Тридцать семь

«Отнюдь не долгий мягкий дрейф к сединам…»

Отнюдь не долгий мягкий дрейф к сединамЯвляет нам история собой.Вся наша жизнь – жестокий поединокС невероятной собственной судьбой.Мы без неё устойчивы едва ли.Пока ногами тщетно ищем твердь,Она, как смерч, нас тащит по спирали,Ежесекундно нагоняя смерть.Гудящий вихорь чередует сферы.А в жизни – годы, вехи, рубежи.Числительные уникальной меры —Богатства знаний, полноты души.Я рвусь угнаться за его напором,На новом цикле не прервав борьбы.Жизнь – это буря шквалов и повторов,Важнейших кадров ленточной судьбы.С колен вставая после неудачи,Карабкаюсь сквозь вереницу летЗа тем, чтоб разыграть уже иначеНа новом поле старый свой билет.А годы пусть текут неукротимо.Им с юностью моей назначен спор,Чьё превосходство объективно мнимо.Как и неубедителен напор.Судьба нам представляется слепою,Но будущее строится тобой…Мне жизнь важна, как бой с самим собою,Непримиримый зачастую бой.Но меркнет всё, едва касаюсь взглядомЗнакомых рук, лица, волос и плеч.Мне ярости твоей, судьба, не надо.Напором твоим, вихорь, не увлечь.Пускай подхватит на отрезке малом,Уходит вниз еще одна ступень.Порой есть смысл всё начать сначала.И записать в дневник свой первый день.Сегодня только день, а завтра годы…Задуманное пусть бы в них сбылось.Жизнь штормом необузданной природыОбрушилась на временную ось.Судьба ее прочертит, шторм окружит,Виток к витку нанизывая вновь.Здесь вьются потревоженные души,Здесь гаснет и рождается любовь…10.10.1997–3.12.1999 г.

Всем погибшим тридцатого мая в минском метро посвящается…

Чем ты разгневал, маленький народ,Создателей трагедий и увечий?Предсказанный волхвами страшный годБедой тяжёлой лёг на наши плечи.Пытаясь дотянуться до того,Что пестуешь на рубеже столетий?Дороже и страшнее нет чего? —Когда в эпоху мира гибнут дети.Уже неважно, кто и почемуИх выманил на улицу из дома.В тот миг, глухих к разумному всему,Их гнал в нору последний рокот грома.Разломам выступавшей из земли,Раскрывшей смертоносные десницы,Они остановиться не могли,Вливаясь в вековую боль столицы.Дурную память этих береговЛишь летописи вынесли и книги.И снова не росу из родников,А кровь несёт течение Немиги.Выкладывая из разбитых телПодножие кровавого кургана.Кто Вас коснуться в этот день посмел?Кто Вас не спас из этого капкана?Вас, будущих прекрасных матерей,Растерзанных за несколько мгновений,Родивших бы таких же дочерей,Но вжатых в мрамор и гранит ступеней.Мой мужественный маленький народ,Не постыдись склонить свои головыУ берегов ушедших в землю водИ выплакать свои глазницы снова.Не поскупись на свечи и снопыЦветов плакучих и венков у гроба,И берегись безумия толпы,Детей твоих не поглотило чтобы.31.05–2.06.1999 г.

Родное человечество

Родное человечество, ты слепоИ беспощадно к собственным глазам,В ранг книжной догмы возведя нелепость,С забытой штольней путаешь Сезам.Где Гамлеты твои? Толпой безликойТы втаптываешь праведников след,И укрываешь за Господним ликомСвоей духовной немощи скелет.Родное человечество, ты слепоИ вольно в слепоте своей карать.Мы называем дом отцовский склепомИ рвемся на чужбину умирать.Кичась патриотизмом и стремленьемОтчизны горсть спасти в стране чужой,Лелеем нам чужое поколеньеС чужим менталитетом и душой.Родное человечество, ты слепо,А кто, скажи, из нас сегодня зряч:Слепая жертва слепоты свирепой,Слепой ловец или слепой палач.Ты зрение теряешь и рассудок,И лишь тогда сжимаешь кулаки,Когда привычно не набит желудокИ холод раздирает на куски.Родное человечество, ты слепо,Когда трибунов слушаешь вранье,И миллионом шляп, платков и кепокПриветствуешь позорище свое.Когда становишься единогласноПод их знамена и под их пяту,Когда за нищенский паек согласноСлова признания жевать во рту.Когда хмелеешь от ничтожной воли,Зло брошенной в тебя из-под небес,Когда чужой не замечаешь боли,И, собственной стыдясь, уходишь в лес.Задетое едва обидой мелкой,Становишься в своей любви черствей,Когда на грязную введешься сделкуС не очень чистой совестью своей.Ты в рай стремишься и страшишься рая,Пугаешь адом, но сползаешь в ад,Материю живую отторгая,На смену библии призвав булат.Занятием за этим вы, миряне,Забыли назначение свое,И те, кто веру обретал в Коране,И те, кто во Христе искал ее.Ты веришь в бесполезные приметыИ от безверия готово выть,Рисунки смотришь Нового завета,Не потрудившись прочитать главы.Ты рвешься к власти издавать законы,С принятием которых не спешишь,И в тот же вечер продаешь иконыВ обмен на пистолеты и гашиш.Ты забываешься в плену дурманаИ изгоняешь этот же дурман,Из своего красть не стыдясь кармана,Уже пустой латаешь свой карман.Заботишься о собственном здоровьеИ разбазариваешь этот клад,Долги и совесть погашаешь кровью,А кровь опять-таки низводит в ад.Ты рвешься слиться со вселенской пылью,Чтоб разум в этой отыскать пыли,И тут же лучшим обрезаешь крылья,Чтоб высоко подняться не могли.Твоих устоев мир рутинно крепокИ не приемлет лишней суеты.Родное человечество, ты слепо,А может, рождено для слепоты.10–25.02.1996 г.

Памяти погибших на подлодке «Курск» посвящается

Опомнись, Родина, ещё какую платуТы примешь за бессилие своё?Могущество России – мирный атом —В который раз не мирным предстаёт.Уже не тянет порохом в просторе,И окружающий нас мир другой,Но, не давая матерям покой,Их топишь сыновей в холодном море?Ты губишь лучших, их ли в том вина,Что докатились беды и до флота,Собой укутав за тебя, страна,Реактор, словно амбразуру дота,Выдавливая влагу из груди,Солёный кислород деля на крохи,Они считали выдохи и вдохиИ верили, что их должны спасти.Но не досталось на их долю фарта:Нет не на шельф и не на глубину,Они легли на стол разменной картойНе за свою переплатив вину.За чью? Мы не услышали ответа,Должно быть минимальная цена,Как в прежние лихие времена, —Лишь человеческая жизнь за это.Тяжёлый ком, мешающий грудиОдной шестой вздыматься части суши.– Как уязвимы вы морей среди,Так уязвимы ваших близких души.Им не хватает вашего тепла,Как вам не доставало кислорода.Судьба безвольно всматриваться в водуИ их, и вас до смерти обрекла.Вам, странникам безжизненных причалов,Расписываясь в немощи своей,С деньгами неохотно власть вручалаСвою вину за ваших сыновей,Супругов и отцов. Кто им послужитПроводниками? – Океан велик…Но, может быть, он шлёт дельфиний крикИз моря и тумана в ваши души.20.08–10.9 2000 г.

Деду

Позволь мне поклониться, дед,Твоим сединам и наградамВ честь оглушительных победПод Курском и под Сталинградом.В честь тех, кто вырос на руках,К успеху приведён тобою.Своих вершин добился с боем.Я о твоих учениках.Теперь всё в них, что воспитал,По-миру разнеся десантом:Бесценных знаний капиталИ кладезь собственных талантов.И я впитать все это смог,Едва родившись: дух спортсменов,Большой набор спортивных геновИ даже этот ровный слог,Который нёс до взрослых лет,Не расплескав и не растратив,В своих стихах фамильный след…Не для себя – потомков ради.Которые уже растут,Доверчиво бросаясь в руки.Уверен, дед, не только внукиГотовы подписаться тут.Надеюсь на прямую связь,Берущую начало где-то,Сквозь поколенья воплотясьВсем лучшим в правнуков от дедов.А значит – это знак судьбы:Свои стихи шептать губами,Ходить по лесу за грибами,Купаться и варить супы.19.12.2002 г.

Мегаполис

Я утром удивлюсь, открыв глаза,Внезапно оказаться в мире новом.Прислушиваясь к тихим голосамВ объятиях спокойствия лесного.Когда уже не нужно за собойНедобрые ловить чужие взгляды.Когда сменяющийся ритм любойПериферийным зрением не надоРаспознавать, едва произойдет,Предвосхищать, как в шахматном сраженье.И понимать, что больше не гнетётМгновенное отсутствие движенья.Когда не нужно всячески хитрить,Во лжи потребности гнетущей нету.Когда не тянет нервно закуритьПоследнюю сухую сигарету.Когда не нужно забегать вперед,Ждать, затаясь, пропитываясь потом,И уповать, что кто-то не прервётБольшую многолетнюю работу.Но что-то в этом беспокойстве есть,Источнике неистребимой боли.Мой мир, питающий движенье здесь —Асфальтово-бетонный мегаполис.Спросив себя, опять сюда вернусьСлегка уставшим, но готовым к бою.И со всего размаха окунусьВ безумный бег из мнимого покоя.Сегодня я минуты тороплю.И в их потоке бурном существуя,Я в том лишь мире беззаботно сплю.Но только снится мне, как здесь живу я.25.5.2002 г.

Одна Великая цель

посвящается моей жене

Мои глаза сухи, но речь дрожит.Едва видны написанные строки.Теряет смысл необходимость жить,Лишенная его в самом истоке.Истерзанная женская душа,Незнающая трепетного счастьяНосить под своим сердцем малыша,Быть существом всем малой его частью.Застигнутые страшною бедой,Десятки тысяч пар в минуты эти,Как мы с женой, остались на пустой,Никем необитаемой планете.Их не тревожат бури и шторма,Их ураганы с шатких ног не сдуют.Безжизненны сегодня их дома.И вынужденно детские пустуют.Вдруг просочится слабый, но живойВеселый гомон детворы шумящей.Но давит свод небес над головой,Не позволяя сердцу биться чаще.И будет жизнь теперь подчиненаУ них двоих одной великой цели.Но как же далека от них она!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.