Моя вредная девочка

Молодые люди улыбались друг другу и что-то обсуждали. Анна подогнула игриво одну свою ножку, щурилась и строила глазки, а Ясин…

Диана ревниво заглядывалась на выражение лица своего любовника.

Тот не сводил с ее падчерицы томного взгляда. Такого чувственного, обволакивающего. От которого у нее, Дианы, всегда начинали дрожать колени…

– Какого хрена? – прошептала Диана, убийственным взглядом впиваясь в парочку.

***

Расима купила торт и явилась на свою прежнюю работу.

Клава, ставшая теперь администратором, не подлетела к ней как обычно, а медленно и не спеша подошла, покачивая задом, обтянутым облегающей юбкой-карандаш.

На ногах ее были туфли на высоких каблуках, неестественно большая грудь выпирала из-под белой блузки, а на веках девушки не очень ровно были приклеены дешевые пластиковые ресницы.

Расима чуть не прыснула со смеху, увидев бывшую уборщицу.

– Ты перекрасила волосы? – пряча улыбку, спросила она.

– Ну да. Надоело быть рыжей! – ответила Клава.

Расима схватила ее под-руку и потащила в комнату персонала.

– Дорогуша! Что ты напихала в лифчик, сознавайся! – шепнула она ей.

– Ничего! – обиделась Клава. – А что, заметно?! – повернулась она.

Расима кивнула подруге головой.

Клава тут-же подбежала к зеркалу и взвизгнула.

– Я так ходила?!

Расима промолчала, увидев затяжку на темных колготках подружки и сбившийся набок разрез ее строгой юбки.

– Мне не нравится, как ты выглядишь. Оставайся такой, как есть, – произнесла она.

Клава вытащила из-под блузки скомканные куски ваты и гневно ответила:

– Вот заработаю денег и сделаю себе нормальную большую грудь! Блин! Я и думаю, почему клиенты так пялились на мои си… Кошмар какой-то! Левая была больше правой и сползла не туда!

Внезапно она раскричалась:

– Так и знала, что никому нельзя верить! Люська с Надькой уверяли что выгляжу отпадно! Вот стервы! Всех поувольняю к чертовой матери!

– А ты чего с тортиком, Сима? – наконец поинтересовалась она.

– Я попрощаться пришла, – улыбнулась Расима. – Я нашла себе другую работу.

– Не-ет! – страдальчески произнесла Клава. – Как я без тебя?!

– Мы будем видеться, – пообещала ей Расима.

– Ты из-за Семенчика уходишь, да? Он тут больше не появляется, – грустно поинтересовалась Клава.

Расима вздохнула:

– Мне деньги нужны. И влиятельный шеф, который сможет помочь мне разыскать мать.

Клава грустно посмотрела на нее.

– Тогда пойдем попробуем твой тортик. Выглядит аппетитно, так и хочется попробовать. Пусть хоть он подсластит горечь предстоящей разлуки с тобой, подруга.

– Давай. Слушай, сними ты эти ужасные колготки, – вспомнила Расима.

***

Диана еле дождалась возвращения мужа и когда Сергей открыл дверь, она пробежала мимо него.

Ее интересовала Анна.

– Ань… Как дела? – забежала она в комнату падчерицы.

Анна листала что-то в ноутбуке и появлению в своей комнате мачехи очень удивилась.

– Ты постриглась? – нахмурилась девушка. – Что с тобой? Выглядишь ужасно!

Диана мялась у двери, не зная, как завести разговор касаемо Ясина.

– Я видела из окна своей комнаты, как ты разговаривала с молодым человеком, – наконец, выдавила она.

– И что? – спокойно поинтересовалась Анна, захлопнув свой ноутбук.

– Кто это был, Ань? Лицо очень знакомое, как мне показалось, – тихо спросила Диана.

– Это мой молодой человек. А что? Вы знакомы?

Анна смотрела на мачеху во все глаза, и Диана улыбнулась.

– Нет. Просто спросила…

Диана вздрогнула, когда увидела мужа. Тот вошел в комнату дочери и уставился на волосы жены.

– Милая, мне нужно поговорить с тобой, – поиграв желваками на скулах, произнес он слащавым голосом.

Но глаза его горели ненавистью, и Диана умоляюще взглянула на Анну.

– Что ты встала, идем, – дёрнул ее за руку Сергей, выводя из комнаты и таща за собой как куклу.

– Я не хочу с тобой разговаривать! – в истерике забилась Диана.

– А кто с тобой, такой дурой, собирается разговаривать? – грубо ответил ей муж.

***

Анна понимала, что за закрытыми дверями спальни отца происходят нелицеприятные вещи.

По-женски ей стало жаль свою мачеху, и она постучала в дверь комнаты.

– Папа! Диана! У вас все в порядке?

Открыл Анне отец. Запыхавшийся, красный и нервный.

– Мы беседуем, – недовольно заявил он дочери, – а ты почему дома? У тебя вроде-бы появился молодой человек, я сам его сегодня видел? Сходите куда-нибудь, развейтесь. Что ты засела дома, так я никогда тебя замуж не выдам!

Анна пыталась заглянуть через его плечо.

– Папа! Я ведь знаю, что вы с Дианой ссоритесь! Пожалуйста, не ругайтесь. Вы ведь только недавно поженились?

– Никто и не ругается, дочь, – снова улыбнулся Сергей. – Кстати, раз уж ты заглянула. Мне нужна какая-нибудь толковая парикмахерша. Которая умеет наращивать волосы. Я знаю, ты поняла, что я имею в виду. Найди мне ее прямо сейчас! Я заплачу ей любые деньги. Только пусть приедет и нарастит этой идиотке новые волосы! Не могу смотреть на ее уродство!

Аня кивнула головой и медленно отошла от захлопнутой двери.

Глава 24

Расима огляделась: комната, которую снимала Клава, назвать квартирой было сложно.

Полусгоревший, черный от копоти бревенчатый двухэтажный дом. Лестница на второй этаж – отсутствует, по коридору гуляет ветер. Почти все окна заколочены, но неожиданно в двух смежных «квартирах» этого бомжатника (по-другому и назвать эту убогость, язык не поворачивался) живут люди.

– Через стенку живут молодожены-студенты, а тут – я, – показала рукой на дверь Клава.

Клава открыла ключом навесной замок и впустила Расиму в свою каморку.

Расима сразу-же расстроилась, увидев, в каких условиях живет ее подруга.

Сырость по углам, кривой деревянный пол, местами провалившийся куда-то вниз и отставший от плинтусов.

Ощутимый запах сырости и плесени пропитал здесь все стены, мебель и вещи.

Окна были наглухо заколочены, потолок расположен очень низко, высокому человеку тут было бы не разогнуться. И дикий холод.

– Я включаю плитку, когда дома, – улыбнулась Клава.

– А отопления здесь нет? – спросила Расима.

Клава грустно покачала головой:

– Нет. Надеюсь, я успею отсюда переехать до прихода зимы.

Расима промолчала.

Она согласна была тут жить. Лишь бы не в доме Сергея и сестры. Лишь бы не зависеть от Семена.

– Сейчас перекусим. Я чайник поставлю, – щебетала Клава.

Девушка закрыла толстую скрипучую дверь, обшитую старым толстым одеялом на крючок и встав посреди комнаты, сняла с себя блузку и юбку, нисколько не смущаясь присутствия гостьи.

Надев вещи на плечики, девушка любовно пригладила их ладонью и обернув сверху большим полиэтиленовым пакетом, повесила на гвоздик на стене.

– Боюсь, как бы мыши не погрызли, – призналась она.

Расима молча огляделась огромными от страха глазами.

– Доставай торт. Я его специально с собой забрала. Лучше сами доедим, чем оставлять этим уборщицам, – деловито произнесла Клава.

Чай, торт, криво порезанный хозяйкой дома, хлеб и паштет из баночки – вот, и весь нехитрый ужин, которым перекусили девушки.

– Извини подруга, но туалета и воды тут нет! – «обрадовала» Расиму подружка. – Вон там в углу – ведро с ковшиком – это, вода. Но учти: за нею нужно ходить на колонку. И у двери стоит ведро с крышкой.

Расима непонимающе посмотрела на нее.

– Ну… Это помойное ведро. Захочешь в туалет, на улицу не ходи. А то я боюсь. Тут неблагополучный район, постоянно по ночам разборки всяких отморозков происходят, – смущенно пояснила Клава.

Теперь Расима поняла, почему Клава очень обрадовалась, когда она заикнулась насчет «погостить» у нее немного.

– Все, давай скорее спать, – убрав в коробку посуду, заявила Клава. – Нечего жечь свет. Мы с соседями договорились, что не будем включать по темному свет, чтобы не привлекать к этому дому внимание.

Клава сняла со стены куртку и свернув ее рулончиком, положила на матрас, расстеленный в углу комнаты.

– Подушка у меня только одна. Да не раздевайся ты, так ложись, – командовала Клава. – Ночью – холодно, замерзнешь.

Девушки легли на узкий матрас, прижавшись спинами друг к другу и замолчали, думая каждая о своем.

Ватное одеяло было тяжелым и сырым, от него несло плесенью и Расима задержала дыхание.

Она чуть не расплакалась от осознания того, что докатилась до такой жизни, что приходится радоваться ночлегу в таком ужасном месте.

Но раскисать было нельзя, она тут не одна.

***

Диане нарастили новые волосы, которые оказались лучше прежних.

Вдобавок муж приставил к ней грозную женщину-помощницу с недовольным выражением лица.

Женщина будила ее в семь утра и следила чтобы Диана принимала душ и шла заниматься на тренажерах, после чего караулила ее у ванной, ходила везде по пятам и помогала ей одеться и причесаться.

Женщина эта совсем не разговаривала с нею, только смотрела гневно и толкала ее, указывая, куда ей идти.

Сергей предупредил Диану, что Рахиль занималась раньше борьбой, потом работала надзирательницей в женской колонии.

– Я нанял ее специально как охрану, надсмотрщицу и помощницу для тебя. Естественно, она обо всем мне докладывает, так что, смотри мне, чтоб безо всяких там фокусов, – усмехнулся старик.

Диана поняла, что дальше будет только хуже.

Она надеялась увидеть Ясина, поэтому подготовила для него записочку, горько смеясь над тем, что ей приходится надеяться на общение с любовником хотя бы таким нехитрым способом.

Ей нужно было многое с ним обсудить. Она собиралась бежать.

***

Семен явился в офис к отцу и остановился, глядя на Расиму.

– Ты тут. Слава богу.

Расима перепечатывала письмо, которое ей дал переделать шеф. Она вопросительно взглянула на Семена.

– Чем обязана на этот раз?

Она заметила, что мужчина сменил прическу и стиль одежды.

«А он модник», – заметила она. Люди, у которых хватает средств чтобы покупать себе дорогие вещи казались ей снобами, смотрящими на окружающих свысока.

Что поделать, такое впечатление сложилось у нее за все время общения с подобными людьми.

– Я подумал, что ты уехала. Дома тебя не было, в квартире, где ты жила, никто не открывает и на базе отдыха я тебя не нашел. Даже испугался немного, – улыбнулся Семен.

Расима смутилась и спрятала свое лицо за монитором компьютера.

– Чем тебя прежняя работа не устраивала? – задал он ей вопрос, оставшийся без ответа.

Пожелав ей спокойного рабочего дня, Семен ушел и к Расиме почти сразу же подошла его сестра, Анна.

– Ну как ты, Расима? Не трудно? Справляешься? Я тоже работаю тут, если нужна будет помощь, зови – обязательно помогу и подскажу что нужно, – очаровательно улыбнулась она.

Анна понравилась Расиме. Простая, ни капли высокомерия и очень разговорчивая, она сразу произвела на нее приятное впечатление.

Тем более, оказалось, что они ровесницы.

***

Расима целый день чувствовала на себе легкий запах плесени и сырости. Кое-как ополоснув ледяной водой лицо, руки и шею с утра, она не чувствовала себя "свежей" и чистой. До невыносимости хотелось принять полноценный душ или хотя бы ополоснуться в тазу с теплой водой, но Клава недовольно предъявила подруге, прервав ее купальные процедуры:

– Хватит плескаться! Вот сходишь сама за водой на колонку, потом и мойся сколько влезет! Не забывай, что слива здесь нет, а это значит, что надо еще и воду выносить, с ведерком за дом бегать!

В автобусе Клава примирительно попросила подругу:

– Обиделась, да? Ну не дуйся на меня, Сим? Я знаешь, как приспособилась? На работе в обед закрываюсь в душевой и моюсь в свое удовольствие! Плюс, тратиться на гели-шампуни не приходится. И стрижку я поэтому ношу покороче!

Расима недовольно вздохнула и промолчала, сделав для себя определенные выводы: вставать ей придется пораньше, чтобы согреть воды на плиточке и умываться не торопясь.

– А зубы я чищу в туалете, – продолжала делиться «лайфхаками» новой жизни Клава.

***

Семен явился к концу рабочего дня и сообщил Расиме:

– Я подвезу тебя до дома.

Расима испугалась.

– Сама доберусь!

Семен хмуро смотрел на нее:

– Я хотел поговорить с тобой касаемо твоей матери! Я знаю, в какой она сейчас больнице.

Расима посмотрела на него долгим взглядом, в котором Семен легко угадал и грусть, и тоску, и недоверие.

Таким взглядом голодный уличный пес смотрит на кусок хлеба, протянутый случайным прохожим, сомневаясь: взять или не взять, потому что не доверяет больше ни одному человеку.

***

В диспансере у Расимы потребовали документы и только после угроз Семена пропустили в палату к матери.

Семен остался ждать ее у входа и Расима порадовались что он не пошел за нею вместе. Мать оказалась в ужасном состоянии. От наглой и острой на язык женщины не осталось и следа: немощная горбатая старуха сидела в кровати и что-то перебирала в своих пальцах. Взгляд ее глаз был затуманен, а речь – невнятна.

– Что вы с ней сделали? – поразилась Расима.

– Ничего, – устало ответила медсестра. – Она еще хуже была, когда поступила. Еле усмирили.

– Я хочу ее забрать, – без тени сомнения заявила Расима.

– Заберете, когда закончится курс лечения, – холодно ответила ей медработница, – никто здесь насильно больных не держит. Сами привели, так что же вы теперь скандалы затеваете? А сейчас уходите. Врача нет, рабочий день закончился, никто без врача вам вашу мать не отдаст.

Расима тоскливым взглядом огляделась: везде решетки и мрачные люди: пациенты, санитары.

Вышла на улицу она в подавленном состоянии, словно побывала по ту сторону мира.

Лучи заходящего солнышка и теплый ветерок коснулись ее лица и волос, а руки Семена притянули ее: мужчина молча прижал страдающую Расиму к себе.

Он вспомнил свою мать и ощутил всю боль и безысходность этой девушки.

– Садись в машину, я отвезу тебя домой.

Они ехали молча и когда Расима очнулась от своих невеселых дум, Семен как-раз въехал на улицу, в которой располагалось жилище Клавы.

– Теперь куда? – спросил он у Расимы.

– Тут останови, – опомнилась она. – Дальше я дойду сама. Спасибо, что помог мне разыскать маму, – промямлила она.

– Одним «спасибо» ты от меня не отделаешься, – ответил Семен. – Я требую чашечку кофе.

Расима покраснела от стыда, испугавшись что он увидит, куда именно она ушла из его роскошного дома, и отказалась от квартиры в центре города.

***

Расима стеснялась оглядываться на Семена.

Признаться, что кофе у нее нет, да и моментального кипятка – тоже, она не могла. Позорить жилище подруги перед Семеном ей не хотелось, все-таки Клава ее великодушно приютила.

Оказалось, что Клава была уже дома.

Она заперлась изнутри и громко крикнула: «Кто там?!» когда Расима постучала.

– Это я, Расима, – отозвалась девушка и Клава сразу-же распахнула дверь.

– Почему не предупредила что не одна?! – услышала визг Расима: Клава была в одном нижнем белье, и они с Семеном невольно увидели ее такой.

Расима тут-же захлопнула дверь и вся красная от стыда, повернулась к Семену:

– Как ты не вовремя со своим кофе!

Однако Клава уже выглянула из-за двери и мило улыбнулась:

– Здравствуйте, Семен Сергеевич. Проходите пожалуйста, не стесняйтесь.

Семен закашлялся у порога, как только вошел в маленькое темное помещение.

В комнате было душно, несло неприятной смесью лука, чеснока, каких-то тряпок и дешевых женских духов. Словно Клава намеренно разбрызгала тут парфюмерной водой, чтобы заглушить запах.

За занавеской на плитке булькало в старой кастрюле варево. На неубранном матрасе валялись вещи Клавы: сумка, расческа, вывернутые наизнанку колготки, юбка, ворох кофточек, журналы и косметика.

– Семен любезно подвез меня с работы, – натянуто улыбнулась подруге Расима, а сам Семен смущенно поддакнул.

– Голова что-то разболелась, а мне еще до дома ехать. Хотел вот, кофе… попить, – нервно сглотнув, пробормотал он. Стоял, не зная куда деть себя, такого надушенного и модного.

Дурацкая ситуация, в которой оказались все трое.

Клава растянула на своем лице неестественную улыбку и угодливо забегала вокруг важного гостя.

Табуретка в ее домишке была только одна, и та стояла сейчас под плиткой. А усадить его куда-то нужно было срочно, в ногах ведь правды нет.

Клава торопливо раскидала по сторонам вещи, валяющиеся на матрасе и жалко улыбнувшись, указала на него Семену:

– Присаживайтесь, Семен Сергеевич!

Расима видела, что подруга убить ее готова, за то, что она привела в их нищенскую конуру начальника. Она и сама очень неловко себя перед обоими чувствовала.

– Я за кофе в магазин сбегаю! – сообщила она, намереваясь улизнуть за дверь, но Клава с милейшей улыбкой, чересчур ласково попросила ее:

– По пути воды принеси. У нас вода закончилась.

Она указала рукой в сторону двери:

– Там ведро!

Семен тут-же подорвался со своего места:

– За водой схожу я! Где ведро?

Он мухой подлетел к ведру и схватив его, остановился как вкопанный.

Крышка слетела с помойного ведра, и он нагнулся чтобы ее поднять.

– Это не то ведро! – попыталась отнять у него сосуд с помоями Расима.

Жидкость в ведре расплескалась и замерли на местах уже все трое: Семен, носочки которого промокли насквозь от вылившейся из ведра жижи, Клава, убийственным взглядом смотревшая на Расиму, и сама Расима, учуявшая запах нечистот из запахшего вдруг, ведра.

«Как же так, почему пахнет!» – лихорадочно раздумывала Расима. –«Я же вынесла и помыла это ведро перед уходом!»

***

– Зачем вы схватили это злосчастное ведро? – мягко выговаривала Семену Расима. – Гостям не принято трогать вещи в доме хозяев.

– Я помочь хотел, – насупился Семен.

Он шел рядом с Расимой и нес пакет из магазина в одной руке и большую бутыль с водой – в другой.

– Эта конура – не место для молодых девушек, – злился он. – Я же купил тебе квартиру, зачем было выделываться и отказываться от нее, если тебе некуда идти?

– Ну знаешь, я не привыкла принимать от богатых мужчин-благодетелей квартиры в качестве подарков, – огрызнулась Расима.

– Привыкла, не привыкла. Думаешь только о том, как выглядеть в собственных глазах благородной, – парировал Семен. – Ты понимаешь, что дом, в который ты от меня спряталась – нежилой? Он горел когда-то, я знаю этот дом, в нем раньше жили самые последние отбросы общества. Да и вообще, он может рухнуть в любой момент! О чем ты думаешь Расима? Куда ты собралась приводить свою мать, ну скажи?!

– Это мои проблемы, – упрямо заявила Расима, и Семен вспылил:

– Ты опять за свое? Как же бесишь!

– Тогда зачем ходишь за мной? – разозлилась и Расима.

– Потому что влюбился! Да не в ту! Ты же никого кроме себя не слышишь!

Расима остановилась.

– Не ходи за мной! Посмотрел? Увидел, где я живу? Успокоился, что у меня, как обычно – все в полном дерьме? А теперь уходи! Ни я, ни Клава не рады тебе! – сверкнула она гневным взглядом своих жгуче-черных глаз.

Семен словно не слышал её слов. Он ускорил шаг и бросив Расиму, понесся к дому.

***

– Ты зачем его привела? Могла бы предупредить! – шмыгая носом от обиды, спрашивала у Расимы Клава, когда, выключив свет, они обе лежали спиной к спине под толстым одеялом на полу.

– Прости. Я очень расстроилась из-за мамы и не подумала обо всем остальном, – прикрыв глаза, ответила Расима.

Клава весь остаток вечера после ухода гостя пилила подругу за неловкую ситуацию, возникшую по ее вине.

– Мало того, что он увидел меня неодетой, так еще и узнал, что я нищенка! – скулила, не переставая тоненьким жалостливым голоском Клава. – Как мне теперь ему в глаза смотреть, я тебя спрашиваю?! Это не твой дом, ты – у меня в гостях! Я же к тебе домой никого не водила?! Вот снимешь себе угол, туда и тащи кого хочешь!

– Ну успокойся, Клав, – повернулась к подруге Расима. Она обхватила руками Клаву и попросила прощения.

– Прощу, но только при одном условии! – надменно произнесла Клава, – Дашь мне свою новую сумочку поносить!

– Я тебе ее подарю, – улыбнулась Расима. – Знаешь… У меня никогда раньше не было подруги. Я не собиралась ее заводить. У меня и сестры, толком не было… А теперь вот – ты. Появилась из ниоткуда. Откуда такая взялась, на мою голову?

Клава замолчала и Расима почувствовала, как та улыбается своей улыбкой до ушей.

Глава 25

Диана вдруг успокоилась. Стала вести себя тихо и покорно, как того и хотел муж. Выходила из спальни только затем, чтобы позаниматься на тренажерах и поесть вместе со всеми в столовой.

Она даже вновь стала отличной любовницей, чем усыпила бдительность старика-супруга: тот вновь начал носить жене цветы и подарки.

Два раза Диана встречала за семейным обедом Ясина – тот приходил в их дом в качестве жениха Анны.

Диане удалось передать ему тайную записку, и Ясин вновь появлялся в их доме, чтобы передать Диане свои записки-ответы.

Завуалированный смысл текста читался Дианой ранним утром, пока муж спал.

Ясин убеждал что любит только ее одну, а с Анной встречается – для отвода глаз. Уверял, что ее квартира благополучно продана, а с шантажистами – покончено.

Диана рвала записку на мелкие кусочки и жевала бумагу. Глаза ее горели мстительным огнем.

Любимый Ясин обещал, что не отступится от нее и выкрадет из этого дома как-только ему подвернется подходящий случай.

***

Семен не мог выбросить из головы чудовищные условия, в которых теперь живет его Расима. Жалкая вонючая хибара так и стояла перед его глазами, мешая работать.

До чего же она странная, эта Расима? Любая девушка из тех, в кого он раньше влюблялся, без зазрения совести просила подарки после первого же свидания. То колечко ей подари, то шубку купи, а уж после первой же близости почти все бывшие начинали пристраиваться ему на шею: неистово просились замуж и намекали на подарки покрупнее: машинку там попрестижнее, или квартиру поприличнее.

«Пойду к ней снова. И буду ходить за ней по пятам до тех пор, пока не сдастся», – решил он.

С тех пор как познакомился с Расимой, он так и живет без секса. Потому что другие женщины стали неинтересны. А ведь он – не железный, хочется уже каких-то подвижек в отношениях, чтобы знать, что не напрасно он воздерживается!

Секс в любовных отношениях с женщиной для него всегда был неотъемлемой составляющей, но и прибегать к услугам других дам он не намерен.

– Я все-равно тебя добьюсь, Расима, – глядя на себя в зеркало, улыбнулся Семен. – Женюсь, если придется. Может быть, именно этого она и добивается?

***

А Расима страдала. То ли от непривычной еды, то ли от царящей в доме Клавы антисанитарии, девушку мутило всю ночь, а живот крутило так, что она загибалась от боли.

К тому-же на теле появилась непонятная сыпь. Всю ночь ее спину и тело кусали какие-то насекомые так, что она едва не подпрыгивала от мелких колющих их укусов.

Клава тоже ерзала, лежа рядом с нею и чесалась, но когда Расима попросила ее осмотреть матрас и постельное, сразу-же обиделась.

– Ты на что намекаешь? Ну и неженка же ты! У тебя просто аллергия или даже лишай. А сваливаешь все на мой матрас! – ворчала она.

Расима злилась и чесалась, сидя на полу около уснувшей Клавы. Ей выть хотелось от жутких условий. Пол оказался ледяным, изо всех углов дуло и в туалет хотелось вот прямо очень, но на улицу бежать было страшно, а ведро… Да она всячески тянула время, стараясь не думать о нём и отвлечься от физиологических потребностей.

Хотелось прямо сейчас одеться и уехать в нормальные человеческие условия.

Набрать полную ванну горячей воды и погрузиться в нее с головой, напиться горячего чаю на чистой кухоньке с нормальной домашней едой.

Расима с остервенением почесала ставшей грязную голову. Волосы ее жирнились очень быстро, а Клава ворчала, что она моет их слишком часто.

Бежать, бежать отсюда без оглядки, но куда?

Незнакомый номер позвонил ей на телефон и Расима взяла трубку.

– Спишь? – услышала она голос Семена.

– Ну… нет, – прошептала она.

Семен немного помолчал и тихо сказал:

– А я тут у вашего дома стою. Мимо проезжал, не спится. Хотел тебя увидеть, – признался он.

Расима накинула на себя куртку и вышла из комнаты, закрыв спящую подругу снаружи на замок.

Страха перед Семеном у нее, на удивление не было. Она чувствовала, что он не причинит ей вреда, это было очень странное ощущение.

Увидев Семена около машины, девушка остановилась.

– Время – второй час ночи, – удивилась она.

«Ты не пьян?» – так и хотелось ей у него спросить.

Всё в эту ночь казалось ей нереальным, будто происходит все не с нею. Инстинкт самосохранения в ней в этот раз спал. Да если даже Семен бы вдруг начал к ней приставать.