Пятидесятница (день Святой Троицы) и сошествие Святого Духа. Антология святоотеческих проповедей

В тот день новозаветной Пятидесятницы исполнились надежды и чаяния ветхозаветных праведников и пророков, ожидавших благодатного соединения человека с Богом, жаждавших нового духовного союза Творца со Своим творением. Это событие сошествия Духа сопровождалось обретением апостолами особого дара говорить на различных языках земли – ради реализации всемирного характера той проповеди, к которой их призвал Христос и на которую сегодня их властно посылало Третье Лицо Пресвятой Троицы – Святой Дух. Ныне, в согласии с пророчеством Иоиля, уже наступило время спасения, когда Дух Святой излился на всякую плоть – не как безличная Божественная сила, но как Ипостасный Бог, как Владыка, Освятитель спасаемых. С этого дня Он властно и сознательно, деятельно и свободно вел членов рожденной Им Церкви к соединению с Ним – как к исполнению Собой. В этом смысле многие богословы точно называют книгу апостольских Деяний книгой Святого Духа: ведь ни в одной другой библейской книге мы не находим столь ясного и очевидного свидетельства о Святом Духе именно как о личном Боге, как о желающей нашего спасения Ипостаси Пресвятой Троицы. Мы видим, как на страницах книги Деяний Он Сам лично повелевает апостолами, побуждая их начать проповедь среди язычников, направляя учеников в те или иные места и области Римской империи и не допуская их в другие: Дух сказал Филиппу: подойди и пристань к сей колеснице (Деян. 8: 29); Между тем, как Петр размышлял о видении, Дух сказал ему: вот, три человека ищут тебя; встань, сойди и иди с ними, нимало не сомневаясь; ибо Я послал их (Деян. 10: 19-20); Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их (Деян. 13: 2); Пройдя через Фригию и Галатийскую страну, они не были допущены Духом Святым проповедывать слово в Асии (Деян. 16: 6); И вот, ныне я, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною (Деян. 20: 22). Тем самым апостолы в деле своей проповеди всегда поступали именно так, как было угодно Святому Духу (Деян. 15: 28), исполняя Его волю как свою собственную.

Церковный праздник Пятидесятницы

Праздник Пятидесятницы, также именуемый в русском церковном календаре днем Святой Троицы, отмечается через пятьдесят дней после Пасхи и через десять дней после Вознесения. Он всегда приходится на воскресный день. Пятидесятница относится к числу Господских двунадесятых праздников.

Пятидесятница, или день Святой Троицы, – одно из наиболее значимых православных торжеств богослужебного года.

В Древней Церкви день Пятидесятницы считался посвященным именно Третьему Лицу Троицы – Святому Духу. Однако в Русской Церкви произошло смещение восприятия его духовного значения. В этот день в средневековой Руси стали прославлять всю Пресвятую Троицу.

Как уже упоминалось, праздник имел ветхозаветный прообраз – иудейскую Пятидесятницу, учрежденную на пятидесятый день после освобождения иудеев из египетского рабства и заклания первого в священной истории пасхального агнца и установленную в память о даровании Богом Синайского законодательства.

В древней христианской Церкви под Пятидесятницей подразумевался как сам этот праздничный день, так и промежуток времени, отделявший от него Пасху. Одним из первых упоминаний об особом праздничном значении дня Пятидесятницы является свидетельство священномученика Иринея Лионского (II век) о том, что в Пятидесятницу в среде верующих не принято преклонять колени. Отчасти в III и особенно в IV веке Пятидесятница – это уже повсеместно распространенное торжество, сопровождавшееся различными богослужебными обрядами и обычаями. Так, известный церковный историк первой половины IV столетия Евсевий Кесарийский именует Пятидесятницу «великим праздником» и «праздником праздников». Поначалу (в частности, в Иерусалимской Церкви) праздник Пятидесятницы отмечался в один день вместе с воспоминанием Вознесения. После IV века Вознесение и Пятидесятница стали отмечаться отдельно. В Древней Церкви в день Пятидесятницы совершались массовые крещения. Святитель Иоанн Златоуст пишет об обычае украшать в Пятидесятницу дома зелеными ветвями. Об особом почитании этого праздника, дни которого считались в Византии священными, свидетельствует запрет императора Феодосия II (398-450) устраивать как на Пасху, так и в Пятидесятницу публичные зрелища и театральные представления.

Первоначально наиболее торжественно праздник Пятидесятницы отмечался в Иерусалимской Церкви. Здесь в различных местах, исторически связанных с теми или иными важнейшими сюжетами Священного Писания, совершались особые краткие богослужения.

В VIII веке преподобными Косьмой Маюмским и Иоанном Дамаскиным были составлены богослужебные каноны праздника. От IX века до нас дошло полное праздничное чинопоследование Пятидесятницы (в его константинопольской редакции); тогда оно было одним из самых торжественных в году.

Тропарь праздника Пятидесятницы: «Благословен еси Христе Боже наш, Иже премудры ловцы явлей, низпослав им Духа Святаго, и теми уловлей вселенную, Человеколюбче, слава Тебе». Перевод тропаря: «Благословен Ты, Христос Бог наш, явивший рыбаков (большинство из апостолов прежде своего призвания Иисусом были рыбаками. – П. М.) премудрыми через ниспослание им Духа Святого и ими уловивший вселенную. Человеколюбец, слава Тебе». Здесь говорится о том удивительном просвещающем действии Святого Духа, которое простых рыбаков превратило в людей, способных привлечь к истине Христова учения всю вселенную.

Кондак праздника: «Егда, снизшед, языки слия, разделяше языки Вышний: егда же огненные языки раздаяше, в соединение вся призва, и согласно славим Всесвятаго Духа». Русский перевод кондака: «Когда Ты, сойдя, смешивал языки, Всевышний, Ты разделял народы; когда же Ты раздавал огненные языки, Ты призвал всех к единению. И мы в согласии славим Всесвятого Духа». Этот текст требует специального пояснения. Толкователи Священного Писания весьма часто сопоставляют два описанных здесь события – Вавилонское столпотворение (горделивое строительство древними людьми, обладавшими на тот момент единым языком, огромной башни, которая была призвана достичь престола Всевышнего, «достать», «дотянуться» до Самого Бога; см. Быт. 11: 1-9) и сошествие Святого Духа. По рассказу Книги Бытия, разгневавшийся на дерзких строителей-вавилонян Бог смешал их языки; после этого они перестали понимать друг друга и, прекратив возведение башни – как символа человеческой гордыни и богопротивления, – рассеялись по всей земле. В событии же Пятидесятницы Бог, напротив, дал апостолам дар говорить на языках других народов, чтобы они могли проповедовать по всей вселенной Его Евангелие. В первом случае происходит обособление людей друг от друга, во втором, наоборот, делается шаг к достижению духовного единения всего человечества – во Христе и силой Святого Духа.

Другие богослужебные тексты и песнопения праздника также содержат прославление Бога за ниспослание людям дара благодати Святого Духа и за обретение ими подлинных богопросвещенности и богопознания: «Видехом свет истинный, прияхом Духа Небесного, обретохом веру истинную, нераздельней Троице поклоняемся: Та бо нас спасла есть»[1].

Паремии праздника (читаемые за богослужением приуроченные к празднику отрывки из Ветхого Завета) заключают в себе ветхозаветные прообразы новозаветной Пятидесятницы и пророчества о схождении Святого Духа на апостолов. Первая паремия говорит об исполнении Духом семидесяти еврейских старейшин во времена Моисея (Числ. 11: 16-17, 24-29). Вторая и третья паремии предрекают две стороны благодатного действия Духа, Который некогда снизойдет на людей: обновление физической и духовной людской природы (Иоил. 2: 23-32) и ту нравственную перемену, которая произойдет с христианами (Иез. 36: 24-28).

Евангельское чтение на праздничной утрене (Ин. 20: 19-23) рассказывает о как бы «предварительном» даровании Христом, по Его Воскресении, апостолам Святого Духа – через дуновение. Такое дарование Духа дало ученикам Спасителя духовную силу священнодействовать.

Апостольское чтение на литургии содержит рассказ о самом событии сошествия Святого Духа на апостолов (Деян. 2: 1-11).

Евангельское чтение на литургии (Ин. 7: 37-52; 8: 12) содержит обетование Христа о скором ниспослании всем духовно жаждущим утоляющей их благодати Святого Духа; эта благодать, в свою очередь, должна излиться – через воспринявших ее христиан – и на весь мир.

Устав праздничного богослужения Пятидесятницы довольно своеобразен. Собственно служба Троицына дня строится по вполне привычной схеме праздничного всенощного бдения. Однако к литургии праздника Пятидесятницы сразу же присоединяется вечерня, раскрывающая смысл следующего богослужебного дня – дня Святого Духа, именуемая еще «вечерней коленопреклонения».

Дело в том, что по существующему церковному уставу от четверга Страстной седмицы и до дня Пятидесятницы Церковь не благословляет христианам совершать коленопреклоненные молитвы (за исключением поклонов на Страстной седмице перед плащаницей Христовой). Не преклоняются колени и во время основного праздничного богослужения Пятидесятницы. И лишь в конце службы, фактически после ее завершения, все присутствующие в храме впервые становятся на колени и священник читает длинные коленопреклоненные молитвы.

Почему же именно в такой значимый и радостный праздник устав требует этого от христиан? Неужели Пятидесятница воспринимается еще и как время сугубого покаяния и самоуничижения? Нет, смысл коленопреклоненных молитв совсем в другом. Как известно, пасхальный период в целом – время особой светлой радости, когда христианину, искупленному распятым и воскресшим Господом Иисусом, следует ликовать, а отнюдь не уничижаться. День же сошествия Святого Духа на апостолов – также радостный и святой – есть время, когда радость эта обретает несколько иное звучание, другой оттенок. Пятидесятница – день, когда апостолы, а вслед за ними и все христиане, подлинно научились тому, как им отныне надлежит молиться Богу: в благодати и истине (ср. Ин. 1: 14), прославляя Его за ниспосылаемые человеческому роду милости. Именно через преклонение коленей все верующие в православных храмах учатся в этот день, как некогда апостолы, подобной – совсем новой, смиренной и очень личной, тихой и духовно глубокой – благодарности Богу за все Его дары. Ради этого они и становятся теперь на колени: не столько для покаяния и самоуничижения, сколько в знак кроткого и в то же время возвышенного ликования, в знак торжествуемой ими просвещенности Светом Божественной Истины – Светом, некогда видимым образом сошедшим на апостолов и всю Церковь в благодатном пламени Пресвятого Духа.

Итак, на вечерне дня Святого Духа христиане преклоняют колени и выслушивают продолжительные молитвы, произносимые также стоящим на коленях – в царских вратах – священником; эти молитвы обращены к Лицам Пресвятой Троицы.

Святоотеческие проповеди на праздник Пятидесятницы

Празднику Пятидесятницы посвящено большое число замечательных святоотеческих гомилий (проповедей). Повествуя о самом событии сошествия Святого Духа на апостолов, они говорят и о его спасительном значении, причем не только для учеников Господа, но и для всех православных христиан. Ведь и все мы, вместе с Христовыми апостолами, обретаем в Православной Церкви тот же самый дар Святого Духа, что и они. Возникшая в день Пятидесятницы Церковь во все века пребывает в совершенной мере исполненной Святым Духом, непрестанно изливающим Свою освящающую Божественную благодать на всех ее членов.

Многие святоотеческие проповеди на праздник Пятидесятницы по причине того, что он был издревле посвящен прославлению Третьего Лица Пресвятой Троицы, Святого Духа, часто имеют названия «Слово о Святом Духе», «Слово на сошествие Святого Духа». Другие включают в свой заголовок имя самого праздника – Пятидесятницы. Третьи, созданные в русской традиции, где этот праздник именуется днем Пресвятой Троицы, порой так и называются «Слово в день Святой Троицы».

Древнейшие и наиболее значимые по содержанию проповеди на праздник Пятидесятницы принадлежат таким восточным и западным святым отцам, как святитель Григорий Богослов (произнесена в 380 году), святитель Григорий Нисский (произнесена 28 мая 388 года), святитель Иоанн Златоуст (произнесена в 386 году), святитель Максим Туринский (две проповеди, конец IV – первая четверть V века), блаженный Августин (целый ряд проповедей, конец IV – первая треть V столетия), святитель Прокл Константинопольский (несколько проповедей, вторая четверть V столетия), святитель Лев Великий (три беседы, середина V столетия), святитель Григорий Великий (90-е годы VI века), преподобный Феодор Студит (821-826 годы), святитель Григорий Палама (50-е годы XIV столетия). Также ряд важных идей, связанных с духовным значением сошествия Святого Духа на апостолов, мы находим и в тех святоотеческих гомилиях, которые хотя и не были напрямую посвящены празднику Пятидесятницы, при этом подробно истолковывали смысл совершившегося в Сионской горнице события. Среди них, например, «Огласительное слово 17-е» святителя Кирилла Иерусалимского (350 или 351 год) и гомилии на книгу Деяний апостольских святителя Иоанна Златоуста (произнесены в 400 году).

До нас также дошли древние проповеди на Пятидесятницу, которые приписываются авторству различных святых отцов, но на самом деле им не принадлежат. Так, например, целый ряд праздничных гомилий ошибочно дошел до нас под именами святителя Амвросия Медиоланского и святителя Иоанна Златоуста. Но и эти творения – возвышенные по красоте духовных образов и литературного слога, богословски глубокие по содержанию – также безусловно принадлежат церковному Священному Преданию, приумножая его духовную сокровищницу. Именно поэтому некоторые из них тоже публикуются в этой книге.

Многие замечательные слова на праздник Пятидесятницы, Святой Троицы принадлежат святым нового и новейшего времени – XIX–XX столетий. В книге публикуются проповеди святителя Филарета Московского, святителя Феофана Затворника, святого праведного Иоанна Кронштадтского, святого праведного Алексия Мечёва, святителя Николая Сербского, святителя Луки (Войно-Ясенецкого).

Всех названных святых отцов вдохновил на эти богословски глубокие и прекрасные проповеди Сам Святой Дух: ведь именно Его прославлению прежде всего и посвящена Пятидесятница. Святой Дух Своим присутствием наполнял их, стоявших на церковном амвоне и проповедовавших радость праздника, ибо не мерою дает Бог Духа (Ин. 3: 34). Проповедуя в храме, они в тот миг и сами были тем священным храмом, о котором говорит апостол: Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. 3: 16). Святой Дух – наш Утвердитель в истинной вере; и Он тогда даровал им силу свидетельства об истине, дабы они смогли наставить в ней и других – Тем же Самым Словом, что было в начале у Бога (Ин. 1: 2). Святой Дух – Дарователь надежды; и Он тогда укреплял и проповедующих и их паству в той надежде, посредством которой мы приближаемся к Богу (Евр. 7: 19). Святой Дух – Источник любви; и Он тогда щедро изливал в их сердца этот Свой дар, дабы все они, ревнуя о дарах духовных, достигли совершенной любви к Богу и ближнему (ср. 1 Кор. 14: 1).

Однажды Спаситель сказал Своим апостолам: наступят времена, когда дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас (Мф. 10: 19-20). В первую очередь это сказано Господом о временах гонений на Церковь, когда устами мучимых верующих, свидетельствующих об истине перед Христовыми врагами, окажется Сам Святой Дух. Но и в ежедневной жизни нашей святой Церкви ее служители также делаются подлинными устами Духа: на Церковных Соборах, за храмовым богослужением и, конечно, во время проповеди, когда Святой Дух вдохновляет проповедника, исполняет его Своей речью, глаголет в нем, изрекая Божественную истину и пересозидая, претворяя людское слово в священное достоинство.

Все те словеса Духа, что на протяжении столетий в праздник Пятидесятницы изливались с церковного амвона, подлинно наполняли умы и сердца слушающих, утоляли их духовную жажду подобно воде живой (ср. Ин. 7: 38). Пребывающие в храме – не только произносившие слово проповеди, но и ему внимавшие – поистине оказывались напоены одним Духом (1 Кор. 12: 13): тем даром Его обоживающего присутствия, что властно влечет всех христиан к их общей и главной цели – к грядущему немеркнущему дню спасения (2 Кор. 6: 2). Будучи движимы Духом Святым, мы все стремимся навстречу этому дню, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах (ср. 2 Пет. 1: 19, 21). День этот пока что еще не наступил. Но если наших сердец действительно коснулась благодать новозаветной Пятидесятницы, животворяще опалила огненная сила Духа Божия, то, значит, рассвет уже близок.

От Ветхого Завета к новозаветной Пятидесятнице: откровение о Пресвятой Троице

Во время пребывания первых людей в раю их наполнял Своим присутствием Святой Дух. Однако вместе с грехопадением Он отступил от согрешившего человека. И тогда Адам – тот, кто прежде был Им исполнен, кто ранее находился с Ним в теснейшем духовном союзе, напрочь забыл о Его существовании. Раньше человек познавал Бога именно как Троицу, имел богооткровенное ведение об Отце, Сыне и Святом Духе. Он видел в Боге Троице Всемогущего, Вездесущего, Всеведущего Господа, от Которого ничто не может скрыться, Который знает любую нашу мысль, всякое потаенное желание, Кто ведает каждый, даже еще не совершенный, людской поступок. Но теперь Адам, потеряв это ведение, наивно пытается спрятаться от Бога за райским кустом: «глядишь, и пройдет мимо, не заметит». И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая (Быт. 3: 8). Теряет падший Адам и понимание главнейшей тайны Божественного бытия – Его Троичности. Человек уже не знает, не помнит о том, что Единый Бог обладает Тремя равночестными и единосущными Друг Другу Лицами, Тремя Ипостасями, Каждой из Которых он мог сказать «Ты». Как говорит в «Слове о Святом Духе» святитель Григорий Нисский, падшие люди оказались тогда «неспособными – вследствие приключившейся с ними от душевного глада слабости – к вкушению совершенной пищи, [то есть] к восприятию… истины» о Едином и в то же время Троичном Боге. Более того: такое ведение Троичности Бога могло оказаться теперь для человека – в его падшем состоянии – не только невместимым, но даже и духовно опасным. Низринувшись до уровня языческого и магического взгляда на бытие, Адам, сохрани он ведение о бытии Отца, Сына и Святого Духа, неизбежно начал бы считать Их не Единым Богом Троицей, но тремя отдельными богами и впал бы в идолопоклонническое многобожие. Потому-то Господь, чтобы сберечь людей от такой опасности, стал открываться им с момента грехопадения лишь как Бог Единый. Так, по мысли святителя Григория Нисского, богоизбранный еврейский народ до момента пришествия в мир Христа был «научен законом взирать» не на Троицу, но только «на единое Божество, и в едином Божестве уразумевать единую силу». Тайна Троицы оставалась в ту эпоху от людей сокрытой. Ветхий Завет даровал верующим лишь прикровенные намеки на Нее – не больше. И только с наступлением Нового Завета, «для тех, кто стал более совершенным, при посредстве закона открылся – уже через Евангелие – и Единородный Сын; после же сего нам для нашей природы предложена и совершенная пища – Дух Святой, в Котором жизнь». Однако этот путь к познанию человечеством Бога как Троицы оказался очень и очень долгим…

Адам, нарушив заповедь Творца и вследствие этого утратив ведение о Боге Троице, тем самым потерял и знание о бытии Святого Духа – как Ее Третьего Лица. Утратил знание о Духе вдвойне: прежде Адам не просто ведал о Его существовании, но и имел опыт благодатного соединения с Ним, знал Духа, как в нем обитавшего и действовавшего. Но теперь тот первоначальный союз оказался разрушен, перечеркнут нарушением райской заповеди – горделивым людским непослушанием. Человек отступил от Бога, и Бог в ответ на это отступил от человека. Как говорит святитель Григорий Нисский, в миг отпадения человека от Творца «Дух… отдалился от нашего естества, потому что человек стал плотью (ср. Быт. 6: 3)».

Но и в последовавшую за грехопадением эпоху богооставленности Святой Дух все же не оставлял человечество Своим Промыслом. Однако промышлял Он о людях именно как о грешных и падших, как о лишенных единства с Ним. Святитель Николай Сербский говорит: Святой Дух «непрерывно действовал на род человеческий и когда тот содержался в оковах греха, с грехопадения Адама до Воскресения Христова; однако тогда Его действие стеснял и мешал Ему грех человеческий. Тесным и претесным путем Он ходил и тогда среди людей, подливая елей в лампаду жизни лишь настолько, чтобы она совсем не угасла. Он действовал и чрез законы природы, и чрез законы человеческие, и чрез пророков и царей, и чрез художников и мудрецов, настолько, насколько те могли и хотели предаться Его действию. Где бы ни капала в прах земной слеза, порожденная жаждой правды Божией, – сие было от теплоты, которой Он согрел сердце человеческое. Где бы ни блистала светлая мысль мудреца о Едином бессмертном Боге – сие была Его искра, брошенная в душу человеческую». Особое же воздействие и присутствие Духа Святого тогда испытывал на себе богоизбранный народ: ветхозаветные праведники и пророки. Святой Дух творил в них Свою волю, открывая и предуказывая им путь спасения – прежде всего, как спасения в грядущем Христе. Однако ветхозаветный способ откровения Духа древним святым был еще очень смутным и неопределенным, не столько даруя ясные ответы, сколько рождая у них новые вопросы. Как свидетельствует в «Слове 41-м на Пятидесятницу» и святитель Григорий Богослов, «Дух Святой… действовал в отцах и в пророках, из которых одни в образах видели или познавали Бога, другие же и предузнали будущее, поскольку Дух запечатлевал это в уме их, и будущее видели они перед собой, как настоящее, ибо такова сила Духа…» Но вместе с тем это будущее для них «было не ясно».

Особое место в череде ветхозаветных промыслительных действий, явлений и откровений Святого Духа занимает событие ветхозаветной Пятидесятницы, когда, на пятидесятый день после исхода евреев из Египта, Бог даровал Моисею закон на горе Синай. Заповеди этого закона – числом десять – были записаны Им на каменных скрижалях: Бог дал Моисею две скрижали откровения, скрижали каменные, на которых написано было перстом Божиим (Исх. 31: 18). Обращая внимание на то, что, по библейскому рассказу, эти заповеди были записаны на скрижалях именно перстом Божиим, и напоминая нам, что Бог, конечно же, не обладает физическими перстами, блаженный Августин в сочинении «Против Фавста Манихея» поясняет, что этот перст Божий был духовным. Более того: этим перстом Божиим был Сам Дух Святой, Который и записал те священные заповеди на каменных плитах. Блаженный Августин говорит: «на пятидесятый день после празднования закланного агнца Моисей получил на горе написанный перстом Божиим закон… Дух Святой назван [здесь] перстом Божиим». Тем самым и ветхозаветная и новозаветная Пятидесятницы были делом Одного и Того же Святого Духа. Однако на Синае Святой Дух действовал прикровенно, не явив тогда Своего личного бытия ни Моисею, ни его народу. Кроме того, ветхозаветная Пятидесятница была лишь приготовлением по отношению к новозаветной Пятидесятнице – как ее преддверие и прообраз. Автор «Слова в день Пятидесятницы», приписываемого святителю Амвросию Медиоланскому, говорит: «И в древности благодать Святого Духа таинственным образом осеняла патриархов и других праведных мужей; но никогда благодать этого Божественного дара не изливалась в таком обилии, не выразилась в такой осязательной очевидности, не сопровождалась такими чудесными знамениями, как в настоящее время, то есть в десятый день по Вознесении Господа нашего Иисуса Христа». А вот что говорит в «Слове на святую Пятидесятницу» о прообразовательном значении ветхозаветной Пятидесятницы и иных событий священной истории по отношению к грядущей реальности Нового Завета святитель Лев Великий: «Настоящий день» Пятидесятницы «содержит в себе великие таинства Ветхого и Нового Завета: он ясно свидетельствует о том, что благодать была предвозвещена законом, а закон восполнен посредством благодати. Как некогда, по избавлении еврейского народа от египетского рабства, в пятидесятый день после заклания Агнца, на Синайской горе был дан закон, так и после Страданий Христа, после того, как был умерщвлен Сей истинный Агнец Божий, в пятидесятый день по Воскресении Его, Дух Святой сошел на апостолов и на верующий народ, дабы всякий познал, что Ветхий Завет служил приготовлением к Евангелию, и что Завет Новый установлен Тем же Духом, Которым учрежден и Ветхий».