Переселенцы

– Накручиваю? Если так, то почему я до сих не беременна и у нас нет детей?

После этого вопроса Даниил ощутил всю тяжесть своего положения, но продолжил бороться и сохранил относительное спокойствие:

– Милая, ну какие дети? Ты же сама прекрасно понимаешь, что сейчас далеко не лучшее время для этого.

– Вот об этом я и говорю! И так постоянно – то одно, то другое, а что в итоге? Это время так и не придёт, пока я не стану старой и никому не нужной! А я хочу детей! Больше всего на свете.

– Ну хоти и дальше, я-то тут причём?

– Очень смешно!

– Ну не обижайся, не обижайся! Лучше скажи мне, зачем ты так торопишься? У нас же вся жизнь впереди. Мы ещё так молоды. А ты уже сейчас хочешь отдать себя в добровольное рабство? Посмотри на Елену, которая каждый день возится со своим Фёдором и бушует по поводу и без. Разве это жизнь? Разве ты хочешь этого?

– Да, хочу. И ты прекрасно знаешь, почему я тороплюсь. Потому что я каждый день вспоминаю про свою маму, которая всю жизнь мечтала о ребёнке и о том, что у него будет достойный отец. И она всё-таки нашла его, но, к сожалению, слишком поздно. Когда они сошлись, ей было почти сорок, а папа был ещё старше. Врачи не рекомендовали ей рожать, говорили, что это опасно, но она их не слушала, потому что прожить остаток жизни без ребёнка для неё было страшнее, чем умереть. Ты же видел её фотографии за несколько месяцев до родов, где уже хорошо виден живот, в котором была я? Она была такой счастливой. Но она не пережила эти роды, а её смерть не смог пережить папа. Скажи мне, если бог есть, то почему он так жесток? Почему, если мы божьи дети, то он придумал такую чудовищную несправедливость, как смерть матери от своего же дитя? Ведь это так ужасно. Почему люди не могут появляться на свет, не принося столько боли и страданий матери, рискуя её убить?

– Я не знаю, Милана, не знаю, – задумчиво ответил Даниил, не обращая внимания на её слёзы. Сочувствие никогда не было его сильной чертой.

– Вот поэтому я и тороплюсь. С каждым годом я всё больше рискую либо родить больного ребёнка, либо умереть сама, и я жутко боюсь этого, но ещё больше я боюсь не родить совсем.

– Понимаю.

– И что с того, что ты понимаешь?!

– Ничего, – равнодушно ответил Даниил.

– Что? Да как ты можешь? Я перед тобой душу изливаю, а ты продолжаешь спокойно пялиться на закат и думать о чём-то другом?!

– Милана, от всех этих разговоров и вопросов всё равно нет толку. Это, конечно, красиво, но лишено конкретики.

– Конкретики?! Хочешь конкретных вопросов? Хорошо, тогда скажи мне, ты любишь меня?

– Да, люблю!

– А если любишь, то тогда почему мы до сих пор не поженились?!

– Ты уже спрашивала это сотни раз.

– И ты так и не ответил.

– Вообще-то, ответил сто раз, просто ты не помнишь этого, что для тебя нормально!

– Тогда ты плохо объяснил, раз я забыла.

– А может, это ты плохо запоминала?!

– Повтори!

– О, господи, ты опять начинаешь?! Да потому что это пустая формальность, которая ничего не даёт для чувств и прочности отношений! Как это можно не запомнить и не понять?! Не перестаю удивляться, как ты умудряешься найти повод для нытья! Я просто хотел посидеть, отдохнуть, подышать свежим воздухом, а ты, как всегда, лезешь со своими расспросами и жалобами! И главное, это я во всём виноват! Я во всём и всегда виноват! Ты бы знала, как меня задолбали подобные разговоры! Как тебя саму не тошнит от них?!

– Всё, не волнуйся, я уже ухожу, – из последних сил проговорила Милана и действительно поспешила встать и уйти, больше не пытаясь сдерживать слёзы.

– И вот так всегда!

Даниил остался на берегу озера в одиночестве, нервно прокручивая в памяти все перипетии этого типичного для них диалога и прекрасно понимая, что вечер испорчен безвозвратно – опять будет позднее возвращение в комнату, тяжёлые взгляды и гнетущее молчание как минимум до завтрашнего утра. Такими были особенности любви нашей лучшей пары.

Восьмая глава

Космический философ

А теперь пришло время поговорить о человеке, который был сердцем, душой и мозгом исследовательской группы. Всем этим был Андрей, который уже неоднократно упоминался по ходу предыдущих глав – он был главой научного отдела. Ему было тридцать лет, и на первый взгляд в нём не было ничего особенного – вся суть Андрея была не в его достаточно стандартном внешнем виде, а в его максимально нестандартном внутреннем мире. Он был достаточно высоким, с приятными чертами лица и обладал весьма спортивным для учёного телосложением, а говорил он громко и уверенно, правда, редко. Потому что он был чистокровным эгоистом и мизантропом, большую часть времени избегающим общения и с призрением смотрящим на всех, кто в нём нуждается. Андрею же было достаточно собственных исследований, книг, творчества, философии, и лишь с самим собой ему было по-настоящему интересно общаться. Он обязательно стал бы признанным гением, если бы по-настоящему захотел этого и увидел в этом хоть какой-то смысл. Но ему была противна мысль, что ради того самого всеобщего признания ему придётся больше общаться с людьми, отвечать на их вопросы, участвовать в их собраниях – одним словом, что ему придётся пойти им навстречу. Поэтому роль непризнанного гения была ему гораздо милее – он достиг истинной гармонии и единения с самим собой, поэтому он больше не нуждался в других людях, в их признании и в их ценностях. По этой же причине он не боролся с таким недугом, как лень – он вполне мог забыть про все дела и проваляться целый день без всякой цели, если только появится подобное желание, которое было превыше всего. Но при этом он умудрялся оставаться хорошим учёным и к своим тридцати годам достиг немалых высот в этом нелёгком деле, что, собственно, и позволило ему стать частью исследовательской группы. Он страстно желал этого, но не потому, что хотел работать на всеобщее благо и исполнять чей-то приказ, а только потому, что он хотел сбежать со стройки и с Ковчега, где его угнетало большое скопление людей, успевших прилично надоесть ему за годы космических странствий. А дальше он мог расслабиться и спокойно работать, делая вид, что очень озабочен тем, что растения никак не хотят адаптироваться в новой для них почве, хотя на самом деле ему было абсолютно всё равно. В какой-то степени ему даже нравились регулярные приступы нервного безумия Владимира и Млады, которые подгоняли его каждый день, на что он реагировал равнодушно и особо не старался это скрыть. Его всё устраивало, а чужие нервы лишь забавляли, ему некуда было спешить.

Но всё же лучше всего о нём расскажут его диалоги. Вы спросите – с кем же такой человек вёл диалоги? Удивительно, но он смог найти себе хорошего собеседника, а точнее слушателя – им посчастливилось стать Олегу. Которому зачастую приходилось слушать очень долго, потому что Андрей обладал удивительным свойством – он мог молчать несколько дней подряд, но если разговор по какой-то причине всё-таки начинался, то остановить его было практически невозможно, и он мог говорить несколько часов подряд, словно философская лягушка, ловко перескакивая с темы на тему. Но Олег не возражал – Андрей был для него не только бывшим преподавателем, соседом по комнате, но в какой-то степени и духовным наставником, который, к примеру, когда-то привил Олегу сильнейшую любовь к литературе, но лишь для того, чтобы продемонстрировать её бессмысленность и тем самым трансформировать в ещё более сильную ненависть ко всем писателям.

У них не было большой разницы в возрасте, но зато у них была огромная разница в духовном развитии, и по этой причине Олег легко попал под влияние Андрея, который никогда не был против того, чтобы организовать школу последователей и почитателей собственной мудрости. Но при этом важно отметить, что Андрей в какой-то степени тоже уважал Олега, и не только потому, что тот был единственным, кто смог признать всю его безграничную гениальность. Но в первую очередь потому, что Олег тоже был одиночкой и он тоже с некоторым отвращением относился к другим людям и к их традиционным ценностям. Но если Андрея подобные взгляды привели к подлинной духовной мудрости и безграничному счастью, то Олег впал в крайнюю стадию беспомощного пессимизма, который буквально пожирал его изнутри и не оставлял сил для саморазвития. И Олег не был младшим учёным, как вы могли подумать. У него была другая важнейшая роль – он был уборщиком. Да, да, он был всего лишь уборщиком, выполняющим всю грязную работу. И лишь в этой роли он мог оказаться в составе исследовательской группы. Вы спросите – а для чего ему надо было оказаться в её составе? Ради чего он был готов пойти на такие унижения? И для тех, кто не догадался, я отвечаю – у него была серьёзнейшая причина для этого, и эту причину звали Миланой. С которой он не мог расстаться на столь долгий срок – ему нужно было видеть её каждый день, хотя бы пару минут.

Каждый день он с трагическим упоением рассказывал самому себе красивую и слезливую историю их несостоявшейся любви. Он рассказывал о том, как они познакомились ещё маленькими детьми, как играли вместе, как вместе сидели в школе, как вместе взрослели, как в юности были настоящими друзьями, а затем она постепенно начала отдаляться. И каждый день эта история звучала на новый неповторимый лад и пробирала почти до слёз. А самое забавное в этой ситуации то, что героиня этой истории даже не подозревала о том, что она является частью столь грандиозного драматического сюжета и по совместительству вершиной далеко не равнобедренного любовного треугольника. Она уже давным-давно забыла о тех временах и не представляла, что Олег так извращённо гиперболизировал их мимолётную детскую дружбу. Хорошо, что он хотя бы не начал писать стихи на эту тему! А то было бы совсем неловко. Но благо, что Олег не стал опускаться до стихотворной лирики и решил ограничиться лишь непрерывной и тотальной жалостью к себе. Он жалел себя, потому что был одиноким, потому что был глупым, потому что был бездарным, потому что был уборщиком и потому что Милана принадлежала другому.

Знаете, есть такие замечательные люди, которые умеют нравиться с первого взгляда, которые приходят в любой коллектив и сразу же влюбляют всех в себя, которым всё легко даётся и которые получают удовольствие от любого дела. Так вот, всё это не про Олега! Он был полной противоположностью этого человека. Открытые и ветреные, как мельницы, люди любят делиться своим великим рецептом успеха: «Просто будь собой». Но как же это нелепо! Такой человек, как Олег, никому не интересен, когда он «является собой», а когда он перестаёт им являться и начинает играть чужую роль, то он выглядит ещё нелепее и не вызывает ничего, кроме насмешек в свой адрес. Если наиболее кратко, то Олег был скучной, ленивой, молчаливой, самовлюблённой, не знакомой с хорошими манерами, аморфной размазнёй без единого более-менее положительного качества и чётко выраженной жизненной позиции. И лишь общение с Андреем помогало ему ненадолго отвлечься от мыслей о собственной ничтожности.

Как уже было сказано, в прошлом Андрей являлся преподавателем. Уже к двадцати годам он сумел получить данный статус и начать преподавать русский язык, литературу, биологию и историю, поэтому часть обучения Олега прошла под надзором этого удивительного космического философа. Который у большинства не вызывал ничего, кроме отвращения и непонимания, но Олега по какой-то загадочной причине он сумел привлечь с самого начала, и уже в учебные годы они начали регулярно общаться. А то, что волей случая они оба оказались в составе этой исследовательской группы, было великой радостью для них обоих, ведь они по-хорошему нуждались друг в друге. Хотя друзьями они, конечно же, не были, ведь Андрею становилось тошно от одной только мысли об этом – о том, что кто-то всерьёз назовёт его своим «другом».

Они встретились, как отчаявшийся странник и великий мудрец, восседающий под деревом где-то в джунглях и познавший всю суть жизни, как слепой, мечтающий увидеть мир, и глухой, способный рассказать о нём, но при этом сам не способный услышать другого, как два изгоя, мечтающих хоть с кем-то обсудить особенности своего изгойства. И обсуждали они их, как правило, в своей общей комнате, не утруждая себя появлением на всевозможных собраниях, независимо от того, какую цель они несли – работа или отдых. Они были сами по себе и всячески демонстрировали это. Андрей, конечно же, успевал понемногу заниматься своими исследованиями и даже подключал к ним Олега, хотя тот формально не был членом научной группировки, но всё-таки большую часть времени они просто сидели у себя в комнате или где-то ещё, созерцая бытие, извращаясь над традиционными ценностями и смеясь над глупостью других людей. Что тут можно сказать? Они действительно были идеальной парой!

– Пару минут назад видел Милану. И мне кажется, что она до сих пор переживает по поводу вчерашнего, – задумчиво произнёс Олег.

– Из-за своего ожившего букетика, что ли? Подумаешь! – Я бы мог долго и упорно пытаться описать все оттенки неповторимого злобно-саркастичного тона Андрея, посвятить этому несколько отдельных страниц, но все человеческие понятия слишком бедны для этой цели, поэтому подключайте свою фантазию. Восьмая глава – самое время наконец-то сделать это.

– Скажи, это действительно твоих рук дело? Ты специально промолчал про эти цветы?

– Ну что ты? Как ты можешь спрашивать такое, как будто совсем меня не знаешь? Конечно же, я сделал это специально! Это должно быть очевидно. Более того, я заставил Ольгу не говорить об этом, чтобы она случайно не испортила такое веселье! – и Андрей почти рассмеялся в этот момент, что, кстати говоря, он делал очень редко.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты ужасный человек?

– Сегодня ещё нет.

– Но как ты можешь? Как ты можешь делать подобное с абсолютно чистой совестью? Другие люди тоже поступают плохо, но они потом просят прощения, ходят исповедоваться, не спят по ночам, думают об этом постоянно. А у тебя как будто вообще нет совести. Как ты можешь жить с этим?

– Легко и с удовольствием. К тому же я в этом не виноват, я от природы такой – просто такова моя судьба! И ты, кстати, не лучше меня. Ты тоже радовался вчерашнему.

– В смысле? Я, вообще-то, люблю Милану, и ты прекрасно знаешь об этом. Как я мог радоваться её слезам?

– А я и не про неё. Я про Даниила, который распсиховался и выставил себя далеко не в лучшем свете перед группой. Не отрицай, что тебе было хорошо от того, что ему было плохо.

– Возможно.

– О да, я-то тебя знаю. Ты ненавидишь его каждой клеточкой своего жалкого, беспомощного организма и мечтаешь, чтобы он исчез или даже умер. Ведь так, ты бы не отказался от того, чтобы он умер? Возможно, ты даже готов поспособствовать этому? Конечно же, без риска для самого себя и своей свободы, – издевательски спокойно и с улыбкой проговорил Андрей.

– Что ты такое говоришь? Совсем с ума сошёл? Молись, чтобы этого никто не слышал, а то нас могут в чём-то заподозрить.

– И пусть, это же так забавно! И вообще, я люблю провокационные разговоры.

– Говорить про убийство людей – это забавно?

– Конечно! А ты, кстати, не ответил на вопрос. Ну давай, врать можешь себе или богу на исповеди, а мне можешь не врать, я-то всё знаю. Но мне хочется, чтобы ты сам это сказал. Давай, ты сохранишь мою тайну про цветы, а я сохраню твою.

– Ну хорошо, хорошо. Я признаю, что действительно мечтаю об этом и при возможности хорошенько задумаюсь о том, чтобы позволить ему умереть.

– Вот и молодец! Ты та ещё скотина, но зато честная! Вот это я называю искренними чувствами – ты завидуешь ему и поэтому мечтаешь уничтожить. Настоящие неприкрытые человеческие чувства во всей своей красе!

– Я завидую ему? Это ещё почему?

– Потому что он совершает поступки, а ты просто ленивый недотёпа. Вот оцени его поступок с цветами. Конечно, было глупо привозить инопланетные растения, не спросив моего совета, – вдруг они оказались бы ядовитыми! Но всё равно это было красиво – даже я прослезился бы после такого подарка и прыгнул бы к нему в постель.

– О да, конечно, он герой! Какой великий поступок! Не важно, что он кричит на Милану, совсем её не любит, не уважает и даже не хочет с ней разговаривать, но зато он приносит ей цветы. Настоящий мужчина!

– Конечно, он настоящий мужчина! А кто ещё заслуживает это звание? Не ты же!

– Тоже верно.

– Хотя нет, если задуматься, то у тебя много плюсов. Вот к примеру, ты никак не зависишь от общественного мнения. Не то, что этот мерзкий Даниил, который зачем-то решил стать самым лучшим, самым сильным, самым талантливым, самым привлекательным для женщин – вот ведь ненасытный тип! Он спортсмен, красавец, гениальный пилот, уверенный в себе, успешный и ответственный мужчина в самом расцвете сил – не то, что ты! Тебе не нужно всё это и поэтому ты в любом случае лучше него – ты мудрец, тебе ничего не надо, ты умеешь довольствоваться малым! Ты всего лишь грязный уборщик и ты рад быть им. Поверь, я искреннее восхищаюсь тобой.

– Не смешно.

В один прекрасный день много лет назад Олег проснулся с удивительным осознанием, с великой истиной, которая буквально пронзила его своим величием и безжалостностью – он вдруг осознал, что он некрасив. И это действительно было великое открытие – он догадывался об этом и раньше, но отказывался поверить по ходу юности и первых лет мечтательной и самоуверенной молодости. Когда он наивно верил в себя и повторял, что всё ещё впереди! Как же это смешно! Но однажды после того, как очередная красотка брезгливо посмотрела в его сторону, с трудом сдерживая насмешку после его предложения сходить на невинное свидание, он набрался мужества и наконец-то признавался себе в этом – он действительно некрасив. И в нём нет ничего, что могло бы привлекать противоположный пол. Он долго и упорно пытался измениться, он честно и самозабвенно верил в свои силы, он много работал в данном направлении, но кому-то просто не дано! И это была последняя капля, жизнь и раньше не баловала его, но это была решающая насмешка судьбы, которую он не мог стерпеть, и поэтому он совершенно логично начал отвечать ей тем же – он начал смеяться над жизнью. Смеяться безжалостно, безостановочно и бескомпромиссно. Как жестока судьба – его любовь могла быть самой сильной, самой чистой и самой преданной, но в итоге он так и не получил возможность доказать это. И через какое-то время он и вовсе оказался не способен любить других людей, а по-настоящему преданная и чистая любовь осталась лишь к самому себе. И только она была по-настоящему взаимной. И всё это в высшей степени логично – такова безжалостная логика жизни. И стоит ли после этого удивляться, что он попал под влияние человека, который не просто смеялся над жизнью, – Андрей был человеком, для которого, в прямом смысле этих слов, не было ничего святого. Он самозабвенно смеялся даже над самим собой, и в какой-то степени именно самоирония была самой едкой и злой из его набора «ироний на все случаи жизни». Но Олег, безусловно, был не так искусен в умении насмехаться и выворачивать жизнь наизнанку – как правило, все его рассуждения превращались в самые банальные и очевидные жалобы, по поводу чего, конечно же, не мог промолчать настоящий мастер. И Олег, как заворожённый, вслушивался в эти удивительные монологи:

– Ты бы знал, как же вы все мне надоели! Вы постоянно на что-то жалуетесь, постоянно ищете какой-то смысл, какую-то цель, какую-то справедливость, истину и прочее, что вы сами там напридумывали. И не понимаете, что всего этого не существует. Мы такие, какими нас создала природа – не хорошие и не плохие, и только глупцы и поэты могут жаловаться. А что поэты? Те же глупцы! Но только самые главные, потому что они возомнили себя умными. А что человек? Всего лишь червь, который советует богу, как именно его надо насаживать на крючок перед рыбалкой. Как же это нелепо! Скажи мне, как может быть так, что все эти высоконравственные писатели, если судить по их произведениям, по тому смыслу, который они проповедовали, в действительности оказывались весьма скверными людьми, даже одними из самых скверных в своём обществе? Они демонстрировали эгоизм и самовлюблённость, несдержанность и злобу, корысть и жажду мести. Любовь к одним неминуемо приводила к ненависти по отношению к другим. Самый яркий пример этого – вегетарианцы. Можно ли представить себе большее извращение, чем ситуацию, когда из-за любви к животным человек начинает ненавидеть других людей – ненавидеть себя и себе подобных? Скажи, как в одном человеке может так причудливо сочетаться доведённая до предела добродетель вместе с бесконечной низостью? У большинства людей нет ни того, ни другого – они глупцы, но они счастливые глупцы, потому что они ни о чём не думают, вообще! Они живут как привыкли, и все их чувства поверхностны и мимолётны. Они привыкли действовать, а не думать, действовать, а не болтать о справедливости, действовать, а не тратить время на запись своих дум и болтовни. И какое им дело до того, насколько правильны их действия? О, счастливые глупцы, как я вам завидую!

– Так, как в одном человеке может сочетаться и то и другое?

– Да так, что все люди устроены подобным образом! Все мы по-своему добрые и по-своему злые, по-своему умные и по-своему тупые! Все люди глупцы, но самые главные из них это писатели. Знаешь, почему? Потому что они возомнили себя умными. Они вздумали учить других, они возомнили, что знают то, чего не знают другие! В то время как они сами одно сплошное ходячее скопление недостатков – их самих надо многому учить, но, несмотря на это, они возомнили себя умными! Они умеют только красиво болтать и не более того, они не менее порочны, чем все те, кого они осуждают. Вы говорите о потерянном поколении? О том, как плоха молодёжь? О том, как прогрессирует порок? О том, что надо что-то делать, чтобы изменить людей, дать им какую-то великую истину в своих произведениях? Да, боже мой, не смешите меня – не было такого поколения людей, которое не было потерянным, не было пропащим, не было порочным! Вы все занимаетесь ерундой – люди никогда не будут жить хорошо! Противоречия нашей жизни и нашего общества принципиально неразрешимы, и стоит ли вообще говорить о какой-то политике, каких-то идеях, идеалах? Хочешь быть добродетельным, то становись монахом и следуй ахимсе. Но только это ещё глупее. Это уже верх глупости, которую люди привыкли называть «разумом»! Как ни крути, а наш разум лишь извращает действительность всеми своими теориями, фактами и всевозможными выдумками, претендующими на мудрость и абсолютность. На самом деле всеми своими теориями вы только раздуваете из мух слонов. Уже неба не видно из-за ваших летающих слонов!

Андрей не понаслышке знал о ничтожности поэтов, ведь он сам в молодые годы баловался литературой и пробовал что-то писать. Но его никто не оценил, и он предсказуемо обозлился на писателей прошлого и всех людей настоящего. Ощутите весь драматизм жизни – наша замечательная пара изгоев, один был оскорблён своим одиночеством, а другой ещё более оскорблён не признанностью своего творчества. Страшно даже представить, каково человеку, которому не повезло и с тем и с другим – его сарказм должен быть воистину беспощаден. А Андрей, кстати говоря, совершенно справедливо предъявлял претензии своим критикам, главные аргументы которых сводились к следующему – у нас уже есть Пушкин, Платон, Достоевский, Шекспир, Гегель, и зачем нам кто-то ещё? Все остальные будут лишь бледной тенью теней. Они говорят, что все лучшие произведения уже давным-давно созданы, что писать хорошие стихи уже перестали и что любая тема банальна и недостойна внимания публики и траты её драгоценного времени, которое она могла бы употребить на шумные праздники, веселье с друзьями, успешную карьеру, выращивание человеческих детёнышей и прочие полезные вещи. Зачем смущать добропорядочных, честных людей, живущих по правилам, своим провокационным творчеством и чередой вопросов, на которые всё равно нет ответа?

– Вот взять того же Достоевского, объясни мне, что люди в нём нашли? Прошло уже семьсот лет, а они до сих говорят, что это один из величайших русских мыслителей. Чушь! Я перечитал все его произведения, и лишь концовка «Преступления и наказания» смогла намекнуть на то, что это гениальный писатель! У него совершенно занудный стиль, хромающий от избытка абсолютно ненужных и ничего не дающих оборотов и авторских дополнений, он неоправданно долго описывает самые банальные и простые вещи, его сюжеты ужасно примитивны, диалоги абсолютно нереалистичны, но главное – все его персонажи просто психи! Они ведут себя совершенно неадекватно – они не похожи на реальных людей, я не верю им и я не верю в них. Они все больные! Причём в прямом смысле этого слова – половина его персонажей постоянно болеет, а половина из этой половины ещё и умирает от болезней по ходу сюжета. Насколько же бедна русская литература, если этого человека называют одним из лучших! Зря он всего одно своё произведение назвал «Идиот»! И наверняка он сам считал это название знаковым для всего своего творчества. Кому-то нравится, что все его герои психопаты, что только в этом безумии они начинают глаголить истину и демонстрировать свои яркие характеры, но лично меня это раздражает и я не вижу в этом ничего интересного.