Рациональное общество. Том 4

Проблема ценностей в предельно широком значении неизбежно возникала в эпохи обесценивания культурной традиции и дискредитации идеологич. устоев общества. Кризис афинской демократии заставил Сократа впервые поставить вопрос: «Что есть благо?». Это – осн. вопрос общей Ц. т. В антич. и ср.-век. философии ценностные (этико-зстетические и религиозные) характеристики включались в само понятие реальности, истинного бытия. … (полные тексты об «Аксиологии» см. в современных словарях).

ЦЕННОСТЬ, термин, широко используемый в филос. и социологич. лит-ре для указания на человеч., социальное и культурное значение определ. явлений действительности. По существу всё многообразие предметов человеч. деятельности, обществ. отношений и включённых в их круг природных явлений может выступать в качестве «предметных ценностей» как объектов ценностного отношения, т. е. оцениваться в плане добра и зла, истины или неистины, красоты или безобразия, допустимого или запретного, справедливого или несправедливого и т. д. Способы и критерии, на основании к-рых производятся сами процедуры оценивания соответствующих явлений, закрепляются в обществ. сознании и культуре как «субъектные Ц.» (установки и оценки, императивы и запреты, цели и проекты, выраженные в форме нормативных представлений), выступая ориентирами деятельности человека. «Предметные» и «субъектные» Ц. являются, т. о., как бы двумя полюсами ценностного отношения человека к миру.

В структуре человеч. деятельности ценностные аспекты взаимосвязаны с познавательными и волевыми; в самих ценностных категориях выражены предельные ориентации знаний, интересов и предпочтений различных обществ. групп и личностей. Развитие рационального познания общества, в т. ч. исследование природы и генезиса Ц., воздействует на всю сферу ценностных отношений, способствуя освобождению её от метафизич. абсолютизации. Отвергая идеалистич. представления о внеисторической и надсоциальной природе Ц. (см. Ценностей теория), марксизм подчёркивает обществ.-практич. сущность, историчность и познаваемость Ц., идеалов, норм человеч. жизни.

Каждая исторически конкретная обществ. форма может характеризоваться специфич. набором и иерархией Ц., система к-рых выступает в качестве наиболее высокого уровня социальной регуляции. В ней зафиксированы те критерии социально признанного (данным обществом и социальной группой), на основе к-рых развёртываются более конкретные и специализиров. системы нормативного контроля, соответствующие обществ. институты и сами целенаправленные действия людей – как индивидуальные, так и коллективные. Усвоение этих критериев на уровне структуры личности составляет необходимую основу формирования личности и поддержания нормативного порядка в обществе. Интеграция, внутр. противоречивость и динамизм обществ. систем находят своё выражение в структуре соответствующих им ценностных систем и способах их воздействия на различные обществ. группы. Важный элемент ценностных отношений в обществе – системы ценностных ориентации личности.

Ценностные системы формируются и трансформируются в историч. развитии общества. Поскольку эти процессы связаны с изменениями в различных сферах человеч. жизни, их временные масштабы не совпадают с масштабами социально-экономич., политич. и др. изменений. Так, эстетич. Ц. античности сохранили своё значение и после гибели породившей их цивилизации; известна длительность воздействия гуманистич. и демократич. идеалов европ. Просвещения, истоки к-рых берут начало в антич. и эллинистич. культурах. Воззрения на историю общества как реализацию системы «вечных ценностей» или как последоват. смену одного типа Ц. другим (напр., трансцендентно ориентированных – светскими, а безусловных – условными) равно неприемлемы для материалистич. понимания истории. Вместе с тем конкретно-историч. анализ генезиса и развития ценностных систем составляет важную сторону всякого науч. исследования истории общества и культуры.

• Василенко В. А., Ц. и оценка, К., 1964; Проблема Ц. в философии. [Сб. ст.], М. – Л., 1966; Дробниц-кий О. Г., Мир оживших предметов. Проблема Ц. и марксистская философия, М., 1967; Любимова Т. Б., Понятие Ц. в бурж. социологии, в сб.: Социальные исследования, в. 5, М., 1970; Тугаpинов В. П., О Ц. жизни и культуры, Л., 1960; Столович Л. П., Природа эстетич. Ц., М., 1972; см. также лит. к ст. Ценностей теория.

Краткий словарь по социологии [5], разработанный перед «перестройкой», существенно определился «системным подходом», который стал осваиваться в те годы некоторыми социологами. Его ведущие редакторы как раз и представляли два направления в познании человека и общества – «научно-системное» (Д. М. Гвишиани, ученый-организатор системных исследований в СССР) и классическое, на основе марксистско-ленинской философии (ведущий социолог той поры Н. И. Лапин). Поэтому данный словарь следует считать в современный период наиболее ценным для системного познания человека в общественном развитии и жизнедеятельности, и общества как функционально целостной, живой, социально-экономической и социотехнической организации. Соответственно, и представленная им трактовка понятия ценность в обществе является более системой, чем в других словарях. Поэтому он и рассматривает лишь социальные ценности (сохраняя краткость всего словаря):

«Ценности социальные – в широком смысле – значимость явлений и предметов реальной действительности с т. зр. их соответствия или несоответствия потребностям об-ва, социальных групп и личности; в более узком – нравственные и эстетические императивы (требования), выработанные человеческой культурой и являющиеся продуктами общественного сознания. … Ц. с. – это фундаментальные нормы, обеспечивающие целостность социальных систем в силу того, что в них выражается особая значимость определенных материальных и духовных благ для существования и развития данных систем.…

В процессе становления и развития социалистического об-ва формируется его ценностно-нормативная система, к-рая отражает результаты реального взаимодействия идеалов и интересов всех социальных слоев и групп об-ва. В качестве высших Ц. здесь выступают социально-политические и нравственные принципы, разделяемые большинством трудящихся, общечеловеческие идеалы, а также общенародные цели и осн. средства их достижения. К числу таких Ц. относятся, напр., мир, социальная справедливость, человеческое достоинство, коммунистическая нравственность, пролетарская солидарность, гражданский долг, Ц. материального благополучия и богатства духовной жизни (см. также сознание нормативное)».

Приведенные фразы, думается, достаточны для предварительного осмысления главных, традиционных общественных ценностей, их системной сущности. Что значит «… потребностям общества, социальных групп и личности;…»? Это значит их целям и средствам достижения более высоких целей. То есть «ценности» в их обобщенном системном действии есть функциональные (системные) средства достижения целей. Трудность осознания этой системной сущности объясняется, на взгляд автора, тем, что как цели, так и средства их достижения составляют в обществе «необъятные» множества, в столь же необъятных множествах систем деятельности, – от индивидуальных до государственных. Для облегчения этого осознания можно, очевидно, кроме усвоения начальных системных знаний, действовать в анализе деятельности от цели, то есть задаваться вопросом – чем надо обладать (актору в системе деятельности), чтобы эффективно (с наименьшими затратами) достигать цели деятельности (последовательности действий)? Тогда в индивидуальной системе деятельности будут выяснены не только индивидуальные средства, но и общественные (поскольку все деятельности осуществляются в общественных условиях), а в большой общественной (государственной) системе (организации) деятельностей будут выяснены общественные средства, среди которых будут видны и человеческие структурно-функциональные Единицы (ЧСФЕ) с определенными профессиональными и социально-психологическими, морально-нравственными свойствами. Великий исторический опыт общественного развития не только России, но и других стран выявил уже большие множества универсальных средств достижения целей, понимаемых в качестве ценностей, – ввиду их высокой значимости, трудностей подготовки к использованию и большого общественного значения их утраты. Кроме хорошо понятных теперь материальных, энергетических и информационных ценностей выделяются ЧСФЕ, как человеческие ценностные Единицы, – народные ценности, обладающие свойствами (характеристиками), обеспечивающими наиболее эффективное их функционирование в общественных и государственных системах деятельности.

«Нравственные и эстетические императивы» следует рассматривать, очевидно, как совокупность ценностей, целей и средств для обеспечения наиболее благоприятной информационной атмосферы в обществе и взаимоотношений, обеспечивающих эффективную и плодотворную жизнедеятельность. В этом плане полезно вспомнить великий опыт СССР, его информационную атмосферу и прочие средства культуры и искусства.

Надо остановиться также на «духовных благах» и «богатстве духовной жизни». Согласно приведенному выше пояснению исторического развития понятий «духа», «души» и «духовности», и оснований перехода в научном самопознании к понятиям и терминам психологии, надо сказать следующее. Слова-термины «духовность» и «душа», ввиду их традиционности и удобства в словосочетаниях остаются широко распространенными, поэтому попадаются и в научных словарях. Но, научно образованные граждане и особенно государственные служащие, составляющие те или иные документы, должны владеть современными научными понятиями в этой области и употреблять в документах соответствующие общенаучные термины. Это как раз и относится к проекту Указа «о ценностях».

В рассмотренном выше плане полезно ознакомиться и со статьей указанной в конце статьи о ценностях:

«Сознание нормативное – осознание социальных норм как непреложных требований, стандартов деятельности, эталонов оценки, следование к-рым является необходимым условием включения индивидов в социальные общности. С. н. – сознание должного, подчинения общественным требованиям, выражающимся в правовых, нравственных и иных запретах («нормы-рамки»), следования социально одобряемым способам действий и социальным идеалам («нормы-цели»), а также принятым в данных сообществах нормативным предписаниям, регулирующим взаимоотношения между их членами. … Важнейший компонент С. н. – система социальных ценностей и запретов, причем первые выражают преимущественно цели общественно значимой деятельности, а вторые накладывают ограничения и санкции за отступление от жестко установленных социальных правил. … В условиях социализма формирование непротиворечивого С. н. личности – важная предпосылка ее активной социальной позиции, социальной зрелости. Преодоление в С. н. чуждых социализму ценностных ориентаций и моделей поведения – одна из существенных задач коммунистического воспитания.

Видится актуальной в рассматриваемом плане и статья словаря «Нормативы социальные» (от лат. Norma – руководящее начало, правила, образец): – регламентированные значения социальных показателей, выражающие систему типичных требований, предъявляемых социальными субъектами к социальным объектам (процессам, характеристикам) с целью обеспечения воспроизводства данного социального целого и решения его социальных проблем. Н. с. связаны с процессами социального управления и социального планирования и широко применяются в марксистской социологии. Можно выделить несколько типов Н. с. Первую группу образуют Н. с., имеющие естественнонаучное обоснование и являющиеся наиболее объективными (напр., нормы питания, предельно допустимые нормы загрязнения среды обитания человека). При их выработке определяются условия наибольшего физического благоприятствования для человека, устанавливается нек-ый предел (нижний или верхний), за границами к-рого положение считается критическим, недопустимым. Др. группу образуют показатели, достижение к-рых ставится в качестве цели, этапа реализации нек-рого социального идеала. Напр., Н. с. обеспечения жильем: с одной стороны устанавливается уровень неблагополучия, когда семье оказывается первоочередная помощь, с др. – уровень благополучия в качестве цели: каждой семье из N членов предоставить квартиру из N+1 комнат. … Существует значительная группа показателей, к-рые нельзя нормировать непосредственно, но можно нормировать условия, от к-рых они зависят. К ним относятся улучшение здоровья работников, снижение уровня травматизма, участие в изобретательстве и рационализаторстве, в творческих и самодеятельных организациях. Отличительная черта Н. с. – их условность, относительность, связь с интересами социальных групп, необходимость постоянного пересмотра.

Однако нельзя согласиться, что социальные нормативы условны, – поскольку они являются, в сущности, средствами обеспечения прогрессивной общественной жизнедеятельности народов России (как и других стран), то есть их, как и многие прочие достижения в этом плане (уровень здравоохранения, образования, социального обеспечения пожилых граждан, и пр.) следует относить, конечно, к социальным ценностям».

Таким образом, частично и кратко рассмотренные выше социально-гуманитарные ценностные основания общественного прогресса (см. также предыдущие статьи автора), думается, убеждают в необходимости принятия государственных решений не только в плане духовных (морально-нравственных) ценностей, но и по использованию многих прочих ценностей, – также традиционных и новых, новаторских, – для ускоренного достижения высших целей России, обусловленных тенденциями и динамикой изменений в мировом сообществе. Морально-нравственные (духовные) ценности народа лишь тогда проявят свою полную общественную силу, когда будут дополнены общественно целесообразным распределением общих материально-энергетических и прочих жизнедеятельных ценностей (понимаемых с древних времен в качестве благ).

Литература

1. Васильев А. И. Краткий взгляд на ценностную проблематику российского общества // «Академия Тринитаризма», М., Эл №77—6567, публ.27653, 23.02.2022

2. Философский энциклопедический словарь. Главная редакция: Ильичёв Л. Ф., Федосеев П. Н., Ковалёв С. Н., Панов В. Г. М.: Советская энциклопедия, 1983 г. 840 с. URL: http://www.twirpx.com/file/821504/

3. Новая философская энциклопедия. Том 4. Институт философии РАН. М.: Мысль, 2010. URL: https://iphlib.ru/library/collection/newphilenc/page/about

4. Словарь по этике: 1) Под ред. И. С. Кона. Изд. 4-е. М., 1981. 435 с. URL: https://www.twirpx.com/file/837784/; 2) Под ред. А. А. Гусейнова, И. С. Кона. 6-е изд. М.: Политиздат, 1989. 447 с. URL: https://www.twirpx.com/file/1724713/

5. Краткий словарь по социологии. Под общ. ред. Д. М. Гвишиани, Н. И. Лапина. Политиздат, 1988. 479 с. URL: https://www.twirpx.com/file/3651154/

6. Мир образования – образование в мире 2015 №03. Научно-методический журнал. – М.: Министерство образования РФ РАО московский психолого-социальный институт. – 2015. 312 с. URL: https://www.twirpx.com/file/1867513/

7. Марков Александр. Русская цивилизация в глобальном мире: вызовы, угрозы, ресурсы преображения. Санкт-Петербург: Гуманитарный университет профсоюзов, 2017. 453 с. – (Новое в гуманитарных науках). URL: https://www.twirpx.com/file/2267110/

8. Психология человека в современном мире 2009 Том 6. Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения С. Л. Рубинштейна, 15—16 октября 2009 г.) / Ответственные редакторы: А. Л. Журавлев, В. А. Барабанщиков, М. И. Воловикова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. 416 с. URL: https://www.twirpx.com/file/536869/

9. Мировоззренческие и философско-методологические основания инновационного развития современного общества: Беларусь, регион, мир. Минск: Право и экономика, 2008. 540 с. URL: https://www.twirpx.com/file/258858/

10. Иван Ефремов и русский космизм / отв. ред. Е. А. Трофимова. СПб.: СПбГИЭУ, 2012. 361 с. URL: https://www.twirpx.com/file/3197762/

11. Алексеев Николай. Русский народ и государство. М.: «Аграф», 2003. – 635 с. URL: https://www.twirpx.com/file/822455/

12. Духовные основы государственности и правопорядка / сб. тез. докл. и сообщ. на Всерос. науч.-практ. конф. Тюмень: Тюменский институт повышения квалификации сотрудников МВД России, 2013. 180 с. URL: https://www.twirpx.com/file/1192211/

13. Нравственность, мораль, этика: что происходит в теории и социальной практике? (круглый стол) // Социологические исследования. 2021. №3. С. 28—42.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

* А. И. Васильев. О духовности, нравственности и ценностях как базовых понятиях в развитии человека и общества // «Академия Тринитаризма», М., Эл №77—6567, публ.27676, 02.03.2022

3. К осознанию стратегической необходимости, целесообразности и эффективности комплексной рационализации общественного развития*

Понятие «стратегической целесообразности», как назидательно показывает и отчасти учит великий исторический опыт, следует широко освещать и научно интегрировать в общественном сознании не только в традиционных для него областях, воинской и геополитической, но и по отношению к самому общественному развитию, – в разработке его фундаментальных оснований и программ ускоренного совершенствования общества (страны) как целостной формации, – существующей в динамично изменяющихся условиях окружающего мира. Стратегической целью этого развития, по отношению к которой следует соизмерять целесообразность и эффективность тех или иных изменений, является достижение наиболее совершенного, могущественного состояния общества, всей страны, того или иного содружества стран (что обусловлено текущими и прогнозируемыми условиями окружающего мира). Думается, в современный период не надо уже объяснять, что указанные понятия и соответствующая научно-философская деятельность всегда имели наиболее важное, государственное значение для России и СССР, а в современный период они видятся уже сверхважными и остро актуальными. Суть в том, что в исторически прошлой России господствовали, главным образом, монархические концептуальные установки, а в советской России и СССР – марксистско-ленинские, сталинские и прочие идеологические установки ЦК «партии власти». Каков же современный информационный комплекс российского общества, определяющий развитие страны, содружества стран? Каковы возможности научно-философского сообщества по выработке и утверждению наиболее прогрессивного комплекса, способного придать объективно необходимое ускорение, – соответствующее стратегической целесообразности, с наибольшей эффективностью соответствующих деятельностей? Эти и другие вопросы автор предлагает данным кратким сообщением к рассмотрению и обсуждению в научно-философском сообществе, – по итогам собственных работ в указанном плане.

Этой осенью, на высоком уровне, – по президентскому Указу, отмечается 100-летие со дня рождения известного мыслителя Александра Александровича Зиновьева. Теперь со многими его сочинениями можно ознакомиться уже через некоторые интернет-ресурсы. Хотя наиболее широкую известность получило сочинение под названием «Глобальный человейник», автор этих строк считает более актуальными для научных исследований, для критического осмысления и развития взглядов Александра Зиновьева его итоговые работы: «На пути к сверхобществу» и «Идеология партии будущего», которые следует анализировать, конечно, отдельно.

Здесь автор считает необходимым, на основе своих исследований (см. стр. автора), кратко высказаться по наиболее важным и актуальным для современной России и содружеству стран исследовательским вопросам, которые видятся проблемными, требующими в своем решении существенного изменения мышления о современном обществе и его развитии. Чтобы, как выражался Александр Зиновьев, «повернуть мозги» активным социальным ученым и общественным деятелям.

Читая сочинения А. Зиновьева, посвященные осознанию человеческого общества как такового, возникает вопрос, связанный с методологией автора. Почему он выбрал столь неадекватную, предельно упрощенную в описании, модель для рассуждений – «Человейник», если в реальности современные общества, да и прошлые, и даже ранние представляли собой социальные системы, обогащенные множествами ресурсов сохранения и развития? Если следовать логике познания, – в которой автор был профессионалом, то продуктивную модель для научного осознания общества как такового следовало бы определять от первичных общественных формаций, в которых хорошо видны всеобщие функциональные комплексы гомеостаза (сохранения жизни, сохранения жизнедеятельности в процессах целевого роста и развития), адаптации, управления и программируемого развития. Нетрудно видеть (по многим исследованиям), что их «внес» в общество сам человек (гоминиды, обладающие свойствами информационного единения, психологией единения, выработанной ранее стайным образом жизни). Автор не рассматривает и принцип функциональной целостности как базовый принцип любой системы, всех естественных живых систем. Думается, А. Зиновьев, как и многие философы тех лет (да и современные), ошибочно дистанцировался от естествознания и теоретических, системных обобщений в биологии, которые с середины прошлого века стремительно развивались многими философами от биологии, философами-естественниками (В. А. Энгельгардт, И. И. Шмальгаузен и многие другие, – см. публикации автора). Таким образом, А. Зиновьев шел «своим путем», развивал свою методологию на основе логики, в то время как еще с 70-х годов бурно развивалась методология системных исследований, наиболее адекватная для познания социальных систем, человека и общества в их жизнедеятельном единстве. Думается, сопоставление его сочинений с достижениями других советских философов, – указанными автором этих строк в обширной библиографии к публикациям (см. стр. автора), а также с авторским вкладом в системное самопознание будет очень полезным для развития общих результатов современными активными исследователями и социальными теоретиками.

В то же время сочинения А. Зиновьева, характерные внешними (от «пришельца») воззрениями (возвышенными взглядами) и отчасти системными обобщениями, несомненно, служат развитию строго научных системных исследований человека и общества в их жизнедеятельности, в целевом деятельном единстве. Здесь следует акцентировать внимание исследователей, думается, на наиболее важном для современного периода выводе Зиновьева. В предисловии к сочинению «На пути к сверхобществу» А. А. Гусейнов отмечает [1]:

«В тридцатые годы И. В. Сталин объявил, что в СССР построен социализм. Тем самым он соединил понятие социализма с реальностью советского общества. На первый взгляд он сделал то же самое, что и Зиновьев (в данном случае от различия между социализмом и коммунизмом можно отвлечься, тем более что сам Зиновьев считает это различие бессмысленным). Но только на первый взгляд. В действительности здесь наблюдается диаметрально противоположный ход мыслей, показывающий различие между идеологией и наукой. Сталин полагал, что коммунизм (на его первой фазе) осуществился в Советском Союзе и тем самым распорядился именовать социальную реальность СССР коммунизмом и смотреть на нее сквозь призму уже существующих представлений о коммунизме. Так возникает идеология о самом счастливом обществе. Зиновьев говорит нечто совершенно иное: то, что осуществилось в Советском Союзе, и есть коммунизм, и другого коммунизма нет. Тем самым он ориентирует на то, чтобы строить теорию коммунизма как социальную теорию советского общественного опыта, вместо того чтобы смотреть на этот опыт сквозь розово-утопические очки выдуманного коммунизма».

В разделе «Определения» Зиновьев указывает:

«В определения объектов стремятся втиснуть все, что известно об этих объектах. А так как у разных авторов знания различны, то каждый считает свое понятие об объекте единственно правильным, а прочие – неправильными. Или происходит мысленное умножение объекта, говорится о его качественном изменении и т. п. В результате простые проблемы запутываются и становятся неразрешимыми. При рассмотрении сложных социальных объектов, состоящих из многих различных объектов, приходится давать определения объекту в целом и его компонентам. При этом должно быть построено одно сложное определение, расчлененное на ряд частичных определений, а не просто некоторое число разрозненных определений. В этом сложном определении между его частичными определениями и определением в целом должна иметь место логическая связь. Объект в целом должен быть определен через его составные части, а части в отношении друг к другу и к целому. В логике этот тип определения не описан должным образом. В дальнейшем нам с такими определениями придется иметь дело неоднократно. Забегая вперед, упомяну здесь об определении общества и его социальной организации совместно с определениями основных компонентов этой организации – государства, экономики и других. Если брать элементы этого сложного комплекса по отдельности и изолированно друг от друга, они превращаются в предмет бесконечного словоблудия. А будучи взяты именно как элементы единого комплекса, они оказываются сравнительно простыми для понимания».