Полная версия
Санкт-Петербург. Полная история города
Петр Мельников
Санкт-Петербург. Полная история города
© П. Мельников, 2023
© ООО Издательство АСТ, 2023
* * *
Хронология истории санкт-петербурга
27 мая 1703 года
Основание Санкт-Петербурга царём Петром I.
16 ноября 1704 года
Закладка Адмиралтейской верфи, первого промышленного предприятия города.
8 февраля 1724 года
По распоряжению Петра I указом Правительствующего сената в Санкт-Петербурге основана Императорская академия наук и художеств.
19 ноября 1824 года
Самое сильное наводнение в истории Санкт-Петербурга (вода поднялась на 410 сантиметров выше ординара).
26 декабря 1825 года
Восстание декабристов на Сенатской площади.
11 ноября 1837 год
Открытие движения на Царскосельской железной дороге, соединившей Санкт-Петербург с Царским селом и Павловском.
13 ноября 1851 года
Открытие регулярного железнодорожного сообщения между Санкт-Петербургом и Москвой.
13 марта 1881 года
Убийство императора Александра II террористами.
22 января 1905 года
Разгон мирного шествия петербургских рабочих к Зимнему дворцу, вошедший в историю как «Кровавое воскресенье» и послуживший толчком к началу Первой русской революции 1905–1907 годов.
31 августа 1914 года
Повелением императора Николая II Правительствующему сенату Санкт-Петербург переименован в Петроград.
8–16 марта 1917 года
Февральская революция (название дано по старому стилю летоисчисления).
7–8 ноября 1917 года
Октябрьская революция (название дано по старому стилю летоисчисления).
26 февраля 1918 года
Совет народных комиссаров РСФСР принял решение о переносе столицы из Петрограда в Москву.
26 января 1924 года
Переименование Петрограда в Ленинград.
8 сентября 1941 года
Начало блокады Ленинграда войсками гитлеровской Германии и союзной ей Финляндии.
27 января 1944 года
Окончание блокады Ленинграда.
15 ноября 1955 года
Пуск первой линии Ленинградского метрополитена между станциями «Площадь Восстания» и «Автово».
8 мая 1965 года
Присвоение Ленинграду почетного звания «Город-Герой».
6 сентября 1991 года
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР городу возвращено название «Санкт-Петербург».
27–31 мая 2003 года
Празднование трехсотлетнего юбилея Санкт-Петербурга на городском, федеральном и мировом уровнях.
Именитые жители санкт-петербурга
Александр Николаевич Бенуа (1870–1960) – русский художник, историк искусства, художественный критик, основатель и главный идеолог объединения «МИР ИСКУССТВА».
Иосиф Александрович Бродский (1940–1996) – выдающийся поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года.
Фёдор Михайлович Достоевский (1821–1881) – классик русской литературы, один из наиболее читаемых в мире писателей.
Вера Фёдоровна Комиссаржевская (1864–1910) – выдающаяся русская драматическая актриса и театральный педагог, звезда Александринского театра.
Михаил Илларионович Кутузов (1747–1813) – выдающийся русский полководец, генерал-фельдмаршал, главнокомандующий русской армией во время Отечественной войны 1812 года.
Дмитрий Сергеевич Лихачёв (1906–1999) – выдающийся российский культуролог и искусствовед, доктор филологических наук (1947), председатель правления Российского (советского) фонда культуры (1986–1993), академик АН СССР (1970), лауреат Сталинской премии второй степени (1952), государственной премии СССР (1969) и государственных премий РФ (1993 и 1999).
Пётр I Великий (1672–1725) – последний Государь, царь и великий князь всея Руси (1682–1721) и первый Император и самодержец Всероссийский (с 1721); основатель Санкт-Петербурга.
Александр Сергеевич Пушкин (1799–1837) – классик русской литературы, основоположник русского реализма.
Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844–1908) – выдающийся русский композитор, участник «Могучей кучки» – известного петербургского содружества композиторов.
Галина Сергеевна Уланова (1910–1998) – выдающаяся советская балерина, прима-балерина Ленинградского театра оперы и балета им. С.М. Кирова (1928–1944) и Большого театра СССР (1944–1960).
Предисловие
Герой этой книги – город Санкт-Петербург. Именно город, а не его знаменитые жители и не его достопримечательности. Город как таковой. «Творенье Петра», заложенное в мае 1703 года… А до того времени Россия жила без Северной столицы, что сейчас даже вообразить невозможно, ведь Петербург – это в прямом смысле наше всё.
Окно в Европу, Колыбель революции или Город трёх революций, Северная Венеция, Город белых ночей или просто Питер. «Бесконечность проспекта, возведённого в энную степень», как сказал Андрей Белый. А вот Федор Михайлович Достоевский считал Петербург мрачным «городом полусумасшедших», и, надо сказать, основательно подкрепил эту репутацию своими произведениями. «Мне страшен летний Петербург, – признавался Михаил Зенкевич. – Возможен здесь всякий бред, и дух так одинок. И на площадках лестниц ждет Рогожин, и дёргает Раскольников звонок».
Иосиф Бродский считал, что человека, выросшего в Ленинграде-Петербурге или, по крайней мере, проведшего там свою молодость, трудно спутать с другими людьми. В восприятии одного из персонажей Максима Горького, Петербург – это многоликий, живой, глубоко чувствующий город. А Петербург Валерия Брюсова – вечно единый мощью Петра и тайной змеиной.[1] Петербург Петра Ершова, автора «Конька-Горбунка», это «град державный, твердыня северных морей, венец отчизны православной, жилище пышное царей, Петра могучее творенье»…
Неужели всё сказанное относится к одному городу? Представьте – да! Такой уж это многогранный, неоднозначный, неповторимый, непостижимый, а лучше просто сказать – волшебный город. Здесь, по словам Владимира Маяковского, «слезают слёзы с крыши в трубы, к руке реки чертя полоски; а в неба свисшиеся губы воткнули каменные соски». «Подарите мне Питер, – просила Римма Казакова. – Он ждёт, он готов. На Литейном купите самых первых цветов. Подарите Фонтанку или, может, коня…»
«Всё б глаз не отрывать от города Петрова, гармонию читать во всех его чертах и думать: вот гранит, а дышит, как природа… Да надобно домой», – сокрушалась Белла Ахмадулина.
Действительно гранит, а дышит. Потому что город живой.
В качестве бонуса – совет тем, кто никогда не был в Петербурге, но собирается побывать. В первый раз лучше приехать сюда на поезде, причём непременно на Московский вокзал. Чтобы выйти из вокзала, ещё слыша перестук колес и ощущая мягкое покачивание вагона, выйти и ахнуть (неимоверно впечатлиться, поразиться до потаённых глубин души, обомлеть от восторга и т. п.). Это же чудо! Ещё несколько минут назад вы были в пути, а теперь вы стоите в самом сердце Северной Пальмиры, на пересечении Невского и Лиговского проспектов… Продвигаясь на машине или автобусе от окраины к центру, вы столь ошеломляющего впечатления не получите, потому что город будет открываться вам не сразу (та-да-да-дам!), а постепенно. Не совсем удобная электричка привезет вас из аэропорта Пулково на Балтийский вокзал, расположенный на набережной Обводного канала. Обводный канал – очень интересное, можно сказать – знаковое, место, но при всём том не самое-самое. Так что, только Московский вокзал! Выйти на площадь Восстания, зажмуриться, сделать глубокий вдох, медленно выдохнуть и сказать: «Здравствуй, Город!». Санкт-Петербург любит, когда его называют просто Городом, но только уважительно, без фамильярности.
Город, просто Город. Совершенство не нуждается в эпитетах.
Глава первая. «Там мирный город якорь кинул и стал недвижным кораблём, он берега кругом раздвинул и всё преобразил кругом»
Там мирный город якорь кинулИ стал недвижным кораблём,Он берега кругом раздвинулИ всё преобразил кругом.И нынче мачты напрягаютСвой упоительный задор,И в мрак глядят, и в мрак вонзаютПоблёскивающий узор.Нина Николаевна Берберова, «Петербург»
Начало
Город начинался на ровном месте. На ровном месте Заячьего острова, расположенного в устье реки Невы. Шведы сначала прозвали это болотистое место Луст-Эйландом – «Весёлой землёй», но после первого же крупного наводнения изменили название на Тойфель-Хольм – «Чёртов остров». Но русским, которые возвращали себе Ижорщину – исконные новгородские земли, захваченные шведами в Смутное время, – до шведской топонимики не было дела. Они сначала назвали остров в честь Святого Петра, небесного покровителя своего императора, а затем перевели финское название «Янисари» и остров стал Заячьим. Впрочем, есть мнение, что на самом деле остров назывался «Яанисари», в честь Иванова дня, который на нём якобы было принято праздновать, но что прижилось, то прижилось.
Вообще-то всё началось не на Заячьем острове, а в пяти верстах к западу – на Большой Охте, где в апреле 1703 года русские войска захватили стратегически важную шведскую крепость Ниеншанц (Нюенсканс), при которой располагался город Ниен (Нюен). И возможно, что Петербург начался бы с Ниеншанца, переименованного Петром I в Шлотбург («Город-замок»), но обосновываться там было как-то неспокойно, потому что настырные шведы в любой момент могли нагрянуть с моря. Да и вообще, при всей своей значимости и толстых стенах, крепость Ниеншанц не считалась «крепким орешком», поскольку вся её защита была сугубо рукотворной. А для окончательного утверждения своей власти на возвращенных землях нужно было иметь здесь неприступный оплот, причем такой, который защищал бы от нападения с моря.
«Между тем временем господин капитан бомбардирской изволил осматривать близ к морю удобного места для здания новой фортеции и потом в скором времени изволил обыскать единой остров, зело удобной положением место, на котором в скором времени, а именно мая в 16 день, в неделю Пятидесятницы, фортецию заложили и нарекли имя оной Санкт Питербурх».[2]
Остров и впрямь оказался «зело удобной положением» – крепость вписалась в него идеально, как будто под неё и создавался.
Среди многочисленных личных бумаг Петра I есть рукопись «О зачатии издании царствующаго града Санктпетербурга. Въ лето отъ перваго Дни Адама 7211. По рождестве Иисусъ Христове 1703». Согласно этому документу, 14 мая Петр «изволил осматривать на взморье устья Невы реки и островов и усмотрел удобной остров к строению города». Дальше начинается интересное – «когда [Пётр] сшел на средину того острова, почувствовал шум в воздухе, усмотрел орла парящаго, и шум от парения крыл его был слышан».
Орёл появился в рукописи неспроста (именно что в рукописи, поскольку не очень-то верится в реальность произошедшего, но легенда знаковая и потому заслуживает упоминания). Семнадцать с лишним веков назад, в мае 330 года, орёл указал императору Константину благоприятное место для основания столицы Восточной Римской империи, которая была названа Константинополем. Мог ли основатель новой российской столицы обойтись без аналогичного знамения? Однозначно – не мог, особенно с учётом того, что православная Россия многие культурные традиции унаследовала от Византийской империи. Так что орёл имел место быть и одним «шумом от парения крыл его» дело не закончилось. Но давайте по порядку.
План Санкт-Петербурга. 1698 год
Узрев орла, царь Петр взял у солдата багинет (примитивный старинный штык) и вырезал две полосы дерна, которые положил крест-накрест, а затем сделал крест из дерева, водрузил его «в реченные дерны» и сказал: «Во имя Иисус Христово на сем месте будет церковь во имя верховных апостолов Петра и Павла». На этом месте вскоре была выстроена деревянная Петропавловская церковь, которая впоследствии превратилась в каменный собор и дала крепости новое название – изначально же и крепость, и остров назывались Санктпетербурскими. Петропавловская церковь была необычной, «европейской» – вместо купола её венчал высокий шпиль.
«15-го [Пётр] изволил послать неколико рот салдат, повелел берега онаго острова очистить и, леса вырубя, скласть в кучи. При оной высечке усмотрено гнездо орлово того острова на дереве». Деталь очень важная – если уж и гнездо обнаружено, то в существовании орла сомневаться не приходится.
«16-го, то есть в день Пятидесятницы, по Божественной литоргии, с ликом святительским и генералитетом и статскими чины… [Пётр] изволил шествовать на судах рекою Невою и по прибытии на остров… и по освящении воды и по прочтении молитвы на основание града и по окроплении святою водою, взяв заступ, и первые начал копать ров. Тогда орёл с великим шумом парения крыл от высоты опустился и парил над оным островом.
Заложение Санкт-Петербургской крепости. А. Шарлемань. 1860-е годы
Царское величество, отошед мало, вырезал три дерна и изволил принесть ко означенному месту. В то время зачатаго рва выкопано было земли около двух аршин глубины и в нем был поставлен четвероугольной ящик, высеченной из камня, и по окроплении того ящика святою водою изволил поставить в тот ящик ковчег золотой, в нем мощи святаго апостола Андрея Первозваннаго, и покрыть каменною накрышкою, на которой вырезано было: «По воплощении Иисус Христове 1703 майя 16 основан царствующий град Санктпетербург великим государем царем и великим князем Петром Алексиевичем, самодержцем Всероссийским». И изволил на накрышку онаго ящика полагать реченные три дерна з глаголом: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь. Основан царствующий град Санктпетербург».
Тогда его царское величество от лика святительскаго и генералитета и от всех тут бывших поздравляем был царствующим градом Санктпетербургом; царское величество всех поздравляющих изволил благодарить, при том была многая пушечная пальба. Орел видим был над оным островом парящий. Царское величество, отшед к протоку, которой течение имеет меж Санктпетербургом и кронверхом, по отслужении литии и окроплении того места святою водою, изволил обложить другой роскат. Тогда была вторишная пушечная пальба, и между теми двумя роскатами изволил размерить, где быть воротам, велел пробить в землю две дыры и, вырубив две березы тонкие, но длинныя, и вершины тех берез свертев, а концы поставлял в пробитые дыры в землю на подобие ворот. И когда первую березу в землю утвердил, а другую поставлял, тогда орел, опустясь от высоты, сел на оных воротах; ефрейтором Одинцовым оной орел с ворот снят.
Царское величество о сем добром предзнаменовании весьма был обрадован; у орла перевязав ноги платком и надев на руку перчатку, изволил посадить у себя на руку и повелел петь литию. По литии и окроплении ворот святою водою была третичная ис пушек пальба, и изволил вытти в оные ворота, держа орла на руке, и, сшед на яхту, шествовал в дом свой царской канецкой. Лик святительской и генералитет и статские чины были пожалованы столом; веселие продолжалось до 2 часов пополуночи, при чем была многая пушечная пальба. Оной орел был во дворце; по построении на Котлине острову крепости святаго Александра оной орел от его царскаго величества в оной Александровой крепости отдан на гобвахту с наречением орлу коменданскаго звания».
Так был основан Город на Неве.
Надо сказать, что анонимный автор рукописи, при всём к нему уважении, рассказывает об основании города хоть и подробно, но пресновато. Даже орёл не спасает положения. То ли дело – Александр Сергеевич Пушкин, который в нескольких строках «Медного всадника» дал сразу три культурных культовых мема:
На берегу пустынных волнСтоял он, дум великих полн,И вдаль глядел…И думал он:Отсель грозить мы будем шведу,Здесь будет город заложенНа зло надменному соседу.Природой здесь нам сужденоВ Европу прорубить окно.«Окно» рубилось тяжело, но быстро – и обстоятельства поджимали, и характер у царя-основателя был энергичный, нетерпеливый. Нагнали солдат, крестьян, каторжников, пленных шведов тоже приспособили к делу… Крепостные казармы были готовы уже через два месяца после начала строительства – к концу июня, а в сентябре крепость была выстроена полностью и вокруг неё начал расти город.
Санктпетербургская крепость не шла ни в какое сравнение с Ниеншанцем – мало того, что стены были девятиметровыми, так еще и со всех сторон крепость окружала вода. Названия бастионов – Государев, Головкин, Зотов, Меншиков, Нарышкин, Трубецкой – это не просто «названия в чью-то честь», а увековечивание имени человека, руководившего строительством данного бастиона. Уже в 1706 году земляные стены начали заменять каменными, а затем взялись и за деревянные постройки. В 1712 году на месте деревянной церкви, а если точнее, то вокруг неё, началось возведение каменного собора по проекту архитектора Доменико Трезини, памятник которому установлен на площади близ Благовещенского моста, названной в его же честь. Строительство главного храма империи растянулось на двадцать два года и было завершено в 1733 году, спустя восемь лет после смерти Петра I, но высоченную колокольню (122 метра!) успели достроить при нём, и государь император с удовольствием водил сюда иностранных гостей, чтобы дать им возможность полюбоваться на устроенный парадиз. Это удовольствие доступно и в наши дни тем, кто способен преодолеть более двухсот пятидесяти довольно крутых ступеней. По пути можно полюбоваться на карильон – клавишно-ударный музыкальный инструмент, состоящий из неподвижно закрепленных колоколов с подвижными язычками. Взберитесь – и откроется вам истинный парадиз.[3]
Точных цифр в распоряжении историков нет, но предположительно число работников, одновременно занятых на строительстве Санкт-Петербурга, составляло около двадцати тысяч. Люди жили в сырых землянках в антисанитарных условиях, питались впроголодь, страдали от эпидемий… Смертность была высокой, но место умерших сразу же занимали новые работники – строительство форпоста на Балтике было государственным приоритетом и проводилось по принципу «любой ценой».
Примечательно, что территория, на которой строился Санкт-Петербург, официально отошла к России по Ништадтскому мирному договору 1721 года, завершившему Северную войну 1700–1721 годов. Получается, что на протяжении первых семнадцати лет своего существования российская столица формально находилась во владениях шведской короны. И не спешите корить Петра I за опрометчивость – он был уверен в том, что Ингерманландия (так теперь называлась Ижорская земля) вернулась к России навсегда. Другое дело, что расположение столицы на самой окраине государства нежелательно с военной точки зрения, но тут политические соображения возобладали над стратегическими – царю Петру хотелось перебраться из ненавистной Москвы как можно ближе к Европе…
Шведский король Карл XII, узнав о том, что Пётр I начал строительство Петербурга, сказал: «Пусть царь занимается бесполезным строительством городов, а мы оставим себе их взятие». Шведы предприняли две попытки нападения на берега Невы – в 1704 и в 1708 годах, но оба раза потерпели сокрушительное поражение. А 8 июля 1709 года, после разгрома при Полтаве, звезда Шведского королевства закатилась окончательно.
Полтавская битва. Гравюра. 1710 год
Здания в Петербурге росли словно грибы после дождя… Весной 1703 года здесь не было ничего, кроме лесов и болот, а вот вам впечатление, датированное 1721 годом: «Около вечера прибыли мы благополучно в Петербург, который со времени моего отъезда оттуда так изменился, что я вовсе не узнавал его, – пишет Фридрих Вильгельм Беркгольц, камер-юнкер голштинского герцога Карла Фридриха, женатого на дочери Петра I Анне. – С самого начала мы въехали в длинную и широкую аллею, вымощенную камнем и по справедливости названную проспектом, потому что конца ее почти не видно. Она проложена только за несколько лет и исключительно руками пленных шведов. Несмотря на то что деревья, посаженные по обеим ее сторонам в три или четыре ряда, еще не велики, она необыкновенно красива по своему огромному протяжению и чистоте, в которой ее содержат (пленные шведы должны каждую субботу чистить ее), и делает чудесный вид, какого я нигде не встречал. На Адмиралтействе, красивом и огромном здании, устроен прекрасный и довольно высокий шпиц, который выходит прямо против проспекта. Миновав эту аллею, я проехал через подъемный мост, по левую сторону которого стоит новая Биржа, четырехугольный и также очень красивый дом. Отсюда я велел везти себя к дому, отведенному для его королевского высочества [герцога Карла Фридриха]: он находился недалеко от царского летнего дворца и возле самого Почтамта».
Петр I. Гравюра. 1725 год
«Широкая аллея, вымощенная камнем» – это Невский проспект, строительство которого началось в 1713 году. В то время он доходил только до деревянного Аничкова моста (каменный мост появился в 1785 году, а знакомый всем арочный мост был построен в 1841 году). Постройкой деревянного моста и прилегавшей к нему загородной рабочей слободы руководил инженер-подполковник Астраханского пехотного полка Михаил Осипович Аничков, по фамилии которого назвали и слободу, и мост. Невозможно представить, что когда-то Аничков мост служил границей Петербурга… Однако же, было такое. Примечательно, что деревянный мост был едва ли не втрое длиннее современного (сто пятьдесят метров против нынешних пятидесяти пяти), потому что он перекрывал не только саму Фонтанку, но и ее заболоченную пойму.[4] Деревянный Почтовый двор (Почтамт) с пристанью, построенный в 1714 году, стоял на месте нынешнего Мраморного дворца, а каменный Царский летний дворец находился на месте Михайловского (Инженерного) замка, у Летнего сада. Кстати, известные нам названия улиц начали даваться с 1738 года, частью они были новыми, а частью закрепляли исторически сложившиеся. Со временем названия могли меняться. Так Невский проспект сначала назывался «дорогой к Невскому монастырю», затем «Невской дорогой» и только потом стал проспектом.
Разумеется, камер-юнкер Беркгольц не мог обойти вниманием и колокольню Петропавловского собора. «Мы… целым обществом всходили на колокольню в крепости, чтобы послушать игру курантов, положенную в это время, и посмотреть на панораму Петербурга. Колокольня эта самая высокая в городе. Чрезвычайно любопытно поглядеть там на игру музыканта [карильониста], особенно тому, кто не видывал ничего подобного. Я, впрочем, не избрал бы себе его ремесла, потому что для него нужны трудные и сильные телодвижения. Не успел он исполнить одной пьесы, как уже пот градом катился с его лица. Он заставлял также играть двух русских учеников, занимающихся у него не более нескольких месяцев, но играющих уже сносно. Большие часы играют сами собою каждые четверть и полчаса. Когда мы взошли на самый верх, под колокола, музыкант дал нам большую зрительную трубку, с помощью которой можно было видеть оттуда Петергоф, Кронслот и Ораниенбаум. Петербург имеет вид овала и занимает огромное пространство. Во многих местах он еще неплотно застроен; но эти промежутки не замедлят пополниться, если царь еще долго будет жив… С колокольни еще прекрасный вид на совершенно прямую аллею. В крепости ежедневно, в полдень, играют гобоисты, а на башне Адмиралтейства, в то же время, особые трубачи».
