Прошлая любовь

– Действительно, – коротко кивнул он. И, повернувшись к Сальвадору:

– Как зовут натуралиста, о котором вы мне вчера рассказывали?

– Экдаль. Хальвард Экдаль. Это норвежский, или что-то вроде того…

– Я знаю это имя.

– Они приехали с юга. Они много лет прожили на озерах. Я думаю, они с вами поладят.

– И я верю в это! -Мы все говорили себе: "Если бы только Моран был здесь, чтобы поговорить с Экдалом, он такой искусный!

– Он женат? -спросил Моран.

– Да, и с отличной маленькой женщиной. Я думаю, она такая же мудрая, как и он. И немного странная, не так ли, Марта?

– Не немного, а очень много", – сказала молодая женщина.

– А ты? -Моран повернулся к Магдалене: – Ты тоже находишь ее странной?

– Она мне очень нравится, – ответила девушка. Она очень хорошая.

– Но ты должна признать, – возразила его сестра, – что ездить на лошади, как мужчина, довольно странно.

– Это их обычай. И он используется.

– Но не здесь. А эти сапоги, едва ли меньше, чем у ее мужа?

– Я не знаю, что не так с ними.... Я знаю, что она очень хорошо относится ко всем и к нам.

– Вот она со своей добротой, – поднял голову Сальвадор. Никто ей не вредит.

Молодая женщина искренне рассмеялась.

– А как насчет меня? -спросил Моран. Я тоже хорош?

Магдалена резко перестала смеяться и удивленно посмотрела на Морана.

Мать и Марта обменялись подмигиваниями.

– Что не так с этими людьми? -подумал Моран, настойчиво глядя на Магдалену.

– Продолжай, дитя мое! -сказала женщина своей младшей дочери, подбадривая ее, как подбадривают ребенка, когда он говорит что-то, что, как известно, будет смешным, – "скажи ей сама!

– Вот он, скажи ему! -сказала Марта.

Магдалена снова посмотрела на Морана с тем же испуганным удивлением.

– Ну, дитя мое! Нет нужды выглядеть такой испуганной.... Все в порядке, слава Богу. Ты знаешь, Моран, что ты – герой моей младшей дочери. "Идеальный мужчина"; не так ли, Марта?

– Правильно.

– Мамочка! -умоляла Магдалена.

– Но ты, тварь! Разве мы не слышали твои слова сотни раз? Кого ты защищал с большим пылом, чем своего великого друга Морана?

– Защищен? -он с любопытством поднял голову.

Наступила резкая тишина. Ничто больше не улыбалось.

– Ну, мама, хватит этой чепухи, – сказал Сальвадор, – Если это то, что они так хотели увидеть Моран for.....

Мас ла сеньора:

– А ты, почему ты сейчас такой? Не глупи, Сальвадор! Мы живем здесь, покинутые рукой Господа, так сказать, и когда у нас наступает момент расширения с таким испытанным другом, как Моран, ты выходишь…

– Ну, мама. Это я был дураком, – примирительно сказал Сальвадор. И протянул Морану чашу с фруктами:

– У вас была теория о банановой плантации, если я правильно помню?

– Насколько я знаю…

И снова на этой сельскохозяйственной и всегда приятной местности в стране, разговор продолжался плавно и без остановок, пока Моран не ушел.

VI

В течение недели Моран не выходил из дома. Он воспользовался холодными ночами, чтобы навести порядок в производственной части своей мастерской, где немаркированные банки и кувшины, высохшие после двух непрерывных летних месяцев, так и не смогли занять подобающее им место. Наконец он решил навестить натуралиста Экдаля, о котором он уже имел некоторые сведения в Буэнос-Айресе.

Он обнаружил его посреди кустарника, хотя расстояние от его дома до развалин бара было не больше квартала. Кто-то возвел здесь ранчо-шале – роскошь, если учесть, что на этом месте были постройки такого типа.

Экдаль поселился там со своей женой, которая была молода, как и он, и о которой мы уже знаем, что он использовал стромбут для дорог и ездил верхом, как мужчина.

Они были норвежцами, и для них обоих Мисьонес казался идеальной страной для жизни. Из трех небольших комнат на ранчо одна была их гостиной, другая – спальней, а третью, еще меньшую, чем остальные, занимали лаборатория и ванная комната, наполовину и наполовину.

Физически натуралист олицетворял собой классического норвежца: очень высокий, светловолосый, с мальчишеским взглядом. Но у его жены, Агнес, был тусклый цвет лица, черные волосы и глаза. Любопытное впечатление произвело то, как эта радушная молодая женщина весело говорила по-норвежски.

Уже через полчаса после того, как они оказались рядом, Моран возблагодарил судьбу за то, что она привела Экдаля в Ивирароми. Ничто так не привлекало Морана, как наивность – в женщине, конечно, но еще больше в мужчине. Экдаль, под стать огромной культуре, сам был наивным. То, что Моран был угрюмым и непроницаемым для простых людей, исчезало перед такой душой, и он в свою очередь отдавал дозу детской откровенности, которую ревностно оберегал под своей суровой внешностью.

Поскольку Моран интересовался естественными науками, это сходство вкусов добавилось к моральному сходству, уже взаимно обнаруженному с первого взгляда. И Моран вернулся домой холодной, ясной ночью, пообещав себе не упускать возможности узнать кое-что из того, что ему было неведомо.

VII

На самом деле, дружба Морана и Экдала была крепкой с момента их знакомства. Днем Моран проводил долгие часы среди зоопарков всех порядков, родов и видов, которыми развлекался Экдаль, а ночью они проводили долгие часы, болтая при свете зажженного спирта.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.