Протокол «Голый король»

Николай Ободников

Протокол "Голый король"

1

Агония пластика была слышна даже в капсуле гибернации.

Что-то горело.

Немного поразмыслив над этим, Ян улыбнулся и распахнул глаза.

Обычно гибернационные сновидения напрочь лишены страха или тревоги. Спи себе да спи, как говорится. Умная машина, оберегая подопечного, не только лелеет его тело, но и хранит душу. Иными словами, она с настойчивостью приставучей собаки следит за уровнем серотонина в чужих мозгах. И стоит подопечному запнуться о дурной порожек, как раскидывается прилавок с препаратами, меняющими карту сновидения. Змеиный впрыск инъекции – и химические качели уносят тревоги прочь.

Однако прямо сейчас капсула гибернации мало походила на колыбель ангелов.

Снаружи и впрямь что-то полыхало.

Ян в растерянности уставился на оранжевые и желтые блики, растекавшиеся по стеклопакету. Огонь, судя по всему, наступал откуда-то слева. Вероятно, в эту самую секунду вгрызался в чью-то гибернационную норку, поковыривая коготком ее начинку. От одной мысли об этом в животе Яна всё похолодело. А потом холод словно выполз из брюшины и растворился в амниотической жидкости, остужая ее градус за градусом.

– Эй… эй! – Ян ударил по стеклу.

Его капсула явно неисправна. И стремительное падение температуры – одно из первейших тому доказательств. Всколыхнув зеленоватую субстанцию, Ян дернул рычажок аварийного разблокирования капсулы.

Ничего.

Раздалось постукивание, и на люке капсулы распластался обнаженный мужчина, создав неприятный образ прижатой к стеклу плоти. Влажные молочно-голубые глаза расширились. Под височной сединой сердито стучала жилка.

– Дерни! Дерни рычаг разблокировки! – крикнул он. – Живее!

– Он неисправен! – проорал в ответ Ян. Для пущей убедительности дернул рычажок еще раз. – Чертов рычаг неисправен!

Рядом с молочноглазым возникла девушка. В мокрой серой маечке, со всклокоченными пшеничного цвета волосами, она напоминала жертву розыгрыша в бассейне. Ян только сейчас сообразил, что с обоих сбегали остатки амниотического супа. «Счастливчики, покинувшие капсулы», – внутренне скривился он и ощутил стыд. Зависть была для него в новинку.

– Не паникуй, слышишь? В правом верхнем углу есть барашковый винт! Красный! Попробуй его выкрутить! – Девушка вскинула подбородок. – Магнус! Активируй систему пожаротушения! Чёрт возьми, Магнус! Система пожаротушения – включи ее!

Эти слова, точно предупреждение о паводке, ознаменовали собой прилив спокойствия. Ян заулыбался. Искусственный интеллект, игнорирующий угрозу жизни человека? ИИ – молчун? Вы, должно быть, шутите. Такое возможно разве что во сне. Просто капсула гибернации запуталась в собственных рецептах, и потому Ян наслаждался легким, развлекательным кошмаром. Интересно, что ему вкололи? Наверняка какое-нибудь средство от насекомых. Или для мытья посуды. Или…

– Не спи! Ты с ума сошел?! – Молочноглазый обернулся к девушке. Обнаружил, что она нырнула куда-то за капсулу. – Мы сумеем его достать?

– Возможно.

– Возможно?

Сбоку раздалось царапанье. Насколько Ян помнил, справа находился сервисный лючок, доступ к которому мог получить только авторизированный инженер. Да и то под надлежащим контролем Магнуса. Но искусственный интеллект, судя по всему, отправился пускать цифровых воздушных змеев, предоставив людям шанс разломать всё и испортить.

– Он выкручивает барашковый винт?

Молочно-голубые глаза отыскали Яна.

– Ты выкручиваешь там хоть что-нибудь, молодой человек?

– Господи, да я кручу весь мир, – пробормотал Ян, шаря взглядом по внутренностям капсулы.

Винт отыскался довольно быстро. Ян вывернул его и за откинувшейся крышкой обнаружил толстый шнур с колечком. На ум пришла архаичная инструкция из земного общественного транспорта XX века: «ВЫДЕРНИ ШНУР, ВЫДАВИ СТЕКЛО».

Ян дернул – и колечко шнура своей непоколебимостью едва не рассекло его указательный палец надвое.

– Сейчас, погоди! – крикнула девушка. – Всё, пробуй!

Где-то внизу зашипело, и давление внутри капсулы выровнялось с давлением снаружи. Ян опять набросился на шнур, и тот покорно отслоился от стеклопакета.

Люк капсулы наконец-то открылся.

Пихнув молочноглазого в рыхлую грудь, Ян вывалился наружу и едва не растянулся в остатках амниотической жидкости. Замер с отвисшей челюстью. И надо признать, у челюсти были все причины замереть в неподобающем положении.

Место, в котором очутился Ян, мало походило на светлые и просторные залы гибернации третьей палубы. Во-первых, здесь стояло немногим больше двадцати капсул, а не добрые пять сотен спальных мест, рассчитанных на месяцы сна между сменами. А во-вторых, под сводами этого некрупного ангара помигивали аварийные маячки, донося до разума и без того очевидное послание.

В клубящемся облаке дыма металось пламя. Казалось, в полутьме хозяйничает огромная огненная медуза. И тварь с нескрываемым удовольствием что-то жрала.

– Магнус! Угроза экипажу и имуществу «Нимиона»! Локализовать огонь! – выпалил Ян на одном выдохе. – Магнус?

Магнус молчал. Это было странно и неестественно – как обнаружить пустое место там, где всего минуту назад находился абсолютно здоровый зуб. Касаешься такого места языком, а в ответ – пугающий чмокающий звук.

– Эй, как тебя там, мы уходим!

Ян обернулся на голос девушки. Она и молочноглазый уже находились у выхода из ангара. Вспышки и всполохи пламени расчертили их полуголые тела боевой раскраской дикарей. У клинкетной двери1 в нетерпении пританцовывал какой-то парень, в том же плавательном мужском костюме – промокших плавках. Парень имел булавочный взгляд того, кто привык часами вглядываться в цифры и безвоздушную бездну снаружи. Пилот.

– А как же капсулы? – рявкнул Ян, ощущая разом замешательство и раздражение.

Девушка оглянулась:

– Почти все неисправны! Какой-то сбой! Пробудились только мы!

– Они же сгорят! Магнус! Магнус!

ИИ безмолвствовал.

– Сбой коснулся всего! – прокричала девушка. – Господи, не будь тупицей! Если пошевелишься – спасешь себя и их!

Их.

Шлепая босыми ногами, Ян помчался к выходу. Если эти трое ничего не сделают, чтобы спасти «их», он вернется – один, с зажатыми под мышками огнетушителями, чьи пломбы сорвет о зубы всей троицы. Да, вот решение на скорую руку. Оно самое.

Как только Ян проскочил мимо пилота, тот заблокировал дверь, отсекая пожар и его жертв от сбежавших зрителей.

Какое-то время все, тяжело дыша, переглядывались. Из-за перегородки доносился равномерный гул пламени, будто в огромной печи. Опомнившись, девушка бросилась к контрольной панели, поблескивавшей выключенным экраном.

– Магнус… – начала было девушка и мотнула головой. – Голосовая идентификация. Валерия Второва, старший бортинженер «Нимиона», лейтенант исследовательского корпуса. Запрашиваю доступ.

Экран контрольной панели вспыхнул и залился багровым. Возникли огромные буквы, всаживавшие в мозг загадочное предупреждение: «АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ "ГОЛЫЙ КОРОЛЬ"». Над буквами, будто надетый на иглу, вращался стилизованный красно-бордовый треугольник. В его центре подрагивала шестеренка.

Ян ощутил почти неодолимое желание обратиться к Магнусу, чтобы выпытать у того, что это за протокол такой. Взглянул на остальных и понял, что они тоже ни черта не понимали.

Девушка провела пальцами за экраном и вытащила крошечный блок переключателей, похожий на жука с разноцветными лапками-проводами.

– Лучше бы тебе вмешаться, Магнус. Лучше бы тебе очнуться и остановить меня, приятель. Лучше бы.

– Протокол «Голый король», – протянул молочноглазый. – Понятия не имею, что это, но я совершенно точно узнал эмблему.

– Все ее узнали, старик, – буркнул пилот.

Узнал ее и Ян. Акционерное общество «Заслон», оно же – передовой научно-технический центр. Настолько передовой, что не постеснялся налепить себе на грудь апломбистый слоган: «Заслоним вас и от Бога». Додумать Ян не успел. На контрольной панели высветилось схематическое изображение четырнадцатой палубы «Нимиона». Блоки, коридоры, указатели верного направления на случай непредвиденных обстоятельств – всё как положено.

– Четырнадцатая? – не поверил своим глазам пилот. – Это же палуба с…

– …жилыми помещениями, – закончил молочноглазый. – Что ты задумала, Лера?

Она не ответила, и Ян некстати подумал, что ей здорово идет это имя. Если уж на борту «Нимиона» и должна существовать сообразительная и здоровенькая девушка-инженер, то непременно под именем Лера. И никаких фамилий.

На экране контрольной панели замигала надпись «АКТИВИРОВАНА ВАКУУМНАЯ ВЫТЯЖКА. ГЕРМЕТИЗАЦИЯ СМЕЖНЫХ ОТСЕКОВ». И почти сразу выскочила еще одна: «КРИТИЧЕСКАЯ НЕИСПРАВНОСТЬ. НЕВОЗМОЖНО ОТМЕНИТЬ КОМАНДУ».

За клинкетной дверью что-то глухо застучало и взревело, а потом всё стихло.

Ян, пилот и молочноглазый кинулись к смотровой щели, коими, будто остекленными амбразурами, были оборудованы все клинкетные двери «Нимиона». В ангаре ничего интересного не наблюдалось. Огонь и дым бесследно растворились в красноватом полумраке, сверкавшем аварийными маячками. Опаленные капсулы гибернации напоминали аккуратно выставленный, но позабытый багаж космических богов.

– Чего ты ждешь, ну? – обратился Ян к Лере. – Открой дверь. Надо достать этих бедолаг.

– Бесполезно. – Пилот постучал костяшкой указательного пальца по стеклопакету смотровой щели, по которому, с другой стороны, уже змеилась и коробилась наледь. – Там сейчас минус двести семьдесят три.

– Пока еще нет, но скоро будет, – сказала Лера. – Отсюда мы можем разве что смотреть, как замерзает влага. Да и осушенные отсеки потом придется герметизировать вручную. Иначе никак.

– «Осушенные»? Хочешь сказать, – сумрачно проговорил Ян, – что отняла у огня обед – и только для того, чтобы бросить его в пасть вакууму?

– Хочу сказать, что капсулы гибернации рассчитаны на семичасовое пребывание в безвоздушном пространстве.

Пилот, сделав шаг, разорвал зрительное напряжение между Яном и Лерой:

– Кто ты вообще такой?

Прежде чем Ян успел взять под контроль собственные рефлексы, его тело вытянулось на изготовку, а рот пролаял:

– Ян Всеволодович Бессонов. Старший смены обеспечения безопасности и правопорядка. Капитан исследовательского корпуса Конфедерации Объединенного Человечества.

– Военный. Так и думал. – Пилот явил улыбочку, расстелив ее по лицу точно батут, с которого намеревался сломать Яну хребет. – Лука Костин. Пилот первого класса корабля-ковчега «Нимион». Майор исследовательского корпуса. Вопросы?

– Никак нет, – процедил Ян.

Со стороны шкафчиков донеслось аханье молочноглазого:

– О, вы только посмотрите, что я нашел! Вроде бы все размеры, нет?

По ребристой скамейке, какие обычно путаются под ногами после душа, рассыпался ворох одинаковых комбинезонов. Они мало походили на привычную униформу экипажа «Нимиона». Ни тебе курток многочисленных служб, ни кителей с золотыми эполетами, ничего такого. Укрепленные в локтях и коленях, странного голубоватого цвета, комбинезоны будто предназначались для отряда, который при необходимости можно легко найти… или опознать. Неподалеку была свалена груда ботинок.

Оторвав взгляд от находок молочноглазого, Ян осмотрелся. Только сейчас сообразил, что они находились в раздевалке. Освещение и здесь сводилось к злобным вспышкам аварийных маячков. Вдобавок Лера что-то сделала с контрольной панелью, и теперь даже экран включившихся электронных весов, замерших у прохода в душевые, оповещал об активации протокола «Голый король».

Пока Ян вертел головой, Лера подошла к комбинезонам. Обернулась, нисколько не стыдясь своих трусиков и маечки.

– Кто-нибудь вообще понимает, что здесь творится?

Этого никто не понимал.

Молочноглазый всунул левую ногу в штанину подобранного комбинезона. Полноватый, с сединой и обвисшими уголками тела, он напоминал безобидного доцента кафедры мутных глаз.

– Интересная находка, не правда ли?

Ян тоже принялся перерывать ворох комбинезонов:

– А больше ничего не смущает?

– Меня мало что смущает. – Молочноглазый протянул руку. – Жартайский Адам Вениаминович. – Он улыбнулся. – Вы с Лукой так браво представлялись друг другу, что и мне, похоже, не помешает, верно? Ведущий научный сотрудник «Нимиона». Доктор. Профессор. Полковник.

Ян пожал руку и еле удержался, чтобы не взглянуть на пилота, по чьему лицу будто лимон прокатили.

– Кто-нибудь знает, почему мы на четырнадцатой палубе? Нет? – Ян посмотрел на потолок раздевалки, ища пропавшего собеседника. – Магнус, ты меня слышишь?

Все замерли, ожидая, что вот-вот раздастся приятный лирический баритон: «Да, Ян, прекрасно тебя слышу. Это официальный запрос или ты решил перекинуться парой словечек?» Но вездесущий глас «Нимиона» так и не объявился. Динамики раздевалки, как и прежде, исторгали из себя лишь густую, пугающую тишину. Было слышно, как где-то воет сирена.

– Ты ему безразличен, – певуче заявил Лука. – Правда, Магнус? – Не услышав ответа, он побледнел. – Похоже, как и все мы.

Закончив со шнуровкой ботинок, Лера направилась к контрольной панели. Ее мозолистые, почти что мальчишеские пальцы забегали по экрану. Судя по сосредоточенному лицу девушки, контрольная панель изо всех сил сопротивлялась прочистке мозгов.

Внезапно карта четырнадцатой палубы пропала, и, ко всеобщей оторопи, грянули фанфары. Воспроизводилось некое видео. На экране контрольной панели поплыло голубое небо, которое понемногу заполняли звёзды.

– Конфедерация Объединенного Человечества поздравляет экипаж корабля-ковчега «Нимион», – сообщил сладкий женский голос, – и уведомляет об успешном прибытии в войд Скульптора. Со дня на день «Нимион» приступит к запланированным трехлетним исследованиям войда. А пока вы можете расслабиться в саунах и барах «Нимиона», звездолета класса «Магеллан».

Затем женский голос принялся перебирать общеизвестные факты, этакие рекламные крючки, использовавшиеся для набора персонала. Будущее человечества. Поиск лучшей жизни. Синтезированная отбивная, превосходящая по вкусу настоящую, – ни одна свинья не пострадала. И всё такое.

Как назло, в голове Яна словно заиграло радио, и мысленный диктор с упоением принялся зачитывать новую историю человечества.

2129 год. Инженер Берлянский, сотрудник АО «Заслон», изобретает сверхбрадионовый гипердвигатель, использующий энергию сверхбрадионов2. Из-за трагической оплошности погибает при его тестировании. В честь инженера называют разрабатываемый им гипердвигатель и одну гробовую плиту.

Спустя двенадцать лет, в 2141-м, практически все государства Земли подписывают конфедеративный договор. Так появляется Конфедерация Объединенного Человечества. Красиво, помпезно и без Великого Герцогства Люксембург, посчитавшего себя выше остальных, но ниже космоса. Люди осваивают и колонизируют Рукав Ориона. Длань прогресса становится длиннее и дотягивается до Рукава Персея и Рукава Стрельца.

Покорение космоса – стремительное и голодное. И уже к 2470-му три корабля-ковчега, «Нимион», «Сойфертис» и «Бецумия», оснащенные передовыми разработками в области искусственного интеллекта, отправляются изучать войды. «Нимион» взял курс на войд Скульптора, «Сойфертис» – на войд Волопаса, «Бецумии» достался войд Козерога.

И Ян торчал на одном из таких кораблей.

Он схватился за виски́. Диктор пискнул, но перед тем, как окончательно заткнуться, напомнил, что войды – это огромные дырищи в космосе, лишенные галактик и скоплений. Ян и остальные на «Нимионе», отмахав почти четыре года пути, прибыли изучать пустоту. Вот ведь дурни.

– А… какая на дворе дата?

Лера внимательно посмотрела на Яна:

– Семьдесят четвертый. По земному – 6 июля, четверг. Три минуты десятого. – Она подумала и добавила: – Двадцать пятый век.

Лица Луки и Адама вытянулись. Конечно же, упоминание века, дня недели или времени не имело какого-либо отношения к их физиономиям. Просто пилот и молочноглазый пришли к кое-какому очевидному выводу.

– Я не должен здесь находиться. По крайней мере, не сейчас, – прошептал Ян, ничего не понимая. – До моей вахты еще целый месяц!

– Полагаю, это касается всех нас, – пробормотал Адам. – Валерия, есть что-то еще?

– Да, – бесцветным голосом сообщила Лера. Она тяжело оперлась на контрольную панель. – Да, есть. Чуть больше часа назад Магнус внес последнюю отметку в бортовой журнал. И сделал это от лица капитана.

Лука уставился в какую-то точку. Его кадык дернулся, будто поплавок.

– И что там? – спросил он.

Плечи Леры самым постыдным образом затряслись.

– ИИ признал экипаж «Нимиона» погибшим. Рассылка по всему кораблю.

Известие ошеломило всех. Впрочем, обмен ошарашенными взглядами быстро закончился.

– Что за бред! – воскликнул Ян. – Мертвы все пятьсот семь членов экипажа?

– Да.

Адам фыркнул:

– Здесь какая-то ошибка, не находите? Как минимум мы живы. И те, в капсулах, тоже. Так что предлагаю не тратить время попусту и найти уже ремонтную бригаду. Или кто там нужен, чтобы обезопасить капсулы.

– Это не всё, док. – Говорила Лера медленно, точно сомневаясь во всём. – Пять дней назад была взята проба пылевого облака. Это тоже есть в общекорабельной рассылке. «Нимион» попробовал войд на вкус.

– Что ты хочешь сказать, Лера? – Ноздри Луки затвердели, а сам он определенно приготовился вступить в спор. Даже задрожал от напряжения.

– Она хочет сказать, чтобы мы были осторожны, – произнес Ян.

Ему никто не ответил, но каких-либо слов и не требовалось.

2

Закончив возиться с застежками комбинезона, Ян огляделся, рассчитывая найти в раздевалке что-нибудь полезное. Что угодно. Хоть отломанную душевую лейку, которая могла бы сойти за дубинку.

В области висков закололо, и Ян замер, пытаясь сообразить, с чего вообще возникла такая глупая мысль. «Нимион» нагревал воздух в душевой и точечными молекулярными взрывами выжимал из него воду. Сила конденсации. Стоишь будто под тропическим дождиком. Настоящую же душевую лейку можно сыскать разве что в каютах старших офицеров. Висят там, небось, на почетных местах, будто скрещенные сабли.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Клинкетные двери, как правило, используются для герметизации переборок. Такие двери способны обеспечить безопасность даже в экстремальных ситуациях. Представляют собой горизонтально сдвигаемые панели из огнестойкого и водонепроницаемого материала.

2

Под сверхбрадионами понимаются гипотетические элементарные частицы, способные двигаться со скоростью, превышающей скорость света. Термин «сверхбрадион», заявленный как антоним термина «брадион», был введен испанским физиком Луисом Гонсалесом-Местресом.