Пазлы Судьбы

– Уважаемый, мы не можем вам сказать, что тут происходит, просто этот человек нам должен, – он ждал, что я уйду, и стоял ровно, не отрывая от меня взгляда.

– На секунду, парень, там маленькая девочка, что она тебе должна? Конфеты?

Очкарик перешагнул с ноги на ногу, а я подумал: «Вот сейчас снова будет уходить от разговора».

– Я же сказал, что не могу объяснить, а то, что вы видите, – это не то, чем кажется. Как думаете, почему, кроме вас, никто не подошел? Не стройте из себя героя, забудьте, что видели, – сказал пацан на удивление вежливо, он не был похож на обычного гопника и явно был умён.

«Ну, раз не понимает по-хорошему, сделаю то, что хочу», – я и двинулся мимо этого парня, но не успел заметить, как перед моим животом появилась его ладонь.

– Остановитесь, – сказал он мне.

Но я пошел прямо, упираясь в его руку, и – хлоп, что это за ощущение? Маленькие ёжики вонзаются в моё тело – электричество, откуда? Тело начало слабеть, и я повалился.

…Еле открыв глаза, я почувствовал жужжание в правом боку. «Что за хрень, телефон вибрирует?» Я пошевелил рукой, пытаясь найти его, ладонь онемела. Отлежал – ощущение, как всегда, противное. «Что это?» – в бок что-то упиралось, быстро оглянулся и вытащил игрушку. «Самолёт на пульте управления? А, стоп! Меня вчера вырубили. Где девочка, а я где?!» – мелькали вереницей мысли. Какая-то комната, обшарпанные стены и сзади меня сидит этот пацан с закрытыми глазами. «Смогу ли я пройти мимо него? Вряд ли, по-любому в соседней комнате есть ещё люди. Что самое интересное, за ними, возможно, кто-то стоит. Может, я связался с какой-то бандой? Какой же я везучий, сам дьявол позавидует!»

– Какого хрена ты делаешь? – я швырнул в него самолёт, тот открыл глаза и увернулся. – Где девочка?

Он уставился на меня:

– С утра столько вопросов! Встаньте сначала, дяденька, и умойте лицо.

Я фыркнул:

– Какой я тебе дяденька, паршивец?!

Он встал, показал, где находится ванная, и ушел в соседнюю комнату. «Что, простите? Что это было? Ладно, для начала и вправду надо привести тело в порядок». Встал, сходил умылся, увидел на теле слегка пожженную кожу в районе живота. «Он что, шокер с собой таскает? Вот свезло мне. Раньше пацаны с собой брали ножи и биты, а теперь берут шокеры! Время, сколько времени?» Я выбежал и быстро нашел у них часы, где было моё пальто, не знал, а время показывало шесть утра. «Круто! На работу не опоздал, а с письмом так и не разобрался, домой не попал. Спокойно, сейчас всё выясню!»

Задрипанное место, напоминает общагу или какую-то коммуналку, где всегда проходной двор и куча тараканов. Я вышел в соседнюю комнату и увидел странную картину: все стены были украшены проводами, хотя ничто не предвещало праздника, на потолке висели стеклянные лампочки, в углу комнаты находился стол, вполне обычный, но вот монитор от компьютера был довольно необычный – у него имелась антенна; по углам на столе стояли две камеры или непонятно, на что это было похоже. Клавиатуру я не видел, сам монитор был прикреплён к стене, если присмотреться он состоял из квадратов, таких ровных, как плитка в ванной, а сам чёрного цвета. В центре комнаты валялись вещи, а у другой стены стояла кровать, похожая на яйцо, знаете, если его положить на бок и внутри разрезать, вот что мне это напомнило – белая кровать с крышей. Окон не было, висела занавеска, видимо, отделявшая другую комнату, куда я и пошёл.

– Доброе утро, господин!

«Голос? Откуда? – я начал оглядываться, потом заметил мигающую лампочку на мониторе. – Господин, программа какая-то… Мда уж».

Я двинулся к выходу, и тут справа от меня начал загораться свет, я таки невольно опешил, монитор стал включаться и кто-то принялся махать мне оттуда рукой. Слюна сама стала мне поперёк горла, и я подумал, что пора скорее сваливать. Быстрее побежал, откинул занавеску и услышал громкий хлопок, потом голова пришла в себя, и я увидел, как на меня падает конфетти, такое цветное и миленькое, а напротив сидит худой очкарик, всё такой же невозмутимый, волосы завязаны в хвостик, вокруг меня бегает малой и смеётся. Конфетти попало мне в рот, и я сплюнул.

– Итак, рассказывай, что у вас за компания и куда меня притащили? – спросил я.

Очкарик скрестил пальцы и улыбнулся, положил ногу за ногу, малой перестал бегать и сел в кресло. Эта комната отличалась от предыдущей, здесь было уютно, стояло два маленьких стола, два кресла и лежала большая подушка для сна в виде кота. Тут было два компьютера, более привычных глазу, на стенах висели чертежи, валялись какие-то журналы и запчасти, над потолком располагалась навесная полка, где стояло много книг, остальное – по стандарту, недоеденный бутер и куча кружек на складном столе с рисунками. В общем, прочий мусор и плакаты с пиратами я не считал чем-то удивительным – обычная пацанская комната, и тут давно не проветривали, дышать было нечем.

– Вы присядьте. Барри, – обратился он к малому, – выдай уважаемому какой-нибудь поджопник.

Барри с довольной лыбой подал мне низкую скамейку и запылённую подушку сверху, я кое-как сел, так что мои колени упирались мне в нос, но потом пристроился.

– Меня зовут Мотерн, как вы поняли, это Барри, а того большого парня зовут Чарльз. Этого хватит для знакомства с нами. Вы находитесь на улице Бартена и Уолкиса, это недалеко от места, где мы с вами встретились. Сейчас мы в подвале многоэтажки. Я благополучно вас выпущу, только с одним условием, – и он сделал паузу.

Я растопырил ноги, чтобы его лучше видеть и спросил:

– Каким?

Тот поправил очки:

– Вы никому не скажете, что вчера видели и где находились сегодня, в общем, забудете о нас навсегда.

Я постукал по подбородку:

– А с хрена мне это делать? Малой, ты и твои друзья вчера издевались над девочкой, ударили меня шокером, затащили в свой питомник, а сейчас ты мне ставишь условия?! Теперь послушай, ты тут вроде самый умный, показывай, где девчонка, я её забираю и ухожу с миром. Если откажешься, меня всё равно найдут. Я журналист и, знаешь, при мне всегда есть «жучок», на всякий случай. Не явись я на работу, меня кинется искать вся полиция. «Ага, конечно, и пальцем не пошевелят, – подумал я. – Главное, убедить похитителя».

Очкарику пришлось задуматься, он закусил губу, потом ответил:

– Говорите очень убедительно, даже если это не так, вы действительно можете создать нам проблемы.

Я смотрел на него и иногда косился на малого, тот исходил слюной и играл в какую-то игру.

– Ладно, я отдам вам девочку, только с условием, что вы возьмёте на себя её долг и будете мне должны, – он заметил, как моё лицо переменилось. – Что? Быть доброжелателем не так-то приятно, да?

Пару секунд я мешкал. «О чем идёт речь? Никакие долги я брать не хочу, особенно чужие».

– Что она должна тебе? Ты её эксплуатируешь? – заявил я.

Парень прокрутился на стуле.

– Вовсе нет, я ей помогаю выжить, а должна она мне тридцать тысяч.

Меня пробрала дрожь, а он добавил:

– Тименских (валюта, примерно как тридцать тысяч долларов – прим. авт.).

И тут я замолчал, думая с ужасом: «Ребёнок должен этому парню тридцать тысяч тименских?! Что тут происходит, черт возьми! Сами живут в подвале, а разговоры ведут, словно дети президентов! Так, на себя я такой долг взять не могу, но и девочку не брошу, думаю, проще будет соврать, а потом найти их снова и выяснить, чем они занимаются. Проституция? Наркотики?..»

– Для начала скажите, где она? Мне нужно убедиться, что с ней всё в порядке.

Очкарик настаивал:

– Вначале вы должны дать слово.

Я ехидно улыбнулся:

– Если девочка мертва, нет никакого смысла с вами договариваться.

Малой подошел к Мотерну и что-то прошептал.

– Хм, пожалуй, ты прав.

«Что тот ему сказал?» – задавал я сам себе мысленно вопрос.

– Девочки здесь нет, но мы сможем вас туда отвезти на такси. Если вы обманете нас, не забывайте, в нашей комнате полно ваших отпечатков, мы легко найдем вас, – было такое ощущение, что они спешили и я просто мешал им.

– О’кей.

Мне вызвали машину и сказали, что Чарльз будет ждать снаружи.

– Ты не поедешь? – поинтересовался я.

Тот хмыкнул:

– Зачем ехать толпой? Кто-то должен остаться здесь. Барри, проводи нашего гостя к выходу и отдай пальто.

Малой подскочил, выронил из рук приставку и сделал вольготный жест в сторону дверей.

Я встал, размял колени, которые затекли, и поспешил на улицу с мыслью: «Что-то здесь не так». На выходе меня ждало тёмное и сырое помещение, но в пяти метрах был виден свет, за мной закрыли двери, я постарался запомнить их лица. Дверь была железобетонная, от неё отходил коридор вдаль и ещё один налево, я шёл прямо на свет, кругом была плесень и стоял жуткий запах, побелка сыпалась и воняло мочой, над головой висели трубы, такие же ржавые и страшные, как это место. Сначала я шёл по камням и кирпичу, а потом стал наступать в бутылки, контрацептивы, бумажки, кульки, жвачки… Ускорив шаг, дошел до конца и еле сдержал тошноту – у выхода было наплёвано и валялись иглы. На улице я постоял с закрытыми глазами, постарался переключить внимание, вспомнил о работе, обыскал все карманы – всё на месте.

– И где Чарльз?

Не успел я очухаться, как мне заехали чем-то тяжелым по голове. Три секунды – и в глазах потемнело.

Глава 7.

Отрывок из прошлого

Рокси села на кровать. В ушах всё ещё звучал собственный крик, скрюченные пальцы судорожно вцепились в одеяло. Очередной кошмар? Перед ней, зеркало, абсолютно целое, отражало часть комнаты, лицо было бледное от испуга и в то же время сонное. Сегодня они с другом договорились на рискованный поход, и вот рассвет бьёт лучами в комнату. Пора вставать. Девочка быстренько умылась и в спешке повредила десну, она испугалась, когда в раковину упала капля крови, быстро развернулась и взяла со стиральной машинки ватный диск. Пока она держала его, подумала, что стоит проверить зуб: вдруг шатается? И действительно, оставалось три не выпавших молочных зуба, один был на подходе. Не став зацикливаться на нём, она, как мышка, стала ходить по дому, чтобы не разбудить родителей, но их храп придавал ей уверенности. Она знала, где лежат ключи от дома, с этим проблем не было. Взяв с собой маленькую сумочку, девочка надела шорты и майку, в то же время на телефон уже пришло смс: «Выходи».

Роксане ничего не оставалось, как идти следом, хотя она надеялась, что друг развернётся на середине пути. Они прошли всю улицу, Сергей шёл молча и, оторвав палку с дерева, сбивал по дороге листья, пугая ею животных. В глубине души он побаивался и уже пожалел, что взял с собой подругу, но хотел что-то себе доказать. Хотел стать храбрее? Возможно. Дойдя до реки, ребята стали оглядываться. Было пять часов утра, поэтому они шли в полудрёме и не показывали это состояние друг другу, постоянно потирая руки и разминая мышцы тела. Сергей присел на корточки, расстегнул рюкзак, и Роксана увидела довольно забавные вещи, её улыбка поползла до ушей, и его это раззадорило.

– Что улыбаешься? Думала, я не подготовлюсь?! – с уверенным взглядом сказал он.

И девочка с удивлением посмотрела на содержимое, включающее бытовой нож, столовую вилку, полотенце, резиновые сапоги, сачок для ловли бабочек… и пять бутербродов в кульке. Её это очень рассмешило, и она перестала переживать, только оглянулась и посмотрела на протяженность реки; подойдя к ней, наклонилась, вглядываясь в глубину воды, и ничего там не увидела, кроме камней. Ширина реки составляла примерно четыре метра, а вот длину они и хотели выяснить. Роксана понимала, что это невозможно, и надеялась, что и Сергей это понимает, но чего же он хочет? Просто намочить штаны? Или найти какие-то доказательства существования фабрики… Хм, хотя что могло спустя годы сохраниться…

Всё это время дети стояли на мосту, вокруг не было ни единой души. Эта улица считалась тупиковой, как на карте было отмечено, если даже таксистам сюда показывать дорогу, они могли приезжать, только упираясь в гаражи высотных домов, хотя заезд был с другой стороны, но об этом знали лишь местные. Сам мост и «Речка-вонючка» находились в двух шагах от этого тупика, возле которого рос дуб, он начинал улицу Фаренгейца, а пересекала её улица Добровольская. Дети жили на улице Инициативной, которая находилась через квартал от Добровольской; взрослые боялись, что им трудно будет вернуться даже с помощью карты-навигатора, поэтому обычно запрещали туда ходить. Но чем дольше запрещали, тем больше рос интерес к запретному месту.

Пока Сергей переобувался, меняя кеды на резиновые сапоги, Роксана рассматривала путь, который им нужно будет пройти, а он был довольно нелёгкий. Река имела спуск около метра, и дети знали, что с этим будут трудности; местные говорили, что река имеет разную глубину, мол, чем дальше, тем глубже, хорошо, что в самой реке есть огромные булыжники и выкинутые деревья, по которым можно ходить. Иногда можно было услышать кваканье жаб и, если приглядеться, увидеть, как над водой летает мошкара, но всё бы ничего… Эта река протекала между домами, то есть по её обрыву находились жилые дома, слышны был лай собак и ругань соседей, нужно было перемещаться по ней тихо, чтобы их не прогнали.

– Пошли, – уверенно сказал Сергей, и они начали спускаться.

Рокси не была готова к воде, но на ней были высокие ботинки. Мальчик спустился первым, они заметили, что на улице поднимается шум, скоро люди станут просыпаться, поэтому поскорее нужно пройти участок, где они находятся в поле видимости. Вдалеке, по обочине реки, можно было увидеть ветви плачущей ивы, её зелёные косы касались воды, и сквозь них начинало пробиваться солнышко, река тёмного цвета постепенно принимала зеленовато-серый оттенок.

Сергей спустился первым на большой булыжник, проверил глубину реки ногой, которая опустилась не выше колена, и подал руку Роксане. Вдруг они услышали чьи-то голоса, пригнулись и проползли под мост, захватив всю паутину. Две старушки поутру шли в магазин, и как им идти, если не через мост?..

Минуты две дети переждали и двинулись дальше, Роксана рассматривала эту речку, как будто никогда её не видела раньше, а ведь и не видела, особенно так близко. Идя, через каждый шаг, они натыкались на острые ветви деревьев, осколки бутылок и прочего мусора

– Осторожно! – тихо, но резко сказал Сергей, пройдя на полметра дальше Роксаны. – Здесь камень скользкий, а дальше, я вижу, надо брать нож, – и глубоко вздохнул, ища орудие в сумочке наперевес, так как большой рюкзак он оставил около кустов реки, а всё необходимое рассовал по карманам.

Девочку интересовало их место прибытия. Конечно, странно, если бы их не заметили, но река постоянно заворачивала, и в том месте, где они шли, было очень тихо. Проход реки не менялся, и куда-то в сторону уйти было нельзя, её ширину создавали дома, которые стояли на уровне полутора метров над землёй, где через забор можно было в щёлку подсматривать за жителями или их питомцами. Наши «первооткрыватели» шли по тропинке, которая составляла не больше тридцати сантиметров, и не всегда попадали по ней, иногда нога скользила из-за размытой почвы. Путники натыкались на ящериц, улиток, которые изящно сваливались по мокрым камням, детей это забавляло, и они не следили за временем. Роксане нравились деревья, как лианы, свисавшие и путавшиеся в верхах, которые обрезал Сергей, создавая «потолок»; никто не видел неба, было ощущение, что они попали в настоящие джунгли, и только кое-где пробивался свет. Они почти не разговаривали и всё время пугались шорохов, останавливались и затихали. Так как девочка шла второй, она оглядывалась чаще, ей всё время казалось, что сзади кто-то идёт, и это её пугало.

– Посмотри, – внезапно Сергей остановился и махнул ей рукой.

Роксана тихо и осторожно подошла, он указал ей пальцем на трещину в заборе. Она прикрыла правый глаз и начала вглядываться. Увидев старый дом, хотела было уйти, но её заинтересовал чей-то силуэт в конце двора, она увидела спину, вроде мальчика, который сидел на скамейке, но не придала этому значения, посмотрела на дом, который и домом трудно было назвать, – заброшенная хижина и разбитые окна.

– Серёж, что ты там такого увидел? Мальчик как мальчик, – удивилась она.

Он странно на неё посмотрел и промолвил:

– Какой мальчик? Там чучело висит, ты что, не разглядела? А ну-ка, – и он стал внимательнее смотреть.

Роксана решила, что ей показалось, и посмотрела ещё раз. Стояла хижина, разбитые окна, скамейка, но она была пуста и чу…

– Ой, какая гадость! Сам на него смотри! – обиженно заявила девочка. – Всё! Теперь моя очередь идти первой, дай мне нож!

Серёжа закатил глаза и отдал ей орудие рукояткой вперёд. Они двинулись дальше, но, не пройдя и двадцати минут, Рокси заныла и сказала, что резать ветки больше не может, и, похоже, идти в неизведанное было куда страшнее, чем возвращаться назад. Поменявшись, ребята дошли по времени к девяти тридцати утра и были очень довольны и утомлены. Нашли место, где смогли уместить свои пятые точки, и Серёжа поделился с Роксаной бутербродами.

– Хочешь добавить изюма в бутерброд? – хихикнул мальчик и показал на своей ладони жирного паука, от чего девочке стало нехорошо, и, хмыкнув, она слегка стукнула его в плечо.

Между тем, уже давно проснулся город, звуки машин доносились чётко и ясно, слышались голоса людей и пение птиц, и, между прочим, приближалась жара, всё труднее было дышать, возможно, от тесного пространства или чувства страха – никто понять не мог.

– Слушай, ещё максимум полчаса, – сказала Роксана.

Серёжа не стал возражать, встал и разочарованно сказал:

– Угу, похоже, у этой лужи ни конца ни края не видно, – и пошел вперёд; она следом.

– Посмотри, здесь на заборе чёрный след, но я не пойму чей, похоже, тут кто-то был, – азарт снова захлестнул мальчика.

Они проходили мимо деревянного забора, и там был тёмный отпечаток, как будто мазута, но потёков не было. Сергей заметил выпуклость и решил потыкать в неё. Как ни странно, довольно едкая тварь попалась, даже палочку разъела. Это напугало детей, но идти домой не хотелось, и они сделали ставку на второе. Шагая, Роксана увидела на поверхности, вдалеке, верхушки берёз и поняла, что где-то там большая тропинка или лесополоса. Всё это время они двигались зигзагом, и уровень воды превышал метр, что было довольно опасно: никто уже не видел, что лежит в воде, и если упасть, можно угодить в разбитое стекло. На том уровне, где они находились, не было обитателей, кроме, как им показалось, змеи… или они перепутали её с рваным кульком.

Завернув за угол, Серёжа, нехотя воскликнул: « Ого!» Перед ним открывалась поляна из прекрасных деревьев, какие могли расти только в садах Семирамиды. Мальчик, не веривший своим глазам, спустился в воду по самую шею, ничего не боясь, и начал раздвигать её руками, он шел с таким любопытством, вроде клад нашел. Роксана смотрела на эти деревья, как на волшебные создания из сказок, залитые розовым светом и переливающиеся в лучах солнца. На поляне росли растения, напоминавшие дармеру и гуннеру, их величина составляла полтора метра или больше. Но откуда здесь лай собаки? Радость начинала отступать, сердцебиение усиливалось, пелена с глаз не уходила, однако, что это за чувство? Роксана не двигалась с места и смотрела, как Серёжа выходит из реки на другой берег, но что с ним не так? Он выпачкался? Роксана начала всматриваться. Серёжа на поляне что-то ей кричал, понимание к девочке пришло не сразу, уши заглушало от усталости и давления, начинала кружиться голова.

– Ты придёшь ко мне?! – Серёжа махал рукой.

Роксана начала опускать ногу в воду и вдруг услышала сзади рычание. Ей не послышалось, где-то была собака, но почему она пришла сюда именно сейчас? Девочка боялась повернуть голову, и снова на поляне раздавался голос: «Ты придёшь ко мне?! Я жду тебя!»

Роксана подняла голову и увидела мальчика, который начал разлагаться у неё на глазах. Её окутал ужас: «Он повторяет одну и ту же фразу снова и снова». Постепенно кожа Сергея разъедалась, образуя глубокие раны, начинали выступать сухожилия. Несколько секунд – и кровь начала выбрызгиваться пузырьками из его тела, словно мальчик закипал изнутри. «Его подогрели, как на костре, но огня не было!» – Роксана прыгнула в воду, не понимая, что происходит, она хотела помочь другу.

Сергей протягивал к ней руки и звал, но голос напоминал хрип и бульканье гортани, постепенно его тело обессилило, он упал на колени, а потом на бок. Начиная плыть, девочка поняла, что её движения затормаживает вода, оглянувшись, увидела, что вода чёрная, как тот отпечаток на заборе. Роксана больше не могла плыть, она застряла: как смола окутывает насекомое, так и её окутала эта река. Маленький мальчик лежал в шести метрах от неё и рассыпался. Чем она могла ему помочь? От удара о землю его тело разлетелось и осело на деревьях, словно «они ждали этой минуты», их мерцание загорелось пуще прежнего. Роксану охватил шок. Слёзы, которые должны были выступить, застыли, и её саму затянула вода. В мыслях были безнадёжность, обида и боль – чувства, которые испытывает ребёнок от потери друга, хотя он всё ещё перед глазами и вроде бы нет. Раздалось рычание, и, как ни странно, оно больше не пугало. Хотелось повернуться и посмотреть страху в глаза, но девочку стянула густая жидкость и захлестнули слёзы, которые не позволяли увидеть происходящего. Не в силах сдерживать эмоции, она издала дикий крик, который разбудил бы не только живых, но и мёртвых.

Глава 8.

Рикардо

Утро не бывает добрым

Мне казалось, я просыпался и ощущал, как тело подпрыгивает, скорее всего меня куда-то везли на машине. Очнулся я, когда кто-то начал тыкать мне в лицо.

– Чарльз! – крикнул я, а потом увидел перед собой лицо незнакомого мальчика

– Отойди от него, Микки! – женщина подбежала и увела ребёнка.

«Что за?..». Подняв голову, я увидел, что лежу на траве. «Они провели меня!».

– Тьфу! – усевшись, я понял, что на меня пялятся прохожие «Итак, где я нахожусь?». Улица была знакомая «Черт, они привезли меня обратно! Туда, где я с ними вчера встретился». Мыслей было много, а толку мало, благо, дом был рядом. Глянув на время, я понял, что рабочий день уже начался «Значит, спешить некуда. Возьму отгул».

Дома меня встретила мама:

– Рикардо? Где ты был? Опять пил всю ночь с другом?!

Я косо на неё посмотрел:

– Прежде чем орать, вначале принюхайся, от меня разве несёт перегаром?

Она возмутилась:

– Откуда я знаю?! Как же твоя работа? Где ты тогда был, пришел весь грязный, а я ещё и виновата?

Не мог я ей сказать, что меня похитили, и соврал:

– Прости, на задании был, собирал материал для статьи.

Она собрала мои вещи, чтобы кинуть в стирку.

– Можно, я отдохну?

Она закивала и заботливо спросила:

– Есть будешь?

Хоть мне и не хотелось, я согласился:

– Конечно, большое спасибо!

Хорошо, что отца дома не было, иначе я бы отхватил. После того, как привёл себя в порядок, взял еду с кухни и закрылся у себя в комнате. «Мне нужно найти этих мальчишек, – думал я, но что-то мне подсказывало, что они спрячутся и больше я их не увижу, как и девочку. – Ах, какой я идиот! Надо было в полицию звонить!». Голова кипела от всего, но я собрался, нашел в кармане флэшку, вставил в ноутбук и принялся внимательно читать. «Почему они не украли её? Значит, я был для них помехой». Мне казалось, что на затылке у меня выросла шишка, но сейчас совсем не до неё. Важнее вчерашнего происшествия было письмо от ФБР. Я стал внимательно читать. То, что там написано, не публиковалось в сетях и газетах, я этого даже не слышал, хотя бабушки во дворе всегда вещают первые известия. Информация была похожа на какое-то громкое дело «И что мне с ней делать? Как минимум она устарела, а если полиция не возобновляла дело, то нет смысла в этом копаться», – уверял себя я.

В письме говорилось о пропаже двух детей, якобы утопленных в реке или утопившихся, второе подчеркнуто волнистой линией как маловероятное. Когда полиция приехала на место происшествия, была найдена одежда мальчика, в скобках указано – порванная, одежда девочки вовсе утеряна. Полиция с собаками, как и положено, огородила это место и долго исследовала, но сложности состояли в том, что река была неглубокая (подчеркнуто), и эксперты нашли отпечатки рук на заборе – неизвестным веществом. Следствие не обнаружило улик о краже детей и о том, что они утонули, так как тел тоже не нашли, поэтому в течение двух месяцев туда направляли отряд полицейских для исследования реки на всей её протяженности. На втором месяце пропали двое полицейских, был проведён опрос участка, и большинство сказали, что они не высыпались и в последнее время ходили хмурыми, но психолог не вывел заключения, так как эти симптомы подходят под половину населения планеты. В связи с происшедшим эту зону сочли аномальной, все данные о её существовании были удалены из сетей и баз данных, информация о родителях и опрошенных скрыта. «Выходит, прошло уже двадцать семь лет с момента этой трагедии», – подсчитал я.