Вместе (не) навсегда

Но я знала ответ. Пусть я не знала как, но была на сто процентов уверена, что за этим стоял Марат.

Грушевский даже из соцсетей пропал, впрочем как и Лена. Ее тоже никто не видел с того злополучного вечера. Поговаривали, что Марат заставил ее удалить свой аккаунт и даже забрать документы из деканата. Но за нее я беспокоилась еще меньше… Что бы Марат ни сделал, она это заслужила!

Не могу сказать, что в свете своей депрессии и общего подавленного состояния я особо беспокоилась о Грушевском, но поговорить я с ним хотела. Мне просто необходимо выяснить чем закончился тот ужасный вечер.

Я до сих пор не знаю как я попала домой. Зато четко помню как на следующий день меня обвивало холодным потом от одной мысли, что у нас могло быть что-то большее, чем быстрое касание губ для фото. Но я не спала с Яном. Я это точно знаю. Наверное. Ладно, возможно, в состоянии алкогольного опьянения я не могла себя контролировать, но я бы почувствовала… После секса с Маратом, наутро я всегда ощущала последствия. Внизу немного саднило, хоть это и не доставляло дискомфорт.

После той ночи я же чувствовала лишь адскую головную боль. Может, у Яна просто не такой большой размер как у Марата? Нет, я отказываюсь об этом думать. Я бы не смогла… Да и Ян бы так со мной не поступил. Я ведь сразу ему сказала, что не готова на что-то большее, мне лишь нужно было сделать фото.

Но Яна нет, как нет и Марата. Они оба исчезли из моей жизни…

Поначалу я еще пыталась найти Скалаева. Караулила его на фабрике, ждала, что он все-таки объявится в универе. Но он пропал. И мне безумно больно и страшно от одной мысли, что я больше его никогда не увижу.

Сердце снова сжимается и начинает бешено стучать в груди. Я привычно делаю глубокие вдохи, пытаюсь расслабить напряженные мышцы лица и фокусируюсь на одной точке – небольшом темном пятне на кафеле в ванной. За последние несколько месяцев панические атаки стали привычным делом в моей жизни и я почти научилась с ними справляться. Ключевое слово “почти”. Сегодня мое тело почему-то отказывается слушаться и привычные действия не помогают.

Возможно, это потому что я позволила себе глубже скатиться в воспоминания о прошлом, а возможно, потому что сегодня первый день учебы после летних каникул. А значит моя передышка окончена. И мне снова предстоит нырнуть с головой в логово кровожадных акул.

Я с трудом помню как пережила последний месяц прошлого семестра. Тогда все поголовно обсуждали произошедшее, без труда связав фото Лены, драку Марата с Яном и их последующее исчезновение. Из всех четырех действующих лиц осталась только я и, конечно, это означало, что все внимание безраздельно досталось мне. Вот только тогда мне было не до этого. Я была слишком поглощена своими внутренними переживаниями для того чтобы обращать внимание на громкие перешептывания и назойливые сплетни.

Но за лето я успела отвыкнуть от навязчивого внимания и прекрасно понимала, что первый день учебы дастся мне нелегко.

Алена, стойко поддерживающая меня все это время, продолжает быть моей опорой и сегодня. Вчера она сама предложила заехать за мной утром и я трусливо согласилась, решив, что если я буду не одна, то мне удастся спокойнее перенести любопытные взгляды студентов.

Но мои надежды в который раз разбиваются об остроугольные камни реальности… Одновременно с нами на парковку подъезжает сверкающая полированными боками новенькая “мазерати” и под улюлюканье восхищенной толпы из нее выходит Марат.

Глава 52

А я ведь почти смогла. Почти научилась жить без него. Пусть не в полную силу, пусть я была лишь бледной копией себя же прежней, но за лето рваные раны на моем сердце хоть и не затянулись полностью, но хотя бы перестали кровоточить.

Сейчас же, глядя на его красивое лицо, которое лишь мельком скользит по моей фигуре и тут же переключается на кого-то в толпе студентов, мое сердце разбивается снова. И я с каким-то обречением осознаю, что если мы будем учиться на одном факультете, то так будет каждый день… и в итоге от моего сердца не останется ничего.

Но разве я этого не заслуживаю? Я сама разрушила то что между нами было.

– Марат, – понимаю, что звук выходит из моего рта только когда Алена хватает меня за руку и тихо предлагает:

– Давай не здесь. Все же смотрят.

Я понимаю, что она права и что устраивать сцены при всем университете не лучшая идея, но по-другому я не могу. Я не видела его несколько месяцев и уже смирилась, что потеряла его навсегда. А сейчас у меня появился шанс, пусть призрачный, но шанс. И я просто не могу его упустить.

Взбегаю по ступенькам вслед за ним и продолжаю звать его имя, но Марат быстрым шагом заходит в холл и к тому времени как я открываю дверь, он уже исчезает в глубине длинных коридоров университета.

– Алиса, – рядом звучит мягкий голос Алены. – Он вернулся, а значит вы точно поговорите. Просто не здесь, ладно?

Растерянно смотрю по сторонам и только сейчас замечаю несколько десятков любопытных взглядов. Что ж, если кто-то и успел забыть обо мне за летние месяцы, сейчас я им неплохо обо всем напомнила. Вот только я за это время приобрела стойкий иммунитет к их яду.

Я тысячи раз прокручивала в голове события того вечера, пыталась понять что именно толкнуло меня в объятия Яна, что спровоцировало такую злость?

Нет, я не пытаюсь снять ответственность с себя. Я взрослая девочка и прекрасно понимаю, что сама тогда сделала первый шаг. Но тем не менее, все это время меня не покидает одна ужасная мысль: совершила бы я ту ужасную ошибку если бы не было такого общественного резонанса? Безусловно, мне было бы так же больно, если бы Лена просто прислала мне фото. Возможно, я бы тут же позвонила Марату, попыталась бы выяснить где он… Возможно, я бы просто прорыдала всю ночь и наутро он бы сам меня нашел и все объяснил.

Но Лене показалось недостаточно прислать фото мне, она его запостила в соцсетях и студенты подхватили этот пост. Люди, которых я едва знала начали глумиться надо мной, придумали тот хештег и упивались моим горем. Радовались, что Марат мне изменил. За что? Что такого я им сделала? Не горела желанием общаться с ними? Каюсь, да. Но неужели этого достаточно для массового хейта человека? Видимо, да…

А еще я прекрасно понимаю, что если бы не все эти репосты, то Грушевский бы не написал мне то сообщение и уверена, первой я бы к нему точно не обратилась. И мы бы даже не встретились в тот злополучный вечер!

Да, я осознаю, что виновата в той ситуации я, но это не мешает мне всей душой ненавидеть эту толпу кровожадных завистливых мажоров.

Обвожу взглядом самодовольные лица не в меру разукрашенных девиц и пытаюсь не обращать внимания на их фальшивые сочувствующие взгляды. Для них моя попытка догнать Марата – лишь проявление бесхребетности и слабости. Ведь никто из них не знает о Грушевском. Они, вообще, мало что знают, но это не мешает им строить самые разнообразные версии произошедшего. Весной их ходило очень много и в какой-то момент я просто сбилась со счета и перестала искать логику в их бессмысленных теориях. Но открыто выступать больше никто не рисковал. Какие же они никчемные личности…

– Привет, – Регина цепляет на себя улыбку, в которой идеально сочетаются приветливость и сочувствие. Оба фальшивые, разумеется. Хотя, возможно я бы ей поверила, если бы не видела ее никнейм среди репостнувших то фото. – Как ты провела лето? Мы с Олежкой слетали в Эмираты, – щебечет она прижимаясь к загорелому блондину. – У его родителей там квартира.

– Я в курсе, – киваю равнодушно. – Если мне не изменяет память, весной в этой квартире уже успели побывать Антонина с пятого и Инна со второго.

Регина замирает в моменте и все взгляды устремляются на меня, будто они ждут, что я рассмеюсь и признаюсь им, что это шутка. Они начали встречаться в конце зимы, а значит весенние путешествия с другими девушками явно были для нее тайной. Но я лишь победно улыбаюсь. Да, Марат умеет наблюдать, а я умею слушать. И все, что он мне рассказывал мимоходом за время наших отношений, надежно отложилось у меня в голове. И я собираюсь использовать всю эту информацию с свою пользу. Вы хотели холодную стерву? Вы ее получили!

Поняв, что я не собираюсь переводить все в шутку, Регина поворачивается к Олегу, но тот лишь стыдливо прячет взгляд и даже не пытается оправдаться.

Она какое-то время беззвучно глотает воздух, а затем бросив последний взгляд на своего парня, бывшего судя по всему, убегает. По идее, меня сейчас должна мучить совесть за то что я довела ее до слез. Но я не чувствую абсолютно ничего. Даже удовлетворения нет. Они сами сделали меня такой, каждая из них, кто упивался тогда моим горем, заслуживает такого же отношения. И я не собираюсь останавливаться. Это только начало.

– Вы можете сколько угодно убеждать себя, что королева умерла, но на самом деле вы прекрасно знаете, что не Марат делал меня королевой. Кого-то еще интересует как я провела лето? – спрашиваю с улыбкой. Она настолько же сияющая как и их. И настолько же фальшивая, разумеется.

Глава 53

Я больше не пытаюсь поймать Марата. В стенах университета он постоянно окружен приятелями. Я знаю, что настоящих друзей у него нет и он не особо любит общение с окружающими как таковое, но тем не менее, мне так и не удается застать его одного. А значит, он делает это специально.

Несколько раз я снова пыталась найти его на фабрике, но вместо Скалаева там была какая-то строительная бригада, которая меня даже на порог не пустила. Судя по всему, Марат продал здание и если я хочу с ним поговорить, мне все-таки придется сделать это в университете.

Зря он думает, что я не решусь подойти к нему при всех. Любопытные взгляды меня не остановят. Тем более, с некоторых пор наши студенты стали более тактичными, они уже не пялятся на меня так пристально. Возможно, они наконец, решили заняться собственными жизнями, а возможно, уяснили, что каждый раз, когда кто-то позволяет себе лезть в мою жизнь, на свет всплывает какой-нибудь грязный секрет из их жизни. Самое интересное – они не пытаются меня избегать, хотя это было бы самой разумной тактикой. Нет, они пытаются со мной подружиться. Вот и сейчас, вместо того чтобы просто пройти мимо, Ася Максимовская бежит ко мне постукивая своими лакированными туфлями по паркету.

– Ты уже слышала? – трагическим шепотом спрашивает она.

– Что именно? – уточняет Алена, появляясь рядом со мной. Ее рука проскальзывает в мою и я инстинктивно сжимаю ее пальцы. Не хочу даже думать где бы я была если бы не она, за последние месяцы она оказала мне колоссальную поддержку и мне кажется, что если бы она выбрала не юрфак, а пошла учиться на психолога, у нее были бы все шансы на красный диплом.

– Скалаев устраивает вечеринку, – осторожно заявляет девушка и замирает ожидая моей реакции. Неподалеку стоит группка ее подруг и я почему-то четко представляю их разговор пару минут назад, когда они решали кому “выпадет жребий” принести мне эту новость. Ведь есть два варианта: я могу разозлиться на то, что кто-то опять вмешивается в мою жизнь или же, наоборот, отблагодарить гонца.

– Ты уверена? – уточняю у нее. Марат, конечно, часто бывал на различных тусовках, особенно до отношений со мной, но чтобы организовать свою… Может, решил устроить новоселье, раз с фабрики он съехал?

– Инфа сотка, – уверенно кивает она. – Мне Макс Воронцов рассказал, они одногруппники. Но вход только по приглашению и вроде он только своих сокурсников приглашает, исключительно четвертый и пятый курс. Типа мы еще не доросли, – она обиженно кивает в сторону своих подруг.

– Это вам Макс сказал?

Ася кивает, но я понимаю, что это еще ничего не значит. Макс вполне мог и соврать потому что не хотел идти на тусовку с ней.

– И где будет сие торжество? – скептически спрашивает Алена. – Он купил себе пентхаус в центре города?

– На какой-то заброшенной фабрике. Я точного адреса не знаю, но могу попытаться узнать у Макса. Он сказал, что Скалаев его пригласил, а значит должен был же и адрес дать, так?

– Так, – соглашаюсь я. – Но адрес мне не нужен. Я знаю где это. Спасибо за информацию, Ася.

Она улыбается, а ее подружки вздыхают с облегчением. Кажется, я перестаралась с образом стервы. Хотя нет, лучше так. По крайней мере, сейчас я точно уверена, что ни одна из них не решится репостить сомнительные новости в своих соцсетях и глумиться над моими бедами.

– Ты ведь не пойдешь туда? – обеспокоенный голос подруги возвращает меня к реальности.

– Конечно, пойду. Мне надо с ним поговорить.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я отпущу тебя одну? – спрашивает она.

– Надеюсь, что нет. Уверена, моральная поддержка мне понадобится.

– Всегда к твоим услугам, – улыбается она. И я не могу в который раз не отметить, что ее улыбка не такая яркая, какой была еще несколько месяцев назад. Я знаю, что не только я виновата в том, что она растеряла часть своего непобедимого оптимизма. Думаю, тут сыграл роль и развод родителей, и то что мама с головой ушла в новые отношения с каким-то адвокатом, который по словам подруги был больше заинтересован ее счетом в банке, чем внутренним миром, ну и конечно, я тоже внесла свою лепту. Трудно оставаться жизнерадостной когда твоя лучшая подруга находится в глубокой депрессии в течение нескольких месяцев.

Когда мы с Аленой подъезжаем к фабрике, вся парковка уже забита машинами. Адрес я ей скинула заранее, но навигатор завел ее в какие-то дебри и я минут двадцать каталась по безлюдным темным окрестностям пытаясь найти подругу. Уступаю последнее парковочное место ей, сама же подпираю зад знакомого мазерати. Сама не знаю, то ли я таким образом хочу продемонстрировать свою смелость, то ли специально отрезаю ему пути к отступлению. Так или иначе, но без разговора я сегодня отсюда не уйду. Он, впрочем, тоже.

Я знаю, что виновата. Знаю, что сама все разрушила. Но я не готова так просто это отпустить. Его молчаливое наказание игнором ничто по сравнение с тем как я сама себя поедаю изнутри все эти месяцы. Я сама всегда была самым строгим судьей себе, сейчас же я стала жестоким палачом. Не проходит и дня, чтобы я не встретила в зеркале свой ненавидящий взгляд, чтобы не напомнила себе как все было хорошо до того как я все не испортила.

Не дав себе снова скатиться в неприятные воспоминания, я решительно выхожу из машины и подхватив Алену за руку, направляюсь к железной двери у которой стоит высокий мужчина.

Только когда мы подходим ближе, я понимаю, что это явно не один из гостей. Судя по бейджику на груди, он охранник и в руках у него папка, в которой наверняка есть список приглашенных. Сердце ухает в пятки, когда я понимаю, что все было напрасно. Мой боевой напор, решительность и уверенность испаряются, словно кто-то разом выпустил воздух из воздушного шарика… если прислушаться, уверена, смогу услышать этот противный звук, с которым они сделав круг по воздуху бьются о мощную грудь охранника.

– Ваши фамилии? – спрашивает он вместо приветствия.

– Алена Зенчук, – представляется подруга затем кивает в мою сторону: – И Алиса Крейтор.

– Мне жаль, красотка, – охранник сочувствующе смотрит на нее, – Но тебя в списке нет. А ты можешь проходить, – кивает он мне и распахивает дверь.

– Стоп, – подруга хватает меня за руку. – Одна ты туда не пойдешь.

Бросаю растерянный взгляд на нее, будто уже успела забыть о ее существовании и делаю шаг в сторону заветной двери.

– Прости, – вздыхаю я. – Но я должна.

Последнее, что я вижу – это взгляд подруги, словно провожающий меня на эшафот.

Глава 54

Начинаю часто-часто моргать, когда вижу во что Марат превратил фабрику. Во что превратилась моя танцевальная студия… Но нет, плакать мне нельзя. И не потому что я не хочу, чтобы кто-то из окружающих заметил мои слезы. Нет, я просто не заслуживаю это. Не заслуживаю того, чтобы дать волю эмоциям. Я сама все разрушила… И пусть это руки Марата разбили зеркала, наши отношения, наше счастье разбила именно я.

Первый этаж претерпел минимум изменений, Скалаев не стал ничего кардинально менять, лишь разделил огромное пространство на зоны. Там, где раньше находилась моя студия сейчас что-то вроде танцпола, посередине небольшая сцена, на которой бьются в конвульсиях три девушки в вызывающих нарядах.

Слева находится небольшая барная стойка, за которой орудуют два парня. Ввиду отсутствия униформы сложно понять наемные ли они работники или просто гости, но судя по очереди из желающих заполучить выпивку, коктейли они смешивают неплохо.

Видимо, Максим Воронцов не соврал. Среди гостей я действительно не вижу никого младше четвертого и пятого курса. Но тем не менее, здесь много и других незнакомых лиц… Хотя нет, если присмотреться, то все-таки лица в большинстве своем знакомые, правда, видела я их не в университете, а на многочисленных мероприятиях МиКрейта и даже в светских хрониках.

Как Марату удалось заполучить таких посетителей? Или нет… как им удалось попасть сюда? Охранник сказал, что вход только по приглашению. Значит ли это, что Марат их всех знает?

Чувствую очередной укол грусти, когда понимаю, что совсем ничего не знаю о нем. Он стал моей первой любовью, моим первым мужчиной, но я так и не смогла узнать его лучше. Он никогда не рассказывал о своем прошлом, но если учесть, что я не была готова делиться своим, то это меня устраивало. И только сейчас я понимаю, что даже о его настоящем я толком ничего не знала.

Сканирую толпу в поисках Скалаева и несмотря на то, что здесь явно больше сотни человек, практически сразу нахожу его силуэт. Он стоит в компании двух парней и трех девиц и о чем-то с ними разговаривает. В руках его собеседников стаканы с выпивкой, но Марат не пьет. Видимо, тот злополучный вечер нас обоих отвернул от алкоголя похлеще кодирования профессионалами. Лично я твердо для себя решила, что к выпивке больше никогда в жизни не притронусь.

Собеседник Марата замирает на полуслове и смотрит на меня. Проследив за его взглядом, остальные члены компании тоже одаривают меня любопытными взглядами. Но только не Марат. Он продолжает стоять как ни в чем не бывало и делать вид, что увлечен разговором. Получается у него довольно скверно, особенно если учесть, что внимание его собеседников приковано ко мне и поддерживать разговор они больше не в состоянии.

– Нам нужно поговорить, – даже не стараюсь перекричать музыку. Уверена, Марат уже успел выучить эти слова за последние недели.

– Нам? – усмехается Марат. – Ты снова приняла решение за нас обоих?

Под насмешливые взгляды девушек, он отворачивается от меня и продолжает разговор, начатый до моего появления.

Пытаясь не показать разочарование, я отхожу от них, но вместо того чтобы отправиться к выходу, как должно быть, ожидал Марат, направлюсь к лестнице. Второй этаж он судя по всему тоже переделал, но надеюсь, что его спальня осталась на прежнем месте.

Я успеваю переступить порог комнаты, когда слышу тяжелые шаги за собой.

– Что ты здесь забыла, Алиса? – раздувая ноздри интересуется Марат.

– Я же сказала, что нам надо поговорить, – пожимаю плечами. Я пыталась по-хорошему, но видимо, как и с нашими студентами, иногда нужно быть немного стервознее, чтобы добиться своего. Правда, на Марата это не действует. Могла бы и догадаться.

Он проходит мимо меня и направляется к кровати, на которой сразу же оживляется Рамик. Я стараюсь сделать вид, что меня не задевает тот факт, что на мое присутствие он никак не отреагировал. Не мог же он меня забыть за эти несколько месяцев? Но пес лишь равнодушно смотрит в мою сторону и тянется к хозяину, чтобы тот почесал у него за ухом.

– Пожалуйста, Марат, – мой голос дрожит от боли, обиды и всего того вороха чувств, что копились во мне все это время. – Выслушай меня.

Его рука застывает на голове Рамзеса и он, наконец, смотрит на меня. В его взгляде нет той злости, которая читалась в словах, нет обиды… там только боль.

– Чего ты хочешь от меня, Алиса? – вздыхает он и проводит руками по своим волосам.

– Я хочу попросить у тебя прощения. Хочу все объяснить. Хочу сказать как сильно я жалею о том вечере, – дыхание сбивается от того как быстро я произношу эти слова. Я не знаю насколько хватит его терпения и поэтому стараюсь как можно быстрее сказать все это. – Каждый день я просыпаюсь и засыпаю с этой мыслью, Марат. С мыслью о своей ошибке…

Подхожу к нему вплотную и обхватываю его скулы руками, но он их тут же сбрасывает.

– Ты меня убиваешь, Алиса. Убила тогда и продолжаешь это делать будто тебе все еще мало…

При этих словах он огибает меня и быстрым шагом направляется к выходу, будто боится оставаться со мной наедине. Я бегу за ним, не понимая что делать дальше. Облегчение от того, что увидела свое имя в списке улетучивается. Но тогда почему я смогла сюда попасть? Почему он позволил мне прийти?

Достигнув первого этажа, Марат останавливается так, что я почти врезаюсь в него и оборачивается:

– Развлекайся, Алиса. Или смотри как развлекаюсь я.

Он хватает проходящую мимо девушку за руку и притягивает к себе. Она ойкает от неожиданности, но тут же расслабляется когда понимает в чьих руках оказалась.

И до меня, наконец, доходит почему я оказалась в списке приглашенных.

Нет, Марат не сменил гнев на милость. Он позвал меня не потому что готов, наконец, поговорить. Он позволил мне прийти, чтобы отомстить. Чтобы на своем примере показать как это больно, когда человек которого ты любишь, целует другого…

– Хорошо, – выкрикиваю я ему вдогонку. – Можешь поцеловать ее и мы квиты. Поверь мне, даже без этой демонстрации я знаю как это больно. Пусть фото Лены оказалось фальшивкой, я-то этого не знала. И если ты думаешь, что я испытала меньше боли, чем ты, то ты ошибаешься.

– Ошибаюсь? – бросив девушку, Марат в мгновение ока оказывается рядом. Нависает надо мной словно грозовая туча и впившись своими серыми глазами в мои, злобно произносит: – И снова ты сравниваешь несравнимое, Алиса. Тебе всегда так хочется быть на первом месте… Думаешь, что нам было одинаково больно? Возможно, от фото, да… Но не думаю, что Лена смогла бы красочно и главное, правдоподобно, рассказать тебе как мы трахались, насколько мокрой она была, когда я входил в нее, насколько…

– Хватит! Перестань!! – Будто со стороны понимаю, что ору. Но от одной мысли об их сексе мне становится плохо. Я бы не пережила. Если бы Лена в довесок к фото рассказала мне что-то подобное, я бы просто не пережила.

– Что, не хочешь проявить фантазию? – наигранно сокрушается Скалаев. – А вот мне и не пришлось. Грушевский сам в подробностях все мне рассказал.

– Что за бред? Он тебе…? Он тебе сказал, что спал со мной? – Чувствую как глаза округляются и к горлу подкатывает тошнота. – Это был просто поцелуй. Быстрый. Я…

Запинаюсь на полуслове и тело снова пробирает озноб. Как и в тот вечер, когда Грушевский засунул язык мне в рот. Когда я озвучивала ему свою просьбу, я сразу предупредила, что не готова к чему-то большему, что я всего лишь хочу отомстить Марату. А когда Грушевский попытался углубить “постановочный поцелуй”, я слетела с его колен и тут же потянулась к бутылке, из которой уже успела сделать несколько глотков “для храбрости”.

– Неужели я тебе настолько противен? – с ноткой грусти и раздражения поинтересовался он.

Тогда я отчаянно попыталась заверить его, что просто не ожидала настоящего поцелуя, но думаю, мы оба с ним понимали, что я вру. Потому что да, мне было неприятно. Несмотря на то, что тогда я была уверена, что Марат мне изменил, прикосновения другого мужчины мне были неприятны. Не зная как сгладить неловкую ситуацию, я продолжила пить, а дальше… после этого я уже ничего не помнила. Но тем не менее, я уверена, что секса у нас не было.

– Я не знаю что там Грушевский тебе наговорил, но ничего подобного не было, – заверяю Марата и даже головой трясу, настолько абсурдной мне кажется мысль.

– Серьезно, Алиса? – хищно улыбается Марат. – Тогда откуда он узнал о твоей татуировке? Для этого ты как минимум должна была снять белье…

Глава 55

Чувствую как начинаю оседать на пол, но вовремя облокачиваюсь о бетонную колонну и позволяю себе закрыть глаза. Всего несколько секунд. Мне надо всего несколько секунд, чтобы проглотить эту информацию, а иначе я рискую ею захлебнуться.

Ян не мог знать о моей татуировке. Для фото я расстегнула блузку, но не больше… ничего больше не было. Просто не могло быть. Я в этом уверена. По крайней мере, за последние месяцы мне удалось себя в этом убедить. И сейчас, посреди этой веселящейся толпы я не готова снова погрузиться в темную пучину сомнений.

Решительно открываю глаза, напомнив себе, что мои несколько секунд прошли. Большего я не могу себе позволить. Не здесь.

Возможно, дома я дам волю подкатывающей истерике и мерзкие когти отчаяния снова вонзятся в меня со всей силой, терзая не только плоть, но и душу. Но сейчас мне нужно собраться. Надо еще хоть чуть-чуть побыть сильной.