Вместе вопреки

Девушка внимательно сканирует мое лицо и на секунду, словно лампочка, на нем загорается узнавание.

– Я вас знаю, – заявляет она.

Ну вот, недолго я пребывала в статусе инкогнито. И хоть я не помню Раду из своей прошлой жизни, удивляться тому, что она меня узнала не стоит. Однако, в следующее мгновение я понимаю, что слегка поспешила с выводами.

– Вы работаете в спортзале, куда я хожу. – Заявляет она с ноткой превосходства в голосе. – Ведете йогу, да?

– Пилатес, – тихо поправляю ее, но она уже не слушает. Рада поворачивается к Марату и игриво восклицает:

– Решил пойти по стопам Мадонны? Завел интрижку с личным тренером?

Скалаев, к счастью, ее веселья не разделяет. Не знаю как бы я отреагировала в противном случае. Одно дело – изображать его невесту и совсем другое, терпеть при этом насмешки.

– Странно, что ты узнала в Алисе только тренера, – холодно чеканит он. – Я думал, что твоя профессиональная деятельность обязывает быть в курсе всех крупных игроков рынка благотворительности. Давай я тебе представлю свою невесту еще раз: Алиса Крейтор. Если не ошибаюсь, ее компания сегодня выступает главным спонсором благотворительного вечера, который, к слову, ты организовала.

В следующее мгновение на ее лице отражается вся гамма непередаваемых эмоций – от раздражения и обиды до неприкрытого изумления.

Скалаев, в отличи от меня, не испытывает наслаждения от ее замешательства и тянет меня в сторону.

Я не тешу себя иллюзиями, что Марат вступился за меня потому что хотел защитить. Прекрасно понимаю, что для него это всего лишь часть игры. Но тем не менее еще какое-то время улыбка не сходит с моего лица. Ровно до того момента как я не встречаюсь взглядом с еще одним человеком из моего прошлого.

Удивление Торопова еще можно понять, вряд ли он ожидал меня здесь увидеть, а вот чему я удивляюсь – непонятно. Даже если бы Марат не сказал, что благотворительная фирма отца сегодня принимает активное участие в этом мероприятии, я бы могла и сама догадаться, что без такого гиганта здесь не обойдется.

И тем не менее, мои руки предательски дрожат, когда я вижу что Лев Игоревич направляется к нам. Я знаю его с детства. Он, наверное, один из немногих людей в окружении отца, которых тот мог назвать другом, поэтому ничего удивительного, что он назначил его управляющим фонда.

– Алиса, детка, – мужчина заключает меня в свои объятия. – Как я рад тебя видеть.

– Я тоже рада вас видеть, Лев Игоревич. – На это раз мне не приходится выдавливать из себя фальшивую улыбку, она вполне искренняя и радушная.

– Как дела? Как поживает Тимур? – интересуется он.

– Вы знаете о Тимуре? – шокировано произношу. Неужели отец поделился с другом этой “страшной тайной”? Или может просто жаловался ему шесть лет назад, что блудная дочь отказалась делать аборт? Хотя нет, Торопов, наверняка, узнал имя моего сына только когда увидел завещание отца. Это более вероятно, чем то, что отец рассказал своему другу о “позоре” семьи.

– Как же не знать, – смеется он. – В ТимКрейт все знают в честь кого мы носим это гордое название. Передай ему, что мы его очень ждем. Лет через пятнадцать, – весело добавляет он.

– Гордое название? – я ошарашенно смотрю на мужчину. – В честь Тимура?

– Ну а в честь кого? – вопрошает он. – Миша прошел по проторенной дорожке. МиКрейт назвал в честь себя, а ТимКрейт в честь внука.

Торопов еще что-то говорит, но я его уже не слушаю, хватаю с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским, однако едва подношу к губам, к горлу тут же подступает тошнота. Когда-то алкоголь помог мне совершить самую ужасную ошибку в моей жизни, с тех пор я так ни разу к нему и не притронулась. Что за дурацкая привычка разносить шампанское по залу? Неужели нельзя налить гостям минералки?

Но сейчас мне срочно нужно чем-то занять себя, потому что принимать участие в беседе я уже не в состоянии. Поэтому я упрямо держу бокал в руках и делаю вид, что внимательно изучаю завитушки в узоре хрусталя.

Когда я впервые прочитала в прессе о новом детище Михаила Крейтора, я была уверена, что Тим в названии от английского слова “команда”… тогда мне показалось это вполне логичным объяснением и у меня даже мысли не было, что отец мог назвать благотворительный фонд в честь внука. Внука, которого он не хотел. Внука, от которого он заставлял меня избавиться…

Глава 14

Марат

Я, наверное, никогда не привыкну ко всем этим благотворительными вечерам и прочим мероприятиям, коими так дорожит наша элита. Когда моя фирма только вышла, я бы даже сказал, взлетела на рынок, меня постоянно куда-то приглашали. Я как дурак таскался в рестораны или отели, как сегодня, заводил новые знакомства и все ждал, когда же меня примут за своего.

Со мной охотно сотрудничали, заключали контракты, приглашали… но явно давали понять, что “своим” я не стану никогда. Слишком много грязи в моем прошлом. Отец мало того, что занимался нелегальным бизнесом, так еще и попал под следствие. Да и эти идиотские журналистские расследования о происхождении моего состояния постоянно подливали масло в огонь.

Даже прокуратура оставила меня в покое после изучения всех счетов и источников дохода, но журналюги не сдавались до последнего. Да и сейчас, то и дело вылезает какой-нибудь очередной любитель сенсаций и строит увлекательные версии по происхождению моего стартового капитала. Я уже перестал считать кем успел побывать за эти годы: работорговцем, наркобароном, тайным сыном Стива Джобса… Каждая новая версия абсурднее предыдущей.

Честно признаться, я был уверен, что Алиса не будет испытывать подобных неудобств. Раньше она могла часами выбирать наряды для таких мероприятий, а после еще неделю обсуждать кто во что был одет и с кем она общалась. Сейчас же она вцепилась в мою руку так, что на ладони наверняка останутся кровавые полумесяцы ее ногтей.

Я смотрю как она хватает бокал шампанского, морщится от запаха и тут же убирает его от лица. С алкоголем она никогда не дружила, приятно что хотя бы это не изменилось за последние шесть лет. Потому что в остальном… изменилось абсолютно все.

И я честно не знаю к этому относиться. Как относиться к ней.

После разговора с Тороповым она кажется чертовски уязвимой. И это плохой знак. Потому что мне сразу хочется ее утешить и разбиться в лепешку лишь бы на ее лице снова засияла улыбка. Будто не было этих шести лет, предательства и тонны ненависти между нами.

Слишком много произошло за это время. Слишком. Так что нужно быть полным кретином, чтобы подпустить ее слишком близко еще раз. А кем-кем, но кретином я точно не был. Значит надо поменьше смотреть на ее огромные испуганные глаза и тем более на то, как изумрудное платье обтягивает ее тело.

Чтобы отвлечься, хватаю со стола тарталетку и сую в рот под ошарашенный взгляд Алисы.

– Ты…ешь? – спрашивает она.

– Полтора года работы с мозгоправом и я снова могу наслаждаться халявными деликатесами, – усмехаюсь я, пытаясь придать беззаботность своему голосу.

Алиса единственная была в курсе, что мое нежелание есть на глазах у других людей было не так называемой “фишечкой” как говорили наши одногруппники, а следствием расстройства пищевого поведения. Правда, о причинах не знала даже она. Именитый психолог был первым, кому я рассказал все подробности и кажется, он твердо решил защитить диссертацию по теме моей жизни, иначе как объяснить, что я больше двух лет ходил к нему как на работу?

Но сейчас на ее лице читается вполне искренняя радость и я, кажется, верю ей, когда она произносит:

– Я рада, что ты решил эту проблему.

Ее глаза, вдруг, удивленно округляются и в следующее мгновение я понимаю почему: на мое плечо ложится рука с длинными красными ногтями.

Лика. Черт! Совсем забыл, что она, наверняка, тоже будет здесь.

– Я уж думала, что ты не придешь, – томно вздыхает она. – Ты раньше никогда не опаздывал.

Разворачиваюсь, скидывая руку со своего плеча и кивая в сторону Алисы, выдаю:

– У меня была уважительная причина. Знакомься, Алиса. Моя невеста.

Что ж… второй раз это слово далось мне гораздо легче. Того и гляди, к концу вечера уже перестанет прошибать потом при одной мысли о нашей сделке.

– Невеста? – красные губы растягиваются в удивленную букву О.

Неловко вышло, да. Не то чтобы я ей что-то обещал, но пару таких же благотворительных вечеров в прошлом у нас получили веселое продолжение. В этом же отеле. Правда, в одном из номеров наверху.

Надо отдать Лике должное, она быстро берет себя в руки, улыбается Алисе и даже пытается вывести ту на какой-то разговор. Алиса же со своей ролью справляется гораздо хуже, отвечает невпопад, путается в показаниях, когда собеседница спрашивает ее где мы познакомились и в целом выглядит довольно растерянной. Надо было, что ли, сценарий подготовить…

Остаток вечера проходит более менее гладко, несколько раз Алису узнают и уже часа через два она перестает от этого дергаться. Прогресс.

Но когда я сообщаю ей, что шоу окончено и мы можем двигаться по домам, она вздыхает с облегчением и, кажется, готова бежать по направлению к выходу.

В машине мы преимущественно молчим, от чего напряжение ядовитой змеей просачивается в мой мозг. Я как заведенный анализирую вечер, вспоминаю каждый свой шаг, каждое слово, ее реакцию, взгляды окружающих, систематизирую все наши взаимодействия. Понимаю, что если отключу сейчас встроенный компьютер в голове, то буду думать о другом. А это опасно.

Когда я торможу у ее дома, она покорно ждет чтобы открыл для нее дверь. Что уж говорить, аристократические замашки у нее в крови, и неважно сколько денег в ее кармане.

Я только и успеваю подумать, что вот сейчас она уйдет, так и не сказав ни слова, но вспоминаю о пакете на заднем сиденье.

– Что, снова надев тяжелый люкс, уже не хочешь возвращаться к ивановскому трикотажу? – протягиваю ей пакет с ее платьем и обувью.

– Спасибо, – ядовито заявляет она и вдруг добавляет: – Свой тяжелый люкс можешь оставить себе. Наверняка, среди твоих поклонниц найдутся желающие его надеть.

И с этими словами она стягивает с себя изумрудное платье.

На улице. Во дворе своего дома.

Из освещения в этом районе – луна и фары моей тачки. Еще даже не полночь и ее могут увидеть случайные прохожие или ответственный собачник, решивший выгулять питомца перед сном. Но ее это ни капельки не смущает. Желание доказать мне, что любая роскошь осталась в прошлой жизни пересиливает потенциальное стеснение.

Платье падает к ее ногам и у меня есть всего несколько секунд, чтобы рассмотреть ее до того как она надевает свой скучный наряд больше похожий на халат. Но и этого мне хватает. Хватает, чтобы увидеть, что за эти шесть лет ее тело стало еще сексуальнее. Оно и раньше было идеальными, но годы работы инструктором по пилатесу явно не прошли даром. Бледная кожа буквально мерцает в лунном свете, а в глазах горят искры. Алиса наслаждается моей реакцией. Упивается тем как жадно я скольжу взглядом по ее плоскому животу и отнюдь не плоской груди.

В следующее мгновение мое дыхание сбивается, но не от того, что упаковано в полупрозрачное кружево бюстгальтера. Хотя и от этого тоже, что уж лукавить. А от того, что я вижу между ее грудей. С тонкой золотой цепочки свисает небольшой кулон. Света от звезд над нами недостаточно чтобы хорошо разглядеть его. Но я знаю. Знаю, что на цепочке висит маленькая балерина на одной ноге.

Глава 15

Утром я впервые за долгое время просыпаюсь не от звона будильника, а от шума на кухне. Но тем не менее, даже страх того, что Тимур решил не дожидаться меня, а сам приготовить свои любимые сырники не может поднять меня с постели. Его прошлая попытка закончилась тем, что мне пришлось отмывать не только рабочую поверхность на кухне, но и верхние шкафчики от того как рьяно он смешивал творог с яйцами. А если учесть, что он совсем не учел нужные пропорции, то в итоге вместо сырников пришлось делать запеканку. Получилось, кстати, довольно вкусно.

И я бы хотела списать свое состояние, как и вчерашний поступок, на действие алкоголя, но шампанское я так и не выпила. А значит идея раздеться посреди улицы посетила меня на абсолютно трезвую голову. Вгрызаюсь зубами в подушку и беззвучно мычу. Не могу поверить, что я вот так вот запросто стянула с себя платье у него на глазах.

Каждый раз когда я думаю, что наши отношения достигли дна и падать, в принципе, больше некуда, оказывается, что под воображаемым дном есть целая бездна и лететь туда мы можем бесконечно.

За последние несколько дней я смогла убедить себя, что мне удалось нарастить толстую броню через которую его слова будут не в силах проникнуть под кожу. С тех самых пор как он признался мне, что все эти годы знал о нашем сыне, с тех пор как он заявил мне, что ему наплевать… мне стало все равно.

Вчера, даже когда изящная когтистая рука легла на его плечо, на моем лице не дрогнул ни один мускул. Меня не интересует с кем Скалаев проводит свои ночи, главное чтобы на мои не претендовал.

Но когда я услышала очередную издевку по поводу тяжелого люкса, что-то в моей голове щелкнуло. Он и до этого не особо скрывал скепсис по поводу моего скромного образа жизни, так что удивляться, по сути нечему. Но видимо, я решила не только словами, но и делом доказать, что ни деньги отца, ни его деньги мне не нужны. Пусть подавится своим платьем и босоножками. Если нам придется еще раз тащиться на какое-нибудь мероприятие, обязательно куплю платье оверсайз, чтобы он мог сам потом носить свой люкс. Уверена, ему пойдет.

Даю себе еще две минуты на то чтобы вытравить события вчерашнего вечера из памяти и плетусь на кухню. Но увидев эту бравую компанию, мне даже не приходится притворяться, губы расплываются в широкой, а главное, искренней улыбке.

Обычно по воскресеньям мы завтракаем в соседней квартире, у меня нет утренних занятий, а значит мы можем позволить себе полноценный семейный завтрак вместо обычного кофе на ходу. Саяра обожает готовить и все годы нашей дружбы я этим безбожно пользуюсь, хотя к своему удивлению, тоже полюбила готовку.

После того как я начала жить одна, у меня едва хватало денег на продукты, поэтому о ресторанной еде, к которой я привыкла, не было и речи. Поначалу я даже страдала без лучшего кофе с халвой из любимой кофейни и без изысканных блюд из редких продуктов. Но затем я открыла для себя кулинарные каналы на ютубе и жизнь заиграла новыми красками. Нет, я конечно, не претендую на пять звезд Мишлена, но официально заявляю, что гаспачо у меня выходит ничуть не хуже чем в любимом ресторане на Патриарших, а салат с уткой так еще лучше.

За столом восседают Тимур с Костасом, макают свежие лепешки в вазочку с клубничным вареньем, которое я сварила на прошлых выходных, а Саяра в это время суетится у плиты.

– Турку твою не нашла, – чмокнув меня в щеку, она кивает на небольшую кастрюльку в которой варит кофе.

– Спасибо большое, – я по очереди целую мальчишек. – Что это у вас тут такое вкусное?

– Баба испекла, – Костас протягивает мне лепешку. – Мы вас ждали, ждали, потом решили сами прийти. Тим тут один играл пока ты спала.

Я невольно улыбаюсь немому укору в голосе Костаса. Была бы его воля, он бы целый день проводил в компании друга, а еще лучше – поселился бы с ним в одной квартире. Поэтому время, проведенное по одиночке автоматически считается упущенным.

– Алисе тоже нужно отдыхать, – мягко встряет Саяра. – Она так много работает.

– Так пусть Тим с нами поедет, – предлагает друг. – Алиса может тогда спать сколько угодно.

Мы с Саярой одновременно закатываем глаза и улыбаемся. На следующей неделе они улетают в Якутию и почти каждый день Костик предпринимает новую попытку утащить Тимура с собой. Мне кажется, будь он постарше, он бы засунул друга в свой чемодан и был таков. Обычно Саяра терпеливо объясняет внуку, что понимает, что он будет скучать без друга, но тем не менее им все-таки придется расстаться на две недели, тем более, там будут его двоюродные братья и сестричка, однако сегодня она переводит обеспокоенный взгляд на меня и одними губами спрашивает:

– Может, действительно?

– С чего бы это? – шепчу я, пользуясь тем, что мальчишки заняты завтраком.

– Как раз успеешь свои дела порешать.

– Стоило один раз мне задержаться допоздна и ты сразу хочешь забрать у меня ребенка? – смеюсь, хватая со стола ее фирменную лепешку. – Еще в опеку напиши, что у Тимура гулящая мать.

– Да ну тебя, – Саяра беззлобно шлепает меня полотенцем. – Личная жизнь всем нужна! Я рада, что ты вчера, наконец, выбралась на свидание.

– Господи, – воздеваю глаза к небу. – Я же говорила, что это была деловая встреча, не было у меня свидания! Не было.

– Детка, ты пришла домой в платье наизнанку, – прищурившись говорит она, а я чувствую, как начинаю краснеть.

– Это не то что ты думаешь, – пытаюсь оправдаться, хоть и понимаю, что это не обязательно. Саяра бы и не подумала меня упрекнуть за интим на первом свидании. Но одна мысль о том, что у нас со Скалаевым могло что-то быть… превращает меня снова в невинную студентку, у которой он украл первый поцелуй.

Глава 16

За завтраком Саяра больше не поднимает эту тему, чему я в тайне радуюсь. Пусть лучше думает, что я была на свидании, чем узнает, что я провела вечер с Маратом. За годы нашего знакомства она не раз задавала мне деликатные вопросы об отце Тимура, но я всегда ограничивалась кратким “Он не знал о моей беременности и так будет лучше для всех.”

На это она обычно поджимала губы и хмурилась, так что, уверена, заочно она считала Скалаева врагом народа номер один. Тот еще должен мне спасибо сказать, что я не раскрыла ей его личность, иначе она бы наверняка смастерила куклу вуду с его лицом и измывалась бы над ней в свое удовольствие. Хотя… может, все-таки сказать ей? Немного увечий Скалаеву точно не помешает.

Я прекрасно понимаю, что расспросы соседки вызваны не праздным любопытством. Она за меня переживает как за родную дочь. Уверена, что если бы моя мама была жива, она бы вела себя точно также. Вот только материнскую заботу я помню лишь урывками и сейчас вдвойне ценю отношения с Саярой.

Однако, стоит мальчишкам убежать в гостиную, она снова предлагает:

– Может, хоть на дачу его отпустишь с нами? Дня на три хотя бы?

– Решила провести побольше времени со своим Потапычем перед отъездом? – улыбаюсь я.

– Да ну тебя, – отмахивается она и густо краснеет.

Когда Айсен только купил дачу в подмосковье, Саяра часто ездила туда с мальчиками на выходные. Я тогда работала и по воскресеньям, поэтому приезжала к ним только вечером и утром в понедельник мы все вместе возвращались в город. Там она и познакомилась с дедом Потапычем, как его называли мальчишки. Не знаю чем он заслужил любовь Костаса, но уверена, что сердце моего сына он покорил именно своим именем. Тимур тогда заставлял меня круглосуточно читать ему сказку о трех медведях и своего плюшевого мишку назвал в честь старшего Михайло Потаповича. Он с ним долго не расставался, каждую ночь укладывал на соседнюю подушку и везде таскал за собой. Поначалу мне казалось, что такая любовь обусловлена отсутствием фигуры отца в его жизни и я была уверена, что игрушка – это его способ заменить отсутствующего папу. Корила себя при этом ужасно. Но спустя несколько месяцев мишку сменила пожарная машина, затем погрузчик, а в прошлом месяце в фаворитах, кажется, был вертолет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.