Полная версия
Тэррлисс
Никита тут же подчинился и посмотрел на Филиссу.
– Твоя работа – таскаться со мной везде и охранять! Сюда зачем приперся?
– Извини. – Никита развернулся и зашагал к выходу.
Лисса уставилась на домработницу. Та опустила глаза.
– Анастасия, я приду убирать дом после ухода Филиссы. – Домработница тоже встала из-за стола и последовала примеру Никиты.
Мать посмотрела на Филиссу и тяжело вздохнула.
– Что за агрессия? Почему ты так себя ведешь?
– Замолчи! – выкрикнула дочь. – Тебя это волновать не должно. Хватает того, что ты мне истрепала все нервы!
Мать скомкала в руке салфетку, которой вытирала губы. На ее глаза навернулись слезы, она швырнула салфетку прочь и бросилась к двери: наверняка собралась побежать на второй этаж.
– Плачешь… А ведь я должна плакать, а не ты! – выкрикнула Лисса и кинулась к выходу.
У ворот ее ждал Никита. Он стоял у черной машины и наблюдал, как Лисса приближается к нему. Распахнул для нее дверь автомобиля, сел за руль и нажал на газ. Ехать нужно было минут двадцать. Все это время краем глаза телохранитель поглядывал на пассажирку в зеркало заднего вида.
– Ты прекрасно сегодня выглядишь, – выпалил он, нарушив гнетущую тишину и пытаясь задобрить Лиссу.
– Смотри слюнями машину не затопи.
Никита резко затормозил на обочине, обернулся и устремил взор зеленых глаз на Лиссу.
– Филисса! Ты вообще можешь быть хоть когда-нибудь нормальным человеком? Я работаю на тебя уже долго и знаю, что ты не такая. Кого ты строишь из себя? Откуда этот пафос и необоснованная агрессия к окружающим?
Лисса слегка приподнялась на сиденье и грозно посмотрела ему в глаза.
– То, что ты влюбился в меня, я знаю давно. Но это не значит, будто ты имеешь право высказывать свое мнение и пытаться что-то из меня вытянуть. Я тебе уже говорила, что мне не составит труда тебя уволить. Пока я добрая, лучше молчи и выполняй работу.
– Ах! – усмехнулся Никита. – Значит, ты добрая! Ладно, спасибо за вашу доброту, сударыня! Вы столь великодушны, просто нет слов. – Никита отвернулся и снова нажал на газ.
Лисса откинулась на сиденье. Через несколько минут машина подъехала к лицею.
– Заберешь меня через пять часов. И не опаздывай, – приказала она и легкой походкой направилась к главному зданию.
Лицей «Гринберг» представлял из себя огромный учебный центр, состоящий из нескольких корпусов, с красиво выстриженным вокруг газоном. Здесь были созданы все условия для обучения детей богатых родителей: интересные дисциплины, качественная еда, как в лучших ресторанах, спа, кинотеатр для просмотра научных фильмов. Учитывая то, что Орсо – страна, чьей столицей являлся Рибовски, – уже давно стала пристанищем для людей всевозможных национальностей, ничего удивительного не было в том, что в этом лицее учились студенты с разных концов света.
Во Франции Лисса ходила в обычную школу. Родители не хотели баловать дочь, считали, что она должна привыкать к небогатой среде. Но потом отец мнение поменял и отправил ее на учебу туда, где она могла бы получить максимальное количество знаний.
На улице Филисса высокомерно оглядела учеников. Если в прежней школе она была звездой, где ею восхищались и ее боготворили, то в этих стенах случилась совсем другая история. Тут учились либо такие же, как и она, либо в разы богаче, так что удивить кого-то оказалось практически невозможно.
Блуждая по длинным коридорам, Лисса в конце концов нашла нужную аудиторию. Новые одноклассники повернулись и уставились на нее. Девчонки сразу начали перешептываться, а парни внимательно наблюдали за ее действиями.
Почти все парты оказались заняты, и она села за последнюю.
В кабинет вошел статный преподаватель лет шестидесяти. На нем был элегантный серый костюм.
– Я приветствую вас, мои дорогие! Очень рад вас видеть. Надеюсь, вы отдохнули и готовы приложить все усилия для того, чтобы хорошо окончить этот год! Меня зовут мистер Янг – для тех, кто не знает! – Преподаватель посмотрел на Филиссу и слегка улыбнулся. – У нас появилась новенькая. Представьтесь, пожалуйста.
– Здравствуйте. Меня зовут Филисса Бенуа, – сказала она, встав из-за парты.
– Очень приятно, Филисса! Надеюсь вам понравится в нашем лицее.
Дверь распахнулась, и в класс поспешно вбежала высокая девушка с огненно-рыжими волосами. Филисса удивленно приоткрыла рот.
«Господи, только не это! Нет!»
– Конти! Ты почему опаздываешь? – воскликнул классный руководитель.
– Мистер Янг, простите, пожалуйста…
– Быстрее проходи!
Девушка поторопилась к своему месту. По пути, пока учитель отвернулся, она чмокнула в губы какого-то парня, что еще больше озадачило Филиссу.
Преподаватель что-то долго разглядывал в журнале, а потом внимательно оглядел учеников.
– Странно, кого-то не хватает… Где Тэрриэль?
Лисса начала нервно стучать пальцами по парте. Ребята переглянулись.
– Он вроде выбыл уже, – ответил какой-то ученик.
– Это еще почему?
– Вы не в курсе? У него погибли родители и брат, а сам он пропал без вести! И не так давно. Никто не знает, где он, – пискнула одноклассница.
Филисса в упор посмотрела на девчонку, которая выдала эту информацию. По спине Лиссы побежали мурашки, а в душе что-то оборвалось.
Глава 3
ФилиссаНеужели так может быть? Даже страшно подумать, что жизнь способна в один момент просто разрушиться. Кто бы мог подумать, что такое горе коснется семьи Ривман? Зачем я о них думаю? Эти люди давно ушли из моей жизни и теперь уж точно не вернутся. Плевать. Просто плевать.
Мои размышления прервал звонок. Последний урок закончился. Сегодня их было семь. Если честно, слова учителей целый день пролетали мимо ушей. Кроме того, меня все безумно раздражало. В голове зародилось слишком много вопросов, на которые мне хотелось бы найти ответы.
Я встала из-за парты, сложила тетради в сумку и побрела к двери. Очутившись в коридоре, наткнулась на Лею Конти. Она стояла возле шкафчика рядом со своим новым парнем. На первом уроке она меня не заметила, зато все последующие не сводила глаз. Вероятно, ее очень удивило, что я приехала учиться в Рибовски.
Я продефилировала мимо нее с гордо поднятой головой и подошла к своему шкафчику, чтобы положить туда учебники. До меня доносились голоса одноклассников: они обсуждали семью Терри и Эдварда. Очень многие не знали о трагедии, поэтому пересуды начались именно сейчас.
Эти двое стали для многих девушек мечтой. Впрочем, с ними хотел общаться и каждый парень. Тогда все в лицее разделились на два лагеря: те, кто был в полнейшем ужасе и сделал из случившегося грандиозную трагедию, и те, кто делал вид, что грустит, а на деле ликовал в душе.
– Филисса Бенуа. Какая встреча! – окликнула меня Лея.
Я обернулась. Ну конечно, эта тварь не смогла проигнорировать мое присутствие.
– Что тебе нужно? – выпалила я и посмотрела на нее без единой эмоции.
– Как-то не слишком доброжелательно ты со мной разговариваешь.
– Серьезно? Почему я должна быть доброжелательна с такой сукой, как ты?
– Со словами полегче, милочка. Прошло уже достаточно времени, а ты все еще злишься? Какая жалость. Я думала, ты будешь умнее. Зачем помнить детские обиды?
– Лея! – Я шагнула к ней и выпятила подбородок. – Обиды на тебя – это последнее, о чем я готова думать. Тебе надо понизить самооценку. Все произошло не так давно, а ты как была тварью, так ей и останешься. Это в твоей крови на всю жизнь. Будь добра, больше не подходи ко мне. Во-первых, мне противен твой вид. Во-вторых, мне мерзко из-за того, что стоило Терри пропасть, ты сразу перескочила к другому парню.
– Давай ты не будешь… – начала она, но я ее перебила:
– Молчи, когда я говорю! В-третьих, у тебя ужасный парфюм, не могу выносить его запах. Оревуар![3] – добавила я, заперла шкафчик и пошагала к выходу.
Как же она меня раздражает! Так и хочется взять за волосы и хорошенько оттаскать. И как только земля носит таких!
Я увидела, как работник лицея стоит на стремянке и снимает с доски почета огромную фотографию. Лицеисты, которые учились на отлично пользовались особым почетом, именно поэтому их фото распечатывали и размещали в специальном холле. На снимке был запечатлен обворожительный парень, который блистал своей роскошной улыбкой. Тэрриэль Ривман.
Я наблюдала за работником, который отдирал фотобумагу, и на пару секунд внутри меня что-то сжалось. Фотографию сделали в прошлом году. Таким я увидеть Терри не успела – он заметно повзрослел. Я смотрела на снимок и изучала каждую черту его лица.
Работник свернул плакат в трубочку, взял стремянку и удалился. Фото он по дороге кинул в мусорку. Супер! Шикарное отношение к ученикам. Плевать, что ты был лучшим в лицее. Плевать, что являлся гордостью для всех. В один момент ты можешь исчезнуть, а окружающие просто сделают вид, что тебя не было. Может, Терри сыграл не самую лучшую роль в моей жизни, но это слишком неуважительно – так к нему относиться.
Я подошла к мусорке, достала плакат и быстро двинулась к выходу. У ворот уже стоял Никита, коротающий время возле машины. Я села в автомобиль, закрыла глаза и выдохнула.
– Как прошел первый учебный день?
– Езжай уже, а! – выпалила я, не желая с ним разговаривать.
– Сложно ответить?
– Никита, ты достал! Выйди из машины! – выкрикнула я.
– Чего? – Он недоуменно посмотрел на меня.
– Выйди!
Он послушался, продолжая таращиться на меня. Я пересела на водительское сиденье. Мгновенно надавила на газ и поехала прочь – и от лицея, и от недоразвитого охранника. Он что-то вопил, но мне было все равно. У меня нет прав, зато есть деньги. Они все решают в нашем мире. Даже если меня остановят, можно спокойно дать пару купюр – и проблема решена.
Мир прогнил, что уж тут говорить. Но мне это только в плюс.
Я заехала во двор особняка. Мама поливала цветы в саду.
– Лисса? А как… а где… Никита?
Нужно было видеть ее лицо.
– Он мне надоел, поэтому я выгнала его и доехала сама. Пусть добирается как хочет.
– Как же так? Он ведь даже деньги не взял!
– Пешком дойдет. Не сломается.
– Нужно идти целую вечность…
– Может, сдохнет по дороге. Я буду только счастлива, – напоследок добавила я и зашла в дом.
Мне плевать на Никиту. Мне плевать на мать. Сейчас у меня возникло одно желание, и я не хочу, чтобы меня кто-то прерывал. Забравшись на чердак, я стала рыться в вещах. Среди хлама лежал большой мольберт, а под ним куча моих старых рисунков. В душе что-то шевельнулось. Я действительно скучаю по рисованию. Родители заставили меня бросить любимое дело – считали, что из-за него я забиваю болт на учебу. Только дедушка разрешал мне рисовать, поэтому делала я это у него в гостях.
Я с ностальгией смотрела на свои старые рисунки.
Среди макулатуры я заметила рисунок, на котором изобразила Терри, когда ему было одиннадцать. Тогда я побоялась отдать его другу – посчитала, что портрет недостаточно хорош. Но сейчас передо мной лежала куча работ, где был изображен именно он. Я всегда ждала момента, когда подтяну навыки и смогу нарисовать Тэрриэля настолько идеально, что сама останусь в восторге. Вот такую картину я и хотела ему подарить, но, к сожалению, мое умение не усовершенствовалось. Я перестала приезжать к дедушке и окончательно забросила кисти и краски. Да мне было уже совсем не до художеств.
В руки попался набросок с Терри и Эдом – и вот тут воспоминания окончательно меня накрыли с головой.
Окунемся в прошлое– Лисенок, скоро наш рейс на самолет, ты готова? – послышался голос мистера Бенуа с первого этажа.
Двенадцатилетняя девочка металась по комнате, пытаясь запихнуть в чемодан как можно больше вещей.
– Почти готова, папа!
Спустя минут десять отец зашел в комнату и увидел, как Лисса пытается закрыть чемодан.
– Господи, зачем тебе столько вещей? Ты ведь едешь к дедушке! Это четвертый чемодан!
– Ну пап! Я должна каждый день быть в новом наряде.
– Перед дедом красоваться будешь? – усмехнулся отец.
– Почему бы и нет? – улыбнувшись, ответила Лисса.
Но дело было вовсе не в дедушке. Прошлое лето Филисса провела со своим новым другом. Они настолько сблизились, что Лисса потом чуть ли не отсчитывала дни, желая, чтобы поскорее наступили каникулы.
Этот мальчик действительно запал ей в душу.
– Ладно, хватит. Я дам тебе деньги, купишь еще что-нибудь в Рибовски. Пойдем скорее!
Из Франции в Рибовски нужно было лететь целых двенадцать часов. Но Филисса даже не спала – предвкушение встречи не оставляло ее в покое.
Самолет приземлился рано утром. Дедушка встретил родных – и они всей семьей сразу же поехали в особняк, чтобы устроить грандиозный обед. Полдня Филисса провела с дедом, рассказывая ему о своих успехах за прошедший год. Ближе к вечеру она позвонила Терри и позвала его гулять. Он с огромной радостью согласился. Филисса надела черное расклешенное платье с длинными рукавами, балетки. Волосы красиво струились по спине и доходили до копчика. Чуть ли не на крыльях любви она неслась в парк, в котором друзья договорились встретиться. Именно там они и увидели друг друга в первый раз.
– Терри! – закричала Филисса.
Он стоял возле лавочки с букетом ромашек. Терри повернулся, увидел Лиссу и широко улыбнулся.
Она подбежала к нему и крепко обняла.
– Лис, как я скучал по тебе!
Глаза Лиссы поблескивали от слез. Отстранившись от Терри, она посмотрела ему в глаза и снова одарила его улыбкой.
– Это тебе. – Терри протянул Лиссе букет ее любимых цветов.
– Спасибо огромное! Я тоже по тебе очень скучала. Даже не верится, что прошел год!
– Ты не будешь против, если мы отправимся ко мне домой? Просто позвонил папа и сказал, что почему-то надо срочно прийти. А потом погуляем!
– Конечно, давай!
Они всю дорогу болтали и рассказывали друг другу обо всех новостях. О том, что произошло в их жизни за время разлуки.
– Ты ступай, а я тебя здесь подожду, – предложила Лисса, когда они добрались до ворот дома Терри.
– Чего ты под воротами-то стоять будешь? Не стесняйся. У меня только папа дома сейчас.
Мальчик взял ее за руку и потянул за собой. Очутившись в доме, Филисса начала оглядываться по сторонам. Холл был шикарно отремонтирован, использовались дорогие строительные материалы. Над интерьером явно поработал известный дизайнер.
Они поднялись на второй этаж и оказались в длинном коридоре, на стенах которого висели картины. Лисса изумленно приоткрыла рот.
– Какая красота!
– Мне тоже нравится. Мама любит всякий антиквариат. У нас даже есть картины, выкупленные из музеев. Знала бы ты, сколько денег на них ушло. Ладно, в конце коридора – моя комната, ты побудь там, а я пока поднимусь на третий этаж к папе.
– Терри, я тут останусь, можно? Хочу картины рассмотреть!
– Да ради бога, тогда жди, я скоро вернусь.
Он скрылся за поворотом, а Филисса продолжала восторженно рассматривать работы знаменитых мастеров.
– Господи, какие они были талантливые! Может, когда-нибудь и я научусь рисовать настолько же красиво…
– Если будешь к этому стремиться, то у тебя получится, – раздался голос с другого конца коридора.
Лисса дернулась от неожиданности и резко повернулась.
– У вас проходы с разных сторон, что ли? Ты так быстро, даже переодеться успел, – удивленно произнесла она, разглядывая друга.
Мальчик выгнул бровь и зашагал к Лиссе. Приблизившись, он с высоты своего роста посмотрел в ее глаза.
– Я не Терри, – выпалил он и усмехнулся. – Меня зовут Эдвард.
Лисса изменилась в лице и, не моргая, уставилась на него. Эд не выдержал и засмеялся.
– Терри не говорил, что у него есть брат-близнец?
Лисса молча помотала головой, а потом неуверенно улыбнулась.
– Какая удивительная схожесть. Только вот… что у тебя с глазами? Они разные…
– У меня гетерохромия.
– Гетеро… что?
– Так называется это отклонение. У мамы карие глаза, у папы синие. А у меня все смешалось. Терри повезло: у него просто синие, как и у тебя.
– Почему ты считаешь, что тебе не повезло? Это ведь очень красиво!
Эдвард в упор смотрел на Лиссу. Девочка оказалась далеко не первым человеком, который уверял Эда в том, что разные глаза – вовсе не изъян, но почему-то именно из ее уст комплимент прозвучал искренне. Так или иначе, всю жизнь Эдвард безумно стеснялся своего, как он считал, дефекта.
Ребята отвлеклись друг от друга, когда услышали крик отца на третьем этаже.
– Я сказал, что ты останешься дома и будешь учить материал! Никаких гулянок!
– Что это? – испуганно спросила Лисса.
– Терри, наверное, не выполнил задание, которое ему дал папа.
Терри тем временем спустился на второй этаж и зашел в коридор, где разговаривали его брат и Филисса.
– Достал! Как же достал! – бурчал он себе под нос.
При виде Эда он остановился.
– Я думал, что ты не дома. И вы уже познакомились, я так понимаю.
– Да. Твоя подруга немного в шоке.
– Как-то не довелось рассказать об Эдварде. Теперь будешь знать.
– Удивительно! Вы же как две капли воды, – восторгалась Филисса, глядя то на одного, то на другого.
– На самом деле мы очень разные, – ответил Эд.
– Да. Тут не поспоришь. Кстати, Лис, у меня проблемы. Мне нужно остаться дома и сделать одну работу. Давай завтра погуляем?
Лисса заметно погрустнела и вздохнула.
– Конечно. Но только позвони.
– Безусловно! А сейчас я тебя до дома провожу. – Терри взял ее за руку, и они направились вдоль коридора.
– Эй, стой! А где она живет? – произнес Эдвард, направляясь следом за ними.
– В Шотле.
– Это далеко. Пока туда дойдете, пока обратно. Папе не понравится. Ты лучше делай работу, а я ее провожу.
Лисса уже мысленно проклинала Эда – ведь ей хотелось хоть немного побыть с Терри!
– Хм, может, ты и прав. Лис, ты не против?
– Нет, не против, – еле выдавила из себя Филисса. – Тогда до завтра. – Она обняла Терри и побрела к лестнице.
Эдвард последовал за ней.
На улице моросил дождь. Ребята шли и молчали. Лисса витала в своих мыслях, а Эдвард пытался понять, о чем с ней вообще можно говорить.
– А ты тоже музыкой увлекаешься? Мне Терри часто рассказывает о разных композиторах и прочем, очень занятно его слушать.
В этот момент Эдварду стало до жути неудобно: ведь его совершенно не интересовало музыкальное искусство.
– Если честно, то из музыки я знаю только то, что «Лунную сонату» сочинил Бетховен и вот эти биозы и фемоли. Или как их там…
Лисса звонко засмеялась и посмотрела на Эдварда.
– Вы и правда очень разные. Чем тогда ты увлекаешься?
Всю дорогу Эд рассказывал Лиссе о занятиях спортом. О любви к художественной литературе. О том, что он легко учит разные языки, а в будущем, несомненно, станет крутым бизнесменом, как и отец. В конце концов девочка окончательно убедилась, что Эд – практически полная противоположность Терри.
Они подошли к дому Филиссы. Эдвард посмотрел на нее.
– Вы завтра пойдете гулять?
– Да, конечно! Очень жаль, что сегодня не получилось.
– Понятно, – усмехнувшись, ответил он и продолжал смотреть на Лиссу, ожидая, что она позовет и его.
– Спасибо тебе большое, что проводил. Мне было приятно с тобой пообщаться! Я не предполагала, что у Терри есть такой брат.
– Такой? Что ты имеешь в виду?
– Имею в виду, что вы совершенно разные, и это очень интересно. Внешность одна, а души…
– Вот и хорошо. Я бы не хотел быть как он. Да и брат не хотел быть таким, как я. Мы прекрасно дополняем друг друга.
– Точно. Ладно, еще раз спасибо. До встречи!
Эд сделал к ней шаг, чтобы приобнять на прощанье, но Лисса к этому моменту уже развернулась и побежала к особняку. Эдвард с грустью вздохнул, поглядел ей вслед и побрел домой.
* * *Филисса открыла глаза, очнувшись от воспоминаний, и посмотрела на рисунок, на котором изобразила мальчиков. А потом со злостью отодрала ту часть, где был Эд, и разорвала ее на мелкие кусочки.
Глава 4
ТерриОсень набирала обороты. В вечно холодной Алегрии стало совсем промозгло. Найти теплое место для сна было по-настоящему сложной задачей. Еще труднее, когда ты хилый парень, который особо не может постоять за себя из-за нехватки сил. Вспоминаю времена, когда в лицее меня все боялись и уважали. Нет, я никогда не обладал суперсилой. Эта способность, скорее, досталась Эдварду: брат с самого раннего детства занимался спортом. Он был в разы сильнее меня. А я с некоторых пор очень мало ем. Мой организм не может привыкнуть к помоям, которыми питаются жители Алегрии. Вот почему я стал терять вес, а вместе с ним – и силы. Именно поэтому мне приходится продолжать спать на улице и умирать от холода, который пронзает до самых кишок.
Господи, кто бы только знал: как бы мне хотелось, чтобы все оказалось сном! Я хочу умереть при мысли о том, что, возможно, всю оставшуюся жизнь проведу в этом адском месте. За что судьба ко мне так жестока?! Что я сделал плохого? Почему убийцы и маньяки порой остаются безнаказанными за свои преступления, а люди вроде меня даже не понимают, за что расплачиваются.
Неподалеку раздался до жути громкий кашель. Снова Армо. Когда пару недель назад у него начались эти приступы, я подумал, что он простудился, но с каждым днем недомогание усиливалось.
– Армо, совсем плохо? – Я привстал с земли и посмотрел на него.
Друг лежал, свернувшись в клубок, пытаясь защититься от холода, что, похоже, не особо ему помогало.
– Кажется, я подыхаю, – хрипло ответил он.
Я подошел к нему и дотронулся до лба, присев на корточки.
– Ты вроде не горячий, температуры, значит, нет. Интересно, где ты мог подхватить такую простуду?
Армо привстал и посмотрел на меня как на последнего придурка.
– Действительно! Где я мог подхватить такую простуду? Мы ведь живем в сказочной стране, где текут кристальные ручьи, дышим чистейшим воздухом и едим продукты без единого химиката.
Армо сказал это с таким выражением на лице, что я не сдержался и невольно хмыкнул.
– Чего? Смешно тебе? Вот и мне весело от такой жизни, – добавил он. – Я каждый день жру тухлятину, моюсь раз в столетие в луже и дышу радиоактивными гадостями. Тут не то что кашель, скоро третье ухо вырастет. На лбу!
Да, и смешно, и грустно.
– Ладно, ладно. Я понял, что сморозил глупость. Но просто ты ведь сам рассказывал, что редко болеешь, а теперь кашель долго не проходит.
– Я же говорю, скоро… – Армо резко зашелся кашлем и упал на землю. – Сдохну! – выкрикнул он и захрипел.
Черта с два! Сумасшедший Армо – мой единственный друг. Куда я без него? Если бы не он, я бы точно не выжил. Мужик без возраста стал для меня братом, родственником, заменил мне всех. В лепешку разобьюсь, лишь бы помочь ему.
– Терри, – тихо проронил он, положив обе руки на живот, – если я умру, то хочу завещать тебе мусорный бак, который спер у алкашей. В нем удобно отсиживаться во время дождя. Еще хочу завещать… – Он нахмурился, пытаясь что-то вспомнить, а потом усмехнулся. – Впрочем, вот и все, больше у меня ничего нет. Найди нотариуса, будем составлять завещание.
Армо никогда не изменится. Казалось бы, при такой жизни вряд ли захочется шутить, но это не про него. Я сел на землю и засмеялся. Армо краем глаза глянул на меня и тоже подхватил смех.
– Че, житуха у вас сильно хорошая? Весело? Харэ ржать! – раздался крик местной попрошайки.
Почему-то ее слова рассмешили нас еще сильнее, и мы залились истерическим хохотом. Пожалуй, это самое главное. Всегда нужно уметь находить что-то забавное. Вот что нас спасает, иначе мы бы давным-давно отбросили коньки.
– Терри, я знаешь, что подумал? Если мы когда-нибудь отсюда выберемся, то я обязательно стану нефтяником, как раньше. Ведь я рубил неплохие деньги. Эх, хорошие были времена. Когда-нибудь Бог обязательно помилует нас и поможет нам.
Если я ежедневно вспоминаю свою прошлую жизнь, то Армо представляет будущую. Семь лет назад его нефтяная компания разорилась, он погряз в долгах и был отправлен в Алегрию. Жена сбежала к богатею, а про детей он почему-то умалчивал.
– Я заберу тебя с собой, и ты станешь известным писателем! Буду до конца жизни повторять, что у тебя талант. На чем ты там остановился? Рассказывай дальше ту историю. Но мне кажется, она у тебя все-таки нереалистичная. Если хочешь быть писателем, надо над этим поработать.
Я посмотрел на небо и улыбнулся. Если честно, меня начинало бесить, что Армо постоянно раздает мне советы о том, что моя «книга» – из ряда фантастики. Черт возьми, да никакая это не книга, а жизнь! Моя жизнь! Я ничего не придумывал и не сочинял.
И кто бы только знал, как бы я мечтал продолжить эту жизнь.
– Ты говорил, что якобы у тебя был брат-близнец с разными глазами, да? Я таких никогда не встречал. По-моему, этот кусок стоит вырезать!
