Лярва, или Демоны хотят крови?

– Ваня, я знаю, что заставила тебя сконфузиться…

Он почти не слышал её. Комната заплясала перед глазами, а кровь в эрегированном члене начала пульсировать. Юношу, словно мягким нежным облаком, окутала ”аура” исходящая от женщины.

– …прости пожалуйста! Я не нарочно!

Откуда-то издалека до его слуха доносился нежный голос, а тёплое дыхание женщины жаром оседало на Ваниной щеке. Хотелось повернуться и поцеловать её. По возможности в губы.

Света потрепала Ивана рукой по бедру, и он почувствовал, как теплая струя спермы, не в силах больше оставаться внутри, пульсируя вырвалась из члена обильно пачкая его нижнее бельё. Юноша постарался не подать виду, но тело само – собой напряглось, а дыхание сделалось неровным. Его правая ладонь вспотела от, по-прежнему, плотно зажатого в ней фирменного пакета. Женщина, по всей видимости, догадалась что только что произошло и замолчала, продолжая жарко дышать ему в ухо. Света крепко сдавила бедро юноши лежащей на нём рукой, глубоко судорожно вздохнула, прижалась к нему ещё плотнее и уперевшись лбом в его скулу, скрестила ноги плотно сжав свои бёдра. Дрожь пробежала по её телу. Иван испугался, не понимая причину ”приступа” случившегося с его собеседницей. Подсознательно он догадывался, что это могло быть, но за неимением соответствующего опыта не был уверен, как проявляется женский оргазм, к тому же, он даже пальцем её не коснулся. Юноша испуганно отстранился от вцепившейся в него Светы и, забыв, что нужно спасать брюки, которые могут пропитаться обильно излившейся спермой, вытаращился на неё. Уж не припадок ли какой? Света выглядела ещё красивее. Её глаза блестели сильнее обычного, а к щекам прилила краска. Грудь, от участившегося дыхания, взымалась часто и волнительно. Иван неосознанно отметил, что соски женщины выделились ещё сильнее.

– С вами всё хорошо? – озабоченно спросил Иван.

– Всё просто прекрасно, – ответила мамина подруга, – не пугайся пожалуйста! С женщинами иногда такое случается, – успокоила она юношу поднимаясь с дивана поправляя и одёргивая платье.

За неплотно закрытой дверью послышался голос матери:

– Света, ты у Вани?

– Да, я здесь! – ответила Света повернув голову к двери, которая уже отворялась.

Иван быстро прикрылся пакетом, положив его себе на колени. Всё прошедшее время он так и не выпустил его из рук. Снова с красными щеками, как Иванушка из фильма ”Морозко”, он принялся разглаживать лежащий на бёдрах подарок, якобы любуясь картинкой. Мама, прижимая к себе обеими руками односпальный матрац и постельные принадлежности, вошла в комнату.

– Секретничаете? – с иронией в голосе поинтересовалась она, кладя свежее постельное бельё вместе с полосатым матрацем на диван рядом с Иваном.

– Ага! – усмехнулась Света. – Между нами – девочками.

Она бросила взгляд на Ивана и подмигнула ему.

Ваня не заметил знака женщины. Он старательно делал вид, что любуется рисунком, отпечатанном на пакете, изредка поглядывая на мать и будучи уверенным, что его ”спалили”. Репутация самой Светы его не интересовала.

– Ваня, – сказала мама, – почти полдвенадцатого! Застилай постели, и мы ждём тебя к столу.

– Хорошо, понял, – ответил он, мысленно вздохнув с облегчением.

Мама с гостьей оставили Ивана одного, притворив за собой дверь. Он тут же вскочил с дивана, запер дверь на щеколду, чтобы уже точно никто не вошёл и принялся стаскивать праздничные брюки”.

– Из того, что ты мне сейчас рассказал, – усмехнулся я, – я понял лишь то, что мамина подруга была весьма темпераментной и, к сожалению, неудовлетворённой женщиной.

Иван с улыбкой кивнул и отпил остывшего чаю. Я тоже сделал глоток. Чай хоть и остыл, но всё равно был вкусным.

– А ты, – продолжил я, – был очень впечатлительным, переполненным гормонами юнцом. В общем вы нашли друг друга. Вам даже секса было не нужно. Посидели рядом, подержались за руки, кончили. Удобно! Можно даже в парке на скамеечке. Даже раздеваться не надо.

Иван рассмеялся, я ему вслед и продолжил:

–только я не понял, а при чём здесь Валерия? Какое отношение она имеет к этой всей истории?

– А я ещё не закончил, – пояснил Иван.

– Ааа! Ну так это совсем другое дело! – обрадовался я. – Я слушаю.

”Под мигание разноцветных лампочек на пушистой новогодней ёлке, запах хвои и мандаринов, под речь генсека и бой кремлёвских курантов, салат ”Оливье” и пузырьки ”Советского шампанского”, отварной язык и новогодний ”Мульт – концерт”, встречали Новый год. Все, как обычно, ждали нового счастья и новой радости, невзирая на то, что ожидания почти никогда не сбывались.

Юра, ”разогретый” алкоголем, постоянно шутил. К его чести, можно сказать, что пил он умеренно и только по праздникам, причём обходился без крепкой выпивки, поэтому никогда не буянил, а только веселился и веселил компанию. Все смеялись.

Даже Иван, в свете его последних переживаний и ”разгорячённый” лишь пузырьками напитка ”Байкал”, расслабился, и веселился вместе со всеми. Он сидел напротив Юли, ближе к углу стола, а по левую руку от него, с торца, сидела Света. Юноше досталась приятная ”обязанность” ухаживать за гостьями. Конечно, он снова и снова ловил на себе пронзительные взгляды Светы, поглядывал на очертания её сосков, которые если уж раз заметил, то постоянно будут бросаться в глаза, и чувствовал её аромат, но уже не так головокружительно, как накануне. Теперь он пообвыкся с гостьями и уже почти не стеснялся. Ивану льстило внимание красивой женщины. Кроме того, он только недавно получил ”разрядку” и в ближайшие час – два, не опасался несвоевременной эрекции. Что Света будет ночевать с ним в одной комнате, теперь тоже не очень напрягало. Не подумайте, что Иван был против настоящего интима со Светой, он был даже очень за, как и любой нормальный парень – будущий мужчина, который, если он здоров, должен иметь естественное природное желание к продолжению рода, то есть – осеменению лиц противоположного пола. Кстати, если такового желания нет, то в пору обратиться к врачу, или как следует подумать о своей сексуальной ориентации.

Прежде причина волнения молодого человека была в том, что пока в голову ”била сперма”, мысль о ночёвке с двумя красотками вызывала мандраж. Теперь, как уже было сказано, эта проблема временно улеглась. Ещё Иван боялся, а его фантазия позволяла ему об этом думать, что его и Свету, в случае случившегося между ними интима, за ЭТИМ занятием застукает мама и неизвестно чем тогда всё закончится. Но сейчас сперма ”отлила”, Иван спокойно оценил ситуацию и беспокойства больше не было. Ведь Юля тоже будет ночевать с ними, а уж при Юле какие-то ”шуры – муры” автоматически исключались.

Пока праздновали, Иван нет – нет да поглядывал на Юлю и, неожиданно для себя понял, насколько она красива. Девушка была очень похожа на свою мать. Словно это была Света, но лет на двадцать моложе еще не потерявшая юную припухлость и свежесть. Голос и смех Юли завораживали Ивана и приятным волнением отзывались в его в груди.

За час, который он просидел напротив девушки, юноша, можно сказать, влюбился в неё. Юля не упустила его внимание и, как ему показалось, отвечала взаимностью. Порой их взгляды встречались и тогда, несмотря на её игривое настроение, Иван замечал, что взгляд девушки менялся. Он становился как бы более серьёзным и пронзительным, а глаза искрились нежным огоньком взаимной симпатии. Он себе удивлялся, как так он раньше не замечал, как она красива!? Порой, во время ”тайных” обменов взглядами с Юлей, Иван ловил на себе взгляд её мамы, но он был не осуждающим, а скорее наоборот это было одобрение.

Когда подошло время для чая с тортом, устроили танцы. Завели пластинки и все, кроме Ивана (не любил он это дело, да и вообще не умел танцевать), принялись ”дрыгаться” (как это называл Иван), под хит всех времён и народов. ”Летящей походкой ты вышла из мая…”, – бодро неслось из стереодинамиков. Подпившие Юра и мама выдавали разные коленца друг перед другом, при этом мама помогала автору песни и тёзке Юры в припеве. Света и Юля не отставали от мамы они тоже весело подпевали и в такт музыки топали каблучками. Ивану было неловко, он не знал почему, сам-то он не танцевал, но почему-то ему было стеснительно за танцующих. Конечно, не без радости он наблюдал за танцующими уписывая большой кусок вкусного ”Наполеона” и запивая его ароматным чаем, но при этом ему было неловко как-то. Света и Юля танцевали отдельно, но как бы в паре друг с другом. Они тоже выделывали коленца, но делали это как-то изящно, а учитывая их фигуры…! Иван любовался гостьями.

К слову сказать, юноша мог понять причину рвения к танцам у подвыпивших, но не очень понимал этого со стороны Юли. Да, в этот раз Света, вслух рассудив, что её дочь уже достаточно взрослая, разрешила ей выпить бокал ”шампусика”, но не могла же Юля захмелеть с одного бокала настолько, чтобы ”пуститься в пляс”. Да и не выглядела она хмельной. Иван ещё не знал как алкоголь с пузырьками действует на организм девушек, а тем более, если они пробуют его в первый раз.

В процессе танца, то Света, то Юля одаривали Ивана пронзительными взглядами, Света – так особенно. Ивану по-прежнему становилось неловко от такого пристального внимания, но теперь он не отворачивался, а улыбался в ответ. Один раз Юля ему даже подмигнула.

Быстрая песня закончилась, началась медленная. Мама и Юра, в обнимку, влюблённо глядя друг на друга, медленно закачались под музыку.

”Скоро, скоро на луга лягут белые снега…”, – под спокойную музыку пел ещё более спокойный голос. Юля пошла за стол и налила себе чаю, а Света, подошла к Ивану и повлекла его с собой танцевать.

– Юноша, – игриво произнесла она, – позвольте даме, пригласить Вас на ”белый танец”!

Иван почувствовал её тёплую ладонь на своей руке и снова ощутил энергию, исходящую от Светы. В праздничных брюках опять ощутился прилив – предвестник ”стояка”. Юноша думал отказаться приглашения, но не посмел. Однако, вылезая из – за стола, скорее в качестве дежурной фразы, чем оправдания, ответил:

– Я не умею.

– Ничего, – отвечала Света, – я тебя научу. Это не сложно!

”Вот как бывает…”, – продолжал доноситься из динамиков голос, – ”…где лета звонкий крик, вот как бывает, где счастья светлый миг…”.

Они вышли на середину комнаты и Света, заняв место напротив Ивана, положив ему руки на плечи и глядя в глаза, негромко сказала:

– Положи руки мне на талию.

Иван подчинился. Жар женского тела, исходящий сквозь платье, коснулся ладоней юноши. Он снова погрузился в его аромат, к которому теперь примешивалось горячее, с лёгким привкусом вина, дыхание Светы. В животе собрался приятный комок и пенис молодого человека стремительно встал. Света с улыбкой Джоконды смотрела в глаза Ивана, потом посмотрела вниз, снова в глаза и сказала:

– Прижмись ко мне ближе, я тебя не съем!

Она слегка усмехнулась и, не дожидаясь действий со стороны растерявшегося Ивана сама прижалась к юноше. Он понял, что этим Света практически спасла его от внимания остальных, что на этот раз прятаться от Светы бесполезно и даже – наоборот, в данном случае она уже всё равно всё увидела и о его эрекции будут знать лишь они вдвоём, а если он останется держать дистанцию, то, скорее всего, узнают все. Иван не заметил одного, что Юля в этот момент ест торт и не отрываясь следит за их парочкой (в отличие от мамы и Юры – они, в порыве романтического восторга, сейчас смотрели лишь друг на друга). Девушка тоже заметила бугор на штанах темпераментного юноши и не осталась к этому равнодушной. Румянец играл на девичьих щеках, а в глазах появился страстный огонёк.

Света обняла Ивана за плечи и ему не оставалось ничего другого, как обнять её за талию. Сквозь рубашку он ощущал её грудь, а пенис упёрся аккурат в её лобок. Иван и не предполагал раньше, что это тоже может быть очень приятно. Это было открытие!

– Теперь просто ходи под музыку, – прошептала ему на ухо женщина. Юноша чувствовал, как его член, зажатый между его и Светиным телами, приятно трётся, и сладкая нега, исходящая из головки, разливается по телу. Пенис стал твёрдым, как палка ”Брауншвейгской” колбасы, что Юра привёз к Новому году и стоял по стойке ”смирно”. Они закачались в танце, по сути, топчась на месте.

Пластинка продолжала звучать: ”Всё ещё себе твержу, что любовь я отыщу…”. Ивану было хорошо, никогда ещё он так плотно не ”общался” с противоположным полом, а то, что Света была старше его в два раза, молодого человека сейчас нисколько не волновало.

– Какой ты крепкий! – шептала она ему на ухо. – Какие у тебя мышцы!

Иван смущался, не знал, как реагировать на эти слова и просто молчал.

Возбуждение росло.

”Вот как бывает…”, – продолжалась песня. Иван бросил взгляд на новогоднюю ёлку, маму, танцующую с Юрой, Юлю…

Юля, если этично так выразиться в адрес молоденькой девушки, сидела за столом и буквально ”пожирала” его глазами. На разгорячённом лице девушки играла улыбка восторженной женщины, щёки горели как в лихорадке, а глаза пылали страстью. Да- Да, именно страстью! Заметив, что Иван смотрит на неё, Юля ему снова подмигнула и метнула такой взгляд, что Иван даже как-то оробел от такого напора с её стороны и отвёл взгляд. Юлина активность вызвала у молодого человека лёгкий стресс и его возбуждение немного отступило.

Стихли финальные аккорды, и песня закончилась. Света отстранилась от Ивана и поблагодарила за танец, стрельнув глазами и лукаво улыбнувшись, дескать: Я не разочарована!”. Иван слегка поклонился ей в ответ и хотел скорее ретироваться в ванную, чтобы переждать там остатки возбуждения, но Юра, галантно усаживающий маму за стол, заметил вслух, что ”настоящие мужчины после танца провожают даму на место”, а мама с готовностью поддержала замечание. Ивану не оставалось ничего другого как взять Свету за руку, – на что она широко улыбнулась от удовольствия, – и проводить за стол, хотя он находился в двух шагах от ”танцплощадки”. Усадив мамину подругу на место, он спешно вышел из гостиной, пока для него снова что-нибудь не придумали.

Выйдя в коридор, Иван почувствовал, что его возбуждение уже совсем ушло и вместо ванной он прошёл на кухню. Ему хотелось немного отдохнуть от такого, в этот раз ”объёмного”, веселья, побыть одному. Свет он включать не стал. Юноша подошёл к окну и упёрся лбом в прохладное стекло. Он знал, что на стекле останется отпечаток от его кожи, но сейчас ему было всё равно. Иван любил так стоять и наблюдать разворачивающуюся за стеклом, беззвучную картину. Гладь стекла приятно остужала лоб. Это было подобно медитации. С высоты седьмого этажа он наблюдал, как в светлой от пушистых сугробов Новогодней ночи, то тут, то там в поле его зрения появляются, а потом исчезают веселые группы людей. Конечно, он не мог знать наверняка, весёлые они или нет, но так как ночь была Новогодней, а фигурки людей, из которых эти компании состояли, то о чём-то активно жестикулировали, то размахивали искрами бенгальских огней, то просто проходили энергичными походками, Иван был уверен, что они весёлые. На миг ему тоже захотелось прогуляться. Он представил, как сейчас пойдёт в прихожую, наденет куртку…

Перед глазами возникла Света балансирующая на одной ноге с обнажённым бедром и выпирающими из – под платья сосками, вот она прижимается к нему и дрожит от оргазма, вот его член сладко прижат к её лобку…, а вот Юля сидит на корточках и если бы она расположилась относительно Ивана не полубоком, то он бы смог увидеть, какие трусики на ней надеты… Ах, как она сейчас на него смотрела!

В темноту тихой кухни доносилась суета гостиной. Кто-то сменил пластинку, послышались ритмы итальянской эстрады. Юра, погогатывая, негромко рассказывал какой-то, вероятно скабрезный, анекдот. Мысли Ивана снова вызвали у него эрекцию. В коридоре послышались каблучки, медитация была прервана. Иван надеялся, что каблучки проследуют дальше по коридору, в ванную или туалет, но они свернули в кухню. Он оглянулся, перед ним стояла Юля.

– А что ты тут делаешь, один в темноте? – бодрым голоском спросила она, совершенно разрушив одинокое очарование молодого человека.

– Да, так… Решил передохнуть от веселья, – стараясь придать голосу непринуждённости ответил Иван. – Иногда хочется побыть в тишине.

– Понимаю… – деловито кивнула Юля. – Ты не против, если я побуду с тобой? Поделишься своей тишиной?

– Побудь, – пожал плечами Иван.

Здесь, в полумраке кухни, он не переживал, что Юля заметит его, вновь возникшее, возбуждение. ”Если конечно специально приглядываться не станет, то ничего не видно”, – подумал он.

Юля оперлась руками о подоконник и посмотрела в окно. Около минуты молодые люди молчали, потом, будто в задумчивости, Юля произнесла:

– Люблю зиму.

– Я тоже, – немного помолчав отозвался Иван.

– Зимой красиво и комаров нет, – продолжила мысль девушка.

– Так ты лето не любишь?

– Люблю. Но зиму больше. Вот так ночью посмотришь в окно… Тишина, только сугробы под светом фонарей поблёскивают и тихо, хлопьями падает снег.

Юля замолчала. Иван тоже молчал. Как-то торжественно это было произнесено. Как-то тихо и умиротворённо. Даже звуки гостиной стали звучать будто бы глуше, словно их заглушил тот самый хлопьями падающий снег. У Ивана сложилось впечатление, что это говорит не девушка, а взрослая, обременённая немалым жизненным опытом женщина.

– Когда такие ночи, я папу вспоминаю…, – продолжала Юля. – Он перед сном всегда заходил ко мне в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи. Иногда он брал меня на руки, и мы вместе смотрели в окно. Тихо падал снег под фонари, а он мне читал: ”У лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том…”, – я очень любила этот стих. В пять лет сама его полностью наизусть выучила… – Юля помолчала, – А потом он умер…

Девушка снова замолчала. Она, не отрываясь, глядела в окно. Иван пытался понять, уж не плачет ли она, но в потёмках это сложно было разглядеть.

Ему стало неловко. Он понимал, что Юлю нужно как-то поддержать, что она в эту праздничную ночь, вдруг, ударилась в воспоминания, которые могут вызвать жёсткую щемящую ностальгию, испортить праздничное настроение ей и всем остальным. ”Приятного мало, – размышлял Иван. – Нужно попытаться сменить тему. Может предложить ей пойти потанцевать? А если у меня опять встанет?”. Он тронул её за плечо, девушка вопросительно посмотрела на него.

– Я тоже без отца рос, – неожиданно для себя сказал Иван.

Ничего не ответив на его фразу, она продолжала глядеть на него ещё какое-то время, потом приблизилась к нему и поцеловала в губы долгим глубоким поцелуем. Иван чувствовал, как одна рука девушки обвивает его шею, а вторая нащупала пенис и нежно пожимает его, вызывая очень приятные ощущения. Не прекращая своих манипуляций, орудуя одной рукой, она ловко расстегнула гульфик на брюках юноши и вот уже её нежные пальцы совершают прямой массаж члена! Иван замер с приподнятыми, расставленными в стороны руками. Он был в полной растерянности и не знал, как поступить – обнять в ответ, или оттолкнуть Юлю. Резкий переход от разговоров о временах года и умершем отце к таким делам, можно сказать, шокировал молодого человека. Кроме того, он не ожидал подобного от Юли! Наконец, Иван был хорошо воспитан и не мог отказать, оттолкнуть и, вообще, быть грубым с девушкой.

Юля оторвалась от его губ и с жаром дыша, едва сдерживая страсть, и не переставая его мастурбировать, прошептала:

– Ты такой взрослый! Такой крепкий! Такой красивый…!

Она поцеловала его в шею, а её рука продолжала умело ласкать член Ивана. Находись он в другой обстановке, от такой грамотной стимуляции он, скорее всего, уже мог бы излиться.

Юля продолжала свои страстные излияния:

– Я наблюдала за тобой со стороны, когда ты был с мамой! Милый мой! Я люблю тебя! Давай поклянёмся друг-другу быть вместе до самой смерти! Давай поженимся!

Тут девушка начала сползать по телу Ивана куда-то вниз к ногам и, через мгновение, головкой члена он почувствовал нежное прикосновение её губ. Пенис был умело облизан ловким язычком Юли и всосан в рот, который только что так романтично описывал зимнюю ночь. Юноше было очень сладко. Он ощущал приближение оргазма и одновременно понимал, что это неправильно, так быть не должно! Мысли яркими вывесками вспыхивали в голове, роясь и выталкивая одна – другую: ”Такая нежная девушка как Юля…! Жениться? Я ведь ещё не готов…! Она же…! Как же хорошо она это делает…! Я кончу…! А если кто-нибудь сейчас войдёт на кухню?!”

В мыслях перед ним возник образ матери, которая в праздничном платье заламывая в исступлении руки, с крайним удивлением, испугом и укором глядит на него, а из – за её спины, одетый в праздничный элегантный костюм с галстуком, ехидно улыбаясь смотрит Юра. Иван тут же хотел отстраниться от Юли, но не решался грубо препятствовать её рвению. Девушка делала минет явно получая от этого удовольствие. Он чувствовал, как от возбуждения дрожат её руки. Одной она прижимала Ивана к себе, плотно обхватив за ягодицы, а второй придерживала его член и яички. При этом девушка негромко постанывала. Оргазм неотвратимо приближался.

Из комнаты донесся мамин голос:

– А где наши молодые люди?

И вслед за этим послышались приближающиеся к кухне шаги. Член Ивана тут же оказался на свободе. Он был ловко заправлен обратно в брюки, молния гульфика застёгнута, а Юля как ни в чём ни бывало снова смотрела в окно на тихую зимнюю ночь.

Оставшееся время Иван просидел с остальными за столом как бы отсутствуя. Юноша с трудом поддерживал беседу, ибо сторонние мысли полностью занимали его. Он размышлял о произошедших событиях. Во – первых, Иван до конца не мог осознать и почти не верил в то, что пятнадцать минут назад произошло на кухне между ним и Юлей. Он украдкой наблюдал за девушкой, которая как ни в чём ни бывало, сидела за столом, снова пила чай, улыбалась и поддерживала беседу, иногда обращаясь к нему с просьбой подлить чаю или каким-нибудь вопросом. У Ивана даже возникло подозрение, что он стал жертвой какую-то необычной галлюцинации. У него в голове не укладывалось, как эта девушка, такая воспитанная, такая опрятная, такая нежная и красивая могла сделать то, что сделала!? Сделала ли!? Во – вторых, он теперь не знал, чем может закончиться совместная ночёвка со Светой и Юлей. Как уже было выше сказано, он был не против секса со Светой и, в принципе, теперь даже с Юлей, но, если вдруг его мать об этом узнает?! ”Интересно, а знает ли о Юлиных способностях её мама, то есть Света?”, – размышлял он. ”Вряд ли знает. Чтобы девчонка ”сосала”…!?”. Да, он слышал от ребят, что кроме стандартного секса, некоторые женщины, а это большая редкость, могут ”пососать” член, но даже среди них это редкость, а тут – девушка!

С такими мыслями Иван вновь и вновь поглядывал на Юлю. Нежное создание, сидящее напротив него – никак не вязалось с подобным действием. Кстати, после возвращения за стол Иван обратил внимание, что и Света как-то остепенилась относительно его персоны. Теперь женщина совершенно спокойно смотрела на него – без ”масляных глазок”. Так вот Иван, по-прежнему надеялся, что мама и дочка, будучи вместе в его спальне, даже если они обе не прочь заняться с ним этим, не осмелятся что либо предпринять одна в присутствии другой. С другой стороны – гормоны бушевали и вновь хотелось разрядки, но опасение нарваться на мамино порицание побеждало.

Иван догадывался, что ещё немного и народ начнёт укладываться спать. Мама уже тайком зевала, Юра притих и стал менее разговорчивым. Света с Юлей тоже – всё больше молчали. Музыку не включали и между, теперь уже не такими активными, как в начале застолья, разговорами, сильно не углубляясь в сюжет фильма, поглядывали в телевизор – показывали ”Чародеев”. Все устали.

Предвосхищая развязку праздника: уборку со стола, очередь в ванную и совместный отход ко сну, Иван решил раньше остальных откланяться и пойти спать. Он не хотел раздеваться при посторонних, но желал тайком, если удастся, подсмотреть как будут обнажаться гостьи. Да- Да, такая идея вдруг пришла ему в голову, раз уж так всё сложилось, и он будет ночевать в одной комнате с двумя красотками. Юноша решил сработать на опережение.

Просидев со всеми ещё минут десять, он высказался о своём желании. Мама была только за: ”Для правильного развития организма необходимо соблюдать правильный режим!”.

– Конечно сынок! Мы тоже скоро будем закругляться.

Юля сморщила носик:

– Уже?! – обиженно спросила она. – Посидел бы ещё!

– Слабак! – По-доброму гоготнул Юра.

Света понимающе посмотрела на Ивана и с улыбкой произнесла:

– Юноши тратят так много энергии!

Иван никак не ответил на комментарии присутствующих, а только улыбнулся, поздравил всех ещё раз в Новым годом и пошёл спать.

В комнате было свежо. Иван, после того как застелил себе и гостьям постели, открыл форточку, чтобы спать со свежим воздухом и забыл её закрыть, потому в помещении было не жарко. Хотелось поскорее раздеться, и укутаться одеялом, что он быстро и сделал. Юноша лежал на спине, на матрасе, раскатанном на полу, отдавая тепло тела прохладному одеялу, которое понемногу начинало отдавать его обратно. В сумраке комнаты, к его разочарованию, Иван с трудом различал разложенный и застеленный постелью диван. Когда Иван размечтался, что он сможет подглядеть за обнажающимися гостьями, он представлял себе полумрак, как на кухне. Мечты были обмануты. Молодой человек совсем не подумал, что окно его комнаты, в отличие от кухонного, на ночь задёрнуто темной занавеской и ночью в комнате весьма сложно что либо разглядеть.