Дорога из белых лепестков

– Это всё-таки Казань, здесь столько перспектив! А ты вот так хочешь уехать и лишить себя всех этих возможностей, – сокрушалась Алька

– А кто ж знает, может через пару лет я приеду вместе с Рамисом? – подмигнула я ей, застегнув, наконец, непослушный замок на чемодане и положив на него сверху шляпу, а потом произнесла, успокаивая мою неугомонную подружку, – не переживай!

– Эх, Мариам. Может, всё-таки останешься? – не унималась подруга.

– Не могу. Прости меня, – по – доброму сказала я, подошла и обняла ее, – там мой родной дом, мама с папой, там Рамис ждёт.

– Раз мне тебя не переубедить, обещай, что будешь приезжать ко мне и писать письма, – грустно произнесла она.

Её зрачки сузились, заблестели, а голос, мягкий и приглушённый, к концу фразы понизился.

– Обещаю, – понизив голос, произнесла я и в ответ попросила её, – но и ты приезжай, я хочу познакомить тебя с Рамисом. Уверена, он тебе понравится!

Стоя напротив расстроенной подруги, я смотрела на неё: тусклый взгляд, веки сужены, приподнятые брови сведены к переносице, уголки розовых губ опущены, легкое подрагивание подбородка… и вот первая слезинка скатилась по её розовой щеке.

Настроение Альки передалось и мне, на глаза навернулись слёзы: «Неужели это всё?» …

– Обязательно приеду, – через силу улыбнулась она, и мы вновь обнялись.

За время учёбы мы были не только соседками по комнате, но и самыми лучшими подругами, даже семьёй. Всегда ходили вместе на учебу, готовились к занятиям, экзаменам. В трудные минуты поддерживали друг друга, помогали, бывало, что и ругали, заменяя то ли родителей, то ли старших сестёр, не давая опустить руки. Я не представляла, как теперь буду без лучшей подруги, без наших вечерних посиделок с книжками в руках и чаем, без её озорного смеха…

Помотав головой, отгоняя грустные, и в то же время тёплые воспоминания, я подошла к зеркалу, вытерла слёзы и накрасила губы. Затем, почти на автомате, я положила помаду в маленький кармашек чемодана, перенесла его к двери и уверенно надела сандалии.

– Что ж, мне пора, а то опоздаю на поезд, – проговорила я и взглянула на часы, – ещё надо до вокзала на трамвае доехать.

Я оглядела комнату, проверяя, всё ли упаковала.

– Удачи тебе, подруга, – попрощалась я и перевела взгляд на Альку.

– И тебе. Я буду скучать, – сокрушённо произнесла, посмотрев на меня Алька, и крепко обняла.

– И я.

– Пиши мне, каждый день пиши, а потом всё это отправь в письмах, я буду ждать! И приезжай!

– Хорошо. Пока! – я взяла чемодан, шляпу и спустилась к коменданту. Там в последний раз сдала ключи от комнаты и вышла на улицу. Солнце нещадно опаляло кожу, на небе не было ни облачка. Оглянувшись, я посмотрела на здание общежития: столько воспоминаний связано с этим местом. Грустно вздохнув, я надела шляпу, перешла дорогу и направилась к остановке.

Алька завтра подаст документы на работу в школу № 1 на Булаке. Ещё во время прохождения практики её заметил заместитель директора. Она проводила занятия с детьми в необычной игровой форме, и дети с восторгом приняли рыжеволосую студентку-практикантку. Она понравилась им, пока заменяла основного учителя, который лежал в больнице. Для руководства школы Алька стала настоящей находкой, новатором, и её с радостью пригласили на работу. Ради новой сотрудницы руководитель школы даже заранее договорился о выделении ей комнаты в общежитии. На достигнутом Алька точно не остановится и будет учиться дальше. Возможно, и Казань для неё лишь один из рубежей для дальнейшего развития, и родители, уверена, во всём её поддержат. У неё прекрасное будущее, если, конечно,… любовь не внесёт свои коррективы в её амбициозные планы.

Доехав до вокзала, я зашла в здание, чтобы купить билет. Оглядела зал ожидания. Людей было не так много. Около кассы стояло шесть человек – все молодые, очевидно, тоже студенты. Я заняла очередь и начала искать кошелёк в чемодане для оплаты билета. Простояв в очереди минут пятнадцать, я, наконец-то, добралась до окошка кассы.

– Добрый день! Мне билет до Кукмора, пожалуйста, – я протянула деньги, и кассир, приятная женщина средних лет, начала пробивать мне билет.

– Ваш билет и сдача. Счастливого пути! – одарила она меня дежурной улыбкой.

– Следующий! – посмотрела кассир на мужчину, стоящего слева от меня и уже протягивающего руку с купюрой.

– Спасибо! – я опустила взгляд на часы на левой руке: оставалось ещё тридцать минут до прибытия поезда, и я решила прогуляться пока по территории Казанского вокзала.

Поезд прибыл точно по расписанию. Пройдя на вторую платформу, я села в первый вагон поезда. Кроме меня в вагоне было ещё человек десять, но по пути, на остановках, скорее всего зайдут другие пассажиры. Поезд следовал по маршруту Казань – Вятские Поляны с остановками на всех больших и маленьких станциях. Обычно на нем ездили студенты и те, кто работал в Казани, поэтому в вагонах утром и вечером в будние дни было много народу, а в дневное время электричка была практически пуста.

«Поезд отправляется! Будьте осторожны, двери закрываются», – послышалось оповещение из радиоприёмников в вагоне. Секунда, и двери со стуком закрылись, мы медленно тронулись.

Рамис

Полгода назад родители помогли мне купить дом на Подгорной улице. Сами они жили совсем недалеко, в метрах пятидесяти. Мой пятистенок был небольшим, шестьдесят квадратных метров. В нём были две раздельные комнаты. В одной была кухня, где стояла большая печь, обеденный стол, холодильник и небольшой раскладной диван. Во второй – гостиная, в которой тоже была печка, но уже поменьше, для отопления комнаты. Часть гостиной была разделена большим платяным шкафом, за которым находилась маленькая комнатка с кроватью и двухстворчатым шифоньером.

Во дворе слева от самого дома находилась летняя веранда, в ней я поставил кровать под самое окно, выходящее на улицу, и узкий небольшой столик.

На участке ещё была деревянная баня, сарай, рассчитанный на несколько коров или лошадей, который пока пустовал, и огород на 18 соток.

Общими усилиями мы сделали внутри дома ремонт, обновили мебель, привели в порядок придомовую территорию. Очистив наружные стены дома, я выкрасил его в зелёный цвет, как и у родителей. Работы ещё было много, но в целом моё жилище заметно преобразилось, и в нём можно было уже полноценно жить. В будущем я ещё планировал расширить сарай, провести воду на участок. Сейчас же первостепенной задачей для меня была установка ворот. Старые ворота мы убрали еще весной, и я усердно трудился, чтобы заработать денег на установку новых.

И вот отец сообщил, что заказал столбы, и завтра утром их должны их привезти.

Утром мы с отцом и другом Радиком измеряли ширину между будущими столбами, отмечая места, где нужно будет копать ямы.

– Рамис, отойди подальше! Если ты там столб поставишь, у тебя же проход будет узким, даже легковая машина не проедет! – командовал папа, контролируя каждый наш шаг.

– Отец, разве ширины в три с половиной метра недостаточно? Я же не на тракторе собираюсь в свой двор заезжать, да и машины у меня нет!

– А ты учёл ширину самих столбов? – вопросительно выгнул левую бровь он, – они не меньше сорока сантиметров будут в диаметре. Они же из толстых стволов деревьев!

– Эээ…, – задумчиво почесал я подбородок с трёхдневной щетиной. «Надо бы вечером побриться, перед встречей с Мариам, а то буду выглядеть неряшливо», – пронеслась мысль в голове.

– Да, об этом мы не подумали, – озадаченно произнёс Радик, потирая шею, – придётся начинать заново.

– Хорошо, что я был рядом! – авторитетным голосом воскликнул отец и торжествующе поднял вверх указательный палец, – а то бы всё тут перекопали.

– Давай начнем с калитки, – предложил Радик, вытирая пот со лба рукавом футболки.

Я снял футболку и положил её на скамейку около забора. Подойдя к столику с инструментами, взял рулетку и пошёл за другом. Радик вбил первый колышек у самой стены веранды. Увидев, что мы начали работу заново, отец закатал рукава и взял ведра, чтобы перетаскать воду из колодца перед домом в баню.

– Теперь измерь сорок сантиметров, – я протянул металлическую рулетку другу.

– Ага. Держи колышек, – поддержал Радик, давая мне маленький деревянный колышек, длиной пятнадцать сантиметров. Я воткнул его в землю, и мы продолжили измерения.

Спустя час, отец принимал нашу работу, пока мы усталые стояли в тени большого раскидистого тополя и обливались потом.

– Итак, на калитку вы оставили один метр двадцать сантиметров, а на ворота четыре метра. Отлично, парни, теперь необходимо выкопать ямы для столбов, – резюмировал отец, оценивая наши измерения, а потом, по-отечески заботливым голосом, предложил, – но сначала пойдемте-ка к нам, пообедаем и чай попьем. Мать, наверняка, уже всё приготовила и ждёт нас.

Солнце стояло в зените, даже воздух прогрелся так, что дышать было тяжело, не то что работать под палящим солнцем. За полтора часа нахождения на улице мы с Радиком выглядели как варёные раки, и чувствовали себя не лучше.

– С радостью, спасибо, дядя Фарид, – оживился Радик, минуту назад готовый растечься потной лужицей.

– Спасибо, отец, немного в тени побыть не помешает, да и в горле пересохло, – поддержал я.

Я подошел к скамейке около забора перед домом, взял футболку и перекинул через плечо.

– Вот и отлично, идёмте. Заодно и кепки потом прихватите, пока голова не сварилась от этой жары, – проворчал отец.

Мама встретила нас с накрытым обеденным столом и разными сладостями к чаю. Внутри деревянного дома стояла приятная прохлада. Я надел футболку.

– А вот и мои труженики! – мягким голосом пропела мама.

– Привет, мама! – я подошёл и приобнял ее. Она по-матерински нежно прижала меня к себе в ответ, бегло осматривая.

– Здравствуйте, тётя Зульфия! – кивнул Радик головой.

– Проходите, проходите, дорогие мои! Я уже всё приготовила и жду вас. Но вначале вымойте руки! – добавила она строгости голосу.

Главным правилом мамы было не садиться за стол с грязными руками. Она всегда следила, чтобы мы с отцом его выполняли.

Мы проследовали к умывальнику и выстроились в очередь, пропустив вперёд главу семьи. После него, шустро юркнув передо мной, встал Радик, ну а потом и я, как самый младший и медлительный, подошел к рукомойнику.

– Как же вкусно пахнет, мама! – вдохнул я аппетитные ароматы маминой еды, стоявшей на столе, когда мы все расселись за столом.{{ }}Желудок требовательно заурчал и сжался в голодном спазме.

– Я старалась, спасибо! – сказала скромно мама и поставила тарелки с пельменями в наваристом бульоне на стол, подала каждому большие ложки и пожелала всем приятного аппетита!

Она присела около отца и заботливо положила полотенце ему на колени.

– Приятного аппетита, – повторили мы.

Мама готовила превосходно, невозможно было оторваться от пельменей, слепленных её заботливыми руками, и вкуснейших пирогов из печи с мясными и сладкими начинками. Подтверждением этому стали наши быстро опустевшие тарелки и просьбы о добавке. А заботливая мама только и рада была накормить нас побольше.

За обедом и общением с родителями время пролетело незаметно. Когда мы вышли из дома, на часах уже было два часа дня. Надев кепки и взяв лопаты, мы продолжили копать ямы.

Мариам

Когда поезд прибыл в Кукмор, время уже было 17:10. Я поднялась по лестнице на территорию вокзала и увидела машину родителей. «Москвич-407» небесно-голубого цвета сверкал под лучами солнца. Родители стояли около машины и о чём-то разговаривали. Увидев, как по лестнице поднимаются пассажиры, сошедшие с поезда, они начали взглядом искать меня среди людей.

– Доченька! – скромно помахала мне рукой мама, привлекая моё внимание.

Мама всегда сдержанно проявляла эмоции. Как и полагается представительнице профессии педагога, она обладала высоким самоконтролем, была требовательна к себе и к другим. В общении же была очень тактичной, уравновешенной. И в то же время она демонстрировала некое превосходство перед собеседником, давая ему понять, что она обладает высоким статусом и уважением в обществе.

Это и не удивительно, ведь мама была из зажиточной семьи. Родители воспитывали её в строгости, вкладывали много сил и средств в образование. Профессия также наложила свой отпечаток на её характер. Учителей все почитали и уважали, не только дети, но и взрослые.

На маме было платье до полу с длинными рукавами благородного темно-фиолетового цвета с вышитыми узорами на воротнике и такого же оттенка платок на голове. Отец стоял в серых классических брюках и бежевой рубашке.

– А вот и наша красавица приехала! – распахнул объятия отец.

Его глаза излучали счастье от долгожданной встречи, отчего во внешних уголках его глаз появилось ещё больше морщинок. При виде родителей в глазах защипало от слёз радости.

– Здравствуйте, мама, папа! – я подошла ближе и обняла их одновременно, – я так скучала по вам! – шмыгнула я носом, приподнимая голову повыше, чтобы слёзы не полились ручьём.

– И мы, детка, очень скучали, – сильнее прижала меня мама. Её губ коснулась лёгкая улыбка.

Так мы простояли с минуту. Затем мама, оглядев меня, с заботой, свойственной только родителям, произнесла:

– Как ты исхудала в Казани!

Она удивлённо покачала головой.

– Ну ничего, теперь ты дома и сможешь нормально питаться, – уже уверенно сказала мама, потом повернулась к отцу и сказала, – поедем домой, Мансур.

Отец кивнул.

– Идёмте к машине, – предложил глава семейства.

До дома мы доехали быстро, деревня находилась рядом с посёлком Кукмор, и дорога на машине занимала около пятнадцати-двадцати минут. Всю дорогу я смотрела на бескрайние зелёные поля, знакомые пейзажи грели сердце. В последний мой приезд ещё лежали огромные сугробы, а теперь вокруг было столько зелени, цветов… душа пела словно птица, которая вернулась в родные края после долгого перелёта.

Мы зашли в дом. Я огляделась. Всё было так, как и в последний мой приезд, и это меня радовало. Под ногами тёрлась наша кошка Мурка. Я присела на корточки и погладила её, нашу серую, в чёрную полоску, красавицу. Получив порцию ласки и одобрительно мяукнув, Мурка вышла из дома и ушла по своим делам, важно виляя поднятым хвостом. Я прошла в свою комнату и начала разбирать вещи из сумки.

Я развешивала в шкафу платья, когда заглянула мама.

– Доченька, ужин готов, пойдём за стол. Отец сейчас покормит гусей и тоже зайдёт, – позвала она мягким голосом.

– Хорошо. Ещё минутку, я почти закончила, – ответила я маме.

Мама прошла в комнату и присела на край кровати.

– Альфия сильно расстроилась? – сочувственно поинтересовалась она подругой – однокурсницей.

– Уговаривала остаться, намекала о перспективах жизни в Казани, о предложении работать в городской школе, – вспомнив Альфию, рассказала я.

– А тебе самой не хотелось остаться в Казани? – вопросительно склонила голову на бок мама.

– Поначалу хотелось, но теперь, когда Алия вышла замуж, я поняла, что, если и я не вернусь домой, то кто же будет заботиться о вас? Я не могу допустить, чтобы вы остались одни! Вы столько для нас сделали, это было бы неправильно! – убедила я маму.

– Доченька, ты всегда была самая заботливая из всех наших детей, всегда думала прежде о других, чем подумать о себе, – мама подошла и обняла меня. Я почувствовала аромат любимого маминого парфюма «Белая сирень». В маминых объятиях нежный и утончённый аромат весенней сирени с детства давал мне ощущение тепла и некой защищённости.

– Я подумала, что и тут смогу найти работу. Схожу в нашу школу. Если там нет вакансий, то съезжу в Кукмор. Всё получится, я уверена! – решительно ответила я и добавила, – зато я буду жить с вами, помогать по хозяйству.

– Меня радует твой настрой! – мама встала с кровати и поправила край покрывала. Услышав шаги на кухне, позвала меня, – пойдём на кухню, отец уже ждёт.

– Пойдём, – сказала я и вышла из комнаты вслед за мамой.

Маме в этом году исполнилось пятьдесят шесть лет, а отцу шестьдесят один. Прожитые годы глубокими морщинами отпечатались на их лицах, особенно на лице отца. Долгие годы он усердно и усиленно работал на стройке, чтобы наша семья ни в чём не нуждалась, и чтобы дать сёстрам и мне достойное образование. Мама была из зажиточной семьи, учительница по образованию, и отец всегда старался быть достойным её, обеспечить всем. Я пошла по стопам мамы и поступила в педагогический институт, а сёстры выбрали другие профессии: Алия – авиастроение, Ильмира – ветеринарию.

– Приятного аппетита, мама, папа! – пожелала я родителям, последняя усаживаясь за накрытый стол.

– И тебе, дочка! – произнёс отец.

После ужина, наблюдая как мама разливает чай из самовара, отец произнес:

– Мы с мамой искренне рады за тебя и поздравляем с окончанием института!

– Да, дочка! Мы так тобой гордимся! И мне вдвойне приятно, что ты решила пойти по моим стопам и не отступила на этом нелегком пути. Ты дошла до конца и получила красный диплом! – подхватила мама.

– Спасибо, мамочка, папочка! Это всё благодаря вашей поддержке и помощи. Я так люблю вас! – восхищённо поговорила я.

– А мы любим тебя! – мама заботливо посмотрела и накрыла мою руку свой ладонью.

– Возможно, ты ещё не задумывалась об этом, но всё же спрошу: какие у тебя дальнейшие планы, Мариам? – немного сменив тон на более деловой, спросил отец.

– Я хочу сходить на собеседование в нашу школу, может, там есть свободные вакансии, – поделилась я своими планами.

– А если в школе не будет свободных мест на должность учителя? – он вопросительно выгнул дугой левую бровь.

– Тогда я съезжу в Кукмор, там школ больше, в какой-нибудь да будет место. Тем более у меня с собой есть рекомендации из института и из казанских школ, в которых проходила педагогическую практику. Думаю, они мне помогут в устройстве на работу.

– У неё красный диплом, Мансур, её и в Казани приглашали на работу, – добавила мама, – такого специалиста ни одна школа не захочет упускать.

– Хорошо, сходи завтра в нашу школу, – одобрительно кивнул он, и предупредил, – пока директор не в отпуске, думаю, он проведёт собеседование с тобой, а потом посмотрим, что делать дальше.

– Хорошо, папа, спасибо! Завтра с утра отправлюсь в школу, – махнула я головой.

– Сегодня встречаетесь с подругами? – поинтересовалась мама. – Я на днях видела Алсу, она передавала тебе привет и сказала, что с нетерпением ждёт встречи.

– Да, мы договорились, что я по приезде загляну к ней в гости, если вы не против? – невинно уточнила я, переводя взгляд то на маму, то на папу.

– Сходи, дорогая, прогуляйся. Вы давно не виделись и, наверняка, вам есть, о чем поговорить, – согласилась мама.

Допив чай, я помогла маме помыть посуду и ушла в комнату готовиться к встрече с Рамисом. К Алсу я загляну позже, в другой день. Сегодня я хотела увидеться с ним. Ещё будучи в Казани, пару дней назад, я позвонила Алсу. Она знала, что для родителей я «пойду к ней в гости», а на самом деле встречусь с Рамисом. Я попросила подругу передать ему день моего приезда, время и место встречи. Она обещала, что всё будет сделано в лучшем виде, и никто ни о чём не узнает.

После окончания ужина я уложила волосы и подготовила платье кораллового цвета для прогулки с Рамисом. Мне не терпелось встретиться с ним, в животе «порхали бабочки», и я еле сдерживалась, чтобы не начать «летать» по дому в поиске туфель. Но, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, старательно скрывала рвущееся из меня на волю счастье.

– Мамочка, ты не видела мои туфли-лодочки? – высунув голову из комнаты, спросила я.

– Выйди на веранду, они лежат в шкафу, – отозвалась мама из кухни.

– Спасибо! – крикнула я.

Потом прошла на веранду и, открыв шкаф, взяла обувь. Мой взгляд упал на квадратную коробку, обёрнутую в крафтовую бумагу и перевязанную тонкой атласной лентой синего цвета. Я взяла коробку в руки, осмотрела её со всех сторон, убедилась, что её ещё не открывали. «Любопытно, кому она предназначается», – подумала я. Положив коробку на место и, поправив ленту, закрыла шкаф и вышла.

Я надела туфли и, уже стоя во дворе дома, поправляла волосы. Вышла мама, чтобы проводить меня.

– Ты одна пойдешь к Алсу? – спросила она.

– Да, я зайду за ней, и мы вместе прогуляемся, – быстро ответила я

– Хорошо, – она приобняла меня и заботливо произнесла, – если после заката будет холодно, зайди за кофтой.

– Хорошо, мамочка, – промолвила я и, поцеловав, попрощалась, – пока!

– Будьте осторожны, – напутствовала мама, – передавай Алсу привет от нас.

– Обязательно передам, – проговорила я, уже выходя на улицу.

– Ворота будут открытыми, допоздна не задерживайся, – донеслось мне вслед.

– Хорошо, – мило улыбнувшись, я помахала рукой оставшейся за воротами маме.

Я пошла по улице в сторону переулка, ведущего к Подгорной улице. Внутри меня нарастало волнение. С каждым пройденным метром мои ладони потели всё сильнее. Чтобы как-то отвлечься, я разглядывала природу вокруг себя.

Глава 3

Рамис

Солнце медленно подошло к закату, когда мы довольные смогли оценить результаты своей работы. Радик устало облокотился о забор перед домом. Его лицо было красным от жары и физической работы, волосы взъерошены, руки серо-грязные. Голый торс, весь в каплях пота, а также брюки были сплошь покрыты тонким слоем пыли. Я выглядел не лучше, в чём убедился, когда соседка Лидия окинула меня пренебрежительным взглядом.

– Я истоплю баню, подождёшь? – спросил я у Радика.

– Конечно, баня сейчас будет в самый раз, – мечтательно протянул он.

– Отлично. Ты пока отдыхай, выпей чай, а я пойду за дровами.

Я пошёл в огород, где аккуратно была сложена поленница. Набрав дров в руки, зашёл в баню, приоткрыл поддувало, распахнул дверцу топки и, сложив поленья в два ряда, поджёг «деревянную горку» с хворостом. Огонь разошёлся, и баня «затопилась». Через некоторое время из печной трубы заклубился ароматный, смолистый, древесный дымок. Он поднимался высоко вверх в чистое голубое небо, разбавляя и размывая небесную синь.

Бак с водой в бане уже был наполнен моим заботливым отцом.

Через полчаса я вошёл в дом. Радик за столом пил чай и слушал новости по радио.

– Баня готова! – отрапортовал я и весело улыбнулся, уточняя, – долго топить баню не стал: в такую погоду и без ветра плохая тяга.

– Весь день на жаре проработали, горячая баня и не нужна. Тёплая – в самый раз будет, – подтвердил Радик

– Сейчас принесу тебе полотенце, – сказал я другу и отправился в гостиную.

Я подошёл к шкафу и достал из него большое вафельное полотенце. Вернувшись на кухню, вручил его другу.

– Спасибо. Я быстро! – бодро подскочил он и вышел из дома.

Пока друг был в бане, я помыл руки, выпил целый ковш воды и подготовил чистую одежду для встречи с Мариам. Потом решил разобрать дорожную сумку, которая так и лежала в углу, где я её с утра бросил. Через некоторое время я услышал звук открывающейся двери.

– Рамис, спасибо за баньку! Мне пора! – буквально на пороге крикнул Радик.

Я вышел в коридор к Радику.

– Тебе спасибо, друг! Без тебя бы не смог сегодня всё запланированное успеть.

– Да что там, всегда рад помочь! Завтра с утра приду. Ладно, я пошёл. Мариам от меня привет! – махнул он рукой на прощанье.

– Обязательно передам, пока!

После того, как я попарился в бане, оставался ещё час до назначенной встречи, и я решил пока поужинать.

Я сидел за столом и доедал гречку с котлетой, когда открылась дверь.

– Сынок, занят? – раздался голос отца. Он вошёл в дом.

– Нет, ужинаю. Присоединишься? – предложил я.

– От чая не откажусь. Тут мама вот просила передать тебе пирожки с картошкой и луком, ещё горячие! – отец развернул пакет и поставил на стол большую тарелку, наполненную румяными пирожками. От аромата выпечки аппетит разыгрался с новой силой.

– Спасибо! – я широко улыбнулся, – завтра зайду поблагодарить маму. Сейчас налью нам чай.

Я вытащил на стол чашки с блюдцами и разлил чай из самовара.

– Сынок, я хотел поговорить с тобой, – спокойно произнёс отец и выжидающе посмотрел на меня.

– Да, отец, слушаю, – продолжая жевать, кивнул я.

– Я понимаю, что ты уже вырос, и скоро тебе захочется иметь семью. Скажи, у тебя есть кто-то на примете?

– Да, отец, есть.

– Хм… Правда? И кто же? – с недоверием он прищурил глаза и чуть повернул голову вправо.

Я не сразу ответил ему. Отцу было известно, что в школе мне нравилась Мариам. Но мы уже давно не школьники, и он не знал, что я признался ей в своих чувствах и предложил встречаться. Я не мог признаться о наших тайных встречах на протяжении уже полутора лет, потому что в этом случае он мог бы подумать, что я позорю честь нашей семьи и молодой девушки. Я не мог допустить, чтобы о ней пошли такие слухи. Долгие ухаживания и встречи у нас были не приняты, тем более недопустимо было встречаться с девушкой наедине, вечером. Никто бы не поверил, что мы просто общались и гуляли по улицам деревни.