Гром над Араратом

– Я обратил внимание, – отпивая вина из кубка, сказал Лукулл, – твоя столица Мазака совершенно лишена воды, земля бесплодна и не обработана.

– Мое царство бедное, воды мало.

– Обложи свой народ новыми налогами или возьми нужную сумму у меня в долг под двенадцать процентов годовых.

Двенадцать процентов годовых – высшая норма процентов, признаваемая римскими законами.

Лукулл иронично усмехнулся:

– Все равно ты взыщешь эти деньги со своих подданных.

– Ты предлагаешь мне грабительские проценты! У меня нет столько денег, чтобы брать кредиты. Я умру прежде, чем расплачусь.

– Тогда я конфискую пустующие земли, принадлежащие тебе лично, и пущу их в оборот.

– О великая матерь Кибела! – взмолился Ариобарзан. – Когда хочешь наказать, ты всякий раз испытываешь мои честность, неподкупность и воздержание!

Греческую богиню материнской силы и плодородия Кибелу очень чтили римляне. Однажды бессрочный диктатор Рима Сулла, изобретатель репрессий, захвативший власть якобы до тех пор, пока Рим, Италия и вся держава, потрясенные междоусобными распрями, не укрепятся, рассказывал сторонникам сон. Ему приснилось, будто богиня, представ перед ним, протянула молнию и повелела поразить врагов. Ариобарзан, в надежде, что богиня Кибела и ему ниспошлет удачу, обещал подумать о займе, впрочем, понимая: Каппадокия находится на задворках Римской державы и слабо поддается влиянию романизации, поэтому его удача – это Лукулл, и то когда у того хорошее настроение. Поэтому царь никогда не скупился на дорогие подарки.

Трусливый монарх похвастался:

– В твою честь, император, и в благодарность за наставления, я воздвигну в Мазаке храм, и обязательно установлю в нем твою статую в полный рост.

– Не забудь послать в сенат благодарственный адрес, – ухмыльнулся Лукулл. Вдруг став серьезнее, затронул щекотливую тему: – Вскоре мне потребуется плацдарм для римского наступления на твоих непокоренных соседей. Подготовь две тысячи рекрутов, тысячу лошадей и провиант на легион!

Царь тяжко вздохнул:

– Участь моя печальная, но не безнадежная. Как человек добродетельный, я смиряюсь, – монарх поднес ладонь к сердцу и чуть поклонился.

Теперь Лукулл увел разговор в другое русло. Ариобарзану Рим давно поручил чеканить серебряную монету, благо в его царстве имелись залежи серебряной руды. Царь изготавливал самые красивые монеты в Европе, что приносило ему немалый доход, кроме основного источника существования – работорговли.

– Я хочу, – многозначительно произнес Лукулл, – чтобы ты организовал чеканку золотых монет лично для меня. В ближайшем будущем начнутся поставки золота в больших количествах. Договорились?

Ариобарзан всегда проводил выжидательную политику, но на этот раз сообразил быстро:

– Я возьму заем под шесть процентов годовых.

– Договорились!

Разговор закончился, наместника препроводили в отведенные ему покои, огромную охрану Лукулла разместили во дворце и в соседних зданиях, а царь Ариобарзан, вдохновленный и успокоившийся, поспешил к трапезе. Вдруг доложили, что со стороны Армении движется отряд, видный уже из окон дворца. Первое, что пришло в голову Ариобарзану, – армяне решили взять его в плен и надо срочно прятаться! Он заметался по залам, укрывался за статуями, садился в кресла, набрасывал на голову тряпки, даже заглянул в сундук. Не разбирая дороги, он налетел на постамент со старинной коринфской вазой, и та начала падать, а Ариобарзан, пытаясь ее поймать, проделал головокружительный пируэт, но у него ничего не вышло – ваза упала и, наделав много шума, разбилась вдребезги. В конце концов царь спрятался за персидским ковром неземной красоты.

– Государь, – ласково позвал Аретий, как всегда спешивший на помощь своему повелителю, – отряд армян состоит всего из десяти человек.

Ариобарзан выглянул из‑за ковра. Стрельнув глазками налево-направо, спросил:

– Что им нужно?

– Не знаю, наверное, едут на переговоры. Тебе следует принять их, как подобает правителю. Бояться нечего – во дворце двести римских легионеров.

Осмелев, Ариобарзан вышел из убежища, важно проследовал в зал и уселся на трон. Вскоре известили, что министр Великой Армении Васак просит аудиенции.

Васак вошел в тронный зал, за ним внесли сундук с подарками. Министр с почтением поклонился:

– Царь Каппадокии, я министр Великой Армении Васак! Царь царей Тигран II передает пожелания процветания тебе и твоей стране!

– Приветствую тебя, Васак, и благодарю царя царей Тиграна II за добрые пожелания.

– Мой царь хочет и дальше поддерживать мир и покой на границах наших государств. Прими эти подарки в знак уважения и примирения.

Сундук открыли. Засверкали сделанные руками талантливых армянских мастеров золотые и серебряные кувшины, кубки, чаши и ювелирные изделия. Глаза царя забегали, жадность преодолела страх, алчное сердце не могло насытиться.

– Ваши ювелиры славятся усидчивостью и мастерством. Эти изделия поражают воображение, – только и сказал монарх. – С благодарностью подарки принимаю.

В проеме двери появился Лукулл.

– Государь, – сказал он, – нам с тобой нужно кое‑что обсудить с министром.

Все трое прошли в диванную, расселись. Лукулл поинтересовался, какая позиция царя Тиграна по Галатии, и получил сдержанный ответ. У Великой Армении в Галатии имеется интерес. Кельты добывают тяжелый шпат, которого нет в Армении, и поставляют в Египет. Армения также хотела бы закупать его в больших количествах. Из этого минерала делают эмаль, нужную ювелирам. Проблема тут же разрешилась. По словам Васака, в таком случае, царь Тигран не видит препятствий, чтобы Дейотар занял трон Галатии.

После вкусного обеда Лукулл пригласил Васака прогуляться в саду. Они шли по ухоженным дорожкам, а на почтительном расстоянии их сопровождала охрана из легионеров.

– Меня просили влиятельные люди в Риме встретиться с тобой, – произнес римлянин.

– Слушаю тебя, проконсул, – слегка поклонившись, сказал Васак.

Наместник римской провинции Азия и главнокомандующий войсками Лукулл контролировал всю политическую ситуацию на полуострове Малая Азия. Он часто посещал союзные царства и, как арбитр, регулировал непростые взаимоотношения между династами. Но царь Тигран его беспокоил. Об этом он откровенно говорил. На его взгляд, царь проводит в регионе слишком независимую политику, не считаясь с интересами Рима. Отношения республики с Великой Арменией серьезно испортила поддержка Тиграном Митридата VI. Тигран рискует также испортить отношения с собственной знатью, слишком прагматичной, чтобы рвать связи с Римом. И вообще, в перспективе партнерство с этим царством проконсул видел проблематичным. Как известно, армянский вопрос – одна из самых сложных проблем внешней политики Рима в течение последних ста лет.

Васак осторожно высказался:

– Тиграну не нравится, что вы всех поучаете.

– Васак, ты умный человек, и понимаешь, что Рим не прощает никому и прощает всем одинаково жестко!

Васак пристально взглянул на военачальника:

– Тигран говорит, что Армения – противовес растущему влиянию Рима.

Проконсул остановился и грозно произнес:

– Рим – центр мироздания! Боги дали нам право повелевать народами. Рим настолько силен, что перед ним не устоять ни одному государству. Я надеюсь на твое благоразумие. Сотрудничая с нами, ты получишь царство. Будешь править от имени Тиграна Младшего, так как мы не можем нарушать династические законы, но ты, как друг Рима, будешь иметь небывалые полномочия, а если захочешь, то и римское гражданство.

– Что я должен делать?

– Устранить Тиграна и привести к власти его младшего сына. А если не получится, то способствовать продвижению римских войск в глубь территории Армении.

– Но сенат не давал санкцию на войну с Великой Арменией.

– Сенат совсем потерял контроль над внешней политикой. Войны теперь ведутся по личной инициативе полководцев. Уверяю тебя, сенат молчаливо одобрит эту войну.

– Поглотив Армению, вы обязательно увязните в Азии и захлебнетесь в противостоянии с бесчисленными варварами.

– Это неважно. Армения не должна сравняться с Римом ни по мощи, ни по влиянию. Вот главная задача!

– Тигран любит повторять, что алчность сената, диктаторские замашки полководцев и мания власти консулов приведут к краху Римскую республику, – осторожно сказал Васак.

– Рим вечен! Он выше и сильнее всех. Верь в это! Наше сотрудничество даст, я уверен, прекрасные плоды. Ну как, ты согласен?

– Да, проконсул.

Они разошлись в разные стороны.

Глава 10. Ночная охота на львов

Царской забавой в Армении считалась ночная охота на львов. Загонщики с факелами и собаками выгоняли львов из росших вдоль рек и каналов зарослей, жгли костры, шумели, не подпускали зверей ни к воде, ни к местам их обычной охоты. Голодные хищники, потревоженные в логове, лишенные возможности выслеживать добычу, свирепели и могли наброситься людей и лошадей, чтобы растерзать, и не совсем было ясно, кто на кого охотится – азартный человек на льва, подвергая себя небывалой опасности, или свирепый зверь на человека, чтобы сразиться в смертельной схватке.

Большая территория охотничьих угодий уже оцеплена отрядом охраны, но до захода солнца царь и свита оставались в специально разбитом для них лагере. Повара постарались на славу: приготовили замечательный ужин. Тигран и его гость царь иберов Артак за трапезой обсуждали важные темы.

– По моим данным, Рим присматривается к Иберии, – говорил Тигран. – Твоя земля, Артак, лежащая в Южном Кавказе, богата и красива.

– В мою страну ведут всего четыре горных прохода, – отвечал Артак. – Они защищены крепостями. Рим считает, что ему дозволено больше, чем остальным, но в отношении Иберии его желания несбыточны.

До лагеря донесся оглушительный рев голодного зверя.

– Львы близко, – сказал Тигран. – Слепая сила зверя или ум охотника: кто победит? Брат, скачем туда, откуда доносится рык! – с воодушевлением воскликнул государь.

Вскочив на лошадей, цари пришпорили их, а вся свита – сыновья Тиграна, Меружан, Гнуни и другие приближенные – с луками и стрелами в колчанах устремилась за ними в заросли. Оруженосцы с копьями и запасными лошадьми еле поспевали за монархами. Егерь – он впереди – приказал спустить собак, удерживаемых слугами на привязи.

Тигран нагонял страху:

– Артак, предстоит опасная схватка с хищником!

– В моем царстве львы не водятся, – без энтузиазма проговорил Артак.

– Лев – властитель животного мира!

Стемнело. Царь и его спутник остановились и прислушались к звукам охоты.

– Количество львов необычайно увеличилось, – сообщил Тигран. – Львы бродят в этих горах в таком количестве и так осмелели, что их жертвами стали люди.

Артак поежился. Меружан подтвердил:

– Это так, мой государь.

Царь с нетерпением ждал вестей от разведчиков, выслеживавших зверя. Наконец донесли, что хищник где‑то недалеко.

Меружан предупредил:

– Похоже, это тот самый лев, взявший привычку похищать коров и овец, пасущихся на лугах.

Злобный рык раздался совсем рядом. На мгновение в свете факелов охотники увидели силуэт царя зверей.

– Огромный, и, несомненно, не один, – сказал Тигран. – Крупные хищники живут группами.

– Этот лев чрезвычайно изобретательный и известен как людоед, – предостерег Меружан, дабы побудить людей к осторожности.

Всадники, вокруг которых суетились псы, разделились на три группы, приступив прочесывать местность в поисках зверя. Первую из групп возглавлял царь, вторую – Артавазд, третью – Тигран Младший. Огромный зверь был где-то рядом, бежать некуда, команда загонщиков беспрерывно шумела и била в барабаны, с факелами в руках гнала зверя под стрелы охотников.

Группа – Тигран, Артак, егерь и начальники охраны царей – шла по поросшему зарослями плато. Рычание льва прекратилось; охотники замедлили движение. Егерь, держа в руке факел, ехал на лошади впереди. Свет выхватывал из темноты неясные очертания деревьев, камней и темных силуэтов.

– Он где‑то здесь, – полушепотом произнес начальник охоты.

Лев, оставаясь незамеченным, близко подкрался к людям. Всадники, озираясь и негромко переговариваясь, подошли к нему почти вплотную. Метнулась тень! В стремительном броске лев напал на егеря. Профессиональный охотник от боли пронзительно закричал. Хищник вцепился ему в горло и повалил на землю. Лошадь егеря встала на дыбы, и вдруг неудержимо понесла. Нога всадника застряла в стремени. Обезумевшая лошадь волочила в темноту поверженного егеря и вцепившегося в добычу зверя. Собаки, учуяв запах льва, обратились в бегство, и только два матерых пса повисли на хищнике.

Упавший на землю факел егеря ярко освещал сцену поединка. Тигран первым выстрелил из лука. Стрела вонзилась во льва, тот, выпустив жертву, громогласно зарычал, устремив взгляд на стрелявшего. Тигран видел, как большие глаза льва загорелись, зрачки расширились, когти втянулись, и в этих глазах он прочитал смертельную ярость раненого зверя. Стрелу пустил Меружан. Снова раздался злобный рык. Окровавленный зверь с двумя стрелами в боку, сбросив собак, побежал в заросли кустарника.

Группу Тиграна обошла львица. Очевидно полагая, что самец отвлекает внимание добычи, она затаилась в высокой траве и в неожиданный для людей момент выскочила, набросилась на лошадь Меружана, крепко вцепившись ей в горло. Лошадь заржала и вместе со всадником повалилась на землю. Царские лошади испугались и понесли. Тигран уронил боевой лук, Артак чуть не слетел с лошади, Меружан, не теряя самообладания, выхватил меч и вонзил его в тело львицы. Но та все равно продолжала душить свою жертву и отпустила лишь тогда, когда силы дикого зверя иссякли. Львица затихла.

В дубовой роще лошадь Тиграна наконец успокоилась. Нервно пофыркивая, она шла в темноте между деревьев. Светила луна, мерцали звезды, стояла тишина. Тигран, озираясь, пытался разглядеть дорогу. Треск веток заставил его остановиться на поляне. В лунном свете государь увидел раненого льва, непобежденного, гордого и могучего, с двумя стрелами в боку. Зверь стоял на краю опушки и пристально смотрел на человека. У царя внутри похолодело. Тигран никогда не был малодушным, с юных лет был приучен гордо смотреть смерти в лицо. Без спешки вынув из ножен кинжал, он приготовился к схватке.

Внезапно справа от него на поляну выехал всадник. В руках у него был лук, но стрелу он держал, не прицеливаясь. Царь узнал сына Тиграна Младшего. Два всадника стояли и сверлили друг друга глазами. Государь с кинжалом в руке холодно и бесстрастно глядел на сына, а тот, с луком на изготовку, пылающим и ненавидящим взглядом смотрел на отца, и этот взгляд мог означать что угодно. Тиграна Младшего обуял инстинктивный страх: отец читает в его глазах истинные намерения. Юноша потупил взор.

Хриплый рык раненого зверя разнесся над рощей. Лев потряс гривой, оскалил зубы, разинул пасть. Слепая ярость побуждала зверя обрушиться на того, кто причинил ему смертельные страдания. Присев на задние лапы, лев бросился на Тиграна. Его сын в противоречивых чувствах, с мыслью о своей несчастной судьбе, поднял лук, растянул его и, коснувшись тетивой подбородка, выстрелил. В ночной тишине раздался свист летящей стрелы и глухой удар.

Стрела вошла в тело льва строго перпендикулярно, прямо в сердце. Огромный зверь упал замертво.

– Хороший выстрел! – крикнул Тигран…

Страсти охоты улеглись. В ночном лагере пылали костры, радостный гомон оглушал бивак: пьяная компания славила Тиграна по причине удачной охоты. Слуги разносили вино и жареных куропаток, а участники забавы бахвалились подвигами и невероятной храбростью при встрече со львами. Владыка Армении приказал посвятить убитых львов верховному богу Арамазду.

Когда трапеза была в разгаре, царь подозвал Тиграна Младшего:

– Ты спас мне жизнь, но это не повлияет на мое решение о престолонаследнике. Я хочу видеть во главе государства разумного и рассудительного приемника, способного усердно и ревностно служить народу. Готов ли ты? Я жду знак.

Наутро после завтрака царский кортеж под впечатлением острых ощущений минувшей ночи двинулся обратно в столицу. Дорога пролегала мимо водопада. Кристальные струи падающей с высокой скалы воды и искрящиеся на солнце радужные брызги завораживали и околдовывали. Полюбовавшись водопадом, все, дабы взбодриться, искупались и, почувствовав прилив сил, в приподнятом настроении поехали в дворец.

Глава 11. Армения полна чудес

В библиотеке дворца Метродор, убеленный сединами старец с окладистой бородой, греческий писатель, оратор и политик из Скепсиса, ожидал царя. Метродор вынужден был покинуть Грецию, оказавшуюся под властью Рима, став ближайшим советником армянского царя.

Вошел Тигран. Старый ученый с большим почтением поклонился и, указывая рукой на заполненные рукописями стеллажи, торжественно произнес:

– Твоя библиотека, владыка, становится одной из лучших в мире. Конечно, ей еще далеко до Александрийской или Пергамской, но в ней есть уникальные книги. Здесь мудрость веков.

В библиотеке действительно хранились ценные пергаменты, свитки и книги, в том числе записи походов и побед Тиграна. Летописи, освещавшие события его царствования, вели не только на армянском (древнеармянский язык записывался клинописью), но и на персидском, арамейском и греческом языках. Даже имелись старые записи на хурритском. По указу царя библиотеку сделали публичной.

Они сели за стол. Метродор бережно погладил лежащие перед ним накатанные на палки свитки. Другие свитки хранились в нишах в деревянных и кожаных футлярах, снабженных застежками, но на полках также стояли помещенные в переплет сшитые листы пергамента, именуемые книгами. Одно из новых приобретений – рукопись Аристотеля «Диалоги» – стал рассматривать Тигран. Его зрение было неплохим, хотя возраст брал свое. Вдаль он видел отлично, другое дело чтение рукописей: приходилось пользоваться хрустальным стеклом из Вавилонии.

– Государь, это очень редкая вещь, – с придыханием сказал Метродор, указывая на рукопись. – Есть еще только один экземпляр в Александрийской библиотеке.

Книга была в жалком состоянии. Наследники Аристотеля спрятали его драгоценные рукописи от жадности пергамских царей в погреб, где листы сильно пострадали от сырости и плесени. Недавно богач и любитель книг Апелликон продал эту рукопись за высокую цену для библиотеки Тиграна.

Царь, грустно улыбнувшись, констатировал:

– Дорогой Метродор, я рад, что ты собираешь библиотеку для меня.

– Тебя что‑то заботит, великий царь? – спросил философ, безошибочно понимавший владыку с полуслова.

Тигран вздохнул:

– Меня заботит вечность.

Неспешная беседа затянулась. Тиграну уже семьдесят. Хотя он и собирался жить еще долго, но о смерти также подумать нужно. Владыка верил, что душа его отправится к небесному трону верховного бога Арамазда, но его заботило, что будут говорить и писать о нем через тысячу лет. Он часто задавался вопросами: почему исчезли с лица земли великие царства Вавилония и Ассирия? почему распались державы персидского царя Дария III и великого Александра Македонского? Конечно, в истории действуют могучие силы, перед которыми бессильны грозные владыки. История – наука о прошлом, но учит она, как жить в настоящем. Однако важно иметь реальное представление о событиях прошлого, ведь, как известно, история повторяется. Еще владыку занимало бессмертие его народа. Царь мечтал, чтобы армянский народ жил всегда. Но в чем секрет бессмертия?

– Вся мудрость в книгах, – философ погладил свитки, – я поищу ответы.

– Как думаешь, Метродор, мое царство ждет та же учесть, что и исчезнувших?

– Возможно. Обещаю предупредить тебя, если увижу признаки увядания твоей страны.

Вошел начальник охраны:

– Государь, прибыли твои сыновья!

– Пусть войдут!

В библиотеку вошли Артавазд и Тигран Младший.

Царь пригласил их сесть.

– История, – сказал он, – помогает осмыслить законы бытия, понять куда двигаться дальше, избежать неверных решений. Я хочу, чтобы мои сыновья постигли законы мироустройства и хорошо знали историю армянского народа и его роль в мире, понимали свой долг перед ним. – Царь обратился к Метродору: – Как твои изыскания истории моего царства?

Мудрец поведал:

– Великий царь, твоя земля полна чудес…

Слова полились, рассказ, пронизанный высоким пафосом, зазвучал. Все найденные глиняные таблички, папирусы и пергаменты с письменами, согласно указу царя, доставляли Метродору. Тот привлек к их чтению и переводу лучших ученых со всего света. Вот что они узнали. С незапамятных времен процветали в Армении земледелие и виноградарство, а на горных склонах пасся скот. На армянской земле возникло коневодство – впервые в мире! Уже две тысячи лет с равнин царства отправляют армиям всего Востока лучших лошадей, особенно ниссейской породы. Рим также стал закупать этих лошадей для скачек. У армян всегда было что предложить купцам – пшеницу и ячмень, стручковые плоды и изюм, прекрасные вина и пиво, кунжутное, миндальное и фисташковое масло. Родина абрикоса Армения. Самые сладкие в мире абрикосы армянские.

Медь много тысяч лет плавили вблизи армянских селений Техут, Мецамор и Сюник. Железные копи и железоделательное производство в Армении всегда были свои. Жившие на Армянском нагорье за две тысячи лет до армян хатты первыми в мире освоили метод выплавки железа. Секрет высокого металлургического искусства перешел к хайасам, то есть армянам. С тех пор основным поставщиком железа в Малой Азии являлась Армения. В древние времена железо ценилось выше золота. Медь и железо давали царю Тиграну большой доход, а основной рынок сбыта – богатеющий Рим.

Армяне самые искусные мастера в обработке камня. Достаточно взглянуть на резные рельефы дворца Тиграна и украшения храмов. А еще в Армении зародилось ковроткачество. Уже давно развивалось это ремесло, да так, что на старинных коврах окраска не блекла ни от времени, ни от воды. Дворец царя и все дома в городе устланы армянскими коврами. Древнее слово «карпет», будучи армянским словом, вошло во многие языки в качестве обозначения ковра вообще.

Исторически земли Армении ассирийцы называли страной Наири. Потом на этих землях появилось Ванское царство (его еще называли царством Урарту), и было оно настолько мощным, что его страшилась жестокая Ассирия. Подлинным создателем урартского могущества был царь Менуа, построивший много оросительных каналов, и один из них, проложенный в туннеле в скале, существует по сей день. Поливное ирригационное земледелие с его высокими и устойчивыми урожаями стало основой экономического могущества страны.

Ассирийские тексты характеризуют сына Менуа царя Аргишти I в следующих выражениях: «Аргишти, урарт, чье название страшно, как тяжелая буря, чьи силы обширны…» Однако итог печален. Почти столетнее урартско-ассирийское соперничество закончилось победой ассирийского царя Саргона II. Назревала решительная военная схватка за гегемонию в Малой Азии, и Ассирия сумела создать мощную армию, а Урарту нет.

Армянское царство образовали народы арменов, хайасов и урартов. Геродот в «Истории» пишет, что армены – фракийское племя, переселившееся из Фракии в Малую Азию. Возможно, фракийцы и фригийцы армянам родственны. Еще один факт истории. Армянские вожди сопротивлялись греку Александру Македонскому. Ни он, ни его войска так и не смогли проникнуть в эти земли. Александр полностью преобразовал мир, и это помогло появлению самостоятельных армянских царств. Возникли Великая Армения, Малая Армения и Софена.

Тигран установил торговые отношения с Индией, а товары из Китая везли караванами через Армению. Царь строил города, прививал армянам культуру эллинов, чеканил собственную ходящую по всей Азии и в римских провинциях монету с греческими надписями. Греческий был языком межнационального общения, его знали все. Знатные армяне вслед за царем заинтересовались греческой культурой. Тигран покровительствовал науке и искусству. В столице появилось много ученых – риторы, медики, математики, астрономы, приехали архитекторы и скульпторы, в театре ставили трагедии на греческом и армянском языках. Владыка пригласил даже греческую труппу, и жители ждали ее представления. Народ любил трагедии и комедии, жаждал читать и писать, и в царстве наладили производство пергамента в большом количестве.

Армянские астрономы регулярно наблюдали за ночным небом и, развивая познания хеттов, составили точную карту неба, отметив на ней двенадцать зодиакальных созвездий в виде символов животных. Они также создали солнечный календарь, начало которого обозначено со времени правления Айка, патриарха армян, то есть пять тысяч лет назад. Год по календарю начинался с месяца навасарда (11 августа – 9 сентября), когда приступали к сбору урожая винограда и когда созвездие Ориона-Айка появлялось в ночном небе.

Земельная реформа привела к тому, что землю обрабатывали не рабы, слабо заинтересованные в обильном урожае, а крестьянские общины. Торговля процветала, а торговые пути стали безопасны и удобны. Много стран-вассалов, племен и народов вошли в состав Великой Армении. И все они возносили молитвы богам о процветании державы.