А я еду за туманом и за запахом тайги. Рассказы геолога

А один раз на Колыме нас с комфортом перевезли на катере Текки-Одулок, было странно видеть на большой сибирской реке этот московский водный трамвайчик. На нем «на носу» на палубе складывалось наше снаряжение, крепилось и накрывалось брезентом на случай дождя и от брызг, а мы располагались на кожаных диванах в пассажирской части, на них и прилечь можно было. Дюральку нашу, лодку моторную на корму затаскивали. На ночь или по какой другой причине он подходил к берегу и просто тыкался носовой частью в землю. Но не на отмели, конечно.

Московский «водный трамвайчик» Текки-Одулок на реке Колыма

Московский трамвайчик на сибирской реке

А какие здоровенные рога сохатого перед рубкой на повышении лежали, метра три, наверное, в ширину, не меньше. Я таких нигде больше не видел.

ХАЛЦЕДОНЫ И АГАТЫ КОЛЫМЫ. БИВЕНЬ МАМОНТА

Перетаскивая выгруженное из катера на галечную косу снаряжение к месту установки палаток, я заметил среди галек какие-то поблескивающие на солнце небольшие камешки. Поднял посмотреть, ополоснул водой, а это халцедон. На косах Колымы оказалось много таких галек халцедона, в основном мелкие или осколки, но встречались и желваки агатов размером с кулак. В шлифовальной мастерской мне Женя Максимов «по дружбе» разрезал их пополам и пришлифовывал. Но по многу я ему не таскал, чтобы дружба в тягость не стала, так, пару камешков принесешь, когда поручат образцы на шлифы отвезти или, наоборот, готовые шлифы забрать. Мастерская наша шлифовальная располагалась недалеко от станции метро «Аэропорт», как раз по дороге мне домой, мы на «Речном вокзале» жили. Кому ж еще поручить в мастерскую заехать, как не мне…

Бивень мамонта

А однажды, прямо из рыхлого невысокого обрывистого земляного берега за галечной косой ребята заметили что-то белое костяное и легко вытащили бивень мамонта, ровный, длиной метра полтора. Вытащили легко, потому что береговой слой земли обрывчика от теплых дней оттаял не только сверху, но и вглубь. Это или молодого мамонта бивень был и еще не успел отрасти, или верхний челюстной. Не у всех, но у некоторых мамонтов два вида бивней было: два нижних – длинных и закрученных кверху и верхние – короткие и прямые. Еще я слышал, что самки мамонта не обладали большими бивнями, а были у них вот такие прямые и короткие. Юра и Володя поделили свою находку по братски, распилив ее ножовкой пополам.

Даже жаль было смотреть, как они такую красоту портили.

А после начала работ на Колыме в московском рабочем кабинете начальника экспедиции появился длиннющий, чуть ли не во всю длину комнаты бивень мамонта. Куда он потом делся мне не ведомо…

Я уже писал, что считал свою работу скучной и неинтересной, но вот и окончание работ, нескольких лет трудов партии, защита отчета в экспедиции, а у меня еще и защита диплома по этой же теме… и Армия!

= = = = = = = = = =

ОЛЕНЕК. МОИ СЕЗОНЫ

ВСТУПЛЕНИЕ

До работы на Сибирской платформе я успел довольно продолжительное время поработать в Забайкалье в районе реки Чара, на Колыме в районе Колымской низменности и в Верхоянье. За это время, работая сначала техником, затем геологом, я набрался опыта проведения работ в таежных условиях заполярной Якутии: разбивке стоянок, работе с рабочими, проводящими буро-взрывные работы, геологическими маршрутами, успел поработать с оленями, лошадьми и появившейся в экспедиции техникой, вездеходами ГАЗ-47 и ГАЗ-71, и т. п.

Везде, и в партии Шульгиной В. С., и в партии Боброва Володи и у Федоровского, мне посчастливилось поработать и подружиться с молодыми ребятами-техниками.

Набирая рабочих, среди которых часто были студенты различных вузов, я сходился и с ними, и затем, когда они защитили дипломы и поступили на работу, встречался с ними или переписывался.

После защиты диплома в МГУ, я был призван на год в Армию. Сначала полгода проучился в г. Кулябе в учебке ПВО, где готовили призывников для службы в ракетных войсках «Земля-Воздух», затем в боевой части, из которой на два месяца был командирован на курсы офицеров. В дивизионе получил звание младшего сержанта, а по демобилизации, уже в Москве получил офицерское звание лейтенант.

Но вот, меня перевели в партию, собирающуюся проводить работы на Сибирской платформе. Там уже работали две партии – Сибирцева Ю. М. и Шахотько, базирующиеся в поселках Жиганск на реке Лене и Оленек на одноименной реке.

В НОВОМ КОЛЛЕКТИВЕ

Начальником партии был Осташкин И. М. В составе партии были три старших геолога (женщины) и техник. В поле они выезжали, кто по состоянию здоровья, кто был предпенсионного возраста, а для намечающихся работ начальнику требовался, как я понял, молодой шустрый сотрудник, которому можно было поручить предусмотренные проектом командировки и самостоятельные работы на выделенных участках.

Молодых сотрудников в партии не было, но я сдружился с техником, человеком пожилым добродушным и веселым. Мы сидели с ним в одной комнате, вместе ходили по магазинам, занимали очередь друг для друга за маслом, колбасой или молоком.

ПРЕДСТОЯЩИЕ ЗАДАНИЯ

Ко времени моего перехода в новую партию, они уже отработали год в камеральном режиме (без выезда в поле). Одним из задумок Осташкина было составление альбомов с признаками, по которым можно определить дешифрируемость кимберлитовых тел на АФС. Был подготовлен один альбом с несколькими прекрасно дешифрирующимися кимберлитовыми трубками в южном районе Якутии: Айхал, Удачная, Овал и другими.

Но Осташкин хотел собрать материал по всем выявленным на сегодняшний день кимберлитовым телам. А их уже было известно около 360 и выделены они были несколькими узлами этих проявлений, так называемыми полями. Для этого предусматривались мои весенние командировки в Нюрбу, с последующим вылетом к месту полевых работ.

В Нюрбе я должен был опросить местных геологов о расположении выявленных кимберлитовых тел на АФС, нанести их на эти снимки и, скопировав, отправить спецпочтой в Москву на адрес экспедиции. Представив себе, как я буду ходить и опрашивать нюрбинских геологов о том, чего они не знают и не помнят, я посчитал это задание просто нереальным и невыполнимым. Но, понимая, что с начальством не спорят, я спорить и не стал, полагая, что полечу, посмотрю что к чему, может быть выкручусь.

А в полевых работах Осташкин хотел проверить, как далеко разносятся минералы-спутники кимберлитов (МСК) от их источника. За эталон была взята трубка «Заполярная», с большим, хорошо видимым на АФС темным треугольным пятном-шлейфом, расходящимся вниз по склону.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.