупреждала. Как и о том, что будет приглашён сам Лэтис.

Вышедший на импровизированную сцену рыжеволосый мужчина и был тем самым известным бардом – я смогла понять это благодаря стоявшему за его плечом Квилю, который заинтересовал меня куда сильнее, чем Лэтис. Ньэннец приветливо оскалился, когда наши взгляды встретились, и тут же отвернулся, предоставляя возможность самой решить, хочу ли показывать, что знакома с нелюдем. Видеть Квиля без шуршащего плаща, в типичном ньэннском халате, было необычно. Не исключено, что на такой одежде настоял его «хозяин», или это сделали по просьбе Цио, чтобы произвести должный эффект на гостей.

Лэтис оказался именно таким бардом, каким их обычно описывали в книгах – яркий, улыбчивый, обворожительный, утончённый, манерный. Рыжие волосы свободно спускались почти до талии, в них блестели бусины изумрудов и гранатов на тонких золотых нитях, из-под слегка растрёпанной длинной чёлки лучезарно сверкали глаза, цветом похожие на старую бирюзу – вроде бы голубые, а вроде и зелёные. А костюм!.. Цвета морской волны, расшитый золотом и всё теми же бусинами из изумрудов и гранатов, с тончайшим кружевом по манжетам. Алый шейный платок перекликался с покрытыми эмалью серебряными браслетами на запястьях Квиля. В руках у странствующего сказителя была девятнадцатиструнная лютня и та самая новая книга – продолжение не менее нашумевших «Семи Башен». Я не стала вглядываться в лицо, пытаясь следить за реакцией окружающих, как и учил Таши – всегда и везде наблюдать за обстановкой, не поддаваясь тому, что находится в центре внимания.

Теперь я радовалась столь удачно выпавшему месту. Лицо Кирино при виде барда скривилось – всего на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы я почувствовала некоторое превосходство. Не такой уж он непоколебимый, как хотел это показать, ха!

– Вы столь пристально изучаете магистра Таэдо, сеньорита.

Тэриньо, о котором я успела позабыть, наклонился к моему уху и тоже стал разглядывать хмыря. Кирино посчастливилось сидеть рядом с хозяйкой вечера, и пока Цио была занята представлением барда, хмырь остался один.

Отвлекаться от происходящего мне не хотелось… но и молчать нельзя, когда обращается советник Его Величества.

– Простите?

– Я обязан перед вами извиниться, – виновато улыбнулся Тэриньо. – Вам полагалось место рядом с ним, однако сеньора Авари оказала милость. Видите ли, у меня есть к вам вопросы…

– Не думаю, что я…

– Вы тень? – обезоруживающе прямо спросил он.

Я сжала губы и кинула быстрый взгляд в сторону Кирино. Может, он соизволит подсказать, как быть в этой ситуации? Ментальный маг всё-таки, и как-то не верилось, что он не подслушивал мои мысли и этот разговор сейчас. Пристальный интерес Тэриньо к моей персоне мы не учли, и что делать, я просто не знала. Для того чтобы каким-нибудь хитрым способом перевернуть ситуацию и случайно не сболтнуть лишнего, мне явно не хватало опыта.

– Хотя, пожалуй, вы правы, сеньорита, здесь совсем не подходящее место для таких разговоров. Но… вам не кажется, что я всё-таки лучше этого мрачного чудища?

Его задорная улыбка заставила пробежать не один табун мурашек по моей спине. Издав едва различимый смешок, я попыталась отстраниться, однако размеры диванчика никак не позволяли сделать это в полной мере. И почему Цио вообще посчитала хорошей идеей давать какому-то непонятному магистру садиться рядом с юной сеньоритой? Ах, точно ведь, магистр далеко не «какой-то», а советник и телохранитель короля, такому в столь малой просьбе ну никак нельзя отказать.

– Вам в этом году семнадцать? Вы не задумывались о помолвке?

– Я магесса, магистр Тэриньо, – отмалчиваться вечно не вышло, и потому пришлось подать голос. – Мне определённо рано думать о таком. Тем более получить благословение родителей я пока не могу.

– В таких вопросах достаточно благословения Его Величества, – хмыкнул советник. – Но я снова отклонился от первоначальной темы. Насколько мне известно, вы сейчас самостоятельно проживаете в доме вашего бывшего опекуна, магистра Рьютт? Сеньор Рэйес не был против?

– Дядя уверен, что особе моих лет стоит учиться жить самостоятельно, – смущённо опустила глаза. – К тому же, у меня есть служанки.

«Служанки» у меня и правда имелись, причём целых три – в доме продолжал хозяйничать Шуген, а на каких-то мероприятиях, где полагалась свита, или когда приезжали гости, эту роль брали на себя Ула и Лар. Нанимать кого-то со стороны было опасно, а подруге это казалось скорее чем-то увлекательным, тогда как для Лара ничего унизительного в том, чтобы переодеться в женское платье, с учётом рода его занятий, не было. Заодно я узнала, что и сам Весташи иной раз переодевался в женщину. Сначала меня прорвало на глупое хихиканье, но потом я прониклась уважением к ярой приверженности своему делу. Только немного жаль, что причин просить мэтра переоблачиться в платье и накраситься не подворачивалось.

– Его Величество хочет посетить вас с тайной аудиенцией, – понизив голос до едва различимого шёпота, Тэриньо наконец-то подобрался к истинной причине повышенного ко мне интереса. – Через неделю. Не планируйте ничего на вечер.

– Могу ли я узнать… повод?

Советник лишь повёл бровью и откинулся на спинку диванчика, наконец предоставив мне возможность послушать, что рассказывала тётушка Цио о барде и его истории. Видимо, на этом разговор считался завершённым.

И как теперь спокойно высидеть остаток вечера?..

***

Одним обсуждением истории дело не ограничилось, барда упросили выступить хотя бы разочек, но очень скоро представление растянулось. Цио распорядилась принести чай, и я, воспользовавшись случаем, поспешила оказаться подальше от Тэриньо. Пока тот вновь не пристал с расспросами про теней.

Нет, его логику можно было понять, все совпадения налицо – недавно появившаяся в столице девочка, имевшая прямое отношение к семье Авари, родственница сеньора Тамери, главы гильдии Шёпота, и юная тень, готовящаяся к посвящению в – ха! – том же Шёпоте. Но, несмотря на очевидность, подобная прямолинейность выглядела слишком… топорной? Меня проверяли, пытались спровоцировать на что-то? Ну невозможно поверить, что советник короля будет действовать настолько неаккуратно!

У накрытого стола маячил Квиль. С ловкостью паука ньэннец перебирал предложенные блюда всеми четырьмя руками, и на его манипуляции большая часть гостей и прислуги смотрели круглыми глазами, опасаясь подходить ближе и обходясь напитками, которые разносили мальчишки в серых ливреях. Недолго думая, я встала по правую сторону от Квиля, здраво рассудив, что из всех здесь собравшихся кто-то точно видел мой спокойный с ним разговор во время бала Весеннего Цветка, и шифроваться ни к чему. Даже если было это год назад, так просто такое не забывается.

– Видеть вас радостно моему сердцу, – тихо произнесла я и сложила ладони перед собой – поздороваться по правилам Ньэнна казалось правильным. Кланяться не стала, потому что в этом окружении мой статус был выше, чем у телохранителя.

– А! – радостно оскалился Квиль, пряча нижнюю пару рук в широких рукавах – таким образом ньэннцы показывали уважение, не выпячивая перед людьми своё превосходство. С его стороны поклон как раз таки последовал, причём довольно глубокий. – Сестра. Твоё внимание озарило этот вечер.

Я кожей почувствовала сгустившееся напряжённое внимание, словно окружение ловило каждое наше слово. Хотя, пожалуй, это было мало возможно, без использования магии точно – говорили мы тихо, а на магическом плане никаких волнений я не заметила.

– Ваше сердце ещё хранит бард по имени Лэтис Артуа? – на всякий случай уточнила я, прекрасно понимая, что за столько времени многое могло поменяться.

– Отдать долг не просто, – вновь оскалился ньэннец. – Даже при том, как он старается нажить врагов.

Невольно усмехнулась в ответ. Нет, всё-таки нервничать из-за того, что Квиль не человек и такое знакомство может как-то сказаться на моей репутации, только зря накручивать себя. Кирино видел, как я общалась с ним на балу, и ничего после по этому поводу не сказал, да и сейчас отмалчивался…

– Опять набиваешь желудок? – весёлый голос барда, раздавшийся со спины, заставил меня вздрогнуть.

Пообщаться напрямую с Лэтисом сегодня я не надеялась, рассчитывая передать книгу и попросить автограф через Цио… но как могло быть иначе, если я сама подошла к его телохранителю? Наверное, барда заинтересовала смелая особа, спокойно разговаривающая с ньэннцем.

За Лэтисом по пятам следовал аромат цветов, но не удушающий; скорее, этот запах напоминал о весеннем луге и свежести раннего утра. Стоило увидеть барда совсем близко, у меня на миг перехватило дыхание, потому что он был до невозможности красивым. Таких людей мне ещё не доводилось встречать – узкое лицо, чуть вздёрнутый длинный нос, аккуратно очерченные брови и очаровательная белозубая улыбка. Даже россыпь ярких веснушек, которые отчего-то в кругах аристократии считались уродством, скорее облагораживала. А от прямого бирюзового взгляда в груди поселилось странное щемящее чувство. Лютня, которую Лэтис держал одной рукой за гриф, была под стать придворному сказителю. Из тёмно-красного и нежно-розового дерева – кажется, это были падук и груша. А украшала её замысловатая резьба в розетке: ощерившийся чёрный дракон с распахнутыми ажурными крыльями и небольшими камешками бирюзы вместо глаз.

– Младшая дочь Ашэ? – Лэтис легко взял мою ладонь и едва уловимо коснулся губами – никакого сопротивления с моей стороны из-за шока, разумеется, не последовало. – Эти чёрные глаза я узнаю из тысячи! Вы весьма похожи на Грассэ.

Цепкие пальцы продолжали держать руку, и выдернуть её не получилось бы при всём желании – меня обезоружили приветливой улыбкой и тем фактом, что бард знал отца. Конечно, в действительности удивляться тут нечему…

– Сеньорита Ашэ, – подошедший вместе со странствующим сказителем Кирино обозначил поклон кивком. С учётом того, что мы поприветствовали друг друга ещё в холле поместья Цио, подобное было допустимо.

– Я совсем забыл о манерах, магистр! – Лэтис наконец выпустил мою ладонь и хлопнул себя по лбу, со смехом оглядываясь на хмыря. Лицо барда за мгновение сделалось серьёзным, он отвесил изящный поклон и взмахнул рукой, а другую, которой держал лютню, прижал к груди. – Странствующий сказитель и бард, маэстро при императорском дворе в Ньэнне, исследователь глубин истории и скромный писатель, Лэтис Артуа. К вашим услугам, сеньорита. Магистр Таэдо шепнул мне по секрету о вашем желании, чтобы я подписал книгу.

Да уж, «скромный» писатель.

– Марисса лисс Ашэ, – склонившись в реверансе, я сумела сбросить оцепенение и попыталась приветливо улыбнуться. – Не выразить словами, насколько мне приятно познакомиться с вами лично.